ГлаваIii государство и гражданин Дурной сон Британии

В Британии морализм и социальная конвенция составляют самое поразительное противоречие с нелепой иллюзией Британца, считающего себя «свободным». Ясно, что эта страна погрузилась в забытье: ни в каком другом цивилизованном государстве, за исключением, быть может, Соединённых Штатов, индивид не ограничен так в своих действиях.

Мы имеем общественную анархию и подавление Личности – мы желаем порядка в обществе и личной свободы.

Приняв за нарушение прав индивида вмешательство в его общественную, производительную, финансовую или дистрибьюторскую деятельность, - даже если он злоупотребляет властью и его антиобщественное поведение наносит вред тысячам сограждан, - мы, однако, приучились вмешиваться во все детали частной жизни, где индивид может навредить лишь самому себе, или, в крайнем случае, своему непосредственному окружению.

За шиллинг, поставленный на скачках, человек рискует угодить за решётку; за огромные ставки на бирже его почитают как уважаемого столпа финансовой индустрии. Будучи капиталистом или профсоюзным вожаком, он может испортить жизнь целой Нации, но даже не рискнёт купить себе выпивки после установленного часа!

Нас считают Нацией-Ребёнком. Всякий пункт социального законодательства предназначен не обезпечить нормальную жизнь нормального субъекта, но следить, чтобы он сам себе не навредил. Всякий момент частной свободы индивида подвержен вторжению вездесущих политиканов, которые со своими настоящими обязанностями, заключающимися в организации Национальной жизни, управляются весьма скверно.

С их ограниченным интеллектом, конечно, легче закрывать пивные, чем открывать фабрики. Возможно, чувствуя собственную ограниченность, политикан обращается к делу, которому соответствует. В результате мы получили политическую систему, прямо противоположную тому, какой она должна быть: в общественных делах у нас безпорядок и безпредел, в частной жизни – слежка и подавление.

Это даже не анархия. Это организованная тупость, делающая из нас посмешище перед всеми цивилизованными странами.

Система с детским менталитетом превратила Парламент в безпомощное стадо блеющих баранов, пробирающихся наугад в вопросах войны и мира, долговых расчётов и финансового кризиса. Таков побочный продукт эпохи: Система, взявшаяся разрешить вопросы, которые она сама считает себе не по плечу, и, как таковая, эта Система является первейшим вызовом Молодости и Реализму.

Общественное Служение и Личная Свобода

Фашизм отстаивает принцип свободы в частном и долга перед общим. В своей публичной деятельности человек должен поступать как то прилично Гражданину, - члену Государства, - согласуя свои действия с интересами Государства, которое его защищает, его направляет и гарантирует ему личную свободу. В частной жизни он волен поступать, как ему нравится.

Его поведение касается лишь его самого и близких, если при этом не страдает свобода и благоденствие других людей. Но при одном условии: в Государстве нет места трутням и деградантам, которые распорядились своей свободой так, что теряют способность приносить пользу обществу.

Наша этика предписывает «спортивный» образ жизни, дающий силы для служения Фашистскому идеалу гражданства. Морально мы оцениваем всякий вопрос, во-первых, с точки зрения общественной, и во-вторых, - с научной. Если действие не вредит Государству или другим гражданам данного Государства, а субъект, его совершающий, сохраняет в здравии ум и тело, - такое действие не является нравственно недопустимым.

Этот критерий вне религиозных установок, предрассудков и прежних доктрин, которые сегодня помрачили человеческий разум. Насколько мы ненавидим эпикурейский декаданс, настолько же презираем и декаданс фарисейства.

Обязательный атлетизм есть дальняя цель справедливо насаждаемой этики. И даже в этом насаждении мы полагаемся более на новое общественное сознание, созданное современным Ренессансом, нежели на закон, который велит хватать случайного выпившего прохожего, однако не трогает алкоголиков, ущербных и вырожденцев.

В нашем обязательном атлетизме мы стремимся, фактически, к Спартанскому образцу, но значительно смягчённому в елизаветинской атмосфере Славной Англии. Времена, предшествовавшие победе пуританского фарисейства, совпали с величайшими достижениями Британского мужества и творческой предприимчивости. Люди, что несли Британский Флаг в далёкие моря, не страдали от дурных снов и не проводили свободные часы в компании типов из D.O.R.A. и м-с Гранди.