Сексуальное насилие.
Сексуальное насилие - одно из самых распространенных и, увы, быстро растущих преступлений против личности.
Какова природа этого явления? Сексуальное наслаждение по самой сущности своей предполагает свободу и добровольность. Тем не менее почти во всех человеческих обществах во все времена существовали различные формы сексуального принуждения и агрессии. Причем происходит это гораздо чаще, чем фиксирует официальная статистика: большинство жертв предпочитают не обращаться в правоохранительные органы - сделанного не исправишь, а огласка может повредить репутации. Да и сама милиция часто отмахивается от подобных жалоб - дескать, кто там разберет, было или не было? Так что на каждый учтенный статистикой случай сексуального насилия, по подсчетам западных криминалистов, приходится 4-5 неучтенных.
Сексуальная агрессия, крайним случаем которой является изнасилование, сложное и многоуровневое явление. Она проявляется в трех основных формах: сексуального домогательства, принуждения и насилия.
Самое мягкое и распространенное из них - сексуальное домогательство, навязчивое приставание в форме физического контакта или словесных замечаний и предложений, вопреки ясно выраженному нежеланию лица. Сексуальные домогательства часто связаны со злоупотреблением властью. Начальники спят со своими секретаршами, профессора - с аспирантками, а уж скабрезные шуточки или шлепки и вовсе не считаются оскорбительными. Если женщина попытается жаловаться, ее же и обвинят: подумаешь, недотрога, шуток не понимает, не изнасиловали же ее! Между тем от сексуального домогательства с использованием служебного положения до прямого принуждения - дистанция не столь уж большая.
Крайняя форма принуждения - сексуальное насилие: изнасилование, то есть половое сношение с применением физического насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам, либо с использованием беспомощного положения потерпевшей (статья 131 УК), или другие насильственные действия сексуального характера (статья 132 У К), такие как оральный или анальный секс. Хотя законодатель различает эти составы преступлений, наказание за них одинаково - от трех до шести лет лишения свободы, а при отягощающих обстоятельствах - от четырех до десяти лет.
Что представляют собой насильники и их жертвы по данным российской уголовной статистики?
30 процентов всех изнасилований совершают несовершеннолетние юноши от 14 до 17 лет, 37 процентов - молодые мужчины от 18 до 24 лет, 19 процентов - 25-29-летние, 15 процентов - старше 30 лет. По социальному составу 49 процентов преступников - рабочие, 7 процентов - крестьяне, около 1,5 процента - служащие, 21 процент - учащиеся, 22 процента - люди без определенных занятий. Каждое четвертое изнасилование является групповым. 40 процентов насильников были ранее судимы. Две трети были в момент нападения в нетрезвом состоянии.
90 процентов жертв насилия - женщины, не достигшие 25-летнего возраста, 46 процентов из них - несовершеннолетние. 25 процентов изнасилованных - женщины и девушки, склонные к безделью и веселому времяпрепровождению. 15 процентов пострадавших уже были изнасилованы раньше. 70 процентов уже жили половой жизнью. 55 процентов потерпевших в момент совершения на них посягательства были в нетрезвом состоянии. В каждом третьем случае они распивали спиртное вместе с преступником. 40 процентов изнасилований совершено в доме преступника или потерпевшей, следовательно, уединение было добровольным. Вместе с тем 70 процентов жертв были, по сути дела, незнакомы с насильниками.
Н. Грот различает три главных типа насильников:
Насильник, который мотивируется гневом, стремится в первую очередь разрядить скопившуюся ярость и озлобление. Его поведение отличается особой грубостью и жестокостью, он применяет значительно больше силы, чем нужно для овладения жертвой; насильственный секс для него прежде всего - средство унижения жертвы, на которой он вымещает свои прошлые, действительные и мнимые, обиды.
Насильник, мотивируемый жаждой власти, стремится овладеть жертвой, не причиняя ей вреда. Для него главное - упоение собственной властью. Такие люди иногда стараются вызвать у жертвы оргазмоподобные физиологические реакции - сокращение мышц влагалища у женщин, эрекцию и семяизвержение у мужчин. Это делается не для того, чтобы доставить жертве удовольствие, а чтобы еще больше утвердить свою власть над ней; дескать, я не только силой беру тебя, но и заставляю испытывать то, чего ты не хочешь испытывать.
Наконец, насильник-садист - человек, который эротизирует самое насилие, которое вызывает у него половое возбужденис, он наслаждается болью и страданиями своей жертвы. Это наиболее опасный вид насильников, большей частью здесь присутствует также психопатология.
Психологические профили российских насильников, полученные Ю. М. Антоняном и его сотрудниками при помощи специальных тестов, очень похожи на те, которые рисуют западные исследователи. 61 процент осужденных за изнасилование мужчин психически здоровы (среди остальных имеются психопаты - 15,8 процента, хронические алкоголики - 9 процентов и олигофрены - 6,8 процента), зато их гендерные установки и отношение к женщинам, как правило, болезненны и ущербны. Женщина воспринимается ими как враждебная, агрессивная, доминирующая сила, по отношению к которой они испытывают чувства пассивности и зависимости. Их сексуальная агрессия часто выражает "подростковый бунт" против женщин вообще. Такие признаки, как возраст и внешность, для насильника не имеют существенного значения.
Часто в основе такой установки лежат старые счеты с властной или холодной матерью: "Мать меня никогда не ласкала, я чувствовал, что бабушка любила меня намного больше, чем она";
"Я был послушным, тем не менее она меня часто незаслуженно наказывала, била, не покупала подарки. Подарки делали брату";
"Доверительных отношений с мамой у меня не было, сестру любили больше"; "Мать очень строго следила за мной, ничего не прощала", и тому подобное.
Связь сексуального насилия с иерархическими отношениями власти, господства и подчинения особенно наглядно проявляется, когда жертвами его становятся мужчины. Чаще всего это происходит в тюрьмах, лагерях и других закрытых мужских сообществах. В преступной среде реальное или символическое, условное (достаточно произнести определенные слова или выполнить некий ритуал) сексуальное насилие - прежде всего средство установления и поддержания власти: жертва, как бы она ни сопротивлялась, "опускается", утрачивает свое мужское достоинство, а насильник, наоборот, повышает престиж. При "смене власти" былые вожаки, в свою очередь, насилуются и тем самым перемещаются вниз иерархии. Так что здесь дело вовсе не в сексуальной ориентации и даже не в отсутствии женщин, а в социальных отношениях господства и подчинения, основанных на грубой силе, и соответствующей знаковой системе, которая навязывается всем вновь пришедшим и передается из поколения в поколение.
Психологические последствия насилия весьма серьезны. Страх, боль, нервный шок, чувство, унижения, страх заражения или беременности проходят не так легко.
"Травма изнасилования" - так называют психиатры этот синдром - имеет две фазы. Первая, острая фаза, начинается сразу же после события и может продолжаться несколько недель. Женщина плачет, старается устранить физические последствия насилия и в то же время контролировать свои чувства, казаться спокойной. Иногда появляются невротические симптомы. Затем начинаются мучительные раздумья, причем ненависть к насильнику переплетается с самообвинениями: "Почему это случилось именно со мной? Все мужчины такие или я сама дала повод?"
Вторая фаза - долгий период психологической перестройки. Некоторые женщины стараются сменить обстановку, место жительства или работы. У многих возникает страх перед мужчинами или устойчивое отвращение к сексуальным отношениям. Иногда это продолжается всю жизнь. Некоторые кончают самоубийством. Других насилие подталкивает к цинизму: все равно я уже не та, что была.
Еще тяжелее переживают изнасилование мужчины, для которых оно равносильно потере вирильности. Очень часто изнасилование сопровождается психической импотенцией и катастрофическим снижением самоуважения. Это хорошо описано в романе японского писателя Кэндзабуро Оэ "Опоздавшая молодежь". Как правило, мужчины никому об этом не рассказывают, несут свою трагедию в себе, и это еще больше отчуждает их от окружающих.
© И.С. Кон
Сексуальное насилие.
Обращается с женой как с сексуальным объектом.
Воздерживается от секса и не проявляет нежных чувств.
Заставляет раздеваться против ее воли.
Совершает половые сношения с особой жестокостью.
Заставляет вступать в половые сношения против ее воли, насилует ее.
Заставляет вступать в половые сношения после побоев.
Проявляет исключительную ревность и обвиняет ее в любовных связях с кем-либо.
Заставляет смотреть и/или повторять порнографические действия.
Психологическое насилие.
Психологическое насилие в отношении ребенка — самый распространенный вид жестокого обращения, какой бы ни была ситуация насилия, она неизменно сопровождается эмоциональной жестокостью. Английский психиатр Донья Глазер (Glaser, Prior, 1997) полагает, что в основе любой формы насилия, в том числе и сексуального, лежит отсутствие или нарушение привязанности родителей к ребенку, отвержение, эмоциональное насилие, которое автор называет «особо коварным», причиняющим значительный ущерб развитию личности. Так, для детей, пострадавших от инцеста, неизбежным является сопутствующее ему разрушение семейной любви, доверия, манипуляторское отношение, запугивание со стороны родителя-насильника, квалифицируемые как психологическое насилие.
Психологическое насилие было выделено в отдельную категорию лишь в 60-е годы прошлого столетия. Это позволило по-новому подойти к классификации отдельных проявлений насилия и помогло понять специфику развития последствий жестокого обращения с детьми.
Мы придерживаемся следующего определения психологического насилия: это однократное или хроническое воздействие на ребенка, враждебное или безразличное отношение к нему, приводящее к снижению самооценки, утрате веры в себя, формированию патологических черт характера, вызывающее нарушение социализации ребенка.
Есть и другие определения, например, М. Брассард и С. Харт (Brassard, Hart, Hardy, 1991) подчеркивают патогенную роль характера действий взрослых в отношении ребенка и их преднамеренность. По их мнению, психологическое насилие — это такое однократно или систематически повторяющееся поведение родителя или воспитателя по отношению к ребенку, в результате которого у ребенка создается впечатление, что он никчемный, порочный, нелюбимый, нежеланный, создающий угрозу и представляющий собой ценность только в связи с нуждами других.
Многочисленные проявления психологического насилия в отношении детей со стороны родителей, воспитателей, опекунов и других взрослых были сгруппированы в отдельные формы. Одна из наиболее распространенных классификаций, разработанная Американским профессиональным обществом помощи детям, пережившим насилие (APSAC), представлена ниже.
Формы психологического насилия:
Отвержение — вербальные и невербальные действия, демонстрирующие неприятие ребенка, принижающие его достоинство:
враждебное отношение к ребенку, умаление его ценности, унижение, в том числе публичное;
высмеивание ребенка за проявление естественных эмоций (любви, горя, печали и т.п.);
превращение ребенка в «козла отпущения», постоянная критика в его адрес, частые наказания и т.п.
Терроризирование — угроза убить ребенка, причинить ему физический вред, поместить в опасное или страшное место:
помещение ребенка в непредсказуемые или хаотичные обстоятельства;
оставление его в опасной ситуации;
нереалистичные ожидания от ребенка, постановка перед ним сверхсложных задач с угрозой наказать за невыполнение;
угроза совершения насилия над самим ребенком;
угроза совершения насилия над тем, кого ребенок любит (включая домашних животных).
Изоляция — последовательные действия, направленные на лишение ребенка возможности встречаться и общаться со сверстниками или взрослыми как дома, так и вне его:
необоснованное ограничение свободного передвижения ребенка;
необоснованное ограничение или запрещение социальных контактов ребенка со сверстниками или взрослыми в его среде.
Эксплуатация/развращение — такие действия по отношению к ребенку, которые являются причиной развития у него дезадаптивного поведения (саморазрушающего, антисоциального, криминального, девиантного и др.):
побуждение к антисоциальному поведению: занятию проституцией, порнографией; преступной деятельности; употреблению наркотиков; жестокости по отношению к другим;
формирование поведения, не соответствующего уровню развития ребенка (инфантилизм, вынужденное принятие на себя роли родителя);
воспрепятствование естественному развитию ребенка; разлучение ребенка с близкими: лишение ребенка права иметь свои взгляды, чувства, желания.
Игнорирование — отсутствие эмоционального отклика на нужды ребенка и его попытки к взаимодействию, лишение его эмоциональной стимуляции:
нежелание или неспособность взрослого взаимодействовать с ребенком;
взаимодействие с ребенком только в случае крайней необходимости;
отсутствие проявлений привязанности к ребенку, любви, заботы.
Психологическое насилие в отношении детей происходит повсеместно, в первую очередь в семье, причем оно может начинаться, когда ребенок находится еще в утробе матери — он нежеланный, лишний, уже нелюбимый. феномену психологического насилия в настоящее время относят неадекватные родительские установки, эмоциональную депривацию и симбиоз, унижение и угрозы, словом, все, что разрушает отношения безопасной привязанности. Исследователь феномена материнской депривации Дж. Боулби ввел термин «патогенное родительское воспитание», определяя его как ключевой этиологический фактор многих невротических симптомов, личностных расстройств, семейных и супружеских проблем. как отмечает Е.Т. Соколова, «до сих пор ранее указанные феномены родительского отношения не получали столь «острой» трактовки. Сегодня, в свете накопленного опыта психотерапевтической работы, их репрессивная, насильственная природа кажется достаточно очевидной. Всякий раз, когда ребенок жертвует своими насущными потребностями, чувствами, мировоззрением в угоду ожиданиям, страхам или воспитательным принципам родителя, будет иметь место психологическое насилие».
В качестве примера патогенного родительского воспитания можно привести семьи, в которых эмоциональная депривация детей имеет форму игнорирования, то есть со стороны родителей отсутствуют проявления любви и привязанности, дети лишены эмоциональной стимуляции, с ними мало общаются, никто не интересуется их школьными успехами, друзьями, наконец, их безопасностью. Такой принцип воспитания часто передается из поколения в поколение, как показывает опыт общения с родителями, допускающими психологическое насилие, большинство из них не признают этого. Просто они на своих детях воспроизводят опыт, который получили от собственных родителей, то есть действуют согласно «внутренней рабочей модели поведения». Для детей из таких семей характерна пассивность, «эмоциональная тупость», низкая познавательная активность. По мере взросления в их поведении часто появляется агрессивность, для них характерны постоянные поиски различных «стимуляторов удовольствий». У одного 12-летнего подростка отмечалась сексуальная агрессивность по отношению к своей младшей сводной сестре.
Противоположность эмоциональной депривации — эмоциональный симбиоз, который также является формой психологического насилия и представляет собой чрезмерную взаимозависимость, связанную с переживаниями полного «слияния» и «растворения» в другом, когда границы Я утрачиваются. У участника симбиотических отношений отсутствует потребность в собственной индивидуальности. Симбиотическая связь матери и ребенка характеризуется отсутствием, стиранием в сознании родителя границ между собственным Я и ребенком. Такой тип взаимоотношений порождает импульсивную предельную открытость границ и провоцирует любое вторжение Другого — физическое, сексуальное, психологическое.
Пример из практики.
Отношения матери, состоящей в разводе, с 8-летней дочерью характеризовались чрезмерной эмоциональной и физической близостью: девочка не имела собственной кровати, она спала или с матерью, даже когда в постели находился ее сожитель, или с подругой матери. В присутствии девочки мать с подругой обсуждали свои взрослые интимные проблемы, у них было своего рода соревнование за привязанность девочки. Вместе с тем вне поля зрения матери, как незначимые для нее, оставались детские интересы дочери, подружки, с которыми она общалась. В результате ребенок был втянут другой, старшей по возрасту, девочкой в групповые сексуальные отношения со взрослым мужчиной.
Отношения зависимости, достаточно легко переживаемые детьми младшего возраста, приобретают совершенно новое значение для подростка, пытающегося «отделиться» от близких, сохранив при этом их любовь и привязанность. Если эмоциональные отношения, в которые был включен ребенок, осуществлялись по принципу нажима, давления, подчинения, то человек, интериоризировавший тот или иной паттерн «жертвы» в детстве, во взрослом состоянии делается зависимым от других людей — супруга, начальника. Эмоциональный голод в сочетании с виктимной личностной организацией провоцирует неразборчивость, психологическую «всеядность» в контактах и делает поведение потенциальной жертвы провоцирующим агрессора. Такое поведение воспринимается окружающими людьми как испорченность.
Другой вариант — гиперсоциализирующее воспитание характеризуется тревожно-мнительной концентрацией родителя на успехах и достижениях ребенка, причем его реальные психофизические возможности недооцениваются или совсем не учитываются. Ребенок возносится на пьедестал, и если с ним случается какая-то неприятность, например, получает двойки в школе или, не дай Бог, подвергается сексуальному насилию, родители относятся к нему как к испорченной вещи, как к не оправдавшему надежды и чаяния, как к несбывшейся мечте. Такая ноша очень тяжела для ребенка, естественно, что последствия подобного воспитания выливаются в заниженную самооценку, неуспешность, нарушения межличностного общения, виктимное поведение.
Когда ребенок начинает учиться в школе, происходит резкое изменение социальной ситуации развития, изменяется окружение ребенка, требования к поведению, преобразуется его основная деятельность. От того, насколько ребенок сможет ориентироваться в новых условиях, зависит его взаимодействие с учителями, сверстниками, его успеваемость, эмоциональное состояние и в итоге — психологическая безопасность. В настоящее время стали много говорить о насилии в школе, но эта проблема остается малоизученной.
Случаи агрессии в школе по отношению к учащимся со стороны сверстников с трудом поддаются учету. Очень часто администрация школы, где произошел инцидент, предпочитает тихо замять случившееся, переводя ребенка, подвергшегося нападкам сверстников, в другое учебное заведение или на домашнее обучение. Таким образом, пострадавший становится жертвой вдвойне.
Психологическое насилие по отношению к учащимся могут совершать и учителя. С.Д. Дерябо (1997) очень верно определил образовательную среду как «совокупность всех возможностей обучения, воспитания и развития личности, причем как позитивных, так и негативных». Для образовательной среды характерны авторитарный стиль общения учителя с учеником, наличие «полосы отчуждения», то есть возникновения напряжения между ними, отсутствие эмпатии, приоритет корпоративных интересов над интересами учащихся, стремление во что бы то ни стало «защитить честь школы».
Известны случаи и откровенного издевательства над детьми со стороны учителей: так, одна учительница заставила учеников вылизывать языками пол, который они испачкали.
Самым разрушительным как для детей, так и для педагогического состава школы является принцип невмешательства в конфликтные ситуации, в которые попадают их ученики, бездействие при обращении учащегося за помощью.
Психологическое насилие является более серьезной угрозой, чем любой другой тип ненадлежащего отношения. Особенно опасно психологическое насилие для маленьких детей: отсутствие эмоциональной стимуляции и поддержки ребенка, враждебное поведение родителей нарушают эмоциональное и физическое функционирование ребенка, приводят к задержке физического и умственного развития.
Родительское отвержение, как правило, приводит к дефициту самоуважения и уверенности в себе, эмоциональной нестабильности, а также чрезмерной агрессивности у детей. Исследования матерей, которые допускали физическое насилие в отношении своих детей, показали, что большинство из них сами подвергались в детстве со стороны своих родителей угрозам избиения, убийства, изгнания из семьи.
Последствиями словесной грубости родителей, обзывания, негативного сравнения детей со сверстниками часто являются физическая агрессия со стороны детей, делинквентность, проблемы межличностных отношений. Вербальная агрессия тесно связана с психосоциальными проблемами, поскольку такие особенности детей мешают их социальной адаптации, вызывают неприятие и даже отвержение со стороны сверстников и взрослых. Обследования детей и подростков показали, что вербальная агрессия в анамнезе предсказывала неспособность наслаждаться жизнью и дожить до старости по сравнению с другими формами жестокого обращения. Комбинация психологического и физического насилия коррелировала с проблемами самоуважения, сексуального поведения, гневом и агрессией. Исследования влияния вербальной агрессии родителей на самооценку и академическую успеваемость их детей, проведенные в Канаде К. Соломон и Ф. Серрес (Solomon, Serres, 1999), выявили отрицательную коррелятивную связь вербальной родительской агрессии с оценками по французскому языку (объективный показатель) и снижение уровня самооценки (субъективный показатель) у детей, которые подвергались в семье эмоциональному насилию.
Насилие — это прежде всего проявление власти в межличностных отношениях. Притеснение, принуждение, злоупотребление властью в школьной среде часто происходят как привычное, само собой разумеющееся, неосознанное психологическое воздействие, обусловленное разницей в положении учителя-авторитета и зависимого от него ученика. Пребывание в такой среде может привести к отклонениям в состоянии здоровья и поведении ребенка. Так, исследования школьной тревожности у подростков, посещающих практического психолога, проведенные Д.В. Каширским (2000), показали, что 63% подростков указывали на проблемы страха в отношениях с учителями. Фигура учителя являлась для них травмирующим фактором, способствующим повышению страхов, связанных со школой, а также системой обучения как таковой. По данным В.Е. Кагана (1999), длительное переживание несправедливости приводит к развитию дидактогенного невроза на почве школьных неуспехов, на долю которого, как известно, приходится до 30% всех детских неврозов. Эмоциональное напряжение, испытываемое учащимися, порождает желание ослабить его любыми способами, отсюда — склонность к агрессивному, деструктивному поведению, прогуливание и уходы из школы и из дома.
Психологическое насилие, значение которого недооценивалось в течение долгого времени, является наиболее деструктивной формой жестокого обращения, затрагивающей все сферы развития ребенка. Не случайно психологи называют его душегубством.
Журавлева Т.М., Сафонова Т.Я., Цымбал Е.И
Эмоциональное психологическое насилие.
Постоянно критикует ее, кричит и/или обижает (например, говоря, что она слишком толстая, тощая, глупая; очень плохая мать, партнер, любовница).
Игнорирует ее чувства.
Поднимает на смех ее убеждения.
В качестве наказания не обращает внимания на ее нежные чувства.
Отказывается работать и вносить свою долю в семейный бюджет.
Запрещает ей выходить на работу.
Манипулирует ею, используя при этом ложь и несогласие.
Обижает ее родственников и друзей с тем, чтобы прогнать их.
Отказывается выходить с ней на люди.
Препятствует ей поддерживать отношения с родственниками и друзьями.
Не дает ей пользоваться телефоном.
Контролирует семейный бюджет и единолично принимает финансовые решения.
Унижает ее на публике.
Преследует ее на работе.
Угрожает уйти или выгнать ее из дома.
Угрожает похитить детей.
Наказывает детей или не допускает ее к детям.
Пренебрежение нуждами ребенка.
Пренебрежение основными нуждами ребенка (моральная жестокость) заключается в нежелании или неспособности родителей или лиц, их заменяющих, удовлетворять основные нужды ребенка, необходимые для развития физических, эмоциональных и интеллектуальных способностей.
Появившись на свет, ребенок прежде всего нуждается в пище, одежде, жилье, гигиене, безопасной обстановке и заботе. Особенно это значимо для детей до 5-летнего возраста, поскольку в этот период детства происходит быстрый рост на фоне утраты пассивного иммунитета, передаваемого от матери (после отнятия от груди) и недостаточно развитой собственной иммунной защиты против инфекций. В этот период неадекватное возрасту питание или его недостаток приводят не только к задержке развития неорганической природы, но и являются потенциальной угрозой для жизни. К. Хоббс и X. Хэнкс (Hobbs, Hanks, Wynne, 1993) перечисляют следующие признаки физической и психической задержки развития.
Физические последствия пренебрежения основными нуждами ребенка:
тело худое, истощенное, тонкий подкожно-жировой слой, худые руки и ноги;
стопы и ладони могут быть отечными, покрасневшими и холодными;
живот большой, вздутый;
волосы тусклые, тонкие, висят клочками, выпадают;
физическое развитие может быть нарушенным, включая плохую осанку.
Психологические последствия пренебрежения основными нуждами ребенка:
задержка в развитии: моторного, речевого, интеллектуального, социального, поведенческого компонентов;
эмоциональная сфера: растерянность, беспокойство, сниженный эмоциональный фон, депрессия, фрустрированность, слезливость, молчаливость, склонность к одиночеству, негативизм.
Наиболее часто задержка развития неорганической природы, особенно в раннем возрасте, наблюдается в семьях, ведущих асоциальный образ жизни (пьянство или наркомания родителей). Нередко в таких дисфункциональных семьях роль родителей по отношению к маленьким членам семьи берут на себя дети постарше. Так, в одной семье 5-летняя девочка кормила свою младшую 8-месячную сестру, поскольку мать беспробудно пила и уходила из дома. Соседка научила девочку варить кашу, но девочка не могла знать, что нельзя самой есть и тем более кормить маленького ребенка немытыми незрелыми яблоками. В результате оба ребенка были госпитализированы с тяжелой формой кишечного заболевания.
Причиной неправильного вскармливания детей может быть также отсутствие соответствующих навыков (у юных родителей), низкая медицинская активность, социальные факторы — бедность, безработица. Более трудными для выявления причин неполноценного вскармливания, чем асоциальные факторы и бедность, являются позиция родителей, их стиль жизни. Например, потенциальные патронат-ные родители, которые были убежденными вегетарианцами, собирались взять в семью трехлетнего ребенка. На собеседовании с психологом они настаивали на том, чтобы и ребенок следовал их пищевым привычкам. В результате ребенок не получал бы мяса, рыбы, яиц, молока — то есть тех продуктов, которые содержат необходимые для роста и развития детей белки и минералы.
Ребенок может и сам отказываться от пищи, имея опыт насильственного кормления, когда ему в рот торопливо запихивали еду, больно тыкая ложкой в десны, или пища была слишком горячей, куски слишком большие, и он давился. Причиной отказа от еды может быть и отсутствие эмоционального контакта ребенка с кормящим лицом, а также перенесенное ребенком сексуальное насилие (впоследствии ребенок избегал пищи с запахом и консистенцией, которые напоминали ему подробности насилия).
Наиболее частые отговорки матерей, чьи дети имели задержки в развитии:
не беспокойтесь, у нас в семье все «мелкие»:
ребенок слишком подвижен, потому такой худой;
он наберет вес, когда будет старше;
организм ребенка сам знает, сколько ему надо.
Самое печальное, что подобные утверждения вполне устраивают некоторых специалистов — медицинских работников, психологов, социальных работников, что значительно затрудняет своевременное выявление причин задержки развития у детей и проведение коррекции. Поведение специалистов, в свою очередь, свидетельствует о наличии проблем у них самих — профессиональных или психологических.
Большое значение имеет также образ жизни, связанный с культурными, национальными и религиозными особенностями. Проведенное в Таджикистане Р.Х. Саидмурадовой (1990) исследование влияния на внутриутробное развитие детей соблюдения беременными религиозного поста — уразы показало, что если пост приходился на первую половину беременности, то в этой группе выявлялось большее число детей с задержкой внутриутробного развития (56%), а если на вторую половину — то рождалось больше детей с внутриутробной гипотрофией (то есть при нормальном развитии новорожденные имели недостаток веса).
Результаты исследований выдающихся отечественных психологов — Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, Д.Б. Эльконина и их последователей свидетельствуют о том, что психическое развитие ребенка определяется его эмоциональным контактом с близкими взрослыми, особенностями его сотрудничества с ними. Характер взаимодействия ребенка с ухаживающим лицом — привязанность, по Дж. Боулби, — влияет на поздние взаимоотношения. От того, как сложится опыт общения в детстве, зависит способность человека оценивать себя и регулировать свое поведение. Таким образом, ребенок использует свой опыт привязанности для создания, по выражению Дж. Боулби, «внутренней рабочей модели», которая становится руководством для его последующих межличностных отношений. Отсутствие в раннем возрасте эмоциональной стимуляции, любви, заботы, поддержки ребенка со стороны взрослых, то есть пренебрежение эмоциональными нуждами ребенка, нарушает его психическое развитие и является фактором риска для возникновения психопатологических расстройств в более старшем возрасте: нарушений познавательной деятельности, социального функционирования, расстройства взаимоотношений, низкой самооценки. У подростков, воспитывавшихся в подобных семьях, наблюдались отсутствие интереса и способности к учебе, отклонения в поведении — раннее употребление алкоголя и токсических веществ, побеги из дома, самодеструктивное поведение, уязвимость к различным формам насилия, вовлечение в преступную деятельность.
Игнорирование безопасного окружения ребенка может оказаться смертельным для него. По данным Министерства здравоохранения России, 70% несчастных случаев, травм и отравлений детей в возрасте от 0 до 14 лет происходит из-за недосмотра и из-за невнимательности родителей или других близких людей.
К пренебрежению основными нуждами ребенка относятся также необращение родителей за медицинской помощью при наличии у ребенка заболеваний, необоснованный отказ от прививок, от обращения за психиатрической помощью, игнорирование необходимости психологической помощи при наличии проблем поведения, эмоциональных расстройств. Все чаще приходится встречаться с тем, что родители не считают нужным дать образование своему ребенку, хотя, согласно Семейному кодексу, это является их обязанностью.
Журавлева Т.М., Сафонова Т.Я., Цымбал Е.И
Синдром жестокого обращения с ребенком.
СОВРЕМЕННЫЕ АСПЕКТЫ СИНДРОМА ЖЕСТОКОГО ОБРАЩЕНИЯ С ДЕТЬМИ
Аряев Н.Л. - член-корр. АМН Украины, д.м.н., профессор, зав. кафедрой педиатрии №1 Одесского государственного медицинского университета
Носкова А.П. - ассистент кафедры педиатрии №1 Одесского государственного медицинского университета
В настоящее время проблема жестокого и пренебрежительного отношения к ребенку является крайне актуальной. По данным ВОЗ, в 2000г. зарегистрировано 57 000 случаев убийств детей в возрасте до 15 лет. В США количество официальных сообщений о несчастных случаях из-за жестокого обращения с детьми или отсутствия заботы о них составляет около 1 миллиона в год. Каждый день из-за этих причин погибают 3 ребенка.
В 2005 году количество детей, пострадавших от насилия, по данным US Department of Health and Human Service, составило 903 000 человек. У детей, возраст которых от 1 до 6 месяцев, жестокое обращение как причина смерти младенцев уступает только синдрому внезапной смерти. В группе детей 1-5 лет эта нозоформа занимает второе место по частоте среди причин несовместимых с жизнью травм.
Приблизительно 2/3 случаев плохого отношения к ребенку возникает в семье, 1/3 – вне ее. Одна треть от общего количества жертв плохого обращения – дети 1-го года жизни, одна треть – в возрасте 1-6 лет и одна треть – старше 6 лет. Многие случаи смерти детей раннего возраста квалифицируют как несчастный случай, синдром внезапной смерти. Повторная экспертиза расценивает эти случаи как жестокое обращение с детьми.
По определению ВОЗ (1999), «жестокое или пло¬хое обращение с ребенком включает все формы фи¬зического и/или эмоционального плохого обращения, сексуальное насилие, отсутствие заботы, пренебрежение, способные привести (или приводящие) к фактическому ущербу для здоровья ребенка, его выживания, развития или достоинства в контексте отношений ответственности, доверия или власти».
В соответствии с МКБ-10 синдром жестокого обращения – «Т.74» – классифицируется следующим образом:
• Заброшенность, оставление ребенка без внимания - « Т74.0 » • Физическое жестокое обращение - « Т74.1 » • Сексуальное жестокое обращение – « Т74.2 » • Психологическое жестокое обращение – « Т74.3 »
Заброшенность характеризуется отсутствием базового уровня заботы о ребенке со стороны родителей или других ответственных лиц, а также недобросовестное выполнение обязанностей по воспитанию ребенка. Причинами неудовлетворения основных потребнос-тей ребенка могут служить отсутствие соответствующего возрасту и потребностям ребенка питания, одежды, жилья, образования, медицинской помощи; дефицит заботы и присмотра, отсутствие внимания и любви к ребенку.
Ретроспективный анализ показал, что родители детей, умерших до года жизни от травм, отравлений, несчастных случаев, болезней органов дыхания, кишечных и других инфекций, дистрофии, часто пренебрежительно относились к своим детям.
Фактически плохой уход за ребенком, недостаточное или нерациональное питание, переохлаждение, несвоевременное обращение или необращение за медицинской помощью в случае заболевания являлись причиной смерти детей. Это позволяет сделать вывод, что именно жестокое обращение с детьми, а в данном случае мы имеем дело с пренебрежением к нуждам ребенка, часто является первопричиной их смерти от болезней органов дыхания, кишечных и других инфекций, дистрофии, травм, отравлений и несчастных случаев.
Физическое жестокое обращение – преднамеренное нанесение травм или повреждений ребенку с применением физического влияния, а также вовлечение ребенка в употребление алкоголя, наркотиков, токсических веществ. При распознавании издевательств необходимо учитывать характер повреждений: синяки, ссадины, раны, следы от ударов ремнем, укусов, прижигания горячими предметами, сигаретами; локализацию повреждений: на лице, теле, конечностях; ожоги горячими жидкостями кистей и ног в виде «перчаток» или «носков» (от погружения в горячую воду); повреждения и переломы костей, припухлость и болезненность суставов; выбитые и расшатанные зубы, разрывы или порезы во рту, на губах; участки облысения, кровоподтеки на голове; повреждения внутренних органов. На неслучайный характер травмирования указывают множественность повреждений, различная степень их давности, специфический характер (отпечатки пальцев, предметов); несоответствие характера повреждений и объяснений, которые дают взрослые; наличие других признаков жестокого обращения.
Одним из видов физического насилия является синдром сотрясания младенцев (Shaken Baby Syndrome) – симптомокомплекс, образующийся в результате сдавливания и сотрясания туловища ребенка в руках родителя или другого лица.
Shaken Baby Syndrome
Клиническими признаками синдрома тряски ребенка являются: сотрясение головного мозга, субдуральные гематомы, кровоизлияния в сетчатку глаза, кровоизлияния в органы брюшной полости, повреждения ребер. Признаки синдрома тряски ребенка варьируют в зависимости от длительности и числа встряхиваний, а также наличия симптомов удара головы о поверхность.
Причины жестокого обращения с детьми.
Насилие над детьми – сложная проблема, которая часто укореняется в предыдущих поколениях. Она охватывает проблемы самоуважения, близости, отчуждения, реальности в ожиданиях, в успехе, напряженности и другие проблемы. Эта сложность и глубина предполагает необходимость долгосрочного лечения семей, где дети подвергаются тем или иным формам злоупотребления. Специалисты, работающие в этой области, должны быть подготовлены к долгосрочным непрерывным терапевтическим отношениям с членами таких семей, иногда в течение нескольких лет.
Бесспорно, дети самая незащищенная, уязвимая социальная группа. По данным ООН от произвола родителей ежегодно страдают около 2 млн. детей до 14 лет. Каждый десятый из них умирает, а 2 000 кончают жизнь самоубийством.
Проникновение насилия в жизнь семьи ведет к деконструкции нравственных, гуманистических основ семейного воспитания, к росту детской беспризорности и беспризорничества, вовлечению несовершеннолетних в потребление спиртных напитков, наркотиков, в проституцию и криминальную деятельность. В такой обстановке совершенствование мер предупреждения и насилия в семье становится важнейшей задачей не только органов внутренних дел, но и всего общества.
Насилие в семье может иметь различные формы – от эмоционального и морального шантажа до применения физической силы, и именно последнее практикуется наиболее часто.
По статистике наиболее частыми проявлениями плохого обращения является лишение еды, питья (20 – 24%), запирание в темноте (10 – 15%), изгнание из дома (12,6%).
Есть несколько факторов, которые способствуют жестокому обращению с детьми и отсутствию родительской заботы о ребенке.
1.В семье, где принято жестокое отношение к детям, часто есть ребенок – мишень, на которого сыплются все шишки. Его считают особенным, отличающимся от других, либо слишком активным, либо чересчур пассивным и так далее, и он становится объектом агрессии членов семьи. Ребенок может напоминать о ненавистном родственнике, являться любимчиком одного из родителей, может иметь недостаток, который раздражает его мучителя, иметь физические и умственные недостатки.
2.Критическая ситуация или истечение обстоятельств часто вызывают вспышки жестокого поведения. К ним можно отнести: потерю работы, разлуку с любимым человеком, смерть, нежелательную беременность или другое событие принципиально важное для взрослого.
3.Очень часто причиной жестокого отношения к ребенку является недостаток элементарных знаний о детском развитии. Ожидание, что двухмесячный ребенок отреагирует на наказание, а в шесть месяцев сможет следить за своим мочевым пузырем или стулом, наивно, так как ребенок не может контролировать эти процессы ни физиологически, ни психически. Не зная этого, родители могут наказать ребенка.
4.Модель домашнего насилия, как правило, передается от одного поколения другому. Строгие наказания обычно не считают насилием по отношению к детям, а рассматриваются в качестве семейной традиции.
Таким образом, дети, подвергающиеся жестокому обращению со стороны своих родителей, имеют особые черты: физические недостатки, инвалидность или задержки в развитии, тяжелый характер, поведенческие трудности. Дети-инвалиды и отстающие в развитии дети, так же, как и дети с трудным поведением, составляют группу высокого риска подвергнуться жестокому обращению. Все это создает дополнительное напряжение в семье, укрепляет чувство собственной несостоятельности как родителя и вызывает реакцию со стороны родителей, выражающуюся в насилии над ребенком и пренебрежении по отношению к нему.
Вероятность того, что один из членов семьи станет применять насилие в отношении другого зависит от множества факторов. Насилие в семье возникает по множеству причин и разными путями, проявляясь в самых разнообразных действиях.
Невозможно в полной мере понять причину насилия в семье и главное помочь пострадавшему человеку, рассматривая его вне многообразия отношений и связей, которые он имеет со своей семьёй и окружающей его действительностью вообще, работая с насилием лишь как с повторяющимися случайностями, забывая, что насилие системно, встроено и закреплено в семейной системе. Следовательно, поскольку насилие феномен системный, то к его диагностике и терапии должны разрабатываться и применятся системные подходы.
Психолого-педагогическая помощь детям и подросткам, пострадавшим от насилия.
Психологические последствия физического насилия и их преодоление
Последствия физического насилия в семье могут быть самыми разными: от незначительных и практически не оказавших влияние на развитие личности до грубых нарушений, включая психопатологию, саморазрушающее и асоциальное поведение. Это определяется многими факторами, в том числе особенностями ребенка, его возрастом, характером отношений с наказывающим родителем, силой и способом наказаний.
Прямыми психологическими последствиями насилия, с которыми мы сталкивались в своей работе, являлись выраженные негативные эмоции: страх, тревога, растерянность, беспокойство. Пролонгированные последствия жестокого обращения в детстве, в основном, выражаются в задержке психофизического развития, появлении различной неврозоподобной симптоматики: расстройствах сна, аппетита. У многих детей, которых физически наказывали, появлялся энурез, энкопрез, различные тики, ночные страхи и т.п. Подростки склонны давать отчетливые протестные реакции на наказания родителей, типичны также уходы из дома, поиск поддержки в асоциальных компаниях, иногда суицидальное поведение.
Довольно часто девочки, выросшие в семьях, где практиковались физические наказания со стороны отцов, находят себе партнеров, которые склонны решать проблемы с применением физической силы. Насилие имеет тенденцию воспроизводиться в следующих поколениях, нередко принимая более грубые формы.
Для минимизации психологических последствий пережитого насилия недостаточно того, чтобы ребенка только перестали бить, важно оказывать ему психологическую помощь для отработки травматических переживаний.
Можно выделить несколько существенных составляющих такой работы:
- Преодоление недоверия: дети часто неохотно вступают в контакт. Ребенок, подвергавшийся или подвергающийся физическому насилию дома, может, как искать помощи у других взрослых, так и избегать взаимодействия с ними, испытывая недоверие к возможностям окружающих защитить его, боясь ухудшить положение других членов семьи, стыдясь происходящего, опасаясь того, что специалист тоже может обвинить его, например, в плохом поведении. Такие переживания могут затруднять формирование психотерапевтических отношений между психологом и ребенком.
- Помощь в отреагировании. Физическое насилие провоцирует большое количество негативных эмоций, в частности, боль, обиду, страх, гнев и вину. Для того чтобы ребенок не остался один на один с этими переживаниями и мог отреагировать эти чувства, он должен иметь возможность рассказывать о ситуации насилия. При этом многие дети могут испытывать сложности, связанные с амбивалентным отношением к члену семьи, со стороны которого они пережили или переживают насилие (любовь-ненависть); чувство вины за собственные поступки в тех или иных ситуациях и т.п. Эти переживания могут препятствовать спонтанному рассказу, поэтому важно спрашивать о том, что происходило с ребенком, чего часто не делают специалисты, боясь вызвать негативные реакции у ребенка и нанести ему повторную травму. Маленькие дети, не обладающие способностью достаточно вербализовывать переживания, имеют возможность отреагировать отрицательные эмоции в игре, при рисовании, лепке.
- Эмоциональным переживаниям насилия нередко сопутствуют когнитивные искажения, в первую очередь связанные с атрибуцией ответственности за происшедшее. Ребенок может неадекватно обвинять в насилии себя, другого родителя, сиблингов или каких-либо родственников. Поскольку физическое насилие может приводить к нарушениям поведения и школьной неуспеваемости, неправильная атрибуция может получать в глазах ребенка фактическое подтверждение. Только в ходе непосредственного разговора имеется возможность скорректировать подобные искажения.
- Многие дети оценивают физическое насилие с позиции родителей («справедливо/несправедливо», «виноват/не виноват»), поэтому очень важно четко озвучивать позицию специалиста по отношению к актам физического насилия. При этом нужно учитывать то, что дети склонны идентифицировать себя с родителями, и резкая критика поведения последних может привести к нарушению контакта с ребенком. Поэтому однозначное высказывание неприятия физического насилия должно сопровождаться взвешенными оценками самих родителей.
В целом, как и при других видах насилия, физическое насилие, прежде всего, влияет на формирование самооценки ребенка и его отношение к окружающему миру. Именно поэтому последствия насилия выходят за рамки переживания травмы, и затрагивают другие сферы: общения со сверстниками, успешность в школе, формирование будущих близких отношений.
13.11.2007
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский
Ирина Алексеевна АЛЕКСЕЕВА - психолог-консультант, генеральный директор Фонда кризисной помощи детям и подросткам «Новые шаги», автор книги «Дети риска. Практические аспекты психологической помощи детям, пострадавшим от насилия».
Психологическая помощь детям и подросткам, подвергшимся сексуальному насилию.
Под сексуальным насилием понимается любой вид домогательств, выражаемых как в форме навязанных сексуальных прикосновений, так и принуждения к сексу и совершения сексуальных действий (вплоть до изнасилования или инцеста — сексуальных отношений с кровными родственниками).
Сексуальное насилие обычно включает в себя физическое и психологическое насилие и является особенно психотравматичным. Например, в случае семейного сексуального насилия, вследствие того, что родители имеют над своим ребенком контроль, то запугивание, явное или скрытое, является ведущим фактором воздействия.
У многих пострадавших от сексуального насилия развиваются ощущение беспомощности, предательства, социальная отверженность, чувство вины, неадекватная самооценка, тоска и депрессия, переживания ответственности за случившееся и стыда. Их мучают ночные кошмары и воспоминания о происшедшем. У них повышается раздражительность и вероятность психоэмоциональных срывов — вплоть до суицида. Такие состояния нередко усугубляются оскорблениями со стороны самых близких людей — родителей («проститутка», «мы тебя предупреждали» и т. п.).
Необходимо обращать внимание на синяки, ссадины, порезы и ожоги (особенно на лице, губах и руках), повреждения и переломы, происхождение которых неизвестно, непонятное повышение или понижение веса, необъяснимые страхи, растерянность, подавленность и удрученность, а также на боли при ходьбе и в сидячем положении и нежелание проходить осмотр у гинеколога (это может оказаться следствием сексуального насилия).
На наличие насилия в семье или плохой уход за ребенком могут также указывать агрессивное, раздражительное его поведение или поведение эротизированное. Отчужденность. Излишние уступчивость или осторожность. Проблемы с едой. Плохой сон. Недержание мочи. Головные боли или боли в животе непонятной этиологии или другие соматические жалобы.
Подвергающиеся физическому и особенно сексуальному насилию дети отстают в развитии, хуже учатся, у них мало или нет друзей. Ребенок боится прикосновений, не доверяет взрослым. Может совершать суицидные попытки, наносить себе повреждения, убегать из дома или бояться оставаться дома наедине с конкретным родственником. Нередко дети проицируют то, что с ними произошло или происходит в семье, в содержание своих игр, рисунков и рассказов.
Подростки, подвергшиеся сексуальному насилию, могут начать бродяжничать, использовать наркотики, вести беспорядочную половую жизнь, что часто приводит к заражению венерической болезнью или беременности. При этом они нередко обращаются ко взрослым со скрытым запросом типа «У меня есть друг/подруга, с которым произошло то-то и то-то... Что бы вы посоветовали сделать в такой ситуации? Куда можно обратиться за помощью?». В таком случае педагогу следует на некоторое время принять правила предложенной игры, постараться вызвать у подростка доверие и чувство психологической безопасности и оказать максимально возможную первичную психологическую поддержку.
На первоначальных этапах работы с ребенком важно оценить характер, контекст и степень тяжести насилия, последствия предания случившегося гласности, а также то, какое влияние оказало насилие на ребенка, его поведение и возможные суицидальные намерения.
Основная цель консультативной поддержки — стремление помочь пострадавшим от насилия преодолеть кризисную ситуацию и наделить их силой для дальнейшего существования. Очень важно (и это относится как к групповым, так и к индивидуальным видам психологической помощи) перевести подвергшегося насилию из роли «жертвы» в роль «уцелевшего» и преодолевшего случившееся, помочь пострадавшему избавиться от чувства стыда и вины.
Большое количество методов работы с пострадавшими от насилия подростками фокусируется непосредственно на переживаниях жертвы, на самой травме. Это позволяет подростку проговорить свои чувства и тем самым помешать им оказывать патогенное влияние на дальнейшее развитие личности.
С детьми, которые проявляют чрезмерную тревожность или избегают воспоминаний о ситуации насилия, процесс фокусирования на травме может начаться с непрямой дискуссии о насилии вообще, включая использование книг и других материалов о насилии, с вопроса о том, как другие дети, пострадавшие от насилия, могут чувствовать себя, или с беседы о косвенных проблемах, не фокусируя их на конкретной травме.
Независимо от того, стал ли подросток жертвой разового или систематического сексуального насилия, следует провести соответствующую беседу как с ним самим (объяснение случившегося, снятие чувства вины, рекомендации по тому, как надо реагировать на вопросы и комментарии любопытствующих и сочувствующих), так и с его ближайшим микросоциальным окружением — главным образом, с родителями и сверстниками.
Для того чтобы квалифицированно осуществлять психологическую помощь в случаях сексуального насилия, педагог-консультант:
не должен быть отягощен собственными сексуальными проблемами;
должен уметь свободно и открыто говорить о сексуальных проблемах, не употребляя обтекаемых выражений и правильно используя сексологическую терминологию, без вульгаризации или излишнего академизма;
в некоторых случаях должен первым начать разговор о возможных сексуальных проблемах клиента, поскольку клиент может проявлять робость;
обязан уметь распознавать сексуальную проблематику, когда клиент представляет ее в замаскированной форме;
должен быть высококомпетентен в различных вопросах сексуальности человека, чтобы предоставить клиенту качественную информацию;
должен иметь в виду при консультировании подростков, что их знания о сексуальности могут быть неполными и искаженными;
должен понимать пределы своей компетенции и меру своей ответственности.
Понятно, что педагог, не имеющий специальной подготовки в области консультирования и психотерапии, может взять на себя лишь первичный уровень психологической поддержки. Однако он обязан знать, где — в каких учреждениях и у специалистов какого профиля — подросток может получить адекватную профессиональную помощь.
В случаях сексуального насилия обычно задействованы правоохранительные органы и юристы, медицинские работники, социальные работники и педагоги, психологи.
Помимо учреждений здравоохранения и правоохранительной системы, социальных служб, существуют государственные, благотворительные и религиозные организации, специализирующиеся по данной проблематике, — кризисные центры, социальные убежища, психолого-мсдико-социальные (ПМС) центры и реабилитационные центры, психологические консультации, телефоны доверия и др. В случае необходимости педагог-консультант должен помочь подростку и/или его семье связаться с требующимися учреждениями и специалистами.
Литература
Абрамова Г. С. Практикум по психологическому консультированию. — М., 1996.
Алёшина Ю. Е. Индивидуальное и семейное психологическое консультирование.
-М.,1994.
Кон И. С. Психология ранней юности. — М., 1989.
Консультирование детей в психолого-педагогическом центре / Пбд ред Л. С Алексеевой.— М.,1998.
Кочюнас Р. Основы психологического консультирования. — М., 1999.
Раттер М. Помощь трудным детям. — М., 1987
Руководство по предупреждению насилия над детьми / Под ред. Я. К. Асановой. — М., 1997.
Помощь «трудным» родителям.
Помощь семье в преодолении физического насилия по отношению к детям
В психологической практике наиболее часто физические наказания обнаруживаются при обращениях по поводу нарушения поведения у детей, агрессивности, драчливости, нежелания делать уроки, проблем с поведением в школе. При более подробном изучении ситуации и, в частности, того, как родители наказывают ребенка, нередко выявляется, что, сталкиваясь с трудностями в поведении ребенка, они применяют физические наказания.
В большинстве случаев родители, физически наказывающие своих детей, являются не «монстрами», а самыми обычными родителями. При всем разнообразии ситуаций и характеров можно отметить некоторые общие особенности родителей, применяющих физические наказания. Склонность к генерализации последствий (если получил двойку «вылетит из школы, попадет в дурную компанию, будет употреблять наркотики», не послушался сейчас – «что же будет позже» и т.п.), повышенная тревожность за ребенка (особенно у матерей), неуверенность в своих возможностях воздействовать на ребенка. Все это вызывает потребность в «сильных» мерах воспитания. Наказывающие отцы часто отличаются нетерпимостью к отличной от своей точке зрения, плохо переносят угрозу потери авторитета и власти. Характерна также вера в эффективность физических наказаний, которая при ближайшем рассмотрении ситуации обычно оказывается ничем не подкрепленной.
Как уже упоминалось, физические наказания являются неэффективным способом решения проблем. Для того чтобы родители перестали прибегать к таким мерам воздействия, только предоставление им информации о вредности наказаний для ребенка оказывается недостаточным. Многие родители сами знают об этом и с критикой относятся к физическим наказаниям: «Ругаю себя, понимаю, что бить нельзя, но не могу сдержаться, когда он опять что-то натворит».
Зачастую настоящее решение проблемы требует значительных изменений в жизни родителей. Эти изменения и отказ от применения физических наказаний часто возможны лишь при преодолении родительских страхов, осознании родителями последствий, к которым приводят такие наказания, трансформации представлений о себе как о родителе на когнитивном и эмоциональном уровне, рефлексии собственного детского опыта, и при получении родителями помощи в разрешении их собственных проблем. Кроме того, очень важно одновременно оказывать помощь и ребенку в его конкретных трудностях.
Существует тесная связь между наказаниями и учебой. С одной стороны, дети, которых регулярно бьют, редко успешны в школе в связи с неуверенностью в себе, с другой - неуспешность ребенка в школе часто провоцирует физические наказания. Для большинства родителей школьная успеваемость является интегральной оценкой «хорошести» ребенка и успешности самих родителей в воспитании. Зачастую образуется замкнутый круг: неуспешность и/или нежелание учиться провоцирует наказания; наказания ухудшают ситуацию в школе (нарастают неуверенность, страхи и т.д.). Разорвать этот круг редко удается достаточно быстро и лишь тогда, когда наряду с работой с родителями оказывается помощь ребенку (например, в преодолении школьных проблем).
Сочетание наказаний и неудовлетворительной успеваемости - самый распространенный вариант в практике и один из наиболее трудно поддающихся изменению. Ребенок, который плохо учится, часто формирует защиту по типу «мне не нравится учиться», а родители все общение с ним склонны формировать вокруг этой проблемы (на вопрос к матери «чем вы занимаетесь в свободное время?» – психологи нередко получают распространенный ответ «уроки учим»). При этом у учителей формируются стереотипы восприятия ребенка как заведомо неуспешного, мешающие учителю замечать позитивные изменения в учебе.
При школьной неуспеваемости физические наказания особенно плохо влияют на ситуацию, так как они приводят к формированию такого комплекса негативных эмоций по отношению к учебе, который даже при наличии хороших интеллектуальных способностей не дает им возможности реализоваться. Этот комплекс переживаний включает в себя отвращение к учебе и приготовлению уроков, плохое отношение к себе, страх перед учителями и классом, ожидание неудачи при ответах и контрольных, чувство несостоятельности и бессмысленности затрачиваемых усилий, страх наказаний и т.п. Даже после прекращения физических наказаний приходится затрачивать много усилий и времени, чтобы изменить такую мотивацию к учебе, преодолеть негативные переживания, повысить уверенность в своих возможностях, а также сформировать привычку регулярно заниматься.
Формируя собственные взгляды, подростки часто подвергают сомнению ценности, которые исповедуют их родители. Это объясняется не только желанием бросить им вызов, но и тем, что мир не стоит на месте. Времена меняются. При все большем ускорении темпов развития техники, моды, музыкальных вкусов, форм досуга, языка (в частности, сленга) и общества в целом даже школьное обучение и перспективы трудоустройства выглядят совсем не так, как 20–30 лет тому назад. Родителям кажется, что они стараются изо всех сил, но все же им трудно понять, как важна для подростка «правильная» рок-музыка (особенно если это «тяжелый металл»).
Мать и дочь вместе выбирают одежду. Родители могут значительно укрепить эмоциональную связь со своим ребёнком, если будут с искренним вниманием относиться к его интересам и разделять их.
Для родителей лучше не демонстрировать подросткам свою «руководящую и направляющую» роль, а служить для них незаметной «страховкой». Уже на раннем этапе этого периода подростку следует дать возможность общения с детьми противоположного пола.
Различие во взглядах между родителями и подростками называют проблемой «отцов и детей». Отчасти это естественные последствия изменений в нашем мире. Некоторые родители не могут (и не хотят) вспомнить, что чувствовали сами, когда переживали переходный период. Однако, несмотря на проблему «отцов и детей», наиболее ответственные родители, думая о будущем, стараются успешно пережить временные трудности, связанные с вызывающей причёской или «прикольной» обувью своего ребёнка.