Английское право в россии, российское право в англии — скоро это войдет в наше правовое сознание как некий новый порядок вещей? Анна Тарасова
Глобализация, взаимопроникновение элементов разных правовых систем, новое геополитическое восприятие мира привели к зарождению на российской правовой почве ростков прецедентного права. Однако это заимствование, выражающееся в усилении влияния актов судебного толкования при рассмотрении споров и правовом регулировании в целом, стало все чаще оцениваться как свидетельство недостатка российской правовой системы и качества российского законодательства. Естественный процесс сближения правовых систем с сохранением национальной правовой культуры становится все менее очевидным. Российское законодательство, страдающее отсутствием должной системности и взаимосогласованности при одновременном наслоении правоприменительного толкования, пытающегося побороть отмеченные недостатки, все чаще вызывает желание российской правовой мысли идти иным путем. Не путем совершенствования этого законодательства по внутренним законам российского (континентального) нормотворчества, а путем признания несостоятельности российской правовой модели, ее неадаптированности к новым социально-экономическим условиям в быстро меняющемся мире эпохи посткапитализма. Это проявляется в попытках внедрения в российскую правовую систему целых институтов английского права с перспективой разрешения споров по ним в английских коммерческих (третейских) судах.
Так, не успели в российской правовом и политическом сообществе обсудить вопрос о заимствовании из английского права некоторых институтов, необходимых для развития инвестиционных отношений в РФ, как Высокий Суд правосудия в Лондоне сам взялся за российское право, приступив к разбирательству дела по иску г-на Березовского к г-ну Абрамовичу.
Феномен указанного дела состоит в том, что в конструкцию частного коммерческого спора между двумя «предпринимателями», по сути, облечен спор по поводу правового и политического режима РФ, ее сырьевых активов, претензий в отношении таких активов со стороны частных лиц, качества российского законодательства, регулирующего имущественные отношения. Волей или неволей английскому суду предстоит взять на себя роль мерила российского законодательства в сфере собственности, приватизации, корпоративных отношений. В указанном деле РФ может оказаться главным свидетелем, если не фактическим ответчиком.
В то время как до сих пор ни один российский суд не брал на себя такой ответственности, как рассмотрение дела об итогах приватизации государственного имущества РФ, английский суд взялся, с той лишь разницей, что подойти к рассмотрению данного вопроса с позиции защиты, прежде всего национального (публичного) интереса России, Лондонский суд не может, эти интересы его и не волнуют априори. Спор в Лондонском Высоком суде правосудия будет рассматриваться исключительно с позиции частных коммерческих интересов двух олигархов.
Вопрос о национальной правовой идентификации, наличии самостоятельной судебной системы, увы, оказывается не праздным, если спор о РФ и ее стратегических активах сведен к спору между двумя олигархами – резидентами Великобритании, российское право оценивается нормами английского права, а решение будет вынесено английским судом.
Однако только ход процесса, а главное, его результат покажут, по зубам ли английскому правосудию российское право. С юридической стороны указанный процесс представляет собой большой интерес не только в вопросах политики права, но и его механики. Ведь применение российского права, существенно отличающегося от права англо-саксонского, будет осуществляться посредством английского правосознания, в то время как на последнее оказывает определяющее влияние само право, формировавшиеся годами и/или столетиями правовые подходы.
Российское право не только принадлежит иной правой семье, континентальной, но и имеет свою особую специфику, связанную с системным изменением социально-экономических, политических и правовых отношений на рубеже XXI века. Таким образом, понимание закономерностей и тенденций развития российского законодательства и практики его применения требует комплексного и ретроспективного подходов, без которых правильно разобраться в ситуации невозможно.
Умело сконструированный адвокатами Березовского иск, построенный исключительно как требование частного лица к иному частному лицу, основан на двух аспектах, требующих последовательного доказывания: наличие доли участия в «Сибнефти», применение к истцу политических угроз, приведших к отчуждению доли участия по заниженной стоимости.
Здесь для доказывания предельно важен строго нормативный подход, который отвечает требованиям современного российского права. Именно с этой стороны юристами Абрамовича и иными независимыми комментаторами отмечается слабость позиции истца.
В этом плане выбор применимого права, российского, дает ответчику основание для уверенной позиции. В то же время сама подоплека иска представлена в духе чисто английского права, щепетильно относящегося к каждому доказательству, каждому факту, каждой детали и, главное, к их логической совокупности или, правильнее сказать комбинации, когда на чащу весов умещаются не только прямые, но и все косвенные и окружающие ситуацию обстоятельства и доказательства, когда отдельно друг от друга эти доказательства не достигают нужного эффекта, а в совокупности имеют силу.
С этой стороны применение российского права, безусловно, будет иметь эффект английского «российского права». Так, например, нельзя исключить, что английский суд для решения проблемы несовершенства российского законодательства периода 90-х при отсутствии выработанных подходов правоприменения того времени возьмет за основу практику деловых отношений, складывающуюся в России того периода, доказательства которой будут приведены в деле. И недостаток (достоинство) позиции в зависимости от механики правоприменения может вдруг оказаться ее достоинством (недостатком).
Здесь мы можем получить такой уже не редко применяемый в российской правоприменительной практике прием расширительного или заменительного толкования закона, что называется у нас использованием элементов прецедентого (английского) права. Поэтому в рассматриваемом деле по иску Березовского к Абрамовичу следует признать, что процесс применения российского права будет происходить посредством латания его недостаточности нормами английского права (или же по модели английского права). Именно с учетом этого mix-подхода каждой стороне стоит дооценивать аргументы друг друга и вести такую линию процесса, которая будет наиболее однозначной с правовой точки зрения. Ведь политика политикой, война компроматов войной, а дело подлежит рассмотрению в суде на основе норм права, сочетаемых в своей несочетаемости.
С позиции исследования качества правосознания и техники правоприменения, включая понимание и толкование норм, решение английского суда, основанное на применении права российского, будет очень интересным.
Кроме того, рассматриваемое дело — повод всей научной общественности еще раз задуматься о необходимости совершенствования российского права с тем, чтобы отечественное право учитывало национальную специфику и одновременно являлось сильным правом, изменить или поколебать ценности которого с течением времени было бы невозможно.
Английское право и российские реалии. Всегда ли английское право - плюс?
На сегодняшний день shareholders’ agreement как правовой инструмент получил широкое распространение и позволяет акционерам не только эффективно организовать управление компанией, но и решать конфликтные ситуации в случае их возникновения.
Появление и развитие акционерных соглашений напрямую связано с английским правом. На сегодняшний день shareholders’ agreement как правовой инструмент получил широкое распространение и позволяет акционерам не только эффективно организовать управление компанией, но и решать конфликтные ситуации в случае их возникновения.
Английское право, отличающееся особой гибкостью и диспозитивностью, предоставляет участникам акционерного соглашения широкий спектр возможностей. Помимо стандартного набора положений, связанных с корпоративным управлением и порядком голосования на собраниях акционеров, которые, в частности, могут ограничить полномочия совета директоров или усилить право голоса отдельного участника, соглашения по английскому праву могут содержать условия по приобретению или отчуждению акций по заранее определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств (putoption/calloption). Еще одно интересное положение — drag along — дает акционеру право принудить других участников соглашения продать свои акции по цене и на условиях акционера, осуществляющего продажу. Особый практический интерес представляют механизмы разрешения тупиковых ситуаций (deadloсk), распространенные в английских акционерных соглашениях. Один из таких — «техасcкая стрельба» — пользуется большой популярностью и заключается в том, что при возникновении конфликтной ситуации каждая из сторон направляет независимому посреднику свое предложение цены, по которой она готова выкупить акции у другой стороны. Победителем объявляется сторона, которая предложила наиболее высокую цену. На этом возможности акционерных соглашений по английскому праву далеко не исчерпываются, но все они строятся на принципах «свободы договора» и «автономии воли».
Таким образом, в соглашении акционеров по английскому праву стороны могут прописать практические любые вопросы. Более того, английская правовая система позволяет сторонам включить в такое соглашение оговорку о применимом праве и определить юрисдикцию, в которой будет рассматриваться спор, вытекающий из соглашения.
Сравнительно с английским правом в России институт акционерных отношений появился недавно, и, несмотря на вносимые изменения в гражданское законодательство, остается крайне консервативным и императивным. Можно сказать, что судебной защите подлежат лишь те положения акционерного соглашения, которые не противоречат императивным нормам российского законодательства, а лишь развивают его.
Неудивительно, что в российском бизнес-сообществе акционерные соглашения по английскому праву пользуются особой популярностью.
Гибкость английского права и предоставляемые сторонам соглашения широкие возможности зачастую ведут к тому, что многие российские бизнесмены делают выбор именно в пользу английского права и юрисдикции. Но всегда ли это оправданно?
Несмотря на перечисленные выше плюсы английской правовой системы, есть и подводные камни, о которых необходимо знать сторонам на этапе подписания акционерного соглашения.
Функциональные и продуманные на бумаге, на практике акционерные соглашения в отношении акций или долей участия российского юридического лица, подчиненные английскому праву, могут быть признаны в России недействительными. Суды исходят из того, что, когда организация зарегистрирована в России, нельзя использовать иностранное право, если корпоративные вопросы урегулированы императивными нормами российского законодательства. При этом надо принять во внимание, что практически все нормы корпоративного законодательства РФ являются сверхимперативными.
Поэтому, если соглашения акционеров содержат положения, которые допустимы по английскому праву, но противоречат законам РФ, присутствует большая степень риска, что сторона, для которой акционерное соглашение станет «неудобным», сможет оспорить его в российских судах. Более того, например, в деле ЗАО «Русский Стандарт Страхование» суд отверг доводы ответчиков о том, что соглашение акционеров не противоречит нормам российского права, в связи с тем, что данное соглашение регулируется английским правом.
Другой немаловажный вопрос, который необходимо учесть при составлении акционерного соглашения по английскому праву, — где будет происходить исполнение решения в случае корпоративного спора?
В случае если спор между акционерами рассматривается в судах Англии, а исполнение происходит на территории РФ, российские суды могут отказать в признании и приведении в исполнение решений английских судов.
Допустим, стороны избрали английское право и английский суд, но все активы ответчика находятся на территории РФ, и решение английского суда, скажем о взыскании убытков, необходимо признать и исполнить в России. Помимо того что это довольно долгий процесс (если, конечно, проигравшая сторона не исполнит решение добровольно), высока степень вероятности, что российский суд откажет в признании и исполнении такого решения на основании недопустимости применения иностранного права к корпоративному договору между акционерами российского юридического лица как противоречащего публичному порядку РФ, что является самостоятельным основанием для отказа в признании и исполнении иностранного судебного решения.
Подводя итог, можно сказать, что, исходя из сложившейся судебной практики и анализа законодательства, «увод» в иностранную, в частности английскую, юрисдикцию корпоративных отношений, возникающих по поводу участия в российской компании, не гарантирует сторонам акционерного соглашения надлежащую судебную защиту в российских судах. Если не углубляться в теорию, то такая консервативная позиция российских судов основана на том, что нормы закона «Об акционерных обществах» признаются судами императивными нормами, которые в силу Гражданского кодекса РФ применяются к отношениям сторон независимо от выбранного ими права.
Встает разумный вопрос: в каких случаях подчинение акционерного соглашения английскому праву и выбор английской юрисдикции в отношении российского юридического лица оправданны? Прежде всего в случае, если есть основания полагать, что соглашение не будет оспорено в судах РФ и при этом решение английского суда будет исполняться на территории Англии.
В заключение важно добавить, что нет универсальных соглашений, каждое составляется юристами, исходя из структуры владения и управления активами, целей и задач его сторон, а также исходя из законов и судебных прецедентов правовых систем.