Глава I. Теория и методология правового регулирования предпринимательских объединений § 1. Понятие и классификация предпринимательских объединений

Объединение организаций и граждан для достижения имущественных, социальных, политических и иных целей, удовлетворения материальных и духовных потребностей - объективная закономерность общественного развития. Проблема объединений является предметом исследования не только права, но других наук, в том числе философии, социологии, психологии, истории, политологии. Существуя в различных сферах общественной жизни и научных знаний, категория "объединение" является многоплановой, многофакторной, многозначной. К некоторым формам объединений право остается безучастным, другие же, напротив, становятся предметом правового регулирования, наделяются свойствами субъекта правоотношений.

Известно, что Конституция РФ содержит понятие "общественные объединения" (ст. 13, 19, 30 и др.), при этом Основной закон страны помимо общественных объединений прямо подразумевает возможность объединения граждан для занятия предпринимательской и иной, не запрещенной законом экономической деятельностью (ст. 35, 36).

Гражданский кодекс РФ непосредственно называет следующие возможные формы объединений: объединения юридических лиц в форме ассоциаций или союзов (ст. 121), общественные и религиозные объединения (ст. 117). Сущность указанных объединений законодатель раскрывает через родовое понятие "объединение", уточняя специфические черты, характеризующие каждую форму. Так, ассоциации или союзы являются некоммерческими организациями, имеющими статус юридического лица, создаваемыми коммерческими организациями в целях координации их предпринимательской деятельности, представления и защиты общих имущественных интересов. Ассоциации (союзы) могут быть также добровольными объединениями общественных и иных некоммерческих организаций. Общественные и религиозные объединения имеют статус юридического лица и являются одним из видов некоммерческих организаций с соответствующими целями.

Понятие "объединение" в действующем российском законодательстве отсутствует, и, таким образом, получается, что "легитимное" применение этой дефиниции возможно только по отношению к перечисленным формам объединений - некоммерческим организациям. Возникает вопрос - каким общим понятием можно обозначить формы интеграции в экономике, которые имеют приоритетной целью осуществление предпринимательской деятельности?

Можно было бы именовать их группами, как предлагал М.И. Кулагин *(3), а также учитывая, что правовая категория "группа лиц" определяется в Законе о конкуренции. Однако не все виды интеграции коммерческих организаций можно идентифицировать с группой. К тому же понятие "группа лиц", сформированное в российском антимонопольном законодательстве, значительно шире, чем совокупность форм объединений предпринимателей. М.И. Кулагин отмечал, что для зарубежного законодательства характерно различное понимание группы: "...в юридической литературе четко обозначилось два подхода к определению группы. В соответствии с первым группой следует считать юридически самостоятельные организации (единицы), связанные отношениями зависимости, а также проводящие единую хозяйственную политику... Сторонники второй точки зрения считают группой только такие организации, в которых один из участников обладает контролем над другими. Иначе говоря, между ними должны существовать отношения власти или субординации" *(4). При этом большинство норм, регулирующих деятельность групп в законодательстве западных стран, исходя из анализа, проведенного цитируемым автором, относится к группам, образованным на началах субординации *(5).

Таким образом, вследствие неопределенности дефиниции, невозможности обозначить этим понятием все существующие формы интеграции, наличием в российском антимонопольном законодательстве сходного, но далеко не идентичного понятия "группа лиц", мы не считаем целесообразным использовать его применительно к различным формам интеграции предпринимателей.

Распространенным является подход, когда любые виды объединений организаций и граждан, скооперировавшихся для достижения общей цели и действующих под общим наименованием, именуют корпорациями или корпоративными объединениями *(6). Так, например, В.Н. Петухов предлагает использовать термин "корпорация" как применительно к различным формам объединений промышленных предприятий, существовавшим в советский период *(7), так и к "сложным хозяйственным структурам, организованным по иерархическому принципу (таким, как холдинги, финансово-промышленные группы и т.п.) и основанным преимущественно на акционерной собственности" *(8). Н.Н. Пахомова различает понятия "корпоративные объединения" и "корпорации". К числу корпоративных объединений она относит широкий круг субъектов, основанных на соглашениях о совместной деятельности (в том числе договорные и финансово-промышленные группы), отношениях общей долевой собственности, простые товарищества, хозяйственные товарищества, общества, кооперативы. Корпорациями указанный автор признает финансово-промышленные группы и юридические лица (хозяйственные товарищества, общества, кооперативы), т.е. те корпоративные объединения, которые подлежат государственной регистрации *(9).

Ученые-экономисты Ю.Б. Винслав, В.Е. Дементьев, А.Ю. Мелентьев, Ю.В. Якутин, представляющие Международную академию корпоративного управления, в поисках определения различных форм интеграции выработали понятие "интегрированной корпоративной структуры" (ИКС) и предлагают под этим понимать "группу юридически или хозяйственно самостоятельных предприятий (организаций), ведущих совместную деятельность на основе консолидации активов или договорных (контрактных) отношений для достижения общих целей". К основным организационно-хозяйственным формам ИКС, существующим в мировой практике, они относят крупные компании, имеющие дивизиональную структуру, холдинговые компании, финансово-промышленные группы, консорциумы, контрактные группы, транснациональные корпорации *(10).

Оставив для последующего анализа приведенные выше определения, рассмотрим возможность применения понятий "корпорация", "корпоративное объединение" или "корпоративная интегрированная система" к различным формам объединений в сфере предпринимательства.

Термин "корпорация" происходит от латинского выражения corpus habere, обозначающего права юридической личности. Такие права признавались за частными союзами в Римской империи уже в императорский период (начиная с 60-х гг. II в. н.э.), однако окончательного признания гражданско-правовых союзов как субъектов права в Риме так и не произошло. В течение достаточно долгого времени термин "корпорация" служил синонимом юридического лица, и лишь вследствие разработки германскими цивилистами понятия "учреждение" термин "корпорация" приобрел современное значение - организация, основанная на членстве или участии *(11).

Следует заметить, что сегодня понятие "корпорация" в толковых словарях *(12) и литературе не отличается однозначностью понимания этого экономико-правового и социального явления прежде всего потому, что оно имеет различную трактовку в англосаксонской и континентальной системах права. В системе общего права термин "корпорация" используется достаточно широко, обозначая целостность какого-либо образования и его возможность выступать участником правоотношений. Все корпорации, например, в США делятся на четыре группы:

- публичные (public) - государственные и муниципальные органы, иные подразделения государственного аппарата;

- полупубличные (quasipublic), существующие на деньги налогоплательщиков и осуществляющие обслуживание общих потребностей населения, в т.ч. оборонные, железнодорожные, ирригационные, электро-, газо-, водоснабжающие корпорации и другие организации, принадлежащие государству;

- непредпринимательские (non-profit) корпорации - религиозные организации, университеты, школы, благотворительные фонды;

- предпринимательские (business) *(13).

Только последняя из названных категорий - предпринимательские корпорации, создаваемые с целью получения прибыли, - представляет интерес для нашего рассмотрения. Под предпринимательской корпорацией в англо-американском праве понимают лишь одну из организационных форм предпринимательства, основанную на выпуске и открытой форме продажи акций. Все коммерческие организации, не выпускающие акции или даже выпускающие акции (акционерная ассоциация или компания), но не обладающие другими свойственными корпорации признаками, к числу корпораций не относятся и признаются "неинкорпорированными коммерческими предприятиями" *(14). По сути американская предпринимательская корпорация сравнима с российским открытым акционерным обществом (АО), размещающим акции для открытой продажи на фондовой бирже.

В Англии корпорация может быть определена как юридическое лицо, поскольку юридические лица делятся здесь на корпорации, представляющие собой совокупность лиц (corporation aggregate) и единоличные корпорации (corporation sole) *(15). Торговые корпорации здесь именуются компаниями (company) и подразделяются на публичные (аналог открытого АО по российскому законодательству) и частные (аналог закрытого АО).

В европейском праве понимание корпорации близко к привычной нам категории юридического лица. Доктрина континентального права относит к корпорации помимо акционерных обществ различные виды предпринимательских организаций - полные, коммандитные товарищества, товарищества с ограниченной и дополнительной ответственностью, кооперативы, коллективные государственные предприятия, не извлекающие прибыль учреждения, функционирующие в культурной и иной социальной сфере, а также объединения предпринимателей (концерны, ассоциации, холдинги). При этом следует отметить, что в законодательных актах большинства государств термин "корпорация" не употребляется вообще.

Широкое понимание корпораций как различных форм объединения лиц и капиталов лежит в основе формирования в России концепции корпоративного права, обеспечивающего правовое регулирование всех видов хозяйственных обществ и товариществ. В российской правовой доктрине под корпорацией понимают особый вид юридического лица, основанный на фиксированном добровольном членстве физических и (или) юридических лиц *(16). При этом следует заметить, что российское законодательство также не оперирует понятием "корпорация". "Представляется, - пишет Н.В. Козлова, резюмируя мнения российских специалистов, - что корпорациями можно назвать все виды хозяйственных товариществ и обществ, кооперативы, общественные и религиозные организации, некоммерческие партнерства, объединения юридических лиц и другие юридические лица, основанные на кооперативных началах (принципах членства, участия и т.п.)" *(17).

Думается, что такое понимание корпорации в отечественном праве не позволяет нам идентифицировать различные формы интеграции предпринимателей с корпорациями. Во-первых, далеко не все формы интеграции являются юридическими лицами, основанными на участии или членстве. Сюда можно отнести только ассоциации, союзы, некоммерческие партнерства и другие некоммерческие объединения. Если мы примем позицию специалистов, предлагающих холдинги, ФПГ именовать корпорациями, то в чем будет выражено сущностное отличие этих форм объединения, например, от хозяйственных товариществ и обществ?

Используемое Н.Н. Пахомовой понятие "корпоративное объединение" является, с нашей точки зрения, очень широким, разноплановым, к тому же пересекающимся с понятием "корпорация" - корпоративные объединения, прошедшие государственную регистрацию, по мнению этого автора, являются корпорациями.

Что касается предлагаемого учеными-экономистами определения "интегрированная корпоративная структура", оно представляется слишком общим, не позволяющим выявить признаки рассматриваемого экономико-правового явления, именно поэтому так широк спектр субъектов, относимых авторами этой дефиниции к ИКС. К тому же это определение, используемое в научных исследованиях, вряд ли сможет найти свое применение в законодательстве.

Представляется наиболее правильным для обозначения различных форм интеграции, кооперирования, экономической взаимосвязи и взаимозависимости, как правило *(18), коммерческих организаций в российской предпринимательской практике использовать доктринальное понятие "объединение", а для отличия этих форм объединений от других коллективных образований именовать их предпринимательскими объединениями, поскольку целью их создания является осуществление деятельности, направленной на систематическое извлечение прибыли. Такой подход нам кажется логичным не только с точки зрения этимологии слова "объединение" *(19), но и в связи с тем, что этот термин является традиционным для российского законодательства и хозяйственной практики: промышленные, производственные, научно-производственные объединения были самыми распространенными формами крупных промышленных образований в народном хозяйстве советского периода *(20). В законодательстве того времени также не содержалось собственно понятия "объединение", но назывались его отдельные признаки, к числу которых относились:

- признание объединения единым производственно-хозяйственным комплексом;

- организационное и экономическое единство, выражающееся в обособлении группы предприятий по отраслевому признаку и существовании специализации;

- наличие у объединения органа управления, обладающего властными полномочиями - администрации объединения *(21).

Промышленные и производственные объединения были предметом научного исследования многих советских правоведов *(22). В этих работах были предметно изучены соответствующие формы объединений, выявлены их существенные черты, но не было дано определение понятия "объединения вообще", поскольку, как отмечал В.В. Лаптев, "нельзя определять объединение без учета сферы его функционирования" *(23).

Попытка дать определение понятию "объединение" имеется в работе О.В. Белоусова, который трактует объединение как организацию, участники которой осуществляют согласованную деятельность *(24). При этом автор справедливо различает равноправные объединения участников, осуществляющие согласованную деятельность добровольно, на основе договора, и неравноправные объединения, осуществляющие согласованную деятельность, основанную на контроле одного участника над другими *(25). Именно последний вид объединений, основанный на контроле одних участников над другими, О.В. Белоусов относит к собственно предпринимательским объединениям, желая тем самым подчеркнуть, что они "функционируют исключительно в сфере предпринимательства" *(26). Объединениями, основанными на равноправии участников, цитируемый автор признает договорные объединения (например, простое товарищество, полное товарищество, товарищество на вере в законодательстве России, французское объединение с общей экономической целью, западногерманский неправоспособный союз) и уставные объединения, в отличие от договорных объединений практически не зависящие от состава участников, в том числе общественные, религиозные организации, некоммерческие партнерства, торгово-промышленные палаты, кооперативы, хозяйственные общества, ассоциации (союзы) *(27).

Такое широкое понимание объединения, по сути, как любого коллективного образования не способствует выявлению сущностных качеств собственно объединения как формы интеграции. Кроме того, определение объединения с использованием термина "организация" не является удачным, так как организация в правовом понимании отождествляется с юридическим лицом, а объединения в ряде случаев юридическим лицом не являются.

В нашем понимании предпринимательским объединением является не обладающая статусом юридического лица совокупность экономически взаимосвязанных субъектов - организаций и (или) индивидуальных предпринимателей, совместно участвующих в осуществлении предпринимательской деятельности для достижения согласованных целей, которое может быть создано как на добровольной (договорной) основе, так и вследствие экономического контроля одного(их) участника(ов) над другими. Такая позиция, выраженная нами в ранее опубликованных работах, не получила однозначного признания в правовой науке. Так, В.С. Белых считает, что, например, "холдинг представляет собой совокупность взаимосвязанных юридических лиц, а потому некорректно использовать в данном случае словосочетание "объединение юридических лиц". С позиции гражданского права, - пишет далее автор, ссылаясь на ст. 121 ГК РФ, - понятие "объединение" обладает строго определенным юридическим содержанием *(28). В целях предупреждения двусмысленности категориального аппарата и избежания расширения законодательно установленного значения отдельных терминов Е.В. Рузакова предлагает именовать, например, холдинги не формой предпринимательского объединения, а "многосубъектными предпринимательскими образованиями" *(29).

При всем внимании к высказанной уральскими учеными точке зрения следует остаться на ранее обозначенной позиции, что при отсутствии в законодательстве однозначного определения категории "объединение" и использовании этого понятия в ГК РФ только применительно к некоммерческим организациям (ассоциациям, союзам - ст. 121, общественным и религиозным организациям - ст. 117) не исключена возможность введения доктринального понятия "предпринимательское объединение". Представляется, что дополнение термина "объединение" определением "предпринимательское" снимает высказанные сомнения в расширении законодательно установленного категориального аппарата. Если использовать предложенную логику, то и понятие "многосубъектное предпринимательское образование" также не вполне корректно, поскольку понятие "образование" используется в законодательстве применительно к административно-территориальным субъектам - государственным и муниципальным образованиям.

К тому же понятие "объединение" в самом законодательстве (на уровне федеральных законов) используется не только по отношению к некоммерческим организациям, но и применительно к холдингам (пп. 11 п. 1 ст. 48 Закона об АО, ст. 4 Закона о банках и банковской деятельности, п. 5 ст. 22 Закона о рынке ценных бумаг, п. 3 ст. 64 Закона о банкротстве), к другим объединениям коммерческих организаций (п. 2 ст. 4 Закона об инвестиционной деятельности в форме капитальных вложений, п. 1 ст. 20 Закона РФ *(30) от 23 сентября 1992 г. N 3520-I "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров"). Следует заметить, что использование правовой дефиниции "предпринимательское объединение" и определение через нее видовых форм бизнес-интеграции получило широкое распространение в современной правовой и экономической литературе *(31).

Резюмируя вышеизложенное, под предпринимательскими объединениями следует понимать устойчивую форму интеграции, участники которой, оставаясь формально независимыми субъектами, осуществляют согласованную предпринимательскую деятельность в интересах объединения в целом.

Здесь важно провести сравнение между предпринимательскими объединениями и объединениями предпринимателей, которым в этой книге также будет уделено внимание.

Понятие "объединение предпринимателей", исходя из целей создания шире, чем собственно "предпринимательское объединение", поскольку может образовываться участниками как для занятия предпринимательством, так и для осуществления иной, не связанной с извлечением прибыли деятельностью, например, для представления и защиты интересов участников. С точки зрения субъектного состава: если объединения предпринимателей образуют только хозяйствующие субъекты - коммерческие организации и индивидуальные предприниматели, то в состав предпринимательских объединений могут входить и некоммерческие организации. Например, некоммерческие организации с контролируемыми ими хозяйственными обществами образуют объединение холдингового типа; в соответствии с п. 2 ст. 3 Закона о ФПГ в состав группы могут входить наряду с коммерческими также некоммерческие организации, за исключением общественных и религиозных. В книге мы также рассмотрим объединения, созданные физическими лицами, непосредственно не осуществляющими предпринимательскую деятельность, например, когда гражданин, не являющийся предпринимателем, имеет преобладающую долю участия в нескольких хозяйственных обществах. В этом случае, с нашей точки зрения, мы также имеем предпринимательское объединение, требующее адекватного правового регулирования.

Учитывая различия между предпринимательскими объединениями и объединениями предпринимателей, основное внимание в книге уделено исследованию именно предпринимательских объединений, наиболее распространенной формой которых являются холдинги.

Исходя из запроса современной предпринимательской практики, нуждающейся в адекватном правовом регулировании различных форм интеграции бизнеса, целесообразно внести изменения в Гражданский кодекс РФ, введя в него понятие "предпринимательские объединения", и перечислить в нем возможные правовые формы кооперирования и интеграции в сфере предпринимательства. Детальное регулирование различных форм предпринимательских объединений может быть осуществлено как путем принятия специальных федеральных законов (по аналогии с Законом о ФПГ), так и в законодательных актах, посвященных организационно-правовым формам участников предпринимательских объединений (например, в законах об акционерных обществах и об обществах с ограниченной ответственностью). Первый вариант в силу комплексности подхода и возможности рассмотрения объединений с различным составом участников представляется более предпочтительным.

Классификация объединений в сфере предпринимательства может быть проведена по ряду критериев. По способу организации объединения можно выделить объединения вертикального и горизонтального типов *(32). К объединениям вертикального типа, или неравноправным объединениям, основанным на экономической субординации и контроле *(33), относятся собственно холдинги, а также объединения холдингового типа: унитарные предприятия, производственные артели с хозяйственными обществами, в которых они имеют контрольную долю участия; некоммерческие организации с созданными ими подконтрольными хозяйственными обществами и другие предпринимательские объединения, между участниками которых наличествуют холдинговые отношения. Объединениями горизонтального типа или равноправными объединениями, основанными на добровольных отношениях кооперации, являются договорные формы объединений: ассоциации (союзы), некоммерческие партнерства, простые товарищества. Финансово-промышленные группы, определяемые в законодательстве как совокупность юридических лиц, действующих как основное и дочерние общества либо полностью или частично объединивших свои активы на основе договора о создании ФПГ, могут быть в зависимости от формы создания отнесены в соответствии с критерием добровольности создания к первому или ко второму типу. ФПГ, действующие как совокупность основного и дочерних обществ, являются объединениями вертикального типа, основанными на экономическом контроле. ФПГ, образованные в соответствии с договором о создании группы путем объединения ресурсов и учреждения центральной компании, относятся к объединениям горизонтального типа.

Под экономической субординацией *(34) здесь мы понимаем отношения экономического подчинения, основанные на экономическом преобладании одного хозяйствующего субъекта над другими. Экономическим преобладанием, исходя из действующего законодательства (ст. 105 ГК РФ, п. 2 ст. 6 Закона об АО, п. 2 ст. 6 Закона об ООО), следует признавать возможность одного хозяйствующего субъекта определять решения другого. По вопросу о возможности экономического подчинения или экономического неравенства в имущественных отношениях интересно мнение В.Ф. Яковлева, который усматривает суть равенства в отсутствии между участниками экономических отношений внеэкономической зависимости посредством властного принуждения или какой-либо иной социальной связи, кроме отношений собственности. "Связанность" через отношения собственности, в том числе достигающая степени зависимости в гражданско-правовых отношениях, может присутствовать, не опровергая при этом общего принципа равенства их участников *(35). Н.Н. Пахомова отмечает тот факт, что самые цивилистические отношения - отношения собственности - построены на неравенстве, поскольку предполагают разное отношение субъектов (собственника и несобственника) к одному и тому же имущественному объекту, т.е. изначально формируются на основе субординации *(36).

В холдингах головные организации (как правило, основные общества холдинга) *(37) в результате владения преобладающими долями участия в уставном капитале, договора или вследствие иных обстоятельств осуществляют контроль над деятельностью дочерних обществ. Вслед за М.И. Кулагиным мы понимаем контроль в этом случае не как надзор, а как синоним господства. Контроль следует отличать от влияния, поскольку не всякое влияние можно считать контролем. Контроль - это определяющее влияние на руководство компанией *(38).

Наличие контроля одного участника над другими является основополагающим признаком холдингового объединения, ключевым элементом в построении холдинга.

Французские юристы так определяют контроль: "Осуществлять контроль над обществом означает ставить решения этого общества в зависимость от внешнего по отношению к обществу центра" *(39). До внесения изменений и дополнений в Закон Франции от 24 июля 1966 г. "О торговых товариществах" Законом от 12 июля 1985 г. контроль во французском законодательстве понимался только как владение частью капитала. Статьи 355-1 и 355-2 Закона 1985 г. содержат более широкое понятие контроля, являющегося ключевым элементом в конструкции предпринимательского объединения:

- институциональный контроль - прямое или косвенное владение частью капитала другого юридического лица, дающее большинство голосов на общем собрании акционеров контролируемой компании;

- контроль, предусмотренный специальным договором, - прямое или косвенное владение частью капитала другого юридического лица в соответствии с договором, заключенным между контролирующей компанией и акционерами контролируемой компании в случае, если это не противоречит интересам последней;

- фактический контроль - возможность определения решений общего собрания акционеров контролируемой компании при наличии некоторого числа голосов.

Фактический контроль часто является результатом соглашения между акционерами, при этом соглашения порой негласного. На практике существуют также случаи, когда фактический контроль негласно осуществляется аффилированными между собой лицами. Поэтому наличие фактического контроля и, соответственно, наличие группы компаний во французской правоприменительной практике иногда устанавливается только судом при рассмотрении конкретного дела.

При этом Ж. Бартельми замечает, что любая разновидность контроля тем или иным образом связана с осуществлением прав акционера (участника) на общем собрании акционеров (участников) контролируемой компании. Это, по мнению французского ученого, придает контролю необходимую правовую защиту и гарантии для компании, осуществляющей контроль *(40).

Действительно, экономической предпосылкой контроля является прежде всего наличие контрольного пакета акций (долей участия). При этом основанием для установления контроля с точки зрения российского законодательства может стать не только преобладающее участие основного общества в уставном капитале дочернего, но и наличие договора или иных обстоятельств, позволяющих основному обществу (головной организации) определять решения дочернего.

Н.Я. Куценко справедливо отмечает, что "понятие контроля не является простым и не исчерпывается концентрацией акций в одних руках одной или нескольких компаний. Контролировать деятельность фирмы - это значит определять ее стратегию, политику, выбор долгосрочных целей и программ, иметь решающее влияние или власть" *(41). Конечно, преимущественным основанием и способом осуществления экономической власти является обладание контрольной долей участия в уставном капитале. Это основание отличается своим постоянством и универсальностью, поскольку распространяется на все сферы руководства деятельностью дочернего общества.

Механизм контрольного пакета акций (долей участия) или иного способа подавляющего влияния дает основному обществу (головной организации холдинга) возможность проводить единую политику и осуществлять контроль за соблюдением общих интересов крупных образований, при этом масштабы самой контролирующей компании могут быть намного меньше масштабов подконтрольных организаций.

Итак, контроль в предпринимательском объединении, образованном по вертикальному или холдинговому типу, можно определить как возможность основного общества (головной организации холдинга) обеспечивать решающее влияние на принятие решений дочерними обществами, определять условия ведения ими предпринимательской деятельности.

Существенное значение имеет классификация объединений по критерию правосубъектности.

Традиционным цивилистическим подходом является признание в качестве коллективных субъектов гражданских правоотношений только юридических лиц *(42). С этой точки зрения, к числу правосубъектных объединений относятся только ассоциации (союзы), некоммерческие партнерства, торгово-промышленные палаты и другие некоммерческие объединения; все иные объединения, которые не обладают статусом юридического лица, считаются неправосубъектными *(43).

Такая позиция, что правосубъектностью обладают не сами предпринимательские объединения, а их участники, является, по сути, определяющей в современной цивилистической доктрине. Е.А. Суханов, констатируя то, что, например, материнская и дочерние компании составляют "систему взаимозависимых компаний", получившую название "холдинг" (в американском праве) или "концерн" (в германском праве), указывает, что ни холдинг, ни концерн не являются самостоятельными субъектами права - юридическими лицами. По мнению автора, это относится и к финансово-промышленным группам *(44).

М.К. Сулейменов, придерживаясь подобной же точки зрения, пишет: "Представляется, что попытки признать правосубъектность групп лиц, хотя бы частичную, являются бесперспективными. Не может быть частичной правосубъектности: она либо есть, либо ее нет. Признание какого-либо образования субъектом права означает резкий скачок в его правовом статусе, переводящий это образование в качественно иное состояние. Он должен обладать всеми признаками, присущими субъекту права, и в первую очередь самостоятельно нести имущественную ответственность. Такими признаками обладает в нашей правовой системе только юридическое лицо, никакие другие образования, в том числе группы лиц, этих признаков не имеют" *(45).

Различая понятия "субъекты предпринимательского права" и "субъекты предпринимательской деятельности" и объединяя в первую категорию помимо собственно осуществляющих предпринимательскую деятельность субъектов (хозяйственные товарищества, общества, государственные муниципальные предприятия, некоммерческие организации, осуществляющие предпринимательскую деятельность, филиалы и иные структурные подразделения коммерческих организаций, производственно-хозяйственные комплексы-холдинги, ФПГ и др.) также и субъектов, регулирующих (организующих) эту деятельность, - государственные и муниципальные образования, государственные органы и органы самоуправления *(46), последователи предпринимательского права отказались от использования в понимании субъекта предпринимательской деятельности фикции юридического лица *(47). Юридические лица рассматриваются этими учеными как один из субъектов предпринимательской деятельности, наряду с которыми в качестве правосубъектных или частично правосубъектных признаются, в частности, также холдинги, финансово-промышленные группы, консорциумы, синдикаты, пулы. О признании за объединениями коммерческих организаций, не обладающими статусом юридического лица, правосубъектности или отдельных элементов правосубъектности свидетельствуют современные учебники, посвященные субъектам предпринимательской деятельности *(48).

Следует согласиться с мнением В.С. Белых, который предупреждает о "недопустимости сводить все коллективные образования к гражданско-правовой категории "юридическое лицо". Субъектами права, в том числе гражданского, с его точки зрения, могут быть образования, не обладающие признаками юридического лица *(49). С.А. Степанов также считает, что в современной правовой доктрине и законодательстве "юридическое лицо утрачивает свою исключительность как единственно возможный вариант участия в коммерции коллективного предпринимателя" и что следует приветствовать попытку законодателя посредством введения категории "хозяйствующий субъект" (ст. 4 Закона о конкуренции) "выйти на новый уровень понимания сущности предпринимателя, не обусловливая ее непременным присутствием статуса юридического лица" *(50).

Действительно, хозяйствующий (или, по И.А. Покровскому, хозяйственный) субъект - категория всегда более широкая, чем субъект гражданского права, юридическое лицо, предприниматель. "Современная жизнь далеко не исчерпывается ими, - замечает ученый о юридических лицах, - она каждый день создает бесчисленные коллективы, которые имеют характер социального единства, но которые не удовлетворяют требованиям закона о юридических лицах и часто даже определенно не желают им удовлетворять: В таких случаях для права создается чрезвычайно трудное положение. С точки зрения строгой последовательности надлежало бы все подобные коллективы просто игнорировать, трактовать их как простые товарищества, для третьих лиц значения не имеющие. Но такая последовательность шла бы слишком вразрез могущественным требованиям жизни и потому в действительности не осуществляется. Закону приходится кое в чем делать уступки, приходится признавать коллективное качество таких "неправосубъектных союзов" (assotiations de pur fait, nichtrechtsfдnige Vereine) хоть отчасти". И далее: "Многие из этих - как "правоспособных", так и "неправоспособных" союзов играют огромную и все возрастающую роль: Союзы предпринимателей (тресты, синдикаты, картели и т.д.) чем далее, тем более занимают решающее положение по отношению к важнейшим отраслям промышленности и транспорта. Они диктуют свои условия не только известным районам, но целым государствам, а иногда даже целому миру. Вследствие этого, естественно, что вопрос об отношении к ним является в настоящее время одной из настоятельнейших, но в то же время "труднейших законодательных проблем" *(51), - писал о предпринимательских образованиях, не имеющих статуса юридического лица, И.А. Покровский более века назад.

Н.В. Козлова в одном из последних диссертационных исследований по проблемам правосубъектности юридического лица пишет: "...в любом правопорядке существуют организации, не являющиеся юридическими лицами, но обладающие их легальными признаками, равно как обнаруживаются юридические лица, не имеющие набора этих признаков" *(52).

В современной правовой доктрине существует точка зрения о возможности признания за предпринимательскими объединениями, не являющимися юридическими лицами, частичной правосубъектности. Так, например, В.В. Лаптев считает, что производственно-хозяйственные комплексы в целом как система, не являясь юридическими лицами, обладают некоторыми элементами предпринимательской правосубъектности *(53). Под производственно-хозяйственным комплексом ученый понимает хозяйственную систему, "включающую предприятия и орган управления - центр системы, который действует как субъект права в интересах системы, тогда как система в целом субъектом права не признается" *(54). В.В. Лаптев именует такие производственно-хозяйственные комплексы также "группировками субъектов, которые имеют юридическое значение, но сами не являются субъектами права". "Иногда, - пишет автор, - такие группировки обладают правосубъектностью, но не во всех предпринимательских отношениях, а лишь в некоторых из них. Примером могут служить группы лиц, признаваемые субъектами права только в отношениях, регулируемых антимонопольным законодательством, но не обладающие правосубъектностью в других предпринимательских отношениях" *(55). В более поздней работе цитируемый автор допускает образное выражение, называя холдинги и финансово-промышленные группы "незавершенными субъектами предпринимательского права", так как они могут выступать в качестве субъектов лишь в отдельных правоотношениях *(56).

Частично правосубъектными признает финансово-промышленные группы Н.И. Михайлов. Ученый пишет: "...констатируя отсутствие у ФПГ как комплексного образования в целом совокупности прав и обязанностей, присущих юридическому лицу, следует отметить, что отдельные элементы правосубъектности у таких групп наблюдаются, например, в отношениях, регулируемых антимонопольным либо налоговым законодательством" *(57).

В доктрине существует третья точка зрения, сторонники которой считают предпринимательские объединения правосубъектными. Так, характеризуя финансово-промышленную группу. В.Д. Рудашевский признает ее субъектом права: "...государственный орган, регистрируя финансово-промышленную группу, подтверждает тем самым правомерность объединения ее участников и свою заинтересованность в таком объединении, а устанавливая правила регистрации и требования к претендентам, государство берет на себя определенные обязательства по охране и гарантиям правоспособности финансово-промышленной группы как единого комплекса" *(58). Как правосубъектные предпринимательские объединения характеризуют представители украинской школы хозяйственного права В.К. Мамутов и А.Г. Бобкова, ссылаясь на ст. 125 Хозяйственного кодекса Украины *(59).

В одной из последних диссертационных работ по рассматриваемой проблематике высказывается точка зрения, что предпринимательские объединения являются субъектами права и предлагается употреблять термин "правосубъектность" без каких-либо оговорок, однако сам автор замечает, что это "иногда и сложно" *(60).

Нашей позицией является признание предпринимательских объединений, не обладающих статусом юридического лица, субъектами отдельных предпринимательских отношений, т.е. признание за ними неполной (не универсальной) или частичной правосубъектности. Для аргументации этой точки зрения необходимо подвергнуть анализу саму категорию "правосубъектность".

В научной доктрине правосубъектностью традиционно признается установленное и признанное законом особое юридическое качество или свойство, которое позволяет лицу или организации стать субъектом права или участником правоотношения *(61). Что касается содержания правосубъектности, то этот вопрос уже длительное время дискутируется.

Одни авторы отождествляют ее с правоспособностью *(62). Другие выделяют в содержании правосубъектности два элемента - право- и дееспособность *(63). Так, О.А. Красавчиков отмечает, что "правоспособность выступает в виде общей основы, определяющей характер и объем прав, которые могут находиться в обладании данного субъекта, однако юридическое понятие правосубъектности складывается из двух основных элементов: правоспособности и дееспособности" и далее "...категория правоспособности, в частности, определяет круг прав, которые могут быть в обладании данного субъекта. Отсутствие (ограничение) правоспособности означает невозможность приобретения прав вообще (частично). Отсутствие дееспособности влечет невозможность приобретения прав своими действиями" *(64).

Третья группа ученых признает наличие в содержании правосубъектности наряду с право- и дееспособностью также деликтоспособности *(65).

Собственный взгляд на эту проблему имеет Я.Р. Веберс, который, не отрицая значения категорий правоспособности и дееспособности, определяет их не как элементы, а как предпосылки правосубъектности. Последнюю же, по его мнению, следует рассматривать не в качестве выражения некоей абстрактной "юридической личности", но как обозначение субъекта права применительно к отдельным правоотношениям *(66).

В.С. Нерсесянц полагал, что правосубъектность - это абстрактная способность (возможность) субъекта права иметь соответствующие права и обязанности, предусмотренные действующим правом, иначе говоря, это "условие возможности правоотношения". Ученый подчеркивает, что правосубъектность как свойство существует независимо от реализации его в действительности *(67).

Подобная концепция положена в основу определения правосубъектности, сделанного В.М. Сырых, который понимает исследуемую категорию как признаваемую законом способность быть участником конкретных правоотношений, и далее "...правосубъектность, таким образом, выступает своеобразным правовым средством включения субъектов общественных отношений в сферу права, правового регулирования" *(68).

Имея в виду, что исследование категории "правосубъектности" как таковой выходит за рамки настоящего исследования, а также то, что приведенные точки зрения неоднократно подвергались анализу в юридической литературе, заметим, что такой дискуссионной проблему правоспособности делает в том числе ее исследование применительно к физическому лицу как субъекту гражданского отношения и попытка распространить эту теорию в отношении лица юридического.

Учитывая различные научные позиции, будем придерживаться доминирующей в правовой доктрине точки зрения, что правосубъектность представляет собой совокупность таких свойств, как правоспособность (возможность иметь предусмотренные законом права и обязанности, т.е. способность быть их носителем) и дееспособность (способность субъекта своими непосредственными действиями приобретать и осуществлять юридические права и обязанности, включая деликтоспособность) *(69). Правосубъектность юридического лица в наиболее принятой концепции - это некое объединительное понятие, которое отражает те ситуации, когда правоспособность и дееспособность неразделимы во времени, органически сливаются воедино *(70).

Таким образом, правосубъектность в общем понимании - это возможность или способность лица быть субъектом права со всеми вытекающими отсюда последствиями. Как и многие другие правовые категории, правосубъектность имеет исторический характер или, по словам Г.Ф. Шершеневича, "поддается историческим колебаниям" *(71). Правосубъектность обусловливается особенностями государственного строя и права, историческими, религиозными традициями, уровнем развития гражданского общества, экономики, торгового оборота. Так, например, в отдельные исторические периоды не все люди признавались субъектами права. Субъектами права не признавались рабы, а правоспособность крепостных крестьян была ограничена. В дореволюционной литературе допускалась мысль, что в качестве участников правоотношений могут выступать лошадь, домашняя собака, от которых хозяин вправе требовать послушания и выполнения определенных функций. В свою очередь домашние животные "вправе притязать" на должное отношение к ним. История знает и более курьезные случаи. Так, в 1593 г. в Угличе был наказан кнутом и сослан в Сибирь церковный колокол, в который звонили в связи с убийством царевича Дмитрия *(72).

Такой экскурс в историю нам необходим, чтобы показать, что развитие общества определяет объективное право, которое, в свою очередь, закрепляет за определенными лицами и организациями юридическое свойство правосубъектности. Действительно, традиционной в теории права является позиция, что коллективными субъектами являются организации, обладающие статусом юридического лица, что предполагает помимо наличия общих признаков юридического лица также государственную регистрацию в установленном законом порядке, поскольку в России правосубъектность юридических лиц возникает не в момент учреждения, а в момент государственной регистрации в органах юстиции.

С этой позицией не соглашаются отдельные специалисты *(73), справедливо отмечая, что до государственной регистрации юридического лица его учредители должны осуществить ряд юридически значимых действий, например применительно к обществам с ограниченной ответственностью внести часть вклада в уставный капитал. Н.В. Козлова полагает, что с принятием решения о создании юридического лица, которым утверждаются его учредительные документы, размер уставного капитала, состав и стоимость вкладов учредителей, назначаются (избираются) органы управления возникает частично правосубъектное образование, которое вопреки прямому указанию закона (п. 3 ст. 49, п. 2 ст. 51 ГК РФ) уже обладает правоспособностью, имеющей узкоспециализированный характер, но еще не является дееспособным. Такой субъект права указанный автор по аналогии с германским законодательством, знающим так называемое предварительное общество, предлагает именовать "предварительным юридическим лицом" *(74).

Заметим, что в ряде зарубежных стран наряду с полноправными юридическими лицами также допускается существование так называемых относительных (усеченных), или фактических, юридических лиц, т.е. организаций, существующих de facto, которые с точки зрения закона не являются субъектами права, но в определенных правоотношениях признаются таковыми. К ним относятся, например, полные и коммандитные товарищества германского права (offene Handels Gesellschaft, Kommanditgesellschaft), партнерства англо-американского права (general partnership, limited partnership), объединения с общей экономической целью по французскому праву (groupment d'interet economique) и др. Отсутствие у товарищества (объединения) законодательно признанного статуса юридического лица не лишает его возможности участвовать в правоотношениях, поскольку при рассмотрении спора суд обычно признает его юридическим лицом *(75).

Усеченным юридическим лицом в отдельных правопорядках является предприятие, рассматриваемое как определенный "имущественный комплекс" - объект права, но в отдельных правоотношениях выступающее как субъект права, обладая отдельными элементами правосубъектности. Так, в законодательстве ФРГ предприятия, традиционно признаваемые объектами права (Unternehmen als Rechtsobjekt), регистрируются в торговом регистре в качестве самостоятельного хозяйствующего субъекта, могут иметь фирменное наименование, вести собственное счетоводство, составлять отдельный от коммерсанта - индивидуального предпринимателя баланс *(76).

В современном английском праве существуют так называемые квазикорпорации, т.е. союзы лиц, которые не являются субъектами права, но обладают отдельными свойственными им признаками. Например, профсоюзы не признаются юридическими лицами, хотя могут иметь имущество, заключать от своего имени договоры личного найма, вправе предъявлять отдельные виды исков и выступать ответчиками по искам о восстановлении членства в профсоюзе *(77). М.К. Сулейменов, не будучи сторонником признания частичной правосубъектности, тем не менее пишет: "Между правосубъектными и неправосубъектными предпринимательскими организациями на Западе далеко не всегда можно провести четкую границу" *(78). Постепенное изменение подходов к определению круга субъектов правоотношений наиболее ярко проявляется в рамках международного права, обусловленного макроэкономическими проблемами. Уже осознана необходимость специального международно-правового регулирования деятельности транснациональных корпораций - Организацией Объединенных Наций разработан проект Кодекса поведения ТНК, ОЭСР принял декларацию и резолюции о международных инвестициях и многонациональных предприятиях *(79).

Таким образом, наш вывод о частичной правосубъектности предпринимательских объединений, созданных без образования юридического лица, не представляется революционным. Этот вывод подтверждается зарубежными теориями усеченного (относительного, фактического) юридического лица и квазикорпорации.

Предпринимательские объединения, конечно, не являются юридическим лицом в смысле требований ст. 48 ГК РФ *(80), они представляют собой объединения этих юридических лиц. Но с точки зрения, например, антимонопольного законодательства предполагается, что участники группы лиц (формально автономные юридические и (или) физические лица) являются составными частями общей системы, управляются из единого центра и занимаются предпринимательской деятельностью для достижения интересов группы в целом. Предприниматели, входящие в состав объединения в качестве зависимых участников, не свободны в определении своего поведения на рынке, поскольку действуют под контролем другого субъекта. В ст. 4 Закона о конкуренции при определении правового статуса группы лиц законодатель обоснованно игнорирует форму (оболочку) юридического лица *(81) для того, чтобы правоприменительные органы могли определить носителей реальной экономической власти на рынке и непосредственно влиять на их деятельность *(82).

Закон о финансово-промышленных группах (ст. 13), банковское законодательство *(83) предусмотрели соответственно для финансово-промышленной группы возможность консолидированного учета, отчетности и баланса, для банковской группы - необходимость консолидированной отчетности. Холдинги в любой сфере деятельности могут по своему усмотрению составлять сводную бухгалтерскую отчетность основного, дочерних и зависимых хозяйственных обществ *(84). С точки зрения налогового законодательства участники холдинга являются, как правило, взаимозависимыми лицами (ст. 20 НК РФ). Таким образом, к предпринимательским объединениям, не являющимся юридическими лицами, небезразлично не только антимонопольное, но и налоговое законодательство, а также законодательство о бухгалтерском учете. Представляется, что признание частичной правосубъектности предпринимательских объединений возможно усматривать, в частности, в гражданском законодательстве, устанавливающем в ряде случаев ответственность основного общества по долгам дочернего (ст. 105 ГК РФ).

Правосубъектность не имеющих статуса юридического лица предпринимательских объединений признает также Закон об инвестиционной деятельности в форме капитальных вложений, причисляющий к субъектам инвестиционной деятельности объединения юридических лиц (п. 2 ст. 4 Закона). Частичная правосубъектность предпринимательских объединений, в нашем понимании, заключается в возможности признания их правосубъектными в отдельных правоотношениях, в отдельных отраслях, сферах деятельности; такая правосубъектность является не универсальной, а как бы отраслевой или функциональной.

Российское законодательство, вслед за законодательством стран с развитыми рыночными отношениями *(85), для защиты собственных интересов и интересов участников имущественного оборота вынуждено признать как экономическую зависимость или отношения субординации, которые могут существовать между формально независимыми юридическими лицами, так и необходимость правового регулирования хозяйствующих субъектов, не обладающих статусом юридического лица.

Интересно, что признать группу компаний в качестве субъекта правоотношений экономически развитые капиталистические государства заставило беспокойство за свое благополучие. "Вопиющее расхождение между юридическими формами и их экономической сущностью, - цитирует М.И. Кулагин М. Dеspах и далее продолжает: - Стало иногда оборачиваться и против интересов других капиталистов, а также и самого буржуазного государства. Именно эти причины вынудили судебную практику и законодателя все чаще учитывать фактическую зависимость одной компании от другой" *(86).

Состояние российской рыночной экономики в настоящий момент таково, что не признавать в качестве субъектов отдельных правоотношений предпринимательские объединения, хотя и не обладающие статусом юридического лица, но имеющие согласованную экономическую политику и консолидировано выступающие на рынке, является опасным прежде всего для самого государства, а также других менее защищенных участников имущественного оборота: кредиторов, акционеров дочерних обществ и пр. На наш взгляд, нельзя отказаться от объективных процессов развития рыночных отношений в России и от необходимости правового регулирования новых форм интегрированных хозяйствующих субъектов, которыми являются предпринимательские объединения, не обладающие статусом юридического лица.

Следует признать, что не во всех случаях предпринимательские объединения выступают в качестве субъектов правоотношений. Ряд моментов во внутренних взаимоотношениях участников предпринимательских объединений и в отношениях объединения с третьими лицами для права "безразличен", другие законодательные предписания направлены к отдельным участникам предпринимательских объединений и правовое регулирование группы в целом достигается посредством регулирования деятельности каждого участника.

Мы исходим из того, что предпринимательские объединения: холдинги, финансово-промышленные группы обладают частичной (неполной) правосубъектностью или выступают субъектами права в отдельных урегулированных нормами права общественных отношениях. Возможность признания за определенными коллективными образованиями частичной правосубъектности представляется реальной потому, что, как было отмечено выше, категория правосубъектности не является догмой: на протяжении длительного исторического периода это свойство в различных правопорядках признавалось или отрицалось по отношению к различным лицам. Действительно, круг субъектов правоотношений определяется требованиями жизни и зависит в конечном счете от воли государства.

Заметим, что в последних учебниках по теории права и государства в качестве коллективных субъектов помимо государственно-территориальных образований и организаций признается также население государств, городов, районов и, что представляется очень важным, под организациями имеются в виду не только юридические лица, но и иные организации *(87). Это значит, что теория права не отрицает возможности признания коллективными субъектами не только юридических лиц. В одном из учебников по теории права после замечания, что не всякий коллектив может выступать субъектом права, следует вывод: "Субъектами права являются лишь более или менее значительные, устойчивые, постоянные образования, которые характеризуются единством воли и цели, а также определенной внутренней организацией. Это не случайные и не временные соединения граждан или каких-то структур" *(88). Представляется, что приведенное определение субъекта права вполне применимо к предпринимательским объединениям, не имеющим статуса юридического лица.

Следует отметить, что процессуальное законодательство уже идет по пути признания правосубъектности отдельных образований, не имеющих статуса юридического лица. Так, согласно п. 2 ст. 27 АПК РФ в случаях, предусмотренных федеральными законами, арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и иные дела с участием образований, не являющихся юридическими лицами.

Регулирование на уровне федеральных законов правовых конструкций финансово-промышленной группы, холдингов (Закон о ФПГ, пп. 20 п. 1 ст. 48 Закона об АО, ст. 4 Закона о банках и банковской деятельности, ст. 4 Закона о конкуренции, п. 5 ст. 22 Закона о рынке ценных бумаг, п. 3 ст. 64 Закона о банкротстве) также дает нам право рассматривать их в отдельных правоотношениях в качестве самостоятельных субъектов права. В.В. Лаптев, сторонник признания за финансово-промышленными группами, холдингами частичной правосубъектности, пишет, что "такие производственно-хозяйственные комплексы не являются полноправными субъектами предпринимательского права подобно предприятиям и иным коммерческим организациям. Такая конструкция данных производственно-хозяйственных комплексов позволяет сохранить хозяйственную самостоятельность входящих в их состав предприятий" *(89). Действительно, эффект объединения коммерческих организаций, не утрачивающих в результате интеграции юридической самостоятельности, основан, в частности, на сохранении этой самостоятельности.

В экономической и правовой литературе встречаются и иные основания классификации предпринимательских объединений *(90). Так, в зависимости от степени консолидации выделяют:

- объединения, участники которых сохраняют свою независимость и права в полном объеме (картели, консорциумы, ассоциации, союзы, коллегии, гильдии, палаты и т.п., т.е. некоммерческие объединения, в том числе в форме юридического лица, созданные участниками в целях координации предпринимательской деятельности, лоббирования и защиты общих интересов, более эффективной организации работ по консалтингу и информационному обеспечению);

- объединения, участники которых взаимодействуют друг с другом по неполному объему своей деятельности и сохраняют автономию в сфере управления (синдикаты, промышленные группы, проводящие скоординированную политику в той или иной области предпринимательской деятельности, финансово-промышленные группы);

- объединения, в которых часть функции управления передается от одних участников к другим (тресты, концерны, холдинги) *(91).

По способу консолидации выделяют предпринимательские объединения, созданные путем:

- приобретения активов (так, в соответствии со ст. 359 ГК РФ по договору продажи предприятия продавец обязуется передать в собственность покупателя предприятие в целом как имущественный комплекс (ст. 132), за исключением прав и обязанностей, которые продавец не вправе продавать другим лицам);

- смены контроля.

По признаку регистрации предпринимательские объединения разделяют на:

- подлежащие обязательной регистрации, например финансово-промышленные группы;

- не подлежащие регистрации, например холдинги, простые товарищества *(92).

Предпринимательские объединения могут быть классифицированы также по иным критериям, характеризующим тип производственно-хозяйственной интеграции (вертикальная, горизонтальная, конгломерат); отраслевую принадлежность (отраслевые, межотраслевые), по степени диверсификации (монопрофильные, многопрофильные), по масштабам деятельности (региональные, межрегиональные, транснациональные, межгосударственные) и др. Приведенные критерии классификации в большей степени носят экономический, чем правовой характер, поскольку лишь в отдельных случаях в законодательстве устанавливаются особенности правового регулирования того или иного вида предпринимательского объединения. Например, право регулирует специальными нормами транснациональные и межгосударственные объединения. Классификация предпринимательских объединений по указанным здесь и иным критериям на примере холдингов приведена в § 2 гл. II.