«Клобука лишить и послать в отдаленный монастырь под крепкое смотрение…» Митрополит Арсений Мацеевич против императрицы Екатерины II

Мацеевичи – старинный польский шляхетский (дворянский) род. Арсений (до пострижения Александр) родился в 1697 г. в городе Владимире-Волынском. В то время бывшие галицко-волынские земли входили в состав Польского королевства (а до того - с середины XIV века и до Люблинской унии 1569 г. принадлежали Великому княжеству Литовскому) и город назывался просто Владимир. Когда в 1795 году город отошел к России, его переименовали во Владимир-Волынский, дабы отличать от Владимира на Клязьме. Владимир в конце XVII века был значительным торговым центром, трижды в год в город на ярмарки съезжались купцы со всех окрестных государств. И потому первоначальное образование Александр Мацеевич получал где-то за границей, вероятнее всего - в Польше, хотя отец Александра был православным священником. Уже почти взрослым (в 1715 году) Александр поступил в Киевскую духовную академию, где в то время, кстати, преподавал Феофан Прокопович, впоследствии – сподвижник Петра Великого. По окончании ее, уже принявший монашество Арсений был оставлен преподавателем и посвящен в иеромонахи. В 1730 г. Арсений был отправлен в Тобольск — нести слово Божье. На обратном пути из Сибири Арсений побывал на Севере: увещевал на Соловках заключенных там раскольников и останавливался перед морским путешествием в Николо-Корельском монастыре, не ведая тогда, что в здешних казематах здесь предстоит ему томиться долгие годы.

С севером была связана и дальнейшая судьба Арсения - в 1734 г. его назначили судовым иеромонахом во вторую Камчатскую экспедицию для открытия Северного морского пути. Эта экспедиция была снаряжена в Архангельске для открытия пути из России на Камчатку под руководством капитана В. Беринга. Как известно, именно в этой экспедиции капитан-командор Витус Ионассен Беринг в 1741 году достиг берегов Америки на корабле «Святой апостол Петр», а его сподвижник капитан А. И. Чириков, командующий «Святым апостолом Павлом» был близ берегов Америки, носящей теперь имя первого правителя русских поселений в Америке каргопольца А. Баранова. Но Арсения Мацеевича среди славных мореплавателей уже не было: вначале он был арестован «по некоторому секретному делу», но был признан невиновным, отпущен и принял участие еще в 4-х морских «кампаниях». Но в экспедициях он заболел цингой, был уволен с флотской службы и определен состоять при епископе Вологодском.

В годы правления императрицы Анны Леопольдовны Арсений Мацеевич был посвящен в митрополиты, причем его епархия была одна из самых богатых и благополучных. Но Арсений Мацеевич не был никогда «примерным» верноподданным. Так, он наотрез отказался присягать Э.И. Бирону как регенту. А при назначении Арсения членом Синода, он восстал и против самой императрицы. Непокорный митрополит настаивал, что не верны установленные слова присяги: «Исповедую же с клятвою крайнего судию духовныя сея Коллегии быти Самую Всероссийскую Монархиню, Госудрыню нашу». Владыка Арсений стоял на том, что «единственный Крайний Судия и Глава Церкви есть Христос».

Беспокойный нрав митрополита проявлялся во всех сферах его деятельности. По словам Е. Сумарокова, «при неиссякаемом запасе энергии, жизнь Арсения была сплошной горячкой дела, самого разнообразного». Арсений занимал более 20 лет архиерейскую кафедру в Ростове. Был просветителем, борцом за «чистоту православия», преподнес императрице Елизавете Петровне книги «Обличение на книгу раскольническую олонецкую» и «Возражения на пашквиль лютеранский, книгу Камень Веры сочиненный». По-другому эту книгу называют «Молоток на Камень веры»».

Но крутой нрав митрополита оставил о нем и недобрую славу. С подчиненными Арсений ругался браными словами, бывали и случаи жестокой расправы. Так, в бытность свою еще московским инквизитором, он до смерти запытал ярославского игумена Трифона, несмотря на его преклонный (85 лет) возраст. Нерадивых священнослужителей епархии по велению Арсения называли «цепками» или «кошками» - плетьми, изготовленными из пеньки, обмоченной в горячей смоле, с несколькими хвостами на конце, на которые привязывались крючки из проволоки. Ими могли наказать церковного служку только за то, что в церкви во время приезда владыки «было усмотрено на престоле много пыли». А своему повару Арсений велел обрить бороду и усы, дабы волосы ненароком не попали в пищу. Применял митрополит и саамы страшное наказание- предание анафеме. За то, что соседний с Ростовским монастырем помещик отсудил у него часть земель, Арсений наложил на всю семью соседа епитимью и велел «от входа церковного отлучить, и как в церкви Божий входить, так и до исповеди и причастия св. тайн не допускать и в домы их не входить никому ни с какими требами». То есть отрезал от спасения душ и царствия божьего, ибо лишь через священника возможно общение с «миром горним». Но самая известное его «отлучение» обернулось для него самого репрессией и ссылкой. Митрополит Арсений не побоялся предать анафеме политику государственную! Речь идет о секуляризационной реформе, которую начали проводить Елизавета Петровна и Петр III, но окончательно удалось завершить Екатерине Великой. но чтобы понять суть разногласий, стоит оговориться, что митрополит Арсений, пожалуй, был самым крупным помещиком из архиереев. Он владел землями с 16 340 душами крепостных. Другие архиереи владели гораздо меньшим количеством душ: архиепископ Вятский имел 8000, Нижегородский - 4000, Рязанский – 3000. Безусловно, все они были недовольны указами императора Петра III и Екатерины II о церковных имуществах, но никто не осмеливался выступить открыто.

Между тем, Екатерина II в 1762 учредила особую комиссию из духовных и светских лиц( причем духовых лиц было трое, а светских – пять!), с целью описать все церковные и монастырские земли и изъять их из духовного ведомства ведение коллегии экономии. В указе императрицы значилось: «Понеже в камерколлежской ведомости по последней ревизии оказалось всех архиерейских, монастырских и церковных крестьян 910.866 душ и управление… беспорядочное и самим крестьянам разорительное» государыня отдала приказ комиссии «принять все оные вотчины, со всеми казенными в них наличностьми под свое ведение и управление».

Манифест о секуляризации церковных имений вышел 26 февраля 1764 года, но еще до того, в феврале 1763г. Арсений совершает вызывающий обряд отлучения, направленный против «насильствующих и обидящих святые Божий церкви и монастыри». Анафеме подлежали все, кто покушался на церковные имения, и их «крамольные советчики». Кроме того, Арсений отправил в Синод «доношения», где в самых резких выражениях высказывался против новых распоряжений относительно церковных имуществ. Арсений напомнил обещание Екатерины, данное в ее манифесте при восшествии на престол, что она «поднимет скипетр в защиту нашего православного закона».

Синод предоставил Екатерине II первое «доношение» Арсения, указывая на то, что оно содержит «оскорбление императорского величества, за что Арсений подлежит великому осуждению». Его взяли под стражу и доставили на синодальный суд. На суде, по воспоминаниям современников, Арсений столь резко и нелестно высказывался об императрице, что та, по некоторым сведениям, зажала уши и велела заткнуть рот Арсению кляпом. Вероятно, митрополит Ростовский не только возражал против церковной политики государыни, но и намекал на отсутствие у нее прав на престол. Он и раньше допускал разговоры о том, что: «величество наше неприродная и в законе нетверда и не надлежало бы ей престола занимать, но следовало бы Ивану Антоновичу».

На суде Святейшего Синода митрополит Арсений держался твердо, в ответах был находчив, смел и даже весьма резок. прозорливо предсказал участь своего главного противника митрополита Новгородского Димитрия (Сеченова) ("язык твой для меня был острее меча, им задохнешься и умрешь") и других своих судей. Императрице Екатерине II он сказал, что она не удостоится христианской кончины (она, как известно, умерла внезапно).

Понятно, что строптивый митрополит тут же был заключен в тюрьму. Суд вынес Арсению приговор: «клобука лишить и послать в отдаленный монастырь под крепкое смотрение, и бумаги и чернил ему не давать». Сама Екатерина дала указание Синоду «послать его в отдаленный монастырь под смотрение разумного начальника с таким определением, чтоб там невозможно было развращать ни письменно, ни словесно слабых и простых людей». К чести императрицы следует заметить, что она сохранила за Арсением монашеский чин, что освобождало его от гражданского суда и возможных пыток. Местом ссылки вначале был назначен Ферапонтов монастырь Вологодской епархии, где за 100 лет до этого находился в ссылке неукротимый патриарх Никон, а затем было решено сослать Арсения в еще более отдаленный Николо-Корельский монастырь.

Бывший митрополит отправился в дальний путь не в архиерейском облачении, а в простой монашеской рясе. Однако за санями Арсения двигался целый обоз с его скарбом. Его келейники и повар везли с собой образа, кресты, книги, рясы, подрясники, мантии, часы, «зеркало малое в футляре», «трубу зрительную», готовальню, самую разнообразную посуду. На новом месте жительства содержали опального иерея весьма сносно. Хотя надлежало кормить пленника из расчета «кормовых денег по 50 копеек в день», но еду ему приносили со стола игумена монастыря. А уж предписание «3 дня в неделю использовать на черных работах» высокопоставленного узника никто и подавно не исполнял. Мог Арсений «ходить в церковь и по монастырю, но под караулом 4-х солдат», и при этом не соблюдалось условие, «дабы он ни с кем и ни о чем и ни в какие разговоры не вступал и ничего б непристойного не разглашал и не говорил». Читал бывший митрополит свои и монастырские книги и даже вел службы по церковным праздникам. Лишь одно условие выполнялось неукоснительно: ему запрещено «писем ни к кому ни под каким видом или что-либо иное писать.

Несмотря на то, что «караульным всегда по очереди безотлучно» приходилось быть при Арсении, непокорный старец не смирился. Он продолжал неодобрительно отзываться об секуляризации монастырских имуществ, «выражал сомнение» в правах Екатерины на престол, вел разговоры о том, что императрица Екатерина II «не природная, да и не тверда в законе нашем» и что не ей надлежит престол занимать, а Иоанну Антоновичу². Ещё лучше было бы, по мнению Арсения, если бы «ее величество вступила в супружество» с Иоанном: «лучше-де ей за Иоанна Антоновича идти, нежели за Орлова». По мнению Арсения, «после цесаревича Павла Петровича должны считаться наследниками престола» братья бывшего императора Иоанна Антоновича «как они царского колена». Под обаяние личности узника попали и архимандрит с братией, и приставленный к нему караул. После службы в церкви к нему подходили за благословением, в его каземат под алтарным сводом Успенской церкви к нему заходил архимандрит Антоний³ и другие монахи. Архимандрит распорядился сделать для Арсения прямой ход из подвала в алтарь.

Чтобы понять, почему монахи так сочувствовали речам Арсения, стоит обратиться к истории, а точнее к описанию хозяйства обители до секуляризационной реформы 18 века. Николо-Корельскому монастырю было что терять. «Опись и ведомость 1764 года октября 10 дня» свидетельствуют, что у монастыря было «24 деревни, в которых крестьянских душ мужского пола – 694». Кроме того, в хозяйстве обители были одна водяная и четыре ветряных мельницы, «рыбные ловли» и соляные промыслы в разных районах. Свои земли, угодья и промыслы монастырь сдавал в аренду крестьянам и получал за это оброк. В 60-х годах 18 века вотчина монастыря была описана и изъята из духовного ведомства в ведение коллегии экономии. Взамен отобранных угодий Николо - Корельский монастырь получил сначала 6 десятин земли для огорода и сенокоса, а затем остров Шатун для сенокоса, а для рыбного промысла было отведено лишь одно место по реке Северной Двине протяженностью по 5 верст вверх и вниз от монастыря. Поскольку монастырь был зачислен в самый низший – третий - штат, то и содержание его было соответствующим: на строение и на церковь отпускалось 240 рублей, братии – 218р. 0,75 коп., служителям 145 р. 10 коп. В жалованье настоятелю 240 рублей, на конюшню 40 рублей. Таким образом, выходило всего 848 рублей 61,75 коп. Вне сомнения, реформа ни в коей мере не порадовала ни настоятеля, ни братию. А потому «крамольные речи» старца Арсения были поддержаны монахами.

В Николо-Корельском монастыре Арсений пробыл более 4-х лет. А весной 1767 года в монастыре разразился скандал. 21 апреля, по случаю дня рождения императрицы Екатерины II, Арсений угощал вином архимандрита и монахов, но отказал в чарке уже нетрезвому иеродиакону Лебедеву, известному пьянице. Обиженный иеродиакон заявил, что Арсений не почитает государыню, коли жалеет ему вина выпить за ее здоровье и пригрозил уведомить начальство о непорядках в монастыре. Архимандрит, дабы предотвратить донос, побил Лебедева и приказал посадить его на цепь. Но в августе 1767 г. тот все же заявил на архимандрита и Арсения в губернскую канцелярию. В доносе он припомнил, как вел Арсений с монахами разговоры о «неприродности» императрицы и болезнях ее сына, что бранил старец членов Синода, сравнивал себя со Златоустом, заточенным также царицей. Не забыл Лебедев упомянуть и об интересе Арсения к персоне царя Иоанна Антоновича, убитого стражей при попытке освобождения его поручиком Мировичем и к живущим в Холмогорах вместе с родителями двум братьям Иоанна VI. Нажаловался монах и на архимандрита Антония, и на караульных солдат и их начальника подпрапорщика Алексеевского, - что содержали они узника гораздо слабее, «в противности данного из Святейшего Синода указа...» и принимали от него благословение, почитая Арсения как архиерея, целовали у него руку и разные важные непристойные разговоры от Арсения слыша не доносили...».

Все это подтвердил и вызванный для допроса архимандрит Антоний. Возмущенный таким поведением настоятеля, Арсений заявил, что архимандрит Николо-Корельского монастыря и вся братия ведут «нетрезвое житие» и делают донос, чтобы выжить его как свидетеля их зазорной жизни.

Дело дошло до столицы. Екатерина II повелела возобновить следственное дело Арсения и сама определила ему меру наказания: «лишить монашеского чина и по расстрижении переименовать Андреем Вралем», облачить в мужицкую одежду, переменить место ссылки и ужесточить режим содержания. Имя Андрей Враль (или Бродягин), данное Арсению самой Екатериной II, было прописано ее рукой.

Арсений написал письмо государыне, молил её о снисхождении, но не преминул закончить прошение словами: «Я и теперь утверждаю, что деревень от церкви отбирать не надлежало. Этого Мацеевичу не простили. 4 октября 1767 г. в Архангельской губернской канцелярии Арсения лишили монашества, обрили голову и бороду, одели в мужицкий кафтан и даже не позволили ему оставить подрясник. Позднее под именем Андрея Враля непокорный подданный государыни был сослан в «камчадалы», в Верхнеудинский острог. Но, не доехав до Вологды, он получил новый приговор - отправиться в Ревельскую крепость.

Понесли наказание и монахи Николо-Корельского монастыря. По делу Арсения проходило 17 человек. За «нетрезвое житие» некоторых из них наказали плетьми. Архимандрита Антония за то, что «объят был всегдашним пьянством» и узника «содержал слабо», не доносил по долгу присяги, слыша «возмутительные его разглашения», позволял ему проповедовать, брал с него взятки было решено отправить в Архангельский монастырь «безысходно». «Бывшие на карауле солдаты» за недоносительство были переведены на безотлучную службу в Пустозерскую воинскую команду с учреждением там за ними надзора. Караульный офицер подпрапорщик Семен Алексеевский был разжалован в солдаты и отправлен в дальний сибирский острог на вечное житье. Капитан Яков Римский-Корсаков, служивший в архангелогородском гарнизоне и вступивший с Арсением в переписку, был лишен чинов. А вот доносчики-монахи были награждены по 100 рублей и переведены в Антониево-Сийский монастырь.

А тем временем Арсения-Андрея доставили в Ревель, где поместили в крепости, окруженной стенами, в башенной камере, которая была 10 футов длины и 7 футов ширины (размер почти могилы). Его, уже не совсем здорового, одели в арестантский халат, посадили на хлеб и воду. В каземате Ревельской крепости Арсений прожил всего 3 года. В 1772 году Арсений сильно заболел и велел позвать священника. Сохранилось предание, что войдя в каземат, батюшка в страхе выбежал оттуда со словами: «Мне сказали, что надо исповедывать и приобщить преступника, а передо мной стоит на коленях архипастырь в полном облачении». Но когда священник вернулся в камеру вместе с приставом, его встретил одетый в робу арестант, который сказал духовнику: «Сын мой, пред тобой не митрополит, а недостойный раб Арсений, идущий отдать отчет Богу в своей жизни. Виденное тобою чудо есть знамение неизреченной милости Божией. Это значит, что душа моя скоро отлетит от скорбного тела». Вскоре после этого Арсений Мацеевич скончался и был похоронен на погосте церкви сытого Николая в Ревеле (или, по преданию, под амвоном главного алтаря Никольской церкви).

Но на этом не закончилась история поляка вольнодумца. Поскольку митрополит Арсений был лишен святительского сана по политическим мотивам, то на сессии Поместного Собора Русской Православной Церкви, состоявшейся 15/28 июня 1918 года, он был восстановлен в сане. И прославлен на Юбилейном Архиерейском соборе в 2000 году.

----------------------------------------------

1. В 1454 Нешавский статут положил начало ограничению власти короля, а Генриховские артикулы 1573 года поставили монарха в полную зависимость от господствовавшего в польско-литовском государстве дворянского сословия (шляхты).

2. Иоанн Антонович (1740-1764 гг.) – сын Анны Леопольдовны (внучка брата Петра Великого Ивана) и немецкого принца Антона Ульриха Брауншвейгского. Занимал российский императорский трон в 1740-1741 гг., был свергнут Елизаветой Петровной при поддержке русской гвардии и остаток жизни провел в заточении.

3. Архимандрит Антоний Волотовский был настоятелем Николо-Корельского монастыря в 1763-1768 гг. По делу бывшего митрополита Арсения Мацеевича 9 января 1768г. переведен в Архангельский Михайловский монастырь иеромонахом. Преставился 2 апреля 1773 г., погребен в Архангельском Михайловском монастыре.

Чуракова Ольга, историк, краевед.

P.S. К сожалению, формат журнальной статьи не позволяет в полной мере раскрыть все нюансы этих полных драматизма историй. А потому советуем любителям полистать подшивки старых журналов заказать в Добролюбовке выпуски «Русской старины» за 1887 год и в номерах за июль, октябрь, ноябрь найти статью И. Я Морошкина «Феодосий Яновский, архиепископ Новгородский». Интересные документы (Например, «Подлинное дело новгор. архиеп. Феодосия») и статьи приводятся в журнале «Русский Архив», 1864 г., вып. 2 , «Отечественных Записках» 1862 г., № 6, Стоит посмотреть и «Русский Вестник» за 1870 г., кн. 9 и январский выпуск «Русской Старины» за 1901 г. А приверженцам Интернет ресурсов не составит труда найти публикацию «ПОЛЬСКАЯ ССЫЛКА НА СЕВЕРЕ РОССИИ В XV-XX ВВ.» на сайте «Каторга и ссылка на Севере России в XII-XX вв.». Среди докладов конференции «Каторга и ссылка на Севере России» (2006 г.) немало интереснейших материалов, в том числе и посвященных польским вольнодумцам – церковным иерархам. Еще более подробное описание событий и документальные источники приведены в публикации «Церковное управление в Петербургском крае до учреждения Святейшего Синода и в качестве Синодальной области» в разделе «История Русской Православной Церкви» на сайте Богослов.ру.

Об Арсении Мацеевиче в Инете можно найти даже хороший ролик,- фильм из серии «Рассказы о святых». Весьма обширна и библиография, и иконография образа Арсения – Александра Мацеевича.