Культурная народность

    Высокая плотность населения способствует культурной гомогенности. Говоря о культурной гомогенности, следует иметь в виду, однородность населения страны с точки зрения этнической, языковой, религиозной, социальной и имущественной – то есть те факты, которые служат источником конфликтов в других странах. Межконфессиальных противоречий удалось избегнуть, поскольку действительной основой японского менталитета всегда оставался синтоизм. Его контаминация с буддизмом (религией по своему духу малоагрессивной) была достигнута, в основном за счет мирного межкультурного влияния. Имущественное расслоение никогда не было в Японии чересчур велико, а жесткая система предписанных социальных ролей с обоюдными правами/обязанностями верхов/низов обеспечивала четкое функционирование социального механизма. Относительная перенаселенность Японии в условиях невозможности «исхода» (или же психологической неготовности к нему) диктовала необходимость в выработке строгих правил бытового и социального общежития. «Китайские церемонии» японцев, которые до сих пор являются отмечаемой всеми чертой национального характера, - внешнее следствие такого положения вещей, когда существует жизненная необходимость гармонизирования самых различных групповых и индивидуальных интересов. Обладая чрезвычайно высоким средним уровнем образованности, развитой и культивируемой индивидуальной рефлексией, японцы, тем не менее, известны на Западе своими коллективными формами поведения, понимаемыми зачастую как «недоразвитость индивидуальности». Это, безусловно, не так. Речь должна идти о выработанном веками модусе поведения в критически перенаселенном пространстве. Можно сказать, что свободный и осознанный выбор японцев заключается в отказе от индивидуальной свободы ради гармонизации общественных интересов в целом. С другой стороны, ограниченность среды обитания отчасти компенсируется мягким климатом с обилием осадков, что создает благоприятные возможности для ведения интенсивного земледелия. В этом отношении особенно важным является то, что основной  сельскохозяйственной культурой был рис, продуктивность которого принципиально выше урожайности других известных человеку зерновых. В противном случае не мог бы быть обеспечен постоянный рост населения, численность которого составляет около 130 миллионов человек, что вполне сопоставимо с населением России, площадь которой, однако, в 40 раз больше территории Японии.

Японская культура и материковая цивилизация

    Психологическое нежелание выходить за пределы собственного архипелага привело к тому, что страна не знала ничего похожего на эру великих географических открытий. Однако это не означает, что японцы не знали, что происходит на материке. Контакты осуществлялись постоянно. Япония на протяжении почти всего известного нам исторического периода никогда, за исключением последних полутора столетий, не претендовала на роль культурного, политического и военного центра. Потоки информации, направленные с континента в Японию и из Японии во внешний мир, до самого последнего времени не были сопоставимы по своей интенсивности. Не только сама Япония ощущала себя как периферию ойкумены: внешний мир также воспринимал ее в этом качестве. Общепризнанным является факт широкого заимствования японцами достижений континентальной цивилизации практически на всем протяжении истории этой страны. Трудно обнаружить в японской культуре и цивилизации хоть что-нибудь, чего были лишены ее дальневосточные соседи. Тем не менее, японская культура всегда была именно японской. То есть своеобразие культуры проявления не столько на уровне изолированно рассматриваемых «вещей» или «явлений», сколько в характере связей между ними, из которых и вырастают доминанты той или иной культуры.  Закрытость японской культуры, малочисленность контактов с материком основной части населения приводила к консервации особенностей местного менталитета и стиля жизни, вырабатывала стойкое убеждение в некоей «особости» Японии, ее культуры и исторического пути. Спору нет – Япония действительно страна во многом особая. Однако так же бесспорно, что при непредвзятом подходе при сравнении разных культур и народов, сходств все-таки оказывается несравненно больше, чем различий. Массовое же японское сознание склонно даже ныне делать большой акцент на том, что отличает японцев от других народов, чем подчеркивать их общность. Исторический изоляционизм Японии привел к тому, что люди этой культуры оказались малоспособны к ведению реального межкультурного диалога. Отношения японцев с представителями других культур до сих пор часто ограничиваются высокоформализованными проявлениями этикетности. Когда же дело доходит до реального взаимодействия, то тогда с неизбежностью возникают довольно серьезные конфликтные ситуации. Достаточно посмотреть на отношение к японцам в странах, где сильнее всего ощущается их экономическое присутствие – почти всюду они воспринимаются местным население как инородное образование.

    И это не случайно, ибо в сознании японцев чрезвычайно строго разграничена пространственная и социально-культурная оппозиция внутреннее/внешнее (свое/чужое). К «внешнему», «чужому» пространству не применимы те нормы поведения, которые действуют в пространстве «внутреннем». Дом должен быть чистым, а улица или горная туристская тропа -  может быть грязной; изысканнейшая вежливость и этикетность поведения внутри страны при пересечении границы с легкостью может сменяться безразличием к формам собственного поведения в «чужом» пространстве, где привычные формы поведения действовать перестают. Это — психология деревенской общины (своего рода островка в социальном море), получившая тотальное распространение. В японском обществе большое значение имеет не критерий неповторимости личности, а ее принадлежность к определенной структуре (семейной, фирменной, региональной, национальной и т.п.). Каталог социальных групп, к которым принадлежит японец, и представляет собой то, что в европейской традиции именуется «личностью». При достаточно большой идеологической терпимости (Япония не знает феномена «религиозных войн»), то есть терпимости межгрупповой, внутреннее устройство каждой группы таково, что исключает малейшее проявление инакомыслия. Чрезвычайно важно, что заимствования  осуществлялись Японией на большей протяженности ее истории совершенно добровольно, а значит, Япония имела возможность выбора – заимствовались и укоренялись лишь те вещи, идеи и институты, которые не противоречили уже сложившимся местным устоям.