!Корпоративное право 2023-2024 / Бойко_диссертация_опублик

251

объединение косвенного иска с требованием о принудительной выплате дивидендов (распределении прибыли) всем участникам общества704 либо с требованием о выкупе доли миноритарного участника705. Требование о принудительной выплате дивидендов (распределении прибыли) также должно удовлетворяться судом только в случае соответствующего финансового состояния компании и отсутствия ущерба для ее кредиторов. При этом требования кредиторов не должны выступать препятствием для реализации выкупа доли миноритарного участника, если, конечно, в результате такого выкупа общество не станет отвечать признакам банкротства (п. 8 ст. 23 Закона об ООО, п. 1 ст. 73

Закона об АО).

Предложенные механизмы, к сожалению, не способны обеспечить полную защиту от всех возможных злоупотреблений со стороны контролирующего участника, поскольку не устраняют возможность препятствовать прямой выплате с помощью создания искусственной задолженности перед дружественными кредиторами. Однако это повлечет дополнительные издержки для мажоритарного участника, а следовательно, снизит стимулы для потенциального нарушения им своих обязанностей, что в целом сделает правовое регулирование института ответственности контролирующих участников более сбалансированным по отношению к интересам миноритариев.

2.3.3. Пресечение

притесняющих

действий

и

понуждение

«исправиться»

Следующими по приоритетности выступают способы защиты, пресекающие притеснение и понуждающие мажоритария исправить свое поведение и восстановить положение миноритария, существовавшее до нарушения.

Пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, перечислено среди иных способов защиты, признаваемых в российском гражданском праве (ст. 12 ГК РФ).

704См. подробнее п. 1.3 § 1 гл. 3 настоящей диссертации.

705См. подробнее п. 1.1 § 1 гл. 3 настоящей диссертации.

252

К данному способу защиту следует отнести различного рода судебные запреты в адрес мажоритарного участника на совершение притесняющих действий в отношении миноритария – запрет на исполнение принятого корпоративного решения, на заключение сделки, на выплату завышенного вознаграждения контролирующему участнику и т.п.

Однако пресечение действий как способ защиты имеет довольно ограниченную сферу применения, поскольку его использование возможно, когда нарушение носит длящийся характер или же еще не завершено (сделка не совершена, решение не исполнено и т.п.).

Вбольшинстве же случаев притеснение миноритария выражается в однократном краткосрочном нарушении его интересов, поэтому пресечение не обеспечит в данной ситуации надлежащую защиту миноритарного участника.

Вэтой связи наряду с пресечением следует рассмотреть иной способ защиты – понуждение к совершению активных действий, направленных на устранение нарушения.

К примеру, на основании иска миноритарного участника суд может понудить мажоритария снизить завышенные вознаграждения и премии,

выплачиваемые контролирующему участнику и (или) назначенным им членам совета директоров, или выплатить дивиденды (распределить прибыль) за период,

когда они необоснованно удерживались. К этой же категории способов защиты относится и иск миноритарного участника об обеспечении допуска к документам компании, если мажоритарный участник создает препятствия в этом.

С принятием ст. 308.3 ГК РФ в качестве механизма, понуждающего исполнять в натуре возложенное судом на мажоритарного участника обязательство, может выступать штраф, который определяется судом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения.

В отдельных же случаях, когда это возможно, судебное решение может заменять собой решение или действие мажоритарного участника, в связи с чем

253

исполнения в натуре по суду не потребуется. В данном случае может быть проведена аналогия с понуждением к заключению основного договора на основании ранее заключенного предварительного договора, когда решение суда по сути приводит к признанию факта заключения основного договора и не требует от уклоняющейся стороны совершения каких-либо дополнительных действий.

2.3.4. Оспаривание корпоративного решения

В некоторых случаях, когда это не будет нарушать права и интересы третьих лиц, целесообразно использовать в качестве способа защиты признание недействительным корпоративного решения, в результате которого произошло ущемление интересов миноритариев; при этом не должно выдвигаться в качестве обязательного требования нарушение какой-либо нормы закона или положения устава.

Однако практика показывает, что признание недействительным корпоративного решения во многих случаях не может привести к восстановлению нарушенных прав участника, поскольку на основе данного решения уже может быть совершена сделка. Признавать же недействительной сделку в связи с тем,

что она была заключена на основе признанного впоследствии недействительным решения органа управления общества, не всегда разумно, поскольку это приводит к серьезной дестабилизации оборота и нарушению прав третьих лиц.

Поэтому зарубежный законодатель, обеспечивая стабильность гражданского оборота, всемерно стремится ограничить применение указанного способа защиты для решения внутрикорпоративных конфликтов и направить участников в сторону оценочных способов защиты (appraisal remedy), к которым,

в частности, относится взыскание убытков с контролирующего участника.

2.3.5. Управление обществом под контролем управляющего или суда

К сожалению, в российской правовой действительности такие механизмы,

направленные на разрешение конфликта, как назначение управляющего,

254

временного директора или продолжение деятельности компании под контролем суда, едва ли будут эффективно работать.

Это обусловлено тем, что в России отсутствует класс необходимых профессиональных управляющих, способных взять на себя полномочия по управлению компаниями, в которых разгорелся корпоративный конфликт.

Использование для данных целей арбитражных управляющих мы считаем неразумным, поскольку процедура банкротства имеет свою серьезную специфику и совершенно иную цель – удовлетворение требований кредиторов, а не разрешение конфликта между участниками. Российские суды также не способны взять на себя подобные функции управляющих в силу загруженности, а также отсутствия необходимой компетенции.

Привлечение внешних управляющих повлечет дополнительные и существенные издержки для самой компании, что будет особенно чувствительным для непубличного общества. Более того, это совершенно не будет согласовываться с природой непубличного общества, в котором ключевую роль в управлении играют сами участники.

2.3.6. Принудительная ликвидация общества

Принудительная ликвидация общества в указанном перечне выступает наименее желательным способом защиты, поскольку может стать слишком сильным оружием в руках миноритариев и привести к деструктивному результату для экономики в целом.

Однако в случае, когда выкуп миноритарной доли невозможен в силу отсутствия финансовых средств у мажоритарного участника или самого общества,

а иные способы защиты по каким-то причинам не позволяют восстановить нарушенное право миноритария, ликвидация общества все же должна выступать в качестве последнего возможного механизма защиты интересов миноритария,

позволяющего ему получить хотя бы какую-то компенсацию в ситуации притеснения.

255

* * *

Таким образом, сопоставив зарубежный подход к защите миноритариев от притеснения со стороны мажоритариев с российским подходом, мы пришли к выводу о том, что определенные точки соприкосновения между ними могут быть найдены. Большинство критериев и ситуаций притеснения, а также способов защиты могут быть заимствованы из законодательства и судебной практики США и Великобритании.

Главный акцент при моделировании ситуаций притеснения должен быть сделан на основополагающем интересе всех миноритариев в получении пропорционального дохода от вложенных инвестиций при его справедливом распределении между всеми участниками общества и на связанном с ним интересе в сохранении размера доли миноритария, а также на добросовестном использовании активов компании в интересах всех участников общества.

Основным способом защиты при этом должен стать выкуп мажоритарием и

(или) самим обществом доли (акций) миноритарного участника, подвергшегося притеснению, по справедливой цене, установленной под контролем суда. Кроме того, в большинстве случаев притеснения миноритарному участнику должно быть предоставлено право взыскивать убытки напрямую с мажоритарного акционера общества в свою пользу, поскольку только так возможно обеспечить эффективное восстановление нарушенных прав и законных интересов миноритария.

256

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Взаключение обозначим основные вехи проведенного исследования, а

также суммируем ключевые выводы, которые полагаем возможным использовать для совершенствования российского законодательства и судебной практики в сфере защиты прав и интересов миноритариев в непубличных обществах.

Впервой главе, посвященной правовой природе непубличного общества в различных юрисдикциях и обоснованию его сущностных отличий от публичного общества, обозначена отправная точка для дальнейшего анализа. По результатам проведенного сравнительно-правового исследования автор пришел к выводу, что между закрытыми корпорациями в США, частными компаниями в Великобритании (в особенности компаниями, именуемыми квази-

товариществами), а также непубличными обществами в России существует много общих черт (ограниченный круг участников, ограничения на передачу акций

(долей) третьим лицам, затруднительность выхода из компании, запрет открытой подписки и др.), что может быть объяснено историческими причинами, а именно их происхождением от товариществ. Кроме того, большинство российских хозяйственных обществ по своим сущностным характеристикам представляют собой закрытые корпорации в понимании американской доктрины.

Далее были рассмотрены базовые предпосылки для ущемления прав и законных интересов миноритарных участников любой корпорации, в которой больше одного участника и доли участников неравны, – принцип большинства,

корпоративный контроль и конфликт интересов мажоритариев и миноритариев.

В настоящем исследовании корпоративный контроль понимался в узком смысле, а именно как владение преобладающей долей в уставном капитале общества, которая позволяет принимать положительное решение по большинству вопросов деятельности общества и оказывать решающее влияние на стратегию ведения его бизнеса. Однако выводы, к которым автор приходит по результатам исследования, в большинстве случаев могут быть применены и к ситуации, когда

257

формально миноритарный участник становится при определенных обстоятельствах фактически контролирующим участником, поскольку способен заблокировать принятие того или иного решения общества или же получает возможность принимать решение по сделке, в совершении которой имеется заинтересованность мажоритарного участника.

Конфликт интересов большинства и меньшинства в непубличном обществе неизбежен и особенно обострен; при этом основной интерес меньшинства состоит в получении дохода при справедливом его распределении между участниками,

тогда как интерес большинства главным образом заключается в управлении бизнесом в собственном интересе. Интерес же общества в целом в контексте непубличного общества довольно трудно установить, поскольку он всякий раз сливается либо с интересом большинства, либо с интересом меньшинства.

Зарубежные ученые и суды еще около 100 лет назад осознали особую природу непубличной корпорации и озадачились проблемой защиты миноритариев от оппортунистического поведения со стороны мажоритария. В

связи с разработанностью данной темы и высоким уровнем научной дискуссии по ней в США и Великобритании значительная часть исследования была посвящена анализу ключевых подходов к защите миноритариев от притеснения со стороны мажоритариев, выработанных законодателем и судами в данных правопорядках.

В США для целей обоснования необходимости защиты миноритариев от различного рода нарушений их прав и интересов в закрытых корпорациях на контролирующих участников таких корпораций были возложены фидуциарные обязанности по аналогии с взаимными обязанностями товарищей в товариществе.

В дальнейшем американская судебная практика выработала подход, который еще более благоволил миноритариям, – теорию, согласно которой расстройство разумных ожиданий миноритарных участников закрытой корпорации,

имеющихся у них при вступлении в совместный бизнес, признавалось притеснением. Оба подхода затем были использованы для разработки

258

специального механизма защиты миноритариев в закрытой корпорации – иска из притеснения (oppression remedy).

Английские законодатель и суды также постепенно пришли к пониманию,

что интересам миноритариев зачастую несправедливо причиняется вред в результате поведения мажоритарных участников. Это привело к разработке доктрины несправедливого ущемления интересов миноритариев (“unfair prejudice”), основанной на принципах справедливости и учете их обоснованных ожиданий при вступлении в совместный бизнес с мажоритарием, в ходе применения которой основная роль также отводится английским судам.

В российской бизнес-практике также весьма распространены случаи притеснения миноритариев со стороны мажоритариев причемони характерны иногда и для публичных корпораций. Однако, в отличие от рассмотренных зарубежных правопорядков, в российском законодательстве отсутствует специальный институт, призванный охватить проблематику притеснения или иного несправедливого отношения к миноритарным участникам в непубличных обществах. По результатам проведенного анализа автор приходит к выводу, что притеснение миноритарных участников непубличного общества как правовой феномен имеет двойственную правовую природу и может быть охарактеризовано:

1)как последствие злоупотребления правом корпоративного контроля,

понимаемого в самом широком смысле как осуществление мажоритарным участником своих корпоративных прав исключительно в своем собственном интересе, в результате чего права и (или) законные интересы миноритариев ущемляются; 2) как последствие нарушения возложенной на участника непубличного общества обязанности действовать добросовестно с учетом интересов остальных участников общества.

Анализ зарубежных подходов наглядно показал, что суды при защите миноритариев от притеснения со стороны мажоритарных участников учитывают нарушение не только прямо закрепленных в законодательстве прав, но также интересов и разумных ожиданий миноритариев. В российском же праве защита

259

интереса практически невозможна в отрыве от защиты конкретного субъективного права.

В рассмотренных правопорядках наиболее эффективным способом защиты от притеснения или иного несправедливого отношения к миноритариям является предоставление им права потребовать от мажоритария (или общества в целом)

выкупить их доли по справедливой цене, устанавливаемой под контролем суда.

Кроме того, и в США, и в Великобритании миноритарии могут взыскать с мажоритария убытки, которые были причинены непосредственно им действиями,

признаваемыми притеснением или иным несправедливым нарушением их прав или интересов. В ряде случаев миноритариям предоставляется возможность взыскать часть убытков, причиненных компании в целом, в свою пользу пропорционально их доле в уставном капитале, так как косвенный иск в контексте непубличного общества признается малоэффективным способом защиты интересов миноритарных участников. Также у миноритариев за рубежом есть возможность потребовать принудительного распределении прибыли компании при ее наличии и недобросовестном удержании мажоритарным участником.

Все эти опции на данный момент недоступны для российских миноритариев непубличных обществ, а существующие в российском праве способы защиты не позволяют обеспечить по-настоящему эффективную защиту их интересов.

Отсутствие угрозы ответственности или иных негативных последствий провоцирует контролирующих участников на все большие злоупотребления; при этом действия мажоритариев могут формально оставаться в рамках закона, но фактически приводить к нарушению интересов миноритариев и их вытеснению из общества.

В связи с существованием обозначенной проблемы назрел вопрос о разработке системы мер, которая позволяла бы эффективно обеспечить соблюдение и защиту интересов миноритариев непубличного общества. Учитывая формальный подход российских судов и в большинстве случаев их неготовность применять гибкие конструкции, основанные на принципах права, копирование

260

зарубежных подходов в чистом виде представляется нецелесообразным и преждевременным. Данные подходы следует адаптировать к российским правовым реалиям и выработать на их основе некие законодательные критерии,

типичные ситуации, которые будут служить ориентиром для судов при выявлении случаев притеснения миноритариев со стороны мажоритарных участников. При этом перечень указанных критериев или ситуаций должен быть примерным и открытым, чтобы исключить обход закона с использованием пробелов в законодательном регулировании.

Доказательство факта притеснения должно приводить к срабатыванию одного или нескольких способов защиты, которые также предстоит имплементировать в российское законодательство. Основным способом защиты в российском праве, как и в большинстве зарубежных правопорядков, должен стать выкуп мажоритарием (или в некоторых случаях обществом) доли (акций)

обиженного миноритария по справедливой (т.е. рыночной) цене, определенной в судебном порядке. Помимо выкупа, миноритариям необходимо предоставить право взыскивать с мажоритария убытки, причиненные им притесняющими действиями последнего, в том числе когда такие убытки являются лишь отражением убытков самого общества. Однако в последнем случае интересы кредиторов общества, а также других его участников не должны пострадать.

Наряду с совершенствованием непосредственно способов защиты от притеснения целесообразно также создать гарантии соблюдения интересов миноритарных участников, прежде всего в части получения пропорционального дохода от вложенных в компанию инвестиций. Для этого возможно установить требование об обязательной выплате ежегодных дивидендов (распределении прибыли) при наличии чистой прибыли у общества или предоставить миноритариям право потребовать распределения прибыли в судебном порядке,

если она имеется, но необоснованно удерживается в обществе с целью лишить миноритариев какого-либо дохода от вложенных инвестиций.