LS-Sb87082
.pdfМИНОБРНАУКИ РОССИИ
_________________________________
Санкт-Петербургский государственный электротехнический университет «ЛЭТИ»
__________________________________________
СТИЛИСТИЧЕСКИЕ РЕСУРСЫ РУССКОГО ЯЗЫКА
Существительное и прилагательное
Методические рекомендации к практическим занятиям
по курсу «Стилистика современного русского языка»
Санкт-Петербург Издательство СПбГЭТУ «ЛЭТИ»
2011
УДК 811.161.1 + 81’367.625 (075)
Стилистические ресурсы русского языка. Существительное и прилагательное: Методические рекомендации к практическим занятиям по курсу «Стилистика современного русского языка» / Сост. А. И. Фомин. СПб.: Изд-во СПбГЭТУ «ЛЭТИ», 2011. 36 с.
Содержат необходимые теоретические сведения, образцы стилистического анализа, тексты для аспектного и комплексного разборов и перечень рекомендуемой литературы.
Предназначены для практических занятий по стилистике русского литературного языка, также могут быть полезны для практических занятий по курсу «Культура речи».
Утверждено редакционно-издательским советом университета
в качестве методических указаний
© СПбГЭТУ «ЛЭТИ», 2011
ФОРМЫ И КАТЕГОРИИ ИМЕН СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ И ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ
Существительное
Категориальным значением существительного как слова определенного лексико-грамматического класса является предметность. Это означает, что не только конкретные предметы (книга, колос, окно), но и действия, состояния, качества, признаки и процессы представлены существительным предметно
(плавание, покой, вежливость, краснота, увеличение). Центральные синтак-
сические роли существительного – подлежащее и дополнение, т. е. субъектные и объектные компоненты предложения. С этой особенностью лексикограмматической семантики имени существительного связаны его грамматические категории и соответствующие им формы словоизменения. Разветвленная флективная система парадигм русского существительного включает значительное количество вариантных форм, используемых языком для передачи дополнительных значений. Возникающие в этой области семантические нюансировки нередко оказываются стилистическими и функциональными коннотациями основного значения слова.
Категория рода. Различают три грамматических рода, а также слова общего рода. Семантическое наполнение этой категории связано с различием пола обозначаемого лица и, таким образом, наблюдается лишь у личных существительных. У неличных значение этой категории лишь определяет систему словоизменения существительного, т. е. является классифицирующим. Незначительное (в масштабах языка) количество существительных – около 100 – имеет колебания в принадлежности к грамматическому роду, напри-
мер: Утром разгулялся ветер и громко, внахлест бил и бил ставнем по окну (Распутин) – Ветер горстями сыпал в стекло дождь, тоскливо скрипела ставня (Шукшин). Большинство таких случаев предполагает стилистическую окраску коррелятов: рельс (нейтр.) – рельса (разг.); туфля (нейтр.) –
туфель (прост.); лебедь, -я (нейтр.) – лебедь, -и (нар.-поэт.); санаторий
(нейтр.) – санатория (устар.).
К существительным общего рода относят слова с преимущественно разговорной и даже просторечной окраской, обычно содержащие оценку, которая в большинстве случаев имеет отрицательный, насмешливый или иронический характер: брюзга, обжора, рёва, соня, горемыка, подлиза, проныра, пустомеля, книгоноша, егоза, растрепа. Род таких существительных
3
определяется в соответствии с полом лица, к которому относится суще ствительное общего рода, и выражается аналитически в контексте формой прилагательного или глагола прошедшего времени: Про Map. Ник.: разиня ред-
костная… не мать она, не хозяйка… (Пришвин); Ты старый разиня; как будешь подъезжать к шинку, что на Чухрайловской дороге, то не позабудь остановиться (Гоголь).
Наиболее существенными стилистическими особенностями в сфере категории рода являются стилистические значения, сопутствующие суффиксально образованным обозначениям лиц по профессиям. Для ряда занятий выработались названия только мужского рода: полководец, начальник, док-
тор, а также: печник, дровосек, конюх, водовоз. В этом случае на первое ме-
сто выступают социальная и профессиональная характеристики, а подразумеваемые значения пола – на втором плане. С помощью различных суффиксов создаются обозначения для выполняющих соответствующую работу женщин: лаборант – лаборантка, секретарь – секретарша, переводчик – переводчица, бухгалтер – бухгалтерша. Слова мужского рода служат для обо-
значения лиц по профессии, должности, роду занятий, национальности в текстах, ориентированный на официально-деловой стиль. Слова женского рода в большинстве случаев тяготеют к разговорной сфере. Общей закономерностью является зависящее от суффиксального оформления движение от нейтральной или официально-деловой окраски существительных мужского рода к нейтральным, разговорным или просторечным характеристикам форм женского рода. В ряде случаев такие образования могут способствовать возникновению двусмысленности: обозначено ли лицо по профессии или по се-
мейному положению: врачиха, директорша, комендантша, профессорша.
Выразительные возможности категории рода проявляются в ее метафорическом переосмыслении, характерном для художественного текста, в котором (часто на основе устойчивых эстетически значимых форм) создаются об- разы-олицетворения, окрашивающие текст лирикой отношений мужчины и женщины. Таковы, к примеру, «Утес» М. Ю. Лермонтова и «Клен ты мой опавший…» С. А. Есенина.
Категория числа. Семантическое наполнение этой категории – значения единичности и множественности (т. е. любого количества, большего, чем один), которые входят в номинативную составляющую значения имени существительного. Стол, книга, окно указывают на один предмет; столы, книги, окна могут указывать на два и большее количество названных предметов.
4
Однако значение числа не всегда является элементом номинативной семантики существительного, что связано с особенностями семантики некоторых лексико-грамматических разрядов существительного и с характеристиками функциональных стилей.
Определенными особенностями может отличаться использование форм единственного числа. В научных или околонаучных текстах форма единственного числа используется в «родовом значении», указывая на класс обсуж-
даемых предметов: Загадка человека и состоит в загадке начала человеческой истории (Поршнев); Сазан очень красивая рыба, достигающая пудового веса (С. Аксаков). В публицистике подобное использование получает окраску собирательно-типического значения, часто сопровождаемого подчерки-
вающим этот оттенок определением: Отечественный производитель прошел Правительство (comnews.ru); Создан первый «водородный» автомобиль для массового потребителя (rian.ru). В разговорном стиле «обобщающая» форма единственного числа может иметь оттенок пренебрежительности: Старший баталер посмотрел на него презрительно и уничтожающе: «Порченый матрос пошел нынче, за деньгой гонится…» (Соболев). В художественных текстах единственное число может реализовывать значение собирательности:
Алеша выходит на набережную, засаженную всем, что растет в этих краях – сосной, лиственницей, березой, кедром, черемухой, рябиной, сиренью, шиповником… (Распутин).
Стилистически окрашенное использование форм множественного числа в большей степени связано с семантикой отдельных лексико-грамматических разрядов существительных:
1. Вещественные существительные или имена масс. Эти существительные называют вещества, не членимые на дискретные единицы, но представляющиеся языковому сознанию единой массой: нефть, молоко, вино, глина. Соответственно, логическая интерпретация значимого объема веществ – измерение и оценка, но не исчисление. Эти вещества могут быть измерены с помощью мер объема и веса и параметрических (счетных) слов, но не под-
считаны: тонна нефти, литр молока, бутылка вина, кубометр глины, круг сыра. Таким образом, эти существительные не предполагают узуального использования форм множественного числа. Однако в стилистически маркированных контекстах (текстах с определенной функциональной характеристикой) формы множественного числа все же могут быть использованы. В научном тексте эти формы указывают на разновидность, сорт вещества: Различ-
5
ные нефти сильно отличаются по составу (энциклопедия Forex). Тот же от-
тенок значения возникает в профессиональной речи или в ее имитации: Верх-
ние пласты на этих горах снесены. Они рассыпались и легли рыхлыми песками и глинами на дно низкой котловины (Ефремов). Такие употребления сле-
дует считать функционально окрашенными. Формы множественного числа вещественных существительных могут передавать значение обширности пространства, занятого названной массой, предметами: Бесконечные воды рас-
стилаются здесь, как бесконечные пески той же Африки (Гончаров). В соче-
тании с метоническим переносом множественное число вещественных существительных может указывать на совокупность предметов, изготовленных из соответствующего материала: Короткость жизни дышит в самых великих мраморах Афин (Розанов).
2. Отвлеченные существительные. Эти существительные представляют различные признаки, действия, состояния, процессы как предмет: добрый – доброта, храбрый – храбрость, сблизить – сближение, читать – чтение, ткать – ткачество, мучитель – мучительство. Из этого логически следует неупотребительность форм множественного числа – в большинстве случаев соответствующее качество «достаточно», будучи названным в форме един-
ственного числа: Этот человек отличался житейской ловкостью (Ладинский); В мифологии налична какая-то необычность, новизна, небываемость, отрешенность от эмпирического протекания явлений (Лосев); Солидные мужики относились к знахарству терпимо, но с добродушной издевкой (Бе-
лов). Однако во многих случаях отвлеченные существительные реализуют форму множественного числа. При этом наблюдается определенное смещение семантики в общем направлении к большей конкретности называемых явлений. Сказанное относится и к отвлеченным словам из числа заимствованных. Использование последних часто несет функциональную окраску – слово становится термином соответствующей сферы знания или деятельно-
сти: Семинар «Управление рисками по операциям с опционами на акции» (finrisk.ru). В зависимости от исходного существительного с отвлеченным значением форма множественного числа может указывать на конкретные воплощения названного качества: красота – красоты, на результат действия:
установление – установления, на частные проявления состояния: забота – заботы или процесса: течение – течения. Природа хочет гарантировать продление и существование вида (Солоухин) – Прошлое, сплетенное из мно-
6
гих нитей существований, намерений, дел, оно как бесконечный канат, нигде никогда не разрывалось (Вал. Иванов).
3. Имена собственные. В отличие от имен нарицательных собственные, обладая единичной референтной отнесенностью, не могут иметь числовых корреляций. Тем не менее такие формы используются, всякий раз оказываясь средством с яркой экспрессией. В этом случае собственные имена фактически оказываются нарицательным указанием на характерные черты, связываемые с историческим лицом, литературным персонажем, географическим или историко-культурным понятием. Такие употребления обычно несут разговорную окраску и сопровождаются различными оценками: Мы все глядели в Наполеоны и в Байроны и многие довольно удачно их корчили (Вяземский); А ты думаешь, всякие черчилли зря хлеб жуют? (Абрамов).
К грамматической категории числа в силу своей семантики примыкает лексико-грамматическая категория собирательности, указывающая на нечленимую множественность называемых предметов. Стилистическая окраска собирательных существительных задается образующим их суффиксом,
например, книжные: профессура, секретариат, студенчество. Собиратель-
ные существительные могут также нести оценку, включая и резко отрицательную, которая нередко выходит на первый план, иногда затеняя собствен-
но собирательное значение (смердяковщина, гнилье, солдатня): «Карамазовщина» – это название все более и более становится столь же нарицательным и употребительным, как ранее его возникшее название «обломовщина» (Розанов); Однажды потребовалось железо, и дед свез все старье к деревенской кузнице на распотрошенье (Астафьев).
Категория падежа. Любой падеж всегда выражает отношение. Это следует понимать в том смысле, что существительное в предложении получает форму определенного падежа, который устанавливает отношение существительного в данной форме к другим членам предложения. Изменение существительного по падежам не меняет лексического значения слова, но определяет его грамматические значение и функцию в предложении. Образование морфологических форм падежей в силу развитой флективной системы русского языка отличается наличием вариантов падежных форм, которые встречаются во всех падежах русского склонения, кроме дательного. Различные формы падежных окончаний рознятся оттенками стилистического значения, что, с одной стороны, расширяет круг стилистических средств морфологии, с
7
другой – накладывает определенные стилистические ограничения на использование отдельных падежных форм.
В формах множественного числа именительного падежа слов I субстантивного склонения наблюдаются варианты окончаний -ы (-и) и -а (-я) с переходом ударения на последний слог (окончание): прошли го ды, но пролете-
ли года . В этом явлении отражается «живая» (актуальная для сегодняшне
состояния языка) тенденция, состоящая в экспансии новой (младшей) флексии
– ударного окончания -а, вытесняющего во многих случаях старшую форму. Однако явление имеет сложный характер, что отражается в различии «допу-
стимости» новых форм: докторы (устар.) – доктора; инспекторы – инспектора (разг.); шоферы – шофера (не литературное); инженеры – инженера
(не литературное). В одних случаях отмечается стилистическое расслоение вариантных форм, в других (см. примеры) – такое использование является не литературным. Общая закономерность состоит в тяготении старшей формы к нейтральной или книжной окраске и деловому стилю, тогда как младшая форма имеет преимущественно разговорный характер. Еще ранее по направ-
лению к даче Залесского вышел мощный автокран и выехали слесари (Крупин) – Меня, дядя, завгар в слесаря окончательно перевел (Крупин). В ряде случаев различию падежных окончаний соответствуют оттеночные различия
влексическом значении: учители – учителя, пропуски – пропуска.
Вформах единственного числа родительного падежа слов I субстантивного склонения наблюдаются вариантные формы окончаний: -а (-я) и -у (-ю): народа – народу, сахара – сахару. Общее количество этих вариантных форм сравнительно велико – около 400 единиц. Актуальной тенденцией является вытеснение формами на -а (-я) форм с флексиями -у (-ю). Пчеловод из-под Вятки – удружил мне ведро василькового меда, цвета зеленоватого янтаря (Солоухин) – Бочка меду, ложка дегтю – все испортит (пословица); Село Ставрово находится в 25 верстах от города Владимира (Солоухин) – Один
раз он встрял в беседу и спросил: далеко ли будет та местность, где я во е-
вал, от городу Витебску? (Астафьев). Считается, что формы родительного падежа на -у существительных, обозначающих нерасчлененные массы или отвлеченные понятия, имеют определенный оттенок значения – указывают на часть массы или частичность проявления (выпить чаю, наделать шуму); этот оттенок не всегда четко ощущается говорящими: Отведай нашего тво-
рогу, выпей с нами меду (А. К. Толстой); Анфиса спокойно подошла к шкафу, с жаждой потянула коньяку прямо из бутылки (Шишков). В этих случаях
8
падежная форма на -у часто сопровождается параметрическим существительным или неопределенно-количественным словом: Я прогрел чайник, по-
том распарил заварку, потом добавил туда чуть сахарного песку, потом до-
лил чайник (Конецкий). Будучи рефлексом утраченного типа склонения, эти формы обычно имеют оттенки принадлежности к бытовой сфере, стилистической сниженности, архаичности. Последнее подчеркивается их закрепленностью в устойчивых словосочетаниях, имеющих народно-разговорный или народно-поэтический характер: пирожки с пылу, с жару; моя хата с краю; натерпеться страху; (не) добиться толку.
Вформах множественного числа родительного падежа I субстантивного склонения активной тенденцией является редукция (усечение) флексии -ов:
апельсин, килограмм вместо апельсинов, килограммов. Во всех случаях фор-
мы на -ов являются более книжными, а формы с нулевой флексией ближе разговорной речи. Прослышали городские люди, что в местах чушанских, в стране вечнозеленых помидоров и непуганых браконьеров кишмя кишит рыба стерлядь (Астафьев) – Они и городьбу-то порой не ладили, вместо огурцов и помидор, требующих труда, каждодневной поливки и прополки, сажа-
ли цветы (Астафьев). Иногда за различием падежных форм могут стоять различия в значении слова: кадет (собирательное значение) и кадетов (при обозначении раздельного множества) как воспитанников военно-учебного заведения и только кадетов как членов политической партии.
Вформах единственного числа творительного падежа II субстантивного склонения существует вариантность полной и усеченной формы окончания:
-ою (-ею) и -ой (-ей): косою – косой, деревнею – деревней. Полная форма име-
ет более книжный характер, усеченная – нейтральный. В различных использованиях полная форма может придавать контексту оттенки торжественно-
сти, поэтичности, официальности. Дед помнил Кунерсдорф, я запомнил Бородино, а для тебя вехою жизни стал Севастополь (Пикуль) – Далеко от берега догнали мы удилище, то уходившее под воду, то вехой появлявшееся наверху (Астафьев). Эта же форма широко представлена во фразеологизмах.
Хлеб с водою, да не пирог с лихвою (пословица).
Вформах множественного числа творительного падежа стилистическое значение имеет вариантность окончаний -ами (-ями) и -ьми: лошадями – лошадьми, дочерями – дочерьми. Некоторые встречающиеся в просторечии или областной речи формы на -ями не допускаются литературной нормой: Через
9
нее, дуру, и отцу приходится страму принимать, перед людями глазами мор-
гать (Шолохов).
В формах предложного падежа существительных мужского рода I склонения существует разграничение падежного значения, которому соответствует различие падежных окончаний – местного и изъяснительного: в лесу – о
лесе, в строю – о строе, на краю – о крае. Яркое, горячее весеннее солнце, а земля в снегу, и Москва-река еще скована льдом (Балашов) – Кузьма подумал о снеге: наверное, к утру соберется и пойдет, пойдет, пойдет – как благо-
дать (Распутин). Это различие окончаний охватывает небольшое количество преимущественно односложных существительных и относится исключительно к грамматической семантике. «Внутри» же местного значения предложного падежа (локатива) существуют формы с вариантами окончания -е и -у, имеющими стилистическую окрашенность: в цехе – в цеху; в отпуске – в отпуску. Форма на -у может восприниматься как стилистически сниженная, народно-разговорная или устаревающая; она часто встречается в устойчивых сочетаниях: на роду написано, на миру и смерть красна, машина на ходу. Запричитала Раиса: «Завсегда у нас так: мати что ни скажет, все неладно. Да разве будет у нас что хорошо в дому» (Абрамов) – Случалось ли вам встать однажды с постели раньше обыкновенного и встретить самое раннее утро не в доме, а где-нибудь у реки или в лесу? (Солоухин).
Формы звательного падежа, существовавшие в древности, языком утрачены, сохранившись лишь как грамматические историзмы, ограниченный репертуар которых встречается в художественной прозе исторической тематики (например, княже, старче), а также в стилизованных высказываниях: По-
мысли, княже, о сем, посиди с боярами! – заключили посадники (Балашов).
Эти же формы актуальны в церковнославянском языке и в заимствующем из него ресурсы церковно-религиозном стиле современного русского языка, а также в устойчивых словосочетаниях: Перед самым обедом кричат от во-
рот ребята – «Михал-Иванов едет, вербу везет!..» Ну, слава те, Господи
(Шмелев). Такие формы как господи и боже (мой) в разговорной речи могут десемантизироваться и превращаться в междометные формы: С этим домом я впервые познакомился лет двенадцать назад (боже мой, как летит время!) совершенно случайно (Солоухин).
Однако в настоящее время в устной речи представлена форма, регулярно используемая в функции обращения и образуемая усечением (редукцией) окончания именительного падежа -а существительных мужского и женского
10