Авдеев Ю 2

6. Если характер детерминант экстремизма в России позволяет делать вывод о том, что данная угроза национальной безопасности страны носит относительно долговременный характер и при отсутствии более или менее системного снижения их влияния будет как таковая вновь воспроизводиться, то иные характеристики экстремизма как угрозы национальной безопасности в большой степени – помимо влияния указанных причин – будут также определяться в соответствии с внутренней антиобщественной логикой развития самого экстремизма.

Состояние современного экстремизма в России отмечено весьма значительными подвижками в нем, которые коснулись, что частично было отмечено выше, всех основных элементов его структуры и содержания. Взятые в комплексе, они позволяют говорить о ряде общих тенденций экстремизма. Они отчетливо показывают наличие значительной опасности этого явления.

Тенденцией, которая в первую очередь характеризует экстремизм как угрозу для национальной безопасности России и органически связана со всеми иными линиями в развитии данного деструктивного явления, является существенное повышение его общественной опасности. Для идеологии и практики экстремизма с конца 80-х годов стало характерным формирование целого комплекса крупномасштабных задач, направленных на насильственное изменение основ конституционного строя, нарушение территориальной целостности страны, силовое изменение государственной политики и др. Соответственно этим задачам совершалось изменение основных элементов содержания и системы форм экстремизма, и как особо нетерпимое их проявление происходило возрастание количества совершенных «преступлений ненависти». Так, например, в 2009 году было зарегистрировано 548 преступлений экстремистской направленности, что в 4 раза больше, чем в 2004 году. При этом наибольшее количество таких преступлений было зарегистрировано в Центральном, Приволжском и Уральском федеральных округах. А в целом увеличение количества зарегистрированных преступлений такого рода отмечено в 29 субъектах Российской Федерации[19]. В 2010 году число таких преступлений составляло уже 597. Ситуация в 2011 году, по неполным данным, подтверждает эту тенденцию[20].

Другой тенденцией экстремизма есть основания считать возрастающую массовость экстремистских движений и акций некоторых направлений, возникновение новых экстремистских структур разного толка. Данная тенденция отражает ряд разноплановых воздействий. С одной стороны, изменение стратегии и тактики на основных направлениях экстремизма в сторону усиления роли «массовых действий», рост активности и расширение масштабов организационной и информационно-пропаганди-стской деятельности зарубежных и внутрироссийских субъектов экстремизма в отношении различных слоев населения страны с использованием основных направлений экстремистской идеологии, в первую очередь ваххабизма, национал-сепаратизма, пропаганды протестных идей и требований националистической направленности.С другой стороны, указанная тенденция отражает развитие новых линий социальной напряженности вокруг вопросов социальной справедливости и ответственности в обществе, соблюдения законности, проблем миграции, демократизации политической системы и др., а на этой основе формирование неадекватных, радикальных и экстремистских настроений и форм поведения в ряде социальных групп[21], в том числе ранее сколько-нибудь широко не участвовавших в экстремистских проявлениях, прежде всего в молодежной среде.

С упомянутыми выше тенденциями тесно связана другая – расширение географии экстремизма, расползание его проявлений по территории Российской Федерации. Помимо общего усиления трудностей социально-экономического развития России периода кризиса, обострение данной тенденции связано с усилением инициирующей роли ряда зарубежных антироссийских кругов, иных субъектов экстремизма по возбуждению националистических и сепаратистских настроений, по вовлечению в экстремистскую деятельность части населения в некоторых регионах страны, где проявления экстремизма были незначительны. Например, в Северо-западном регионе России (спекуляции на так называемой угро-финской проблеме), в регионах России с местным населением тюркского происхождения (например, вокруг некоего проекта так называемого Великого Турана) и ряде других российских территориях. Активизация пропагандистской и организационной деятельности зарубежных экстремистских организаций и российских национал-экстремистов, а также представителей религиозного воинствующего фундаментализма[22] с попытками вовлечения в ряды экстремистов новых адептов из числа местных жителей отмечается и в некоторых других регионах Российской Федерации (например, в Дальневосточном регионе).

Серьезно сказывается на характере и уровне угрозы экстремизма для национальной безопасности России в качестве его тенденции совершенствование организации экстремистских движений и акций, что ведет к наращиванию деструктивного потенциала экстремизма. Одним из наиболее опасных проявлений этого явления следует считать развитие связей экстремистских структур различных направлений (прежде всего квазидемократических, религиозно-фундаменталистских и националистических) с другими субъектами экстремизма, особенно зарубежными экстремистскими организациями (по линии получения политической и организационно-методической поддержки, финансовой и иной материальной помощи, в ряде случаев – поддержки советниками, наемниками и др.); блокирование экстремистских формирований, в первую очередь, исламистского характера и расширение в ряде случаев на этой основе социальной и территориальной базы их деятельности (например, блокирование национал-сепаратистов и религиозно-фундаменталистских структур на территории Северного Кавказа в период конца 90-х – начала 2000 годов)[23]; создание различных по форме организации экстремистских структур нелегального характера, способных в том числе к осуществлению крупномасштабной насильственной экстремистской деятельности (незаконных вооруженных формирований и др.). Значительные изменения в организации экстремистских движений произошли также в осуществлении связи и обеспечении взаимодействия между ними на основе использования сети Интернет, в том числе через применение «флешмобов», а также через Твиттер, что продиктовано стремлением экстремистов к обеспечению безопасности своей деятельности, мобильности проводимых акций.

Для адекватной оценки угрозы экстремизма весьма важен учет происходящего процесса «совершенствования» форм и методов экстреми-стской деятельности, который непосредственно отражает характер ее социально-политической направленности на территории России, рост ее опасности для основ конституционного строя и территориальной целостности страны. Анализ практики экстремистской деятельности последних полутора–двух десятилетий показывает, что указанный процесс охватывает все основные стороны экстремистской деятельности – организационного, насильственного и информационно-пропагандистского характера. Весьма опасное значение для безопасности России имеет развитие форм и методов, обеспечивающих систематическое идеологическое информационно-пропагандистское воздействие с экстремистских, сепаратистских, националистических позиций на население страны, а также на ее определенные регионы и группы населения посредством активизирующегося использования сети Интернет, иностранного радиовещания на многие национальные регионы России, растущего участия иностранных неправительственных некоммерческих организаций с указанных выше позиций в ряде гуманитарных проектов культурного, образовательного и религиозного характера в отдельных регионах. Указанная тенденция охватывает создание развитой устойчивой системы каналов и источников получения внутрироссийскими, по крайней мере, некоторыми, экстремистскими структурами финансовой и материальной поддержки. В наиболее крупных масштабах эта тенденция проявляется в деятельности зарубежных исламистских экстремистских центров. Вместе с тем известны факты подобной помощи со стороны некоторых зарубежных структур демократического и националистического направления[24].

Существенной стороной данной тенденции является также развитие форм насильственного экстремистского воздействия путем совершенствования как традиционных форм экстремизма (например, террористических), так и создания новых «мягких» – при минимальном применением силовых методов – и «жестких» форм насилия. Например, особо опасных форм экстремистской деятельности на основе комплексного использования форм и методов открытой вооруженной борьбы и диверсионно-террористической деятельности (как это ярко проявилось в конце 90-х – начале 2000 годов в регионе Северного Кавказа, а также ряде других регионов на постсоветском пространстве). История показала, что при определенных условиях их использование было способно нанести тяжкий ущерб национальной безопасности как России, так и ряда других стран СНГ.

Причинный комплекс возникновения и распространения экстремизма на территории России, а также современные тенденции развития этого явления показывают, таким образом, что в контексте угроз национальной безопасности Российской Федерации он представляет собой одну из наиболее острых и долговременных проблем. В силу стратегической направленности экстремизма в России, значительности его деструктивного потенциала и многоплановости самой угрозы экстремизма противодействие ему является актуальной морально и юридически обоснованной задачей государства и общества; оно должно приобретать адекватный характер на основе соответствующего концептуального, правового и организационного обеспечения со стороны государства, расширяющегося участия гражданского общества, осуществления реального и действенного приоритета предупреждения в общей системе противодействия рассматриваемой угрозе.

[1] См.: Галимова Н. Медведев ополчился на «спекулянтов». Как отделить экстремистов от недовольных?// Московский комсомолец. 2009. 7 февр.

[2] См. об этом, например: Словарь иностранных слов. М. Русский язык. 1988. С. 577; Политология. Энциклопедический словарь. – М. Изд. Московского коммерческого института. 1993. – С. 400-401.

[3] См.: Сокол В.Ю. Современный экстремизм: сущность, проблемы противодействия. Краснодар. 2005. С. 60; Материалы конференции «Политический экстремизм и конституционные меры борьбы с ним». – М. 1998. С. 12, 17, 72, 99.

[4] См.: Круглов А.Е. Религиозный экстремизм // Актуальные проблемы противодействия религиозно-политическому экстремизму. – Махачкала. Изд. Лотос. 2007. – С. 73.

[5] См.: Воропаева А.В., Юнусов А.М. Роль образования и воспитания в предотвращении ксенофобии, национализма, терроризма и иных форм экстремизма. – М.: Экслибрис-Пресс. 2007. – С. 47, 49.

[6] См.: Сейбол Е.М. Информационный экстремизм // Экстремизм: социальные, правовые и криминологические проблемы / под ред. проф. А.И. Долговой. Российская криминологическая ассоциация. 2010. С. 244 и сл.

[7] См.: Тамаев Р.С. Экстремизм и национальная безопасность. Правовые проблемы. М. ЮНИТИ. 2009. С. 29 и сл.

[8] См.: Дибиров А.Н. Многоликость содержания и разнообразие форм политического экстремизма // Актуальные проблемы противодействия национальному и политическому экстремизму. Т.1. Махачкала. Изд. Лотос. 2008. С. 70; Авдеев Ю.И. Политический экстремизм // Реформирование России: от мифов к реальности. Т. 1. М.: ИСПИ РАН М.; 2001/ под ред. Г.В.Осипова (рук.), В.К.Левашова, В.В. Локосова. С. 249.

[9] См.: Авдеев Ю.И. О некоторых современных тенденциях этнонационального экстремизма // Актуальные проблемы противодействия национальному и политическому экстремизму. Т.1. С. 87.

[10] См. Найденко В.Н. Об основных угрозах безопасности Российской Федерации в области этнонациональных отношений // Актуальные проблемы противодействия национальному и политическому экстремизму. Т.1. С. 115–117.

[11] См.: Бурковская В.А. Актуальные проблемы борьбы с криминальным религиозным экстремизмом в современной России. М., 2005. С. 7.

[12] См.: Ханбабаев К.М. Религиозно-политический экстремизм и терроризм в полиэтноконфессиональном обществе (на примере Северного Кавказа) // Актуальные проблемы противодействия религиозно-политическому экстремизму. С. 58.

[13] См.: Бирюков В.В. Еще раз об экстремизме // Адвокат. М., 2006. № 12. С. 15.

[14] См.: Этнорелигиозный терроризм / под ред. Ю.М. Антоняна. М. Аспект Пресс. 2001. С. 34; Тамаев Р.С. Экстремизм и национальная безопасность. Правовые проблемы. М. ЮНИТИ. 2009. С. 21–22.

[15] См. об этом: Аминов Д.И., Оганян Р.Э. Молодежный экстремизм / под ред. док. юр. наук А.А. Адельханяна. М. 2005. С. 18 и сл.

[16] См. об этом: Сазанова Е. Молодежный экстремизм как социальный феномен // Экстремизм и другие криминальные явления. М. Российская криминологическая ассоциация. 2008. С. 43 и сл.

[17] См.: Дробижева Л.М., Паин Э.А. Социальные предпосылки распространения экстремизма и терроризма // Социальные и психологические проблемы борьбы с международным терроризмом / науч. ред. акад. В.Н. Кудрявцев. М.: Наука, 2002. С. 41, 42, 58.

[18] См.: Истомин А.Ф., Лопаткин Д.А. К вопросу об экстремизме // Современное право. 2005. № 7; Ещенко С.А. Экстремизм: понятие и причины распространения // Общество и право. 2008. № 3.

[19] См. об этом: Авдеев Ю.И., Арсеньев В.В., Найденко В.Н. Концептуальные и правовые вопросы совершенствования противодействия экстремизму в Российской Федерации // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. № 4. 2010. Июль–август. С. 70.

[20] См.: Фридинский С.Н. Противодействие экстремистской деятельности (экстремизму) в России (социально- правовое и криминологическое исследование). Автореф. дисс. док.юр. наук. М. 2011.

[21] См.: Абызов Р.М. О понятии и причинах экстремизма в российском обществе // Экстремизм: социальные, правовые и криминологические проблемы. С. 31-34.

[22] См.: Забарчук Е.Л. Религиозный экстремизм как одна из угроз российской государственности // Журнал российского права. 2008. № 6.

[23] См.: Международный терроризм: борьба за геополитическое господство / под ред. А.В. Возженикова. М.: Изд. РАГС. 2005. С. 466, 467.

[24] См.: Юсупова Г.И. Глобализация и этнополитическая безопасность юга России. М.: изд. «Собрание». 2009. С. 154, 155.