- •Часть I 10
- •Часть II 51
- •Автобиография
- •Подходцев и двое других Повесть введение
- •Часть I Глава I подходцев
- •Глава II громов
- •Глава III дома
- •Глава IV легкомысленный клинков
- •Глава V издательское предприятие
- •Глава VI деловые люди
- •Глава VII конец предприятия
- •Глава VIII первый праздник, встреченный по-христиански
- •Глава IX нехороший харченко
- •Глава X первое наказание харченки
- •Глава XI случай с клинковым. Закат пышного солнца
- •Глава XII второе наказание харченки
- •Глава XIII жестокий поединок
- •Глава XIV черты из жизни клинкова. Результат поединка
- •Глава XV электричество в воздухе
- •Глава XVI атмосфера очистилась
- •Часть II Глава I женщина, найденная на площадке
- •Глава II компания берет быка за рога. Господин кандыбов
- •Глава III первый ребенок в доме
- •Глава IV дары
- •Глава V искусство рассказывать сказки
- •Глава VI подходцев самый умный. Идиллия
- •Глава VII клинков снова уезжает
- •Глава VIII неожиданная развязка
- •Глава IX зловещие признаки, страшное признание
- •Глава X подходцев уходит. Элегия
- •Глава XI вести оттуда
- •Глава XII в гостях у подходцева
- •Глава XIII у клинкова оказались принципы
- •Подходцев — млекопитающее, жвачное, и то не всегда. Заболел женитьбой 11 мая 19… Выздоровел
- •Глава XIV возвращение под родной кров
- •Глава XV безоблачное небо. Добрый громов
- •Глава XVI небо хмурится. Буря. Громов в опасности
- •Глава XVII шторм. Громов идет ко дну
- •Глава XVIII похороны громова. Семейное воркование
- •Глава XIX клинкову угрожает опасность
- •Глава XX гибель клинкова. Последняя шалость
- •Глава XXI подходцев уезжает совсем
- •Глава XXII конец. Пыль и паутина
- •Рассказы из циклов в свободной россии Преступники
- •Встреча
- •Зверинец
- •Гордость нации Робинзоны
- •Езда по мосту шагом
- •Не пейте сырой воды! За нарушение сего постановления виновные подвергаются...
- •Опора порядка
- •Борьба за смену Бельмесов
- •Шестая держава Желтая журналистика
- •Коса на камень
- •Секретарь из почтового ящика
- •Человек с испорченными часами
- •На севостопольском берегу Борцы
- •Торговый дом Петя Козырьков
- •Прогнившие насквозь
- •Сентиментальный роман
- •Кубарем по заграницам Тоска по родине
- •Развороченный муравейник
- •Русское искусство
- •Русские в Византии
- •Они о революции Хомут, натягиваемый клещами
- •Крах семьи Дромадеровых
- •Володька
- •Записки дикаря
- •Разговоры в гостиной
- •Дюжина ножей в спину революции Предисловие
- •Поэма о голодном человеке
- •Трава, примятая сапогом
- •Осколки разбитого вдребезги
- •Чертово колесо
- •Черты из жизни рабочего Пантелея Грымзина
- •Двенадцать портретов знаменитых людей в россии Петерс Человек, который убил
- •Федор Шаляпин Хамелеон
- •Мартов и Абрамович Сказка про белого бычка
- •Керенский Человек со спокойной совестью
- •Мечты о прошлом Язык богов
- •Люди-братья
- •Около искусства Золотой век
- •Мои улыбки Ложь
- •Мозаика
- •Четверо
- •О люди! Одесса
- •День человеческий Дома
- •На улице
- •Перед лицом смерти
- •Веселье
- •Перед сном
- •Одинокий
- •Горе профессионала
- •О детях (материалы для психологии)
- •Оккультные тайны Востока
- •Старческое
- •Пролетарское искусство (Лекция, прочтенная Никандром Хлаповым на собрании Колпинской комячейки)
- •Прогрессивный налог
- •Резная работа
- •Мужчины
- •Широкая масленица
- •Разное Американец
- •Белая ворона
- •Берегов — воспитатель Киси
- •Блины Доди
- •Бритва в киселе глава I
- •Глава II
- •Глава III
- •Глава IV
- •Глава V
- •Глава VI
- •Глава VII
- •Глава VIII
- •Глава IX
- •Глава X
- •Глава XI
- •Глава XII
- •В ожидании ужина
- •Галочка
- •Гордиев узел
- •Курильщики опиума
- •Лакмусовая бумажка
- •Люди четырех измерений
- •Неизлечимые
- •1. Боярская проруха
- •2. Мухи и их привычки (Очерки из жизни насекомых)
- •Ниночка
- •Обыкновенная женщина
- •Полевые работы
- •Приятельское письмо Ленину от Аркадия Аверченко
- •Пылесос
- •Сазонов
- •Семь часов вечера
- •Сердце под скальпелем глава I Замечательный попутчик
- •Глава II На практике
- •Глава III Номер седьмой
- •Слабая струна
- •Телеграфист Надькин
- •Уточкин
- •Хвост женщины
Человек с испорченными часами
Усевшись поудобней в кресло, он посмотрел на меня и, удовлетворенный, сказал:
— Вот вы какой.
— Да, — скромно улыбнулся я.
— Давно пишете?
— Четыре года.
— Ого! А я тоже думаю: дай-ка что-нибудь напишу!
— Написали? — полюбопытствовал я.
— Написал. Принес. Хочу у вас напечатать.
— Раньше писали?
— Нет. Другим голова была занята. А нынче с делами управился, жену в имение отослал, — ну, знаете ли, скучно. Э, думаю, попробую-ка что-нибудь написать! Вот написал и притащил. Хе-хе! Почитайте новоявленного Байрона.
— Хорошо-с. Одну минуту... кончу корректуру, и тогда к вашим услугам.
Это был длинноносый немолодой человек, в черном сюртуке и с бриллиантом на худом узловатом пальце.
Он осмотрел свои ноги и, улыбнувшись, сказал:
— А приятно, когда везет.
— Кому?
— Да вот, например, вам. Пишете, зарабатываете деньги, вас читают.
— Трудно писать, — рассеянно сказал я.
— Ну, как вам сказать. Я, например, сел, и у меня как-то это сразу вышло.
Я отодвинул неоконченную корректуру и сказал:
— Где ваша рукопись?
— Вот она. Условия: пятнадцать копеек строка. А за следующие вещи — по соглашению. За дебют можно подешевле.
— Ладно. Ответ через две недели.
Я бросил косой взгляд на начало лежавшей передо мной рукописи и сказал:
— Кстати, нельзя писать: «Солнце сияло на закате небосклона».
— Ну, ничего, — добродушно усмехнулся он. — Исправите. Это первые шаги. Ну, я пойду. Не буду отнимать у себя и у вас драгоценное время.
Он вынул часы, взглянул на них и сказал с досадой:
— Вот анафемические! Опять стали.
— Испортились? — спросил я.
— Да, давал чинить — ничего не выходит.
— Да уж эти часовые мастера! Позвольте, я посмотрю их. Может быть, что-нибудь можно с ними сделать.
Он удивленно посмотрел на меня.
— А вы и часы можете починить?
— Отчего же... Пустяки.
Я взял протянутые им часы, открыл заднюю крышку и стал внимательно разглядывать комбинацию колесиков и пружин.
— Ну-с... попробуем.
Я взял перочинный ножик и ковырнул механизм. Два колесика отскочили и упали на письменный стол.
— Ага! — удовлетворенно сказал я. — Ишь ты, подлые.
Нащупав пальцем тонкую, как паутина, спираль, я подцепил ее ногтем и, размотав, вытащил. Заодно вынул и два каких-то молоточка, соединенных дужкой.
— Ну, что? — спросил писатель, с недоумением следя за моей работой.
— Да, что ж! — пожал плечами, выковыривая из футляра последние остатки механизма. — Часы как часы. Тут столько всякого напутано, что сам черт не поймет!
Он вскочил, бросил растерянный взгляд на выпотрошенные часы и вскричал:
— Да, вы-то сами... понимаете ли что-нибудь в часах?
— Как вам сказать... Скорее не понимаю, чем понимаю.
— И вы никогда не занимались часовым делом?
— Откровенно говоря, нет. Вот только сейчас... немножко.
Он заревел, собирая в опустевшие часы все свои колесики, пружинки и молоточки:
— Так какого же вы дьявола, ни черта не смысля, беретесь не за свое дело?
Заревел и я:
— А вы-то тоже! Какого дьявола взялись за литературу, ни черта в ней не смысля? Что ж, по-вашему, починять часы труднее, чем написать хорошее литературное произведение?
Потом мы оба сразу остыли. Он засмеялся и сказал:
— Ну, черт с ними! Если эта моя вещица не подойдет, принесу другую.
— Ладно! — согласился я. — Если еще будут у вас часики, притащите и их. Может быть, мы оба в конце концов научимся.