Глава 2. Особенности уголовной ответственности за преступное действие и бездействие

Бездействие — это пассивная форма поведения. Бездействие должно быть общественно опасным и противоправным, осознанным и волевым¹. Однако для признания бездействия признаком объ­ективной стороны конкретного преступления этого недостаточно. Уголовно-правовое значение бездействие приобретает только в том случае, если в совокупности будет установлено следующее:

1) необ­ходимо определить, в чем конкретно выразилось бездействие, какие именно конкретные действия не совершило лицо;

2) необхо­димо установить, что лицо, не совершившее конкретное действие, должно было его совершить;

3) необходимо определить реальную возможность совершения этого конкретного действия.

Например, ст. 124 УК предусматривает ответственность за не­оказание помощи больному. Установив, какие конкретные дейст­вия по оказанию помощи больному не совершило виновное лицо, необходимо установить обязанность лица оказать такую помощь, Такая обязанность налагается на конкретное лицо в соответствии с законом либо специальным правилом. Установив это, необходимо определить, что виновный имел реальную возможность такую помощь оказать и не оказал ее без уважительных причин.

Статья 293 УК предусматривает уголовную ответственность должностного лица за халатность. Для привлечения конкретного лица к уголовной ответственности необходимо установить, какие именно конкретные действия не были совершены должностным лицом, затем установить, что совершение этих действий входило в служебную компетенцию лица, и, наконец, установить, что у должностного лица была реальная возможность совершить эти действия. Только такое конкретное содержание бездействия дает основание привлечь должностное лицо к ответственности за ха­латность.

Обязанность действовать определенным образом может воз­никнуть в силу следующих обстоятельств:

1. Прямое указание закона или подзаконного акта. Например, члены избирательной комиссии обязаны руководствоваться поло­жениями Конституции РФ, законами о выборах и обеспечить граж­данам возможность реализовать избирательное право. Лицо, управ­ляющее автотранспортным средством, обязано соблюдать Правила дорожного движения.

2. Обязательства, принятые по договору.

3. Должностное положение лица либо осуществляемая профессии. Невыполнение такой обязанности влечет уголовную ответственность.

4. Родственные (семейные) отношения. В силу этих обстоятельств родители обязаны содержать несовершеннолетних детей, а дети обязаны предоставлять средства на содержание нетрудоспо­собных родителей. Уклонение от содержания детей или от оказания помощи родителям является уголовно наказуемым бездействием.

5. Обязанность совершить определенные действия может воз­никнуть вследствие предшествующих действий лица. Например, взрослый человек берется научить подростка плавать, помогает ему доплыть до середины реки, а там уплывает от него и не воз­вращается, чтобы оказать помощь, когда подросток начинает то­нуть и звать на помощь. В ст. 125 УК такое бездействие определяется как заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни состоянии и лишенного возможности при­нять меры к самосохранению по малолетству, старости, болезни или вследствие своей беспомощности, если виновный имел воз­можность оказать помощь этому лицу и был обязан иметь о нем заботу либо сам поставил его в опасное для жизни или здоровья состояние.

Установив, что лицо обязано было действовать определенным образом, необходимо затем установить, что у него была реальная возможность совершения конкретных действий. Этот признак прямо предусмотрен целым рядом уголовно-правовых норм. На­пример, в той же ст. 125 УК прямо указано: «...если виновный имел возможность оказать помощь¹».

Наиболее полно общественно опасное деяние, совершенное в форме бездействия, можно раскрыть на примере ст. 293 УК, пред­усматривающей ответственность за халатность. Определяя призна­ки халатности, законодатель указывает как на неисполнение, так и на ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязан­ностей. Следовательно, объективная сторона рассматриваемого преступления определяется совершением общественно опасного деяния, когда должностное лицо либо совсем не исполняет свои обязанности по службе, либо ненадлежаще их выполняет. Толкова­ние закона позволяет сделать вывод, что халатность может выра­жаться как в действии, так и в бездействии. Однако к уголовной ответственности по ст. 293 УК должностное лицо может быть при­влечено только за неисполнение своих обязанностей по службе. Для этого следует установить, какие конкретные действия винов­ный не выполнил. Далее необходимо четко определить служебную компетенцию должностного лица — совокупность прав и обязанностей, которая входила в круг полномочий в соответствии с зани­маемой должностью. Служебная компетенция виновного должна иметь правовую регламентацию (определяться законом, указом, инструкцией, уставом или договором). Далее следует установить, что те обязанности, которые не выполнил виновный, входили в его служебную компетенцию. Таким образом, мы установили тождест­во между теми конкретными действиями, которые должностное лицо не совершило, и его обязанностями по службе. Если же дейст­вия, которые должностное лицо не совершило, не входят в его слу­жебную компетенцию, признаки объективной стороны состава ха­латности отсутствуют. Аналогично должен решаться вопрос в си­туациях, когда нет четкой регламентации правовыми средствами служебной деятельности должностного лица, т.е. исполнение кон­кретных обязанностей, невыполнение которых вменяется в ответ­ственность должностному лицу, не предусмотрено соответствую­щим правовым актом, определяющим служебное положение ви­новного в соответствии с занимаемой должностью. В таких ситуа­циях также отсутствует состав халатности.

Привлекать должностное лицо к уголовной ответственности по ст. 293 УК можно только в том случае, если установлено, что име­лась реальная возможность для исполнения виновным своих обя­занностей¹. Такая возможность определяется совокупностью объ­ективных и субъективных факторов. К объективным факторам относятся внешние условия, в которых должностное лицо осу­ществляет свою служебную деятельность. Это могут быть, напри­мер, реальные условия производства, конъюнктура рынка, деятельность должностных лиц конкретных ведомств и государствен­ных органов, наличие материальных и денежных ресурсов и ра­бочей силы. Наконец, это может быть действие стихийных сил природы, например землетрясения, либо других обстоятельств. Субъективный фактор образуют личные качества должностного лица: его образование, квалификация, опыт работы и т.д. В уго­ловно-правовой литературе отмечалось, что халатность в каждом четвертом случае в существенной мере определялась отсутствием у должностных лиц необходимой квалификации. А всего лица, не имеющие достаточной специальной подготовки, среди осужден­ных за халатность, по результатам отдельных научных исследова­ний, составили 63 процента.

В уголовном праве применяется понятие смешанного бездейст­вия. Это случаи, когда уголовно-правовое бездействие, имея слож­ный характер, не всегда выражается в абсолютно пассивном пове­дении. Закон предусматривает уголовную ответственность и в тех случаях, когда лицо, осуществляя возложенные на него правовые обязанности, выполняет их либо не до конца, либо ненадлежащим образом.

Примером смешанного бездействия является халатность, когда должностное лицо ненадлежаще исполняет свои обязанности. Ста­тья 287 УК, предусматривает ответственность за отказ в предостав­лении информации Федеральному Собранию или Счетной палате. Объективная сторона этого преступления также характеризуется смешанным бездействием, которое выражается в том, что долж­ностное лицо неправомерно отказывает в предоставлении или ук­лоняется от предоставления информации, либо предоставляет не­полную или ложную информацию¹.

Иногда лицу, чтобы уклониться от возложенных на него право­вых обязанностей, необходимо совершить конкретные действия. Такая ситуация будет иметь место, например, в случае уклонения военнослужащего от исполнения обязанностей военной службы путем симуляции болезни или причинения себе какого-либо по­вреждения (членовредительство), или подлога документов, или иного обмана — ст. 339 УК. Здесь также имеет место смешанное бездействие, когда лицо уклоняется от возложенных на него обя­занностей и не выполняет их с помощью конкретного способа, который имеет форму действия. В таком случае способ входит в общее понятие общественно опасного деяния, а само деяние имеет форму бездействия.

Стоит отметить, проведенная в России реформа уголовного законодательства не только разрешила давно назревшие вопросы науки уголовного права, но и поставила новые проблемы, что, однако, не означает отказа от дальнейшего изучения казалось бы уже достаточно разработанных положений уголовно-правовой теории. В том-то и дело, что некоторые вопросы уголовного права лишь кажутся достаточно разработанными. К таковым, например, относится характеристика бездействия как одна из форм преступного деяния. Исследователи, обращавшиеся к проблеме бездействия, подметили, что это — «одна из наиболее сложных и спорных проблем уголовного права». Заметим, что подход к данной проблеме несколько односторонен, а его суть сводится «к вопросу: можно ли путем бездействия причинить общественно опасные последствия», решение которого во многом зависит от правильного понимания самого бездействия как вида преступного поведения.

Из 255 статей Особенной части УК РФ, содержащих санкции за преступления, в 17 предусматриваются преступления, совершаемые только в форме бездействия (ст. 124, 125, 156, 157, 177, 190, 192, 193, 194, 198, 199, 225, 270, 314, 328, 332, 339), а в 85 — преступления, совершаемые как действием, так и бездействием. Хотя распространенность преступлений, совершаемых путем бездействия, невелика, их общественная опасность может быть значительнее (прежде всего за счет последствий), по сравнению с посягательствами в форме действия. Из сказанного следует, что анализ преступного поведения в форме бездействия остается актуальным.

В собственном смысле слово «бездействие» означает «отсутствие деятельности, должной энергии», т. е. оно прямо противоположно слову «действие», под которым понимается «проявление какой-нибудь энергии, деятельности, а также сама сила, деятельность, функционирование чего-нибудь»¹. Применительно к человеческому поведению это выражается, например, в том, что, если человек совершает какие-либо телодвижения в пространстве и времени, значит, он действует; если тело человека неподвижно в смысле активной физической деятельности, то действия нет, а есть бездействие. При бездействии естественные силы, принадлежащие человеческому телу, находятся в состоянии физического покоя.

Объектом правового регулирования является не любое поведение человека, а лишь то, которое имеет социальную значимость, составляет элемент общественных отношений. Пассивное поведение человека, проявленное вне общественных отношений, индифферентно с точки зрения права. Поэтому понятие бездействия в уголовном праве наполняется особым содержанием, не совпадающим с буквальным значением этого слова. Бездействие как форма преступного поведения возникает с момента включения человека в систему общественных отношений и наделения его в связи с этим обязанностью выполнять определенные действия. Включение человека в данную систему происходит путем занятия им той или иной социальной роли, предполагающей с его стороны активное поведение, отвечающее общественным интересам. Функции социальных ролей закрепляются с помощью различных общественных норм, поэтому обязанность к активному поведению всегда нормативна. Мы солидарны с мнением, что обязанность при уголовно-правовом бездействии всегда носит юридический характер, т.е. предусмотрена в нормативно-правовых актах, из числа которых не исключается и уголовный закон. Что касается обязательства совершения действий по гражданско-правовому договору, то это составляет «фактическое основание обязанности» при бездействии, которое в общем виде «может быть определено как объективная необходимость, обусловленная положением субъекта в системе общественных отношений¹». Собственно же юридическое выражение данной обязанности представлено в ст. 307 и 309 ГК РФ, где говорится, что в силу обязательства должник обязан совершить в пользу кредитора определенное действие надлежащим образом.

Таким образом, сущность уголовно-правового бездействия состоит в несовершении субъектом уголовного права обязательных для него действий. Другими словами, бездействие заключается в неисполнении виновным лицом правовой обязанности совершить активные действия, что и составляет его юридическую природу.

Итак, в отечественном уголовном праве устоялся взгляд на бездействие как на пассивную форму преступного деяния, состоящую в неисполнении субъектом возложенной на него правовой обязанности к активному поведению при наличии реальной возможности ее выполнить. Факт отсутствия активных действий, обязанность их совершить, а также реальная возможность совершения действий стали основным объектом внимания при рассмотрении бездействия в уголовно-правовой литературе, где высказано мнение, что бездействие «является в известной мере категорией нормативной»¹.

Не имея принципиальных возражений против этого вывода, все же заметим, что такое понимание является ограниченным. Акцент при определении бездействия лишь на несовершение нужных действий замыкается сугубо на юридической стороне явления (хотя это и характеризует правовую сущность бездействия). При этом упускается из вида фактическая сторона данной формы преступного поведения.

Уголовное право рассматривает преступное деяние прежде всего как: «а) сознательное поведение человека, отдающего себе отчет в своих поступках и способного руководить ими; б) поведение внешнее, т.е. выраженное вовне и поэтому оказывающее то или иное воздействие на окружающие физические и социальные события, процессы и явления²». Внешнее проявление поведения — необходимый признак деяния. В этом отношении показательно действие, выражающееся «в механических телодвижениях, подчиненных естественным законам механики и вызывающих изменения во внешнем мире». Телодвижения происходят в пространственно-временных границах и непосредственно воспринимаются в качестве поведения человека.

Сложнее становится этот вопрос, когда речь идет о бездействии. Л.Л. Кругликов считает, что преступное бездействие невозможно охарактеризовать с «исполнительской», физической стороны. С его точки зрения, анализ объективного элемента бездействия с физической стороны «в значительной мере состоит в изучении обстановки совершения преступления, которая давала возможность обвиняемому действовать в соответствии с законом¹». Однако вряд ли это так. Во-первых, утверждение о невозможности охарактеризовать преступное бездействие с физической стороны не соответствует вышеуказанному положению о том, что в основе преступного деяния (независимо от его формы) всегда лежит выраженный вовне акт человеческого поведения. Во-вторых, обстановка при бездействии, свидетельствовавшая о наличии реальной возможности исполнить обязанность, характеризует только волевой признак поведения при бездействии и не может заменить его внешнего проявления в целом. Реальная возможность определенного поведения и само поведение не одно и тоже.

Здравомыслов определяет бездействие как конкретно занятую виновным позицию к происходящим событиям, выраженную вовне в «воздержании от точно определенных, обязательных и необходимых телесных движений²». В «воздержании от телодвижений», на наш взгляд, проглядывается субъективный оттенок. В этом смысле его можно истолковать как удержание себя от соответствующего поведения, т.е. сознательное приложение волевых усилий, направленных к несовершению требуемых действий. Поэтому «воздержание от действий» относится скорее к характеристике психической стороны бездействия, чем физической.

Ю.А.Красиков и А.М.Алакаев утверждают, что акт поведения при бездействии состоит в несовершении лицом того действия, которое оно должно было и могло выполнить¹. М.И.Ковалев считает, что «при бездействии субъект не проявляет себя вовне²». Мнения этих авторов также не бесспорны. Несовершение требуемых действий, хотя и относится к объективно существующим фактам, все же не составляет внешне выраженного поведения при бездействии. Несовершение действий означает неисполнение юридической обязанности к активному поведению и, следовательно, составляет сущностную юридическую, а не физическую характеристику бездействия.

Верно замечает Наумов В.А., что «неисполнение юридической обязанности является обязательным условием ответственности, но условием нормативным³». Отсутствие со стороны лица нужных действий есть не поведение, а отсутствие требуемого поведения. В то же время при бездействии нет поведенческого вакуума. Человек не может себя никак не вести. Отсутствие признаков определенного поведения неизбежно означает, что человек ведет себя по-иному. Субъект продолжает пребывать в окружающем его мире, определенным образом проявляет себя. Такое проявление может выражаться не только в бездействии в собственном смысле слова (состояние физического покоя человеческого тела, характеризующееся отсутствием активных мускульных телодвижений), но и в том, что лицо может совершать и действия, направленные на достижение какой-нибудь значимой для него цели, однако не соответствующей возложенной на него обязанности. Например, злостно уклоняясь от уплаты средств на содержание детей, виновный меняет место работы, утаивает свой действительный заработок либо, скрываясь от розыска, меняет местожительство; или капитан судна, пренебрегая возложенной на него обязанностью оказать помощь людям, терпящим бедствие на море или ином водном пути, никак не реагирует на сигналы бедствия либо отдает распоряжения членам экипажа судна, свидетельствующие об отказе в такой помощи.

Следовательно, фактическое поведение субъекта при уголовно-правовом бездействии состоит в тех действиях или оставлении своего тела без активных движений, которые лицо предпринимает взамен исполнения возложенной на него обязанности. Такое поведение противоположно обязанности совершить нужные активные действия, так же как преступное действие противоположно обязанности избрать непреступный тип поведения. В этом состоит сходство юридической характеристики двух форм деяния. Различие же видится в том, что если при действии запрещен конкретно определенный вид активной деятельности, признаки которой описаны в законе, и предписывается избрание любого поведения, не содержащего признаков преступления, то при бездействии наблюдается обратное: предметом предписания являются четко определенные действия, а запрещается любое поведение, не соответствующее возложенной на лицо обязанности и предпринятое им вместо ее исполнения. Этому соответствует абстрактный способ описания бездействия в уголовном законе (уклонение, оставление и т.п.) через указание признаков должного поведения.

Нельзя согласиться с утверждением, что те действия, которые совершаются виновным в период его преступного бездействия, обычно не имеют юридического значения. Юридическое значение такого поведения состоит в том, что оно «оказывается своеобразной формой проявления бездействия, служит информацией о бездействии и воспринимается в качестве такового другими лицами¹». Установление действительного поведения человека в момент бездействия имеет важное доказательственное значение, например по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 124, 125, 157, 190 и др. УК РФ. На наш взгляд, в юридической литературе фактическое поведение при бездействии подменяется его социально-правовой характеристикой. Это создает определенные противоречия в науке уголовного права.

Сознательно-волевой контроль в поведении человека является одним из признаков деяния в уголовном праве, который в равной степени присущ как действию, так и бездействию. При этом следует особо подчеркнуть, что в качестве объекта психического отражения лица здесь берется не социально-правовое значение совершаемого деяния, а его фактическая сторона. Если признать в качестве таковой в бездействии несовершение требуемых действий, то неизбежно следует вывод, что случаи преступного бездействия ограничиваются лишь сознательным (намеренным) неисполнением обязанности. Получается, что для привлечения к уголовной ответственности за бездействие всегда необходимо не только знание субъектом своего обязанного положения, но и осознание им несоответствия поведения возложенной обязанности и желание ее неисполнения.

На практике так происходит не всегда. Вполне возможны ситуации, когда лицо, фактически бездействуя, не осознает этого в силу небрежного отношения к своим обязанностям. Например, водитель автомобиля, не заметив по собственной невнимательности соответствующего дорожного знака, не выполнил нужных действий по снижению скорости транспортного средства, что привело к дорожно-транспортному происшествию с тяжкими последствиями; либо должностное лицо в силу своей забывчивости не предприняло должных мер по сохранности материальных ценностей, что послужило причиной их утраты.

А.С. Сенцов рассматривает подобные казусы как исключение из общего правила, коим является признание за бездействием волевого характера. Согласно его позиции, «нельзя признать волевым преступное бездействие, явившееся результатом забывчивости, рассеянности, неосмотрительности, когда виновный вообще не сознает своего общественно опасного поведения, хотя по обстоятельствам дела мог и должен был это сознавать¹». Очевидно, в его рассуждениях речь идет о субъективной стороне бездействия, а точнее, о неосторожной форме вины, а не о волевой характеристике поведения при бездействии. Подмена фактической стороны бездействия его юридической стороной приводит к выводу о существовании двух видов бездействия — «волевого» и «неволевого», каждое из которых является уголовно наказуемым.

Такая терминология вряд ли приемлема, так как если предположить, что проводя данное деление, автор имел в виду субъективную сторону бездействия, то волевым и неволевым следовало бы назвать и действие. Однако в работе А.С. Сенцова такое утверждение не встречается. К тому же на данный счет существуют вполне определенные термины: «умышленное» и «неосторожное» действие и бездействие. Если же он имел в виду психическую характеристику поведения при бездействии, то понятие «неволевое бездействие» в корне неверно. В этом смысле нельзя согласиться с тезисом А.С. Сенцова, что «не всякое бездействие, влекущее уголовную ответственность, обязательно должно быть осознанным поведением²», потому что оно противоречит общим положениям теории уголовного права о сознательно-волевом деянии и принципу субъективного вменения.

Волевой характер бездействия выражается в задержке движения, в торможении общественно необходимой деятельности. В то же время волевые усилия, направленные на удержание себя от совершения положительных действий, не ограничиваются интеллектуально-волевой сферой человека, а неизбежно проявляются вовне. Уже говорилось, что существование человека — это его поведение в окружающем мире, и отсутствие со стороны человека признаков одного поведения есть присутствие признаков другого поведения. Волевой процесс «включен в действие и неразрывно связан с ним», и с психологической точки зрения «изучение волевого акта это и есть изучение действия». Поэтому направленность воли на воздержание от каких-либо действий обязательно выражается в ее направленности на совершение других действий или оставление своего тела без активного движения. Итак, те действия (или собственно бездействие), которые лицо предпринимает в момент необходимости исполнения возложенной на него обязанности и взамен обязательных действий, и составляют поведение субъекта — внешнее проявление уголовно-правового бездействия, его фактическую сторону. Факт несовершения лицом обязательных активных действий составляет юридическую сторону бездействия, характеризуя его социально-правовую сущность как общественно опасное и противоправное поведение.

Таким образом, объективными признаками бездействия как самостоятельной формы преступного деяния являются: 1) поведение лица, выражающееся в активных действиях или в состоянии физического покоя человеческого тела (бездействие в собственном смысле слова); 2) наличие у лица правовой обязанности совершить определенные действия; 3) отсутствие в поведении лица признаков исполнения возложенной на него обязанности.

Условия наступления уголовной ответственности за преступное бездействие.

Во-первых, необходимо осознание субъектом фактических признаков своего поведения и желание вести себя таким образом. Человек должен действовать или оставаться без активных движений по собственной воле, а не в силу непреодолимых внутренних или внешних препятствий. Поэтому нет волевого поведения у неисполнившего обязанность, если он, например, находился в состоянии сна, вызванного насильственным введением ему снотворного. Причем важно установить не просто волевой характер поведения субъекта, а наличие вариантов поведения с точки зрения реальной возможности исполнить обязанность, поскольку лицо может обладать избирательностью в своем фактическом поведении, но не иметь возможности совершить нужные действия. Например, врач, не имеющий возможности явиться к больному из-за непреодолимой силы, может остаться на работе, пойти домой или заняться каким-нибудь другим делом, и говорить о преступном бездействии здесь, конечно, нельзя.

Во-вторых, лицо должно знать о правовой обязанности активного поведения с его стороны. Это — необходимое условие ответственности за преступное бездействие.

И, наконец, в-третьих, психическое отношение лица к третьему объективному признаку бездействия составляет интеллектуальный момент соответствующей формы вины. Осознавало лицо факт своей пассивности или не осознавало, но могло это сделать, есть основание (при прочих условиях) для признания деяния умышленным или неосторожным¹.

Определяя преступление, законодатель пользуется термином "деяние", который употребляется как для обозначения действия (бездействия) (ч. 2 ст. 14), так и для обозначения преступления в целом.

Лицо подлежит уголовной ответственности и наказанию за деяния, если они были осознаны субъектом преступления и если он был способен регулировать свое поведение, т.е. если в совершенных деяниях нашли проявление сознание и воля.

Волевой акт - это акт, свободно избираемый человеком в пределах своего сознания и в условиях конкретной обстановки. Воля - это способность к преодолению препятствий, это усилие, это способность избирательно реагировать на внешние факторы. В уголовном праве волю рассматривают как желание, согласие.

Лицо не может привлекаться к уголовной ответственности, если оно действует против своей воли, под влиянием физического принуждения или непреодолимой силы. Нельзя привлечь к уголовной ответственности лицо и тогда, когда оно не выполняет лежащей на нем обязанности, если оно лишено физической возможности действовать. Физическое и психическое принуждение в тех случаях, когда оно не исключает возможности действовать по своей воле, может вызвать состояние крайней необходимости.

Рефлекторные движения не могут быть признаны действиями человека, т.к. рефлекторные реакции не подлежат контролю со стороны сознания.

Преступное поведение - это сознательное поведение человека, отдающего себе отчет в своих поступках и способного руководить ими. УК различает две формы преступного поведения - активную и пассивную, действие и бездействие, которые определяют способ воздействия на внешний мир.

Преступное бездействие может быть выражено единичным актом воздержания от совершения определенных действий или системой пассивного поведения (ст. 293), заключающейся в невыполнении юридически обязательных и объективно необходимых действий. Для преступного бездействия необходимо, чтобы лицо было обязано действовать и имело возможность в данной обстановке совершить требуемое действие. Обязанность совершать определенные действия может вытекать из законов, из профессиональных или служебных функций, из договорных отношений, из предшествующего поведения лица, создавшего угрозу причинения вреда каким-либо интересам¹. В случае, когда лицо объективно не имело возможности выполнить требуемое действие, его бездействие не является проявлением его воли - это непреодолимая сила.

Для привлечения к уголовной ответственности за преступное бездействие необходимо установить его начальный и конечный моменты, которые можно определить, учитывая три обстоятельства:

1) обязанность лица выполнить определенное действие,

2) возможность совершить его в данных условиях,

3) невыполнение лицом тех действий, которые от него требуются.