16. Аллегорический “Роман о розе” как синтез художественных традиций Средневековья

Роман о Розе», роман Гийома де Лорриса, является произведением куртуазного поэта; автор вводит в свой рассказ («роман») многочисленные лирические темы трубадуров и труверов, нечто вроде поэтического синтеза «Fin’ Amors» в эпоху, знаменующую апогей и начинающийся закат куртуазной любви. «Это Роман о Розе/ где представлено все искусство любви», - говорится в прологе. В центре “Романа о Розе” стоит понятие куртуазной любви. Ко времени написания его первой части любовь эта превратилась во Франции в предмет самого настоящего культа: поэты, романисты, ученые наперебой рассуждали о ней, уточняли ее природу и характер, до тонкостей разбирали и классифицировали ее разнообразные формы

Роман представляет собой итоговую кодификацию средневековых теорий куртуазной любви (мотив любви с первого взгляда, отождествление ее с весной, необходимость полного подчинения героя своему чувству, целомудрие этого чувства, муки, причиняемые разлукой, и т. п.).

Сюжет романа представляет собой своего рода кальку с сюжетов кретьеновских романов и основан на схеме инициации, т. е. “испытаний” и следующего за ними “посвящения” героя, чей путь - это путь поиска идеала, который достигается, однако, лишь через преодоление различных препятствий. Эти препятствия символизируют в романе и неприступная стена, окружающая чудесный сад, и тяжелые раны, которые способен наносить Амур. Прежде всего сама жизнь влюбленного, решившегося вступить в борьбу с такими могущественными врагами, как Зависть или Клевета, подвергается прямой опасности. Смысл сюжета - в превращении праздного юноши, не ведающего любви, т. е. отторгнутого от идеала, в куртуазного героя, человека, которому в трудной, но благой борьбе открылись истина и красота мироустройства.

Первая часть романа, таким образом, есть не что иное, как доведенная до логического конца и блестяще изложенная феодально-рыцарская утопия, сознательно замкнувшаяся на самой себе и отгородившаяся от реальной жизненной практики.

У Гильома де Лоррис Роза, Любовь, Разум, Привет, даже такие персонажи, как Зависть и Клевета, равно как и борьба между ними, отнюдь не были призваны воплотить и осмыслить реальные общественные конфликты, - они отражали лишь внутренние коллизии до предела сублимированного мира рыцарских идеалов.

Вторая часть “Романа о Розе”, написана Жаном де Мен, который с формальной стороны продолжил и завершил написанное Гильомом де Лоррис, а по сути, вступил в откровенную полемику как с ним, так и со всей куртуазной концепцией любви.

Сюжет, однако, играет у Жана де Мен сугубо вспомогательную роль: сюжетные эпизоды то и дело прерываются длиннейшими рассуждениями персонажей и их спорами между собой, из которых в конечном счете и вырастает общая авторская концепция действительности, представляющая основной интерес второй части “Романа о Розе”.

Строго говоря, эта часть - не столько продолжение, сколько гигантский, часто иронический комментарий к первой части. Цель этого комментария - раскрыть аллегорический смысл сюжета, разработанного Гильомом де Лоррис. Однако, поскольку сам этот сюжет уже был аллегорией, вторая часть романа превращается в аллегорию аллегории.

При этом существенно меняются характер и смысловое наполнение аллегории у Жана де Мен. Мотив сна и онирической зыбкости всего происходящего он отодвигает далеко на второй план; не волнует его и куртуазно-символическая интерпретация мироздания: куртуазные персонификации уступают место “космическим”, т. е. олицетворяющим в первую очередь различные природные начала. Таковы у Жана де Мен сама Природа, а также Венера, созданная Природой вовсе не для покровительства платонической любви, а наоборот - для продолжения человеческого рода; таков же и Разум, одно из основных достоинств человека и др. Подобному переосмыслению Жан де Мен в той или иной степени подвергает всех персонажей Гильома де Лоррис. Для последнего аллегория была способом перевести трубадурскую концепцию любви с языка лирики на язык повествовательной поэзии, тогда как для Жана де Мен это метод интерпретации вселенной и ее смысла, причем метод не мистический, а сугубо натуралистический и рационалистический, открыто опирающийся на Аристотеля.

Вообще утонченная платоническая любовь Жаном де Мен последовательно высмеивается. Следуя за Аристотелем, автор утверждает преходящий характер любых индивидуальных форм и неуничтожимый - родовых. Применительно к человеку это значит, что главной задачей смертных индивидов, которую диктует им как сама Природа, так и Разум, является беспрестанное продление человеческого рода во имя его физического и духовного расцвета. Поэтому плотская (а отнюдь не платоническая) любовь - это высшее благо и необходимость; любые другие точки зрения сомнительны и подозрительны, ибо могут привести только к оскудению человечества, между тем как в действительности жизнь - это высший закон Природы. Отсюда Жан де Мен делает смелый вывод: все, что препятствует продлению жизни или ограничивает ее (не только целомудрие, но и супружество), противоречит Природе, создавшей “каждого для каждой и каждую для каждого”. Жан де Мен прославляет одну только свободную любовь, глубоко сожалея о золотом веке, когда ей ничто не препятствовало.

Тем не менее взятая в своей цельности концепция мироздания у Жана де Мен лишена какого бы то ни было пессимизма: силы зла и деградации не обладают самостоятельностью, они входят в иерархическую систему мироздания и занимают в ней одно из низших мест. Так, сколь бы могущественно ни было Лицемерие, но его действие принципиально ограничено Природой, управляемой, в свою очередь, Гением и в конечном счете благим богом. В центр мироздания бог поставил человека, этот подлинный микрокосм, создав его по собственному образу и подобию и наделив его таким драгоценным даром, как Разум, который Жан де Мен ценит чрезвычайно высоко, будучи уверен, что сам мир есть продуманная, логическая и умопостигаемая конструкция, созданная творцом.

Создав замечательный синтез всех основных тем и мотивов феодально-рыцарской поэзии, “Роман о Розе” явился ее своеобразным резюме и в то же время, благодаря Жану де Мен, наметил новые возможности и пути для развития средневековой словесности. Он оставался одним из самых популярных произведений XIV - XV вв. и служил неизменным арсеналом образов, концепций и реминисценций для многих и многих поэтов этого периода. Даже в эпоху Возрождения представители Плеяды, Ронсар и Дю Белле, весьма холодно относившиеся ко всему средневековому наследию, делали для “Романа о Розе” безусловное исключение. Роман хорошо знали и в других странах, в частности в Италии, где он оказал прямое влияние на творчество Петрарки и Боккаччо.