2.3.3. Школы и направления семейной психокоррекции

В настоящее время в сфере системной семейной психокоррекции действует ряд авторитетных школ, каждая из которых опирается на собственные теории семьи и предлагает оригинальные методы и технологии психологического вмешательства (воздействия на систему). Мы рассмотрим лишь некоторые из них.

А. Школа Пало-Альто Грегори Бейтсона

Одной из наиболее ранних и революционных школ, с появлением которой многие историки связывают зарождение семейной психотерапии как таковой, является школа Г.Бейтсона. Она выросла из проекта исследования предпосылок и факторов шизофрении в Пало-Альто, Калифорния.

Г.Бейтсон пришел в психологическую практику как ученый широчайшего спектра научных интересов, после изучения поведения животных, психологии научения, экологии и клинической психиатрии, а также после периода плодотворного сотрудничества с Маргарет Мид на Бали и в Новой Гвинее. Он внес значительный вклад в развитие психологии, психотерапии и гуманитарных наук в целом.

В своих теоретических взглядах Бейтсон исходил из положений кибернетики и теории коммуникации. Ему, как уже отмечалось, принадлежит открытие механизма двойного послания и его подробное описание на примере семей пациентов, страдающих шизофренией. Бейтсон рассматривал любые формы психопатологии как следствия нарушенной или парадоксальной коммуникации в семейной системе. Симптоматика идентифицированного пациента (например, часто болеющего ребенка или пациента, страдающего шизофренией), по Бейтсону, служит для психолога индикатором имеющих место в семье коммуникативных разрывов и сбоев.

В данном подходе преимущественное внимание уделяется актуальному системному взаимодействию (функционированию системы «здесь и теперь») вместо поиска первопричин семейных проблем и дисфункций. Цель психокоррекционной работы с семьей состоит в последовательном изменении стереотипов взаимодействия внутри семейной системы. Это может означать «предписание симптомов» или использование парадокса как способа коррекции дисфункциональных правил и паттернов. Бейтсон был одним из пионеров парадоксального вмешательства в семейной психотерапии.

В свете указанной теории большинство дисфункций связано с тем, что члены семьи одновременно взаимодействуют на разных уровнях коммуникации и не имеют возможности контролировать и осознавать скрытые послания или метасообщения (уровень метакоммуникации). Ребенок, заболевающий шизофренией, подвергается действию как минимум двух патогенных факторов: 1) он получает парадоксальные, т.е. противоречивые и взаимоисключающие указания или эмоциональные послания на различных уровнях коммуникации (например, на словах выражается любовь, а невербальное поведение, или «метасообщение», выражает ненависть; либо ребёнка призывают высказываться открыто и свободно, но критикуют его или заставляют замолчать всякий раз, когда он пытается это делать); 2) действует негласный запрет на выявление, анализ и комментирование метасообщений, они, как приказы в армии, «не обсуждаются» (следствием чего становится невозможность дифференцирования двух посланий, оспаривания приказов и предписаний и определения коммуникации как не поддающейся разумению). Семейный терапевт подобно ученому кропотливо исследует эти особенности внутрисемейной коммуникации и помогает клиенту и его семье преодолеть действие названных патогенных факторов.

Бейтсон и его последователи разработали оригинальную технологию прагматического парадокса, основанную на терапевтическом использовании парадоксальной коммуникации (метасообщений) и принципа двойной связи. Терапевтическая двойная связь является как бы зеркальным отражением своего патологического эквивалента (как в русской пословице, «клин вышибается клином»). Если патогенная двойная связь загоняет человека в ситуацию, в которой он в принципе не может выиграть, и удерживает его в этой ловушке, то терапевтическая двойная связь «не позволяет клиенту проиграть». Психолог, применяющий эту технологию, предписывает (назначает) клиенту как раз то симптоматическое поведение, которого последний стремится избежать. При этом клиенту дает понять, что именно такое намеренное усиление его симптоматики будет способствовать позитивным изменениям. Парадокс такого предписания заключается в том, что специалист рекомендует клиенту начать меняться, не устраняя, а, наоборот, «культивируя» свои дисфункции (т.е. «изменяться, не меняясь»). Как пишет П.Вацлавик с соавт. (1967), если пациент подчиняется «парадоксальному приказу» психотерапевта, он перестает быть «беспомощным в отношении симптома» и уже намеренно его воссоздает, что и делает дальнейшее проявление симптома невозможным. Если же пациент сопротивляется требованиям психотерапевта, то единственно возможной формой такого сопротивления становится как раз непроявление симптомов. Цель психотерапии достигается в обоих случаях.²

Итак, в ситуации терапевтической двойной связи пациент обретает контроль над симптомом, либо через отказ намеренно вызывать его (неподчинение приказу психотерапевта), либо через его умышленное воспроизведение. Во втором случае пациент устанавливает контроль в том смысле, что теперь он сам определяет появление симптома и таким образом управляет им, а не наоборот, пассивно и беспомощно покоряется его динамике. Такая двойная связь побуждает (или «принуждает») клиента вырваться из пут патогенных отношений и коммуникаций.

Б. Системная семейная терапия Мюррея Боуэна

Мюррей Боуэн (1913 – 1990) разработал наиболее сложную, структурированную и интегрированную системную теорию семьи и семейной терапии, включающую 8 взаимосвязанных концепций:

• концепцию дифференциации «Я», учитывающую степень автономии или, наоборот, слияния одного члена семьи с другим;

• концепцию триангуляции, согласно которой в семьях наблюдается тенденция к образованию патогенных «треугольников» (триадических паттернов отношений);

• концепцию эмоциональной системы ядерной семьи, описывающую характерные паттерны функционирования в рамках одного поколения;

• концепцию трансгенерационной (межпоколенческой) передачи патогенных паттернов;

• концепцию проективных процессов в семье;

• концепцию эмоционального разрыва;

• концепцию сиблинговой позиции;

• концепцию социумной регрессии.

Боуэн начинал как психоаналитик и, подобно Бейтсону, на ранних этапах своей научной карьеры занимался в клинике Менингера исследованием шизофрении, стремясь разработать психоаналитическую концепцию этого заболевания. Сначала он сместил фокус своего исследовательского внимания с отдельного пациента на диаду «мать – ребенок» с целью более глубокого понимания материнско-детского симбиоза. В результате им были сформулированы идеи о повторяющихся, автоматически воспроизводящихся паттернах взаимоотношений, циклах «сближения – отдаления» и о противоположных страхах – сепарации и поглощения – как базисных бессознательных факторах взаимодействия в диаде. Он предложил различать две формы привязанности: тревожную (патологическая форма, основанная на тревоге и связанная с утратой разумного контроля над эмоциями) и функциональную привязанность с сохранением самообладания и автономии. Вторую форму Боуэн вскоре стал рассматривать как центральный аспект так наз. дифференциации.

Боуэн имел возможность госпитализировать и наблюдать не только страдающих шизофренией пациентов, но и членов их семей, что давало ему, как ученому определенные преимущества, важные для системного анализа. Наряду с симбиотическими сцепками в диаде «мать – ребенок», он обнаруживал очевидную эмоциональную отчужденность в отношениях родителей, обозначенную им термином «эмоциональный развод». Такая отчужденность, как правило, оказывалась своего рода компромиссом, достигнутым после периода колебаний между «сверхблизостью» и «сверхдистанцированностью». Единственной сферой общей активности – а, значит, и отыгрывания конфликта, – оставалось воспитание ребенка, причем интенсивность этой общей активности заметно возрастала, когда у последнего обнаруживались признаки психического расстройства. В семьях с такой организацией действовал негласный запрет на обретение ребенком самостоятельности и независимости, так как прекращение родительской опеки могло поставить под угрозу само дальнейшее существование семьи.

Эти ранние клинические наблюдения стали отправными пунктами глобальной системной теории семьи, которую Боуэн разрабатывал и уточнял на протяжении всей жизни.

Важнейшим пунктом учения М.Боуэна стало положении о двух уравновешивающих друг друга тенденциях развития внутри семейной системы: индивидуализации и сплочения (им соответствуют две характеристики: индивидуальность и сплоченность).

В гармоничной семье обе эти тенденции сбалансированы. Однако чаще наблюдается нарушение равновесия и смещение к полюсу сплочения, что приводит к слиянию. Слияние – это особый тип отношений, при котором отдельные члены семьи не могут действовать независимо друг от друга и «спаяны вместе», образуя неопределенную и аморфную эмоционально заряженную эго-массу. Одна из задач семейной психокоррекции, по Боуэну – «отцепить» членов семьи друг от друга и научить их функционировать в семье с достаточной степенью автономии, поддерживая оптимальный уровень сплоченности и привязанности.

Дифференциацию Боуэн определял как способность к автономному функционированию и связывал с умением различать (дифференцировать) мысли / идеи и аффекты / эмоции / чувства. Соответственно, дифференцированность – это индивидуальная характеристика, отражающая степень разграниченности эмоционального и интеллектуального функционирования личности.

Согласно Боуэну, в психическом функционировании человека могут быть выделены интеллектуальная и эмоциональная подсистемы. Интеллектуальное функционирование относится к сфере рефлексии и мыслительных способностей. Это функция коры головного мозга, которая является основным отличием человека от всех более низких форм жизни. Интеллектуальная, или когнитивная система позволяет личности наблюдать за реакциями эмоциональной системы и регулировать их. В свою очередь, эмоциональная система охватывает все инстинктивные функции и автоматические реакции индивида на те или иные аспекты среды. Эти реакции в их совокупности Боуэн обозначил термином «реактивность»; они простираются в широком диапазоне от явных до глубоко скрытых и неосознаваемых. Реактивность – отличительная характеристика эмоциональной системы, которая рассматривается в теории Боуэна как «внутренняя управляющая система», сходная с теми, что регулируют инстинктивное поведение других биологических видов.

Степень дифференцированности человека определяется сообразно тому, насколько успешно он отделяет процессы, связанные с чувствами, от интеллектуальных процессов. Чем ниже уровень дифференциации Я, тем сложнее индивидууму проводить такие различения, и тем больше его интеллект «затоплен» эмоциями, а его поведение зависит от аффективных импульсов, ситуативных факторов и влияния других людей. Отсутствие дифференциации между мышлением и чувством, по Боуэну, предполагает и отсутствие дифференциации между собственной личностью и другими. Люди с низким уровнем дифференцированности не склонны мыслить самостоятельно и отстаивать свое мнение, они скорее подчиняются предписаниям других членов семьи или авторитетных фигур, реагируя на них эмоционально, без анализа и рефлексии.

Дифференциация помогает человеку не только сохранять автономию, но и сдерживать собственную реактивность, в частности, не вовлекаться в так наз. «реактивные полярности». Когда же отношения в семье строятся на основе низкой дифференциации эмоциональная реактивность подталкивает участников к полярным позициям: «преследующий – дистанцирующийся», «активный – пассивный» и т.д.

Чем больше жизнь определятся функционированием эмоциональной системы, тем более она приближается к уровню инстинктивного реагирования, несмотря на все попытки человека объяснить (рационализировать) свои поступки. При высоком уровне дифференцированности Я также наблюдается воздействие эмоциональной системы на поведение, но интеллект обладает автономией в достаточной степени, чтобы принимать решения независимо от аффективного состояния.

Боуэн полагал, что всех людей в соответствии с присущей им степенью диффиренцированности эмоционального и интеллектуального функционирования можно расположить в едином континууме. Базисный уровень дифференциации личности обусловлен множественными влияниями предшествующих поколений и, особенно, родителей. Кроме того, люди выбирают партнеров по браку с уровнем дифференциации, соответствующим их собственному.

Цель семейной психокоррекции, согласно модели Боуэна, – помочь индивидууму в процессе его дифференциации и психологического открепления от семьи, в движении от состояния слияния к формированию «прочного» Эго (отличающегося от «псевдо-Я», психологически спаянного с семейной системой). Системный психолог предстает в роли «тренера», обучающего членов семьи навыкам дифференциации. В предложенной Боуэном рациональной, или «церебральной» модели семейной психокоррекции подчеркивается важность совершенствования мышления и повышения контроля над эмоциями в ходе психокоррекционной работы. Процесс дифференциации длится всю жизнь, поскольку индивидуум стремится сохранять связь с семейной системой, оставаясь при этом автономной единицей; психолог лишь содействует этому процессу (что созвучно идеям К.Г.Юнга, трактовавшего психотерапию как всестороннее содействие индивидуации).

Боуэн разработал также концепцию триангуляции. Согласно этой концепции, один из участников диадического взаимодействия под давлением стрессовых факторов образует дисфункциональную связку с третьим лицом, «триангулируя» его, т.е. используя как средство разрешения накопленных в паре противоречий и проблем. Например, мать использует ребенка как средство влияния на его отца в супружеских конфликтах. Таким образом, диады незаметно перерастают в патологические «треугольники».

Треугольник отношений является «краеугольным камнем любой эмоциональной системы» (Боуэн). С психологической точки зрения, легче распределить напряжение в триаде («на троих»), чем выдерживать его в паре. Когда в диаде в силу ее неустойчивости нарастает тревога или зреет конфликт, ее участники подключают «третье лицо» для поддержания равновесия системы; так в спорах издавна апеллируют к «третейскому судье». Однако тот, кто вовлекается в треугольник (триангулируется), редко оказывается в состоянии выдержать или канализировать напряжение без ущерба для своего психологического здоровья и благополучия. Это особенно наглядно в случае ребенка, который реагирует на триангуляцию психосоматическим заболеванием, снижением школьной успеваемости или делинквентным поведением. Идея триангуляции оказалась весьма плодотворной и помогла плеяде системных специалистов по-новому истолковать роль различных симптомов, в частности, психосоматических, в жизни семейной системы, что привело к созданию целого ряда инновационных технологий психологического вмешательства.

Развивая концепцию дифференциации, Боуэн сформулировал следующие постулаты.

1. Эмоционально слитные семьи (с низким уровнем дифференциации) являются нестабильными системами и стремятся поддерживать равновесие путем снижения напряженности. Чем выше слитность (недифференцированность) семьи, тем сильнее в ней выражены тенденции к увеличению эмоциональной дистанции между супругами, хроническому супружескому конфликту, к появлению физических или эмоциональных дисфункций у одного из супругов и психологических нарушений у ребенка (концепция эмоциональной системы ядерной семьи).

2. Дети в одной семье с разной степенью интенсивности вовлекаются родителями в семейный эмоциональный процесс (кто-то оказывается сильнее триангулирован). Родительские любимцы с большей вероятностью становятся эмоционально слитными со своей семьей, дольше остаются вовлеченными и поглощенными ее эмоциональной системой, в силу чего чаще подвержены различным психологическим дисфункциям. Отделение от родительской семьи дается им сложнее, чем их сиблингам (братьям и сестрам), так как их психологическое развитие заторможено родительской любовью и заботой (концепция проективных процессов в семье).

3. Открепление от слитной семьи дается ценой географического дистанцирования и эмоционального разрыва, подчас болезненного обрывания перепутанных уз эмоциональной близости. Спасаясь от поглощения, взрослеющий в такой семье ребенок в какой-то момент предпочитает стать «отрезанным ломтем». Однако это не подлинная сепарация, так как незавершенные детские взаимоотношения и привязанности и после разрыва продолжают определять внутреннюю жизнь, влияя на новые выборы, переживания и решения (концепция эмоционального разрыва). Личность с высоким уровнем дифференциации достигает независимости и в ядерной (нуклеарной), и в расширенной семье, не принося отношения в жертву и сохраняя эмоциональный контакт с близкими людьми.

4. Тяжелые психологические дисфункции нередко формируются вследствие снижения уровня дифференциации от поколения к поколению (механизм межпоколенческой передачи). Основными факторами такого регресса и нарастающего эмоционального слияния выступают: процесс семейной проекции и выбор супруга с идентичным уровнем дифференцированности. Боуэн полагал, что благодаря действию этой закономерности, 8-ми – 10-ти поколений, передающих «эстафету» эмоционального слияния, бывает достаточно для развития шизофрении.

5. Характер взаимодействия супругов определяется порядком их рождения, а точнее ролевыми позициями «старших», «средних» или «младших» братьев и сестер в их родительской семейной системе (сиблинговая позиция). Супруг, с детства привыкший к роли старшего брата, охотно берет на себя бразды правления и ответственность в семье, тогда как его супруга, младшая дочь в своей родительской семье, склонна ему подчиняться. При брачном союзе «старших детей» наблюдается соперничество и борьба за власть, тогда как «младшие дети», создав семью, непрерывно отказываются от руководства и принятия решений «в пользу» друг друга и оба чувствуют себя перегруженными непомерной ответственностью.

6. Любая семья находится под явным или косвенным воздействием процессов, происходящих в обществе, где также наблюдаются тенденции к дифференциации и слиянию. По Боуэну, силы дифференциации в социуме начинают ослабевать в периоды хронического стресса, кризиса, социальных потрясений или природных катаклизмов (концепция социумной регрессии). Слияние на макроуровне проявляется в усилении тоталитарных веяний и настроений, в ксенофобии, сексизме и разного рода нетерпимости, в развязывании войн, создании военных альянсов, привлечении («триангулировании») третьих стран для разрешения споров и конфликтов и т.п. Эмоциональные макропроцессы на уровне социума, социальная тревога и коллективные настроения оказывают фоновое влияние на эмоциональные процессы в семье, что тоже следует учитывать системному психологу.

Конкретные технологии и стратегии психологического вмешательства, разработанные М.Боуэном, включают построение генограммы семьи и обсуждение с психологом ее деталей (симбиозов, треугольников) и выявляемых с ее помощью закономерностей. В психокоррекционной системе Боуэна, генограмма – это не просто графическая фиксация информации о семье, но и эффективный метод работы с семейной системой. Главная задача при обсуждении генограммы – помочь членам семьи, прояснив характер взаимоотношений в системе, подняться над изначальной эмоциональной слитностью. Другая, более локальная, задача – поддержать мотивированного члена семьи в его стремлении преодолеть эмоциональное слияние. Чаще всего в работе участвует один клиент или семейная пара. Генограмма позволяет изучить актуальную проблему в контексте мультигенеративной (охватывающей несколько поколений родственников) системы отношений.

Другой продуктивный метод, предложенный М.Боуэном, – определение уровня дифференциации клиента. В нем используется специальная шкала. Подсчет баллов здесь достаточно условный, главное – выявить общую тенденцию.

Так, клиенты с уровнем дифференциации «0 – 25 баллов» ориентированы на создание и сохранение отношений – вся их жизненная энергия уходит на поиски любви и поддержание гармонии в семье. Они, как правило, говорят «я чувствую», а не «я думаю», принимают решения под влиянием эмоций, зависимы от родителей и, даже став взрослыми, пытаются найти партнера, с которым можно создать систему отношений, похожую на родительскую семью.

Клиенты с уровнем дифференциации «25 – 50 баллов» ориентируются на мнения и оценки других: их самооценка зависит от окружающих. Они склонны апеллировать к туманным и неочевидным авторитетам, эксплуатируя в речи такие обороты, как «научно доказано», «испокон веков известно». Представители этой группы могут слыть так наз. «интеллектуалами» во всем, что не касается отношений, вместе с тем в личной жизни часто действуют импульсивно, не думая о последствиях. Они стремятся к полной душевной и духовной близости, ищут идеальных близких отношений, найдя партнера, стремительно «сливаются» с ним, но вскоре именно это их и пугает. И тогда они отдаляются, также скоропалительно разрывают отношения и вновь пускаются на поиски идеальной любви.

Клиенты с уровнем дифференциации «50 – 75» баллов уже способны отстаивать свои позиции и убеждения, не отвергая убеждения других. У них вполне определенные и реалистичные жизненные цели. Самооценка гораздо меньше зависит от мнения окружающих. У супругов сохраняется потребность в эмоциональной близости, но они не теряют собственного «Я» в ее водоворотах. Успешно взаимодействуя с другими людьми, они не боятся одиночества и могут вполне комфортно чувствовать себя в уединении.

Уровень «75 – 100 баллов» Боуэн считал теоретическим и умозрительным: это скорее горизонт индивидуального развития, нежели реально достижимый и ощутимый результат.

Согласно Боуэну, в ходе психокоррекционного процесса психологу необходимо включиться в систему патогенных отношений, умело уклоняясь при этом от неизбежных попыток со стороны семьи триангулировать его. С этой целью системный психолог создает так наз. «терапевтический треугольник», выступая в качестве исследователя семейного функционирования и являя собой образец дифференциации.

Все, происходящее в рамках семейной психокоррекции, описывается как исследование и тренировка. Специалист – тренер, обучающий дифференциации посредством особых вопросов, упражнений и предписаний, стимулирующих рациональное мышление и самонаблюдение. Его усилия направлены на то, чтобы разными способами научить членов семьи или супружеской пары занимать «Я-позицию». Например, психолог может использовать прием переформулирования высказываний, заменяя «Мы» и «Ты» местоимением «Я», что позволяет говорящему прояснять свои чувства, желания и мотивы. Вместо «Мы – очень дружная семья» предлагается вариант: «Я придаю большое значение сплоченности и взаимопониманию между нами», вместо фразы «Ты совсем разленился» звучит альтернативное «Я-высказывание»: «Я хочу, чтобы ты чаще мне помогал» и т.п. Так формируются навыки самоидентификации и автономного реагирования, которые впоследствии позволят построить дифференцированные и нетриангулированные отношения.

Боуэн не всегда придерживался основополагающего принципа системной работы с семьей – обязательного вовлечения всех членов системы в терапию. Он мог работать с одним членом семьи, как правило, наиболее дифференцированным, избрав его в качестве агента структурных изменений; проводил сессии отдельно с супружеской парой или с парой родителей, даже когда идентифицированным пациентом был ребенок, заявляя при этом, что источник детской проблемы – родительские взаимоотношения. Иногда он работал с несколькими семьями (множественная семейная терапия), фокусируясь то на одной из них, то на другой, что позволяло каждой паре исследовать семейный эмоциональный процесс без вовлечения в него, посредством дистанцированного наблюдения за другими. Последователи Боуэна (П.Гуэрин) применяют метод «замещающих семейных историй», рассказывая притчи, показывая видеозаписи и кинофильмы, посвященные проблемам эмоционального функционирования семьи (например, «Сцены из супружеской жизни» И.Бергмана), и таким образом предоставляя клиентам возможность находиться в позиции невовлеченных исследователей.

В.Структурная семейная терапия Сальвадора Минухина

Сальвадор Минухин разработал модель краткосрочного психологического вмешательства, направленного на реконструкцию семейных структур. Его структурная семейная терапия первоначально адресовалась малоимущим («семьям из трущоб») и была частью глобальной программы борьбы с бедностью и социальной несправедливостью. Минухину и его сотрудникам удалось разработать множество оригинальных инновационных методов психокоррекции внутрисемейных взаимоотношений и добиться впечатляющих результатов в работе с детьми, страдающими астмой, диабетом, нервно-психической анорексией.

С.Минухин концентрирует внимание на актуальном взаимодействии членов семьи, подкрепляющем наблюдаемое дисфункциональное поведение. Он считает саму организацию семьи, ее сложившуюся структуру источником семейной дезадаптации. Корень проблемы, согласно Минухину, в том, что эта патогенная структура нуждается в носителе симптомов для своего функционирования. В терапевтической модели Минухина семейный психолог стремится исследовать и изменить существующую структуру семьи, не заботясь о ее происхождении. Семейная система является дисфункциональной в ситуации «здесь-и-теперь» по причине ее существующей организации, а не вследствие каких-то полумифических прошлых событий, которые давно уже стали «достоянием истории». Психопатология постоянно подпитывается актуальными взаимоотношениями членов системы. Следовательно, в фокус терапии должны попасть дисфункциональные изменения и сдвиги в структуре этих отношений, а не интрапсихическая структура индивидуума и его прошлый опыт.

В теории структурной семейной терапии используются три ключевых понятия: структура, подсистемы и границы.

Минухин исходит из постулата о том, что структура семьи предполагает иерархию и включает в себя набор скрытых правил, которые регулируют внутрисемейные интеракции, делая запрограммированными и предсказуемыми их повторяющиеся последовательности.

Все взаимодействия внутри семьи детерминированы и структурированы.

Далее, в семейной структуре обнаруживаются подсистемы членов, которые объединяются для выполнения определенных функций, а также явные и скрытые группировки и коалиции.

Наконец, важнейшими факторами функционирования семьи выступают интерперсональные границы, незримые барьеры и разграничения, отделяющие подсистемы друг от друга, «дозирующие» взаимообмен между ними, определяющие интенсивность и плотность контактов. Границами также обозначается возможность участия конкретных членов семьи в делах подсистемы, разрешенный или запрещенный допуск в нее (так, благодаря четким границам и правилам супружеская сфера недоступна для детей).

Жесткая граница

Четкая граница

Диффузная граница

Конфликт

Коалиция

Рисунок 2. Обозначения параметров семейной структуры

Различные семейные дисфункции связаны с патогенными изменениями этих структурных параметров. Примерами служат чрезмерно жесткие правила, коалиция матери и ребенка против отца, размытые или диффузные границы (см. Рис. 3).

Психокоррекционные стратегии и технологии Минухина восходят к идеям Г.С.Салливана и Лаймана Уинна и базируются на принципах выравнивания и переструктурирования. Лайман Уинн и его сотрудники описали ложный тип близости или интимности, характеризовавшейся стиранием границ между отдельными членами семьи и обозначенный термином «псевдовзаимность» (pseudomutuality). В качестве эффективного способа коррекции этой ложной интимности, Уинн предложил реструктуризацию границ внутри семьи путем устранения существующих альянсов и расщеплений и создания новых коалиций. В учении Минухина «псевдовзаимности» соответствует понятие «запутывания» («enmeshment»).

м ать отец Рис. 3. Пример дисфункции

семейной структуры

отец В результате конфликта с отцом

мать создает коалицию с сыном,

при этом граница между матерью

мать сын и ребенком становится диффузной

Развивая идеи Уинна, Минухин описал два наиболее распространенных типа структурных дисфункций семьи. Это разобщенные семьи с излишне жесткими границами между подсистемами, в которых контакты, управление и взаимопонимание существенно затруднены, что порождает отчужденность и чувство заброшенности; и семьи со слабо очерченными, диффузными и легко проницаемыми границами и запутанными взаимосвязями, в которых как раз и наблюдается эффект псевдоинтимности. Запутывание отношений и стирание или нечеткая демаркация границ взаимообусловлены и приводят к тому, что участники семейной системы излишне фиксируются друг на друге, прибегая к гиперконтролю, нарушая автономию, сводя на нет любые межличностные дистанции и не допуская кардинальных изменений во взаимодействии и поведении.

Структурная семейная терапия предполагает создание новых конструктивных альянсов с целью помочь «запутавшимся» или «разобщенным» членам семьи стать более независимыми и одновременно сплоченными. Изменение структуры дисфункциональных альянсов и коалиций приводит к изменению отношений, восприятия друг друга, а также характера взаимодействия между участниками семейной системы.

Искусство семейной терапии заключается в данном случае в том, чтобы включиться в семью, научиться говорить на ее языке и воспринимать действительность глазами ее членов, принимать участие в повторяющихся интеракциях, которые формируют структуру отношений, мышление и поведение в рамках семейной системы, и при этом осуществлять встроенное наблюдение. Подобное включение или присоединение служит способом подготовки конструктивных изменений изнутри, в непосредственном взаимодействии и сотрудничестве с семьей.

Как антропологи исследуют малоизвестные племена и культурные сообщества, вовлекаясь в повседневную жизнь этих социальных групп, также семейные психологи диагностируют семейную систему, приспосабливаясь к правилам ее функционирования и одновременно изучая их. На первом этапе семейной психокоррекции – этапе аккомодации (подстройки) или приспособления – психолог может использовать метод имитации, воспроизводя принятые в семье поведенческие модели. Если его клиенты – замкнутые люди, специалист проявляет сдержанность в общении, если они характеризуются общительностью и экспрессивностью, – и он, в свою очередь, общителен и экспрессивен. Чтобы показать членам семьи дисфункциональные элементы их интеракций, психолог может прибегнуть и к преувеличенному имитированию: так, если кто-то из родителей повышает голос на ребенка, психолог, утрируя этот способ воздействия, начинает говорить еще громче. Благодаря приспособлению к семье, системный психолог занимает по отношению к ней определенное положение, приобретает авторитет и компетентность в вопросах семейного функционирования, что делает возможным переход к следующему этапу – этапу планирования.

Планирование коррекционных мероприятий осуществляется на основе гипотез о доминирующей структуре семьи и укоренившихся в ней паттернах взаимодействий. Любые исходные гипотезы должны пройти проверку в ходе присоединения (аккомодации), и не исключено, что все они будут отброшены. Требуется кропотливый анализ для того, чтобы установить, где в конкретной семейной структуре могут быть функциональные области, а где – слабые звенья, которые и станут «мишенями» последовательных психологических вмешательств.

После диагностики семьи и планирования следует этап «вызова» или инициирования изменений. На этом этапе используются три основные стратегии структурной семейной терапии, каждая из которых включает определенный набор приемов. Это вызов симптому, вызов семейной структуре и вызов семейной реальности.

Вызов симптому – коррекционная стратегия, призванная поставить под сомнение существующее в семье понимание проблемы и характер реагирования на нее. Задача состоит в том, чтобы изменить или переформулировать закоренелое представление семьи о проблеме, подтолкнуть ее членов к поискам альтернативных решений, вариантов взаимодействия, познавательных и аффективных реакций. Данная стратегия включает приемы инсценировки, фокусировки и создания напряженности.

Вызов семейной структуре – это вызов правилам, блокирующим спонтанные и искренние реакции и переживания членов семьи. Посредством такого вызова психолог стремиться пробудить, активизировать подспудные, подавленные и ранее не задействованные элементы поведенческого репертуара всех участников взаимодействия. В результате происходит модификация контекста общения, и члены семьи видят самих себя и друг друга как бы с иной стороны, в новом ракурсе.

При вызове семейной реальности производятся наиболее сложные, глубинные и комплексные преобразования. Чтобы изменить способ восприятия реальности членами семьи, нужно выработать принципиально новые способы внутрисемейного взаимодействия. Приемы, используемые при такой стратегии, – это когнитивные конструкции, парадоксальные вмешательства и методы активизации ресурсов (подчеркивание сильных сторон всех членов семьи). Терапевт берет те когнитивные данные, которые предоставляет ему семья, и последовательно реорганизует их. Конфликтная и стереотипная конструкция реальности преображается, ее виденье формулируется по-новому. Когда члены семьи начинают стереоскопично воспринимать самих себя и друг друга в общей разделенной реальности, возникают иные возможности для всей семейной системы.

Бросая вызов патогенной семейной практике, психолог может действовать директивно, используя силу своего влияния и авторитета, давая установки, производя демаркацию границ и ведя непримиримую борьбу с непродуктивными убеждениями и конструкциями реальности.

Структурную семейную терапию в целом можно рассматривать как активную, краткосрочную форму психокоррекционной практики, призванную инициировать в семейной системе процессы, способствующие ее реструктуризации. Работа специалиста сводится, в конечном счете, к обнаружению и активации естественных ресурсов самопомощи, которыми располагает любая семья, часто даже не подозревая об этом.

ЛИТЕРАТУРА

1. Бендлер Р., Гриндер Дж., Сатир В. Семейная терапия. – СПб.,1993.

2. Варга А.Я. Системная семейная психотерапия. Краткий лекционный курс. – СПб.: Речь, 2001.

3. Минухин С., Фишман Ч. Техники семейной терапии / Пер. с англ. А.Д.Иорданского. – М.: Независимая фирма «Класс», 1998.

4. Николс М., Шварц Р. Семейная терапия. Концепции и методы. – М.: Изд-во Эксмо, 2004. – 960 с.

5. Сатир В. Как строить себя и свою семью. – М., 1992.

6. Сатир В. Семейная терапия. – М.: Институт общегуманитарных исследований, 2008.

7. Черников А.В. Системная семейная терапия: Интегративная модель диагностики. — Изд. 3-е, испр. и доп. М.: Аспект-Пресс, 2005.

8. Эйдемиллер Э.Г., Юстицкий В.В. Психология и психотерапия семьи. – СПб., 1999.

Дополнительная

9. Бейтсон Г. Экология разума. – М., 2000.

10. Кратохвил С. Психотерапия семейно-сексуальных дисгармоний. – М., 1991.

11. Скиннер Р., Клииз Дж. Семья и как в ней уцелеть. – М.: Независимая фирма «Класс», 1995. – 272 с.

12. Уикс Дж. Р., Л’Абат Л. Психотехника парадокса. Практическое руководство по использованию парадоксов в психотерапии. – М., 2002.

1 Черников А.В. Системная семейная терапия: Интегративная модель диагностики. Издание 3-е, испр. и доп. – М.: Аспект-Пресс, 2005, с 41.

2 Уикс Дж. Р., Л’Абат Л. Психотехника парадокса. Практическое руководство по использованию парадоксов в психотерапии – М., 2002. С. 10 – 11.