Надеждин Николай Иванович (1804 – 1856)

«Никто из учеников его не был истинным учеником Платоновым: все они, не исключая и знаменитого Аристотеля, знали только поверхностно его учение, касались скорлупы и коры, но никогда не видали зерна и ядра его мудрости. Они не имели всеобъемлющего взора Платонова, были односторонними в своих занятиях и образовании; и так удивительно ли, что между ними не нашлось второго Платона?»

«По прошествии времени люди ещё менее могли достичь до такой степени совершенства: ибо Платон отнял все способы даже подражать себе».

«Пылкое и возвышенное воображение, не удовлетворяющееся обыкновенными предметами, но все виды природы возвышающее к идеальному свету, всегда парящее в область ума, в страну идеалов и низводящее божественный свет их в чувственные образы; проницательный, тонкий и глубокомысленный рассудок, никогда не восходящий за пределы своей сферы и всегда с благоговением приемлющий горний свет, отражённый в сознании, дабы заключить его в ясные, полные и точные понятия; живое и пламенное чувство, созерцающее во всём истинном и добром красоту и от оной возвышающееся к красоте незримой, коей проявления видимы в относительных красотах произведений природы и изделии искусства, погружающееся в вере, уповании и любви к бесконечному Царю, окрест Коего все; сила воли, определяемая идеями ума, приемлемыми в чувство с удовольствием; сердце чувствительное ко всем благородным, чистым и бескорыстным наслаждениям, всегда покорное нравственному закону и исполнение оного почитающее не строгим, тягостным долгом, но приятною, любезною сердцу обязанностью; чистое и ясное сознание, подобно зеркалу вод в тихое майское утро, отражающее цельно и неповрежденно божественный свет идей; ум высокий, чистый, - светлое око духа, ясно зрящее в страну, бесконечное, не ослепляющееся светом его и хотя не вполне созерцающее, но, как птенец орлий, стремящееся от туманной страны конечного к вечному духовному Солнцу: вот составные части гения Платонова!».

«Идеи Платона суть умственные представления предметов, возвышающихся над пределами чувственного опыта, которые, подобно им, неизменяемы, всегда себе равны, не приращаются и не умаляются, а посему дают основание для всякого истинного знания и изображают собою сущность вещей».

«Посему идеи служат основными началами не токмо для мышления [в смысле когерентности – Е.М.], но и для познания [в смысле корреспондентности – Е.М.]. И Платон, положивши оные во главу своей философии, избежал таким образом двух пагубных крайностей. Идеализма, недоверяющего чувственным воззрениям, и материализма, доверяющего одному токмо опыту; утвердился на среднем, безопасном пути и счастливо достиг до своей цели».

(Надеждин Н.И. Сочинения. СПб., 2000. С.549-550; С. 552; С.555-556).

Шевырев Степан Петрович (1806 – 1864)

«Если кто вникнет в сие учение [речь идёт о философии Ф.Баадера – Е.М.], то, конечно, найдёт в нём, несмотря на рапсодический его характер, единство духа и верность одному Христианскому началу. К тому же прибавим, что дух истины заключается, конечно, не в системе, органически построенной: система есть более или менее диалектическая хитрость ума; в её тонкостях и сплетениях часто видны бывают уловки мысли человеческой, признающей противоречие за необходимый закон для того только, чтобы избегнуть упрёка в противоречии. Началам Платоновой Философии более сочувствовало мыслящее человечество, нежели началам Аристотеля, а между тем Платон был только рапсодист – Философ. Аристотель же – творец первой логической системы».

(Шевырев С.П. Христианская философия. Беседы Баадера // Москвитянин. 1841. Ч.3. №5-6).