Диалектический материализм

В принципе, философия марксизма распадается на две ос­новные части — исторический материализм (взгляды Маркса на общество) и диалектический материализм (взгляды на природу).

В разработке диалектического материализма большую роль сыг­рал Ф. Энгельс, написавший несколько фундаментальных работ, определивших позицию философов марксистского направления в рассмотрении природы.

Само название этого раздела марксизма — диалектический материализм — раскрывает его суть: с одной стороны, это после­довательный материализм, признание первичности материаль­ных процессов перед духовными, сознательными, а с другой — это использование диалектического метода, заимствованного у Гегеля, для описания мира. Гегелевскую диалектику, как всесто­роннее и глубокое учение о развитии, Маркс и Энгельс считали величайшим достижением классической немецкой философии. Маркс писал, что диалектика является «наукой об общих законах движения как внешнего мира, так и человеческого мышления». Именно диалектика стала методологическим основанием учения Маркса о перспективах развития истории: если диалектика видит во всем борьбу противоположностей, то Маркс конкретизировал это положение, рассмотрев историю как историю борьбы клас­сов; если диалектика говорит о переходе количественных изме­нений в качественные, то для Маркса это проявляется, в том числе, в необходимости смены производственных отношений в результате развития производительных сил; если диалектике присущ закон отрицания отрицания (помните гегелевские триа­ды?), то иллюстрацией этого закона может стать движение чело­вечества от бесклассового первобытно-общинного строя через историю классовой борьбы к установлению бесклассового ком­мунистического общества. Согласно марксизму, «для диалекти­ческой философии нет ничего раз навсегда установленного, без­условного, святого. На всем и во всем видит она печать неиз­бежного падения, и ничто не может устоять перед нею, кроме непрерывного процесса возникновения и уничтожения, беско­нечного восхождения от низшего к высшему. Она сама является лишь простым отражением этого процесса в мыслящем мозгу».

Неомарксизм

Как вы знаете, марксизм стал официальной идеологией в СССР после революции 1917 г. Но советский марксизм, опирав­шийся не столько на работы К. Маркса, сколько на их трактовку В. И. Лениным, был не единственной версией. На Западе мар­ксистские идеи тоже получили свое продолжение, особенно в той части, которая была центральной для творчества молодого Маркса, — в теории отчуждения. В XX в. возникает неомар­ксизм, — этим термином называют творческое развитие положе­ний марксистской теории, для которого, прежде всего, свойстве­нен гуманизм и критика тоталитарных форм организации обще­ственной жизни (в том числе, и той формы тоталитаризма, что сложилась в Советском Союзе). Большинство представителей неомарксизма отказались от предложенной Марксом и развитой позднее Лениным идеи диктатуры пролетариата, считая, что раз­витие демократических институтов в современном обществе по­зволяет достичь цели освобождения трудящихся без насилия. Некоторые теоретики стали сомневаться и в осуществимости са­мого коммунистического идеала: совершенного общества не бы­вает, это недостижимая мечта. Надо вести речь о постоянном со­вершенствовании, реформировании общественных институтов, но понимать, что идеального состояния человечество никогда достигнуть не сможет. В то же время, неомарксизм унаследовал многие черты марксистского учения: он тоже делал акцент на роль общественной практики, критиковал современное ему бур­жуазное общество, пытался наметить пути преодоления отчужде­ния во всех сферах общественной жизни.

Наиболее интересная версия неомарксизма сложилась в Ин­ституте социальных исследований в Германии, она получила на­звание «Франкфуртская школа». Институт социальных исследо­ваний возник в 1930 г. благодаря усилиям философа и социолога Макса Хоркхаймера (1895—1973) и просуществовал около 45 лет, хотя во время второй мировой войны в связи с приходом к вла­сти нацистов многие представители Франкфуртской школы вы­нуждены были покинуть Германию и уехать в США и другие страны.

Основной задачей, которую ставила перед собой Франкфурт­ская школа, было критическое осмысление социальной реальности. Усиление нацизма в Германии подтолкнуло М. Хоркхаймера и его соратника, музыканта, философа и социолога Теодора Адорно (1903—1969), к опубликованию программной работы «Диалек­тика Просвещения». В этой работе они показали, что развитие науки и технологий толкают человечество к «новому типу вар­варства». По сути, они критиковали саму установку мыслителей Нового времени — установку на просвещение. Проект Просве­щения — просветить умы людей, разрешить с помощью науки, образования, технологий стоящие перед человечеством пробле­мы, по их мнению, потерпел крах. Около трех столетий этот

проект был господствующим во всех странах Европы (тут уж нельзя пожаловаться на недостаточность времени и усилий по его осуществлению), но к чему пришло европейское сообщест­во? К печам Освенцима, созданию оружия массового уничтоже­ния, экологическим проблемам. Значит, сделали вывод Хоркхаймер и Адорно, что-то в этом проекте было неверным с самого начала.

Проект Просвещения был задуман как проект господства че­ловека над природой. Но господство, власть не имеют пределов, поэтому «оптимальной», «рациональной» власти быть не может. Человек, движимый желанием господства, никогда не сможет остановиться в своем стремлении, — он будет стараться прости­рать свое господство на все новые области жизни. Сначала це­лью было господствовать над природой, а потом и над челове­ком. Овладение внешней природой возможно только при подчи­нении внутренней, искоренении всего того в самом человеке, что мешает установлению господства. Человек стал лишь средст­вом, инструментом власти, человеческие желания и устремления деформировались. В итоге сегодня человек вынужден использо­вать свой разум как инструмент для выживания. Просвещение, начатое как гимн человеческому разуму и его могуществу, при­шло к собственному отрицанию: разум стал рассматриваться лишь как полезный инструмент для решения тех или иных за­дач, играть служебную роль.

Мыслители Франкфуртской школы говорили о саморазруше­нии Просвещения. Для разъяснения своих позиций они использо­вали аллегорию — образ Одиссея, плывущего на своем корабле мимо острова, где жили Сирены, полуптицы-полуженщины, по­ющие божественными голосами. Их сладкозвучное пение так действовало на гребцов, что они направляли свои корабли к бе­регу, на острые скалы, и находили там свою погибель. Чтобы ус­лышать пение, но при этом уцелеть, Одиссей залил гребцам уши воском, а себя велел крепко-накрепко привязать к мачте, дабы не спрыгнуть с корабля, как бы ему этого ни захотелось. Хоркхаймер и Адорно нашли в этом мифе много общего с Просвещени­ем: тот, кто гребет, — не слышит звуков извне, он не в состоянии оценить то, мимо чего проплывает корабль. Тот же, кто воспри­нимает окружающее, — не может повлиять на ход корабля, в его Руках нет весел. Одиссея эта выдумка спасла, но человечество та­кое положение дел может погубить: те, кто понимает пагубные тенденции развития культуры, не в силах повлиять на ход событий, а те, кто определяет ход истории, не понимают опасности выбранного курса.

Итак, человеческий разум болен, и эту «болезнь разума поро­дила жажда человека господствовать над природой». На первый план в современной культуре вышел «инструментальный разум», то есть то мышление, которое направлено на решение конкрет­ных задач, а не на осмысление судеб общества и индивида. Вос­требовано только то мышление, которое обслуживает интересы социальных групп, имеющих власть: «придворные» мыслители пропагандируют стандартизированный образ жизни, общеприня­тые нормы поведения, усредненные желания и стремления. Ра­зум порабощается социальными целями. Критерием всей культу­ры стала инструментальная ценность, полезность, чтобы господ­ствовать над людьми и природой. Прикладная наука победно торжествует «на руинах философии». Где же выход? Франкфурт­ская школа призывала развивать критическое мышление, которое и станет подлинной философией, не имеющей социального зака­за от власть имущих. Если критической мысли не станет, — ис­чезнет сама возможность изменений, ведь для любых изменений требуется несогласие с существующим положением дел.

Таким образом, марксистское учение сильно изменилось в XX столетии: от пропаганды диктатуры пролетариата и классо­вой борьбы до проповеди гуманизма и обоснования свободы мышления.