Не было постоянного, стабильного «центра».

В дальнейшем пора огисо  «правителей, сошедших с небес» воспринималась бини как время обуздания социального хаоса, как период социального творения мира. Но и с «объективной», социоантропологической точки зрения века правления огисо действительно явились начальным этапом непосредственно на пути сложения общества, которое столетия спустя европейцы называли «Великим Бенином». Ведь именно во времена «Первой династии» шел процесс его формирования как единого социально-политического образования, хотя, конечно же, Райдер был совершенно прав, утверждая, что границы Бенина никогда не охватывали всех эдо, с одной стороны, но и не включали в себя только эдо – с другой. Эпоха огисо ознаменовалась не только расцветом вождеств бини, исторически первой надобщинной (то есть сложной) формы их социально-политической организации, но одновременно  и первой попыткой установления также надвождеской власти и ее институтов, в том числе  верховного (надвождеского) правителя.

Это стало возможно потому, что первые правители из «династии» огисо были чужеземцами, пришедшими из Ифе, которые принесли с собой в Биниленд сам институт верховного правителя, к тому времени уже утвердившийся на их родине. Однако уровень вождества в реальности был пределом сложности социально-политической организации бини на момент основания «Первой династии»; в то время они не были готовы адекватно воспринять политические инновации, принесенные из Ифе и, по сути дела, навязанные им.

Институт верховного правителя и его власть изначально попросту «наложились» на многочисленные прежде независимые общины и вождества бини. Между институтами верховной власти (огисо), с одной стороны, и институтами власти общин и вождеств бини, с другой стороны, в тот период отсутствовала не только генетическая, но и органическая связь; социальные структуры и политические учреждения бини были хорошо разработаны и адаптированы к условиям существования именно на общинном и вождеском уровнях социокультурной сложности. Но поскольку надвождеский уровень так или иначе образовался, начавшие функционировать на нем институты должны были быть «наполнены» конкретными людьми, носителями титулов и власти. В том числе и в первую очередь, этот императив касался института верховного правителя, который «заполнили» сменявшие друг друга на престоле огисо.

Бенин периода огисо может быть охарактеризован как сложное (составное) вождество, как группа вождеств, находившихся под верховенством сильнейшего из них на данный исторический момент, с «примесью» автономных общин, подчинявшихся непосредственно огисо. И двойственность исходной ситуации решающим образом определила дальнейший ход событий. Как уже подчеркивалось, «Первая династия»  понятие весьма условное, это не вполне верное общее наименование правителей огисо. В действительности, они не образовывали единой линии властителей, что подразумевает точное значение слова «династия». Один из первых же огисо стал последним в их йорубской, ифской линии. Он вернулся в Ифе, но к тому времени сам институт верховного, надвождеского правителя уже достаточно прочно утвердился в Бенине, несмотря на его иноземное происхождение и адекватность такому уровню социально-политического развития общества, какого бини на тот момент еще не достигли. То, что к концу существования ифской линии огисо институт надвождеского верховного правителя успел стать важной частью политической организации и культуры бини, отразилось в определенной версии устной исторической традиции, согласно которой личным именем как раз последнего правителя из Ифе было «Огисо» (см. выше).

Следующие примерно двадцать огисо, как уже отмечалось, были представителями разных вождеств бини и не доводились друг другу родственниками. Но они, как и все последующие правители «Первой династии», были бини. После того, как историческую сцену покинула ифская линия огисо, долгое время властителем становился глава сильнейшего на момент перехода власти бинийского вождества из числа тех, что тяготели к городу Бенину. Однако никому из этих примерно двух десятков правителей не удалось основать собственную линию огисо, утвердить родное вождество в качестве сильнейшего на продолжительный период, вне прямой связи со своими личными способностями. Это означает, что в то время общество еще не было подготовлено к восприятию стабильной, эффективной надвождеской власти, хотя и «не имело ничего против» самого института верховного правителя.

Именно в период правления «Первой династии» и, вне всякого сомнения, в связи с превращением при ней в политический (а также идеолого-религиозный, экономический и торговый) центр достаточно крупного надвождеского образования, Бенин как протогородское поселение вышел на качественно новый уровень развитости. Эдионэвбо же продолжали управлять городом Бенином как своим вождеством, тогда как со времени огисо Эре это было уже не обычное вождество, но, независимо от степени его непосредственно политического могущества, уникальный символ надвождеского единства для всех, кто был включен в орбиту власти огисо. Город Бенин стал безусловным политическим центром  столицей страны.

На последние приблизительно восемь правлений подлинно династический порядок передачи власти огисо был восстановлен. Очевидно, что, несмотря на все серьезные экономические и политические проблемы, с которыми столкнулись последние огисо, восстановление династического принципа наследования престола все же может рассматриваться как свидетельство нарастания  в противоборстве с центробежными  консолидационных процессов в обществе бини на надвождеском уровне.

Главным образом именно во время пребывания у власти этой династии окончательно и необратимо вызрели предпосылки и сложились условия для стабильного существования в Бенине институтов надвождеской власти. Бесповоротное внедрение в политическую жизнь и культуру бини институтов верховной (не только надобщинной, но и надвождеской) власти наступило в результате сначала количественных, и только затем  качественных изменений в проявлениях тех же самых факторов, которые и прежде приводили к усложнению социально-политической организации бини. Таким образом, с антропологической точки зрения, процесс утверждения институтов верховной власти имел не революционный, но эволюционный характер . «... в Бенине не было резкой трансформации политической структуры, которая бы совпадала с приходом династии оба»].

Итак, к концу эпохи «Первой династии» продление ситуации, при которой простые вождества (и автономные общины) терпели надвождескую власть, чья неэффективность уже обнаружилась со всей очевидностью, стало невозможным. Однако огисо в конечном счете проявили неспособность установить действенную центральную  надвождескую и надобщинную власть, притом, что именно в этом заключается наиглавнейшее условие длительного существования любого сложного вождества. Общество вступило в период кризиса политической системы, в итоге приведшего к крушению «династии» огисо.

Первой попыткой преодоления кризиса и выработки новой социально-политической модели невождеского общества явился шаг назад  упразднение монархии. Устная историческая традиция сообщает, что «Оводо был свергнут за злоупотребления рассерженными людьми, которые затем назначили Эвиана главой правительства страны ввиду его прежних заслуг перед народом» [Egharevba 1960: 6]. Последний был хорошо известен как одна из важнейших фигур времен Оводо. Он был «… признан достойным гражданином, потому что он вообще был хорошим, добрым, готовым помогать людям, милосердным, располагающим к себе и щедрым … Как патриот, Эвиан всегда был готов противостоять любой опасности Бенину только для того, чтобы страна могла и дальше пребывать в мире, без страха и ущерба» [Egharevba 1970: 2]. Но к тому времени уже было немыслимо править Бенином ни как вождеством, ни, тем более, как простой общиной. «Республика», как называет форму правления в Бенине периода междуцарствия Эгхаревба, отнюдь не являлась неиерархической, демократической альтернативой сложному вождеству времен огисо. Она была порождением взрыва политического традиционализма в городе Бенине, в сочетании с вождеской реакцией в стране в целом, которая не имела шансов на продолжительный успех, хотя простым общинникам и удалось предотвратить учреждение Эвианом новой династии [Egharevba 1960: 6; 1970: 5–6; Eweka 1989: 15]. Уже при втором «республиканском» правителе, Огиамвене, перспектива распада страны на отдельные вождества и общины обрисовалась со всей очевидностью [Ebohon 1972: 3].

Вскоре, однако, по инициативе лидеров городского бенинского вождества, прежде всего олиха, был сделан новый шаг, на сей раз вперед. Шаг этот был решительным и исключительно важным для всей последующей истории Бенина, так как он привел не только к реставрации монархии, но и к утверждению здравствующей и поныне Второй династии верховных правителей  оба. То, что вожди эдионэвбо инициировали реставрацию института верховной всебенинской власти, вполне естественно. Несомненно, они предполагали под прикрытием новой, ими же возведенной на трон династии в значительной степени контролировать ход дел не только в столице, но и во всем Бенине. И это удавалось им в течение примерно полувека, вплоть до военной победы над ними («государственного переворота» [Ryder 1969: 5]) четвертого оба, Эведо, после которой объем реальной власти бывших эдионэвбо, а ныне узама н’ихинрон начал постепенно, но неуклонно уменьшаться.