4. В чем героизм деяний Гамлета и величие его подвига? (доказать, анализируя основные монологи Гамлета)

5. Широта и полнота шекспировских характеров (образы Полония, Клавдия, Гертруды, Лаэрта, Офелии и др. Эпизодические персонажи)

Выразителен по-своему мир образов Полония. Это действительно весьма и весьма трезвый человек и притом, несмотря на хитрость свою, очень примитивный, ограниченный. "И за этим должно последовать, как ночь должна последовать за днем..." Этот образ своей бесспорной, примитивной логикой, повидимому, нравится Полонию, и он в другом месте создает следующую его вариацию: "Рассуждать, почему день есть день, ночь - ночь, а время - время, значило бы лишь попусту терять ночь, день и время". Метафизика, видимо, ему не по вкусу, хотя он и любит поговорить красно. "Отнимите это от этого (то есть голову от плеч) , если дело обстоит иначе", - говорит Полоний. Подобной прямолинейностью отличается большинство его образов. Слово tether - привязь пасущегося животного - часто употребляется в современном английском языке в идиоматических оборотах как вымершая метафора, в значении "предел, сфера". В эпоху Шекспира оно в аналогичных оборотах еще, невидимому, сохраняло живую образность. Гамлет, по словам Полония, как принц, может гулять на более длинной привязи, чем Офелия. Это сравнение Гамлета и собственной дочери с домашними животными в духе Полония. Полоний говорит королю, что если он, Полоний, не прав, считая любовь причиной безумия Гамлета, то пусть не будет он больше помощником короля в управлении государством, а станет содержать ферму и возчиков. Полоний,

королевский министр, предстает перед нами содержателем извозного заведения, что, видимо, вполне ему к лицу. Недаром Гамлет несколькими строчками ниже называет его "продавцом рыбы", причем тут же оговаривается, что желал бы, чтобы он был таким же честным: лондонские рыботорговцы, видимо, не отличались честностью, но все же, по мысли Гамлета, они были честнее царедворца Полония. Впрочем, выражение "продавец рыбы" также означало торговца живым товаром, содержателя публичного дома, что, конечно, также к лицу Полонию. Последний сам любит непристойности. "Он любит джиги и непристойные рассказы, а иначе засыпает", - говорит о нем Гамлет. Полоний упоминает о публичном доме, называя его "торговым домом". Клятвы Гамлета

Офелии Полоний называет "лицемерными благочестивыми своднями". Как и следовало ожидать, образы Полония в большинстве просты и конкретны. Друзей нужно прикреплять к душе своей "стальными обручами". Новообретенный, еще не испытанный друг подобен "только что вылупившемуся из яйца, неоперившемуся птенцу". Любовные обеты - "вспышки, которые светят, да не греют". Рейнальдо вправе немного "замарать" Лаэрта, как "марают вещь при работе". Полоний говорит, что не хотел "играть роль письменного стола и записной книжки", то есть быть посредником между Гамлетом и Офелией. Свои уловки он сравнивает с приемом игры в шары, когда шар пускали не по прямой, а, завертев его, по кривой линии. Хорошая новость в конце рассказа подобна "фруктам в конце пира". В лицемерии людей, по словам Полония, "больше сахара, чем у дьявола". Встречаются у него образы рыбной ловли: люди мудрые, по словам Полония, "на приманку лжи ловят карпа правды"; образы охоты: он говорит, что умеет "охотиться по следу политической дичи"; в разговоре с Офелией Полоний называет любовные обеты Гамлета "силками для вальдшнепов".

Последний образ перекликается с отмеченным нами образом Лаэрта, когда тот в конце трагедии, как мы видели, как бы сбрасывает с себя яркий, расшитый пестрыми шелками плащ эвфуизмов.

Невелик мир образов Лаэрта, но и этот мир по-своему характерен. Во-первых, несколько раз упоминаются цветы. Правда, эти образы цветов относятся к Офелии или связаны с нею. Напомним, что цветы являются одним из ведущих мотивов у Офелии и что Гертруда сравнивает Офелию с цветком. Любовь Гамлета и Офелии Лаэрт называет "фиалкой, расцветшей в пору ранней юности

природы", "минутным благоуханием". "Пусть из ее прекрасного и неоскверненного тела вырастут фиалки", - говорит Лаэрт над могилой Офелии. Он называет Офелию "розой мая". "Червь точит детей весны часто до того, как раскрылись их бутоны", - предостерегает он Офелию. К этим же образам можно причислить сравнение юности с утренней росой. Эти образы, как видим, относятся к Офелии; с другой стороны, они созвучны другим образам Лаэрта, в которых преобладает красота, или, точнее, красивость. Это как бы тот же мир образов Офелии, но повернутый к нам своей искусственной стороной. Сказать "дети весны", вместо того чтобы просто сказать "цветы", разве не типичный прием эвфуизма? Искусного наездника Ламора Лаэрт называет "брошью и драгоценным камнем всей страны". Недаром Клавдий, говоря в тон Лаэрту, сравнивает искусство фехтования с "лентой на шляпе юности". Такие ленты бывали очень яркими.

Этот молодой щеголь чрезвычайно изощренно выражает свои мысли, согласно царствовавшей тогда моде. Он говорит не "целомудрие", но "целомудренное сокровище". "Самая осторожная девушка, - поучает он Офелию, - уже достаточно щедра, когда она снимает перед луной маску со своей красоты". Он сравнивает тело человека с храмом, в котором ум и душа совершают богослужение. Когда он прибегает к образам из военной жизни, он остается верным своему вычурному стилю. "Оставайся в тылу своего увлечения, вне выстрелов и опасностей желания", - поучает он Офелию. Даже в минуты крайнего возбуждения образы его остаются изощренными, например: "Каждая капля крови, которая останется во мне спокойной, провозгласит меня незаконным сыном", и т. д. Или такой, например, тяжеловесный эвфуистический образ: "Слишком много воды и без того у тебя, бедная Офелия, и я поэтому удержу слезы", - речь здесь идет об утонувшей Офелии.

Этот молодой дворянин, видимо, начитался модной эвфуистической литературы и, вероятно, хорошо знаком с "Аркадией" Сиднея (любовные письма и стихи он, конечно, пишет гораздо искуснее, - чем Гамлет). Он говорит образами в стиле этих книг. - Достоинства Офелии, по его словам, благодаря их совершенству "стояли на горе века". Он говорит, что у него есть "огненная речь, которая желала бы вспыхнуть". Он сравнивает себя с пеликаном, ибо готов накормить друзей Полония собственной кровью.

Мир образов Офелии очень прост и ясен, как проста она сама и просто ее отношение к жизни. "Я не знаю, милорд, что я должна думать". "Я повинуюсь, милорд". "Я ничего не думаю, милорд". С другой стороны, этот мир отличается удивительной стройностью и законченностью. Перед нами возникает комната девушки в замке. Тут находится зеркало и шкатулка, в которую она прячет заветные вещички и письма. Девушка ходит по воскресеньям в церковь. Особенно любит она собирать цветы и любит их благоухание. Девушка, как полагалось в эпоху Шекспира, учится музыке и рисованию и поет баллады. Однообразная жизнь замка, у входа которого стоит стража, нередко прерывается приездом какого-нибудь веселого, не по летам полного молодого соседа, любящего поесть и выпить. Вот и вся жизнь этой девушки, покорной отцу и любящей брата. Замечательно, что весь мир образов Офелии умещается без остатка в этом описании.

Офелия называет Гамлета "зеркалом моды". Она говорит Лаэрту, что его советы будут заперты в ее памяти (как в _шкатулке_) и что хранить ключ будет Лаэрт. Она просит Лаэрта не быть похожим на "нечестивых пасторов", которые проповедуют о "крутом и тернистом пути, ведущем на небо", а сами в жизни не считаются с собственной проповедью. Ум Гамлета, - она называет этот ум "благородным и царственным", но считает, что он поражен болезнью, - она сравнивает с нестройным звоном надтреснутых церковных колоколов. Мы знаем из слов Гертруды, что Офелия собирала цветы и погибла потому, что хотела повесить сплетенный ею венок на ветку ивы, склоненной над рекой. Гертруда сравнивает Офелию с цветком. "Сладостное - сладостной", - говорит она, бросая цветы в могилу Офелии. В мире образов Офелии цветы занимаютзначительное место. "Нечестивые пасторы" шагают по пути распутства, где цветут первоцветы. Она называет Гамлета "розой прекрасного государства". Она собирала "мед" его любовных признаний; она сравнивает себя с пчелой, собирающей мед с цветов. Любовные обеты Гамлета теперь, по ее словам, "потеряли свое благоухание". В сцене безумия Офелия появляется с настоящими или, вероятней, с воображаемыми цветами, поскольку в ремарках "кварто" и "фолио" не упоминается о цветах. Тут каждый цветок является образом: розмарин означает воспоминание, верность, анютины глазки - мысли, размышления и т. д. В одной из баллад, которые поет Офелия, упоминаются "сладостные цветы". Любовные признания Гамлета Офелия сравнивает с музыкой. Гамлет, по словам Офелии, придя к ней, так внимательно рассматривал ее лицо, "как будто хотел его нарисовать". В сцене безумия Офелия поет баллады и народные песни, полные типичной для них образности (например: "Его борода была бела, как снег, а голова, как лен"). К образам, заимствованным из народной легенды, следует отнести и превращенную в сову дочь булочника.

Офелия говорит Лаэрту, что его совет будет "стражем ее сердца". Она просит Лаэрта не быть похожим на "раздувшегося (от еды и вина) безрассудного повесу". Итак, каждое слово нашего описания нашло подтверждение в мире образов Офелии. С другой стороны, этот мир образов целиком исчерпался в небольшом описании. Как и следовало ожидать, у Офелии не оказалось античных образов.