1.Науки о

регионах

4.Регионалистика

(региональная

геополитика)

3.Региональные

исследования

2.Теория

регионоведения

5.Частное

регионоведе-

ние (современ-

ный регион и

его история)

6.Общее регио-

новедение (типология регионов)

7.Синхронические

региональные иссле-

дования (или исследо-

вания современного

состояния регионов)

8. Исторические

региональные

исследования

9.Сопоставительное

регионоведение (на

синхронном срезе)

10.Сравнительно-

историческое регионоведение

Пожалуй, самым сложным вопросом для наук о регионах является определение их центральной единицы – региона.

Ситуация эта вполне понятна. Как известно, в гуманитарном знании центральные термины всегда имею множество определений («слово» в лингвистике, «культура» в культурологии). Дело в том, что определение региона будет постоянно варьироваться в зависимости от того, какова цель его изучения. И, в свою очередь, цель диктует поиск тех или иных методик.

Что? Зачем? Как? Предмет. Цель. Методики.

Приведем какую-нибудь простую аналогию, чтобы прояснить дело. Например, мы изучаем дерево. Дерево – это наше «что». Хорошо. Дерево так дерево. И, что нам теперь с ним делать? Пилить? Фотографировать? Биться об него головой, чтобы изучить прочность древесины? Предмет изучения вроде бы есть. Но он для науки не существует до тех пор, пока мы не решили, зачем нам его изучать.

Если мы хотим изучить состав древесины, нам достаточно отпилить маленькую веточку и отдать её в лабораторию. Это уже – «как». Если нас интересует корневая система, мы должны будем заделаться отважными землекопами. Это другое «как». Если мы хотим проверить, как данная древесина горит, нам нужно разжечь костер. Еще одно «как». Чтобы изучить годовые кольца, дерево придется спилить. А может быть, мы хотим выяснить, в каких частях земли данное дерево произрастает? Тогда нам надо посвятить несколько лет путешествиям по планете Земля.

Словом этих «как» будет несметное количество. И все они будут зависеть от «зачем». А в зависимости от «зачем», будет меняться и «что»: лист, тля, поедающая именно эти листья, плод, его пригодность в пищу, смола, тонны древесины для судостроения, бумажной промышленности, строительства…

Итак, мы видим, что предмет исследования меняется в зависимости от цели, цель же меняет и методы. Но если развивать эту мысль дальше, то получится, что все эти три составляющие влияют друг на друга.

Попробуем проиллюстрировать все эти векторы на примерах, уже более близких к регионоведению. Под предметом мы теперь будем подразумевать регион. Например, Цель нашего исследования влияет на предмет нашего исследования.

Мы приехали в Мексику с целью изучить культуру индейцев Майя. Мы объездили все памятники культуры майя в Мексике. Вроде бы все правильно: регион – Мексика. Цель – изучение культуры майя. Но не тут-то было. Произошла ошибка: для изучения культуры майя нам необходимо будет посетить еще 4 страны: Гватемалу, Белиз, Сальвадор и Гондурас. Иначе наше исследование будет неполным, однобоким и даже неверным. Мы спутали измерения. Объект у нас – административный, а цель – культурологическая⁷. Для аналогии: мы собрали яблоко «белый налив» в июне. И выяснили, что оно несъедобно. Или: сорвали зеленый лист вместо ветки и стали проверять, можно ли из него изготовить бумагу.

Другой пример: предмет нашего исследования влияет на цель нашего исследования.

Мы приехали в Канадский Квебек с целью изучения французского языка, ведь в Квебеке говорят по-французски. Взяли с собой учебники французского языка: современную французскую фонетику, грамматику, словари. И – ничего не изучили. Потому что в Квебеке говорят на французском языке 17 века. Вместо «bagnole» (машина, «тачка») там говорят «charette» (буквально: танк, танкетка), вместо англицизма «shopping» («шопинг» - «поход по магазинам»), широко употребляемого «французскими» французами, - «magasinage» (буквально: сдача в склад, в амбар). Т.е. в Квебеке парижское «сяду в тачку и прошвырнусь по шопам» будет звучать примерно так: «заберусь в танк и прокачусь по амбарам». Значит, в Квебеке мы уже будем изучать другой французский. Нам не обойтись без штудирования истории языка: исторической грамматики, исторической лексикологии. Регион с его спецификой меняет наши первоначально неверно поставленные цели. Как в притче древнекитайского философа Чжуан-цзы: «Один человек из царства Сун поехал в Юэ торговать шапками, а в тех краях люди бреются наголо, носят татуировку, а шапок им вовсе не нужно».

При изучении «региона Юэ» целью будет изучение татуировок, причем на головах. Изучающим прически и головные уборы там делать нечего.

Ещё пример. Цель нашего исследования влияет на методику нашего исследования. Прозрачный случай. Для изучения шотландского национального костюма нам нужны фотоаппарат, видеопленка. Для изучения шотландской народной музыки – магнитофон. Для изучения шотландского национального характера – виски.

По всей видимости, должна быть выработана четкая стратегия региональных исследований, подразумевающая комплексное и исчерпывающее описание. «Дистанктное» исследование регионов должно гибко сочетаться с «контактным» («полевым»).

Вероятно, мы рано или поздно придем к коренному пересмотру границ регионов, к пониманию того, что с точки зрения различных параметров один и тот же регион может иметь различные границы. Что приведет к постановке вопроса о «ядре» и «периферии» региона, о том, что у региона может быть несколько «параметральных ядер». Наверное, возникнут принципиально новые типологии регионов, что-то вроде макро- и микрорегиональных исследований. Но всё это – явное забегание вперед.

Пока же перед нами широкое поле для практических исследований и осторожных теоретических выводов.

1 Рождественский Ю.В. Введение в культуроведение. М., 1996. – С.3.

2 Хотя, по сути дела, уже в самом этом словосочетании содержится некий элемент оксюморона: геополитика – это нечто универсальное, регион – нечто локальное.

3 См.напр.: Артоболевский С.С. Региональная политика России: обзор современного положения//Регион: экономика и социология. 1999. №3; Гладкий Ю.Н., Чистобаев А.И. Основы региональной политики: Учебник.Спб,.1998; ; Гладкий Ю.Н., Чистобаев А.И Регионоведение: Учебник. М.,2000; Игнатов В.Г., Бутов В.И. Регионоведение (экономика и управление).Учебное пособие.-М.: «Теса», Ростов н/Д: МарТ, 2000; Колобов О.А., Макарычев А.С. Регионализм в России: проблема определения понятия//Регионология. 1999. №2; Лексин В.Н., Швецов А.Н. Государство и регионы. Теория и практика государственного регулирования территориального развития. М.,2000; Регионоведение/ Под.ред. Т.Морозовой.-М.,1998; Регионоведение: социально-политический аспект: Учебное пособие.-Нижний Новгород, 2000; Стешенко Л.А. Многонациональная Россия: государственно-правовое развитие X-XI вв.-М., 2002; Уткин Э.А., Денисов А.Ф. Государственное и региональное управление.-М.,2002; Шинковский М.Ю. Российский регион: становление политического режима в условиях глобализации.-Владивосток, 2000.

4 Здесь и далее я буду употреблять исключительно рабочую терминологию, нисколько не настаивая на её окончательной верности. Термин «параметр» широко употребляется историками и культурологами.

5 Не следует считать, что каждый отдельно взятый эндопараметр напрямую определяет константу. Например, язык и религия волжских татар, по всей видимости, не позволяют региону их расселения выделиться в специфический по сравнению с соседними волжскими регионами. Долгое «этнографическое сближение» татар с русскими и другими народами в, казалось бы , в бытовых мелочах сыграло роль куда бóльшую, чем язык и религия. Подчас на первый взгляд локальный культурологический параметр дает определяющую информацию для регионоведения. Вспомним, например, аргументы Н.С.Трубецкого в пользу родства евразийских народов. Музыкальные гармонии евразийцев родственны (от русских до вьетнамцев), на границе же Западной Европы «евразийские гармонии» переходят в «европейские». Столь же существенны могут оказаться гастрономические склонности, внешний облик костюма и т.п. Именно такие «мелочи» могут приводить к «странным сближениям». Константа региона – это причудливый и трудноуловимый синтез ряда параметров. Именно их сочетание и порождает того «гения места», который, при всех внешних трансформациях, сохраняет глубинную региональную сущность неизменной. Но здесь мы вступаем в область некой «регионософии», до которой регионоведению еще нужно «дорасти».

6 Возможно, «разгадав» некие региональные константы, способность констант «латентно выживать» при самых невероятных трансформациях, мы могли бы выйти в область весьма актуальной «региональной футурологии». То же Косово, которое стало албанско-мусульманским, возможно в будущем, «впитав» местную константу, станет совершенно местным по духу и войдет в Большую Албанию лишь номинально, сделавшись чем-то вроде волжско-татарского региона: внешне – албаноязычным и мусульманским, внутренне – «косовским». А если ещё учитывать, что около 15% албанцев православные, то ещё совсем неясно, чем станет Косово в отдаленной перспективе.

7 Если продолжить мексиканскую тему и переключиться на ацтеков, то здесь мы столкнёмся с аналогичной ситуацией. Изучение культуры ацтеков в Мексике будет недостаточным. Чтобы охватить «ацтекский регион» целиком, мы должны будем поехать в США и освоить богатейшую англоязычную литературу «чиканос» (североамериканских мексиканцев, считающих себя потомками ацтеков). Южные штаты США, прилегающие к Мексике, – «ацтекский регион», может быть, ещё более «напряженно» ацтекский, чем сама Мексика.