4). Предпосылки образования Русского централизованного государства.

Одной из первых причин образования Русского централизованного государства является усиление экономических связей между русскими землями. Этот процесс был вызван общим экономическим развитием страны. В первую очередь сильно развивалось сельское хозяйство. На смену подсечной системе и перелогу приходит другой способ обработки земли - пашенная система, которая требует более совершенных орудий производства. Происходит увеличение посевных площадей за счёт освоения новых и ранее заброшенных земель. Появляются излишки, что способствует развитию животноводства, а так же торговле, которая начинает прогрессировать в этот период. Развивается ремесло, так как сельскому хозяйству необходимо всё больше и больше орудий труда. Происходит процесс отделения ремесла от сельского хозяйства, что влечёт за собой необходимость обмена между крестьянином и ремесленником, то есть между городом и деревней. Повсеместно происходит не только усовершенствование старых технологий, но и появление новых. В производстве руды наблюдается отделение добычи и плавки руды от последующей её обработки. В кожевенном производстве помимо сапожников появляются такие профессии, как ременники, сумники, чеботари, уздечники. В XIV веке на Руси получили распространение водяные колёса и водяные мельницы, пергамент стал активно вытесняться бумагой. Всё это настоятельно требовало объединения русских земель, то есть создания централизованного государства. В этом была заинтересована большая часть населения, и, прежде всего дворянство, купцы и ремесленники. Ещё одна предпосылка объединения русских земель заключалась в обострении классовой борьбы. В этот период усиливается эксплуатация крестьянства феодалами. Начинается процесс закрепощения крестьян. Феодалы стремятся закрепить крестьян за своими вотчинами и поместьями не только экономически, но и юридически. Всё это способствует сопротивлению крестьян. Они убивают феодалов, грабят и поджигают их поместья, а иногда просто убегают на свободные от помещиков земли. Перед феодалами встала задача укротить крестьянство и довести до конца его закрепощение. Эта задача могла быть решена только мощным централизованным государством, способным выполнить главную функцию эксплуататорского государства - подавление сопротивления эксплуатируемых масс. Перечисленные две причины сыграли конечно же не последнюю роль в процессе объединения русских земель, но был ещё и третий фактор, ускоривший централизацию Русского государства, угроза внешнего нападения, заставившая русские земли собраться в один мощный кулак. Основными внешними врагами в этот период были Речь Посполитая и Золотая Орда. Но только после того, как отдельные княжества начали объединяться вокруг Москвы, стал возможен разгром монголо-татаров на Куликовом поле. А когда Иван III объединил почти все русские земли, татарское иго было свергнуто окончательно. С Литвой московские и другие князья, Новгород и Псков воевали 17 раз. Литва постоянно нападала на новгородские и псковские земли, что то же способствовало объединению этих княжеств с московским. Борьба за присоединение к московскому государству западных и юго-западных земель Древней Руси привела к затяжной литовско-московской войне 1487-1494 гг. Согласно договору 1494 года Москва получила Вяземское княжество и территорию в бассейне верхнего течения Оки. В образовании единого централизованного государства были заинтересованы широкие народные массы, потому что только оно может справится с внешним врагом.

Государственный строй Русского централизованного государства. Так как Московское государство оставалось ещё раннефеодальной монархией, то отношения между центром и местами строились на основе сюзеренитета-вассалитета, хотя с течением времени это менялось. Московские князья делили свои земли между наследниками. Старший сын стал иметь больше привилегий при разделе наследства. Он получал большую долю наследства, чем остальные. Он же сохранял положение старшего князя.

Менялись отношения между великими и удельными князьями и с юридической точки зрения. Существовали иммунитетные грамоты и договоры, которые первоначально предусматривали службу удельного князя великому князю за вознаграждение. После она стала связываться с владением вассалами их вотчинами. А уже в начале XV века установился порядок, по которому удельные князья были обязаны подчиняться великому князю просто в силу его положения.

Великий князь. Он был главой Российского государства и обладал широким кругом прав: издавал законы, осуществлял государственное руководство, имел судебные полномочия. С течением времени княжеская власть усиливалась и терпела изменения, которые шли в двух направлениях – внутреннем и внешнем.

Первоначально, свои законодательные, административные и судебные правомочия великий князь мог осуществлять лишь в пределах своих владений. Даже Москва была разделена на сферы влияния между князьями-братьями. С падением власти удельных князей великий князь стал подлинным властелином всей территории государства. Централизация государства явилась внутренним источником усиления великокняжеской власти, а падение Золотой Орды – внешним. Вначале Московские великие князья были вассалами ордынских ханов, из рук которых они получали право на великокняжеский стол. После Куликовской битвы эта зависимость стала только формальной, а после 1480 года (стояние на реке Угре) московские князья стали не только фактически, но и юридически независимы. Но говорить о полной княжеской власти, то есть о самодержавии, ещё не приходится. Власть великого князя была ещё ограничена другими органами раннефеодального государства, прежде всего Боярской думой.

Боярская дума. В XIV – XV веках совет при князе постепенно становится постоянно действующим. На его основе образовалась боярская дума, в которую входили высшие светские и церковные иерархи. Строгого регламента в деятельности Думы не было, но её решения и законодательные установления («приговоры») делали её важнейшим распорядительным и законодательным органом. Она имела сравнительно стабильный состав. В боярскую думу входили так называемые думные чины, – введённые бояре и окольничьи. Компетенция думы совпадала с полномочиями великого князя, хотя формально этого нигде не было зафиксировано. Великий князь юридически не обязан был считаться с мнением Думы, но фактически не мог поступить самовольно, иначе любое его решение не проводилось в жизнь, если не было одобрено боярством. Через Думу боярство осуществляло политику, выгодную ему. Однако с течением времени великие князья всё больше подчиняют себе боярскую думу, что связано с общим процессом централизации власти. Значительная роль боярской думы в системе государственных органов и господство в ней крупных феодалов являются характерными особенностями раннефеодальной монархии.

Центральное управление. Приказы. К концу XV – началу XVI вв. вместе с ограничением власти наместников и волостелей новые функции единого государства привели к созданию централизованной системы управления. Возникает приказная система управления. Приказ возглавлял боярин, в распоряжении которого находился штат дьяков и иных должностных лиц. Приказная изба имела своих уполномоченных на местах. Приказная бюрократия назначалась из дворян. Контроль за деятельностью приказов осуществляла боярская дума, но её влияние постепенно уменьшалось. Каждый приказ ведал определённым направлением государственной деятельности. Посольский приказ ведал дипломатической службой. Разбойный приказ – наказывал за разбойные и лихие дела. Поместный – ведал выделением земли за службу. Ямской – ведал ямской (почтовой) службой. Казённый – государственными финансами и т.д. В приказах велось упорядоченное делопроизводство. Они вели и судебные дела по связанным с их профилем категориям дел. До приказной системы управления на Руси существовала дворцово- вотчинная система, состоявшая из двух частей. Одну часть составляло управление дворца, во главе которого стоял дворецкий (дворский), имеющий в своём распоряжении многочисленных слуг. Другую часть образовывали так называемые пути (из которых впоследствии и произошли приказы), обеспечивающие специальные нужды князя и его окружение. Перерастание дворцово-вотчинной системы в приказную явилось одним из показателей централизации Русского государства, ибо дворцовые органы, работавшие по существу лишь для князя и его окружения, теперь становились учреждениями, руководящими всем громадным Русским государством.

Местное управление. С ликвидацией независимости отдельных княжений в ведение государства переходили функции, связанные с военной службой, сбором повинностей. Централизации способствовало развитие в XIV – XV вв. системы «кормлений». Русское государство подразделялось на уезды – наиболее крупные административно-территориальные единицы. Уезды делились на станы, станы на волости. Но всё-таки полного единообразия и чёткости в административно- территориальном делении ещё не выработалось. Существовали также разряды – военные округа, губы – судебные округа. Во главе отдельных административных единиц стояли должностные лица – представители центра. Уезды возглавлялись наместниками, волости – волостелями. Эти должностные лица содержались за счёт местного населения – получали от него «корм», то есть проводили натуральные и денежные поборы, собирали в свою пользу судебные и иные пошлины. Кормленщики были обязаны управлять соответствующими уездами и волостями собственными силами, то есть содержать свой аппарат управления и иметь свои военные отряды для обеспечения внутренней и внешней функции феодального государства. Присылаемые из центра они не были лично заинтересованы в делах управляемых ими уездов или волостей, тем более что их назначение не было продолжительным – на год, два. Все интересы наместников и волостелей были сосредоточены преимущественно на личном обогащении. Поднимающееся дворянство было не довольно системой кормления по двум причинам. Во первых они не могли самостоятельно подавить сопротивление восстающего крестьянства, а система кормлений была не способна в условиях обостряющейся классовой борьбы обеспечить в должной мере их защиту. Во вторых дворянство не устраивало, что доходы от местного управления шли в карман бояр и кормление обеспечивало боярству большой политический вес. К XVI веку система кормлений стала тяготить центральную власть – слишком много самоуправства могли позволить себе наместник и волостель. Государство стало регламентировать численность их штата и нормы податей. Окончательно наместники теряют свою роль после серии земско-губных реформ

30–50-х годов XVI века. Они связаны с ростом значения дворянства, купечества и части разбогатевшего крестьянства, которые требовали ограничения феодального произвола, упорядочения суда и многое другое.

Реформы нанесли сильнейший удар по кормлениям. Земским избам был отдан сбор финансовых средств на местах. На них лежала ответственность за течение хозяйственной жизни, обязанность заселять и разрабатывать пустующие земли. В реформе были заинтересованы купцы и предпринимательские крестьянские верхи. Они «откупались» от государства высокими денежными взносами, чтобы создать земские избы и получить автономию самоуправления. Выборную администрацию самоуправления составляли старосты, «излюбленные люди»,«лучшие люди», целовальники. Реформы содержали потенциальную возможность буржуазных преобразований, но дальнейшая политика Ивана IV привела к падению роли земско-губных органов в жизни страны.

Органы городского управления. С присоединением земель к Москве города изымались из частного владения и переходили в подчинение великокняжеской администрации. Это делалось исходя из значения городов не только как экономических центров, но прежде всего по военным соображениям. Города были крепостями. Обладание ими обеспечивало великим князьям удержание бывшего удела в своих руках и оборону от внешних врагов. Первоначально великие князья управляли городами, так же как раньше удельные князья, то есть не выделяя их из своих прочих земель. Наместники и волостели, руководя своим уездом или волостью, управляли и городами, находящимися на их территории. Позже появляются некоторые специальные органы городского управления. Их возникновение связано с развитием городов, в первую очередь, как крепостей. В середине XV века появилась должность городчика – своеобразного военного коменданта города. Городчики назначались из местных землевладельцев, преимущественно из дворян и детей боярских. В компетенцию городчика входило следить за состоянием городских укреплений и за выполнением местным населением повинностей, связанных с обороной. И уже в конце XV века городчикам вменялись и другие цели, в частности земельные и финансовые дела, причём в пределах не только города, но и прилежащего уезда. С расширением функций изменилось и название этих должностных лиц. Их начинают именовать городовыми приказчиками. На один город назначалось иногда два и больше таких приказчиков. Они подчинялись великокняжеским казначеям. В лице городских приказчиков дворяне и дети боярские получили свой орган местного управления, а великий князь надёжных представителей своей власти на местах, которые проводили политику централизации.

Источники права. Основу права централизованного государства составило княжеское законодательство, его совместные с Боярской думой приговоры, жалованные, указные, духовные грамоты великих князей. Перечисленные акты были использованы при составлении первого общерусского кодекса – Судебника 1497 года. Он внёс единообразие в судебную практику Российского государства. Судебник имел и другую цель – закрепить новые общественные порядки, в частности постепенное выдвижение мелких и средних феодалов – дворян и детей боярских. Он внёс новые ограничения в судебную деятельность кормленщиков, а главное, положил начало всеобщему закрепощению, введя повсеместно, так называемый Юрьев день. До Судебника 1497 года на территории Московского государства в качестве основного законодательного акта действовала Русская правда. Была создана новая редакция этого закона, так называемая Сокращённая из Пространной, приспособившая древнерусское право к московским условиям. Однако развитие феодальных отношений и образование централизованного государства требовали создания нового законодательного акта, а именно Судебника 1497 года, источниками которого явились Русская Правда, Псковская судная грамота, текущее законодательство московских князей. Но он не просто обобщил накопившийся правовой материал. Больше половины статей были написаны заново, а старые нормы часто сильно переработаны. Судебник не целиком заменил предшествовавшее законодательство. В нём содержались главным образом нормы уголовного и уголовно-процессуального права, а некоторые вопросы раскрывались менее полно, чем в Русской Правде. Это относится к гражданскому и особенно к обязательному праву.

5). Реформы Ивана IV: С 1549 года вместе с Избранной радой (А. Ф. Адашев, митрополит Макарий, А. М. Курбский, протопоп Сильвестр) Иван IV осуществил ряд реформ, направленных на централизацию государства: Земскую реформу, Губную реформу, провел преобразования в армии. В 1550 году был принят новый судебник, который ужесточил правила перехода крестьян (размер пожилого был увеличен) . В 1549 году был созван первый Земский собор. В 1555—1556 Иван IV отменил кормления и принял Уложение о службе. Судебник и царские грамоты предоставляли крестьянским общинам право самоуправления, раскладки податей и надзора за порядком. Как писал А. В. Чернов, стрельцы были поголовно вооружены огнестрельным оружием, что ставило их выше пехоты западных государств, где часть пехотинцев (пикинеры) имела только холодное оружие. С точки зрения автора, всё это свидетельствует о том, что в образовании пехоты Московия, в лице царя Иоанна Грозного, намного опередила Европу. В то же самое время, известно, что уже в начале XVII века в России стали формировать так называемые полки «Иноземного строя» по образцу шведской и нидерландской пехоты, впечатлившей русских военачальников своей эффективностью. Полки «Иноземного строя» имели в своем распоряжении и пикинеров (копейщиков), прикрывавших мушкетёров от кавалерии, о чём упоминает и сам А. В. Чернов.«Приговор о местничестве» способствовал значительному укреплению дисциплины в войске, повышению авторитета воевод, особенно не знатного происхождения, и улучшению боеспособности русского войска, хотя и встретил большое сопротивление родовой знати. При Иване Грозном был запрещён въезд на территорию России еврейских купцов. Когда же в 1550 году польский король Сигизмунд-Август потребовал, чтоб им был дозволен свободный въезд в Россию, Иоанн отказал в таких словах: «в свои государства Жидом никак ездити не велети, занеже в своих государствах лиха никакого видети не хотим, а хотим того, чтобы Бог дал в моих государствах люди мои были в тишине безо всякого смущенья. И ты бы, брат наш, вперёд о Жидех к нам не писал», поскольку они русских людей «от христианства отводили, и отравные зелья в наши земли привозили и пакости многие людям нашим делали». С целью устроить типографию в Москве царь обратился к Кристиану II с просьбой выслать книгопечатников, и тот прислал в 1552 году в Москву через Ганса Миссингейма Библию в переводе Лютера и два лютеранских катехизиса, но по настоянию русских иерархов план короля по распространению переводов в нескольких тысячах экземпляров был отвергнут. В начале 1560-х годов Иван Васильевич произвел знаковую реформу государственной сфрагистики. С этого момента в России появляется устойчивый тип государственной печати. Впервые на груди древнего двуглавого орла появляется всадник — герб князей Рюрикова дома, изображавшийся до того отдельно, и всегда с лицевой стороны государственной печати, в то время как изображение орла помещалось на оборотной: «Того же году (1562) февраля в третий день Царь и Великий Князь печать старую меньшую, что была при отце его Великом Князе Василии Иоанновиче, переменил, а учинил печать новую складную: орел двоеглавый, а среди его человек на коне, а на другой стороне орел же двоеглавый, а среди его инърог». Новая печать скрепила договор с Датским королевством от 7 апреля 1562 года. По мнению советских историков А. А. Зимина и А. Л. Хорошкевич, причина разрыва Ивана Грозного с «Избранной радой» состояла в том, что программа последней оказалась исчерпанной [40]. В частности, была дана «неосмотрительная передышка» Ливонии, в результате чего в войну втянулось несколько европейских государств. Кроме того, царь не был согласен с идеями деятелей «Избранной рады» (в особенности, Адашева) о приоритетности завоевания Крыма по сравнению с военными действиями на Западе[41]. Наконец, «Адашев проявил излишнюю самостоятельность во внешнеполитических сношениях с литовскими представителями в 1559 г.»[42] и в итоге был отправлен в отставку. Следует отметить, что подобные мнения о причинах разрыва Ивана с «Избранной радой» разделяют далеко не все историки. Так, Н. И. Костомаров видит истинную подоплеку конфликта в отрицательных особенностях характера Ивана Грозного, а деятельность «Избранной рады» напротив оценивает весьма высоко.[43]. В. Б. Кобрин также полагает, что личность царя сыграла здесь решающую роль, однако в то же самое время увязывает поведение Ивана с его приверженностью программе ускоренной централизации страны, противостоящей идеологии постепенных перемен «Избранной рады».

Реформы И.Р.: 1. 1549 г. Первый Земский собор – орган сословного представительства, обеспечивающий связь центра и мест, речь Ивана IV с лобного места: осуждение неправильного боярского правления, объявление необходимости реформ. 2. Судебник 1550 г. – развитие положений Судебника Ивана III, ограничение власти наместников и волостителей, усиление контроля царской администрации, единый размер судебных пошлин, сохранение права крестьян на переход в Юрьев день. 3. Стоглавый собор 1551 г. – унификация церковных обрядов, признание всех местно-почитаемых святых общерусскими, установление жесткого иконописного канона, требования к улучшению нравов духовенства, запрет ростовщичества среди священников. 4. Военная реформа 1556 г. – принято Уложение о службе: ограничение местничества на период военных действий, помимо конного поместного ополчения, организация постоянного войска – стрельцы, пушкари, единый порядок военной службы. 5. Формирование приказной системы: Посольский приказ - внешняя политика,

Челобитный приказ (Адашев) – высший орган контроля, Поместный приказ ведал землевладением , Разбойный приказ разыскивал и судил, Стрелецкий приказ ведал созданным стрелецким войском, Разрядный - дворянское войско, назначение воевод, Большой Приход - сбор налогов, Ямской - почтовая служба и станции, Земский - охрана порядка в г. Москва.

6. Продолжение губной реформы – отмена кормлений, вся власть в уездах перешла к выборным губным и земским старостам, а в городах – к излюбленным головам. Таким образом реформы И.Р. наметили путь к укреплению, централизации государства, способствовали оформлению сословно-представительного государства.

ОПРИЧНИНА–система чрезвычайных мероприятий, примененных русским царем Иваном IV Грозным в 1565–1572 во внутренней политике для разгрома боярско-княжеской оппозиции и укрепления Русского централизованного государства. (Само слово «опричнина» («опришнина») происходит от древне-русского – «особый». В 14–15 вв. «Опришниной» называли выделенный членам великокняжеской династии государственный удел с территорией, войсками и учреждением). Введение опричнины в 16 в. Иваном Грозным было вызвано сложностями внутренней обстановки в стране, в том числе противоречием между политическим сознанием боярства, определенных кругов высшей бюрократии (дьяков), высшего духовенства, желавших самостоятельности, с одной стороны и, с другой, – стремлением Ивана Грозного к неограниченному самовластью, основанному на твердой вере последнего в личное богоподобие и богоизбранность и поставившего цель привести действительность в соответствие с собственными убеждениями. Упорство Ивана Грозного в достижении абсолютной власти, не стесняемое ни законом, ни обычаем, ни даже здравым смыслом и соображениями государственной пользы усиливалось его крутым нравом. Появление опричнины было связано с обескровившей страну начавшейся в 1558 Ливонской войной, ухудшением положения народа в связи с неурожаями, голодом, пожарами, вызванными в течение многих лет исключительно жаркими летом. Народ воспринимал невзгоды как Божье наказание за грехи разбогатевших бояр и ждал от царя создания идеала государственного устройства («Святой Руси»). Внутриполитический кризис обострился отставкой Иваном Грозным Избранной рады (1560), смертью митрополита Макария (1563), удерживавшего царя в рамках благоразумия, изменой и бегством за границу князя А.М.Курбского (апрель 1564). Решив сломить назревавшую оппозицию, 3 декабря 1564 Иван Грозный, забрав с собой государственную казну, личную библиотеку, почитаемые иконы и символы власти вместе с женой Марией Темрюковной и детьми внезапно покинул Москву, выехав на богомолье в с.Коломенское. В Москву он не вернулся, скитался несколько недель в ее окрестностях, пока не поселился в 65 верстах от столицы в Александровской слободе. 3 января 1565 Иван Грозный объявил о своем отречении от престола по причине «гнева» на бояр, воеводских и приказных людей, обвиняя их в измене, казнокрадстве, нежелании «воевать против недругов». Посадским же объявил, что гнева и опалы на них не имеет. Опасаясь «смуты» в Москве, 5 января в Александровскую слободу прибыла оттуда депутация от бояр, духовенства и посадских людей во главе с архиеписком Пименом с просьбой к царю вернуться и «вершить дело государево». Вырвав у Боярской думы согласие на введение в государстве чрезвычайного положения, царь выдвинул условия, что впредь он был волен казнить и миловать по своему усмотрению и потребовал учредить опричнину. В феврале 1565 Грозный вернулся в Москву. Приближенные не узнали его: горящий взгляд его померк, волосы поседели, взгляд бегающий, руки трясутся, голос хриплый (Прочитав об этом у В.О.Ключевского, врач-психиатор академик В.М.Бехтерев через четыре века поставил диагноз: «паранойя») Значительная часть территории Московского государства выделялась Иваном Грозным в особый государев удел («опричь»); здесь традиционное право подменялось «словом» (произволом) монарха. В государевом уделе были созданы «свои»: дума, приказы («кельи»), личная гвардия царя (до 1тыс. опричников в начале и к концу опричнины – до 6 тыс.). В опричнину отошли лучшие земли и более 20 крупных городов (Москва, Вязьма, Суздаль, Козельск, Медынь, Великий Устюг др.); к концу опричнины ее территория составляла 60% Московского государства. Территория, не вошедшая в опричнину, называлась земщиной; она сохранила Боярскую думу и «свои», приказы. С земщины царь потребовал на устройство опричнины огромную сумму – 100 тыс. руб. Однако царь не ограничил свою власть территорией опричнины. При переговорах с депутацией от земщины он выговорил себе право бесконтрольно распоряжаться жизнью и имуществом всех подданных Московского государства. Состав опричного двора был неоднородным: среди опричников были и князья (Одоевский, Хованский, Трубецкой и др.), и бояре, иностранные наемники, просто служилые люди. Вступая в опричнину, они отрекались от семьей и общепринятых норм поведения, приносили царю клятву в верности, в том числе – не общаться с «земскими» людьми. Целью их становилось – приблизиться к трону, власти и богатству. Обещая народу «устроить на земле Царство Божие» во главе с ним, «помазанником божьим», Грозный начал с кровавого утверждения власти самодержца. Себя он именовал «игуменом»; опричников – «монашеской братьею», которая в церквях по ночам, одетая в черное, совершала кощунственные ритуалы. Символом службы опричников царю стали песья голова и метла, что означало «выгрызть и вымести измену». Будучи мнительным человеком, царь стал видеть эту измену повсюду и особо не терпел честных и независимых людей, заступавшихся за гонимых. Связанные суровой дисциплиной и общими преступлениями опричники, орудовали в земщине, как на вражеской территории, рьяно выполняя приказы Грозного по искоренению «крамолы», безгранично злоупотребляя предоставленной им властью. Их действия были направлены на то, чтобы парализовать волю людей к сопротивлению, вселить ужас, добиться беспрекословного подчинения воле монарха. Жестокости и зверства в расправе над людьми становились для опричников нормой. Часто они не удовлетворялись простой казнью: отрезали головы, разрезали людей на куски, сжигали живьем. Опалы и казни становились повседневным явлением. Особым усердием и выполнением царских прихотей и указов выделялись провинциальный дворянин Малюта Скуратов (М.Л.Скуратов – Бельский), боярин А.Д.Басманов, князь А.И.Вяземский. В глазах народа опричники стали страшнее татар. Задачей Ивана Грозного было ослабить Боярскую думу. Первыми жертвами опричников стали представители ряда родовитых дворянских семейств, особенно сурово царь преследовал своих дальних родственников, потомков суздальских князей. С территории опричнины сотнями выселялись местные землевладельцы-феодалы. Их земли и земли их крестьян передавались дворянам-опричникам, крестьян при этом зачастую просто убивали. Взятые в опричнину дворяне лучше, чем другие помещики, наделялись землей и крепостными, получали щедрые льготы. Таким земельным перераспределением, действительно, было сильно подорвано экономическое и политическое влияние земельной аристократии. Учреждение опричнины и использование ее царем как орудием физического уничтожения политических противников, конфискация земельных владений, вызвали нараставший протест части дворянства и духовенства. В 1566 группа дворян подала челобитную об отмене опричнины. Все челобитчики Иваном Грозным были казнены. В 1567 напротив Троицких ворот Кремля (на месте здания Российской государственной библиотеки) был построен опричный двор, окруженный мощной каменной стеной, где и вершился неправедный суд. В 1568 с «дела» боярина И.П.Федорова началась большая волна репрессий, в результате которой было казнено от 300 до 400 чел., в основном это были люди из знатных боярских родов. Даже митрополит Филипп Колычев, выступивший против опричнины, по приказу царя был заточен в монастырь, и вскоре задушен Малютой Скуратовым. В 1570 все силы опричников были обращены на непокорный Новгород. По ходу продвижения царского опричного войска к Новгороду в Твери, Торжке, во всех населенных пунктах опричники убивали и грабили население. После длившегося шесть недель разгрома Новгорода остались сотни трупов, в результате этого похода их число исчислялось не менее 10 тыс., в самом Новгороде большую часть погибших составляли посадские люди. Все репрессии сопровождались грабежами имущества церквей, монастырей и купцов, после чего население облагалось непосильными налогами, для взимания которых применялись те же пытки и казни. Численность жертв опричнины за 7 лет только ее «официального» существования составила в общей сложности до 20 тыс. (При общей численности населения Московского государства к концу 16 в. около 6 млн.). Грозному удалось добиться резкого усиления самодержавной власти, придать ей черты восточной деспотии. Земская оппозиция была сломлена. Экономическая самостоятельность больших городов (Новгород, Псков и др.) была подорвана и они уже никогда не поднялись до прежнего уровня. В обстановке всеобщего недоверия не могла развиваться экономика. Конечно, опричнина в конечном итоге не могла изменить структуру крупной собственности на землю, но после Грозного нужно было время на возрождение боярского и княжеского землевладения, необходимого в те времена для экономического развития страны. Разделение войск на опричное и земское стало причиной падения боеспособности Русского государства. Опричнина ослабила Московское государство, развратила верхний слой общества. Когда в 1571 крымский хан Девлет-Гирей напал на Москву, ставшие грабителями и убийцами опричники, не желали идти в поход на защиту Москвы. Девлет-Гирей дошел до Москвы и сжег ее, а напуганный царь устремился бежать из столицы. Поход Девлет-Гирея «отрезвил» Грозного и послужило причиной очень скорой официальной отменой опричнины: в 1572 Грозный запретил даже упоминать об опричнине под страхом наказания кнутом. Однако исчезало лишь само название опричнины, и под именем «государева двора» продолжались и самоуправство Грозного и репрессии, но обращены они были теперь против опричников. В 1575 царь, рассчитывая приобрести союзников во внешней политике, даже объявил «государем всея Руси» татарского служилого хана Симеона Бекбулатовича, а себя назвал удельным князем «Иванцем Московским», но уже в 1576 вернул себе царский трон, попутно изменив почти весь состав опричнины. Сущность опричнины и ее методы способствовали закрепощению крестьян. В годы опричнины помещикам щедро раздавались «черные» и дворцовые земли, резко увеличились крестьянские повинности. Опричники вывозили крестьян из земщины «насильством и не про сроку». Это коснулось почти всех земель, вело к разорению земельных хозяйств. Стремительно сокращались площади пахотных земель. (в Московском уезде на 84%, в Новгородской и Псковской землях – на 92% и т.д.) Опустошение страны сыграло свою негативную роль в утверждении в России крепостного права. Крестьяне бежали на Урал, в Поволжье. В ответ в 1581 были введены «заповедные лета», когда «временно» крестьянам было запрещено вообще уходить от помещиков даже в Юрьев день. От государственных податей, мора, голода обезлюдили города. Обессиленная страна терпела одно за другим серьезные поражения в Ливонской войне. По перемирию 1582 она уступила полякам всю Ливонию, по договору со шведами – потеряла города Ям, Иван-город и др. Историки до сих пор спор спорят, целилась ли опричнина в остатки удельно-княжеской старины или была направлена против сил, которые мешали укреплению самовластья Ивана Грозного, а разгром боярской оппозиции был лишь побочным явлением. Не решен вопрос и о том, была ли вообще отменена царем опричнина и был ли второй ее «всплеск» в 1570-е и по другим вопросам. Совершенно очевидно только одно, что опричнина не была ступенью к прогрессивной форме правления и не способствовала развитию государства. Эта была кровавая разрушавшая его реформа, о чем свидетельствуют ее последствия, в том числе наступление «смуты» в начале 17 в. Мечты народа и прежде всего дворянства о сильном монархе, «стоящем за великую правду» воплотились в разнузданный деспотизм.

6). Переход к сословно-представительной монархии знаменовался существенными изменениями в государственном аппарате. Важнейшим из них было возникновение представительных органов. Однако и прежние государственные органы претерпели серьезные изменения. В отличие от раннефеодального государства теперь была возможна только одна форма правления - монархия. Но статус монарха несколько меняется. Иван IV провозглашает себя царем, и этот титул приживается. Это было не простой формальностью, а отражало действительное возрастание силы монарха. Вместе с тем царь не может обойтись без старого, традиционного органа - Боярской думы. Правда, значение Боярской думы в течение периода меняется, имея общую тенденцию к снижению. Тем не менее, Боярская дума ограничивает монарха, поэтому говорить о самодержавии еще не пришло время. Даже введение опричнины принципиально ничего не могло изменить. Царь вынужден был лишь через несколько лет отказаться от нее, так как понял, что может лишиться всякой социальной опоры, ибо террором были недовольны уже все слои господствующего класса. Опричнина не уничтожила значения Боярской думы как высшего органа государственной власти, не поколебала принципа местничества, ограждавшего привилегии знати. После смерти Бориса Годунова роль Боярской думы на время возросла. В 1610 г. в результате борьбы между группировками господствующего класса последовало свержение с престола царя Василия Шуйского. Вся полнота власти временно перешла к Боярской думе. Некоторое время государством фактически управляли семь влиятельных бояр, что в истории получило название семибоярщины.

Принципиально новым высшим органом государства стали земские соборы. Через них царь привлек к управлению государством определенные круги дворянства и посадского населения. Земские соборы были необходимы монарху для поддержания крупных мероприятий - ведения войны, изыскания новых доходов и пр. Цари, опираясь на земские соборы, могли через них проводить соответствующую политику даже вопреки воле Боярской думы. Первый собор (названный собором примирения) царь и феодалы, напуганные восстанием горожан в Москве, созвали в 1549 г. Этим способом господствующей верхушке удалось несколько утихомирить недовольных. Создавалась видимость привлечения к государственному управлению не только бояр и дворян, но также и других слоев населения. В земские соборы входили царь, Боярская дума, верхи духовенства - Освященный собор в полном составе. Они составляли верхнюю палату, члены которой не избирались, а участвовали в ней в соответствии с занимаемым положением. Нижняя палата была представлена выборными от дворянства, верхов посадских людей (торговые люди, крупное купечество). Выборы в нижнюю палату проводились не всегда. Иногда при срочном созыве собора представители приглашались царем или должностными лицами на местах. Значительную роль в земских соборах играли дворяне, и особенно торговые люди, участие которых было особенно важно для решения различных денежных проблем (для обеспечения средствами при организации ополчения и др.). Продолжительность заседаний земских соборов зависела от обстоятельств и существа обсуждавшихся вопросов. В ряде случаев земские соборы функционировали непрерывно по нескольку лет. После изгнания иностранных интервентов, в первые годы правления Михаила Романова, страна переживала экономическую разруху и серьезные финансовые трудности. Царизм нуждался в поддержке различных слоев населения, особенно богатейших кругов торговых людей. Земские соборы в то время заседали почти непрерывно. С 20-х годов XVII в. земские соборы стали собираться реже. Созыв последних соборов относится ко второй половине XVII в. Количественный состав земских соборов различался в зависимости от обстоятельств. Наиболее многолюдным (примерно 700 - 800 человек) был земский собор, созванный в 1613 г. после изгнания интервентов. Это был единственный собор, на котором присутствовали представители стрельцов, казаков, крестьян черных волостей (всего двое). На этом соборе решался вопрос о выборе царя. Выдвигались различные кандидатуры, в том числе героя борьбы с интервентами князя Пожарского. Победила та группировка феодалов, которая выдвинула 16-летнего Михаила Романова. Бояре хотели управлять сами, а потому выбрали царя-марионетку. Так было положено начало династии Романовых. Все земские соборы можно условно разделить на четыре основные группы: 1) соборы, которые созывал царь по своей инициативе; 2) созывал царь, но по инициативе сословий; 3) созванные сословиями или по их инициативе в отсутствие царя либо направленные против него; 4) соборы, избирающие на царство. Первая группа соборов была преобладающей. Ко второй группе относится, например, собор 1648 г., который царь был вынужден созвать по требованию сословий. К третьей группе следует отнести соборы, которые действовали против царя (у власти в то время, 1611- 1613 гг., находился польский королевич). Соборы решали вопросы об избрании царей, начиная с 1584 г. после смерти Ивана Грозного и кончая избранием на царство Петра и Ивана Алексеевичей. В исторической литературе высказывалось мнение, что земские соборы были совещательными органами при царе. В действительности же они являлись высшими органами государственной власти. В середине XVI в. завершился переход от дворцово-вотчинной к приказной системе управления. Постепенно сложилась разветвленная система приказов. В период становления приказной системы ведущая роль принадлежала военно-административным приказам. В это время произошла реорганизация армии. Основу ее составляли дворянская конница и стрельцы, появившиеся в результате реформы, проведенной Иваном IV. Необходимость в стрелецком войске возникла в связи с дальнейшим развитием и совершенствованием огнестрельного оружия. Для управления стрельцами был создан специальный приказ. Формированию новой организации Русского государства сопротивлялись крупные бояре-землевладельцы, которые привыкли являться в походы со своими полками и занимали места в сражениях по своему выбору. Царское законодательство распространило принцип обязательной военной службы на все разряды феодалов. Всем помещикам и вотчинникам предписывалось являться в поход с оружием и со своими людьми. В отличие от Западной Европы, где военные силы формировались из вербованных или нанятых войск, армия России состояла из собственных подданных. К лицам, обязанным нести службу, относились «служилые люди по отечеству» (князья, бояре, дворяне, дети боярские) и «служилые люди по прибору» (стрельцы, городовые казаки, пушкари и др.). Личным составом боярской и дворянской конницы ведал Разрядный приказ, который фиксировал все случаи назначения на службу, перемещения в должностях. Назначения на должности осуществлялись в соответствии с принципом местничества - по родовитости, знатности. Поместными земельными владениями служилых дворян ведал Поместный приказ, который следил за тем, чтобы дворяне обеспечивались поместными землями за военную службу в соответствии с установленными нормами. Возник также Казачий приказ, который ведал казачьими войсками. Появились в это время специальные территориальные приказы, ведавшие делами тех территорий, которые были присоединены к России или осваивались. К ним относились Казанский и Сибирский приказы. В дальнейшем стал функционировать и Малороссийский приказ, ведавший делами Украины. В период сословно-представительной монархии возникает зародыш центрального полицейского органа. Вначале действовала комиссия Боярской думы по разбойным делам, затем создается Разбойный приказ. Он разрабатывал для местных органов наказы по вопросам борьбы с общеуголовными преступлениями, назначал на местах соответствующих должностных лиц. Обслуживанием личных потребностей царя и его семьи ведали специальные дворцовые приказы. К ним относились: приказ Большого дворца (управлял дворцовыми землями), Конюшенный (ведал царской конюшней). Ловчий и Сокольничий приказы (охотничьи). Постельничий (ведал царской спальней) и др. Должности руководителей этих приказов считались особо почетными и важныыи, в соответствии с принципом местничества их могли занимать наиболее родовитые феодалы. Дворяне и дети боярские при Иване IV получили определенные привилегии - могли обращаться к суду самого царя. В связи с этим образовался специальный Челобитный приказ. В конце XVII в. создается система судебных приказов (Московский, Владимирский, Дмитревский, Казанский и др.), которые выполняли функции высших судебных органов. В дальнейшем эти приказы, а также Челобитный слились в единый Судный приказ. В деятельности Российского государства большое значение имел Посольский приказ, который ведал многообразными внешнеполитическими вопросами. До его возникновения вопросами внешней политики Российского государства занимались многие органы. Отсутствие единого центра посольского дела создавало неудобства. Непосредственное участие Боярской думы во всех внешнеполитических вопросах было нецелесообразным. В этих делах следовало принимать участие ограниченному числу лиц, чтобы избежать разглашения государственной тайны. Царь считал, что все основные вопросы внешней политики (особенно оперативные) должны решаться лично им. Помогать в этом были призваны начальник Посольского приказа и небольшое число приказных. Основные обязанности Посольского приказа состояли в том, чтобы вести переговоры с представителями иностранных государств. Эту функцию непосредственно выполнял сам начальник приказа. В приказе вырабатывались важнейшие документы, в которых обосновывалась позиция Российского государства по различным внешнеполитическим вопросам. Кроме того, он решал пограничные конфликты, занимался обменом пленных и пр. Появление Посольского приказа оказало влияние на снижение роли Боярской думы в решении вопросов внешней политики. Царь редко с ней советовался по этим вопросам, полагаясь главным образом на мнение Посольского приказа. Во второй половине XVI в. создается специальное центральное учреждение, ведавшее делами о холопах. До сих пор этим занимались местные органы управления и Казенный приказ, который выполнял одновременно множество других функций. Теперь в связи с развитием кабального холопства возникает потребность в специальном органе. Главная обязанность Холопьего приказа заключалась в регистрации кабальных записей в особых книгах. Кроме того, он рассматривал иски по делам о беглых холопах, для которых существенное значение имела регистрация холопьих грамот в приказе. Переход к сословно-представительной монархии привел и к существенному изменению местного управления. Система кормления была заменена новой, основанной на принципе самоуправления. В середине XVI в. вместо наместников-кормленщиков были повсеместно введены губные органы. Они выбирались из среды определенных слоев населения. Дворяне и дети боярские выбирали главу губного органа - губного старосту, которого утверждал в должности Разбойный приказ. Аппарат губного старосты состоял из целовальников, избиравшихся посадскими и верхушкой чернотяглого крестьянства. Целовальники - выборные должностные лица, которые назывались так потому, что они целовали крест с присягой верно служить на этой должности. Губные органы как сословно-представительные учреждения могли успешно функционировать при условии коренной реорганизации системы феодальных иммунитетов. Стоглавый собор 1551 г. принял решение о прекращении выдачи тарханов - грамот, которые предоставляли феодалам особые права и привилегии (право суда, освобождение от ряда повинностей и др.). Феодальные иммунитеты приводили к тому, что светский или церковный феодал мог устанавливать на определенной территории порядки по своему усмотрению, получал право не соблюдать некоторые общегосударственные правовые нормы. Теперь это исключалось. Наряду с губными создавались земские органы самоуправления, вопрос о которых был рассмотрен Стоглавым собором 1551 г., одобрившим предложение царя о повсеместном введении в стране выборных старост, целовальников, сотских и пятидесятских. Реализация этого решения началась на черносошном Севере. Первым шагом в этом направлении было принятие Иваном IV Мало-Пинежской земской уставной грамоты, в которой предусматривалась замена суда кормленщиков судом выборных старост. По просьбе черносошных крестьян и посадских людей ряд мест черносошного Севера переводился на откуп, который выражался в определенных денежных суммах, выплачиваемых земскими органами феодальному государству. Местное население как бы выкупало у государства право избавляться от кормленщиков и решать свои местные вопросы самостоятельно. Часть этих денег шла кормленщикам, вернее тем, кто стоял в списке в очереди на кормление. Аналогичные грамоты стали выдаваться многим местам северного Поморья. Позднее царь дал указание об отмене кормлений по всей земле и введении земского самоуправления. Были определены конкретные сроки передачи кормлений на откуп. К ведению земских органов относился прежде всего сбор податей и суд по гражданским и мелким уголовным делам. Более крупные дела рассматривались губными органами. Земские старосты и другие должностные лица свои обязанности по рассмотрению гражданских и уголовных дел выполняли без взимания пошлин с населения. Тем самым отменялся прежний порядок, при котором наместники-кормленщики взимали многочисленные пошлины в свой карман. Крестьянская война под предводительством Болотникова и годы иностранной интервенции убедили царя в том, что на губные и земские органы нельзя полностью полагаться. Поэтому дополнительно к ним были учреждены воеводы, которые назначались Разрядным приказом из числа бояр и дворян, утверждались царем и Боярской думой. Подчинялся воевода тому приказу, который его послал в соответствующий город или уезд. В больших городах назначались несколько воевод, но один из них считался главным. В отличие от кормленщиков воеводы получали государево жалованье и не могли обирать местное население. Одна из главных задач воевод состояла в обеспечении финансового контроля. Они производили учет количества земли и доходности земельных участков всех хозяйств. Сборы государственных налогов непосредственно проводили выборные старосты и целовальники, но надзор за ними осуществляли воеводы. Важной государственной функцией воевод был набор на военную службу служилых людей из дворян и детей боярских. Воевода составлял на них списки, вел учет, проводил военные смотры, проверял готовность к службе. По требованиям Разрядного приказа воевода направлял военнослужащих на места службы. Он ведал также стрельцами и пушкарями, наблюдал за состоянием крепостей. При воеводе имелась специальная приказная изба, которую возглавлял дьяк. В ней велись все дела по управлению городом и уездом. В процессе деятельности воевод им все в большей степени подчинялись губные и земские органы, особенно по военным и полицейским вопросам. Регламентация прав и обязанностей воевод была столь неопределенной, что они уточняли их сами в процессе своей деятельности. Это создавало возможности для произвола. Воеводы путем вымогательства взяток изыскивали дополнительные источники доходов, не довольствуясь жалованьем. Особенно велик был произвол воевод в Сибири.

7). Вече: (общеславянское; от славянского «вѣтъ» — совет) — народное собрание в древней и средневековой Руси — и во всех народов славянского происхождения, до образования государственной власти раннефеодального общества — для обсуждения общих дел и непосредственного решения насущных вопросов общественной, политической и культурной жизни; одна из исторических форм прямой демократии на территории славянских государств. Участниками веча могли быть «мужи» — главы всех свободных семейств сообщества (племени, рода, поселения, княжества). Их права на вече могли быть равными либо различаться в зависимости от социального статуса. Функции веча сближают его со скандинавским тингом и англосаксонским витенагемотом. Поскольку становление феодального строя шло медленно, так же медленно шёл и отход от первобытной демократии — в первобытном строе решения принимали те, от которых зависел весь материальный уклад жизни или унаследование. Последняя стадия первобытного строя — военная демократия, переросла в накоплении имущества в узком круге лиц, которые были заинтересованы в переемности, то есть сохранить имущество для потомков. Защита от захватчиков влекла за собой концентрацию власти и имущества в узких кругах — люди тоже постепенно стали имуществом. Сначала пленники, потом пошла кабала за долг. Получился замкнутый круг — за счет защиты от внешних нападений, свободные землепашцы и ремесленники сначала выдвинули профессиональные военные, которые потом, накопив власть и имущество, ввергли в подчинение свои же. Несмотря на наличие определенных устойчивых вечевых традиций, само понятие «вече» в средневековой Руси было полисемантично, означая не только легитимные городские, кончанские или уличанские сходы, но и любые многолюдные сборища. Например, стихийные собрания в Белгороде Южном (997 год), Москве (1382 год), внегородской военный совет новгородцев (1228 год), направленные против политики легитимных городских сходов или знати, узкосословные собрания городского плебса (в Новгородской республике в 1228, 1291, 1338, 1418 годах и др., в Нижегородском княжестве в 1305 году) тоже носили названия веча. Известны также анархические «рыночные» собрании горожан на Торгу, прослеженные П. В. Лукиным в Киеве и западнославянских землях. В Новгородской республике тоже существовали своеобразные рыночные собрания. Например, согласно ганзейским источникам[источник не указан 216 дней], в 1403 и 1406 годах решение городского веча выкликалось «на Торгу». Описывающая реалии XV века новгородская Повесть о посаднике Добрыне явно намекает на отдельное от легитимного городского схода у церкви Иоанна Предтечи, стоящей «посреди города [Великого Новгорода] на Торгу». Примечателен отмеченный Д. Г. Хрусталевым один из пунктов немецкого варианта договора Новгорода с Западом 1268—1269 гг. Согласно этому пункту, новгородцам запрещалось загромождать дорогу между Немецким двором и Николо-Дворищенским собором, То есть пространство, расположенное к северо-востоку от Св. Николы. Возможно, помимо простого запрета эксплуатации пролегавшего там ганзейского тракта, воспрещалось также стоять на этой дороге во время «рыночных» сходок. Функции рыночных собраний, очевидно, в каждой земле были разными — в западнославянских землях они носили едва ли не откровенный характер легитимных городских сходов, в Киеве использовались горожанами для выступлений против политики князя (как в 1068 году). В Новгороде, по-видимому, помимо описанного в повести о посаднике Добрыни направленного против посадников сборища рыночные собрания служили местом всенародных сборов для объявления вечевого решения (как в 1403 и 1406 годах), так как на самом новгородском городском вече согласно археологическим данным помещался далеко не весь город[источник не указан 216 дней], а лишь 300—500 его представителей — по В. Л. Янину[источник не указан 216 дней] те самые упомянутые в ганзейском донесении 1331 «300 золотых поясов». Вече возникло из племенных собраний славян. В летописях вече впервые упоминается в Белгороде Южном под 997, в Новгороде Великом — под 1016, Киеве — под 1068. Однако сведения о явно вечевых корпоративных действиях горожан упоминаются и под более ранними датами. Вечевые собрания получили широкое распространение на Руси с ослаблением княжеской власти в период феодальной раздробленности (вторая половина XI—XII века). Согласно наиболее распространенной точке зрения, вече в Древней и Средневековой Руси не было подлинным народовластием, фактически все решали князь и его «мужи» — бояре, от имени которых и составлялись все дошедшие до нас княжеские акты (начиная ещё со времён договоров Олега, Игоря, Святослава и т. д.) не считая нескольких совместным с вечем ранних новгородских актов. Однако, И. Я. Фроянов настаивает на том, что в древнерусский период вече было высшим правящим органом во всех русских землях, а не только в Новгородской республике. Согласно И. Я. Фроянову, несмотря на то, что представители знати (князья, бояре, церковные иерархи) являлись непременными участниками веча, и руководили его работой, они не обладали достаточными средствами, чтобы саботировать его решения или подчинять своей воле. В компетенцию вечевых собраний входил широкий круг вопросов — заключение мира и объявление войны, распоряжение княжеским столом, финансовыми и земельными ресурсами.[1] Согласно М. Н. Тихомирову и П. П. Толочко, в княжеских областях Руси в домонгольский период был своеобразное двоевластие княжеской и вечевой властей. То есть была не монархическая но и не полностью республиканская в отличие от новгородских порядков, форма правления. Впервые эту идею фактически высказал ещё И. Н. Болтин, высказавший мнение что и княжеская и вечевая власти были сильны. Из летописей и княжеских уставов известно, что князь обладал отдельными от веча судебными и законодательными полномочиями, иногда составляя законопроект лишь в узком кругу приближенных (как, например, Церковный устав Ярослава Мудрого в XI веке). Известны случаи когда князь самостоятельно распоряжался финансовыми и земельными ресурсами. Князю же принадлежала полномочия сбора дани. В этом плане вполне понятно, почему вечу нередко активно влиявшему на политику, не всегда удавалось договориться с князем. Например, восстание 1113 года в Киеве произошло сразу после смерти тогдашнего князя-антагониста, при жизни которого киевляне вынуждены были мириться с его политикой. Показательны и общенародные грабежи княжеского имущества владимирцами и боголюбовцами развернувшиеся сразу после смерти Андрея Боголюбского. С Боголюбским при его жизни горожанам-вечникам было не договориться, и те были вынуждены ждать смерти князя, чтобы потом активно выместить свое недовольство. Что касается социального состава вечевых собраний, то во всех русских землях, кроме Новгородской, в вече по древней традиции, могли принимать участия главы всех свободных городских семей. Другое дело что социальная неоднородность древнерусского общества все больше делала внешне демократичные вечевые сходы фактически подконтрольными боярской аристократии. Правда, вплоть по начало XI века боярство ещё было вынуждено считаться с народным мнением. Например в 1019 году новгородское боярство как самое богатое сословие выплатило по наибольшей сумме для найма выряжской дружины, однако не по своей воле, а по решению «новгородцев» — тогда ещё народного, веча. Однако, уже в XII—XIII веках не только в Новгородской боярской республике, но и в других русских землях, земская знать фактически подчинила своей воле вечевые собрания. Например, в 1176 году ростовское и суздальское боярство уже настолько усилилось, что воспользовавшись отсутствием князя «хотяше свою [узкосословную] правду поставити». При этом его затея чуть было не увенчалась успехом. Рядовые ростовцы и суздальцы на вече охотно «слушающе» своих бояр. Если бы не владимирские «люди меньзии» — небоярские слои, очевидно вопреки воле собственной знати, призвавшие-таки князя, двумя боярскими республиками бы на Руси стало больше. А в 1240 году бояре Галича «Данила княземь собе называху . а саме всю землю держаху», то есть откровенно сосредоточили в своих руках всю власть в Галицкой земле. Что касается новгородской земли, то там боярское господство прослеживается ещё раньше. Крупные успехи Новгорода в антикиевской борьбе XI века дополнительно усилили естественный процесс усиления социальной стратификаци. О значительном усилении политической роли местной боярской знати красочно говорит откровенное господство бояр в межкончанской борьбе 1115—1118 гг., как межкончанская известной лишь по берестяным грамотам, в летописи же «бояр новугородских». Характерно и то, что разбиравший это дело киевский князь Владимир Мономах вызвал в Киев именно боярство в полном составе. Причем, не только как знатнейших представителей Новгорода, а именно, как главных участников смуты. За придерживающейся в этой смуте антикиевской ориентации Людин конец полностью понесла ответственность кончанская знать. Тем более, что нейтральный характер этого сообщения свидетельствует, что явно продиктованное сугубо личными целями откровенное господство бояр в межкончанской борьбе уже в то время считалось естественным. Что касается дальнейшей истории новгородского веча, то в 1136 году в Новгороде окончательно победил вечевой строй и властные полномочия перешли к местной боярской аристократии. с XIII века городское вече вырождается в узкосословный совет «300 золотых поясов»[источник не указан 216 дней] — представителей нескольких сот городских боярских семей. В то же время большинство новгородских актов — «вечных грамот» составлялось от имени «Всего Новгорода», поскольку вечевой орган был многоступенчатым за счет предваряющих городское вече всенародных собраний концов и улиц. Тот факт, что в 1392 году созывая городское нижегородское вече, звонили в колокола, дает основание полагать что наличие предварительных кончанских сходов было общерусским явлением. Что касается самой кончанской системы, она была во всех русских городах. Кроме городских вечевых собраний, были также веча в «пригородах» — подчиненных главному городу городах и в селах. Традиции сельских сходов «всем миром» — общиной сохранялись до аграрной реформы Столыпина нач. XX века. Исходя из новгородских, псковских и нижегородских традиций (в 1392 году созывая вече в Нижнем Новгороде, звонили в колокола) вече созывали звоном особого «вечного» колокола. В Новгороде вечевые городские, кончанские, и уличанские вечевые колокола размещались в особых башнях — гридницах, стоящих на вечевых площадях[источник не указан 84 дня]. Наиболее отображенный в источниках новгородский вариант вечевого уклада демонстрирует что кроме гридниц на вечевой площади стояла трибуна — «степень» — откуда вещали ораторы. Вечевые площади были также оборудованы скамьми. В 1359 году жители новгородского Славенского конца придя на городской вечевой сход «подсели» к своим противникам. В 1146 году по Лаврентьевской летописи, киевляне «седоша» на городском вече. Правда согласно Ипатьевской летописи, киевские вечники «вставшем», однако сам факт наличия первой версии говорит о том, что сидели на вече не только в Великом Новгороде. В Северо-Восточной Руси, где города были ослаблены монголо-татарским вторжением, укреплявшаяся великокняжеская власть уже к концу XIV века ликвидировала вечевые учреждения. Однако, в тех землях, где великокняжеской власти не было и князья не утверждались Ордой, вечевые порядки были более прочными и вечу иногда даже удавалось влиять на княжескую политику. Так, в 1304 году вечники Переяславля Залесского не пустили призванного ими князя Юрия Даниловича в Москву на похороны отца. В 1392 году нижегородское вече деятельно участвовало во взаимоотношениях с Москвой. Как минимум вплоть по 1296 год сохранялась памятная по договорам Олега (907 год) и Игоря (945 г)древняя традиция участия в межкняжеских переговорах земских представителей. В 1296 году в одном из таких переговоров участвовали переяславские вечевые делегаты. Как видно по проходившей в Костроме в 1304 году вечевой казни нескольких местных бояр, веча сохраняли и некоторые судебные функции. Однако, власть князя усиливалась и в этих землях. Если в домонгольский период можно было говорить о примерно равном соотношении сил, то теперь княжеская власть была сильней вечевой. Уже князю, а не вечу, принадлежали основные судебные полномочия. Когда в 1305 году в Нижнем Новгороде черные люди восстали против бояр, вече их не казнило. Напротив, оно специально дождалось приезда из Орды князя. Показателен и комплекс смоленских актов XIII—XIV веков, представляющий собой исключительно княжеские грамоты, без каких-либо упоминаний веча. Не удивительно, что такое положение дел сказалось и на терминологии. Если в домонгольский период русские земли носили название «земли» «волости», «области» такого-то главного города, что символизировало деятельное участие в управлении государством не только князя но и всего города — веча, то уже с XIV века появляется официальный термин «княжество» применимый не только к Великому княжеству Московскому, но и к другим княжеским областям, что свидетельствовало об откровенном приоритете княжеской власти над земской. Не мудрено, что уже применительно к XV веку о вечевой деятельности даже в тех княжествах, которые ещё не были присоединены к Москве (Тверское, Рязанское, Ростовское, Ярославское и др.) до нас не дошло никаких известий. Вполне возможно, что летописи во многом правы, персонофицируя все принимаемые политические решения в этих землях в лице князя и его приближенных. Если вечевой уклад ещё формально и сохранялся, то фактически вече уже перестало играть роль в управлении государством. Наибольшего расцвета вечевой уклад достиг в Новгородской земле (до 1478) и позднее отделившейся от Новгорода Псковской республике (до 1510), а также в тоже изначально входившей в состав Новгородской Руси Вятской земле. Там вечевой уклад просуществовал вплоть до присоединения этих земель к Москве. Что касается южнорусских и западно-русских земель с XIII по XV век вошедших в состав Великого княжества литовского, то там вечевой уклад сохранился до Любленской унии 1569 года, вече формально сохраняло всенародный характер (новгородский пример вырождения городского веча был уникален) однако, как это видно по Полоцким актам, фактически было подконтрольным знати. Наиболее демократичным был вечевой уклад Псковской республики, где до XV века знать была вынуждена считаться с мнением масс. Однако вечевые акты XV-начала XVI веков где несмотря на всенародный характер городского веча упоминаются не все городские сословия вечников показывает что естественные для кастового общества олигархические тенденции развивались и там.

8). Князь и дружина: В письменных памятниках Древней Руси князь неизменно выступает на фоне дружины, в обществе своих товарищей и помощников, деливших с ним и удачи, и поражения. Как замечает А.А. Горский, дружина «набирается и строится не по родовому принципу, а по принципу личной верности; дружина находится вне общинной структуры; она оторвана от нее социально (дружинники не являются членами отдельных общин) и территориально (в силу обособленного проживания дружинников)». Вместе с тем княжеско-дружинные отношения явились продолжением социальных отношений периода военной демократии. Древнерусская дружина была своеобразной военной общиной, которой руководил князь – первый среди равных. От общины пошли отношения равенства, нашедшие внешнее отражение в дружинных пирах, напоминавших крестьянские «братчины», в уравнительном порядке раздела добычи (позднее трансформировавшемся в раздел дани) – основного источника существования дружины. Оторвавшись от общины, дружина сначала копировала ее порядки в своем внутреннем устройстве. Под дружиной следует понимать профессиональных воинов, за которыми признавалась номинальная коллективная собственность на земли, с которых они имели право собирать дань. «Повесть временных лет» дает достаточно информации для решения задач этого параграфа. Многие вопросы князь решал не самостоятельно, а с дружиной. «В лето 6452 [944 г.]. Игорь же совокупив вои многи, варяги, русь, и поляны, словени, и кривичи, и тиверцы, и печенеги наа, и тали у них поя, поиде на Греки в лодьях и на коних, хотя мьстити себе. Се слышавше царь посла к Игорю лучие боляре, моля и глаголя: «Не ходи, но возьми дань, юже имал Олег, придамь и еще к той дани». Тако же и к печенегом посла паволоки и злато много. Игорь же, дошед Дуная, созва дружину, и нача думати, и поведа им речь цареву. Реша же дружина Игорева: «Да аще сице глаголеть царь, то что хочем боле того, не бишеся имати злато, и сребро, и паволоки? Егда кто весть; кто одолееть, мы ли, оне ли? Ли с моремъ кто светен? Се бо не по земли ходим, но по глубине морьстей: обьча серть всем». Послуша их Игорь…». Как видим, вопрос о том, стоит ли продолжать поход или лучше заключить мир на достаточно выгодных условиях (если доверять летописцу), князь решает не самостоятельно, а с дружиной. Именно ее мнение оказывается решающим. Заметим попутно, что отказ от насильственного захвата всех тех богатств, которые предлагают Игорю греки, скорее всего, расценивался современниками летописца негативно. Тем не менее князь соглашается с дружиной и идет на подписание мира с греками. Однако не всегда князь соглашался с мнением дружины, а, напротив, дружина поддерживала решения князя. «В лето 6479 [971 г.]… И посла [Святослав] слы ко цареви въ Деревьстр, бо бе ту царь, рька сице: «Хочу имети мир с тобою тверд и любовь». Се же слышав, царь рад бысть и посла к нему дары больше первых. Святослав же прия дары, и поча думати съ дружиною своею, рька сице: «Аще не створим мира с царем, а увесть царь, яко мало нас есть, пришедше оступят на въ граде. А Руска земля далеча, а печенези с нами ратьни, а кто ны поможеть? Но створим мир со царем, се бо ны ся по дань яли, и то буди доволно нам. Аще ли почнеть не управляти дани, да изнова из Руси, совкупивше вои множайша, поидем Царюгороду». Люба бысть речь си дружине, и послаша лепшие мужи ко цареви…». Возникает вопрос, почему князь должен был ориентироваться на своих воинов. Ответ можно также найти в «Повести временных лет». Например, летописец так объясняет отказ Святослава креститься. «В лето 6463 [955 г.]… Живяше же Ольга съ сыном своимъ Святославом, и учашеть и мати креститися, и не браняху, но ругахуся [насмехался] тому. . Яко же бо Ольга часто глаголашеть: «Аз, сыну мой, Бога познах и радуюся; аще ты познаеши, и радоматися почнешь». Он же не внимаши того, глаголя: «Како аз хочно ин закон прияти един? А дружина моа сему смеятися начнуть». Она же рече ему: «Аще крестишися, вси имуть тоже створити». Он же не послуша матере…». Возможно, это было связано с тем, что его статус в дружинной среде еще не был безусловен. Видимо, отношение товарищей к своему князю во многом определялось тем, насколько его поступки соответствовали тому, что входило в понятие чести, а удостоиться чести можно было в том случае, если поведение было одобрено «сотоварищами». Но, как уже было сказано, были случаи, когда князь поступал по своему усмотрению, а дружина следовала за ним, и это показывает, что не только князь ориентировался в своих поступках на дружину, но и дружина следовала за князем. «В лето 6496 [988 г.]… По Божью же устрою в се время разболеся Володимер очима, и не видяше ничтоже, и тужаше велми, и не домышляшеться, что створити. И посла к нему царица [византийская принцесса Анна, на которой хотел жениться Владимир], рекущи: «Аще хощеши избыти болезни сея, то не имаши избыти недуга сего». Си слышав Володимер, рече: «Да аще истина будеть, то поистине велик Бог будеть хрестеянеск».И повеле хрестити ся. Епископ же корсуньский с попы царицины, огласив, крести Володимера. Яко възложи руку на нь, абье прозре. Видив же се Володимер напрасное ицеленье, и прослави Бога, рек: «Топерво уведех Бога истиньнаго». Се же видевше дружина его, мнози крестишася». Возможно, этот отрывок отмечает некий перелом в отношениях князя и дружины. Если прежде авторитет их вождя, то теперь действия предводителя являются определенным образцом поведения для дружинников. В основе отношений между князем и дружиной лежала также передача последним некоторых материальных ценностей. Причем ценности не важны сами по себе. Получаемые богатства, судя по всему, не несли экономической сущности. Думаю, дружинников больше волновал сам акт передачи, нежели обогащение как таковое. «В лето 6583 [1075 г.]… придоша сли из немецъ къ Святославу; Святослав же, величаяся, показа им богатьство свое. Они же видевше бещисленое множьство, злато, и сребро, и поволокы, и реша: «Се ни въ что же есть, се бо лежить мертво. Сего суть кметье луче. Мужи бо ся доищуть и болше сего». Сице ся похвали Иезекий, цесарь июдейскъ, к послом цесаря асурийска, его же вся взята быша в Вавилон: тако и по сего смерти все именье расыпася разно». Обращает на себя внимание то, что жалобы дружинников были сосредоточены на внешних признаках богатства. В то же время, в отличие от западноевропейского рыцарства, речь никогда не заходила о земельных пожалованиях, что свидетельствует о неразвитости феодальных отношений. Как известно, феодальные отношения базируются на корпоративном землевладении и на раздаче земельных участков воинам на условии их службы владельцу земли. С одной стороны, земли на Руси было в изобилии, с другой – испытывался постоянный дефицит в освоенных участках (необходимость постоянной смены обрабатываемой земли по причине того, что расчищенные от леса угодья быстро «выпахивались»). В таких условиях земельные пожалования были в значительной степени бессмысленными. Их границы невозможно было как-то закрепить. Именно это долгое время не позволяло развиваться «нормальным» феодальным отношениям. На Руси феодализм с характерными для него поместьями, бенефициями, иммунитетами и регламентацией вассальной службы начал складываться только на рубеже XIII-XIV вв. и получил полное развитие в XVI в. До этого времени связи, условно соотносимые с вассально-сюзеренными отношениями Западной Европы, существовали в более патриархальной форме личных отношений, связанных с централизованной эксплуатацией земель, находившихся в корпоративной собственности. Такое позднее появление феодальных отношений обуславливается тем, что зарождение раннефеодальных отношений было прервано монгольским нашествием. На Руси формирование корпорации профессиональных воинов базировалось не на условном землевладении, а на личных связях князя-вождя и его воинов. В их основе лежала система дарений, одной из форм которой могут считаться пиры князя и дружины. Все, что князь давал дружиннику, делало последнего зависимым от дарителя. То же относится и к княжеским пирам. Угощение князем дружинников закрепляло личные связи, существовавшие с детства: «Се же пакы [Владимир Святославич] людем своим: по вся неделля устави на дворе въ гридьнице пир творити и приходити боляром, и гридем, и съцьскым, и десяцьскым, и нарочитым мужем, при князи и без князя. Бываше множество от мяс, от скота и от зверины, бяше по изобилью от всего». Видимо, на подобных пирах также происходили обряды принятия новых дружинников и совещания, «думы» князя с дружиной. Эта «дума» являлась чуть ли не повседневным занятием князя, как выходит из Поучения Владимира Мономаха; причем мнение, высказанное дружинниками, отнюдь не обязательно для князя. Он мог поступать по-своему, что облегчалось тем, что в дружине возникают разногласия при обсуждении вопросов, и князь мог выбирать одно из многих решений дружины. Дружина также получала денежное содержание из рук князя или пользовалась отчислениями от волостных кормов и различных платежей, поступающих от населения, исполняя при этом полицейские, судебные и административные поручения князя. Таким образом, дружина Киевской Руси жила в значительной степени на княжеские средства, поэтому идеальным считался тот князь, который щедро одаривал своих воинов, но если дружинник по каким-либо причинам был неудовлетворен своим князем, то он мог уйти. Со временем, однако, отношения князя и дружины начали изменяться, о чем можно судить по вышеприведенному рассказу об устроении пира. Имущественное расслоение дружины привело к формированию новой социальной группы – боярства, что также повлияло на отношения между князем и дружиной. Проводя аналогии между древнерусской дружиной и германской, можно выявить ряд характерных для обеих черт. Воинское сообщество объединено вокруг сюзерена, эта группа следует за вождем, где он первый среди равных. Воинская община моделирует себя по семейному образцу, что прослеживается в названиях групп дружины и ее членов. Система даров носит, скорее, сакральный характер, нежели экономический. Но германская дружина была оторвана от общины, вождем ее мог стать любой доблестный воин, чего нельзя сказать о славянской. Подводя итог, следует отметить, что отношения князя и дружины строились на личных связях, закреплявшихся развитой системой «даров» в различных формах. При этом князь выступал как «первый среди равных». Он зависел от своих дружинников не меньше, чем они от него. Все государственные вопросы (об устройстве «земли», о войне и мире, о принимаемых законах) князь решал не самостоятельно, а с дружиной, принимая или не принимая ее решения.

9). Формой налогов в Древней Руси выступала дань, которую выплачивали подвластные племена. Чаще всего единицей налогообложения выступал «дым», то есть дом, или семейный очаг. Размер налога традиционно был в одну шкурку с дыма. В некоторых случаях, с племени вятичей, бралось по монете от рала (плуга). Формой сбора дани было полюдье, когда князь с дружиной с ноября по апрель объезжал подданных. Русь делилась на несколько податных округов, полюдье в киевском округе проходило по землям древлян, дреговичей, кривичей, радимичей и северян. Особый округ представлял собой Новгород, выплачивающий около 3000 гривен. Максимальный размер дани по поздней венгерской легенде в X веке составлял 10 тыс. марок (30 или более тысяч гривен). Сбор дани осуществляли дружины по несколько сотен воинов. Господствующая этно-сословная группа населения, которая называлась «русь» выплачивала князю десятую часть от своих годовых доходов. В 946 году после подавления восстания древлян княгиня Ольга провела налоговую реформу, упорядочив сбор дани. Она установила «уроки», то есть размеры дани, и создала «погосты», крепости на пути полюдья, в которых жили княжеские администраторы и куда свозилась дань. Такая форма сбора дани и сама дань назывались «повоз». При уплате налога подданные получали глиняные печати с княжеским знаком, что страховало их от повторного сбора. Реформа содействовала централизации великокняжеской власти и ослаблению власти племенных князей.

10). Удельная система— После смерти Ярослава I Владимировича (1054) русская земля, находившаяся под властью киевских князей, была разделена, согласно его завещанию, между его сыновьями: старший, Изяслав, получил Киев, Новгород и Туров, Святослав — Чернигов, Всеволод — Переяслав, Вячеслав — Смоленск, Игорь — Владимир Волынский. И до Ярослава I русская земля несколько раз делилась между князьями: так, напр., Святослав Игоревич разделил ее между своими тремя сыновьями: Ярополком, получившим Киев, Олегом, получившим землю Древлянскую, и Владимиром, княжившим в Новгороде. Но это разделение существовало недолго. Братья стали враждовать между собой; Ярополк и Олег погибли в борьбе, и князем остался один Владимир. После смерти Владимира Святославича русская земля тоже была разделена между его сыновьями, которые все погибли в междоусобиях, кроме Ярослава, который и соединил снова всё княжение в своих руках. Ярослав I был последний единый князь киевский; владения его, разделенные между его сыновьями, не соединялись более под одною властью. Отдельные княжения впоследствии, при иных условиях, были объединены под властью вел. князя московского и образовали, во всей своей совокупности, государство русское. Период русской истории от смерти Ярослава I до XIV — XV вв., т. е. до того времени, когда объединительная политика моск. государей дала более или менее заметные результаты, известен под именем удельного, хотя самое название удел входит в употребление раньше XIII — XIV вв. Характерным признаком этого периода является распадение русской земли на множество отдельных владений-княжеств. Первоначальные исследователи, напр. Карамзин, полагали, что характер этих владений на всем протяжении периода был один и тот же, но со времени появления диссертации Соловьева "Об отношениях князей Рюрикова дома" различают две эпохи в истории У. периода, первую — от смерти Ярослава до XII — XIII в. приблизительно, вторую — от этого времени до окончания уделов. В первую эпоху господствует родовой порядок наследования и владения. Вся земля распадается на несколько княжений, но они не обособляются, а составляют как бы собственность всего княжеского рода. Все княжения — по степени, вероятно, их доходности и значения — распределялись в известном порядке, в каком их и наследовали члены княжеского рода, следуя порядку естественного старшинства. После изгнания, напр., из Киева Изяслава Ярославича вел. кн. киевским сделался Святослав черниговский, а в Чернигов перешел Всеволод переяславский и т. д. Таким образом, князья не сидели на одном месте, а передвигались, по старшинству, когда освобождалось чье-нибудь место. Ha практике, однако, порядок старшинства постоянно спутывался и нарушался; младшие князья раньше старших захватывали лучшие владения. Отсюда бесконечное количество междоусобных войн. Изучение всех этих явлений представляет большие трудности. Научная полемика ведется, главным образом, относительно двух вопросов: как образовалось дробление на княжества в древней Руси и чем поддерживалось при этом единство русской земли? Ответы даются разные. Решая первый вопрос, историки ХVIII в. и Карамзин приписывали дробление русской земли личной воле киевских князей, которые из любви к детям не желали никого из них обидеть и раздробили землю. Полевой, в своей "Истории русского народа", видел в наделении князей землями противодействие начинавшему развиваться феодализму. Надеждин искал объяснения в нравах и обычаях славян, Погодин — в праве князей, по славянскому обычаю, владеть сообща землею, приобретенною трудами их отцов и дедов, Соловьев — в родовом быте, при котором каждый князь, принадлежа к княжескому роду, считал себя в праве получить известный участок для управления. Пассек, к мнению которого близко подходит взгляд В. О. Ключевского, видел причину дробления русской земли в стремлении городских общин к самостоятельности. Наконец, Н. И. Костомаров указывал на стремление к обособлению не городов, а шести племен, входивших в состав киевского княжества. По второму вопросу — чем поддерживалось единство русской земли? — также были высказаны разнообразные мнения. Карамзин находил, что чувство княжеского родства связывало князей в одно целое, Соловьев, Кавелин и другие представители теории родового быта искали объяснения в характере родового владения. "Князья, — говорит Соловьев, — не теряют понятия о единстве, нераздельности своего рода; это единство, нераздельность выражались тем, что все князья имели одного старшего князя, которым всегда был старший член в целом роде; следовательно, каждый член рода в свою очередь мог получить старшинство, не остававшееся исключительно ни в одной линии". Н. И. Костомаров видел в древней Руси федерацию, составленную из шести больших народностей: южно-русской, северской, великорусской, белорусской, псковской и новгородской. Связью между этими федеративными единицами служило единство происхождения и языка, единство княжеского рода, христианская вера и единство церкви. Б. Н. Чичерин высказал мысль, что древняя Русь не знала государственного порядка; в ней преобладало начало частное, личное. Положение это развил В. И. Сергеевич: древняя Русь не имела политического единства; князья, руководимые личными интересами, вступают друг с другом в борьбу, не наследуют столов по праву, а добывают их силой. Свои отношения друг к другу и к народу они определяют путем договоров. В. О. Ключевский снова старается найти единство русской земли после смерти Ярослава и основанием его считает, во-первых, связь родственную, соединявшую князей, и, во-вторых, связь экономическую, соединявшую отдельные области, на которые русская земля распалась. Вторая эпоха в истории У. периода (мы удерживаем старое название) характеризуется разложением старого родового союза князей: территория русской земли распадается на княжества, состоящие в потомственном владении какой-нибудь княжеской семьи. Князья теперь не переходят уже из одной волости в другую, а оседают на местах, в какой-нибудь одной волости. Освободившаяся волость (княжение) поступает уже не в род, а переходит по наследству или по завещанию к личному потомству князя, владевшего этой волостью. Волости, получившие теперь характер княжеских вотчин, называются уделами. Название это начинает входить в употребление с XIII века и получает право гражданства окончательно в XIV в. Слово удел получает с этого времени специальное значение территории, которая подчинена власти князя наследственно и управляется им отчасти на началах государственного права, но преимущественно на началах права частного, как вотчина. Родовая связь между князьями мало-помалу исчезает; вместо одного великого князя — сначала киевского, затем владимирского, — воплощавшего в себе идею родового старшинства, теперь появляется несколько великих князей: в Твери, Рязани и т. п. Отношения между князьями определяются договорами. Князья, как собственники, начинаюсь стремиться к увеличению своих владений за счет других. В конце концов более сильные из них — московские — поглощают остальных. Этот порядок, установившийся на Руси в XIII — XIV вв., некоторые историки и называют специально У. системой, с этого времени начинают и У. период (С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, С. Ф. Платонов). Каким же образом создался этот новый порядок вещей в русской земле? С. М. Соловьев объясняет это гипотезою о старых и новых городах. По его мнению, в киевской Руси господствовало родовое начало: вся земля с городами составляла общую собственность княжеского рода. Усобицы между князьями ведутся здесь не за волости, а за порядок владения волостями. Так было до Андрея Боголюбского. Этот князь переселяется на север и полагает здесь начало новому порядку вещей. В Суздальской земле князья основывают много новых городов, которые становятся полной собственностью князей, их вотчинами. Здесь, на северо-востоке, возникает и новое понятие об уделе, как частной собственности князя. В связи с этим находится и перемена междукняжеских отношений. Князья делят свои вотчины между детьми, не обращая внимания на родовые права, и стремятся усилить свои уделы на счет других. При таких обстоятельствах тот из князей выше, на чьей стороне находится материальное преобладание. В конце концов, преобладание это остается за Москвой; другие князья становятся в подданническое, служебное отношение к московскому; в конце концов, независимые князья исчезают, и образуется одно Московское государство. К. Д. Кавелин не придавал особого значения различию старых и новых городов. "История наших князей, — говорит он, — представляет совершенно естественное перерождение кровного быта в юридический гражданский". Владея сообща землей и составляя один род, князья беспрестанно переходят с места на место. Наконец, они начинают оседать. "Как только это сделалось, княжеский род раздробился на ветви, из которых каждая стала владеть особенным участком земли — областью или княжеством". Это был первый шаг к собственности. В каждом княжении, правда, продолжается еще старый порядок вещей, общее владение, постоянные переходы князей; но все же мысль о том, что княжеская вотчина — наследственная собственность, созревает, укрепляется окончательно; территориальные владельческие интересы берут верх над кровными, родственными. Князья мало-помалу утрачивают сознание, что они члены одного рода, кровные между собою; род княжеский превращается во множество отдельных, независимых владельцев. Здесь лежит первый, хотя и слабый зародыш гражданского общества. Оно нестройно и бессвязно, потому что не суд, не верховная власть определяли его отношения, а произвол и сила оружия. Одному из князей-собственников удалось, с помощью разных благоприятных обстоятельств, усилиться на счет других. Он и его преемники усердно, правдой и неправдой, прибирали чужие владения к своим рукам. Так образовалась огромная вотчина, в которой исподволь стали появляться первые зачатки государства; но и они обуславливались не степенью тогдашнего развития, а громадностью факта, физическими

средствами владельца. Этот порядок вещей продолжался два с половиною века, пока, наконец, в начале XVIII в., Московское царство действительно преобразовалось в политическое, государственное тело и стало державой в настоящем значения слова. По мнению Б. Н. Чичерина, "родовым отношениям придано уж слишком много значения в средневековой Руси". В древнейшую эпоху несомненно господствовали исключительно кровные союзы; но с появлением дружины, с развитием новых жизненных элементов старинная кровная связь разрушается, и в удельное время родовые отношения не имели уже особого значения. Князья русские первоначально объединили отдельные славянские племена, но у них еще не было понятия о государстве, и они смотрят на землю как на свою собственность, делят ее между своими наследниками по частному праву. Общее единство земли поддерживается еще в это время сознанием о единстве княжеского рода, беспрестанными переходами князей, которые смотрели на землю как на общее свое достояние и охотно менялись волостями. Как только князья сделались оседлыми и линии родства раздробились, рушилось и единство рода, а вместе с тем уничтожилось единство земли. Теперь уже "каждая вотчина составляла отдельное общественное тело, с отдельным своим владельцем, который часто находился с другими в отношениях враждебных или соединялся с ними связью родственною, т. е. личною, частною, а отнюдь не принадлежностью к единому отечеству и народу". Если и раньше, с самого начала удельного периода, отношения между князьями определялись не столько правилами родства, сколько договорами, то теперь договорные отношения еще более усиливаются. Среди князей не было общей государственной власти и государственных понятий: "великий князь — не государь, удельные — не подданные. Это свободные лица, соединенные довольно шаткою родственною связью и вступающие в добровольные взаимные обязательства". В удельный период, таким образом, господствует частное право. Только впоследствии, когда путем фактического преобладания над другими князьями московский князь объединил различные княжения под своею властью, "явилось понятие о государе и земле: государь был верховный правитель, а земля составляла его государство" ("Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей"). Мнение Б. Н. Чичерина встретило возражения со стороны А. Д. Градовского. Первоначальная история России, по его словам, "определяется двумя важными фактами, не известными Западной Европе: понятием о единстве территории и бродячим состоянием народонаселения. Государственная территория считалась общим наследием всего княжеского рода и всех русских людей. Переходили князья из одного княжения в другое, стремясь получить старшее киевское княжение; за ними следовала дружина: остальные классы также беспрепятственно переходили из одного княжения в другое, отыскивая новых, больших льгот, или же просто из любви к передвижению. Подобное беспрерывное передвижение князей и населения способствовало сознанию единства русской земли. При таком порядке старшинство киевского князя не было настоящею государственною властью. Младшие князья не считали себя его подручниками, а его — своим господином". Они не признавали за ним права вмешательства во внутреннюю жизнь их княжений. Свои отношения к старшему князю и к другим князьям они облекали в форму договора. Разрозненность областей обуславливалась не только разделением княжеской власти, но и состоянием общества, среди которого действовал княжеский род. Мало-помалу дружинники приобретают оседлость, становятся землевладельцами. Как и другие частные землевладельцы, они должны были нести повинности в пользу того князя, во владениях которого находились их вотчины. Князь имел, поэтому, не право собственности на эти вотчины, а только право на повинности с них. Кроме того у князя были и собственные села, которыми он владел на правах полной собственности. Следует строго различать, поэтому, понятие княжеской вотчины и волости. "Волость означала доход, принадлежавший князю, как представителю государственной власти. Он владел им по государственному, а не по частному праву. Объектом волостного права не были земля и люди, приобретенные князем в качестве частного владельца. Волостная земля имела государственное значение в том смысле, что она находилась во владении лиц, несших с неё государственные повинности". Таким образом уже в период удельный существовали среди русского народа понятия, имевшие характер не частноправный, а государственный. Понятия эти потом развились и одержали окончательно верх в московский период. В. О. Ключевский в характеристике У. периода очень близко подходит к мнению А. Д. Градовского. Общество сев.-вост. Руси имеет, по преимуществу, сельский характер. Князья тоже становятся хозяевами, приобретают в собственность земли, села. Это владение на вотчинном праве различается князьями от волостей, которыми они владели на праве государственном; но при эксплуатации оба владения смешивались. Князья, сделавшись вотчинниками, продолжали оставаться политической властью в уделе, сохраняя при этом такие права, каких не имели другие вотчинники, они, напр., собирали доходы с других вотчинников, но распоряжались этими доходами не как государственною, а как частною собственностью, раздавая их в виде льгот по своему усмотрению. У. князя сев.-вост. Руси можно, поэтому, определить как "вотчинника с правами государя и государя с привычками вотчинника". Переход от родового порядка владения землей к У., наступившему с XIII в., В. О. Ключевский объясняет таким образом: "Действовавший между Ярославичами в Киевской Руси совместный родовой порядок владения всей Русской землей по очереди старшинства уступил место на суздальском севере, в потомстве Всеволода III, раздельному наследственному владению частями земли на праве полной личной собственности. Новый порядок утверждался в северной Руси одновременно с ее русской колонизацией, которая и была главной причиной этой перемены. Северные князья, руководя этой колонизацией, заселяя и устраивая свои владения, привыкали смотреть на них как на дело рук своих, т. е. как на свое личное достояние. Действие этого порядка сопровождалось следствиями, очень важными для последующей политической судьбы сев. Руси: 1) путем раздела княжеских вотчин между наследниками сев. Русь в XIII — XV вв. постепенно раздробилась на множество мелких уделов, приближавшихся по своим размерам к вотчинам простых частных землевладельцев; 2) измельчание уделов сопровождалось обеднением У. князей и упадком их правительственного авторитета; 3) У. порядок вносил в среду князей взаимное отчуждение, ослаблял в них чувство солидарности, общности интересов, отучал их действовать сообща, делал их не способными к дружным политическим союзам; 4) отчуждая князей друг от друга и замыкая их в мелких наследственных вотчинах, У. порядок понижал уровень их гражданского чувства и земского сознания, затемнял мысль о единстве Русской земли, об общем народном благе. Облегчая борьбу с У. князьями, этими следствиями У. порядок подготовил свое собственное разрушение и политическое объединение сев. Руси одним из У. княжеств — московским" ("Краткое пособие по русской истории"). По мнению И. Е. Забелина, отдельные княжества в У. период были связаны чувством национального единства, жившим в народе. Забывая это единство, князья преследовали свои только личные цели, заботились только о своих уделах. Кто лучше хозяйничал в своем уделе, лучше его устраивал, увеличивал, тот считался и лучшим князем. Хозяйственные наклонности князей вполне обуславливались состоянием общества того времени, наклонностями всего населения, преимущественно же посадского, рабочего и промышленного. Московские князья лучше других хозяйничали — и симпатии народные подняли их в конце концов на высоту национального государя.

11). ДРЕВНЕРУССКАЯ ОБЩИНА: Как известно, наши предки - восточные славяне - долгое время сохраняли у себя патриархальный племенной быт. Они делились на племена. Племя же состояло из родов. Под родом подразумевалась совокупность родственных друг другу семей, живущих вместе, владевших общей собственностью и управляемых одним родовым старшиною. Родовые старшины имели большую власть каждый в своём роде, а сойдясь вместе на совет (вече), они решали дела за всё своё племя. Родовые общины вели своё происхождение от общего, чаще всего мифического предка. Всё добытое общим трудом являлось общим достоянием и делилось между родичами поровну. Это первобытное понимание равенства как всеобщей «уравниловки» сохранилось у восточных славян на долгие века. Удачливый охотник пользовался всеобщим уважением не потому, что он много имел, а поскольку щедро делился добычей со своими родственниками. Наибольшим авторитетом пользовались более опытные, пожилые люди, носители опыта и знаний предшествующих поколений. Поэтому в славянских языках однокоренные слова "старший", "старый", "старец", "старшина" означали одновременно и старшего по возрасту, и занимающего более высокое общественное положение. С течением времени, когда племена и роды расселялись на больших пространствах, связь между ними ослабевала, и они распадались, делясь на самостоятельные семьи. Каждая отдельная семья заводила свою особую пашню, имела свои покосы, обособленно охотилась и промышляла в лесах. Общая родовая собственность заменялась семейной. Точно так же переставала действовать и власть старшего рода («родовладыки»): он не мог управлять всеми хозяйствами родичей, если эти хозяйства были разбросаны на больших расстояниях. Его власть переходила к отцу каждой отдельной семьи, к «домовладыке». С распадом родовых связей, родичи переставали чувствовать свою общность и в случае нужды объединялись для общих дел уже только по соседству. На общий совет (вече) сходились домохозяева известной округи. Соединённые одним каким-нибудь общим интересом, они составляли общину (задругу, вервь) и избирали для ведения общих дел выборных старейшин. Таким образом, древнейшее родовое устройство заменялось постепенно общинным, причём в состав общин могли входить семьи, принадлежащие не только к разным родам, но даже к разным племенам. Соседская община - это, как правило, село в 10-15 дворов, где жили большие семьи из 2-3 поколений, включая взрослых женатых сыновей. По мере их роста на расстоянии в 7-8 км "в деревах" (лесу) основывались деревни в 1-2 двора, сохранявшие связь с селом. Расчистка леса под пашню требовала усилий всей общины, отсюда её крепость у восточных славян. Высшим органом общины был сход из домохозяев, где решение принималось не голосованием, а общим согласием, и избирались старцы. Соседская (территориальная) община у восточных славян была низшим звеном социальной организации. Соседские общины затем объединялись в племена, а последние - в союзы племён (начиная с VII века). Эти союзы племён представляли собой достаточно сложный социальный организм. Центрами их социально-политической жизни были укреплённые «грады», которые со временем превратились в полноценные города. Например, Киев - у полян, Искоростень - у древлян, Новгород - у славян и.т.д. В Древней Руси уже в IX-X вв. было около 25 больших городов. В XI веке к ним прибавилось ещё свыше 60-ти, а к моменту монголо-татарского нашествия на Руси было уже около 300 городов. Города были центрами культуры. Если древнерусская деревня долгое время была неграмотной, то в городах грамотность была распространена широко, причём не только среди купцов, но и среди ремесленников. Об этом свидетельствуют многочисленные берестяные грамоты и надписи на бытовых предметах. В городах происходили собрания свободных мужчин-общинников союза (веча), на которых решались важнейшие вопросы. Усложнение общественной жизни в рамках союзов восточно-славянских племенпривело к выделению особого социального слоя - старейшин, и образованию органов управления - советов старейшин. Община существовала и в городах. Свободные городские жители, купцы и ремесленники, входили в сотни - объединения по профессиям. Их привилегией было владение оружием. Поскольку сотен в городе насчитывалось всего 10, то глава городского ополчения, он же - судья по гражданским делам, назывался «тысяцким». Эта очень влиятельная должность сохранялась до 1335 года, когда последний тысяцкий в Москве был казнён великим князем Дмитрием Донским. Типичной для средневековья была принадлежность человека к какой-либо корпорации, которая его защищала. Выпавший из своей группы, оказывался выброшенным из общества, изгоем. Известны три случая превращения в бесправного изгоя: разорившийся купец, "попов сын грамоте не учён", выкупившийся на волю холоп. Они поступали под покровительство церкви, за что на неё работали. В VI-IX в.в., в эпоху массовых миграций и яростных столкновений между племенами, появился слой профессиональных воинов-дружинников во главе с военным руководителем - князем, в руках которого сконцентрировалась реальная власть. Обладая властью и военной силой, опираясь на свой авторитет и накопленные богатства, князья, дружинники, старейшины изымали у рядовых общинников часть произведённой ими продукции. Таким образом, к середине IX в. появились предпосылки для формирования государственности. Отдельные городские племенные волости и княжества собрались вместе и объединились под одной государственной властью. Таким образом образовалось Русское государство - Киевская Русь. Киевская Русь была раннефеодальным государством. В Х-ХП вв. на Руси складывается крупная феодальная собственность на землю в виде княжеских, боярских и церковных владений. Формой земельной собственности становится феодальная вотчина (отчина, т.е. отцовское владение) - отчуждаемая (с правом купли-продажи) и передаваемая по наследству. Проживающие на ней крестьяне не только выплачивали дань государству, но и становились поземельно зависимыми от феодала (боярина), выплачивая ему за пользование землёй натуральную ренту, или отрабатывая барщину. Однако значительное число жителей по-прежнему составляли независимые от бояр крестьяне-общинники, платившие дань в пользу государства (великого князя). Свободное сельское население - смерды - владело землёй на общинном праве: собственником земли считалась вся община, распоряжался ею сельский сход, отдельные семьи лишь пользовались ею. Община защищала смердов, помогала им в трудных случаях, несла коллективную ответственность за убийство, совершённое на её земле. Смерды пользовались защитой закона, но за убийство смерда платили в несколько раз меньшую виру, чем за людей князей и бояр. ( ст.62,65,91 и др. «Русской правды»). Пренебрежительное отношение к смердам выразилось в появлении глагола «смердеть» - «пахнуть мужиком». Ещё хуже было положение зависимых людей. Закуп получал от землевладельца «купу» - ссуду, орудия труда и «отарицу» - участок пашни, и не мог уйти, не вернув их. В случае бегства он превращался в холопа. Рядович поступал на службу по договору (ряду), отсутствие договора так же превращало его в холопа. Источниками рабства служили также покупка, самопродажа, неоплатный долг, тяжкое преступление, женитьба свободного на рабыне без договора с её хозяином, рождение от холопа или рабыни. Холоп вообще не имел никаких прав, даже дети его считались собственностью его хозяина. Вотчины, становясь наследственной собственностью, безусловно, были одной из основных причин феодальной раздробленности Руси, начавшейся в середине Х1-начале XII вв. Во второй половине XIII века начинается процесс образования централизованного русского государства. Главная экономическая причина его образования - это развитие феодальных отношений "внутрь" и "вглубь" - на всю территорию северо-восточной Руси, и появление, наряду с вотчинами, условного феодального землевладения. Это сопровождалось усилением феодальной эксплуатации и обострением социальных противоречий в стране между крестьянами и феодалами. Однако, даже во второй половине XV века в северо-восточной Руси преобладали так называемые «чёрные земли», для которых было характерно общинное землевладение крестьян с индивидуальным владением приусадебным участком и пахотной землёй, а также наличие выборного крестьянского волостного самоуправления под контролем княжеской администрации. Существовали две категории крестьян: чёрные крестьяне, живущие общинами в сёлах, не принадлежавших отдельным феодалам, и владельческие крестьяне, жившие на отдельных землях в системе феодальной вотчины. Владельческие крестьяне были лично зависимы от феодалов. За этими крестьянами ещё сохранилось право свободного перехода от одного феодала к другому, но на практике оно всё чаще оказывалось формальным. Вовлечение в систему феодальных отношений всего сельского населения привело к исчезновению многих терминов, обозначавших в прошлом разные категории сельского населения ("люди", "смерды", "закупы", "изгои" и т.д.) и появлению к концу XIV века нового термина "крестьяне". Это название сохранилось и до наших дней. Форму общественных отношений, существовавших у восточных славян в древние времена, можно определить как "военную демократию". Её признаками являлись: участие всех членов (мужчин) племенного союза в решении важнейших общественных проблем; особая роль народного собрания, как высшего органа власти; всеобщее вооружение народа (народное ополчение); равенство всех членов общества. Правящий класс формировался из двух слоев: старой родоплеменной аристократии (вождей, жрецов, старейшин) и общинников, разбогатевших на эксплуатации рабов и соседей. Наличие соседской общины ("верви", "мира") и патриархального рабства до определённой поры тормозило процесс социальной дифференциации. Высшим органом управления и власти в древней Руси был княжеский совет. Он состоял из бояр и "княжих мужей". Отдельные функции или руководство отраслями княжеского дворцового хозяйства осуществляли тиуны и старосты. Со временем эти дворцовые управители превращаются в управляющих отраслями княжеского (государственного) хозяйства. Десятичная (численная) система управления сменяется дворцово-вотчиной, при которой политическая власть принадлежит собственнику (князю-землевладельцу или боярину-вотчиннику). Складывались два центра власти - княжеский дворец и боярская вотчина. Местное управление осуществлялось доверенными людьми князя, его сыновьями и опиралось на военные гарнизоны, руководимые тысяцкими, сотниками и десятскими. Ресурсы для своего существования и деятельности местные органы управления получают через систему кормлений (сборов с местного населения). В раннефеодальной монархии важную государственную функцию выполняло народное собрание - вече. В его компетенцию первоначально входили все вопросы государственного правления, законодательство, суд и т.п. Постепенно этот круг дел сужается, и у веча остаются только функции высшего управления: призвание и назначение князей, заключение договоров с ними, контроль за управлением, вопросы "войны и мира" и т.п. Текущее управление стали осуществлять городовые и сельские общины (сотни и верви), а также княжеская администрация. При этом вече опиралось на поддержку общин (сельских и городских), княжеская власть - на поддержку дружины, феодальной аристократии и солдат. Таким образом, Киевская Русь была типичным раннефеодальным государством с достаточно развитой экономикой, социальным неравенством и со сложным переплетением ветвей власти. Также характерным было преобладание военной силы, неразделённость административной, законодательной и судебной власти и первый написанный закон (Русской Правдой), напоминающий "варварские правды" Западной Европы. А община при этом являлась зародышем местного управления.

12). Боярская дума, высший совет при князе (с 1547 — при царе) в Русском государстве X — н. XVIII в. Деятельность боярской думы носила законосовещательный характер. В Киевской Руси боярская дума была совещанием князей с дружинниками (княжими мужами, думцами) и старцами градскими (земскими боярами, потомками местной знати), а иногда присутствовали и высшие представители духовенства. В Московском государстве членами боярской думы были: бояре, окольничие, думные дворяне и думные дьяки. Аристократический элемент имел в этом учреждении господствующее место. У Иоанна III дума состояла из 13 бояр, 6 окольничих, 1 дворецкого и 1 казначея. У Иоанна IV — 10 бояр, 1 окольничий, 1 кравчий, 1 казначей, 8 думных дворян. Были, конечно, и дьяки, которых значение при способностях и доверии государя иногда возрастало до огромной степени. Аристократия имела особые преимущества для поступления в думу. Наиболее знатные роды (бывшие владетельные и старые боярские) имели право, обойдя низшие чины, поступать прямо в бояре. Менее знатные княжеские и боярские роды назначались сначала в окольничие. Для низшего служилого и бюрократического элементов — открывался ход в думные дворяне и думные дьяки. Государь ежедневно принимал бояр, как думных, так и заведующих приказами. Имея нужду в совещании, государь призывал к себе или несколько ближних бояр и окольничих, или выходил в общее собрание думы. Приговор по делу писался дьяком по формуле: “Государь указал и бояре приговорили”. Случалось, что государь поручал думе решить дело без него, и тогда думский приговор носили к нему для одобрения и утверждения.

13). Княжеские съезды - всего в период Смуты было проведена 4 съезда русских князей:

Вышгородский (1072) - перенесение мощей Бориса и Глеба в новую церковь, принятие Правды Ярославичей (составная часть "Русской правды") Любечский (1097). Владимиру Всеволодовичу Мономаху удалось собрать княжеский съезд в Любече в 1097, задача которого состояла в том, чтобы закрепить "отчины" за князьями, осудить зачинщика усобиц Олега и объединиться против появившихся в 1061 в южнорусских степях половцев. На съезде было заключено соглашение м.князьями, по которому Святополк, Владимир и Олег с братьями Давыдом и Ярославом Святославичами должны были владеть отчинами - территориями, которые по завещанию Ярослава Мудрого, составленного в 1054, должны были принадлежать их отцам Изяславу, Всеволоду и Святославу (с центрами соответственно в Киеве, Переяславле и Чернигове). Давыд Игоревич, внук Ярослава, получил Владимир-Волынский, а внуки старшего сына Ярослава Владимира - Володарь и Василько - соответственно Перемышль и Требовль (Юго-Западная Русь). Были приняты обязательства князей прекратить междоусобицы с условием наследования своих земель ("Каждо да держит отчину свою") - новый принцип организации власти на Руси, в соответствии с которым каждое княжество становилось наследственной собственность княжеского рода. Т.о., закреплялась феодальная раздробленность; приняты обязательства о совместной борьбе с половцами. Сразу же после съезда в Любече вспыхнула новая усобица, длившаяся несколько лет. Уже в 1097 князья Давид и Святополк заманили и ослепили Василька Требовльского, а затем вступили в войну др.с др. Витичевский (в Уветичах, 1100). На съезде состоялось заключение мира м.князьями Владимиром Мономахом, Святополком Ярославичем, Олегом и Давыдом Святославичами и другими. Давыд Игоревич, как инициатор усобицы был лишён Владимира-Волынского и посажен на княжение в Бужск - менее значительный город Западной Руси. Съезд признал права Ростиславичей на Галицию. Последующие годы отмечены отсутствием усобиц и организацией Владимиром Мономахом и Святополком Изяславичем нескольких успешных походов в Половецкую степь с участием многих русских князей - 4 АП 1103, 1107, 1111. Были разбиты ханы Шарукан (возглавлявший ещё в 1068 поход на Русь), Боняк, Урусоба, Сугра. Долобский (у Долобского озера - 1103) - организация походов против половцев и др. Т.о., в период с с.ХI в. и до 1240 у княжеств Киевской Руси была возможность установить федеративные отношения. Но на Руси не было практики договоров ("Моё слово: хочу дал, хочу - взял обратно"). Все договаривались друг с другом на срок, "до измены". Владимир Мономах ещё надеялся на договорное объединение Руси, но уже его внук Андрей Боголюбский и Всеволод Большое Гнездо утратили эти надежды. Они искали выхода в единодержавии (унитарном начале).

14). Возникновение приказов; перечень главнейших из них: Московский государь, объединивший под своей властью всю северо-восточную Русь, в управлении ею уже не мог обходиться при помощи тех органов, которыми пользовались его предшественники — Московский и другие удельные князья. Такими органами, как уже было сказано в своем месте, в центре государства были управители отдельных отраслей обширного дворцового хозяйства — дворецкий, казначей, стольник, чашник, конюший, ловчий, сокольничий и другие путные бояре, а в уездах и волостях — наместники, волостели и тиуны. Те дела, которые выходили из ведения всех этих правителей, решал сам князь единолично или советуясь с боярами. Органам княжеского управления в удельную эпоху были должностные лица, но не учреждения, не присутственные места с определенным кругом дел, с канцелярией и архивами. С объединением Великой Руси вокруг Москвы усложнились непомерно и увеличились правительственные задачи, и Московскому государю стало уже невозможно обходиться при помощи старых удельных сотрудников, а понадобилось много и других, новых, а главное — невозможно стало править так, как раньше — через лиц, потребовалось создать целые учреждения, присутственные места, бюрократические средоточения. Такие учреждения получили название приказов. Приказы частью выросли вокруг прежних должностей удельной эпохи, а частью появились вновь для заведования делами уже чисто государственного значения, для которых в удельную эпоху не было никаких особых должностей. С расширением владений великого князя Московского расширилось и его дворцовое хозяйство, умножилось количество дел у тех лиц, которые им заведовали, и прежде всего у дворецкого. Одному ему и даже с помощником было уже не под силу справляться со всеми делами, и поэтому мало-помалу около него выросло целое учреждение со штатом дьяков и подьячих, с книгами и столбцами, получившее название приказа Большого дворца. Название Большого дворца этот приказ получил в противоположность другим приказам — «дворцам», которым на первых порах поручалось управление делами новоприсоединенных земель и княжеств. Таковы были приказы дворцов Нижегородского, Дмитровского, Ростовского, Тверского и Рязанского. С течением времени, однако, эти дворцы упразднились, и дела их распределены были между другими приказами, в том числе и приказом Большого дворца. Исключение представил приказ Казанского (и Мещерского) дворца, в котором сосредоточено было высшее управление областями царств Казанского, Астраханского и Сибирского. Приказ Большого дворца заведовал содержанием дворца и теми людьми и местностями, которые доставляли это содержание. Таковы были: дворцовые села и разные оброчные имущества, московские ремесленные слободы, работавшие на дворец. Кроме того, в приказе Большого дворца судились те самые лица, которые освобождены были от суда наместников и волостей (преимущественно духовенство) и которых судил сам великий князь или его боярин введеный (дворецкий чаще всего бывал таким введеным, особо уполномоченным боярином). К приказу Большого дворца примкнули и стали к нему в подчиненное положение дворы: Кормовой, Хлебенный и Сытенный. В этих приказах сосредоточилось заведование теми делами, которые в удельное время подлежали ведению стольника и чашника, — около боярина-конюшия вырос в XVI веке приказ Конюший; соответствующие приказы образовались около ловчия и сокольничия. На место казначея удельной эпохи, принимавшего и хранившего княжеские доходы впредь до распоряжения князя, с образованием Московского государства, с увеличением поступлений и расходов и отчетности по ним, возник целый ряд приказов, а именно: приказ Большой казны, который под управлением боярина казначея собирал и хранил преимущественно прямые налоги и ведал судом и управой гостей и торговых людей; ему подчинен был Денежный двор, где чеканилась монета; приказ Большого прихода, который ведал преимущественно таможни, мосты и перевозы, а также московские лавки, которые давали правительству большие доходы; и, наконец, так называемые чети, или четверти, взявшие на себя во второй половине XVI веке в известных районах государства прием и учет прямых (и некоторых косвенных) налогов, в том числе и оброков, заменивших кормы наместников и волостелей, а в связи с этим — и высший суд над податными людьми этих районов (четверти, по-видимому, возникли как ответвления приказа Большой казны и были первоначально столами, или повытьями в этом приказе). Но особенно творческая работа жизни проявилась в сфере государственного управления в собственном смысле. Для этого управления в удельное время не было никаких центральных органов, помимо князя и его думы. Теперь эти органы вырастают один за другим. Таким образом, возникает особый Посольский приказ, или особая канцелярия при государе и его думе по иностранным делам, которой заведует думный посольский дьяк. В этой канцелярии хранятся получаемые бумаги и изго-товляются отпускаемые, находится целый штат дьяков, подьячих и переводчиков. Образование такого учреждения было вполне естественно. Пока Московский князь был мелким владетелем, у него не могло быть большой и сложной дипломатической переписки. Не так стало, когда этот князь превратился в правителя огромного государства. Уже у Ивана III завязались оживленные отношения с соседями и даже отдаленными государствами Европы, и накопилось несколько ящиков дипломатических бумаг, которые по роду дел назывались немецким, волошским и т. д. и были отданы на хранение казначею. Чем дальше, тем более развивались дипломатические отношения, росла переписка и увеличивалось количество бумаг. В конце концов царь Иван Васильевич приказал в 1565 году построить особую Посольскую избу и сосредоточить в этой избе все делопроизводство по иностранным отношениям и весь архив. Таким же путем возникли и другие канцелярии думы — Разряд и Поместный приказ. В удельную эпоху все служебные назначения делались князем по совету с боярами или единолично. Таких назначений не могло быть особенно много, и потому не возникало надобности в особой канцелярии для записи этих назначений. Иное дело стало, когда под властью Московского князя объединилась вся великая Русь, оказались сотни мест и должностей, которые приходилось замещать, понадобилось давать сотни всяких поручений и т. д. Тут уже нельзя было без записей, без предварительного составления проектов служебных назначений к докладу государю и боярам. Эти записи и эти проекты стали необходимыми в силу требований местничества. Все это вызвало возникновение особой канцелярии при государе и думе — Разряда под управлением думного дьяка. Когда началась усиленная вербовка военнослужащих людей, то понадобилось вести списки этих людей и их денежных и поместных окладов. Это делопроизводство сосредоточилось также в Разряде. Через Разряд же шли различные распоряжения по обороне государства, по ведению военных действий, по управлению некоторыми окраинными городами, имевшими стратегическое значение. Для регистрации и учета земель, которые шли в раздачу военнослужащим людям при государе и думе, возникла третья канцелярия — Поместный приказ под управлением особого, иногда думного, дьяка. Выяснившаяся потребность в создании особого пешего войска — стрельцов — вызвала к жизни и особый Стрелецкий приказ специально для набора и снабжения всем необходимым этого войска. С введением артиллерии возникло и особое специальное учреждение для литья пушек и ядер и заведования артиллеристами — Пушкарский приказ. Такие же специальные учреждения появились и для изготовления холодного оружия — приказы Оружейный и Бранный. В удельную эпоху великий князь сам с боярами разбирал тяжбы и иски, связанные с существованием холопства, важные уголовные и гражданские дела, переходившие к нему прямо в силу так называемых несудимых грамот. Теперь управиться ему со всеми этими делами стало немыслимо, и потому в центре возникают особые приказы для разбора таких дел — Холопий, Разбойный, судные приказы Владимирский. Московский, Дмитровский и Рязанский. Разнообразные отрасли государственного управления вследствие его осложнения получают теперь особые учреждения, которыми заведуют особые лица с дьяками и подьячими. Таким образом, возникают приказы Ямской, который заведует ямской гоньбой и ямщиками во всем государстве; Каменный, который заведует казенными постройками; приказ Книгопечатного дела, Челобитенный с 1550 года (комиссия по принятию прошений на Высочайшее имя) и т. д.

15). Зе́мский собо́р на Руси с середины XVI до конца XVII века — собрание представителей различных слоёв населения Московского государства для обсуждения политических, экономических и административных вопросов. Земский собор существовал в условиях сословно-представительной монархии. Последним земским собором принято считать собрание, состоявшееся в 1683—1684 годы по вопросу о «вечном мире» с Польшей.

История земских соборов. В 1549 году Иван IV созвал «Собор примирения»; впоследствии такие соборы стали называться Земскими (в противоположность соборам церковным — «освященным»). Слово «земский» могло обозначать «общегосударственный» (то есть дело «всей земли»). Распространилась практика созыва сословных совещаний, называемых «земскими соборами», лишь с XVII века. В. О. Ключевский определял земские соборы как "особый тип народного представительства, отличный от западных представительных собраний". В свою очередь С. Ф. Платонов считал, что земский собор — это «совет всей земли», состоящий «из трёх необходимых частей»: 1) «освященного собора русской церкви с митрополитом, позднее с патриархом во главе»; 2) боярской думы; 3) «земских людей, представляющих собой различные группы населения и различные местности государства». Такие собрания созывались для обсуждения важнейших вопросов внутренней и внешней политики Российского государства, также по делам, не терпящим отлагательства, например, разбирались вопросы войны и мира (о продолжении Ливонской войны), налогов и сборов, преимущественно для военных нужд. Судьбам политического устройства страны были посвящены земские соборы 1565 года, когда Иван Грозный уехал в Александрову слободу, особое значение имеет приговор, вынесенный земским собранием 30 июня 1611 года в «безгосударное время». История земских соборов — это история внутреннего развития общества, эволюции государственного аппарата, формирования общественных отношений, изменения в сословном строе. В XVI веке только начинается процесс формирования данного общественного института, первоначально он не был чётко структурирован, и его компетенция не была строго определена. Практика созыва, порядок формирования, тем более, его состав земских соборов долгое время тоже не были регламентированы. Что касается состава земских соборов, то даже в период царствования Михаила Романова, когда деятельность земских соборов была наиболее интенсивная, состав варьировался в зависимости экстренности решаемых вопросов и от самого характера вопросов. Периодизация земских соборов. Периодизацию земских соборов можно разделить на 6 периодов: 1. История земских соборов начинается во время правления Ивана IV Грозного. Первый собор состоялся в 1549 г. Соборы, созываемые царской властью — данный период продолжается вплоть до 1584 г. 2. Начиная со смерти Ивана Грозного и вплоть до падения Шуйского (1584—1610 гг). Это время, когда складывались предпосылки гражданской войны и иностранной интервенции, начинался кризис самодержавия. Соборы выполняли функцию избрания на царство, зачастую становились орудием враждебных России сил. 3. 1610—1613 гг. Земский собор при ополчениях превращается в верховный орган власти (и законодательной, и исполнительной), решающий вопросы внутренней и внешней политики, соборное уложение. Именно в этот период времени земский собор играл наиболее важную и существенную роль в общественной жизни России. 4. 1613—1622 гг. Собор действует почти непрерывно, но уже в качестве совещательного органа при царской власти. Решает текущие административные и финансовые вопросы. Царская власть стремится опереться на земские соборы при проведении финансовых мероприятий: сбор пятинных денег, восстановление подорванного хозяйства, ликвидация последствий интервенции и предотвращении новой агрессии со стороны Польши. С 1622 года деятельность соборов прекращается до 1632 года. 5. 1632—1653 гг. Соборы собираются сравнительно редко, но для решения важных вопросов как внутренней политики: составление Уложения, восстание в Пскове, так и внешней: русско-польские, и русско-крымские отношения, присоединение Украины, вопрос об Азове. В этот период активизируются выступления сословных групп, предъявляющих требования правительству, не столько посредством земских соборов, сколько через подаваемые челобитные. 6. 1653—1684. Значение земских соборов снижается (небольшой взлёт наблюдался в 80-х годах). Последний собор в полном составе собирался в 1653 г. по вопросу о принятии Запорожского Войска в состав Московского государства. Первым считается земский собор 1549 г., который продолжался два дня, и был созван для решения вопросов о новом царском Судебнике и о реформах «Избранной рады». В процессе собора выступал царь, бояре, позже состоялось заседание Боярской думы, принявшей положение о неподсудности (кроме как по крупным уголовным делам) боярских детей наместникам. По мнению И. Д. Беляева в первом Земском Соборе участвовали выборные от всех сословий. Царь испросил у бывших на соборе святителей благословение исправить Судебник «по старине»; затем объявил представителям общин, что по всему государству, по всем городам, пригородам, волостям и погостам и даже в частных владениях бояр и других землевладельцев должны быть избраны самими жителями старосты и целовальники, сотские и дворские; для всех областей будут написаны уставные грамоты, при помощи которых области могли бы управляться сами собой без государевых наместников и волостелей.. Также существует мнение, что это был так называемый «собор примирения» (возможно, царя с боярами или примирение между представителями различных сословия между собой). Б. А. Романов, что земский собор состоял как бы из двух «палат»: первую составляли бояре, окольничие, дворецкие, казначеи, вторую — воеводы, княжата, дети боярские, большие дворяне. Ничего не говорится о том, из кого состояла вторая «палата»: из тех, кто оказался в то время в Москве, или из тех, кто был вызван в Москву специально. Данные об участии посадского населения в земских соборах очень сомнительны, хотя решения, принимаемые там, были зачастую очень выгодны верхушке посада. Зачастую обсуждение происходило по отдельности у бояр и окольничих, духовенства, служилых людей, то есть каждая группа по отдельности высказывала своё мнение по данному вопросу. Самый ранний собор, о деятельности которого свидетельствует дошедшая до нас Приговорная грамота (с подписями и перечнем участников думного собора) и известия в летописи состоялся в 1566 г., где главным был вопрос о продолжении или прекращении кровопролитной Ливонской войны. Важное место в составе земских соборов занимало духовенство, в частности земские соборы февраля — марта 1549 г. и весны 1551 г. были одновременно и церковными соборами в полном составе, а в остальных московских соборах участвовали только митрополит и высшее духовенство. Участие в соборах духовенства было призвано подчеркнуть легитимность решений принятых монархом. Итоги. Предложения о созыве в позднейшие эпохи.

Земские соборы XVI—XVII вв. не породили устойчивого сословного представительства в Московском государстве; экономика того периода была ещё недостаточно производительна для развития промышленных и торговых сословий(и в большинстве европейских стран того периода, значительно более сильных в экономическом плане, возобладал абсолютизм). В Российской империи идея созыва земского собора предлагалась (дабы «покончить прежде всего с этой бедой, со смутой и со смутьянами») славянофилом П. Д. Голохвастовым в его письме от 10 декабря 1879 года члену Государственного совета (впоследствии обер-прокурор Святейшего Синода) К. П. Победоносцеву; письмо было передано Цесаревичем Александром Александровичем императору Александру II, который оставил отметку: «Прочёл <…> с любопытством и нашёл много справедливого.» В начале мая 1882 года министр внутренних дел граф Н. П. Игнатьев представил императору Александру III проект (Б. Б. Глинский писал, что проект был составлен Голохвастовым при содействии И. С. Аксакова) Высочайшего манифеста (помечен 6 мая 1882 года), предлагавший созыв земского собора одновременно с коронацией императора в Москве; проект в мае 1882 года был отвергнут Александром. Имевший тогда значительное влияние на императора Победоносцев писал Александру III в письме от 11 марта 1883 года: «<…> Кровь стынет в жилах у русского человека при одной мысли о том, что произошло бы от осуществления проекта графа Лорис-Меликова и друзей его. Последующая фантазия гр. Игнатьева была ещё нелепее, хотя под прикрытием благовидной формы земского собора. Что сталось бы, какая вышла бы смута, когда бы собрались в Москве для обсуждения неведомого чего расписанные им представители народов и инородцев империи, объемлющей вселенную <…>».

16). Кормле́ние — вид пожалования великих и удельных князей своим должностным лицам, по которому княжеская администрация содержалась за счёт местного населения в течение периода службы. Первоначально кормление носило эпизодический характер. В соответствии с нормами Русской правды, сборщики штрафа (виры), строители городов и некоторые другие категории получали с населения определённое натуральное довольствие. В XII—XIV веках кормление сыграло значительную роль в складывании системы местного управления. Князья посылали в города и волости бояр в качестве наместников и волостелей, а других служилых людей — тиунами. Население обязывалось содержать их («кормить») в течение всего периода службы. Наместники, волостели и другие представители местной княжеской администрации получали «корм» обычно 3 раза в году — на Рождество, Пасху и Петров день. При вступлении кормленщика в должность население платило ему «въезжий корм». «Корм» давался натурой: хлебом, мясом, сыром и т. д.; для лошадей кормленщиков поставлялись овёс, сено. Кроме того, кормленщики собирали в свою пользу различные пошлины: судебные, за клеймение («пятнание») и продажу лошадей, «полавочное», мыт и другие. За счёт этих сборов они жили и содержали свою челядь. Наибольшего развития система кормлений достигла в XIV—XV веках. Кормления порождали произвол и злоупотребления местных властей, заинтересованных в обогащении в период пребывания в кормленщиках. Поэтому уже с XV века московские великие князья регламентировали доходы кормленщиков путём выдачи специальных «кормленных» и уставных грамот. В конце XV — начале XVI века происходил перевод натуральных кормов в денежные. В результате земской реформы 1555-56 система кормлений была ликвидирована. В 1555 был издан указ об отмене кормлений, который применялся, однако, не сразу и не повсеместно: источники продолжают упоминать о кормлениях в течение второй половины XVI века. Сборы на содержание кормленщиков преобразованы в особый налог в пользу казны («кормленый окуп»), установленный в определённом размере для различных категорий земель (дворянских, чёрных, дворцовых). Сбор налога производился на чёрных землях земскими старостами, а в районах поместно-вотчинного землевладения специальными сборщиками либо городовыми приказчиками.

17). Земский староста: В 1550-1719 годах руководитель выборного органа местного самоуправления. Возглавлял земские избу, избирался посадом из своих "излюбленных людей" сроком на один реже два года. Земский староста ведал вопросами владения и использования общинной земли, записью в тягло, раскладкой и сбором казенных податей, выполнением других государственных повинностей. Штат у старосты был невелик - земский дьячок (писарь), да два-три целовальника (целовали крест, обязуясь нести службу "по правде, без своей корысти"). Действовал земский староста вместе с государевым воеводою. Если воевода слишком зарывался и притеснял посад, тогда староста вступался за мир и отправлялся в кремль "лаять воеводу". Воевода в дела земского старосты вмешиваться не имел права. Позднее должность земского старосты преобразовывается в должность бурмистра.

18). Губная изба — помещение присутствия Губного старосты в уездном городе, в котором сосредоточивалось все Губное управление. При введении воеводского управления губные избы стали называться съезжая или приказная изба. Постройка и починка Губной избы — повинность посадских и уездных людей губы; они же обязаны были доставлять деньгами или натурою все необходимое для Губной избы, как то: дрова, свечи, бумагу, чернила, перья и пр. В деревнях и селах новгородских пятин, где не было уездных городов Губной староста располагался в Губном стане. Пребывания Губного стана в селе или деревне новгородских пятин московского государства было большим обременением для местных жителей, так как от них требовалось в его пользу множество мелких личных и натуральных повинностей. Губной староста — должность в Московском государстве. Введены вместо вирников, собиравших виру. Название губной по мнению Татищева происходит от слова губить, губление. По сведениям Н. М. Карамзина, слово губа в древнем Немецком праве означало усадьбу, а в российском — волость или ведомство. Губные старосты появляются в первой половине XVI века для суда по разбойным делам, отвлекая таким образом от суда кормленщиков значительную часть уголовных дел; дополнительные статьи к Судебнику царя Ивана Грозного прибавляют дела татиные, а по Уложению Губные старосты ведают и дела убийственные. Таким образом в руках Губных старост постепенно сосредоточивается почти вся уголовная юрисдикция. Но вместе с расширением их компетенции происходит и превращение их в людей приказных.

По-прежнему они выбираются исключительно из грамотных дворян и детей боярских (преимущественно отставных) всеми людьми уезда, по-прежнему главная цель их деятельности — борьба с «лихим» элементом в области; но самые выборы их и устроение всего Губного управления на земские средства и за земскою ответственностью становится мало-помалу не привилегией, а повинностью населения; правительство все более и более видит в Губных старостах исполнителей самых разнообразных поручений в интересах государства, рассматривая их нередко как приказных людей.

Уложение царя Алексея, говоря о компетенции воевод, прибавляет к ним и Губных старост, так как последние уже по закону заменяют собою воевод там, где их почему-либо совсем нет или они временно отсутствуют из города.

Что правительство перестало смотреть на Губное управление как на право земских людей, видно из того, что нередко оно поручало Губные дела другой власти, например, воеводе или особому сыщику, присланному из Москвы, а Губной староста принужден был порою браться за совершенно не принадлежащее ему дело измерения и отвода земли во владение (подобный пример встречается в неизданных столбцах Поместного приказа по Вологде).

De jure Губные старосты были учреждением повсеместным; но на практике они имелись не везде, несмотря на указ 1627 года. В 1669 году Губные старосты были уничтожены, а дело их передано сыщикам; в 1679 году Губное дело было возложено на воевод. В 1684 году Губные старосты были восстановлены и просуществовали до 1702 года.

Избранный в Губные старосты «прямой душою и животом прожиточный человек», непременно грамотный (случаи назначения Губного старосты правительством редки), являлся в Москву в Разбойный приказ, там приводился к присяге и получал Губной наказ.

Число Губных старост в губе и срок нахождения в должности не были строго определены законом, равно как не было строго определено их отношение к воеводам и сыщикам. За исправность прохождения службы старостою отвечал как сам он, так и избиратели («животами» Губной староста отвечал вдвое тяжелее сравнительно с Губными целовальниками). Губные старосты были подсудны разбойному приказу.

1 Также в работе Нестора “Повесть временных лет” существует легенда о призвании варягов на княжество. Широкие связи норманнов и Руси несомненны, считали и доказывали такие историки как: Соловьёв и Ключевский.

2 Осенью 945 года Игорь по требованию дружины, недовольной своим содержанием, отправился за данью к древлянам. Древляне не числились в составе войска, потерпевшего разгром в Византии. Возможно поэтому Игорь решил поправить положение за их счёт. Игорь произвольно увеличил величину дани прежних лет, при её сборе дружинники творили насилие над жителями. На пути домой Игорь принял неожиданное решение:

«Поразмыслив, сказал своей дружине: "Идите с данью домой, а я возвращусь и похожу еще". И отпустил дружину свою домой, а сам с малой частью дружины вернулся, желая большего богатства. Древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с князем своим Малом: "Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит" [...] и древляне, выйдя из города Искоростеня, убили Игоря и дружинников его, так как было их мало. И погребен был Игорь, и есть могила его у Искоростеня в Деревской земле и до сего времени.»