6.1.2. Метод гуманитарных наук

Требование единого научного метода, универсального и для естествен­ных, и для гуманитарных наук, называют тезисом методологического мо­низма. Противоположная позиция состоит в том, что гуманитарные науки не могут рассматриваться по тем же, методологическим стандартам, что и естественные; гуманитарные науки с этой точки зрения отличает наличие особого, специфически гуманитарного метода. Но что представляет собой гуманитарный метод? Наиболее общее соображение заключается в том, что мы не можем относиться и к человеку, и к сфере и плодам его деятельности как к нейтральным природным объектам.

Это можно пояснить следующим образом. Основной стратегией, поз­воляющей накапливать фактуальный материал естественных наук, яв­ляется манипуляционная практика. Она воплощена наиболее ярко в идее эксперимента: изучаемый объект помещается в специально подобранные условия и подвергается воздействию через независимые переменные, ко­торыми манипулируют в расчете, что объект через реакцию зависимых переменных обнаружит свои естественные закономерности. Однако в слу­чае гуманитарного исследования мы не можем непосредственно манипулировать изучаемым объектом. Это ярко видно на таком примере: попав в какую-то непонятную социокультурную обстановку, мы ведь не занимаем позицию наблюдателя природных явлений. Нам ничего не даст описание регулярностей тех движений или тех звуков, которые издают окружающие люди. Тем более нам не поможет то, что мы можем заставить их издать какие-то сочетания звуков. Исследователь должен пред­принять нечто совсем другое: он должен понять иную форму жизненного уклада. А это возможно только когда он изучит язык этих людей, приня­тые ими формы поведения, поймет смысл, который они связывают с тем или иным предметом, ритуалом или социальным образованием и т.п. Иными словами, исследователь должен вступить в диалог с изучаемой культурой, войти в ее поле значений. Это же касается и проблем, связан­ных с менее экзотическими случаями. Когда мы изучаем какой-то совре­менный социальный институт, особенности поведения современного че­ловека в каких-либо ситуациях и т.п., то условием, создающим саму возможность исследования, является наличие некоего базиса, исходного понимания того, что вообще представляет собой изучаемое явление, что оно означает для участника современной общественной жизни.

Итак, мы можем сказать, что основной стратегией гуманитарного исследования оказывается интерпретативная практика. Из осознания этого момента, специфичного для гуманитарных наук, родилось проти­вопоставление объяснения и понимания.

6.1.3. Цель гуманитарного познания

К чему, вообще говоря, стремится исследователь гуманитарий? Если целью естественно-научного исследования можно считать, прежде всего, установление универсальных законов, приложимых к природным объек­там независимо от их пространственно-временной локализации, то гума­нитарные науки имеют дело с явлениями, обладающими существенным весом индивидуальности. Разумеется, комплекс гуманитарных наук весь­ма неоднороден относительно своих исследовательских задач. Есть под­ходы, нацеленные на установление общих закономерностей культур, ис­торических событий, феноменов индивидуального поведения. Но есть и явно индивидуализирующие стратегии, стремящееся понять то или иное явление в его единичности, уникальности. Таковы, например, детальные исторические исследования, стремящиеся восстановить максимально полную картину того или иного события. Таковы и, например, подходы в психологии, нацеленные на постижение индивидуальной жизненной драмы; в качестве примера здесь можно указать на теорию отношений известного отечественного психотерапевта В.Н. Мясищева, которую он определял как учение о конкретной личности; близкие взгляды развивает А. Лоренцер в программе построения психоанализа как науки о конкрет­ных переживаниях.

Подобные подходы не означают отрицания вообще каких-либо зако­номерностей человеческой жизни. Речь здесь идет о другом: в индивидуа­лизирующих познавательных стратегиях те или иные регулярности или законы могут использоваться лишь как средство для наилучшего постижения индивидуального феномена. Таким образом, задача сводится к во­просу о том, что мы будем считать познавательным идеалом, общее или индивидуальное. На этом и основана попытка провести четкое отделение гуманитарных наук от естественных. В явном виде эта идея была реализо­вана на рубеже XIX—XX вв. представителями неокантианства. Вильгельм Виндельбанд предложил называть науки, занимающиеся поиском общих законов, номотетическими, а исследования, ориентированные на индиви­дуальные явления, — идеографическими. Более решительно эта идея была проведена Генрихом Риккертом. Он выступал против того оправдания автономии гуманитарных наук, которое исходит из их особого предмета или особого метода; отличие гуманитарных, наук состоит, по Риккерту, скорее в логической структуре их понятий. А эта логическая структура в свою очередь обусловлена исследовательской целью гуманитарного по­знания. Понятия естественных наук — генерализирующие, позволяющие ученому восходить при изучении природных явлений по степеням общно­сти рассмотрения; понятия же гуманитарных наук — индивидуализирую­щие, они служат средством всестороннего раскрытия единичности того или иного феномена.

Неокантианцы подметили действительно важную особенность гума­нитарного познания, его связь с уникальными явлениями. Но в целом неокантианская акцентировка индивидуализирующих стратегий сего­дня выглядит несколько преувеличенной. Массив гуманитарного позна­ния более сложен. Ведь в ткань социальных исследований включаются и генерализации, выявление различных регулярностей, закономерно­стей (например, в социологических и экономических теориях, обобщаю­щих данные эмпирических исследований). Адекватно было бы сформули­ровать общие цели гумманитарных исследований шире: как замысел дать больше понимания окружающих нас явлений человеческой жизни; при этом исследователь должен располагать значительной свободой вы­бора средств толкования.