Вершинина, Волкова, Илюшин - Введение в литературоведение

Литературоведение от «А» до «Я». М., 2001; Эсалнек А. Я. Основы литературоведения: Анализ художественного произведения. М., 2001; Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. М., 1976; Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества М., 1979; Бедьчиков Н. Ф. Пути и навыки литературоведческого труда. М., 1975; Николаев П. А., Курилов А. С., Гришунин А. Л. История русского литературоведения. М., 1980; Бочаров С. Г. Образ, метод, характер. Теория литературы: основные проблемы в историческом освещении. М., 1982; Гачев Г. Д. Образ в русской художественной культуре. М., 1981; Гинзбург Л. Я. О литературном герое Л., 1979; Грехнев В. А. Словесный образ и литературное произведение. М., 1998; Корман Б. О. Изучение текста художественного произведения; Горанов К. Художественный образ и его историческая жизнь. М., 1970; Ильин И. П. Персонаж. Современное зарубежное литературоведение. Энциклопедический словарь. М., 1999; Тюпа В. И. Характер литературный. Т. 8; Храпченко М. Б. Горизонты художественного образа. М., 1982; Аристотель. Поэтика // Аристотель и античная литература. М., 1978; Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве М., 1972; Гегель Г. В. Ф. Эстетика: В 4 т. М., 1967; Феофраст. Характеры (любое издание); Буало Н. Поэтическое искусство. М., 1978; Лессинг Г. Э. Лаокоон, или О границах живописи и поэзии. М., 1957; Белинский В. Г. Разделение поэзии на роды и виды. Собр. соч.: В 9 т. Т. 3. М.,

1978.

Глава II

ЯЗЫК ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 1. Особенности поэтического языка

Язык художественной литературы, иначе говоря, поэтический язык, является той формой, в которой материализуется, объективируется вид искусства слова, словесного искусства, в отличие от других видов искусства, например музыки или живописи, где средствами материализации служат звук, краски, цвет.

У каждого народа свой язык, являющийся важнейшей чертой национальной специфики народа. Обладая своим словарным составом и грамматическими нормами, национальный язык осуществляет в основном коммуникативную функцию, служит средством общения. Русский национальный язык в его современном виде в основном завершил свое формирование во времена А. С. Пушкина и в его творчестве. На базе национального языка оформляется литературный язык — язык образованной части нации.

Язык художественной литературы — это национальный язык, обработанный мастерами художественного слова, подчиняющийся тем же грамматическим нормам, что и язык национальный. Спецификой поэтического языка является только его функция: он выражает содержание художественной литературы, словесного искусства. Эту свою особую функцию поэтический язык осуществляет на уровне живого языкового словоупотребления, на уровне речи, в свою очередь формирующей художественный стиль.

Конечно, речевые формы национального языка предполагают свою специфику: диалогические, монологические, сказовые особенности письменной и устной речи. Однако в художественной литературе эти средства должны рассматриваться в общей структуре идейно-тематического, жанровокомпозиционного и языкового своеобразия произведения.

Важную роль в осуществлении этих функций играют изобразительные и выразительные средства языка. Роль этих средств состоит в том, что они придают речи особый колорит.

Цветы кивают мне, головки наклоня, И манит куст душистой веткой; Зачем же ты один преследуешь меня Своею шелковою сеткой?

(А. Фет. «Мотылек мальчику»)

Помимо того, что эта строка из стихотворения со своей ритмикой, своими размером, рифмовкой, определенной синтаксической организацией, она содержит ряд дополнительных изобразительных и выразительных средств. Вопервых, это речь мотылька, обращенная к мальчику, кроткая мольба о сохранении жизни. Кроме образа мотылька, созданного средствами олицетворения, здесь олицетворены цветы, которые «кивают» мотыльку головками, куст, который «манит» его ветвями. Здесь мы найдем метонимически изображенный образ сачка («шелковая сетка»), эпитет («душистая ветка») и т. д. В целом же строфа воссоздает картину природы, образы мотылька и мальчика в определенных отношениях.

Средствами языка осуществляются типизация и индивидуализация характеров персонажей, своеобразного применения, употребления речевых форм, которые вне этого употребления могут и не быть специальными средствами. Так, слово «братишка», характерное для Давыдова («Поднятая целина» М. Шолохова), включает его в число людей, служивших во флоте. А постоянно употребляемые им слова «факт», «фактический» отличают его от всех окружающих и являются средством индивидуализации.

В языке нет областей, где исключалась бы возможность деятельности художника, возможность создания поэтических изобразительных и выразительных средств. В этом смысле условно можно говорить о «поэтическом синтаксисе», «поэтической морфологии», «поэтической фонетике». Речь идет здесь не об особых закономерностях языка, а, по верному замечанию профессора Г. Винокура, об «особой традиции языкового употребления» (Г. О. Винокур. Избранные работы по русскому языку. 1959. С.

388).

Таким образом, сами по себе экспрессивность, особые изобразительно-выразительные средства не являются монополией языка художественной литературы и не служат единственным формообразующим материалом словесно-художественного произведения. В огромном большинстве случаев используемые в художественном произведении слова берутся из общего арсенала национального языка.

«С крестьянами и дворовыми обходился он строго и своенравно», — говорится у А. С. Пушкина о Троекурове («Дубровский»),

Здесь нет ни экспрессии, ни особых выразительных средств. И тем не менее эта фраза — явление искусства, поскольку она служит одним из средств изображения характера помещика Троекурова.

Возможность создания художественного образа средствами языка основывается на присущих языку общих закономерностях. Дело в том, что слово несет в себе не просто элементы знака, символа явления, но является его изображением. Говоря «стол» или «дом», мы представляем себе явления, обозначаемые этими словами. Однако в этом изображении еще нет элементов художественности. О художественной функции слова можно говорить лишь тогда, когда в системе других приемов изображения оно служит средством создания художественного образа. В этом, собственно, и состоит особая функция поэтического языка и его разделов: «поэтической фонетики», «поэтического синтаксиса» и т. д. Речь идет не о языке с особыми грамматическими принципами, а об особой функции, особом употреблении форм национального языка. Даже так называемые слова-образы получают эстетическую нагрузку только в определенной структуре. Так, в известной строке из М. Горького: «Над седой равниной моря ветер тучи собирает» — слово «седой» само по себе не обладает эстетической функцией. Оно приобретает ее только в сочетании со словами «равниной моря». «Седая равнина моря» — комплексный словесный образ, в системе которого слово «седой» начинает обладать эстетической функцией тропа. Но и сам этот троп становится эстетически значимым в целостной структуре произведения. Итак, главное, что характеризует поэтический ЯЗЫК, — не насыщенность особыми средствами, а эстетическая функция. В отличие от какого-либо иного их употребления в художественном произведении все языковые средства, так сказать, эстетически заряжены. «Любое языковое явление при специальных функционально-творческих условиях может стать поэтическим», — справедливо утверждает акад. В. Виноградов. (В. В. Виноградов. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963. С. 139).

Но внутренний процесс «поэтизации» языка, однако, изображается учеными по-разному.

Некоторые ученые полагают, что ядро образа — это представление, картина, фиксируемая в формах языка, другие исследователи, развивая положение о языковом ядре образа, рассматривают процесс «поэтизации речи как акт приращения» к слову дополнительного качества или смысла. В соответствии с данной точкой зрения слово становится явлением искусства (образным) не потому, что оно выражает образ, а потому, что в силу присущих ему имманентных свойств оно меняет качество.

Водном случае утверждается первичность образа, в другом — примат

ипервичность слова.

Нет сомнения в том, однако, что художественный образ в его словесном выражении представляет собой целостное единство.

И если несомненно, что язык художественного произведения должен изучаться, как всякое явление, на основе освоения общих закономерностей развития языка, что, не имея специальных лингвистических познаний, нельзя

заниматься проблемами поэтического языка, то вместе с тем совершенно очевидно, что как явление словесного искусства язык не может быть изъят из сферы литературоведческих наук, изучающих словесное искусство на образнопсихологическом, социальном и других уровнях.

Поэтический язык изучается в связи с идейно-тематической и жанрово-композиционной спецификой художественного произведения.

Язык организуется в соответствии с определенными задачами, которые ставит перед собой человек в процессе своей деятельности. Так, организация языка в научном трактате и в лирическом стихотворении различны, хотя в том и другом случае используются формы литературного языка.

Язык художественного произведения имеет два основных типа организации — стихотворный и прозаический (язык драматургии близок по своей организации к языку прозы). Формы и средства организации типов речи являются одновременно и речевыми средствами (ритм, размер, способы персонификации и т. д.).

Источником для поэтического языка служит национальный язык. Однако нормы и уровень развития языка на том или ином историческом этапе сами по себе не определяют качества словесного искусства, качества образа, как не определяют они и специфику художественного метода. В одни и те же периоды истории создавались произведения, различные по художественному методу и по их поэтической значимости. Процесс отбора языковых средств подчинен художественной концепции произведения или образа. Только в руках художника язык приобретает высокие эстетические качества.

Поэтический язык воссоздает жизнь в ее движении и в ее возможностях с большой полнотой. С помощью словесного образа можно «нарисовать» картину природы, показать историю формирования человеческого характера, изобразить движение масс. Наконец, словесный образ может быть близок музыкальному, как это наблюдается в стихе. Слово прочно связано с мыслью, с понятием, и поэтому по сравнению с другими средствами создания образа оно более емко и более активно. Словесный образ, обладающий целым рядом достоинств, может быть охарактеризован как «синтетический» художественный образ. Но все эти качества словесного образа может выявить и реализовать только художник.

Процесс художественного творчества или процесс поэтической обработки речи глубоко индивидуален. Если в повседневном общении можно отличить человека по манере его речи, то в художественном творчестве можно определить автора по свойственному только ему способу художественной обработки языка. Иначе говоря, художественный стиль писателя преломляется в речевых формах его произведений и т. д. На этой особенности поэтического языка зиждется все бесконечное многообразие форм словесного искусства. В процессе творчества художник не пассивно применяет уже добытые народом сокровища языка — большой мастер своим творчеством оказывает влияние на развитие национального языка, совершенствуя его формы. При этом опирается на общие закономерности развития языка, его народной основы.

Публицистика (от лат. риЬИсиз — общественный) — тип литературы, содержанием которой являются по преимуществу современные вопросы, представляющие интерес для массового читателя: политика, философия, экономика, мораль и нравственность, право и т. д. Наиболее близкими по специфике творчества к публицистике являются журналистика и критика.

Жанры публицистики, журналистики, критики часто идентичны. Это статья, цикл статей, заметка, очерк.

Журналист, критик, публицист часто выступают в одном лице, и грани между этими видами литературы довольно подвижны: так, журнальная статья может быть критико-публицистиче- ской. Довольно обычное дело — выступление писателей в роли публицистов, хотя часто публицистическое произведение не является художественным: оно основано на реальных фактах действительности. Цели у писателя и публициста зачастую близки (оба могут содействовать решению сходных политических, нравственных задач), но средства при этом различны.

Образному выражению содержания в художественном произведении соответствует прямое, понятийное выражение проблематики в публицистической работе, которое в этом отношении ближе по форме к научному познанию.

К художественно-публицистической литературе относятся произведения, в которых конкретные жизненные факты облечены в образную форму. При этом используются элементы творческой фантазии. Наиболее распространенным является жанр художественного очерка.

2. Поэтические фигуры Слово в художественном произведении многомерно, система средств

выразительности ставит на службу поэтическому содержанию все элементы, его образующие. Значение слова складывается из главного и вторичных смыслов, различные семантические оттенки взаимодействуют, часто образуют новое значение, даже так называемые нейтральные слова получают свою роль в структуре поэтического текста. Звуковая материя слова также участвует в раскрытии содержания. Все поэтические средства выразительности нужно воспринимать и анализировать целостно. Иначе получится разбор произведения по составляющим, лишенный всякого смысла. Слово рождает разные ассоциации, так проявляется эстетическая функция слова. Г. А. Гуковский писал: «Слово используется в качестве знака, символа, вызывающего в сознании читателя ряд ассоциаций с собственными переживаниями, с образом души поэта...»

Стилистические фигуры — обороты речи, средство художественной выразительности, способствующие восприятию образа, передающие содержание на уровне стиля.

Гипербола (от греч. НурегЬо1е — преувеличение) — стилистическая фигура, чрезмерное преувеличение, способ широкой типизации изображаемых явлений.

В большинстве случаев гипербола не только усиливает, но и обогащает мысль новым содержанием, часто используется как сатирический

прием. В пьесе Н. В. Гоголя «Ревизор» фантазии Хлестакова экспрессивны и смешны:

На столе, например, арбуз — в семьсот рублей...

И в ту же минуту по улицам курьеры, курьеры, курьеры... можете представить себе, тридцать пять тысяч одних курьеров!

Гипербола является метонимической формой, когда определение того или иного явления заменяется обозначением того же явления, но в большем числе, большей форме. Гипербола может образовывать метафорический образ. Например, «океаны слез» — безмерное страдание. Гипербола — одна из существенных сторон художественного образа. Так, романтики за счет условности, гиперболизации действительности создают исключительный образ, а сатирики представляют мир в подчеркнуто условных формах, как, например, Ф. Рабле представляет образы Гаргантюа и Пантагрюэля.

На приеме гиперболы построена одна из форм комического — гротеск, то есть интенсивное комедийное преувеличение, придающее образу фантастический характер и условность, нарушающее границы правдоподобия, выводящее образ за пределы вероятного.

Литота (от греч. ШхЛез — малость, простота) — стилистическая фигура, определение какого-либо лица, понятия или предмета путем отрицания противоположного, обратная гиперболе фигура, преуменьшение.

На приеме литоты построено стихотворение А. Плещеева «Мой Лизочек» (это произведение было положено на музыку П. И. Чайковским).

Не менее интересным примером литоты являются обороты, которые мы часто употребляем в речи, например: «У меня нет ни копеечки в кошельке», или студент говорит перед экзаменом: «Я ничего не знаю». В оценке человека мы часто используем литоту, даже не предполагая, что это стилистическая фигура, например: «Он не дурак».

Амплификация (от лат. атрПГюаЦо — расширение) — стилистическая фигура, представляющая собой ряд повторяющихся речевых конструкций, словосочетаний или отдельных слов. Амплификация является одним из средств усиления поэтической выразительности речи.

Повторяющиеся предлоги, ряд однородных определений создают здесь образ большой глубины и силы.

Амплификация может состоять из повторяющихся предложений: Когда в листве сырой и ржавой Рябины заалеет гроздь, — Когда палач

рукой костлявой Вобьет в ладонь последний гвоздь, — Когда над рябью рек свинцовой, В сырой и серой высоте, Пред ликом родины суровой Я закачаюсь на кресте...

(А. Блок. «Осенняя любовь»)

Возможны амплификации, представляющие собой ряд сравнений: Берет — как бомбу, берет — как ежа; как бритву

обоюдоострую, берет, как гремучую

в двадцать жал змею

двухметроворостую...

(В. Маяковский)

На амплификации может быть основано целое произведение. Таково, например, стихотворение А. Пушкина «Три ключа».

В степи мирской, печальной и безбрежной, Таинственно пробились три ключа: Ключ юности, ключ быстрый и мятежный, Кипит, бежит, сверкая и журча. Кастальский ключ волною вдохновенья В степи мирской изгнанников поит. Последний ключ — холодный ключ забвенья, Он слаще всех жар сердца утолит.

Синтаксические фигуры — способ сочетания слов в целостные единства.

С помощью синтаксических конструкций достигается особое смысловое звучание текста: порядок слов в предложении (прием инверсии).

Под дыханьем непогоды, Вздувшись, потемнели воды И подернулись свинцом — И сквозь глянец их суровый Ветер пасмурно-багровый Светит радужным лучом, Сыплет искры золотые, Сеет розы огневые...

(Ф. Тютчев)

Оформление предложения особой интонацией — восклицательные и вопросительные знаки:

Когда исчезнет омраченье Души болезненной моей? Когда увижу разрешенье Меня опутавших сетей?

(Е. Баратынский)

Все мысль да мысль! Художник бедный слова! О, жрец ее! Тебе забвенья нет...

(Е. Баратынский) Использование смыслового тире:

Без вас — хочу сказать вам много, При вас — я слушать вас хочу...

(М. Ю. Лермонтов)

Пунктуационные знаки в тексте — это своеобразная «партитура» художественного слова. Именно эти синтаксические фигуры помогают нам, читателям, понять авторское отношение к изображаемому, почувствовать пафос. Так, недопустимо воспринимать пушкинский «Я памятник себе воздвиг...» как текст, передающий торжественность и величественность, не следует это стихотворение прочитывать как оду, поскольку автор не акцентировал внимание на патетике стиля, не оформил стихотворение восклицательными знаками и риторическими вопросами, это философское размышление о жизни и творчестве, это выражение своего поэтического предназначения. Такая же ошибка часто встречается на плакатах, посвященных юбилейным датам Москвы. Цитируя Пушкина как самого авторитетного поэта, писавшего о Москве — древней столице, авторы плакатов «редактируют»

поэта: «Москва! Как много в этом звуке!» Но ведь в седьмой главе «Евгения Онегина иначе: «Москва... Как много в этом звуке для сердца русского слилось!» Пушкин основной эмоциональный акцент делает на национальной природе столицы как патриархальном центре русской жизни.

Интонационное и графическое вьщеление текста. Курсив. И. Мятлев в стихотворении «Сельское хозяйство» использует курсив для того, чтобы представить в поэтическом тексте русскими буквами французскую реплику. Этот пародийный прием позволяет автору выразить социальный конфликт, разобщенность дворянского сословия и крестьян:

Приходит староста-пузан И двадцать мужиков. Се сон, же круа, ле пейзан Де мадам Бурдюков.

(И. Мятлев)

Впрозаических текстах курсив используется художниками слова для акцентирования какой-нибудь реплики, фразы, важной в разном смысловом контексте (ирония, восторг, иллюстрация «чужого слова» и т. д.).

Вромане И. А. Гончарова «Обыкновенная история» мы встречаем курсив как прием в разных функциональных значениях: «Впрочем, он избегал не только дяди, но и толпы, как он говорил. Он или поклонялся своему божеству, или сидел дома, в кабинете, один, упиваясь блаженством, анализируя, разлагая его на бесконечно малые атомы. Он называл это творить особый мир... а на службу ходил редко и неохотно, называя ее горькою необходимостью, необходимым злом или печальной прозой...» Курсив в данном случае — это пародирование романтических идеалов и мироощущения Александра Адуева.

Вначале романа И. А. Гончаров использует курсив для того, чтобы соотнести образ пылкого романтика с героями Пушкина, тем самым дает возможность читателю сопоставить сюжетные ситуации и определить свое отношение к Александру Адуеву: «Он с час простоял перед Медным всадником, но не с горьким упреком в душе, как бедный Евгений, а с восторженной думой». Следует обратить внимание на то, что Гончаров не выделяет курсивом собственно цитату из «Медного всадника» «с горьким упреком в душе», так как основной акцент делается на сюжетной ситуации, а не на отношениях «бедного Евгения» с «властелином судьбы».

Многоточие, или прием умолчания, выражение момента наибольшего напряжения:

Вы ушли, как говорится, в мир иной...

Пустота...

Летите, в звезды врезываясь...

(В. Маяковский)

Пауза. В лирических произведениях пауза выражается многоточием или тире; в стихотворном ритме — цезурой. Особую роль выполняет пауза в драматических произведениях. На этот важный прием художественной

выразительности обратил внимание С. Моэм в романе «Театр», где примадонна демонстрирует начинающей актрисе, как важно уметь держать паузу. Особую роль отводил паузе А. П. Чехов.

В режиссерском плане «Чайки» К. С. Станиславский все время указывал актерам: «Пауза секунд 5» или «Пауза 15 секунд». Дочеховский театр обычно избегал долгих томительных пауз или же толковал их мелодраматически, усиливая ими напряжение кульминационных ситуаций. У Чехова пауза становится метафорой трагедии.

Д. Дидро в трактате «О драматической поэзии» настаивал на необходимости текстовых пауз: «Пантомиму нужно писать почти всегда в начале сцены, а также всякий раз, когда она образует картину, когда она придает речи ясность и выразительность, связывает диалог, характеризует, состоит в тонкой, почти неуловимой игре или заменяет ответ».

К концу XIX века молчание буквально завоевало театр, одновременно возникло требование мизансценирования. Пауза становится важным компонентом композиции. В 20-е годы XX века Ж. Ж. Бернар, А. Ленорман и Ш. Вильдрак создали театр умолчания, в основе которого лежит эстетика недосказанного.

Анафора (гр. апарЬога < апа ... вновь + рНогоз несущий) — единоначалие. Этот прием делает речь экспрессивной, выразительно подчеркивая основную мысль текста.

За все, за все тебя благодарю я: За тайные мучения страстей, За горечь слез, отраву поцелуя,

За месть врагов и клевету друзей; За жар души, растраченный в пустыне,

За все, чем я обманут в жизни был...

Устрой лишь так, чтобы тебя отныне Недолго я еще благодарил.

(М. Ю. Лермонтов)

Эпифора (гр. ерШога < ер1 после + рЬогоз несущий) — повтор слова или группы слов в конце нескольких стихотворений, строф или фраз.

Странник прошел, опираясь на посох, — Мне почему-то припомнилась ты. Едет пролетка на красных колесах — Мне почему-то припомнилась ты....

(В. Ходасевич)

Симплока (гр. зутр1окё — сплетение) — повтор начальных и конечных слов.

Трагичный юморист, юмористичный трагик, Лукавый гуманист, гуманный ловелас...

(И. Северянин)

Силлепс — объединение неоднородных членов в общем синтаксическом или семантическом подчинении: «И звуков и смятенья полн», «У кумушки глаза и зубы разгорелись», «Агафья Федосеевна носит на голове чепец, три бородавки на носу и кофейный капот с желтенькими цветами».

Оксюморон (гр. охутбгоп — букв, остроумно-глупое) — соединение несовместимых (противоположных) понятий. Часто используется в названии произведений, например «Мертвые души», «Живой труп», «Горячий снег». Оксюморон позволяет поэту ярко выразить чувство или создать оригинальную метафору. Так Пушкин представляет любовь — «печаль моя светла» или Толстой представляет образ пошлого мира в метафоре «грязный снег».

Анаколуф (гр. апакокдЬов — неверный, непоследовательный) — нарушение грамматических норм связи слов в предложении. В художественном творчестве применяется в качестве особой синтаксической фигуры. Анаколуф является одним из средств характеристики персонажа. С его помощью может быть воссоздана психология личности, ее духовный облик.

Анаколуф свидетельствует об особом душевном состоянии, служит средством эмоциональной характеристики персонажа. «Надо не пожалеть денег, хорошего...» — говорит, волнуясь, Катюша Маслова Нехлюдову при свидании в тюрьме (Л. Толстой. «Воскресение»),

Это же состояние душевного напряжения с помощью анаколуфа передается читателю в речи Анны Снегиной (С. Есенин): «Поэтому было не надо... ни встреч... ни вообще продолжать». В последнем случае при передаче особого душевного состояния персонажа анаколуф выступает в сочетании с элипсисом (опущение в речи слов, легко подразумеваемых или восстанавливаемых по контексту).

Анаколуф широко применяется как средство юмористического, сатирического изображения:

«Вы отдали бы свою дочь... за человека, который в обществе позволяет себе заниматься отрыжкой?»

«Подъезжая к сией станции и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа» (А. Чехов).

Антитеза (гр. апйШевш — противоречие, противоположение) — речевая конструкция (фигура), заключающая в себе резко выраженное противопоставление понятий и явлений. Лексической основой антитезы часто являются антонимы:

Он царь и раб, могущ и слаб, самолюбив, нетерпелив.

Он быстр, как взор, и пуст, как вздор.

(А. Полежаев. «Четыре нации»)

Ты и убогая, Ты и обильная, Ты и могучая, Ты и бессильная. (Н. Некрасов)

Антитеза усиливает эмоциональное впечатление и подчеркивает высказываемую с ее помощью мысль. Иногда по принципу антитезы построено все произведение («Убогая и нарядная» Н. Некрасова, «Сон и смерть» А. Фета).

Антитеза часто лежит в основе пародии: Будешь ты чиновник с виду и подлец душой...