Рождение и смерть в синто
Как мы уже говорили, базовая для синтоистской ментальности идея заклюается в том, что все было порождено, а не сотворено ками, и поэтому все несет в себе частичку ками. Ками – это отец и мать всего на свете, хотя по своему характеру ками скорее мать, готовая прощать своим чадам любые прегрешения, только бы они были живы и здоровы, но порой и она может сильно рассердиться, если ей не выказывать должного почтения.
Человек является наиболее одухотворенным из всех порождений ками, и поэтому присутствие в нем души (тама) наиболее очевидно. Понятно, что самое близкое отношение человек имеет к ками, непосредственно причастному к его рождению. Первоначально это было родовое божество.
Каждый именитый клан имел своего божественного прародителя подобно тому, как императорский род почитал богиню Аматэрасу родоначальницей династии. Такой родовой ками – удзигами, был для членов рода наиболее почитаемым божеством, а сами члены клана – удзико (ко – дитя) считались его детьми. Раньше в число удзико включались лишь представители владетельного рода, но в новое время таковыми стали считаться все проживающие на подвластной ками территории люди.
Однако предпосылки к такому новому истолкованию появились уже в давние времена, когда на японских островах создавалось первое древнее централизованное государство. В результате этого процесса восприятие удзигами как исключительно божества-предка определенного рода стало размываться. Если какой-нибудь клан попадал в зависимость от другого рода, то победившие требовали от побежденных, чтобы кроме своего собственного божества те почитали и божество победивших. Расширение владений клана влекло за собой и расширение влияния родового божества. И в итоге изначально не принадлежавшие к пбедившему роду волей-неволей вовлекались в число почитателей удзигами своего более удачливого соперника. Так постепенно сфера влияния удзигами стала определяться не только кровными узами, но и чисто географически: все проживающие на территории, подконтрольной какому-то клану, стали считаться находящимися под духовным патронажем родового божества господствующего клана. И если сначала понятия «член рода» и «местный житель» чаще всего совпадали, то с захватом новых территорий тем или иным кланом эта тождественность перестала быть обязательной. Постепенно всех жителей определенной местности, вне зависимости от связывающих их кровных уз, все чаще стали называть удзико. Т.е. слово удзико постепенно стало означать не только и не столько родичей, но и всех членов местной общины, и, прежде всего, ее верхушки.
Особенно этот процесс размывания изначального значения удзигами и удзико ускорился в эпоху Средневековья, когда люди с большей легкостью и частотой начали передвигаться с места на место. Тогда же окончательно и утвердилась новая трактовка удзигами как местного божества, сфера влияния которого определяется географически, а также удзико – как полноправного члена общины, проживающего на подконтрольной местному божеству территории. Другое дело, что не все проживающие в данной местности считались полноправными членами общины, а потому не включались в число удзико. Однако в наши дни никакой сегрегации и дискриминации в этом вопросе не существует, и потому все без исключения проживающие на территории, находящейся под духовным патронажем какого-нибудь ками, формально считаются удзико. Это правило распространяется и на иностранцев, которые сумели стать членами местной общины, что, однако, достаточно сложно. Связь божества с подконтрольной ему территорией настолько тесна, что зачастую само божество называют по имени местности, а его «настоящее» имя знают лишь немногие.
Однако, несмотря на это почти полное отождествление понятий «член общины», «член рода» и «местный житель», особые ревнители традиций синто обязательно назовут еще и имя своего убусуна-но ками (убу значит «рожать», а суна означает песок, которым в древности покрывали пол специальной хижины, возводимой для рожениц), по отношению к которому они называют себя убуко (убу – рожать, ко – ребенок). Убусуна-но ками – это божество той местности, в которой человек родился. Если человек продолжает жить в этой местности, то для него удзигами и убусуна-но ками понятия тождественные. Но при переезде в другую местность такой человек становится членом новой общины и, соответственно, удзигами будет для него уже другим.
Однако человек связан тесными узами с ками не только по своему рождению. Каждый проживающий на Японских островах имеет шанс стать ками. Для этого не требуется обязательно прослыть выдающейся личностью и удостоиться персонального святилища. Достаточно просто умереть. Все без исключения японцы неизбежно по законам природы постоянно увеличивают численность третьей категории традиционной классификации ками – ками «неисчислимые».
Превращение умершего в ками – процесс длительный и сложный, однако он не зависит от моральных качеств или других достоинств или, наоборот, недостатков усопшего. Ками в итоге становятся все. Кстати, именно влияние этого уравнительного принципа привело к тому, что всех усопших и похороненных по буддийскому обряду, который стал доминирующим в Японии, стали называть «буддами» (хотокэ) в полном противоречии с исходными постулатами буддизма. Ведь изначально считалось, что процесс «становления буддой» долог и труден, однако «глубинные структуры» японской религиозной ментальности оказались сильнее даже такого высокоразвитого учения, как буддизм.
Итак, что же согласно синтоистским представлениям, происходит с душой после смерти? Сначала душа тама находится в смятении при расставании с телом, порой даже буйствует, угрожая здоровью и благополучию живых. Особой агрессивностью отличаются души умерших насильственной смертью или же покинувших этот мир слишком рано и не успевших вкусить прелестей земного бытия. Дух-душа тама в таком состоянии называется аратама, т.е. «буйный дух». Именно поэтому столь важны знаки внимания к умершему и первые церемонии сразу после смерти – они призваны утихомирить и смирить (сидзумэру) душу усопшего.
По прошествии нескольких лет душа умершего успокаивается и переходит в новое состояние, называемое нигитама – «спокойный дух». И толькопопрошествии 33 лет (по некоторым представлениям 55) душа полностью успокаивается и становится ками, сливаясь в единое целое с душами предков.
Почему выбрана цифра 33? Дело в том, что это приблизительно время смены одного поколения. Дети умершего уже сами готовятся отправиться в мир иной, да и почти все, знавшие покойного при жизни лично, тоже последовали за ним. Память об усопшем стирается, его душа тама как бы утрачивает свою индивидуальность, переходя в разряд лишенных своих собственных имен ками, которым «несть числа».
Однако на этом связь с живущими не прекращается. И дело не только в том, что и по прошествии 33 лет потомки должны ублажать всех живших до них соответствующими подношениями и церемониями. Дважды в год души предков-ками обязательно проведывают своих потомков на земле. Первый раз это происходит во время новогодних празднеств, изначальный смысл которых как раз и состоял в ритуальной встрече с душами предков, приходивших благословить потомком перед одним из главных событий года – посадкой риса. И если старинное предназначение этого праздника постепенно забывается, то второй приход душ перед сбором урожая в июле-августе почитается по всей Японии как день поминовения усопших. Это празднество, принявшее, как и почти все в Японии, связанное со смертью, буддийскую форму, называется О-Бон, но вот его содержание основывается исключительно на синтоистских представлениях о потустороннем. В это время каждый добропорядочный японец должен вернуться к могилам своих предков, как бы далеко они ни находились. Именно в это время вечно занятые городские служащие позволяют себе взять целых три дня отпуска. Заплатив неимоверные деньги за билеты (цена на которые в период празднования О-Бон резко повышается), они вместе с домочадцами отправляются в какую-нибудь глухую деревушку за тридевять земель, чтобы надлежащим образом (едой, выпивкой, песнями и танцами) приветствовать возвращающихся предков. Хотя многие современные японцы предпочитают использовать эту короткую возможность для поездки за границу и едут куда-нибудь на Гавайи или в Европу, а могилы предков они посещают виртуально, по Интернету. Благо некоторые храмы уже вовсю предоставляют такую услугу, создав виртуальные электронные кладбища.
Но как бы там ни было, предки – такие же члены семьи, только как бы живущие отдельно в своем собственном мире. Поэтому во время этих празнеств нет и печали, а наоборот, царит одно веселье – бабушка приехала!
И все же не все умершие утрачивают свою индивидуальность в процессе становления ками. Наиболее выдающиеся личности и после смерти сохраняют за собой имя и присущие им особенности, переходя, как и выдающиеся представители природных ками-духов, в разряд «индивидуальных» божеств и обретая свои святилища, порой с многочисленными филиалами.
Однако эта традиция сложилась в синто не сразу. В ее основе лежал страх перед «буйным духом» аратама невинно убиенных сильных мира сего. Первые письменные упоминания о персональном «обожествлении» относятся к самому началу 9 в. В 800 г. по повелению императора Каму было построено святилище, где почитались духи покинувщих этот мир не по собственной воле членов императорской фамилии и знати. К 863 г. таких набралось уже 6 человек, а в скором времени их число увеличилось до 8. В исторических документах упоминается, что некоторые из них даже стали почитаться как удзигами на вновь осваиваемых территориях, т.е. как родовые божества местных общин. Но главное чувство, испытываемое по отношению к «буйным душам» этих восьмерых, называемых почтительно «августейший дух» (горё, был страх. Зачастую все происходившие в стране беды и несчастья приписывались мстительному духу этих восьми ками, и потому как только начинались эпидемии, неурожаи или бунты, тут же по всей стране разворачивалось ускоренное строительство святилищ и повсеместно проводились специальные службы для «замирения» душ этих невинно убиенных.