Действия, которые необходимо предпринять, став жертвой телефонного мошенничества

Если гражданин предполагает, что стал жертвой телефонного мошенничества, ему необходимо обращаться в органы внутренних дел с соответствующим заявлением. В заявлении следует максимально подробно рассказать о всех обстоятельствах события. Кроме этого, следует сообщить о факте телефонного мошенничества в абонентскую службу мобильного оператора, который обслуживает номер преступника. Если гражданин, к примеру, совершил перевод денежной суммы по мобильной сети, то принятие оператором экстренных мер может позволить заблокировать перевод и вернуть деньги.

Для того чтобы не стать такой жертвой, необходимо следовать определенным правилам. Например:

- если получен звонок с просьбой о срочной денежной помощи для известного гражданину лица (знакомого, родственника и т.п.), следует не принимать решение сразу, идя на поводу у позвонившего, а проверить полученную от него информацию, перезвонив вышеуказанным лицам, или связаться с ними иными способами;

- нельзя сообщать по телефону личные сведения или данные банковских карт, которые могут быть использованы злоумышленниками для неправомерных действий;

- нельзя перезванивать на номер, если он незнаком, и т.п.

Расследование телефонного мошенничества

При расследовании данного вида правонарушений важно определить время и место его совершения.

На основании ч. 1 ст. 152 УПК РФ по общему правилу предварительное расследование производится по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления.

Поскольку обман жертвы осуществляется злоумышленником в процессе телефонного общения между ними, то местом совершения правонарушения признается то место, в котором последний находится во время звонка (ч. 1 ст. 152 УПК РФ).

Однако местом окончания мошенничества является то место, из которого жертва телефонного мошенничества перечислила денежные средства, т.к. ущерб для нее наступил именно в этом месте (ч. 2 ст. 152 УПК РФ).

Если преступления совершены в разных местах, то по решению вышестоящего руководителя следственного органа уголовное дело расследуется по месту совершения большинства преступлений или наиболее тяжкого из них (ч. 3 ст. 152 УПК РФ).

Кроме того, предварительное расследование может производиться по месту нахождения обвиняемого или большинства свидетелей в целях обеспечения его полноты, объективности и соблюдения процессуальных сроков (ч. 4 ст. 152 УПК РФ). Таким образом, место, в котором будет возбуждено и расследовано уголовное дело по факту телефонного мошенничества, зависит от конкретных обстоятельств дела.

Сложности квалификации мошенничества

Шергин Роман Юрьевич, заместитель прокурора Иркутской области.

Состав такого преступления, как мошенничество, заслуженно вызывает интерес как у правоприменителя, так и в научных кругах.

Это объективно обусловлено динамично изменяющимися общественными отношениями, развитием технологий, находящими свое выражение в многообразии видов обмана и форм противодействия этим преступным проявлениям. Современные "дети лейтенанта Шмидта" давно перешагнули порог 400 сравнительно честных способов отъема денег, находящихся в арсенале их известного литературного коллеги. Традиционно мошенничества занимают одно из лидирующих мест в структуре преступности, однако материальный ущерб от этого вида хищения значительно превышает аналогичный вред от других имущественных преступлений. В свою очередь, размеры похищенных средств зачастую предполагают повышенные материальные возможности обвиняемых, соответственно, более качественный уровень защиты, практически исключающий возможность ошибок стороны обвинения, в том числе в таком значимом вопросе, как квалификация преступления.

Как показывает практика применения ст. ст. 159 - 159.6 УК РФ, они в целом являются эффективным инструментом противодействия всем встречающимся способам мошенничества. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" содержит разъяснения основных спорных ситуаций.

Вместе с тем с позиции правоприменителя хотелось бы отметить две проблемы, не получившие однозначного разрешения до настоящего времени и вызывающие затруднения в работе органов предварительного следствия.

Так, в ст. 159 УК законодатель сформулировал два способа совершения преступления: обман или злоупотребление доверием. Подобное перечисление способов совершения преступлений используется во многих статьях Уголовного кодекса. Несмотря на то что буквальное толкование нормы, а именно употребление в ее тексте союза "или", фактически исключает одновременное присутствие обоих способов при квалификации преступления и описании его объективной стороны, следственная да и судебная практика пошла по иному пути. Широко распространены случаи квалификации деяний, предусмотренных п. "г" ч. 2 ст. 161, п. "б" ч. 2 ст. 131 УК и иными, с описанием в обвинении и впоследствии в приговорах двух способов совершения, приведенных через союз "или". Аналогичным образом в практике судов встречаются решения по делам о мошенничествах, где среди действий виновного лица указаны и обман, и злоупотребление доверием.

Вместе с тем, по нашему мнению, именно в случае мошенничества существующая редакция с союзом "или" вносит сложности в применение уголовного закона, поскольку сами рассматриваемые виды способов совершения преступления не взаимоисключающие, однако их наличие определяет отграничение от других видов хищений, закрепленных в иных статьях Особенной части УК.

Согласно п. 2 Постановления N 48 "обман как способ совершения хищения или приобретения права на чужое имущество может состоять в сознательном сообщении (представлении) заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений, либо в умолчании об истинных фактах, либо в умышленных действиях (например, в предоставлении фальсифицированного товара или иного предмета сделки, использовании различных обманных приемов при расчетах за товары или услуги или при игре в азартные игры, в имитации кассовых расчетов и т.д.), направленных на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение".

В п. 3 этого же Постановления приведено определение злоупотребления доверием при мошенничестве - использование с корыстной целью доверительных отношений с владельцем имущества или иным лицом, уполномоченным принимать решения о передаче этого имущества третьим лицам.

Квалификация каждого конкретного мошенничества, по сути, предполагает решение одного очевидного вопроса: какой предложенный законодателем способ выбрать. В свою очередь, необходимо учитывать, что обман всегда имеет место, так как объективно невозможно вести речь о мошенничестве в отсутствие взятого злоумышленником на себя обязательства, которое он, желая получить доступ к имуществу либо правам на него, в действительности не намеревался исполнить. Волевая составляющая в момент перехода имущества (права) поставлена во главу угла и играет решающую роль в определении вида хищения. Отсутствие убеждения владельца (уполномоченного им лица) в наличии законных оснований у "контрагента" на получение передаваемой им вещи (права) объективно исключает наличие признаков мошенничества. Тем самым есть основания говорить о возникновении доверительных отношений между сторонами во всех случаях, когда обман достиг своей цели. В итоге всегда присутствует конкуренция двух способов совершения преступления, которая согласно конструкции уголовно-правовой нормы недопустима.

Эта позиция, с определением приоритетной роли обмана как способа совершения мошенничества, была испытана на практике. За длительный (более 10 лет) период личной следственной и надзорной деятельности при квалификации деяний по ст. ст. 159 - 159.6 УК следователям и дознавателям во всех случаях предлагалось определять способ совершения преступления в виде обмана. За исключением одного уголовного дела, суд всегда соглашался с предложенной квалификацией. Так, следственным отделом по г. Усолье-Сибирское СУ СКР по Иркутской области было направлено в суд уголовное дело по обвинению следователя городского УВД Б., похитившей денежные средства, переданные родителями обвиняемого для возмещения причиненного ущерба. Безусловно, определенное злоупотребление доверием имело место в силу занимаемой Б. должности и осуществления ею уголовного преследования сына потерпевших. Однако при квалификации ее действий решающее значение сыграли именно действия по обману второй стороны. Следователь, испытывая материальные трудности в связи с имеющимися кредитными обязательствами, намеренно ввела потерпевших в заблуждение о возможности и необходимости загладить вред, передав деньги только с ее помощью, а также о наличии у нее полномочий по их приему и передаче пострадавшему.

Суд, в свою очередь, не согласился с предложенным обвинением и в приговоре изменил формулировку способа совершения преступления на злоупотребление доверием. Представление прокурора на приговор отклонено апелляционной инстанцией.

Оставляя за собой право не согласиться с мнением суда относительно "выбора" способа совершения мошенничества в этом конкретном случае и возможности его изменения в приговоре, хотелось бы остановиться на ключевой, на наш взгляд, формулировке мотивировочной части апелляционного определения: "Между злоупотреблением доверием и обманом не существует принципиального различия".

Развивая эту мысль, можно предположить, что злоупотребление доверием и обман являются не видами способа мошенничества, злоупотребление и доверие это всего лишь элементы, признаки обмана как такового, поскольку цель последнего всегда вызвать определенное доверие для добровольной передачи имущества (права). И поскольку нами рассматривается криминальный обман, полагаем, нет необходимости говорить о его употреблении в "злых" - порочных, преступных целях. Таким образом, если в определении мошенничества будет присутствовать только обман в качестве способа хищения, это позволит решить все задачи, стоящие перед этой нормой Уголовного кодекса.

Вторая встречающаяся проблема - это сложность в отграничении мошенничества от растрат и присвоений, сопряженных с сокрытием недостачи путем внесения ложных сведений в документы. Казалось бы, проблема надуманна, и судебная практика давно расставила все точки на "i". Как пример, иллюстрирующий обратное, хотелось бы привести одно уголовное дело.

В производстве СЧ ГСУ ГУ МВД России по Иркутской области находилось уголовное дело, возбужденное по ч. 4 ст. 159 УК в отношении Т.

Следствием установлено, что организация, в которой Т. работал инженером-электроником, заключила договор возмездного оказания ИТ-услуг с крупной нефтехимической компанией, по которому подрядчик обязуется оказать услуги по техническому обслуживанию оборудования информационно-технологической инфраструктуры и сопровождению информационных систем. Оплата за фактически оказанные услуги производилась заказчиком на основании подписанного акта оказания услуг, счета, счета-фактуры.

Т., получая в подотчет технику и расходные материалы для поставки их заказчику, часть материалов похищал и вносил завышенные по ним сведения в уже подписанные заказчиком акты.

Следователь представил в прокуратуру проект постановления о привлечении Т. в качестве обвиняемого с квалификацией его действий по ч. 3 ст. 159 УК (ущерб после уточнения составил менее 1 млн руб.). Свою позицию он мотивировал тем, что Т., внося заведомо ложные сведения в акты выполненных работ, совершал обман, при этом имущество поставщика похищено не было, поскольку фактически ущерб был причинен только заказчику, исправно оплачивавшему выставленные завышенные счета и не ведавшему о совершенном в отношении его обмане.

По требованию прокурора действия Т. были квалифицированы по ч. 3 ст. 160 УК. Несмотря на разумность доводов следствия об имевшем место обмане и причинении ущерба только интересам заказчика, решающим для прокурора был момент незаконного изъятия имущества, интеллектуальная его составляющая, а не правовое закрепление этого в акте.

По нашему мнению, само внесение ложных сведений в документы опосредованно относилось к преступному изъятию материалов и было лишь способом сокрытия преступления. Вопросы ущерба имели второстепенное значение, вскрытие преступной схемы позволило реализовать механизм его возмещения гражданско-правовыми средствами. Эта квалификация нашла свое подтверждение и в приговоре суда.