1 ЖУРНАЛИСТИКА 1855 - 1870

ЖУРНАЛИСТИКА 1855 - 1870-х годов

§ 1. Общая характеристика

Период «мрачного семилетия» (1848-1855) сменился новой исторической эпохой, которая вошла в историю России как эпоха великих буржуазных реформ 1860-1870-х годов, связанных с правлением Александра II. За 25-летнее царствование политика Александра II претерпела значительную эволюцию: от интенсивной выработки и проведения реформ в 1855-1866 гг. (этот период обычно называют «шестидесятыми годами») до их замедления и торможения в «семидесятые годы» (1866-1881), наступившие после покушения Каракозова в апреле 1866 г. на Александра II, которое коренным образом изменило правительственный курс.

Реформы социально-экономической жизни были предопределены всем предшествующим развитием. Смерть Николая I (1855 г.) и бесславное окончание Крымской войны (1856 г.) послужили катализатором назревшего в стране кризиса крепостнической системы, требовавшего коренной перестройки всех сторон жизни российского общества. Недовольство охватило все социальные слои, вызвав мощный общественный подъем, поток обличительных рукописных записок, проектов реформ, требований бесцензурной печати. Запрет, наложенный Николаем I на печатное слово, доведенный до «цензурного террора», был сметен неудержимой потребностью общества выговориться.

Гласность возникла стихийно, снизу. Правительство, отказавшись от чрезвычайных цензурных запретов, в дальнейшем было вынуждено взять гласность на вооружение. Забота о престиже страны в европейском общественном мнении проявилась уже с первых шагов но-

вого правительства. В середине 1S55 г. создается заграничное издание — газета «Север» («Le Nord») в Бельгии, целью которой было знакомил ь Европу с положением дел в России. Одновременно с этим, вопреки воле правительства, из-за границы зазвучало свободное русское слово. Уловив потребность Родины в правдивой информации, Л.П. Герцен, организовавший в 1853 г. Вольную русскую типографию в Лондоне, начал с 1855 г. издавать «Полярную звезду» (1855), «Голоса из России» (1856), «Колокол» (1857). Вслед за ним и другие русские эмигранты (князь П. В. Долгоруков, И. Г. Головин, Л. П. Блюммер) создают периодические издания. Знаменуя собой это время оттепели, в самой России возникают все новые и новые газеты и журналы, формирующие и отражающие общественное мнение. Лейтмотив легальной и нелегальной печати этого периода — требование перемен.

Новые тенденции внутрепней политики выразились прежде всего в снятии множества запретов прежнего правительства: отмена стеснений, введенных в университетах после 1848 г., уничтожение военных поселений, разрешение выдачи заграничных паспортов, ослабление цензурного гнета, сокращение армии и др. К коронации в августе 1856 г. была объявлена амнистия политическим заключенным — оставшимся в живых декабристам, петрашевцам, участникам польского восстания 1831 г. Вступив на престол в момент кризиса старой системы, пробуждения общественного мнения, требовавшего реформ, Александр 11 начал искать новые решения и новых людей. В своих действиях он опирался в первую очередь на либеральную бюрократию, которая сформировалась в дворянской и чиновничьей среде.

Первоочередной задачей, стоявшей перед правительством, явилась отмена крепостного права. Под влиянием происходивших в стране процессов царь был вынужден согласиться на обсуждение в печати готовившейся крестьянской реформы, надеясь в ходе этого обсуждения убедить сомневающуюся часть помещиков в необходимости преобразований. 16 января 1858 г. были изданы правила, разрешившие полемику в печати по вопросу отмены крепостного права и по другим проблемам государственной и правительственной деятельности. Печать в полной мере воспользовалась правом участвовать в обсуждении реформы. Не было ни одного периодического органа, в котором не публиковались бы статьи на эту тему. Многие журналы завели специальные крестьянские отделы, в которых систематически помещалась и библиография крестьянского вопроса.

По правительственной программе крестьянам предоставлялось лишь право на выкуп земли у своих владельцев в течение определен-

ного срока и право пользования нолевым наделом за оброчную и барщинную повинность. Либеральная антикрепостническая печать предлагала более прогрессивные проекты программы, по которым крестьяне должны были получить за выкуп не только усадьбы, но и полевой надел. Еще более радикальную точку зрения на реформу высказывали демократические издания. Такая расстановка сил побуждала правительство пристально следить за высказываниями прессы по крестьянскому вопросу. Несмотря на то, что правительство было заинтересовано в публикации материалов, доказывавших неизбежность падения крепостного права, тем не менее оно с января 1858 по февраль 1859 г. разослало в цензурные комитеты 10 секретных распоряжений с напоминанием о точном исполнении правил от 16 января 1858 г. и с дополнениями к ним. Особенно строго предписывалось следить за тем, чтобы статьи по крестьянскому вопросу не помещались в изданиях для простого народа. Сложилась парадоксальная ситуация, когда, с одной стороны, издавались запретительные циркуляры, мешавшие обсуждать важнейший государственный вопрос, а с другой — под влиянием печатной пропаганды в обществе менялись взгляды на крестьянскую проблему, и правительство было вынуждено идти на большие уступки общественному мнению.

В результате длительных обсуждений царем были подписаны «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», «Положения», а также Манифест 19 февраля 1861 г. Такой исторический акт повлек за собой множество преобразований в различных сферах жизни. Вслед за крестьянской в 1863-1874 гг. правительство проводит и другие реформы: земскую, судебную, цензурную, народного просвещения, городского самоуправления, военную, финансовую, которые определили ход дальнейшего социально-экономического развития России в новых условиях. Вне процесса перестройки остались лишь высшие органы государственной власти и неограниченная власть монарха. Правительство в своей политике колебалось между консерваторами и либералами, его действия отличались непоследовательностью и противоречивостью, что отразилось на ходе проведения реформ. Во второй половине 60-х годов монархия, по инерции еще продолжавшая

преобразования, начала постепенно изменять политический курс. Реализовать реформы, концепцию которых разрабатывала либеральная бюрократия, оказалось невозможным, так как проводить в жизнь их надлежало противникам составителей. Реформа 1861 г., отменив крепостное право, не решила главного земельного вопроса. Движение России по пути капиталистического развития оказалось тяжелым и разорительным для наро-

да, чреватым бедствиями и потрясениями для всей нации. Либеральные силы не сумели обеспечить развитие преобразований и воспрепятствовать их понятному движению, что позволило старой бюрократии и самодержавию укрепить свои позиции в семидесятые годы и подчинить проведенные реформы целям самосохранения политической системы, а не нуждам общества. Рубежом между «шестидесятыми» и «семидесятыми» годами стало покушение Каракозова 4 апреля 1866 г. на жизнь царя, повлекшее за собой ужесточение внутренней политики. Террористическая деятельность народников в 70-е годы вызвала новые репрессивные действия правительства, что предопределило состояние общества в последующие десятилетия.

Положение журналистики в 60-70-е годы определялось, с одной стороны, запросами общества, его ожиданиями, настроениями, с другой — цензурным режимом, существовавшим в стране. Противоречивость и неопределенность положения прессы в условиях общественного подъема конца 50-х — начала 60-х годов связаны с сохранившими свое действие старыми установлениями николаевского цензурного устава 1828 г., закрепившего систему предварительной цензуры. Несостоятельность этой системы и безуспешные попытки приспособить ее к новым условиям поставили вопрос о коренной реформе законодательства в области печати.

Требование «независимого общественного русского слова» звучало в многочисленных статьях, распространявшихся в рукописях по России и за границей. Их авторы видели в широкой гласности панацею от всех неурядиц российской действительности. С предложением расширения пределов гласности выступил будущий министр внутренних дел П. А. Валуев, составивший знаменитую записку «Дума русского», которая широко распространялась по России. Попечитель Московского учебного округа В. И. Назимов видел в гласности одно из средств борьбы с невероятно развившейся в это время «письменной литературой». Авторами рукописных сочинений были люди самых разных социальных групп — от представителей чиновной бюрократии, верноподданнически настроенной профессуры и до разночинной интеллигенции.

Во множестве рукописных списков разошлись по стране «Истори-ко-гюлитические письма» М. П. Погодина, в которых бывший пропагандист теории «официальной народности» резко критиковал внутреннюю и внешнюю политику правительства. Критика действий правительства прозвучала в записках профессора Петербургского университета К. Д. Кавелина, известного либерального публициста Н. А. Мельгунова. Много сочинений с критикой самодержавно-бю-

рократической системы России и проектов ее преобразования было создано славянофилами. Некоторые из записок публиковались за границей, в герценовских изданиях. Существование рукописной литературы и оппозиционных эмигрантских изданий являлось важным фактором, оказавшим значительное влияние на формирование общественного мнения в России и побуждавшим правительство к преобразованиям.

Всеобщее недовольство положением печати заставило правительство 6 декабря 1855 г. закрыть Комитет от 2 апреля 1848 г., время господства которого даже в официальных изданиях получило название «эпохи цензурного террора». Руководство печатью возвращалось Главному управлению цензуры под председательством министра народного просвещения, а в 1857 г. Министерству народного просвещения было возвращено право разрешать издание новых журналов и газет «по словесности, наукам и искусствам». Однако по-прежнему требовалось разрешение царя на издание журнала с политическим отделом или «особо важного содержания».

В1857 г. Александр II распорядился пересмотреть цензурные постановления. Но пройдет почти десятилетие, прежде чем в 1865 г. будет принят новый закон о печати. Одной из основных проблем, требовавших решения, был переход от цензуры предварительной к карательной, предусматривавшей ответственность за нарушение закона по суду. Первый шаг в этом направлении был сделан указом 10 марта 1862 г., по которому в существующую систему вводились элементы карательного законодательства. От предварительной цензуры освобождались издания правительственных учреждений, ученых обществ и губернские ведомости. Упразднялись специальные ведомственные цензуры, кроме духовной и императорского двора. 12 мая 1862 г. были утверждены Временные правила по цензуре, разрешившие критику существующих законов и административных злоупотреблений. Запрещалось излагать учения, способствующие свержению существующего строя. Министрам внутренних дел и народного просвещения предоставлялось право в случае «вредного направления» приостанавливать периодическое издание на срок до восьми месяцев. Поскольку термин «вредное направление» никак не оговаривался, это давало возможность интерпретировать его очень широко. 14 января 1863 г. цензура была передана из Министерства народного просвещения в Министерство внутренних дел.

После длительной разработки 6 апреля 1865 г. взамен цензурного устава были утверждены новые Временные правила — закон о печати, носивший двойственный характер. С одной стороны, это был значи-

тельный шаг вперед в истории цензурного законодательства, положивший начало переходу от предварительной цензуры к карательной. Однако, с другой стороны, закон был утвержден уже в тот период, когда началось наступление реакции, что в значительной степени определило его охранительную сущность: одни параграфы устава предоставляли печати определенную свободу, другие ее ограничивали.

ВПетербурге и Москве от цензуры освобождались книги объемом более 10, переводы — более 20 печатных листов и периодические органы, на издание которых было получено разрешение министра внутренних дел. Одной из мер для усиления контроля над издательской деятельностью был концессионный порядок основания периодических изданий, типографий, книжных магазинов и библиотек, т. е. обязательное получение разрешения местных властей, учитывающих «благонадежность» просителя.

Периодические издания, освобожденные от предварительной цензуры, должны были вносить крупный денежный залог. Газеты, выходившие не менее 6 раз в неделю, — 5000 рублей, остальные издания — 2500 рублей. Залог служил обеспечением уплаты денежных штрафов. Оштрафованным изданиям после уплаты штрафа в двухнедельный срок необходимо было пополнить сумму залога, в противном случае на их выход налагался запрет. Газеты, освобожденные от предварительной цензуры, представлялись в цензурные комитеты одновременно с началом печатания номера, журналы — за два дня до

рассылки подписчикам или выпуска в продажу. Лица, нарушившие закон, подвергались денежному штрафу или тюремному заключению.

В провинции России от предварительной цензуры освобождались только правительственные издания и издания научных учреждений.

Министр внутренних дел имел право объявлять периодическим изданиям, освобожденным от предварительной цензуры, предостережения за те статьи, в которых он обнаруживал «вредное направление». После третьего предостережения издание приостанавливалось не более чем на 6 месяцев. После окончания срока приостановки оно могло быть запрещено по решению Сената. В 1860-1870 гг. было объявлено 173 предостережения, издания приостанавливались 41 раз. Больше всех предостережений получили «Неделя» (14 и 4 приостановки), «Голос» (14 и 4 приостановки) и «Русское обозрение» (Пи 3 приостановки). Цензурная реформа 1865 г. оставила в действии положения Устава 1828 г. и Временных правил 12 мая 1862 г., по которым министр внутренних дел мог приостановить периодическое издание, выходившее под предварительной цензурой.

Практика применения нового закона показала, что правительство

все еще не имело достаточно средств для подавления оппозиционной печати. Предпринимавшиеся впоследствии попытки пересмотра цензурного законодательства не привели к принятию нового закона о печати. Но уже через год после введения в

действие Временных правил, начиная с 1866 г., правительство приняло ряд законов, ограничивавших пределы гласности, расширявших возможности экономического воздействия на печать, и, наконец, законы, с помощью которых дела печати постепенно были изъяты из ведения суда.

К законам, расширявшим возможности экономических мер воздействия, относится и закон от 14 июня 1868 г., предоставивший министру внутренних дел право запрещать розничную продажу периодических изданий без ограничения срока. Запрещение розничной торговли заметно сказывалось на финансовом положении издания, так как редакция кроме потери определенной суммы от розницы несла еще убытки из-за сокращения поступлений от рекламы и объявлений.

Этот закон применялся наиболее часто. В 1860-1870 гг. розничную продажу запрещали 93 раза, чаще других — «Голосу» (15 раз), «Новому времени» (10), «Санкт-Петербургским ведомостям» (9), «Современным известиям» и «Биржевым ведомостям» (по 8). «Петербургскому листку» розничная торговля была запрещена на самый длительный срок (более 5 лет). По закону от 5 марта 1879 г. министр внутренних дел получил право запрещать периодическим изданиям публикацию частных объявлений на срок от 2 до 8 месяцев.

Серию постановлений, направленных на ограничение обсуждения в печати различных вопросов, открывал закон от 13 июня 1867 г., согласно которому постановления, отчеты и прения в дворянских, земских и городских собраниях, а также выступления их участников могли быть опубликованы в печати только с разрешения губернского начальства. Закон 30 января 1870 г. запрещал оглашать в печати факты, обнаруженные дознанием или предварительным следствием, до судебного заседания или прекращения дела, а закон 4 февраля 1875 г. запрещал обнародовать материалы закрытых судебных процессов.

Еще до введения в действие цензурной реформы 1865 г. министр внутренних дел П. А. Валуев безуспешно пытался договориться с министром юстиции, чтобы в делах печати судебное ведомство поддерживало министра внутренних дел. Первые же процессы но делам печати показали, что новые суды предпочитают действовать в соответствии с законом и быть независимыми от администрации. Часто судебные процессы прекращали за недостатком оснований судебного преследования, иногда они заканчивались оправданием обвиняе-

мых. Цензурные учреждения предпочитали расправляться с неугодными изданиями по возможности административными методами, не прибегая к судебному преследованию. 12 декабря 1866 г. был принят закон, по которому дела о преступлениях печати из ведения окружных судов передавались на рассмотрение судебной палаты и Сената; таким образом администрации стало легче расправляться с неугодными изданиями.

С помощью цензурных законов власть проводила политику ограничения свободы печати, пыталась управлять общественным мнением, ввести печать в нужное русло и прекратить критику действий правительства. Однако на практике положение печати в стране не определялось исключительно параграфами цензурного законодательства, многое зависело и от степени соблюдения закона. Журналисты стремились расширить свои права. Для этого они выступали в прессе по вопросам цензурного законодательства; борясь с цензурой, прибегали к различным приемам и уловкам, дающим возможность обойти цензурные правила: использовали эзопов язык, находили себе покровителей в цензурном ведомстве и с их помощью пытались избежать наказаний; порой шли на нарушение закона. Как показывает практика, чем больше правительство пыталось законодательным путем ограничить рамки гласности, чем больше цензурных запретов налагало на печать, тем многообразнее и изощреннее были пути и методы обхода этих ограничений, тем активнее оппозиционная пресса вырабатывала контрмеры.

В период подготовки и проведения реформ власть в полной мере осознала силу и влияние журналистики на формирование общественного мнения. Следствием этого стали ослабление цензурного гнета, разрешение большого числа новых изданий, либерализация закона о печати, «нравственное влияние» на прессу. С начала правления Александра II на волне общественного движения периодическая печать России пережила небывалый подъем. Шестидесятые годы стали временем быстрого количественного роста и значительных качественных изменений русской журналистики: так, если за 1851-1855 гг. возникло всего 31 издание, то в 1856-1860 гг. — уже 147 новых газет и журналов, причем ряд сатирических, отсутствовавших в российской прессе с XVIII в. Н. В. Шелгунов писал в своих воспоминаниях: «Еще никогда не бывало в России такой массы листков, газет и журналов... Издания были всевозможных фасонов, размеров и направлений, большие и малые, дешевые и дорогие, серьезные и юмористические, литературные и научные, политические и вовсе не политические». Журналы продолжали еще сохранять ведущее положение, несмотря

на увеличение числа газет, рост их гаражей и влияние в ооществе. Однако в семидесятые годы лидирующую роль уже станет играть газета, оттеснив журналы на второй план. Преимущества газетных изданий перед журналами в руководстве общественным мнением отчетливо сознавало и правительство. Не случайно поэтому ежемесячный «Журнал Министерства внутренних дел» реорганизуется в ежедневную газету «Северная почта» (1862-1868) того же министерства. Начало процессу преобразования журнала в газету положил А. В. Старчевский, преобразовавший в 1862 г. еженедельный журнал «Сын

Отечества» в массовую ежедневную газету под тем же названием.

Изменение общей типологической картины российской прессы связано с быстрой капитализацией России в пореформенный период и растущей потребностью читателя в разнообразной оперативной информации. Расширение круга читательской аудитории потребовало дифференциации прессы для людей разных социальных слоев, возраста, пола, интересов. Складывается «средний» массовый читатель: мелкие и средние чиновники, купцы, мещане, приходские священники, офицеры невысоких чинов, учащиеся средних учебных заведений. Процесс формирования нового российского читателя был единым, хотя и приобретал специфические черты в условиях различных регионов. Читатель менялся и в столицах, и в провинции, и это вызвало рост числа журналов и особенно газет в российской провинции. Сеть официальных «Губернских ведомостей» дополнилась в 60-х годах «Епархиальными ведомостями». Официальная печать повсеместно утрачивает ведущие позиции, уступая лидерство частным изданиям. Отчетливо прослеживается зависимость числа новых газет и журналов от темпов реформ и от характера государственной политики в области печати.

Сложившаяся в 60-70-е годы система печати представляла собой разветвленную сеть столичных, региональных и местных периодических изданий, разных по типологии и общественно-политическим направлениям. Созданная Герценом Вольная русская печать положила начало становлению эмигрантской журналистики, которая наряду с российской прессой примет активное участие в подготовке и проведении реформ в России, обсуждении и решении стоящих перед ней социально-экономических проблем. В конце 70-х годов развитие революционного народничества вызовет к жизни появление нелегальных изданий в самой России.

В соответствии с отношением к реформам и взглядам на перспективы развития страны определились общественно-политические по-

зиции изданий, представившие весь спектр идейных течений в обществе. Журналистика отразила три основных направления: консервативно-монархическое, либеральное и демократическое.

Консервативную группу изданий представляла официальная печать (органы министерств, ведомств, учреждений, губернские и епархиальные ведомости), а также некоторые частные проправительственные издания («Журнал землевладельцев», газеты «Домашняя беседа», «Весть», «Земледельческая газета», «Гражданин» и др.), отстаивавшие привилегии дворянства, сохранение незыблемой самодержавной власти и защиту помещичьих интересов.

Либеральное направление не было однородным, оно отражало разные общественные течения: либерально-западническое, славянофильское и почвенническое. Выступая в поддержку преобразований, либералы предлагали разные варианты проведения крестьянской реформы, по-разному видели будущее развитие страны (по европейскому пути или на основании национального исторического опыта). Расхождения во взглядах находили отражение в полемике по обще- ственно-политическим, историческим и литературно-критическим вопросам. Либеральная печать сыграла значительную роль в проведении реформ в России, публикуя и обсуждая законопроекты, формируя общественное мнение, выдвигая альтернативные варианты решения социальных проблем. Либерально-западнической ориентации придерживались журналы «Русский вестник», «Отечественные записки», «Библиотека для чтения», «Вестник Европы» и др. К ним примыкала значительная часть провинциальных изданий, а также массовые еженедельники развлекательного характера и многочисленные газеты: «Голос», «Санкт-Петербургские ведомости», «Сын Отечества», «Биржевые ведомости» и др. Многие из них за годы существования претерпели определенную эволюцию (так, например, «Русский вестник» и «Московские ведомости» М. Н. Каткова после 1863 г. заняли крайне правые позиции, усиление консервативных тенденций обозначилось к концу 70-х годов в газете «Новое время» А. С. Суворина, умеренно-либеральные «Отечественные записки» А. А. Краевского стали демократическим органом с приходом туда Н. А. Некрасова в 1868 г.). Славянофильские издания были представлены журналом «Русская беседа» А. И. Кошелёва и группой газет («Молва», «Парус», «День», «Москва») братьев К. С. и И. С. Аксаковых. Идеи почвенничества нашли отражение в журналах Ф. М. и М. М. Достоевских «Время» и «Эпоха», а также на страницах «Дневника писателя» Ф. М. Достоевского.

Группу демократической прессы составили журналы «Современник», «Русское слово», «Отечественные записки» (с 1868 г.), «Дело». К ним примыкали по направлению эмигрантские

издания А. И. Герцена «Полярная звезда», «Колокол», журнал и газета П. Л. Лаврова «Вперед!». Радикальное крыло представляли революционная пресса М. А. Бакунина и П. Н. Ткачева, а также нелегальные органы революционных народников, выходившие в России: «Земля и воля», «Народная воля», «Черный передел».

Особенности типологического развития печати предреформенно-го и пореформенного периода проявилось в облике журнальной и газетной периодики.

§ 2. Журналы Преобразования в экономической и общественно-политической жизни России нашли отражение в качественных

изменениях журнальной прессы. Резко возросшее значение публицистики привело к преобразованию структуры и содержания «толстых» журналов. Сокращается число отделов до двух-трех, главным из которых, определяющим направление издания, становится публицистический. С 1856 г. в частных журналах разрешают открывать политические отделы. Раньше всех такую привилегию получил М. Н. Катков, начавший издавать в Москве с 1856 г. общественно-политический журнал «Русский вестник». В 1859 г. политическое обозрение появляется в «Современнике». Их примеру последовали другие «толстые» журналы. Это был общий процесс преобразования литературно-критических журналов в общественно-литературные, где ведущее место за-нимает публицистика, потеснив господствовавшую ранее литературную критику. И сама литературная критика (особенно в демократических журналах «Современник» и «Русское слово») приобретает ярко выраженный публицистический характер, отражая в рассмотрении литературных явлений «злобу дня». Журналистика в 60-е годы все более утрачивает черты своей литературной «родословной», превращаясь в общественную профессию, обращенную к актуальным проблемам и находящую возможность для обсуждения социальных вопросов даже в литературных явлениях. Изменился характер литературной критики, отразившей разнообразие общественных мнений. В соответствии с определением роли литературы в жизни общества в журналистике складываются три ведущие концепции литературной критики: реальная, эстетическая («искусство для искусства»)

и органическая. Реальная критика на страницах демократических изданий «Современник» и «Русское слово» была представлена последователями критического метода Белинского — Чернышевским, Добролюбовым, Писаревым и др., —

признававшими за литературой общественную роль, а при определении художественной ценности произведения исходившими из идеологических установок. Сторонники эстетической критики — Дружинин, Боткин, Анненков, — противостоявшие утилитарному подходу к литературным произведениям, отстаивали самоценность искусства, свободного от социального заказа. Теория органической критики Аи. Григорьева, отвергая крайности двух названных концепций, объединяла объективный и субъективный подходы, главным критерием при анализе художественных явлений считая синтез жизненной правды и этических начал народной жизни. Литературная критика, определявшая в 40-е годы общественно-литературное направление журналов, в литературной полемике журналов 60-х годов приобретает ярко выраженный политический характер, усиливая их публицистическое звучание.

Наряду с преобразованием «толстых» журналов в 60-70-е годы получает развитие «тонкий» иллюстрированный еженедельный журнал: художественный с иллюстрациями («Всемирная иллюстрация», «Нива»), сатирический и юмористический с карикатурами («Искра», «Гудок», «Будильник»).

По содержанию и целевому назначению можно выделить две группы журналов — универсальные и специализированные. Универсальные журналы были разными по характеру (общественно-политические и литературные, литературно-критиче-

ские, общественно-литературные, научно-литературно-политические), имели различные идейно-политические направления (демократическое, либеральное, консервативное), различались по тематическим предпочтениям, но все они предлагали энциклопедически разнообразное чтение, ориентировались на широкую читательскую аудиторию.

Универсальные журналы играли ведущую роль в журнальной периодике 60-70-х годов. Наряду с существовавшими ранее «Современником», «Библиотекой для чтения», «Отечественными записками» в 60-е годы возникает ряд новых изданий, ставших заметным явлением в журналистике того времени: «Русский вестник» М. Н. Каткова, «Русское слово» Г. Е. Благосветлова, «Время» и «Эпоха» Ф. М. и М. М. Достоевских, «Русская беседа» А. И. Кошелёва и др. Первым журналом, рожденным новой эпохой, стал «Русский вестник» Каткова, вышедший в 1856 г. в Москве и отразивший интересы либерально настроенной части общества, выступавшей за отмену крепостного права путем реформ «сверху», за преобразования в области суда и в других сферах жизни страны. Политическим идеалом

«Русского вестника» дореформенной поры была английская конституционная монархия, однако в пореформенный период журнал проделал значительную эволюцию и в 70-е годы занял крайне правые позиции в лагере монархической прессы. Журнал отличался хорошо поставленными литературным и публицистическими отделами, занимал четко выраженные политические позиции и пользовался большим влиянием в читательской среде 60-70-х годов.

К этой же группе можно отнести не только «толстые», но и «тонкие» журналы: «Искра», «Нива».

Наряду с универсальными журналами, наиболее яркие из которых будут представлены далее отдельно, большое развитие получили специализированные журналы: научные и научно-популярные, библиографические, педагогические и тесно связанные с ними издания для детей, а также театральные, музыкальные и др.

Большинство научных изданий выходило в виде Записок, Трудов Академии наук, университетов, научных обществ; они носили узкоспециализированный характер и не имели широкого распространения. Более привлекательными для массового читателя являлись научно-популярные издания: «Вокруг света», «Здоровье», «Природа и охота», среди которых широкое распространение имел журнал «Вокруг света» (1860-1868). Умеренно-либеральный по направлению, он выделялся разнообразием материала «для семейного чтения», включал в себя беллетристику, научные публикации в увлекательной и доступной форме, статьи по вопросам искусства, информацию о технических изобретениях, статистические сведения. В журнале широко использовались иллюстрации, сопровождавшие статьи. Издавалось ежемесячное приложение «Природа и земледелие».

В связи с развитием издательского дела и увеличением круга читателей в 60-70-е годы происходил небывалый рост числа библиографических журналов, ориентировавшихся на различные группы читателей и имевших целью оказать помощь книгопродавцам и издателям в распространении продукции. Как правило, они возникали при крупных книжных магазинах (М. О. Вольфа, Ф. Ф. Павленкова, Н. А. Сень-ковского, А. А. Смирдина, Н. М. Щепкина), содержали справочные сведения о выходивших книгах, росписи содержания текущих изданий, перепечатку правительственных документов по вопросам печати. Многие из них обладали своей спецификой. Так, «Библиографические записки» имели литературно-архивный уклон, сообщали о редких книгах, о собирателях книг, рассказывали о библиотеках, печатали неизданные рукописи. «Книжные новости» Павленкова были чисто библиографическим изданием, подробно сообщавшим о вы-

ходивших книгах, систематизируя книжные новинки по разделам. Наряду С ними существовали критико-библиографические журналы, ставившие перед собой более широкие общественные задачи («Библиограф», «Знание»). В 60-е годы появились также первые журналы, посвященные типографскому делу и фотографии: «Типографский журнал» (1867-1869) публиковал законы о печати, материалы судебных процессов но делам печати, сведения о новинках типографской техники, прейскуранты, объявления. Журнал издавался Р. К. Шнейде-ром на русском и немецком языках, так как среди издателей и типографов было много немцев.

Вопросы образования и воспитания, ставшие в центр внимания общества в связи с проводившейся реформой в области образования, вызвали к жизни большое число детских и педагогических журналов. В 60-е годы выходило 19 журналов для детей (17 в Петербурге и 2 в Москве). Они различались но характеру, адресату, тематике. «Журнал для детей» (1851-1865), издававшийся в Петербурге М. Б. Чистяковым и А. Е. Разиным, предлагал детям «духовное, нравственное и литературное» чтение. Другие были ориентированы на определенную аудиторию: «Рассвет» — журнал «наук, искусств и литературы для взрослых девиц»; «Забавы и рассказы» — «для детей от 12 до 15 лет». Некоторые журналы были иллюстрированными. Большинство имело развлекательный характер, содержало занимательное чтение, а также познавательные материалы. Многочисленные педагогические журналы были представлены как официальными, так и частными изданиями. Значительную роль в развитии педагогической журналистики благодаря сотрудничеству в нем К. Д. Ушинского и других талантливых педагогов сыграл орган Главного управления военно-учебных заведений журнал «Педагогический сборник», печатавший статьи

по теории, методике и практике преподавания, о состоянии школ, опыте других стран и пр. Либеральное направление имел двухнедельный журнал «Учитель», в котором отстаивалась необходимость одинакового обучения девочек и мальчиков, а также поднимался вопрос о женской эмансипации. В 1862 г. Л. Н. Толстой издавал журнал «Ясная Поляна», в котором проводил свою идею свободного воспитания, отвергая систему расписаний, экзаменов, наказаний.

Отраслевая периодика была представлена многочисленной группой изданий разного профиля. Военные либеральные журналы «Морской сборник» и «Военный сборник» активно участвовали в разработке военной реформы. Появилось большое число журналов, посвященных искусству («Искусство», «Русская сценагг, «Архитектурный вестник»). Значительным явлением в русской журналистике стал выход в

60-х годах журналов для народа: «Солдатская беседа» (1858-1867), «Народное чтение» (1859-1862), «Морской вестник» (1863-1885), «Грамотей» (1861-1876) и др. Они еще не обрели своего лица, часто «сбивались» на простонародный язык, содержали полезное и занимательное чтение, были вполне благонамеренными по характеру. К ним примыкали издания религиозного содержания («Православное обозрение», «Странник», «Руководство для сельских пастырей»), ориентированные на недостаточно образованного читателя. В ряду изданий, рассчитанных на «своего» читателя, в 60-е годы появляются специальные журналы «для дам», адресованные, как правило, читательницам из высших слоев общества («Ласточка», «Модный свет», «Новый русский базар»). Из общего числа женских журналов выделялся «Женский вестник», обращавшийся к социальным проблемам. В нем принимали участие публицисты закрытого «Русского слова», в центре внимания которых находился вопрос эмансипации женщин.

Развитие журнальной периодики в провинциальной части России шло в русле общих закономерностей, хотя и имело некоторые специфические черты. В отличие от столиц, в регионах влияние технического прогресса и идеологических факторов сказывалось слабее. Либеральные веяния доходили до провинции с большим трудом, и цензурный режим с введением закона о печати 1865 г. для местной печати не принес практически никаких облегчений. Поэтому в 60—70-е годы журнальная пресса в провинции представлена немногочисленными изданиями, по типу и виду напоминавшими столичные, отличаясь от них лишь местной тематикой: «тонкий» журнал «Кавказское эхо», выходивший в Тифлисе, ежемесячный историко-литературный «Вестник Юго-Западной и Западной России» в Киеве, «Ученые записки» в Харькове, Казани и других городах. Как правило, они близки по духу к официальной прессе («Сельское чтение» — виленский журнал «для народа») или не имели отчетливо выраженной программы (рижский «журнал для всех» «Свет в картинках»). Заметно выделялись своей критической направленностью два одесских журнала — «Записки гражданина» (1876-1877) и «Сверчок» (1879).

В 60-е годы начинают издаваться национальные журналы: «Рассвет» (1860-1861) и «Сион» (1861) — журналы для евреев, выходившие в Одессе на русском языке; «Радуга» (1860-1862) издавалась в Феодосии на русском, французском и армянском языках. Однако провинциальные частные журналы издавались непродолжительное время и, как правило, большого успеха у читателей не имели. Более активное развитие журналистики в провинции приходится на последнее десятилетие XIX в.

§ 3. «Современник». Публицистика II. Г. Чернышевского и II. А.Добролюбова

В период начавшегося общественного подъема в России журнал «Современник» занял центральное место в ряду периодических изданий 60-х годов. Созданный в 1836 г. Александром Сергеевичем Пушкиным и получивший с 1847 г. вторую жизнь под руководством Николая Алексеевича Некрасова и Ивана Ивановича Панаева, в условиях подготовки и проведения реформ он вновь оказался в авангарде общественно-литературной жизни, отстаивая в журналистике и литературе лучшие демократические традиции. В эти годы «Современник» претерпел значительную внутреннюю эволюцию, в которой условно можно выделить три периода:

—вторая половина 1850-х годов: выработка нового направления, изменение круга сотрудников;

—1859-1861 гг.: наиболее радикальные общественно-политические и литературные позиции журнала;

—1862-1866 гг.: цензурные трудности, снижение тиража, постепенная утрата влияния.

Во второй половине 50-х годов, когда обозначилась общая для «толстых» журналов тенденция выдвижения на первый план публицистики, в «Современнике», как и в других журналах, происходит структурная перестройка. Из пяти ранее существовавших отделов («Словесность», «Науки и художества», «Критика», «Библиография» и «Смесь») к 1858 г. остаются лишь три («Словесность, науки и художества», «Критика и библиография» и «Смесь»). Укрупнение отделов, соединение словесности с науками и художествами позволило редакции более иолно представить публицистику. Структурные изменения закончились в 1859 г., когда осталось лишь два отдела: в первый вошли беллетристика и статьи научного характера, во второй

— публицистика, критика и библиография.

Внутренней эволюции журнала в значительной степени способствовало обновление круга сотрудников. Появление в 1854 г. в «Современнике» Николая Гавриловича Чернышевского имело важное значение в определении общественно-политического направления журнала. К началу работы в «Современнике» у Чернышевского уже сложились его материалистические взгляды в области философии и эстегики, представления о назначении литературы и литературной критики, которые нашли отражение в его магистерской диссертации «Эстетические отношения искусства к действительности». Впоследствии эти идеи получили воплощение и развитие в литературно-критической и публицистической деятельности Чернышевского.

Уже первые его выступления в «Современнике» обратили на себя внимание определенностью и резкостью суждений. Рецензии на произведения М.А. Авдеева, роман Евг. Тур «Три норы жизни» и на пьесу А.Н. Островского «Бедность не порок» вызвали протест в литературных кругах. Говоря об Авдееве, Чернышевский писал, что его произведения «написаны хорошо, но в романе нет свежести, он сшит из поношенных лоскутов, а повести не приходятся по мерке нашего века, готового примириться скорее с недостатками формы, нежели с недостатками содержания, с отсутствием мысли». Еще более суров отзыв Чернышевского о «Трех порах жизни» Евг. Тур, где он не находит «ни мысли, ни правдоподобия в характерах, ни вероятности в ходе событий, над всем владычествует неизмеримая пустота содержания». Резко отрицательной была и оценка Чернышевским новой комедии Островского «Бедность не порок», в которой критик обнаруживает «фальшивость и слабость», видит «апофеоз старинного быта».

«Новые песни», зазвучавшие со страниц критико-библиографи-ческого отдела «Современника» 1854 г., не остались без ответа. «Отечественные записки» обратили внимание не только на несправедливость этих суждений, но и на то, что они противоречат прежним выступлениям журнала. Чернышевский ответил статьей «Об искренности в критике», в которой призвал отказаться от «умеренной критики». «Назначение критики, — писал он, — служить выражением лучшей части публики и содействовать дальнейшему распространению его в массе». Таким образом, говоря о высокой общественной миссии литературной критики, Чернышевский в этой статье отходит от эстетической теории искусства и утверждает те демократические традиции, которые были заложены в «Современнике» Белинским и которые были утрачены в «эпоху цензурного террора».

Идеи об общественном служении литературы были развиты Чернышевским в его программном цикле статей «Очерки гоголевского периода русской литературы», которые печатались в «Современнике» с 12-го номера за 1855 г. и на протяжении всего 1856 г. (всего вышло девять статей). В «Очерках...» Чернышевский дал характеристику ведущим критикам и журналистам 30-40-х годов: Н. А. Полевому, О. И. Сенковскому, С. П. Шевыреву, кругу пушкинского «Современника», Н. И. Надеждину, В. Г. Белинскому, имя которого по цензурным соображениям было названо лишь в пятой статье цикла. Акценты, расставленные Чернышевским в его разборе критики Белинского (предпочтение нарастающей публицистичности его выступлений последнего периода), оценка творчества Пушкина и Гоголя расходились с мнениями эстетической критики.

Чернышевский считал своим долгом восстановить значение творчества Белинского, освободить его облик от искажений тенденциозной и враждебной печати. Чернышевский высоко

оценивал общественно-политическую направленность деятельности Белинского. Актуальное значение приобретал вопрос и о творчестве Гоголя. Реализм и обличение современного социального строя ставит Гоголя, по мысли Чернышевского, во главу литературного направления целой эпохи. Отмечая противоречия в мировоззрении Гоголя, которые он увидел в «Выбранных местах из переписки с друзьями», Чернышевский, тем не менее, подчеркивал, что развитие современной литературной критики связано с продолжением традиций гоголевского реализма. И в этом находил верность патриотическим стремлениям русской литературы, неотделимым, но его мнению, от революционной борьбы.

Полемика между либералами и демократами середины 50-х годов нередко формулировалась ее участниками как защита «пушкинского» или «гоголевского» направления в литературе.

Наиболее развернутым ответом на «Очерки...» Чернышевского со стороны эстетической критики была статья Л. В. Дружинина «Критика гоголевского периода и наши к ней отношения» в «Библиотеке для чтения». Гоголевской школе в литературе и связанной с ней «дидактической» критике Дружинин противопоставляет Пушкина как идеально «гармоничного и светлого писателя» и критику, ориентированную не на злобу дня, а не вечные ценности. Критику от Белинского до Чернышевского он называет «дидактической»; но его мнению, она подчиняет литературу внешним (социальным) целям и агитирует за «отрицательное направление». По мнению Дружинина, творчество Пушкина и Гоголя искажалось революционно-демократической критикой, абсолютизировавшей только их социальную, дидактическую сторону. Вывод Дружинина сводился к тому, что художественное дарование и талант не должны быть принесены в жертву политическим тенденциям и духу партий.

Каждое выступление по вопросам литературы Чернышевский использовал для утверждения своих эстетических и общественных позиций. В «Заметках о журналах», которые критик вел в 1856-1857 гг., он давал обзоры «Отечественных записок», «Библиотеки для чтения», «Русской беседы», «Русского вестника» и других журналов, подвергал критике их направление, полемизируя с ними по отдельным проблемам. Наиболее острой была полемика по вопросу об общине со сторонниками как либерально-буржуазных, так и славянофильских взглядов на общину. Отстаивая общинное землевладение и тем самым переход земли к крестьянству, он считал, что это наиболее удач-

ное соединение государственной собственности с общинным владением, когда собственник, хозяин и работник выступают в одном лице.

Под влиянием нарастающего общественного подъема «Современник» все более становится не только литературным журналом, но и общественно-политическим. С 9-го номера за 1857 г. «Заметки о журналах» были заменены публицистическим «Внутренним обозрением». С этого времени Чернышевский передает отдел критики и библиографии Н. А. Добролюбову, начавшему в 1857 г. постоянное сотрудничество в «Современнике», а сам сосредоточивается преимущественно на политической, экономической, философской и исторической темах. Усиление позиций Чернышевского вызвало сопротивление со стороны старых сотрудников «Современника» — А. В. Дружинина, В. П. Боткина, Д. В. Григоровича, И. С. Тургенева, которым были чужды его литературно-эстетические и политические идеи. Активность Чернышевского уже в 1855 г. фактически привела к прекращению участия в журнале А. В. Дружинина. Получив в 1856 г. от издателя В. П. Печаткина приглашение возглавить «Библиотеку для чтения», Дружинин покидает «Современник» и переносит борьбу с революционно-демократической критикой на страницы «Библиотеки для чтения». Учитывая назревающий конфликт в редакции и желая сохранить известные литературные имена в журнале, Некрасов заключает «обязательное соглашение» с Л. Н. Толстым, И. С. Тургеневым, А. Н. Островским и Д. В. Григоровичем. Участники этого соглашения обязывались помещать свои произведения только в «Современнике», за что приобретали право помимо положенного гонорара получать еще определенную долю доходов журнала: одна треть шла редакторам журнала (Некрасову и Панаеву), а две трети делились между четырьмя участниками соглашения соответственно числу листов, напечатанных каждым из них в журнале в 1857 г. Таким образом, в «Современнике» создавалась редколлегия, в которую входили на одинаковых условиях два редактора (Некрасов и Панаев) и четыре исключительных сотрудника (Толстой, Тургенев, Островский и Григорович).

Информация об исключительном сотрудничестве была помещена в объявлении об издании «Современника» на 1857 г. и вызвала болезненную реакцию со стороны «Отечественных записок», «Московских ведомостей», «Библиотеки для чтения» и других изданий, увидевших в этом соглашении не только угрозу для их подписной кампании, но и посягательство на свободу выбора писателей. «Отечественные записки» заявили, что обязательное соглашение «несовместимо с понятием о литературе», «Библиотека для чтения» писала,

что оно наносит ущерб единству литературных сил, и высказывала сожаление, что теперь «силы раздроблены».

Как показало время, опасения оказались напрасными. Пять книжек журнала из двенадцати не имели ни одного

произведения участников «обязательного соглашения»: «обязательность» подействовала на всех в обратном смысле. Никто из «обязанных» литераторов договора не выполнил, и все они, как отмечал позднее Некрасов, дали «Современнику» после заключения соглашения меньше материала, чем давали до него. Заинтересованности с их стороны не могло быть и потому, что они все более убеждались в том, что «Современник» становится чуждым для них органом, направление которого определяется Чернышевским. В феврале 1858 г. «обязательное соглашение» было расторгнуто.

Насколько быстро рос авторитет Чернышевского в редакции, видно из того, что, уезжая в августе 1856 г. почти на год за границу, Некрасов именно Чернышевскому передал свои редакторские функции, что не могло вызвать одобрения части старых его сотрудников. Тем не менее до окончательного разрыва было еще далеко. В условиях ожидания реформ важнейшим вопросом, объединившим редакцию, была поддержка правительственных начинаний. В 1856-1858 гг. «Современник» но своему направлению еще мало чем отличался от других либеральных изданий, приветствовавших царские рескрипты.

Позиции Чернышевского укрепились с приходом в редакцию Николая Александровича Добролюбова, начавшего сотрудничество в журнале еще в 1856 г., а с 1857 г. возглавившего критико-библиогра-фический отдел. Приход Добролюбова в «Современник» был большой удачей для Чернышевского, которому, несмотря на поддержку Некрасова, было одиноко в редакции журнала. В лице Добролюбова он приобрел не только единомышленника, но и близкого человека. Их встреча положила начало дружбе, очень много значившей для обоих. Чернышевский полностью полагался на Добролюбова, дорожил его мнением, несмотря на его молодость (тот начал сотрудничество в «Современнике» двадцатилетним юношей).

Как и Чернышевский, Добролюбов пришел в «Современник» с определившимися взглядами. Уже первая напечатанная в «Современнике» статья «Собеседник любителей российского слова» привлекла внимание читателей самостоятельностью суждений, страстным обличением эмпирического («библиографического») направления в истории литературы и критики. С первых публикаций в журнале Добролюбов заявил о своей верности традиции Белинского, выступив за реализм и народность литературы, против эстетической критики.

Наиболее развернуто его взгляды были представлены в статье «О степени участия народности в развитии русской литературы». С позиций народности и реализма («приближения к настоящей, действительной жизни») он подходит к оценке русской литературы, подвергает критике древнерусскую литературу, литературу XVIII в., творчество Карамзина и Жуковского, приветствует Пушкина, Гоголя, Кольцова, Лермонтова, но отмечает в их произведениях и недостатки, которые, но его мнению, заключаются в слабости критического начала у Пушкина, в безжизненности положительных идеалов Гоголя, в ограниченности социального взгляда у Кольцова. В борьбе за социальную тенденцию в литературе Добролюбов норой допускал односторонние оценки или неоправданно резкие суждения о произведениях того или иного автора. Как литературный критик он представлял «партию народа» в русской литературе.

Работа Добролюбова в «Современнике» отличалась большой интенсивностью. Только в 1858 г. он опубликовал 75 статей и рецензий. Творчество Добролюбова отмечено определенностью и цельностью: его философские убеждения и социальная программа, этика и эстетика, взгляд на литературу и на задачи критики отличаются редким единством чувства и мысли. Исходным в системе его взглядов является отрицание социального строя современной ему России, что обнаруживается в бескомпромиссности его критики, направленной против самодержавия и крепостничества, против их развращающего воздействия на все слои общества («Деревенская жизнь помещика в старые годы», «Что такое обломовщина?»).

Идея глубокого социального переворота, смысл которого Добролюбов видел в социалистическом идеале (еще в начале 1857 г. он называл себя «отчаянным социалистом»), раскрывается им в статьях «Роберт Оуэн и его попытки общественных реформ», «Непостижимая странность» и др. Приход Добролюбова в «Современник» способствовал самоопределению журнала как органа демократии, его отношение к либералам, вполне удовлетворенным правительственным курсом, было крайне скептическим. Критик непримирим в характеристике либеральной интеллигенции, видя все новые свидетельства «наших маниловых», доказывает необходимость политического размежевания сил в оппозиционной среде, возлагает надежды на «молодое поколение».

Взгляд Добролюбова на литературу сформировался под глубоким влиянием Белинского. Однако, принадлежа к эпохе резкой поляризации общественно-политических сил, Добролюбов, в отличие от Белинского, для которого ценность искусства представала во всей пол-

ноте явлений, делал акцент прежде всего на социально-преобразующей роли литературы. Критика Добролюбова перерастала в социологическое и публицистическое исследование русской жизни, что обнаруживало ее слабость — опасность утилитарного подхода к литературе как к средству, подчиненному публицистической задаче.

Высказывания Добролюбова о том, что «литература представляет собою силу служебную, которой значение состоит в пропаганде, а достоинство определяется тем, что и как она пропагандирует», а также интерпретации им ряда конкретных литературных явлений вызвали резкую оценку его современников (Герцена, Достоевского, Аи. Григорьева, Д. Писарева). Однако исторически обусловленные особенности критики Добролюбова не умаляют ее содержательности, популярности, ее значения для формирования демократического сознания широких слоев русской интеллигенции того времени. Его литературная критика ярко публицистична. Выражение в критической статье своих взглядов входило в замысел Добролюбова, определяя и названия статей, и подбор эпиграфов, и развернутые параллели между литературой и жизнью, и обращения к читателю — как прямые, так и иносказательные, «эзоповские».

Особое внимание он проявил к проблеме личности и к вопросам воспитания. В статьях «Всероссийские иллюзии, разрушаемые розгами», «От дождя да в воду» он отстаивал свободу личности, уважение к ней, выступал против педагогического произвола, осуждал любые формы насилия — от телесных наказаний до авторитарности школьного преподавания. Признавая законным стремление каждого человека к благополучию и счастью, Добролюбов в то же время призывал к действию, к борьбе с «враждебными обстоятельствами»: «Почувствуйте только как следует права вашей собственной личности на правду и на счастье, и вы самым неприметным и естественным образом придете к кровной вражде с общественной неправдой» («Новый кодекс русской практической мудрости»).

Возглавляя отдел критики и библиографии, Добролюбов, согласно заключенному с ним условию, с начала 1858 г. осуществлял чтение второй корректуры каждого номера журнала, а середины 1858 г. вместе с Чернышевским, Некрасовым и

Панаевым становится членом редакции «Современника». После прихода Добролюбова журнал постепенно покинули критики и писатели либерально-дворянской ориентации: В. П. Боткин, П. В. Анненков, Л. Н. Толстой, А. Н. Майков, А. А. Фет, И. С. Тургенев, Д. В. Григорович, уступив место единомышленникам его руководителей: М. Л. Михайлову, Н. В. Шелгу-нову, М. А. Антоновичу, Г. 3. Елисееву и др., преимущественно

разночинцам по происхождению. Некрасов, оказавшись перед сложным выбором между старыми сотрудниками, которые были ему ближе и понятнее и с которыми он был связан долгие годы, и новыми, утверждавшими революционно-демократическое направление «Современника», делает выбор в пользу будущего журнала. Как деловой и опытный редактор, он хорошо чувствовал социально-политическую конъюнктуру, которая сложилась в России в ту нору и которая способствовала усилению демократических тенденций в кругах разночинной интеллигенции. Статьи Чернышевского и Добролюбова читались с таким интересом и имели такое сильное влияние, что в сравнении с ними утрачивал уже свое былое значение беллетристический отдел журнала. В условиях быстрого общественного подъема читательские интересы изменились,

ипопулярность журнала зависела уже не столько от романов, повестей или стихов, сколько от критики и публицистики, которые поднимали актуальные проблемы жизни общества.

Что касается художественной литературы, то читатели проявляли все больший интерес к произведениям с острым социально-политическим содержанием, с критикой действительности, с ярко и определенно выраженными демократическими

ирадикальными тенденциями. Редакция привлекла к сотрудничеству М. Е. Салтыкова-Щедрина, Н. В. Успенского. В соответствующем духе подбиралась и переводная литература. В качестве бесплатной премии с первой книжкой «Современника» за 1858 г. подписчикам рассылался переведенный на русский язык знаменитый роман Г. Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома», в котором обличалось рабовладение.

Обсуждать актуальные проблемы, связанные с освобождением крестьян, лучше всего было в публицистических статьях. Не случайно «Современник» как журнал общественно-политический складывается в середине 1858 г., когда стало возможным открытое обсуждение крестьянского вопроса.

Отношение «Современника» к правительственным мероприятиям менялось но мере того, как прояснялась суть реформы. Начиная с 1857 г. Чернышевский регулярно освещал экономические и политические аспекты темы, доказывая необходимость освобождения крестьян с землей, без выкупа или с минимальным выкупом, сохранения общины, установления крестьянского местного самоуправления. Во «Внутреннем обозрении» за 1857 г. Чернышевский писал о распространении грамотности в народе, о семейных отношениях в деревне, о других вопросах, касающихся положения русского крестьянства. Очень резко он высказывался по поводу развернувшихся в журнали-

стике споров о телесных наказаниях крестьян: «И о таких вещах надобно еще спорить! Говорите же о прогрессе! Если эти споры прогресс, то прогресс, достойный монгольских степей, а не Европейской России». Весьма скептически он отзывался о восторгах либералов но поводу прогресса, на путь которого Россия якобы вступила в царствование Александра II.

В1858 г. Чернышевский поместил в журнале целый ряд статей экономического и политического характера. В статье «О новых условиях сельского быта» он доказывал, что результатом крепостнической системы являются отсталость сельского хозяйства, промышленности, торговли, транспорта, что «организация войска, администрация, судопроизводство, просвещение, финансовая система, чувство уважения к закону, народное трудолюбие и бережливость — все это сильнейшим образом страдает от крепостного права», что «с уничтожением этого основного зла нашей жизни каждое другое зло ее потеряет девять десятых своей силы».

Этой статьей «Современник» начал обсуждение вопроса о крепостном праве. В 4-м номере за 1858 г. редакция извещала, что будет постоянно помещать статьи на эту тему под общим заглавием «Отме-нение крепостного права». Руководители «Современника» предполагали добиться открытого общественного обсуждения крестьянского вопроса. В том же номере была опубликована ходившая по рукам «Записка об освобождении крестьян в России» К. Д. Кавелина, в которой содержалась критика крепостничества, предлагалось за выкуп освободить крестьян с землей и всем принадлежавшим им имуществом. Публикация «Записки» Кавелина вызвала неудовольствие Александра II, и Кавелин был отстранен от преподавания государственного права наследнику престола. Цензор, пропустивший статью, получил выговор, а редакция сочла нужным заглавие отдела «Отменение крепостного права» заменить более нейтральным «Устройство быта помещичьих крестьян».

Впоследней книжке «Современника» за 1858 г. Чернышевский поместил одну из важнейших своих статей по крестьянскому вопросу — «Критика философских предубеждений против общинного землевладения», в которой разоблачал характер будущей крестьянской реформы.

Более открыто позиции но крестьянской реформе сотрудники «Современника» высказали в бесцензурной печати. К ним относятся прокламация Чернышевского «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон», его статья «Письма без адреса», брошюра Серно-Соловьевича «Окончательное решение крестьянского вопроса». В прокламации «Барским крестьянам...» Чернышевский подчеркнул

крепостнический характер проводимых преобразований, в результате которых крестьяне попадут «в такую кабалу, которая гораздо и гораздо хуже нонешней». Воззвание «Барским крестьянам...» заканчивалось призывом к свержению самодержавия. «Письма без адреса» готовились к публикации в «Современнике» в 1862 г., но не были пропущены цензурой и впервые вышли в свет в 1874 г. на страницах журнала П. Л. Лаврова «Вперед!» в эмиграции. В иносказательной форме, предназначенной для подцензурной печати, в них говорится о единственно возможном пути ликвидации крепостничества — о народной революции: «все общество начинает высказывать потребность одеться с ног до головы в новое; штопать оно не хочет».

Внелегальной печати ведущие сотрудники «Современника» достаточно определенно высказались по поводу вышедшего царского Манифеста 19 февраля. В самом же журнале не было напечатано никаких материалов, непосредственно связанных с Манифестом и «Положениями». Лишь в 3-м и 4-м номерах были помещены официальные документы и упоминание о дне объявления Манифеста в Петербурге в фельетоне Панаева «Заметки Нового поэта». Демонстративное молчание «Современника» на фоне славословий либеральных изданий было особенно красноречивым. Читатель «Современника», воспитанный на языке иносказаний, понимал, что означает это молчание. Комментарии на знакомом читателю эзоповом языке последовали в мартовском номере за 1861 г. Объясняя причину молчания журнала, Елисеев писал во «Внутреннем обозрении»:

«Вы, читатель, вероятно, ожидаете, что я поведу с вами речь о том, о чем трезвонят, поют, говорят теперь все журналы, журнальцы и газеты, т. е. о дарованной крестьянам свободе. Напрасно. Вы ошибаетесь в ваших ожиданиях. Мне даже обидно, что вы так обо мне думаете».

Чернышевский в политическом обозрении мартовского номера намекал читателю о своем отношении к объявленным реформам, вспоминая австрийские «организационные законы 26 февраля». Читателю было известно, что обращение к Австрии

—для «Современника» возможность поговорить о делах в России. Поэтому Чернышевский, указав, что в Австрии готовятся реформы «для успокоения недовольства, которое высказывалось все громче и громче после военных неудач», делает вывод, что перечислять реформы бесполезно, «потому что ни одна из них не удалась».

Как известно, вскоре после объявления реформы начались крестьянские восстания, охватившие губернии европейской части России, на которые распространялись «Положения 19 февраля». Значительным событием этого периода «Современника» явилось «Внутреннее

I

обозрение» вернувшегося из-за границы Добролюбова, которое было опубликовано в августовской книжке журнала за 1861г. В иносказательной форме в нем говорилось об отношении к реформе, о ее результатах. Говоря об улучшении дорог, о петербургском климате, об одесских мостовых и т.п., Добролюбов в завуалированной форме создавал картину пореформенной России, обращая читателя к политическим проблемам. Статья начиналась как бы полемикой с постоянным обозревателем журнала Елисеевым по поводу его «весенних настроений». Добролюбов писал: «Весенние мечты вообще мне противны с тех пор еще, как я читал в русских журналах весенние „звуки", „песни", „гимны", „мечты"», намекая на славословия либеральной прессы в честь реформы 19 февраля. В столь понятном читателю аллегорическом образе петербургской осени («петербургская скверная погода и осенние расположения должны отражаться на всей России») Добролюбов показывал, что крестьянская реформа не оправдала надежд и вызвала разочарования («если меня надули, извините, я не скоро опять поддамся, да еще и других предостерегу»).

Оразочарованиях в реформе и крестьянских восстаниях писал в 1861 г. в «Современнике» И. А. Пиотровский в статьях «Погоня за лучшим». «Образованное общество, — напоминал с иронией автор о недавних восторгах прессы по поводу Манифеста, — торжествовало и уверяло, что вся Россия, весь народ, точно так же мирно торжествуют. И казалось, что уверенность эта вполне естественна, законна и неопровержима. Но в это самое время обнаружилось печальное явление; начались недоразумения... и в газетах появились статьи и известия о разных беспорядках но крестьянскому делу».

В 1859-1861 гг. со страниц «Современника» звучит тема революции, которая поднимается в статьях Добролюбова «О распространении трезвости в России», «Черты для характеристики русского простонародья», Чернышевского «Не начало ли перемены?», стихотворениях Некрасова, «Сатирах в прозе» Салтыкова-Щедрина. Ряд материалов журнала посвящен итальянскому революционеру Дж. Гарибальди, печатается поэма Т. Г. Шевченко «Гайдамаки» о борьбе украинских крестьян с польской шляхтой.

Сотрудники «Современника» выступали также с нелегальными прокламациями, воззваниями, брошюрами («Барским крестьянам от их доброжелателей поклон» Чернышевского, «К молодому поколению», «Русским солдатам от их доброжелателей поклон» и «Русским солдатам» Шелгунова, «Окончательное решение крестьянского вопроса» Серно-Соловьевича).

Значительную роль в усилении радикального направления «Современника» в 1859-1861 гг. сыграл сатирический отдел «Свисток», инициатором создания которого был Некрасов, основным

автором — Добролюбов. В отделе принимали участие Чернышевский, Салтыков-Щедрин, а также братья A.M. и В. М. Жемчужниковы и А. К. Толстой, выступавшие под псевдонимом Козьма Прутков. Всего вышло девять номеров (в 1859 и 1860 гг.

—но три номера, в 1861, 1862 и 1863 — но одному). В редакции «Современника» даже возникла мысль превратить отдел в самостоятельную газету. «Свисток» был детищем Добролюбова. Он намечал темы и авторов, тщательно разрабатывал программу готовящейся газеты, которой, однако, не суждено было появиться. Подавляющая часть материалов «Свистка» была написана им.

По своему идейному содержанию «Свисток» был тесно связан с публицистикой «Современника». Фельетоны, сатирические куплеты, стихотворные пародии были посвящены злободневным социально-политическим и литературным проблемам. Основной задачей «Свистка» стала борьба с манией обличительства, охватившей всю пишущую часть российского общества накануне реформ. Используя иронию и пародию как формы эзоповской манеры письма, Добролюбов высмеивал восторги либералов успехами российского прогресса. Широко используя формы стихотворной пародии и перепева, Добролюбов-сатирик выступал под маской то литератора, поклонника всего прекрасного, восхищенного красноречием героев либеральной прессы, то незадачливого Конрада Лилиеншваге-ра, то «австрийского» но па-шовиниста Якова Хама, то в образе «юного дарования», одержимого «невыносимою любовью к поэзии», Аполлона Капелькина. Ряд сатирических обозрений написан им совместно с Некрасовым.

Значительное место в «Свистке» занимали произведения Козьмы Пруткова, ставшего еще в 1854 г. одним из главных сотрудников «Литературного ералаша» — юмористического отдела «Современника». После пяти лет молчания эта литературная маска вновь появилась на страницах «Современника» и превратилась в популярнейший персонаж «Свистка». Активным автором «Свистка» был Некрасов, который после смерти Добролюбова в 1861 г. возглавил отдел. Популярность «Свистка», по свидетельству современников, была огромна, особенно в 1859-1860 гг., в пору руководства Добролюбова.

Влияние «Современника» в 1859-1861 гг. было огромным, что нашло отражение в росте тиража. В 1859 г. подписка на журнал достигла 5000 экземпляров (в период «мрачного семилетия» она застыла на отметке чуть более 2000 экземпляров), в 1860 г. — 6000, в 1861 г. —

7000 экземпляров. В соответствии с ростом подписки доход от издания «Современника» вырос настолько, что у редакции появилась возможность приступить к погашению лежавших на журнале долгов, увеличить размер гонораров (именитые беллетристы получали от 350 рублей за печатный лист, за публицистику — от 50 до 100 рублей), все шире стала практиковаться система авансирования сотрудников (довольно часто взятые авансы не отрабатывались и ложились тяжким бременем на