1 Howard John (1726—1790) — известный английский филантроп. Посетил многие европейские страны, изучая состояние тюрем и обще­ственных больниц. Умер от тифа в Херсоне (Россия).

они расстраивают и волнуют. Там они гибнут, лишенные всякого ухода, между тем как при других условиях многие из них могли бы выздороветь и сделаться снова полезными членами общества» 110, с. 140]. Но даже выдающийся английский филантроп ограни­чил себя в отношении безумцев констатацией их бедственного положения и не предпринял практических шагов, дабы изменить его. И вдруг в Англии находится энтузиаст, вознамерившийся «построить больницу, в которой больных содержали бы по-чело­вечески, хорошо лечили и допускали к ним родных и друзей» [10, с. 141]. Это создатель «Убежища для душевнобольных» ку­пец-филантроп Вильям Тьюк (Тике, 1732-1822) (рис. 19, с. 103)'.

Вчитываясь в краткие описания давно минувших событий, путаясь в полузабытых, а то и неизвестных сегодня именах, мы силимся понять мотивы, которыми руководствовались в своих деяниях канувшие в Лету благотворители. Эти глубинные мо­тивы не всегда ясны сегодня, так как скрыты толщей времени, но часто они не понимались и современниками. Огромная ис­торическая дистанция отделяет нас от тех подвижников, чьими усилиями создавались модельные учреждения, чей альтруизм готовил грядущие изменения отношения общества к инвали­дам, к детям с отклонениями в развитии. Анализ «случая Тью-ка» позволяет понять стремления, намерения, цели конкретных исторических персонажей, которые, казалось бы, неожиданно начинали заботиться о людях с умственными или физическими недостатками. Что могло заставить богатого шестидесятилетне­го купца вложить немалые деньги в дело не только не при­быльное, но и, по мнению подавляющего большинства англи­чан, сомнительное? Организовать приют в городе Йорк, где Тьюк родился и где когда-то его дед-квакер попал в тюрьму за свою «неправильную» веру, филантропа побудило известие о гибели единоверки в Йоркском сумасшедшем доме. Тыок-младшпй, как и его дед, как и трагически погибшая женщина, принадлежал к секте квакеров, а потому им двигало не столько чувство жалости к сумасшедшим, сколько желание защитить человека, преследуемого за инакомыслие. Религиозного орто­докса-квакера, не разделяющего идеологии государственной религии, возмутили рассказы о происходящем в местном су­масшедшем доме. Возможно, прежде Тьюк не раз проезжал ми­мо этого здания, не задумываясь о тех, кого скрывали стены. Но вот квакер узнает о гибели человека своей веры, и, прежде не замечаемая в силу своей никчемности фигура безумца, вдруг оказывается для Тыока вполне реальной. Он вынужден загля­нуть за стену, причем не холодным взглядом любопытного зри­теля, а глазами человека, потерявшего близкого. Если прежде Тьюк, как и любой среднестатистический европеец той эпохи, с пониманием относился к изоляции людей, опасных для обще­ства, то теперь он осознал, сколь бесчеловечно организована эта изоляция. Отсутствие помощи и лечения, истязание голодом и холодом, издевательство — вот что увидел Тьюк. Поначалу предприниматель полагал, что увиденное присуще исключительно сумасшедшему дому Йорка, а потому решил ознакомиться с организацией дела в других графствах Англии. Результаты знакомства окончательно убедили купца-филантро­па в необходимости кардинальных перемен.

Англичанин задался целью изменить условия содержания ду­шевнобольных и создал собственную модель благотворительного заведения, заменив изолятор приютом, где «полуразбитая барка может быть исправлена для нового плавания или же, в крайнем случае, найти спокойное убежище от ветра и бурь» [10, с. 142]. Строительство началось с закладки камня с надписью: «Сие ис­полнено состраданием друзей во имя человечности». Организато­ры убежища отказались от решеток и цепей, предложив больным достойные условия содержания и лечение. « Подвиг Тыока, — счи­тает Ю. Каннабих, — по своему идейному объему и огромному жизненному содержанию является, несомненно, одним из вели­чайших фактов в истории психиатрии». Согласимся с мнением русского психиатра и в очередной раз отметим, что лю­ди, проживающие в одно историческое время, могут быть носите­лями мировоззрений разных периодов эволюции отношения к лицам с умственными и физическими недостатками.

Почин купца-филантропа удивителен еще и тем, что на мо­мент открытия «Убежища для душевнобольных» (1796) анг­лийская психиатрия как наука только начинала складываться. Ее предтечами выступили врачи У. Бетти и Дж. Монро, прояв­лявшие интерес к различным аспектам практической психиат­рии, по «истинными основателями этой науки», согласно Ю. Каииабиху, должно считать У. Келлспа ¹ и Дж. Броуна², чьи основные труды пришли к читателям в 1777 и 1780 гг. Деятель­ная благотворительность далекого от научных изысканий част­ного лица, таким образом, никак не была связана с успехами английской психиатрии, скорее осуществлялась вопреки дейст­вовавшим медицинским рекомендациям.

Индивидуальная инициатива противостояла позиции Церкви, действующему закону и общественной морали. Пример Йорк­ского убежища не изменил практику психиатрической помощи в стране, условия содержания больных в английских психиатриче­ских лечебницах продолжали оставаться невыносимыми.

Опыт Тьюка окажется востребованным через 30 лет после того, как открылось «Убежище...». Ужасающие факты содер-

CullcnW. (1712-1790) - основоположник английской психиат­рии. Автор учеоника по психиатрии, переведенного на французский язык Пинелем а также трактата «Основные направления лечебной практики» (1777).