Следует заметить, что И.В. Владиславлев интуитивно почувствовал закон кумуляции каналов социальной коммуникации и постоянную ценность самой книги как канала передачи информации. Л.А. Везирова приводит выдержки из его статьи к антологии «Книга в мировой поэзии», где он по существу говорит о законе кумуляции коммуникационных каналов. «…сколько уже раз-особенно с порождением кино и радио-поверхностные умы предрекали закат книги» [4, с.118].

Подобная оценка не только формально позволяет подчеркнуть взаимосвязи между прошлым и настоящим, она гораздо больше сближает культуры, у которых был разный социальный контекст дореволюционного периода, советского и постсоветского времени.

По существу И.В.Владиславлева можно с полным правом относить к числу людей, анализ деятельности которых определяет медиационную линию некоторых общих ценностных отношений, в том числе с помощью канала ин- формационно-библиографической коммуникации.

Примечания

1.Беспалова, Э.К. Коллективный портрет библиотечно-библиографи- ческой науки в России в 1910-1930 г.г. / Э.К. Беспалова // Библиография. - 2007. - №5. - С.67-81.

2.Библиография: общий курс / под ред. М.А. Брискмана и А.Д. Эйхенгольца. - М. : Книга, 1969. - С.178.

3.Библиотечная энциклопедия. - М. : Пашков дом, 2007. - С.267-268.

4.Везирова, Л.А. Владиславлев И.В. / Л.А. Везирова - М. : Книга,1978. - 190с.

5.Владиславлев, И.В. Методология библиографии и теория диалектического материализма / И.В. Владиславлев // Доклады пленарных заседаний. – М.,1926. - С.31-32.

6.Гутман, Н.Н. И.В. Владиславлев-библиограф детской литературы / Н.Н. Гутман /ЛГИК. - Л., 1976. - С.18.

7.Коршунов, О.П. Библиографоведение : общий курс / О.П. Коршунов. – М. : Книжная палата, 1990. – 232 с.

8.Машкова, М.В. История русской библиографии начала ХХ века / М.В. Машкова. - М.,1969.

9.Сафиуллина, З.А. Информация: ценность и оценка : научно-практ.

пособие / З.А. Сафиуллина - М. : Либерея-Бибинформ, 2006. – 224 с.

10.Соболева, М.Е. О возможности диалога между культурами / М.Е. Соболева // Вопр. философии. - 2009. - №3. - С.147-157.

Хомякова И.Г.

Оценка И.В. Владиславлевым библиографического труда Н.А. Рубакина «Среди книг» (по материалам

20

неопубликованных воспоминаний И.В. Владиславлева)

История взаимоотношений двух выдающихся русских библиографов Николая Александровича Рубакина и Игнатия Владиславовича Владиславлева (Гульбинского) достаточно полно освещена в трудах отечественных исследователей [3, 4]. Творческое сотрудничество библиографов, один из которых, Н.А. Рубакин, находился в эмиграции в Швейцарии, а другой, И.В. Владиславлев, жил тогда в Бердянске, началось в 1909 г. с взаимного обмена собственными библиографическими трудами и переросло впоследствии в прочные дружеские контакты. С 1910 г. устанавливаются их тесные взаимодействия в связи с работой по созданию библиографического указателя Н.А. Рубакина «Среди книг». Как известно, вся деятельность по его редактированию и организации издательского процесса в целом была возложена на И.В. Владиславлева, который в это время являлся редактором издательства «Наука», готовившего выпуск второго издания труда Н.А. Рубакина в свет.

Огромная помощь, оказанная И.В. Владиславлевым в процессе подготовки «Среди книг», вызывала неизменную искреннюю благодарность Н.А. Рубакина, которую он высказывал в предисловиях к указателю и в своих письмах к коллеге. «Ваша помощь в моем труде в высшей степени ценна и плодотворна <…>. Появление “Среди книг” обязано столько же Вам, сколько и мне», – писал Н.А. Рубакин И.В. Владиславлеву [4, с. 114 – 115]. Значительное влияние оказала совместная работа с Н.А. Рубакиным и на самого Игнатия Владиславовича, на его рекомендательно-библиографическую деятельность. В течение долгого времени он пользовался профессиональными советами и консультациями Н.А. Рубакина (их переписка продолжалась до 1939 г.), а спустя много лет он написал воспоминания о нем.

Обширные по объему воспоминания И.В. Владиславлева о Н.А. Рубакине (183 л.), датирующиеся началом 1950-х гг., хранятся в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки (Ф. 617). Они имеют заглавие «Н.А. Рубакин и работа с ним» и состоят из нескольких частей: «1. Жизнь, отданная читателю»; «2. Левиафан «Среди книг» и эпопея его рождения»; «3. К истории стратегии и тактики старого книговедения»; «4. Трагедия русского новаторства» [1]. Эти мемуарные материалы имеют большую научную и историческую ценность. Они воссоздают живую картину многоаспектной деятельности Н.А. Рубакина на фоне развития русской библиографии в первые десятилетия ХХ в. В том же фонде И.В. Владиславлева находится его неопубликованная статья «Н.А. Рубакин – его жизнь, его значение для нашей книжной культуры» [2]. Оба названных архивных документа использованы нами для характеристики взглядов И.В. Владиславлева на труд Н.А. Рубакина «Среди книг», которые представляют огромный интерес как для историков библиографии, так и для широкого круга специалистов книжного дела. (Подчеркнутые И.В. Владиславлевым слова воспроизводятся в тексте курсивом).

Говоря о предпосылках создания «Среди книг», И.В. Владиславлев в первую очередь подчеркивает социальные и культурно-исторические факторы,

21

обусловившие появление этого грандиозного труда и определившие его специфические особенности. Он указывает на прямую зависимость целевых, содержательных и методических установок, которыми руководствовался Н.А. Рубакин, от демократических идей, порожденных русской революцией 1905 г.

«Русская культура знает два опыта ретроспективной библиографии широкого масштаба, – пишет И.В. Владиславлев. – Движение крестьянской стихии внутри страны и дыхание Французской революции вызвали к жизни в начале XIX в. Сопиковский «Опыт российской библиографии», где автор путем текстуальных выдержек и описаний пытался выполнить важнейшую для библиографа задачу – пропагандировать передовую «хорошую книгу». Общая ретроспективная библиография Сопикова имела ясно выраженную тенденцию перерастать в какой-то мере в библиографию критическую. Через 100 лет великое движение славной эпохи 1905 г. выдвинуло идею о новом подытоживании «русских книжных богатств» – в соответствии с запросами современного нам просвещения и популяризации знаний. Так родился труд Рубакина “Среди книг”» [1, Л. 52]. Автор подчеркивает: «“Среди книг” не только по типу библиографии, но и по всей технической своей работе были детищем революционной демократии. <…> После революции 1905 г. новая Россия пришла с новыми своими идеями и с новыми своими методами и на этот – один из наиболее архаических – участок культуры – в библиографию» [1, Л. 59].

Одним из главных достоинств труда Н.А. Рубакина И.В. Владиславлев считает его соответствие насущным общественным потребностям того времени, а именно просветительным, самообразовательным. Это поставило перед создателем «Среди книг» очень сложную, никем до него не решаемую задачу – сделать библиографический указатель одновременно не только практическим, но и научно-методологическим («идейным») руководством для читателей и работников книжного дела в целях наиболее оптимального содействия достижению просветительных функций.

«Весь замысел этого большого труда целиком исходил из просветительных задач эпохи, – указывает И.В. Владиславлев. – Важнейшей целью его, как писал автор в предисловии к 1-му изданию, было «помочь по мере сил возможно широкому распространению лучших книг в возможно широких кругах населения». На библиографию свою автор устанавливает неожиданный, на первый взгляд, угол зрения. Он трактует ее как первый у нас опыт руководства, посвященного «идейной стороне книжного дела». Отмечая, что у нас есть некоторые руководства, посвященные технической стороне дела, Рубакин пишет: «К сожалению, до сих пор нет ни одной книги, которая была бы посвящена идейной стороне его. Но эта-то последняя нуждается в особенно тщательной разработке». Подобный подход к «Среди книг» лишь на поверхностный взгляд может показаться неожиданным. Надо помнить, что библиографию свою Рубакин мыслит как отбор важнейшего энциклопедического ядра наших книжных богатств, что он дает детальную руководящую группировку этому ядру, что условными обозначениями он определяет степень трудности книг, что он распределяет книги по разным типам примерных библиотек и что, наконец, он

22

предпосылает своей библиографии методическую часть. <…> Вступительной части Рубакин дает заглавие «Теория подбора книг», трактуя здесь вопросы о принципах подбора книг в библиотеке, о науках и их классификации и об идейной стоне организации каталогов, о читателе и его изучении и о руководстве чтением. Разве все это не есть действительно комплекс того, что может быть названо «идейной стороной книжного дела»?» [1, Л. 52 – 53].

Высоко оценил И.В. Владиславлев вклад Н.А. Рубакина в разработку нового библиотечно-библиографического и книговедческого исследовательского направления, связанного с «теорией распространения знаний». «Свою задачу в области «теории распространения знаний», – отмечает И.В. Владиславлев, – Рубакин формулирует как следующую триединую задачу: это, во-первых, изучение книги, это, во-вторых, изучение читателя и психологии его, это, в-тре- тьих, изучение системы самообразования. «Среди книг» есть высшая ступень, на которую поднялся Рубакин в осуществлении своей задачи – дать такое пособие к познанию основного ядра русской книги, которое вводило бы понимание наших книжных богатств «в связи с историей научно-философских и литера- турно-общественных идей» – по его формулировке» [1, Л. 37].

Главные теоретические воззрения Н.А. Рубакина, легшие в основу его научно-библиографической концепции, были представлены им во введении ко второму изданию «Среди книг». Здесь были сформулированы идеи ученого относительно задач, принципов, факторов развития, объекта и субъекта библиографии, классификации библиографических пособий, организационно-методи- ческих аспектов библиографической деятельности. Во введении к указателю Н.А.Рубакин не только отразил накопленные в отечественной библиографической науке знания, но – в гораздо большей степени – выдвинул новые, никем не поднимавшиеся проблемы, одновременно предлагая оригинальные методы их решения. Вводный очерк к «Среди книг» Н.А. Рубакина справедливо считается первым в России руководством по теории и практике библиографии [7, с. 14].

Отношение И.В. Владиславлева к теоретическому введению к «Среди книг» было неоднозначным. С одной стороны, он явственно видел недостатки введения, обусловленные, с его точки зрения, тем, что многие вопросы, сложные по характеру и новаторские по способу их решения Н.А. Рубакиным, освещены недостаточно ясно, стройно и последовательно. С другой стороны, именно новаторская сущность этих вопросов, смелость и яркость их трактовки поднимали, по мнению И.В. Владиславлева, этот труд Н.А. Рубакина на самый высокий уровень развития библиографии.

Вот как пишет об этом сам И.В. Владиславлев: «Вообще я был мало удовлетворен этим – нестройным по архитектонике и пестрым по изложению – очерком. Но он удовлетворял меня с той стороны, что в нем удалось довольно четко оттенить педагогическое существо книговедения и библиографии. Во всяком случае, теперь это было сделано несравненно более ярко, чем в первом издании «Среди книг», где автор шел еще ощупью. Теперь он глубже трактовал задачу всего книжного дела, прежде всего как разработку «теории подбора книг» [1, Л. 108].

23

И.В. Владиславлев хорошо знал, как напряженно протекала работа Н.А. Рубакина над введением. Причиной тому являлись, во-первых, сложные жизненные и материальные условия, в которых был вынужден творить Н.А. Рубакин в Швейцарии. Во-вторых, трудности в решении дилеммы – по возможности популярно изложить свою концепцию, которая охватывала огромный круг вопросов и к тому же едва лишь начала приобретать четкие научные очертания. В письмах Н.А. Рубакин признавался И.В. Владиславлеву: «С введением у меня вышла очень неприятная заминка из-за болезни (1,5 месяца не работал). Стал его переделывать, и все мне не нравится: напишу, разорву – и так 4 раза» [1, Л. 108]. «Нелегко давалось автору теоретическое обоснование новаторских взглядов его, – указывал И.В. Владиславлев. – Именно потому и не давалось, что эта теория была новаторской и не сложилась еще в систему у самого автора. Она давала только педагогический угол зрения на задачи всего книжного дела в его целом и библиографии как основной его дисциплины» [1, Л. 110]. И все же, несмотря на какие бы то ни было недостатки, подчеркивал И.В. Владиславлев, «рубакинский библиологический очерк был значительным ударом по старому книговедению» [1, Л. 112].

Одним из главных новаторских направлений научного творчества Н.А. Рубакина, по убеждению И.В. Владиславлева, была разработка проблемы читателя и его изучения. «Он был у нас одним из зачинателей и пропагандистов мысли о научном изучении читателя и читательства. Это было центральной в его жизни проблемой», – писал Игнатий Владиславович [1, Л. 28]. Действительно, Н.А. Рубакин является родоначальником отечественного читателеведения, заложившим основы научного изучения читателя как равноправного, наряду с книгой, фактора развития книжного дела. Он один из первых ясно осознал роль читателя как важнейшего объекта библиографической деятельности, смело расширил границы традиционных представлений о влиянии читателя на все аспекты ее функционирования. Высокая оценка И.В. Владиславлевым этой стороны научного наследия Н.А. Рубакина весьма положительно характеризует самого Игнатия Владиславовича, решительно высказавшегося за необходимость развития читателеведческого направления в отечественном книговедении в то время, когда большинство книговедов предпочитало даже не ставить на обсуждение этот вопрос.

«Рубакин подарил миру плодотворную идею об ориентировке всей книжной работы на читателя, – отмечал И.В. Владиславлев, – он оставил нам в этом отношении много ценных вещей, но ему не удалось построить на этом базисе завершающей плодотворной теории <…>. Здесь важно подчеркнуть, а именно: исключительную важность проблемы читательства для всего нашего книговедения. И подчеркнуть, что она является отнюдь не побочной какой-то для книговедения проблемой. Новое книговедение мыслит ведь себя не как науку только о книге, не как большого общественно-педагогического значения науку о книге и о читателе. Все проблемы нового книговедения, вся теория его могут плодотворно разрабатываться не иначе как только соотносительно с читателем! <…> На этих путях трансформируется ныне и самый комплекс теоретического

24

книговедения, охватывая теорию и историю не книги только, но и читателя: 1) теория книги (библиология в тесном смысле); 2) история книги; 3) теория читателя; 4) история читателя. Таков основной фундамент теоретического книговедения на современном этапе развития книговедческой мысли» [2, Л. 22 – 23].

Указатель Н.А. Рубакина «Среди книг», как известно, вызвал огромный общественный резонанс и стал неординарным событием в общественнокультурной жизни 1910-х гг. На рубакинский труд было опубликовано свыше 60 рецензий в периодических изданиях, представляющих самые разные политические течения, – факт, не имевший прецедента в истории русской библиографии [7, с. 50]. Только профессиональные книговедческие и научно-библиогра- фические журналы, с горечью констатировал И.В. Владиславлев, не откликнулись даже самыми краткими рецензиями. В этом замалчивании проявились, как он полагал, консерватизм и отсталость «старой» книговедческой и библиографической школы. Сам же он не уставал повторять, что «Среди книг» представляет собой «в теоретическом плане – высший этап развития книговедческой мысли. Подобных опытов мы не имеем не только в нашей, но и в мировой практике» [2, Л. 16].

«Старое книговедение не могло оценить его («Среди книг». – И.Х.) важной для книжной культуры роли, – подчеркивал И.В. Владиславлев. – Оно старалось умалить его значение, если не вообще старалось замолчать его. <…>. Оторванному от России Рубакину <…> нелегко, конечно, было ориентироваться в глухой идеологической борьбе, начавшей все более нарастать и в книговедении еще в период между двумя революциями. Ярко это сказалось со стороны старой школы книговедения и в отношении ее к «Среди книг». «Что это за поход против меня? Не понимаю злобы». – «Измучился. Больше не могу. Какойто бойкот против меня» (Из писем Н.А. Рубакина)» [2, Л. 16 – 17].

По свидетельству И.В. Владиславлева, сам Николай Александрович хорошо понимал многие несовершенства «своего любимого детища, которому он отдал около 15 лет жизни». «Как все новаторы, он прокладывал путь во многих отношениях ощупью. Он спотыкался. Он разбрасывался. Он постоянно выходил за границы. Он искал. И в данной, неповторимой обстановке, которую может создать только фантасмагория русской жизни, – вдали от питательной почвы родной земли, вдали от питательной почвы родных книгохранилищ, в условиях лишений и постоянной нервной взвинченности, – он героически боролся за свой творческий труд и за свою идею. Можно говорить о несостоятельности некоторых теоретических взглядов автора. И о несовершенствах выполнения его работы, страдающей и композиционными недостатками, и излишне местами мозаичной. Но замысел ее живет» [1, Л. 113].

И.В. Владиславлев считал рубакинский труд самым значительным достижением русской просветительной библиографии, называл его «библиографией высшего типа». Указатель «Среди книг», по его убеждению, внес «большой вклад в просветительную библиографию того типа, который именно самообразовывающейся России особенно нужен, который стремится ориентировать в книге по существу и который является, в известном смысле, прообразом всена-

25

родной библиографии будущего, вся разработка которой будет исходить из просветительно-педагогических задач» [1, Л. 113]. Игнатий Владиславович был искренне уверен, что именно данный тип просветительной библиографии будет обязательно востребован отечественной практикой книжного дела в будущем. «Придет время, и понадобится снова России, – демократически воспрянувшей России, – итоговый обзор ее важнейших книжных богатств. И при удовлетворении этой важной национальной потребности придется обратиться и к опыту «Среди книг», преодолевая недостатки и используя достижения этого – единственного в своем роде в мировой библиографии – труда» [1, Л. 119].

Как указывают публикаторы отдельных частей мемуарного наследия И.В. Владиславлева [5, 6], он не надеялся, что его воспоминания будут когда-либо напечатаны. Это объясняет остроту, точность, выразительность многих его оценок и суждений по широкому спектру вопросов, в том числе касающихся творчества Н.А. Рубакина. Именно это делает воспоминания Игнатия Владиславовича ценнейшими документами по истории русской библиографии.

Примечания

1.Владиславлев, И.В. Н.А. Рубакин и работа с ним. Воспоминания. [Машинопись] / И.В.Владиславлев // Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ). Ф. 617. Карт. 15. Ед. хр. 2. 183 л.

2.Владиславлев, И.В. Н.А. Рубакин – его жизнь, его значение для нашей книжной культуры [Машинопись]: статья / И.В.Владиславлев // ОР РГБ. Ф. 617. Карт. 15. Ед. хр. 2. 26 л.

3.Везирова, Л.А. И.В. Владиславлев (1880 – 1962) / Л.А. Везирова. – М.: Книга, 1978. – 190 с.

4.Везирова, Л.А. Переписка Н.А. Рубакина и И.В. Владиславлева / Л.А. Везирова // Книга: исслед. и материалы. – М., 1978. – Сб. 36. –

С.104 – 125.

5.Водопьянов, А.М. «Угораздило жить в такие веселые времена»: (к 110-летию И.В. Владиславлева) / А.М. Водопьянов, А.Н. Веревкина // Совет. библиогр. – 1990. – № 5. – С. 63 – 65.

6.Водопьянов, А.М. И.В. Владиславлев и его мемуары / А.М. Водопьянов, А.Н. Веревкина // Сов. библиотековедение. – 1992. – № 2. –

С.99 – 101.

7.Хомякова, И.Г. Теоретико-методологические проблемы библиографии в трудах Н.А. Рубакина / И.Г. Хомякова. – М.: Изд-во МГУК, 1996. – 220 с.

Ковалева М. А.

Библиографирование трудов И. В. Владиславлева и литературы о нем

История отечественной библиографии бедна персональными библиогра-

26

фиями. Далеко не каждому библиографу, чей труд заслуживает внимание и высокую оценку, посвящены фундаментальные библиографические труды. К сожалению, это приходится признать в адрес И.В. Владиславлева, выдающегося библиографа, книговеда, литературоведа, члена Союза писателей СССР, нашего земляка, уроженца уездного города Валуйки Воронежской губернии. Число изданий и публикаций, посвященных библиографу, не исчисляется тысячами, даже сотнями, и поэтому сохранить информацию об имеющихся изданиях, довести ее до пользователей считаем для себя крайне важным вопросом.

Врамках дипломного исследования мы обратились к изучению библиографической деятельности Игнатия Владиславовича Владиславлева и созданию библиографического указателя, посвященного выдающемуся библиографу.

Всистеме библиографических ресурсов, посвященных И.В. Владиславлеву и литературе о нем, как показало исследование, содержатся преимущественно не самостоятельно изданные библиографические материалы, т.е. прикнижные, пристатейные библиографические списки, указатели. Число научно-вспо- могательных библиографических материалов сведено к единственному объемному списку в монографии Л.А. Везировой [1].

Нами также не было выявлено библиографических ресурсов посвященных И.В. Владиславлеву на электронных носителях, отсутствуют они и на сайтах в сети Интернет. Единственный источник - электронный учебник А.А. Гречихина «Общая библиография», предложенный Центром дистанционного обучения, располагает именным указателем со ссылками только на название библиографических трудов в данном учебнике [2].

На основании изучения библиографических материалов, подготовленных И.В. Владиславлевым, согласно типо-видовой классификации персональных библиографических указателей, нами была составлена таблица, включающая типы и виды его библиографических пособий (см. таб.№1).

Из таблицы видно, что результатом библиографической деятельности И.В. Владиславлева является большое число печатных библиографических и библиотековедческих трудов.

Начиная с 1908 по 1959 гг. Владиславлевым было подготовлено 77 библиографических трудов. В их число вошли библиографические пособия разных видов и жанров: библиографические указатели, обзоры, печатные каталоги, библиографические ежегодники, библиографические ежемесячники, рецензии.

Ожанровом разнообразии, хронологических рамках отраженных документов в пособиях, числе подготовленных библиографических пособий библиографических материалов мы можем судить по данной таблице.

				Таблица 1.
Год из-	Количество	Жанр	Текущие библиографиче-	Ретроспективные
дания	названий	библиографического	ского	библиографического
		пособия	пособия	пособия
1908	1	указатель	-	1
1911	4	указатель	-	2
		обзор	-	1

27

		каталог	-	1
1912	4	указатель	1	1
		обзор	1	1
1913	4	указатель	-	2
		каталог	-	2
1914	2	обзор	1	-
		указатель	-	1
1915	3	обзор	1	-
		указатель	-	2
1916	1	указатель	-	1
1917	4	указатель	1	3
1918	3	указатель	1	2
1919	2	каталог	-	1
1920	2	указатель	-	1
1922	3	указатель	-	1
		список	-	2
1923	2	обзор	1	-
		список	-	1
1924	6	обзор	1	1
		список	-	3
		указатель	-	1
1925	3	обзор	2	-
		список	-	1
1926	1	обзор	1	-
1927	2	обзор	2	-
1928	2	обзор	1	-
		указатель	-	1
1959	1	список	-	1
ИТОГО	50		14	36

Целью библиографической деятельности И.В. Владиславлева было отражение документного потока во всем его разнообразии: широкий репертуарный ряд, ретроспективное (36 наименований библиографический пособий) и текущее отражение документов (14 библиографических пособий), разнообразная читательская аудитория, начиная от детей и заканчивая всеми желающими заниматься чтением.

По результатам исследования мы сделали вывод о том, что библиографом И.В. Владиславлевым за период его библиографической деятельности были подготовлены различные библиографические материалы -библиографиче- ские обзоры, указатели, ежегодники, печатные каталоги, списки, рецензии, чего не можем констатировать о библиографических пособиях, посвященных его жизни и деятельности. Эту ситуацию в дальнейшем необходимо исправить и в рамках нашего исследования мы такую попытку предприняли.

Нами был разработан План-проспект научно-вспомогательного персонального библиографического указателя «Игнатий Владиславович Владиславлев». Разработка такого пособия актуальна с точки зрения научно-вспомо- гательной персональной отечественной библиографии, так как нет самостоя-

28

тельного издания, персонального библиографического пособия, посвященного И.В. Владиславлеву. Имеющиеся прикнижные или пристатейные библиографические материалы в большинстве своем требуют дополнения. Данное пособие «Игнатий Владиславович Владиславлев» – научно-вспомогательный персональный библиографический указатель предназначен библиографам, библиотековедам, преподавателям и студентам библиотечно-информационных факультетов, а также сотрудникам библиотек.

При выявлении материала мы обращались к справочно-библиографиче- ского аппарату библиотек (РГБ, РНБ, БГУНБ, издания государственной регистрации «Летописи…», источникам прикнижной библиографии, архивным и музейным материалам, дарственному фонду из личной библиотеки И.В. Владиславлева и др.). Анализировались непосредственно библиографические труды библиотековеда, библиографа.

Впроцессе отбора литературы подлежали исключению документы, не соответствующие назначению указателя (ограничивались только материалами библиографического и библиотековедческого характера).

Содержательный отбор документов осуществляли в рамках исследуемой темы (тематические рамки ограничены библиографической и библиотековедческой деятельностью, библиографированию подлежали все материалы, относящиеся не к литературному наследию И.В. Владиславлева, а исключительно его библиографической деятельности).

Критерии формального отбора (хронологические ограничения) – прижизненные издания И.В. Владиславлева и издания по 2006 год включительно; территориальные – в указатель включаются документы, изданные на русском языке на территории России, с обязательным включением материалов краеведческого характера.

Весь массив записей распределен на определенные группы по избранному признаку, определение последовательности разделов - «Печатные библиографические и библиотековедческие труды И. В. Владиславлева»; «Литература

оИ. В. Владиславлеве»; «Список библиографических изданий И.В. Владиславлева, подаренных Валуйской центральной библиотеке», «Список книг из личной библиотеки И.В. Владиславлева, подаренных Белгородской государственной универсальной научной библиотеке»;

– выбор способа расположения записей внутри разделов – «Печатные библиографические и библиотековедческие труды И. В. Владиславлева» - хронологический порядок (по годам издания произведений); в других разделах использовался алфавитный порядок расположения библиографических записей.

Вцелом структура пособия следующая:

-предисловие;

-биографический очерк;

-список трудов И.В. Владиславлева»;

-литература о библиографе;

-список книг из личной библиотеки И.В Владиславлева»;

-список трудов, хранившихся в Валуйской ЦРБ;

29

-вспомогательные указатели;

-содержание.

В качестве справочного аппарата:

-предисловие, которое раскрывает тему пособия, целевое и читательское назначение, особенности изложения материала;

-вспомогательные указатели (алфавитный указатель заглавий произведений с отсылкой к номеру библиографической записи);

-содержание.

Работа по библиографированию документного потока о выдающемся библиографе на наш взгляд следует продолжить и иметь завершенный характер, т.е. издательскую форму. Отрадно, что данная работа имеет продолжение в дипломных исследованиях студентов на библиотечно-информационном факультете БГИКИ и ее результатом будет электронный ресурс.

Примечания

1.Везирова, Л. А. И. В. Владиславлев (1880 – 1962) / Л. А. Везирова. - М. : Книга, 1978. - 190 с.

2.Гречихин, А.А. Общая библиография [Электронный ресурс] / А.А. Гречихин. – Электрон. текст. дан. – Режим доступа: http://www.gumfak.ru/bib_html/biblio/content.shtml

Доронина И.Н., Пацукова Т.В.

База данных «ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ БИБЛИОГРАФЫ» как средство сохранения библиографического наследия И.В. Владиславлева: технология создания

Библиотечная образовательная общественность испытывает потребность в информации по истории библиографии и информации о выдающихся библиографах. В этой информации заинтересованы как ученые, так и специалисты – библиотекари – практики, а особенно труды библиографов представляют большую ценность для студентов библиотечно-информационного факультета нашего ВУЗа. Документный массив исследуемого направления представлен в крупных библиотеках России, информационных центах, музеях. Документы разобщены, отсутствует единая база информации о выдающихся библиографах, по целому ряду причин затруднены поисковые возможности доступа к имеющимся ресурсам. Испытывает затруднение в учебно-методическом обеспечении и молодой вуз – Белгородский государственный институт культуры и искусств.

Кафедра информатики и информационных технологий совместно с кафедрой библиотековедения видят решение данной проблемы путем создания информационного ресурса, который бы объединил необходимую информацию. Таким ресурсом по нашему мнению должен быть библиографический указатель трудов отечественных библиографов и литературы о них. Внедрение информационных технологий в библиографическую деятельность по созданию традици-

30

онного указателя позволил нам электронную коллекцию перевести в базу данных. В настоящее время реализуется один из таких проектов: в рамках дипломной работы начато исследование, практической реализацией которого стало создание базы данных «Отечественные библиографы». Реализация данного проекта была сопряжена с определенными трудностями, связанными, в основном, с поиском литературы. Источниковедческой базой для нас являлась Белгородская государственная универсальная научная библиотека – информационнобиблиографический отдел и отдел редкой книги. Нами была определена структура будущего информационного ресурса БД. В отличие от других электронных ресурсов, предоставленных во всеобщее пользование, база данных «Отечественные библиографы» имеет множество достоинств, главное из которых – возможность ознакомления с полными текстами изданий (в том числе и с текстами редких книг). На данный момент оцифровано в общей сложности 75 документов, включающих 2096 страниц печатного текста. Но на этом база данных «Отечественные библиографы» не является завершенной. Она требует дальнейшего наполнения не только выявлением библиографической информации, но и пополнения за счет оцифровки текстов документов.

Одним из преимуществ также можно обозначить то, что впервые сделана попытка объединения всей библиографической информации об отечественных библиографах начала XIX - середины ХХ века. Данное обстоятельство является немаловажным, поскольку вся информация, касающаяся отечественных библиографов, разобщена, и доступ к ней частично ограничен.

Одним из достоинств базы данных «Отечественные библиографы» является наличие активного именного указателя, который впоследствии может использоваться в качестве приложения к электронному учебнику по библиографии.

Базой данных «Отечественные библиографы» удобно пользоваться благодаря многоаспектным поисковым возможностям. Многочисленные ссылки позволяют перемещаться от главной страницы – к именному указателю, от именного указателя – к Web-странице того или иного библиографа, затем – к биографической справке, к маркированному списку трудов или литературе, посвященной его жизни и деятельности, а затем вернуться назад. Многообразие ссылок позволяет без труда перемещаться по ее страницам.

Особенность базы данных «Отечественные библиографы» заключается в ее постоянном поддержании в рабочем состоянии, в оперативном внесении в состав и содержание библиографических описаний изменений и дополнений.

Помимо этого база данных «Отечественные библиографы» требует постоянного пополнения за счет оцифровки текстов трудов библиографов и текстов публикаций, посвященных их жизни и деятельности.

Нельзя не выделить из ряда библиографов личность Игнатия Владиславовича Владиславлева (Гульбинского), к которому наш интерес был особенно велик. Игнатий Владиславович – наш земляк, уроженец города Валуйки Воро-

31

нежской губернии. Материал о нем собирался кропотливо и тщательно. Важным событием для белгородцев стал факт передачи внуком И.В. Владиславлева в дар областной научной библиотеке 180 ценных библиографических и краеведческих книг из личной библиотеки Владиславлева, которые хранятся в отделе редкой книги Белгородской государственной универсальной научной библиотеки. До того момента книги из личной библиотеки Владиславлева имелись только в Российской государственной библиотеке. В ходе работы по созданию персонального раздела И.В.Владиславлева мы выявили его труды и представили список из 96 наименований, а также литературу о его жизни и деятельности. Наша задача не сводилась к выявлению только библиографической информации, работа велась непосредственно с текстами документов, на основании которых создавались биографические справки. Полные тексты документов были заложены в основу базы данных, такие как:

Примечания

1.Библиографический ежегодник, Вып. 2. Сист. указ. лит. за 1912 г./ под ред. И. В. Владиславлева.- М.: Наука, 1913.- 312 с. (формат *.pdf) 2.Владиславлев, И. В. Тетрадь для записи о прочитанных книгах: по- собие для уч-ся №1/ И. В. Владиславлев.- 2-е изд.- М.: Наука, 1916.- 14 с. (формат *.pdf)

3.Владиславлев, И. В. Что читать? Указ. сист. домашнего чтения, Вып. 1/ И. В. Владиславлев.- 4-е изд.- М.: Книга.- 132 с. (формат *.pdf) 4.Владиславлев, И.В. А.В. Мезьер и гибель ее «Словарного указателя по книговедению» // Библиография. – 1993. - №3. – С.90-108(формат *.doc)

Ломаченко И.Г., Тутаева Г.Н.

Вклад И.В. Владиславлева в разработку библиотечно-библиографической классификации

Практика систематизации документов (в целях их хранения и поиска) опирается на специальные классификационные системы – библиотечно-библио- графические классификации и рубрикаторы.

На основании признаков содержания, формы издания, читательского назначения и т.п. документы упорядочиваются по классам, подклассам и более дробным делениям, следующим в логической последовательности и соподчинении. Классы и отношения между классами обозначаются с помощью нотации –

32

совокупности символов (цифр, букв, знаков) и правил их применения. Так классификационная система находит материальное воплощение в виде издаваемых и переиздаваемых классификационных таблиц.

Иерархия этих систем (основных делений) основывается на классификации наук.

Создавая классификационную систему для систематической расстановки книг в публичных библиотеках США, американский библиотекарь М. Дьюи видел свою основную заслугу в том, что применил децимальную индексацию: «Дело шло к достижению абсолютной простоты путем использования самых простых и известных символов, арабских цифр в виде десятичных дробей в качестве индексов классификации всех человеческих знаний в печатных произведениях» [4, с.126-127].

Идеи М. Дьюи были восприняты и развиты в деятельности Международного библиографического института в Брюсселе, главным назначением которого было создание "Всемирного библиографического репертуара" книг, выпущенных в мире. Для реализации этой цели было необходимо разработать специальную классификацию, которая подходила бы для цели систематизации книг по их содержанию Ни одна существующая в тот момент классификация для этой цели не подходила. В основу этой классификации была положена Десятичная классификация М.Дьюи. Мотивы для этого решения следующие: 1) десятичная классификация состоит из рубрик, независимых от языка или точного синонима, которыми они выражены; 2) ее индексация является единственным международным языком, поскольку она состоит только из арабских цифр, применяющихся во всем мире; 3) ее десятичный принцип дает возможность неограниченных добавлений [2].

Первое издание "брюссельского" варианта выходило с 1899 по 1905 г. в 35 выпусках - с 1902 г. получившее название "Руководство по десятичной библиографической классификации". В 1905 г. появилось отпечатанное с матриц того же набора сводное однотомное "Руководство всемирного библиографического репертуара", в 1907 г. - стереотипное переиздание.

С 1908 года в России замечается резкий перелом в отношении к десятичной классификации. В сфере библиографии пропагандистом международной десятичной классификации знаний был Боднарский, которую он изучал на месте ее создания, в Международном библиографическом институте в Брюсселе под руководством основателя института Поля Отле (Paul Otlet).

Многочисленными докладами в разнообразных обществах и собраниях Боднарскому удалось пробить брешь равнодушия к десятичной классификации как в академической среде, так и в кругу лиц, интересующихся библиотечным делом. Параллельно с этой успешной для него деятельностью он перевел на русский язык “Сокращенные таблицы десятичной классификации Международного библиографического института” и предпринял издание составленных им руководств по децимальной системе для различных библиотек.

Среди принадлежавших Владиславлеву книг есть книга «Сущность десятичной библиографической классификации» (М., 1915) с дарственной надпи-

33

сью ее автора Боднарского Б.С.: «Дорогому Игнатию Владиславовичу Гульбинскому на добрую память. Москва. 1915.12.29. Автор».

В своих мемуарах Владиславлев писал:

«Но более всего в те годы привлекала мое внимание разработка темы по теории классификации. Я имел в виду назвать эту книгу "Классификация наук и классификация книг" или что-нибудь в этом роде. Меня интересовала мысль так построить библиографическую классификацию, чтобы в ней отражена была каким-то образом борьба идей <„.>- во всяком случае, чтобы этот момент не обходился совершенно, как в старом формальном книговедении. Безмерно трудна эта проблема, и, конечно, освещаться она должна первоначально в дискуссионном порядке - в каком-нибудь книговедческом коллективе, в хорошем специальном книговедческом журнале. Ни того, ни другого Москва наша не знала. А здесь мировая война началась, время для углубленной теоретической работы мало подходящее. Так я и похоронил десятки исписанных страниц рукописи - с заметками и набросками. Не жалко: хорошо, что вовремя похоронил. В переходные времена не занимаются такими работами. А как лабораторная работа она себя оправдала. Манускрипты пропадают, горение мысли, думы и размышления не пропадают» [1, с.100].

В1916 году Владиславлев издал работу «Классификация литературы по вопросам земского и городского самоуправления. Опыт разработки схемы согласно принципам Международной десятичной классификации».

Вданной работе он писал, что данная классификация заслуживает особого внимания не только из-за того, что в ней впервые детальной и глубоко разработана библиографическая классификация наук, но и из-за того, что это первая серьезная попытка создания первой международной библиографической системы, одинаково понятной и доступной для всех народов, независимо от языка, так как язык цифр, применяемой в данной классификации является языком международным. А десятичная классификация делает оригинальный опыт применения этого международного языка к обозначению тех или иных понятий. Так как при этом употребляются не вообще цифровые индексы, а цифровые индексы, построенные на принципе самой простой системы исчисления—деся- тичной, то и вся структура классификации делается до крайности простой, эластичной и вместе с тем легкой для запоминания.

Боднарский активно поддержал вышедшие из печати работы Владиславлева: «Систематический каталог книг, вышедших в 1910 году» и «Библиографический ежегодник», поскольку в этих работах применялась десятичная классификация, которая позволяла «быстро и в высшей степени легко находить перечни произведений по любому хотя бы и очень детальному вопросу». Что же касается отношения Владиславлева к Универсальной десятичной классификации, то из его дальнейшей практической деятельности выяснилось, что ему нравился сам принцип десятичности, с классификацией же он обращался вольно. В работе «Классификация литературы по вопросам земского и городского самоуправления. Опыт разработки схемы согласно принципам Международной десятичной классификации» он полностью пренебрег определителями – вместо

34