4 Буратино

У меня был друг. Мы вместе проводили школьные годы. Он был в чрезвычайном почете у девушек, хотя, я никак не мог понять, почему. Он был невысокого роста, и было похоже, что расти он больше не собирался, так как все у него в семье были такими же. Он был рыжий, не просто оранжевый, а какой-то серо-оранжевый. Все лицо его было усыпано многочисленными веснушками. А нос был причудливо вздернут. Ему лишь оставалось сыграть Буратино, и успех ему был обеспечен. Кроме того, он не мог выговорить букву "р", к тому же, заикался.

Почему его любили девочки? Наверное, что он был как игрушечный и выполнял все их желания. Словом, он был дамский угодник, как мы бы сказали сейчас.

Я же в детстве не отличался красотой, к тому же в этом возрасте, про который я веду разговор, на лице моем было множество юношеских угрей. О, как я их ненавидел! Да и девочки за них меня не жаловали. Мне тогда нравилась одна девочка из класса. А она не обращала на меня совсем никакого внимания. Я помню, что очень сильно переживал по этому поводу и не знал, как мне быть. А в то время было очень модно обращаться к магам, гадалкам и прочим... Сейчас бы я, конечно, никуда не пошел бы. Но в то время было молодо, зелено и ветер бродил в голове.

Словом, мы с Игорьком, моим другом, пошли в один день к гадалке, чтобы разузнать у потусторонних сил, что делать. Как я слышал, маги могут весьма хорошо помочь в таком деле. Читательницы мои, да, мужчины - романтики, легковерные люди и любят все таинственное. Только скрывают это.

Помню, как долго мне пришлось уговаривать Игорька. К слову, я его звал Рыжим, а многие у нас в классе Ушастым. Я совсем забыл сказать еще об одном его "достоинстве" - огромных оттопыренных, красных ушах. Он долго не соглашался идти со мной. Говорил, что все это - дребедень и истинная ложь. Но, однако, когда я сказал ему: "Друг ты мне или сосиска?" - он согласился.

Мы зашли в дом к гадалке. Все было таким необычным: какое-то загадочное, мистическое. Повсюду висели таинственные магические знаки и амулеты.

-Для понту, - констатировал Игорек.

Мы зашли. Я робко поздоровался. Гадалка сидела в кресла, одетая в странные одежды, кругом стояли свечи, странные картины. Помню, как я испугался, когда колдунья подняла свой палец и, своим длинным ногтем указывая на Игорька, сказала:

-Ты умрешь оттого, что тебя собьет машина.

-Я вам не буду платить, - ответил он, - вот он хочет, чтобы вы ему погадали, - сказал он и ткнул на меня пальцем.

Я не помню, что именно нагадала мне эта колдунья. Все равно я разлюбил ту девочку, исчезли прыщи, все девочки полюбили меня враз. Но речь не об этом. Что же нагадала мне колдунья, было сущей ерундой по сравнению с тем, что она предсказала Игорьку. Мы, уходя от гадалки, разговаривали только об этом.

-Да, это бред. Ты этому веришь? - спрашивал Игорь.

-Да! - наивно отвечал я.

-Меня не собьет машина, - и мы как раз подошли к дороге и стали ее переходить. И действительно, мы прошли, и ничего не произошло. Я предположил:

-Может, не сегодня...

-Да, ну, тебя.

-Ну, ты только не проверяй эту торию, не кидайся под машины, - беспокоился я. А Игорьку, казалось, было все равно.

Мы шли дальше, а все равно ничего не происходило. Мы пришли в наш двор, решили поиграть в мяч, за ним побежал Игорек. Пока он ходил, я очень беспокоился, чтобы предсказание не исполнилось. Игорек прибежал цел и невредим. Мы стали играть, прибежали еще мальчишки. И мы заиграли в футбол. Наша команда, в которой были мы с Игорьком, выигрывала. Мяч улетел за ворота, Игорь побежал за ним. Я помню это мгновение. Оно забилось в моем сердце пульсом 360 ударов в минуту. Все было как в замедленной съемке. Игорь бежал, я видел выезжающий камаз. Не помню, кричал ли я, но сердце мое точно кричало: "Стой!"

А Игорек продолжал бежать, он видел только мяч, камаза он не видел. Секунда и все кончилось. Помню, я так и остался стоять как вкопанный и смотрел. Выбежал водитель камаза, все ребята с нашей площадки побежали к Игорьку. Как мне рассказывали после, было видно только море крови. Игорек так и умер, не поверив в предсказание аферистки(?) - гадалки. Хотя, аферистки или нет, я уже теперь не знаю. После этого я стал искренне верить в потусторонний мир, еще сильнее.

Даже сейчас, когда я вспоминаю Игорька, я удивляюсь, почему этого маленького человека все любили? Наверное, теперь, после смерти, он уже хотя бы не заикается. Эти странные мысли приходят мне в голову только сейчас. Так что не надо думать, что я не любил своего друга, поэтому не спас его. Я не завидовал ему. Вернее, завидовал, но только белой завистью. Я хотел быть похож на этого рыжего лидера.