§2.2 Уголовное преследование

УПК РСФСР 1922 года употреблял в статье 9 такой термин как «уголовное преследование» вкладывая в него смысл одной из функций прокуратуры. УПК РСФСР, вступивший в действие 1 января 1961 года, вообще не упоминал об уголовном преследовании. Научная категория «уголовное преследование» вернулась в нормы российского права в УПК РФ 2001 года. На сегодняшний момент она не утратила своей значимости и снова вызывает пристальное внимание со стороны исследователей¹⁸.

Данная категория употребляется в российском законодательстве в нескольких значениях:

-«Процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления» (п. 55 ст. 5 УПК);

- Функция прокуратуры (ст. 1 Закона о прокуратуре).

В «Законе о прокуратуре» закреплены на нынешний день отдельные положения, которые касаются уголовного преследования, безусловно, что имеет явное положительное значение¹⁹. В ст. 37 УПК не упоминается такая функция прокуратуры, как уголовное преследование, но сделать вывод о том, что она является сферой деятельности прокурора, можно из перечня его полномочий, содержащегося в данной норме права. В частности, прокурор уполномочен:

- выносить мотивированное постановление о направлении соответствующих материалов в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных прокурором нарушений уголовного законодательства;

- давать дознавателю письменные указания о направлении расследования, производстве процессуальных действий;

- утверждать обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление по уголовному делу.

- и т.д.

Уголовное судопроизводство подразделено на две стадии: досудебное и судебное производство, на каждой из которых функции прокуратуры имеют свои особенности.

Необходимо учитывать, что на досудебных стадиях уголовного процесса, в развитых правопорядках (страны с континентальной правовой системой, например Франция), уголовное преследование осуществляется в форме расследования преступления, а на судебных стадиях уголовного судопроизводства - в форме поддержания в суде государственного обвинения. В России, на данный момент, функция уголовного преследования реализуется прокурором только на судебных стадиях производства по уголовному делу. Данное высказывание может быть подтверждено следующими аргументами…

В связи с принятием ФЗ «О Следственном комитете Российской Федерации»²⁰, признанием ст. 31 «Закона о прокуратуре» (расследование преступлений органами прокуратуры), как утратившей силу, а также с новшествами, введенными «N 87-ФЗ от 05.06.2007»²¹, прокурором была утрачена значительная часть полномочий на досудебных стадиях уголовного судопроизводства. В частности, он лишен права возбуждать уголовное дело, принимать его к своему производству, проводить лично отдельные следственные действия а также расследовать преступления в полном объеме. Данная компетенция содержалась в статье 37 УПК.

Законодателем для прокурора в досудебном производстве ранее была отведена ведущая роль в осуществлении уголовного преследования. Но в связи с проведенными реформами его полномочия на досудебных стадиях уголовного процесса были подвергнуты значительному воздействию в отрицательном для прокурора аспекте. В связи с чем, можно констатировать тот факт, что функция уголовного преследования больше не имеет областью своего применения досудебные стадии уголовного судопроизводства, однако это не означает, что данная часть уголовного процесса стала неподконтрольна прокурору, наоборот, в ней нашла свое применение функция надзора за исполнением законов. Подобный вывод можно сделать на основе следующих примеров…

Во-первых, в процессе рассмотрения прокурором уголовного дела с обвинительным заключением, которое поступило от следователя (или от дознавателя, но только уже с обвинительным актом), происходит реализация надзорной функции на досудебных стадиях уголовного судопроизводства.

Во-вторых, согласно ст. 221 и ст. 226 УПК РФ прокурор имеет право принимать в числе других и решения, направленные на возвращение уголовного дела с целью дальнейшего производства дополнительного расследования, прекращения уголовного дела или уголовного преследования. В данных решениях проявляется ярко выраженный характер надзорной функции на досудебных стадиях уголовного судопроизводства. Осуществление соответствующей функции в вышеприведенном примере препятствует поступлению в суд уголовного дела, которое может быть некачественно расследовано.

В-третьих, на основании п. 12 ч. 2 ст. 37 УПК РФ в процессе передачи уголовного дела или материала проверки сообщения о преступлении от одних органов предварительного расследования к другим, прокурор осуществляет функцию по надзору за исполнением законов на досудебных стадиях уголовного процесса.

В-четвертых, полномочия прокурора, содержащиеся в ст. 37 УПК явно свидетельствуют от отсутствии функции уголовного преследования и осуществлении функции по надзору за исполнением законов на досудебных стадиях уголовного судопроизводства. Наилучшим образом данную закономерность можно продемонстрировать на примере следующих полномочий прокурора (ст. 37):

1) «проверять исполнение требований федерального “закона” при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях;

2) требовать от органов дознания и следственных органов устранения нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе дознания или предварительного следствия;

3) истребовать и проверять законность и обоснованность решений следователя или руководителя следственного органа об отказе в возбуждении, приостановлении или прекращении уголовного дела и принимать по ним решение в соответствии с настоящим Кодексом;

4) Прокурор вправе в порядке и по основаниям, которые установлены настоящим Кодексом, отказаться от осуществления уголовного преследования с обязательным указанием мотивов своего решения».

Осуществление функции надзора за исполнением законов на досудебных стадиях уголовного процесса включает в себя следующие действия:

-Проверка основания, необходимого для возбуждения уголовного дела;

-Производство действий по дознанию;

-Проведение действий по предварительному следствию²².

Осуществление прокурором функции надзора за исполнением законов на досудебных стадиях производства по уголовному делу подтверждается Приказом²³ Генерального прокурора, регулирующим соответствующие сферы деятельности прокуроров. В соответствии с этим Приказом, его подчиненные должны:

1.8. Следить за соблюдением руководителями следственных органов сроков рассмотрения требования прокурора.

1.9. При осуществлении надзора обращать внимание на правильную оценку следственными органами преюдициального значения процессуальных решений.

1.17. Изучая уголовное дело, поступившее с обвинительным заключением, проверять соответствие выводов следователя установленным в ходе расследования обстоятельствам дела, правильность квалификации содеянного, соблюдение уголовно-процессуальных норм при производстве следственных и иных процессуальных действий и подготовке процессуальных документов.

1.19. При осуществлении надзора за процессуальной деятельностью следователей Следственного комитета Российской Федерации, осуществляющих производство по уголовному делу в форме дознания, исходить из того, что полномочия прокурора определяются процессуальным положением следователя, а не формой предварительного расследования.

- и т.д.

Осуществление функции надзора за исполнением законов на досудебных стадиях уголовного судопроизводства считается начатым в момент поступления в соответствующие компетентные органы сообщения, которое отражает информацию о совершенном или готовящимся преступлении, а законченной – в момент направлением дела в суд, где оно рассматривается по существу.

В последующем прокурор также реализует функцию по надзору за исполнением законов, но уже на судебных стадиях уголовного процесса. Особенности проявления функции надзора за исполнением законов проявляются в том, что она осуществляется в форме различных отраслей, применение которых зависит от стадии уголовного судопроизводства на которой находится дело.

Далее будет раскрыта функция участия в рассмотрении дел судами, потому что в Российской Федерации функция уголовного преследования осуществляется только на судебных стадиях уголовного процесса, а также поскольку функция участия в рассмотрении дел судами является составной частью функции уголовного преследования, что будет обосновано в дальнейшем содержании работы.

Как уже было сказано и обосновано выше, функция уголовного преследования осуществляется только на судебных стадиях уголовного процесса.

На основании положений «Закона о прокуратуре» и УПК можно сделать вывод, что поддержание государственного обвинения в суде является составной частью единой функции уголовного преследования, осуществляемого прокурором на судебных стадиях уголовного судопроизводства.

Поддержание государственного обвинения – функция прокуратуры, которая реализуется на основании уголовного преследования со стороны прокурора. При этом, являясь составляющей функции уголовного преследования в деятельности прокуратуры, функция поддержания государственного обвинения обладает собственным автономным содержанием, пределами и субъектным составом.

Содержание функции поддержания государственного обвинения формируется деятельностью прокурора, а именно утверждением обвинительного заключения, в результате чего, им устанавливаются пределы уголовного судопроизводства по конкретному делу. Подобный вывод позволяет сделать статья 252 УПК, в соответствии с которой «Судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению». Являясь видом уголовно-процессуальной деятельности прокуратуры, функции поддержания государственного обвинения начинается в момент утверждения прокурором обвинительного заключения и заканчивается при вступлении приговора в законную силу²⁴.

Субъектами, которые имеют исключительное право на реализацию функции государственного обвинения, являются:

-Прокурор;

-Заместители и помощники прокурора.

В п. 22 ст. 5 УПК РФ установлено, что под обвинением необходимо понимать «вынесение утверждения о совершении определенным лицом деяния, которое является запрещенным Уголовным кодексом, выдвигаемое в порядке, который установлен Уголовно-процессуальным законом». При этом, п. 6 ст. 5 УПК РФ указывает, что «государственный обвинитель – поддерживающее от имени государства обвинение в суде по уголовному делу должностное лицо органа прокуратуры». Частью 2 ст. 35 ФЗ Закона о прокуратуре предусмотрено, что, при реализации уголовного преследования в суде, прокурор выступает как государственный обвинитель.

В уголовном процессе понятие «обвинения» как правило рассматривается с двух точек зрения – материальной и процессуальной. Действующее законодательство использует обвинение в материально-правовом аспекте. Ф. Н. Фаткуллин писал, что под обвинением в материально-правовом смысле следует понимать совокупность установленных по делу и вменяемых обвиняемому в вину общественно опасных и противоправных фактов, составляющих существо того конкретного состава преступления, за который это лицо несет уголовную ответственность и должно быть осуждено. Процессуальное значение обвинение состоит в публичном утверждении уполномоченным лицом в процессуальном порядке, о совершении лицом деяния, которое находилось под запретом²⁵.

Поддержание государственного обвинения со стороны прокурора как определенный вид деятельности может быть охарактеризовано признаками, свойственными в целом для функционирования прокуратуры, к которым относят публичность, официальность, открытость, наличие правового характера. «Специфичность состоит в том, что данная деятельность может быть реализована только в судебном порядке и сосредотачивается на получении судебно-правовой оценки выводов о степени виновности лица, которое обвиняется в совершении рассматриваемого преступного деяния»²⁶.

Вопрос о пределах начала и окончания функции поддержания государственного обвинения очень дискуссионен.

Одними учеными утверждается, что государственное обвинение должно реализовываться на стадии предварительного расследования с того момента, когда утверждается обвинительное заключение (акт, постановление), а другими, что со времени привлечения лица как обвиняемого. О.В. Гладышев и Х.М. Лукожев указывают, что начало прокурорской обвинительной деятельности – это рассмотрение в суде первой инстанции уголовного дела по существу²⁷.

Учитывая современный уровень формирования общественных отношений в области уголовного судопроизводства, требований международно-правовых стандартов, которые регулируют уголовное преследование и деятельность прокуратуры по обвинению, начало обвинительной деятельности прокурора - это утверждение обвинительного заключения, то есть актов и постановлений.

Однако участие прокурора в рассмотрении дел судами не сводится только к функции уголовного преследования и ее различным формам, в частности поддержанию обвинения. Подобному выводу предшествуют несколько умозаключений.

Во-первых, каждая из функций прокуратуры носит комплексный, всеобъемлющий, глобальный характер, в связи с чем, деятельность прокурора на том или ином этапе уголовного процесса не может охватываться и характеризоваться лишь одной или комбинацией нескольких функций. Прокурор, в процессе осуществления своих полномочий, реализует все функции прокуратуры вместе, в противном случае невозможно будет выполнить поставленные перед ним цели и задачи. Только при условии одновременного осуществления и взаимодействия всех функций в совокупности, становится возможным придерживаться единого курса в борьбе с преступностью. Однако содержание каждой из функций зависит от стадии уголовного процесса, на которой находится дело.

Во-вторых прокурор в уголовном процессе выступает не только против подозреваемого или подсудимого, обвиняя его, но и в его же интересах. Подтверждение данного высказывания можно продемонстрировать на следующих примерах.

А) Конституционный суд, в своем постановлении о проверке конституционности ч. 2 ст. 15 УПК, устанавливающей запрет на возложение функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо, пришел в нескольким важным выводам. Во-первых, ч. 2 ст. 15 УПК соответствует Конституции РФ . Во-вторых, положения ч. 2 ст. 15 УПК не освобождают прокурора, при осуществлении своих полномочий, от конституционной обязанности по защите прав и свобод человека и гражданина. Таким образом, из даного постановления можно сделать умозаключение о том, что прокурор не выполняет функцию защиты, но в тот же момент он обязан действовать с соблюдением прав и свобод обвиняемого.

Б) Согласно положениям ст. 246 УПК прокурор, до удаления суда в совещательную комнату вправе изменить выдвинутое обвинение в смягчающую сторону. Подобны действия прокурора осуществляются путем:

1) исключения из юридической квалификации деяния признаков преступления, отягчающих наказание;

2) исключения из обвинения ссылки на какую-либо норму Уголовного кодекса Российской Федерации, если деяние подсудимого предусматривается другой нормой Уголовного кодекса Российской Федерации, нарушение которой вменялось ему в обвинительном заключении или обвинительном акте;

3) переквалификации деяния в соответствии с нормой Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающей более мягкое наказание.

Б) В соответствии с п. 7 ст. 246 УПК, «если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он отказывается от обвинения».

Согласно п. 7 ст. 246 УПК, подобные действия прокурора выливаются в прекращение уголовного дела (судом) или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части. Основания для отказа от обвинения:

-«отсутствие события преступления;

-отсутствие в деянии состава преступления;

-истечение сроков давности уголовного преследования;

-смерть подозреваемого или обвиняемого, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего»;

-«непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления;

-вследствие акта об амнистии»;

-и так далее.

Согласно п. 7 приказа Генерального прокуратура РФ «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства»²⁸, государственный обвинитель, руководствуясь законом и совестью, может отказаться от обвинения только после всестороннего исследования доказательств. Отказ государственного обвинителя от обвинения должен быть мотивирован и представлен суду в письменной форме. Данный приказ детализирует положения УПК и обеспечивает объективность отказа от обвинения.

Наблюдается преемственность советского законодательства и современной правовой системы России, в частности, в уголовном праве, и уголовно-процессуальном праве, институт отказа государственного обвинителя от обвинения не является исключением. Так, согласно ст. 248 УПК РСФСР 1960 г. “Отказ прокурора от обвинения не освобождает суд от обязанности продолжать разбирательство дела и разрешить на общих основаниях вопрос о виновности или невиновности подсудимого”. Данная норма никак не соответствует с общепризнаними принципами и нормами международного права, представлениями о состязательности, гуманности и демократии на новейшем этапе развития России. В связи с чем, УПК РФ 2001 г. содержит противоположную норму: в ст. 246, указывается, что отказ прокурора от обвинения влечет прекращение уголовного дела или уголовного преследования.

По данному вопросу выскзался А.А. Леви: «В уголовно-процессуальном законе должно быть четко указано, что отказ прокурора от обвинения не вызывает немедленного прекращения дела, что и было записано в ст. 248 УПК РСФСР, а должен рассматриваться как ходатайство со стороны обвинения. Суд же, продолжив судебное следствие и выслушав прения стороны, сможет принять то решение, которое он считает правильным»²⁹.

Подобная позиция является неоднозначной и к тому же вдобавок к вышеперечисленной критике ст. 246 УПК РСФСР 1960г. содержит и инные недостатки. Так, например, возникает вопрос относительно того, кто будет нести бремя обвинения при том условии, что прокурор от него отказался? Логично предположить, что в таком случае суд, а не сторона защиты будет поддерживать обвинение. Однако это противоречит принципу состязательности сторон.

Нельзя согласиться с позицией и Л.В. Головко: «не только "отказ от обвинения", но и "изменение обвинения" в суде есть конструкция теоретически несостоятельная и на поверку не имеющая права на существование в виде отдельного процессуального института»³⁰. Также Л.В. Головко утверждает, что нет «никакой драмы и в том, чтобы, как и в большинстве иных континентальных правопорядков, предоставить суду право быть полностью свободным в юридической оценке деяния как в благоприятную, так и в неблагоприятную для подсудимого сторону»³¹. Подобные нововедения окончательно сформируют модель Российского прокурора, как действующего в интересах общества и государства, исключительно путем обвинения, то есть изолируют прокурора от защиты прав и законных интересов подсудимого. Концепция, предложенная Л.В. Головко нарушает цели прокуратуры, указанные в ст. 1 Закона о прокуратуре, в частности защиту прав и свобод человека и гражданина.

Вышеперечисленные позиции ученых-правоведов затрагивают вопрос о целях и задачах участия прокурора в уголовном судопроизводстве. Является ли предназначением прокурора в уголовном процессе только обеспечение интересов общества и государства, то есть обвинение, или же его деятельность имеет своей целью реализацию интересов и обвняемого на ряду с интересами социума, что выражается в осуществлении не только лишь обвинения, но и в определенном смысле защиты подсудимого? Представляется правильным, осуществлять полномочия прокурором в интересах и общества (государства), и в интересах обвиняемого. На том основании, что прокурор является участником уголовного судопроизводства, можно утверждать, что интересы государства (общества) должны защищаться, равно как и интересы обвиняемого. Данный вывод можно сделать из ст. 6 УПК, которая указывает, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением:

1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений;

2) защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

2. Уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.

Однако законодатель окончательно не определился какой из двух моделей участия прокурора в уголовном судопроизводстве он придерживается. Подобное противоречие выводится из анализа положений УПК. Так, п.55 ст. 5 УПК указывает, что “уголовное преследование - процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления”. Но п 2.ст. 21 УПК (Обязанность осуществления уголовного преследования) уже говорится о том, что “В каждом случае обнаружения признаков преступления прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают предусмотренные настоящим Кодексом меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления”. Сравнение этих норм показывает наглядное противоречие: так, в первом случае (п.55 ст. 5 УПК) законодатель в качестве цели уголовного преследования называет “изобличение подозреваемого”, а во втором (п 2.ст. 21 УПК)“изобличение виновного”. Подобные парадоксы дестабилизируют понимание целей и задач прокурора всеми участниками уголовного процесса.

Законодатель доктринально закрепляет в п. 2 ст. 1 Закона о прокуратуре в качестве целей деятельности прокурора ”обеспечение верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства”. Они никак не соответствуют идеи, проходящей красной нитью через весь УПК, о том что первостепенной задачей для прокурора является обвинение, а не защита подсудимого.

Исключительная направленнасть деятельности прокурора в уголовном процессе на обвинение нарушает многие положения Конституции РФ: “государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется”(п. 1 ст. 45), “каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод”(п. 1 ст. 46), но прежде всего норму, согласно которой “судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон”(п. 3 ст. 123).

Как указывает О. Л. Васильев: “при абсолютной сотязательности победа обеспечена стороне обвинения на которой выступает прокурор, следователь, дознаватель и другие должностные лица… Относительную состязательность, являющуюся лишь одним из средств к установлению истины, сменяет состязательность абсолютная как критерий истины (прав тот, кто сильней, даже если он и не прав)”³². Правильно, ведь на стороне обвинения выступает прокурор, следователь, дознователь и другие должностные лица, а на стороне защиты – лишь потерпевший, его адвокат и иной представитль (только акцессорно по отношению к профессиональному защитнику). Такое и количественное и качественное процесульное превосходство стороны обвинения над защитой наталкивает на вывод об абсолютной состязательности в уголовном процессе современной России. Процесуальное превалирование полномочий стороны обвинения над стороной защиты можно продемонстрировать на следующем примере. Сторона защиты очень ограничена в собирании доказательств собсвенными силами, в то время, как сторона обвинения обладает значительно большими процесуальными полномочиями в этой сфере. Такое положение дел обосновывается исторически, современная модель российского уголовного процесса явяется смешанной, заключается это в том, что предварительное расследование подчинено инквизиционным началам, а судебное разбирательство – началам обвинительно-состязательным³³.

Таким образом, абсолютная состязательность, которой придерживается современный российский законодатель, в полной мере не может удовлетворить интересы всех участников уголовного процесса, поскольку придерживание такой доктрины ущемляет возможности защиты обвиняемого.

“Проверка законности и обоснованности выдвинутого против лица обвинения является основной функцией суда в уголовном процессе . Она же - стержень функции прокурора”³⁴. Безусловно, это утверждение верно, поскольку, как было указано ранее, прокурор осуществляет надзор за исполнением закона на досудебных стадиях уголовного судопроизводства, в том числе и относительно выдвинутого обвинения. Эта проверка должна заключаться как в поддержании обвинения, так и в защите интересов подсудимого.

Законодателю необходимо определиться, какая из двух моделей участия прокурора в уголовном судопроизводстве является наиболее приемлемой для отечественного правопорядка и интересов общества в целом.

Далее представляется правильным перейти к функции координации деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью, поскольку основная сфера ее применения напрямую связана с функцией уголовного преследования.

Представляется правильным предположить, что функция координации деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью находится в отношении взаимозависимости с функцией уголовного преследования и имеет непосредственную связь с функций надзора за исполнением законов. Но верны ли данные предположения? Каким именно образом функции прокуратуры взаимодействуют друг с другом, в частности в аспекте функции координации деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью? Связана ли функция надзора за исполнением законов с функцией координации деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью? В связи с этим в следующем параграфе будет рассмотрена функция координации деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью.