Авдеев Ю 2

Одной из важных проблем противодействия экстремизму в России с учетом современных потребностей  совершенствования государственного управления следует, по нашему мнению, рассматривать разработку и введение в действие (по аналогии, например, с ранее принятой федеральной Концепцией противодействия терроризму в Российской Федерации – утв. Президентом РФ 5 октября 2009 г.) федеральной Концепции противодействия экстремизму, хотя эта идея на различных уровнях высказывалась неоднократно и ранее. Потребность в концептуальном обеспечении деятельности государства в данной области обеспечения национальной безопасности обусловлена необходимостью внедрения научно обоснованных и общих для всех субъектов управления и иных участников общественных отношений в упомянутой области подходов к пониманию общественно-политической сути противодействия экстремизму, характера угрозы последнего, целей и допустимых форм (методов) ее отражения. Разработка данной концепции – это важный путь повышения эффективности государственной (и муниципальной) деятельности в рассматриваемой сфере обеспечения национальной безопасности, а также обеспечения общественного участия (и контроля) в ней.

Представляется, что одним из наиболее актуальных элементов общей концепции противодействия экстремизму (либо самостоятельной концепцией) в современных условиях, характеризующихся активным информационным воздействием субъектов экстремизма на население, распространением в массовом сознании немалой части граждан России ксенофобии, политического и этнонационального радикализма, религиозного фундаментализма, агрессии и нетерпимости, а также различных групповых, этнонациональных (и т.п.) идеологий экстремистского характера, должна стать концепция информационного противодействия экстремизму.

В данной концепции, направленной на нейтрализацию неблагоприятных для безопасности России информационных воздействий внешних и внутренних субъектов экстремизма на сознание и поведение населения (отдельных групп, общностей, объединений и др.) страны, предотвращение стихийных и организованных выступлений против конституционного строя РФ, безопасности граждан, общества и государства, формирование отношений цивилизованного участия граждан в общественно-политическом процессе, должны быть определены основные угрозы информационного воздействия экстремистов, благоприятствующие им факторы, а также основы организации данного противодействия (объекты защиты от информационного воздействия, субъекты противодействия ему, формы и методы противодействия). Для оптимальной организации рассматриваемой деятельности государства и общества в концепции должны найти место характеристики форм, методов, средств общественно опасного информационного воздействия субъектов экстремизма (распространение идеологии экстремизма, устрашение населения и возбуждение паники, дезинформирование граждан и др.).

В целях информационного, научного и методического обеспечения координации столь многосторонней деятельности, в круг субъектов которой согласно содержанию федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» 2002 года должен входить широкий круг государственных и негосударственных учреждений и организаций, представляется желательным сформировать при Межведомственной комиссии по противодействию экстремизму специальный научно-информационный центр, имеющий необходимый аналитический, информационный потенциал и систему связей с соответствующими мониторинговыми системами (ведомств, местных администраций и т.п.) и иными источниками требуемой информации.

К числу актуальных проблем противодействия экстремизму относится также совершенствование его (противодействия) правовой основы. Десятилетний период существования специального федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», несмотря на многочисленные его дополнения и изменения, не оптимизировал в достаточной степени правовое регулирование в данной области. К  настоящему времени, в том числе достаточно давно, выявились нежелательные противоречия, пробелы и недостатки в антиэкстремистском законодательстве Российской Федерации, отражающиеся на эффективности правоохранительной деятельности.

Одна из сторон настоящей проблемы связана с теоретическими основами рассматриваемой деятельности, точнее с понятийным аппаратом закона. В юридической литературе неоднократно высказывалась мысль о подходе законодателя к определению экстремизма и терроризма с различных теоретических позиций – с юридических и социально-политических – и об определенных нарушениях нередко формальной логики при раскрытии содержания некоторых упомянутых выше явлений и организации борьбы с ними. Ввиду этого настоятельно необходимо, например, применить в ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» при уточнении понятия «экстремизм» подход, аналогичный использованному в ФЗ «О противодействии терроризму». Очевидно, что при внесении соответствующих изменений  в первый из указанных законов экстремизм также должен рассматриваться как сложное явление, включающее и определенную идеологию и практическую деятельность, и при этом отнюдь не должен отождествляться с экстремистской деятельностью.

Необходимость построения адекватных государственных механизмов противодействия экстремизму и терроризму требует также, по нашему мнению, применения общих принципиальных подходов к определению основ формирования соответствующих систем, прежде всего самих принципов. Это тем более необходимо, что сам ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» исходит из правильной, по нашему мнению, позиции, согласно которой терроризм – это один из элементов (или форм, по утверждению ряда специалистов) экстремизма. Естественно, речь идет в данном предложении о необходимости закрепления в обоих законах прежде всего общих политико-правовых принципов противодействия соответствующим общественно-опасным явлениям, а не о некоторых специальных, организационно-тактических, которые, что очевидно, не могут совпадать в каждом законе. С учетом этого к числу общих принципов противодействия экстремизму должны быть также отнесены принцип системности и комплексности использования политических, информационно-пропагандистских, социально-экономических (и др.) мер; принцип координации деятельности субъектов противодействия рассматриваемой угрозе; принцип сочетания гласных и негласных методов и средств противодействия (вместо ныне содержащегося в законе принципа гласности), что будет способствовать оптимизации деятельности субъектов противодействия в упомянутых выше областях обеспечения национальной безопасности.

Серьезное общественно-политическое значение, помимо целого ряда других вопросов совершенствования федерального законодательства в рассматриваемой области, имеет также вопрос об адекватности определения экстремизма как явления. Уже неоднократно упоминавшийся в научных исследованиях недостаток Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», состоящий в отсутствии в нем понятия экстремизма (которое законодатель стремился компенсировать перечнем проявлений экстремизма) представляется в современных условиях особенно нежелательным. Прежде всего – в силу необходимости дальнейшего развития антиэкстремистского законодательства с позиции использования четких критериев оценки экстремизма как деструктивного явления, а также обеспечения однозначности в оценке его проявлений на различных стадиях правоохранительной деятельности, а также при их экспертизе. При этом в качестве необходимых, но не исчерпывающих условий для обеспечения адекватности понятия экстремизма как социально-правового явления, следует, по нашему мнению, законодательно закрепить и его базовые признаки, как использование нелегитимного насилия (ориентация на нелегитимное насилие) для достижения социально-политических целей (изменение основ конституционного с троя), а также совершение преступных деяний по известным по действующему законодательству мотивам с исключением из их числа достаточно неопределенного «социального» мотива (или с его возможно более четким толкованием).

Проблема противодействия экстремизму в современной России весьма актуальна и широка. Помимо некоторых общих системных вопросов, отдельные из которых затронуты в настоящей статье, необходимы дальнейшие исследования структуры экстремизма, его идейно-политических основ, существующего причинного комплекса (и др.), что представляется совершенно необходимой предпосылкой формирования действенной и соответствующей требованиям правового демократического государства системы отражения рассматриваемой угрозы.

Авдеев Ю.И. Экстремизм – угроза национальной безопасности Российской Федерации // Проблемы формирования толерантного сознания и профилактики терроризма, экстремизма в молодежной среде. Материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. Орехово-Зуево. МГОГИ. 2012. С. 8

Ю.И. Авдеев. Статья № 1.

Авдеев Ю. И. Экстремизм – угроза национальной безопасности Российской Федерации // Проблемы формирования толерантного сознания и  профилактики терроризма, экстремизма в молодёжной среде:материалы Всероссийской научно-практической конференции. – Орехово-Зуево,  МГОГИ, 2012.

 

1. Экстремизм, ставший для нашей страны с конца 80-х годов прошлого столетия одним из острейших негативных факторов и ее развития, уже в течение длительного времени представляет серьезную и многоплановую угрозу для безопасности России. Значимость этой угрозы отражена в положениях Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. В своем выступлении на расширенной коллегии МВД России 6 февраля 2009 года Президент РФ Д.А. Медведев отметил, что экстремизм настолько опасен, что способен расшатать любое, даже самое стабильное и благополучное общество[1].

Столь серьезная опасность экстремизма объясняется природой данного социального явления, его относимостью прежде всего к сфере социально-политических отношений в обществе, деструктивным характером устремлений его субъектов, большим разнообразием и общественной опасностью его форм и методов.

Представляя собой приверженность субъектов общественных отношений к крайним взглядам и мерам[2], ориентированным на достижение социально-политических целей, он характеризуется повышенной опасностью для интересов государства и общества, безопасности граждан. Характерное для экстремизма свойство – использование насилия для достижения социально-политических целей и совершение антиобщественных деяний на основе национальной, расовой, религиозной и иной социально-опасной вражды и ненависти[3], обусловливает нелегитимный характер данного явления, противоправность его проявлений.

По своей направленности и последствиям упомянутых проявлений экстремизм содержит угрозу для различных сторон национальной безопасности, ее основных видов. В первую очередь и непосредственно экстремизм является угрозой для основ конституционного строя Российской Федерации, ее суверенитета и территориальной целостности, социально-политической стабильности в обществе, конституционных прав и свобод личности.

2. Экстремизм как деструктивное социально-политическое явление обладает сложной структурой, определяющей многоплановость и остроту его угрозы для безопасности России. Основными компонентами структуры экстремизма выступают экстремистская идеология различных направлений и экстремистская практика (экстремистская деятельность). В разной степени относимость обоих этих элементов к структуре экстремизма отмечается во многих современных научных исследованиях, а также в законодательстве России и ряда зарубежных стран.

Первый из указанных компонентов представляют различные по идейно-политической направленности взгляды, идеи, концепции (левацкие, крайне правые, этнонационалистические и иные), имеющие различную степень разработанности и распространенности в обществе и представляющие собой необходимое условие существования самого явления экстремизм в целом. Столь принципиальная роль экстремистской идеологии детерминирована ее социальным назначением. Применительно к экстремизму его идеология имеет две ярко выраженные функции. Во-первых, внутреннюю, предназначенную для объединения и дальнейшей консолидации участников экстремистских движений, а также для целеполагания в экстремизме. Во-вторых, внешнюю, которая предназначена для оказания необходимого субъектам экстремизма воздействия на социальную среду, на широкие и более узкие (целевые) группы населения с целью приобретения базы поддержки в обществе, а также инициирования определенных негативных социальных процессов в обществе (националистических, сепаратистских и др.). В содержательном плане экстремистская идеология выполняет, таким образом, ряд взаимосвязанных задач, основные из которых – обоснование и оправдание экстремистской деятельности, в том числе практики использования крайних мер, несовместимых с правопорядком и цивилизованным политическим процессом.

Второй из упоминавшихся выше компонентов структуры экстремизма – экстремистская практика, или предметно-практическая деятельность экстремистского характера. Она имеет сложное содержание, отражает базовые идеологические установки экстремизма и реализуется в многоплановых проявлениях, общий круг которых (и содержащихся в них возможностях осуществления экстремистского воздействия) расширяется во всех основных аспектах экстремистской деятельности – организационном, собственно насильственном, а также агитационно-пропагандистском.

3. Экстремизм как угроза национальной безопасности России в обоих его структурных элементах серьезно изменяется под воздействием меняющихся условий жизни общества – углубления социально-экономи-ческого кризиса, обострения политических и идеологических противоречий, роста ксенофобии, распространения процессов морально-нравст-венной деградации и других факторов. Общий вектор изменений экстремизма как явления – усиление его деструктивной роли, рост общественной опасности.

В сфере идеологии экстремизма происходит процесс развития и распространения так называемых массовых и локальных идеологий, рассчитанных на социально-политическую мобилизацию экстремистами более широких слоев населения, различных социальных, этнических, религиозных групп, на их вовлечение в активные движения и акции экстремистского характера.

Так, уже с конца XX века и в начале текущего столетия происходит значительная активизация религиозного экстремизма, развитие его идеологии – как на основе спекулятивного толкования постулатов некоторых традиционных религий и их фундаменталистских течений (прежде всего исламского фундаментализма), так и на базе неких новых нетрадиционных «религий»[4]. После определенного периода упадка уже в конце XX – начале XXI века в России и ряде других стран происходит заметное оживление крайне националистических и расистских идеологий, иногда на относительно широкой основе. В настоящее время в условиях незавершенного кризиса в России и наличия целого ряда других обуславливающих распространение экстремизма факторов[5] возник феномен «молодежного экстремизма» (точнее, экстремизма в молодежной среде), оперирующего идеологическими конструкциями ультрапатриотического, шовинистического, «поколенческого» типа, представляющих опасность для основ конституционного строя, а также общественной безопасности России и духовно-нравственных основ общества.

Сама экстремистская деятельность, отражая стремление определенных зарубежных и внутрироссийских политических кругов к реализации крупномасштабных планов по изменению политической системы и политики современной России, и одновременно – процесс вовлечения в политическую жизнь идеологически дезориентированных, максималистски настроенных, люмпенизированных (и т.п.) групп населения, также претерпела известные изменения, которые усиливают повышение возможностей ее деструктивного воздействия на общественно-политические институты страны, их нормальное функционирование и общественно-политическую стабильность в России.

Так, организационная сторона экстремистской деятельности (или организационная экстремистская деятельность) характеризуется в современных условиях стремлением ее лидеров к созданию массовых экстремистских структур, в том числе способных к активным (включая насильственные) действиям в различных противоправных либо внешне легальных формах, к созданию разветвленной инфраструктуры своего влияния, эффективных механизмов мобилизации своих сторонников (прежде всего через использование возможностей новых видов массовых коммуникаций).

Насильственная сторона экстремистской деятельности в течение последних двух десятилетий на пространстве России отмечена попытками некоторых экстремистских течений по использованию особо острых форм насилия (террористических и т.п.), деятельности незаконных вооруженных формирований, проведения публичных силовых демонстративных акций с вовлечением в них различных групп населения.

Что касается агитационно-пропагандистской стороны экстремистской деятельности, то при общей тенденции к активизации как легальных, так и нелегальных аспектов оказания информационно-психологического воздействия на население с экстремистских позиций, для нее все более характерным становится распространение различных видов идеологии экстремизма и оправдание последнего, осуществление соответствующего влияния на определенные «целевые группы» населения – молодежь, определенные этнические и религиозные слои (и др.), использование все новых способов манипулирования сознанием и поведением объектов воздействия, прежде всего в целях формирования возможно более широкой базы экстремистских движений и их акций. «Информационный экстремизм», по справедливому замечанию специалистов, – это одна из наиболее актуальных проблем в противодействии рассматриваемой угрозе[6].

4. Общий потенциал экстремизма как угрозы национальной безопасности непосредственно связан с формированием и развитием в общей структуре данного явления целого ряда видовых образований[7], каждое из которых отражает специфику их опорной социальной базы, идейно-политической платформы и основной направленности их функционирования. Основными видами экстремизма, выделяемыми по данному критерию, являются, как известно, политический, этнонациональный и религиозный экстремизм. Преимущественное распространение и активность того или иного из них во многом определяет характер и степень угрозы экстремизма для современной России.

Политический экстремизм, который характеризуется направленностью его субъектов на борьбу по поводу политической власти – за ее ослабление или захват, за дезорганизацию или устранение политических противников, за изменение социально-политических отношений и институтов насильственным путем[8], в течение ряда последних лет показывает тенденцию к активизации. Это характерно и для левацкого экстремизма («анархисты», «пролетаристы» и др.) и для правого экстремизма («неофашисты», «расисты» и др.). При существующей между ними существенной разнице они претендуют на реализацию социальных проектов, часто – упрощенных идеологем, отрицающих современную доктрину прав человека, институты демократического устройства общества, тяготеющих к различным вариантам тоталитарного управления им. В условиях существования в стране серьезных социально-экономических проблем внутреннего развития негативное влияние данного вида экстремизма может возрасти как на левацкой, так и крайне правой основе.

В еще более значительной мере характер и степень угрозы экстремизма для безопасности России определяется существованием и тенденциями развития этнонационального экстремизма. Данный вид рассматриваемой угрозы, формирующейся в сфере этнонациональных отношений и всегда выступающий под лозунгами защиты интересов «своей» нации (этноса), ее прав, языка, культуры (и т.д.) от действительных или мнимых ущемлений, в идеологии и в практике признает допустимыми для этого любые «приемлемые» пути, включая нелегитимный. Этот вид экстремизма, как показывает история России последних более чем двадцати лет, ориентирован на закрепление этнонационального превосходства определенных этнических групп в разных сферах общественных отношений, разжигание национальной нетерпимости и вражды, часто имеет сепаратистскую направленность. Характерной особенностью этнонационального экстремизма в современной России, наряду с другими тенденциями в его развитии[9], является очень высокий уровень его политизации либо прямого подчинения целям политической борьбы определенных этнонациональных кругов. Этнополитический экстремизм, возникнув как наиболее агрессивное течение этнонационального экстремизма в конце 80-х годов, вскоре приобрел значительное распространение и сепаратистскую направленность, а вместе с ними и еще большую общественную опасность уже в постсоветской России[10]. Анализ существующей и прогнозируемой общественно-политической обстановки в России дает основание для предположения о наличии предпосылок дальнейшего усиления данного вида экстремизма в стране, особенно имеющего сепаратистскую направленность.

Весьма давние корни и высокий уровень опасности для национальной безопасности России имеет и третий вид экстремизма – религиозный экстремизм как весьма сложное в идеологическом, психологическом и организационном плане социальное явление, в котором по ряду параметров имеется особо яркое проявление сущностных признаков экстремизма[11]. Религиозный экстремизм в России занял (прежде всего речь идет об экстремизме исламистской разновидности) место ведущей угрозы экстремистского характера в ряде регионов Российской Федерации с преобладающим мусульманским населением. Уже в последние годы существования СССР, а затем в условиях противоречивых процессов демократизации России, на волне так называемого религиозного возрождения, активно прибегая к искажению ряда установок ислама и к активной пропаганде фундаменталистских учений в нем и одновременно широко используя социальную демагогию, он сформировался в одну из наиболее серьезных угроз для демократического развития страны, модернизации традиционалистских регионов, для территориальной целостности России, светской формы организации государства, а также для безопасности определенных категорий населения. Исламско-фундаменталистский экстремизм представляет опасность для интересов государства, общества и граждан в двух плоскостях. Во-первых, на внутриконфессиональной основе, где он подрывает позиции традиционного ислама в России, раскалывает в прошлом относительно единую конфессию, и, во-вторых, во внешнем плане, на межконфессиональном уровне, когда он в различных формах способствует обострению межконфессиональных отношений, росту межрелигиозных и иных противоречий и конфликтов в обществе. Особо опасный вектор угрозы исламистского экстремизма в России состоит как в направленности его на практически полное изменение светской политической и социально-экономической системы общественных отношений и институтов, так и в ориентации для достижения этой цели на использование самых крайних форм насилия с вовлечением в эту деятельность широких слоев населения на единоверческой основе[12].

Для существующей в России угрозы экстремизма характерен, при всей «изначальной» тесной связи этих видов[13], процесс дальнейшего взаимопроникновения различных видов последнего. Прежде всего на основе углубляющейся политизации этнонационального экстремизма, что во многих аспектах ведет к его интеграции с политическим экстремизмом. Вместе с тем рост угрозы экстремизма связан с реальной тенденцией сращивания в ряде регионов (прежде всего северо-кавказском) этнонационального и религиозного (исламистского) экстремизма, что приводит к увеличению общественной опасности и потенциала их идеологического и психологического воздействия на участников этнонациональных и религиозных экстремистских движений и их социальную базу, а, в конечном счете, к возникновению специфической разновидности экстремизма – этнорелигиозного экстремизма и повышению политической опасности «смешанных» экстремистских движенийи сообществ[14].

Многообразие существующих в России социальных противоречий и связанных с ними социальных сил создает предпосылки для возникновения при определенных условиях и некоторых других видов экстремизма. Например, речь идет о таких социальных процессах, которые хотя и тяготеют к различным упомянутым видам экстремизма, обладают и определенными особенностями социального, идеологического, целевого и организационного характера. Так, после достаточно длительной социально-политической апатии и неучастия в политических процессах части молодежи (стремившейся вписаться в рыночные отношения, в неполитизированный образ жизни) наблюдается формирование и активизация нового для России социального феномена – «молодежного экстремизма»[15], который, достигнув за последние годы значительного развития, может приобрести при некоторых условиях еще большую активность и общественную опасность как под влиянием базовых причин возникновения экстремистских движений, так и под воздействием ряда специфических молодежных условий социального бытия (трудности трудоустройства по окончании учебы, существенное сокращение возможностей социального лифта для молодежи и др.), и особенностей молодежного менталитета (юношеский максимализм, бескомпромиссность и др.)[16].

При достаточно широком спектре негативных воздействий молодежного экстремизма на безопасность общества обращают на себя внимание такие стороны данной разновидности экстремизма, как растущий идейный и организационный охват некоторыми молодежными экстремистскими группами (скинхедского националистического типа) части подростковых и юношеских кругов, а также увеличение массовости и агрессивности совершаемых ими публичных экстремистских акций.

5. В общем комплексе характеристик экстремизма как угрозы национальной безопасности России помимо отмеченных выше важное значение имеет целый ряд других оценок данного явления – как относительно стабильных, так и более динамичных, относящихся к самому его содержанию, либо в той или иной мере основанных на раскрытии причинно-следственных связей его с другими социальными явлениями.

Так, анализ существующего причинного комплекса экстремизма в России, при всех различиях имеющихся подходов к его характеристике со стороны отдельных авторов, особенно важен для понимания экстремистской угрозы. В своей основе круг причин экстремизма содержит большое число фундаментальных противоречий общества, которые носят долговременный характер и крайне трудны для разрешения в силу разных обстоятельств (их природы, укорененности в обществе, устойчивости негативных последствий, ограниченности потенциала их преодоления и др.). Экстремизм в современной России, будучи обусловлен, по свидетельству специалистов, происходящей «травматической модернизацией», глубокими социальными контрастами в обществе[17], сочетанием целого ряда так или иначе связанных с происходящей трансформацией общества социальных, межэтнических и межконфессиональных конфликтов[18], является в силу этого по времени отнюдь не скоро преходящей, но долговременной угрозой для безопасности России. Это требует от государства и общества выделения в системе обеспечения национальной безопасности соответствующего стабильного направления деятельности, которое ввиду многоплановости обусловливающих экстремизм социальных противоречий и конфликтов должно иметь многовекторную направленность, не сводимую преимущественно к правоохранительным акциям, но, наоборот, основанную на приоритете решения социально-экономических и культурно-воспитательных задач.