!!Экзамен зачет 2023 год / Кулагин_М.И._Избранные_труды_по_акционерному_и_торговому_праву

фактически компании работали на Германию. Суды и Англии, и Франции вынуждены были отказаться от своих собственных принципов и ввести новое понятие - <контролируемое юридическое лицо>. Коль скоро названные компании контролировались германскими подданными, они признавались германскими юридическими лицами, а их имущество было секвестровано. Таким образом, отношения финансовой зависимости, контроля, базирующегося на отношениях владения капиталом, были учтены при определении национальности юридического лица. В международном частном праве стали проводить границу между понятиями, которые раньше смешивали, - между национальностью юридического лица и его личным статутом.

И в других сферах, где игнорирование отношений подчиненности между юридическими лицами могло повлечь за собой ущемление прав капиталистов или буржуазного государства, право капиталистических государств также вынуждено было принимать их во внимание и отказываться от принципа автономии воли и интереса юридического лица. Так, в частности, обстоит дело в налоговом праве. Дочерняя компания, получив прибыль, должна платить государству налог с дохода. Нередко по распоряжению материнского общества вся или часть этой прибыли передается головному обществу. В отчетности последнего указанные суммы также фигурируют в качестве доходов и, следовательно, подлежат новому обложению подоходным налогом. С точки зрения капиталистов, здесь происходит форменное <ограбление>, поскольку один и тот же доход дважды облагается налогом. В последнее время в законодательстве капиталистических стран проводится принцип освобождения от двойного налогообложения. Как правило,

налог	взыскивается с			прибылей той компании, где они
получены		в результате хозяйственной деятельности. Вопросы
двойного		налогообложения являются одной из самых актуальных
и	сложных		проблем	современного	экономического

сотрудничества на международном уровне[33].

Отношения экономической зависимости учитываются сейчас и в отношениях, связанных с объявлением юридического лица несостоятельным[34].

Основной причиной перечисленных и иных сходных изменений в трактовке понятия юридического лица, а следовательно, и его правового регулирования являются изменения в отношениях собственности. Обобществление собственности, происходящее в капиталистических странах в рамках капиталистического способа производства, вызывает необходимость учитывать в правовой области отношения экономической зависимости. Но учитывать отношения экономической зависимости невозможно, исходя из фикции юридического равенства господствующего и зависимого юридического лица. Иными словами, правовое регулирование данных отношений должно исходить из постулата об их правовом неравенстве.

И действительно, как мы увидим, анализируя книгу III Акционерного закона ФРГ 1965 г., посвященную связанным

предприятиям, т.е. юридическим лицам, между которыми существуют отношения господства и подчинения, самое современное законодательство капиталистических стран идет по этому пути. Так, например, господствующее предприятие, согласно положениям названного закона, вправе давать зависимому предприятию обязательные для него указания, а то, в свою очередь, не вправе уклониться от их исполнения. Но в таком случае закономерно поставить под вопрос и другой основополагающий принцип буржуазного гражданского права - принцип юридического равенства субъектов. Необходимость считаться с реальными взаимоотношениями в экономике заставляет буржуазное гражданское право регулировать отношения юридически (а не только экономически) неравных субъектов права, связанных отношениями власти и подчинения. Иными словами, ставится под сомнение и традиционное определение гражданского права как совокупности норм, регулирующих имущественные отношения, складывающиеся по горизонтали между равноправными участниками товарного оборота. Настаивать на классическом понимании гражданского права с учетом процессов централизации производства и капитала означает исповедовать юридический идеализм. Как мы убеждаемся, буквально на каждом шагу современное буржуазное право отказывается и от другого принципиального положения - от священной <свободы договора>.

Отказ от указанных принципов в рамках буржуазного права возможен, ибо эти принципы все же всегда имели и тем более сейчас имеют подчиненное значение по отношению к ведущему принципу буржуазной экономической и правовой системы - принципу защиты частной собственности. Однако и формы частной капиталистической собственности в значительной степени трансформировались в условиях государственномонополистического капитализма. Основная роль перешла от индивидуальной к ассоциированной и к государственной формам частной капиталистической собственности, которые сейчас преобладают количественно и определяют существо экономического строя современного капитализма. Поэтому принцип всемерной охраны частной капиталистической собственности читается сейчас как всемерная охрана крупной капиталистической собственности. Эта ведущая идея современной буржуазной правовой надстройки и определяет все прочие в ней метаморфозы.

Для выяснения того, как они отразились на институте юридического лица, лучше всего рассмотреть статус зависимого юридического лица, капитал которого принадлежит почти полностью другой компании. Такой подход оправдан, ибо подавляющее большинство юридических лиц находится в состоянии экономического подчинения финансовым центрам современного капиталистического хозяйства.

Во-первых, юридическое зависимое лицо по сравнению с традиционным юридическим лицом не является больше совокупностью собственников стоимости капитала, функционирующего в данном юридическом лице. Если раньше

присвоение прибавочной стоимости собственниками стоимости соответствующего основного капитала происходило внутри юридического лица, через его механизм, то сейчас указанное присвоение осуществляется извне. Следовательно, и воля зависимого юридического лица формируется не органами юридического лица, а головной компанией. При этом последняя руководствуется, естественно, интересами всей монополии, а не данного юридического лица. Подлинным юридическим лицом в традиционном понимании остается только головное общество.

Во-вторых, отношения между зависимым и головным юридическими лицами строятся не на началах равенства, а на принципах господства и подчинения. Их нельзя больше охарактеризовывать исключительно как отношения товарноденежные[35]. Это также отношения управленческие, организационные, отношения, которые складываются внутри монополии.

Отделение	капитала	как	собственности	от капитала как
функции -	процесс,	который	гениально был	вскрыт К. Марксом

в акционерных обществах, в настоящее время приобрел новые формы. Если на стадии промышленного капитализма функции капиталиста-предпринимателя обычно осуществляли управляющие - органы юридического лица, то сейчас нередко само юридическое лицо используется в качестве функционирующего капиталиста при другом юридическом лице (собственнике капитала). Чисто организационные отношения, которые раньше были запрятаны в рамки юридического лица, теперь стали отношениями внутри монополии, но между самостоятельными в правовом отношении субъектами права. Традиционно в

цивилистической	литературе юридическое	лицо определялось
как участник	товарного обмена, да	и сегодня оно не

перестает им быть, но одновременно оно выступает и в организационных отношениях как их участник. Вряд ли в этом случае можно именовать его юридическим лицом. Не случайно поэтому во многих западных исследованиях ставится проблема легализации другого образования - предприятия.

Примечания:

[9]Уже римскому праву были известны коллективные образования, имевшие самос-тоятельное существование, независимое от физических лиц, которые являлись их участниками. Таковы, например, были римские товарищества откупщиков. Самому объединению, а не его участникам принадлежало имущество. Однако юридическое лицо не получило в римском праве законченного оформления, ибо отношения, на почве которых возникают юридические лица, в условиях рабовладельческого общест-ва были недостаточно развиты. Даже сам термин <юридическое лицо> отсутствует в работах римских юристов. См.: Ельяшевич В. Юридическое лицо, его происхождение и функции в римском частном праве. СПб., 1910.

[10]В Германском гражданском уложении 1896 г. также нет определения юридического лица.

[11]См.: Швейцарское гражданское уложение 10 декабря 1907 года / Пер. К.М. Варшавского. Пг., 1915.

[12]Текст Чилийского гражданского кодекса дается в переводе с: Cόdigo civil: Séptima edi-ciόn. Santiago,

1977.

[13]См., напр., ст. 583 Гражданского кодекса Эквадора (Cόdigo civil. Impresora Galbar, 1978).

[14]Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 642.

[15]Ilgen H.-M. Die Einmanngesellschaft als atypische Gesellschaftsform im deutschen und französishen Recht. Köln, 1969. S. 28.

[16]Мусин В.А. Одночленные корпорации в буржуазном праве // Правоведение. 1981. № 4. С. 44.

[17]См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств. Ч. I / Под ред. Р.Л. На-рышкиной. М., 1983. С. 195.

[18]Verdier J.-M. Filiales et participations // Repertoire de sociétés. T. I. P., 1970.№ 128.

[19]Lubeseder D. Die Geltung des 139 BGB in Rahmen des Gesellschaftsvertrages des OHG. Köln, 1972. S. 36.

[20]Schmidt D. Les droits de la minorité dans la société anonyme.P., 1969. Р. 15.

[21]Ilgen H.-M. Op. sit. S. 38.

[22]Stoljar S. Groups and entities. An inquiry into corporate theory. Canberra, 1973. Р. 131.

[23]Stoljar S. Op. cit. Р. 148.

[24]A.C. 22; 66 L.J.Ch. 35; 75 L.T. 426; 45 W.R. 193.

[25]Goldstein H. Trusts of movables in the conflict of laws. A comparative study of the laws of the United States and Germany, with reference to the laws of Belgium, France, Italy and the Netherlands. Köln, 1966. Р. 90.

[26]Флейшиц Е.А. Буржуазное гражданское право на службе монополистического капитала. М., 1948. С. 29.

[27]Мозолин В.П. Цит. соч. С. 61.

[28]Мусин В.А. Цит. соч. С. 49.

[29]Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 95.

[30]См.: Рубанов А.А. Цит. соч. С. 39.

[31]Рубанов А.А. Цит. соч. С. 39.

[32]Charlesworth and Cain Company Law. 11-e ed. L., 1977. Р. 29-32.

[33]См.: Правовые формы научно-технического и промышленно-экономического сотрудничества СССР с капиталистическими странами. М., 1980. С. 250-270.

[34]См. наст. работу, 5 гл. III.

[35]Названные взаимоотношения, даже когда они состоят не в выполнении указаний головной фирмы или предоставлении ей информации и отчетности, а, скажем, во взаимных поставках продукции, по многим причинам нельзя назвать товарными в обычном значении этого термина. Дело в том, что о торговле можно говорить только в том случае, когда предметом обмена является товар, во внутрикорпорационных же поставках продукция не поступает в сферу обмена, а потому и не выявляет своей меновой стоимости. Стало быть, ее нельзя признать и товаром. Цены, по которым продукция передается из зависимой компании в материнскую или наоборот, так называемые трансфертные цены, устанавливаются монополией, прежде всего исходя из своей глобальной стратегии, а не на базе себестоимости продукции. Трансфертные цены нередко в два и более раза отличаются от мировых цен. Соображения использования благоприятного налогового законодательства, как правило, являются определяющими в основе ценообразования на продукцию, циркулирующую внутри транснациональной монополии.

Книги раздела Электронная библиотека

« Предыдущая | Оглавление | Следующая »

Кулагин М.И.

Избранные труды по акционерному и торговому праву

§ 2. Проблема персонификации предприятия

Неприменимость традиционного понимания юридического лица к зависимым обществам, появление компаний одного лица, в которых отсутствует коллективный людской субстрат, и ряд других явлений заставили буржуазных исследователей критически взглянуть на категорию юридического лица. Некоторые из них предлагают вообще отказаться от этого понятия, как мало что объясняющего в настоящее время, и

заменить его понятием, на их взгляд более содержательным, - понятием предприятия[36]. Известные французские юристы К. Шампо и И. Пэлюссо писали: <Чем было предприятие для торгового права в 1807 (год принятия Французского торгового кодекса. - М.К.)? - Ничем. Чем оно становится? - Всем>[36]. Переворот, происходящий в этой области права, сравнивается с тем политическим переворотом, который был осуществлен в конце XVIII столетия, когда к власти было допущено третье

сословие.	Наступает, по мнению этих	авторов,	эра
<предприятия>, которая затрагивает не		только	сферу
торгового	права, но и все иные отрасли.

Что же понимают под предприятием буржуазные авторы? Прежде

всего надо подчеркнуть, что						само понятие <предприятие>
имеет	экономическое			происхождение.				В	экономической
литературе,		как	правило,			под	предприятием			понимают
<экономическое			единство,		в	котором			объединяются		и
координируются			человеческие			и	материальные			факторы
хозяйственной		деятельности>[36].					Американский			экономист

М. Джеймс определяет предприятие как <любую организацию, занимающуюся главным образом производством для рынка определенных вещей или услуг и финансово независимую от любого другого органа>[36]. Западные юристы попытались перевести на язык права эти определения, которые не отличаются четкостью и ясностью. Так, по мнению М. Деспакса, предприятие - <автономный организм, образованный прочным союзом двух тесно связанных между собой ячеек: экономической ячейки, объединяющей материальные элементы, необходимые для функционирования производства; социальной ячейки, состоящей из человеческих элементов, которые необходимы для того, чтобы использовать материальные элементы экономической ячейки>[36]. А согласно взглядам

другого французского профессора, П. Дюрана,	<предприятие
представляет собой общество, созданное с	определенной
целью. Оно является институтом>[37].

Как вытекает из всех приведенных определений предприятия в западной литературе, они базируются на известной теории факторов производства, согласно которой предприятие выступает как место соединения труда и капиталов. Что не вызывает сомнений, так это понимание предприятия как сложного экономического явления. Предприятие можно рассматривать и как первичное звено экономики, и как определенную совокупность средств производства, их комплекс, и как определенный коллектив, который под руководством управляющих осуществляет выпуск товаров или оказание услуг.

Конечно, буржуазное право не может игнорировать это образование. В течение длительного времени предприятие в буржуазном праве рассматривалось исключительно как объект права, причем объект единый. В состав предприятия буржуазное законодательство включает не только станки, конторское оборудование, кассовую наличность, но и обязательства, вытекающие из деятельности предприятия, а

также те фактические отношения, которые сложились между предприятием и его потребителями и поставщиками (так называемая клиентелла). Предприятие как таковое может быть объектом различного рода гражданско-правовых сделок: продажи, дарения, наследования и т.п.

Предприятие рассматривается как объект права собственности коммерсанта, но объект, который обладает внутри имущества коммерсанта определенной обособленностью. В основном это обособление проявляется в трех областях. Во-первых, предприятие обязано вести свою собственную отчетность, в том числе налоговую. Если у предпринимателя несколько предприятий, то он должен соответственно вести торговые книги и представлять другие документы по каждому предприятию в отдельности. Во-вторых, предприятие может быть зарегистрировано под своей собственной фирмой. В- третьих, как мы уже упоминали, предприятие может выступать в качестве объекта различных торговых сделок.

Обособленность имущества предприятия от имущества его владельца в значительной степени условна. Собственник предприятия вправе <запустить руку в карман предприятия>, соответствующим образом оформить указанную операцию и вовсе не обязан вернуть своему предприятию <долг>.

В ряде стран законодательство использует термин <предприятие> для обозначения всего комплекса имущественных элементов, связанных с той или иной хозяйственной деятельностью лица (ФРГ, Нидерланды, Швейцария). В Италии этот комплекс имеет специальное наименование - azienda. Azienda, согласно ст. 2555 ИГК, рассматривается как <совокупность имущества, представленного предпринимателем для обеспечения деятельности предприятия>. Во Франции и в Бельгии законодатель разработал конструкцию особой имущественной общности (fonds de commerce), которая охватывает значительную часть имущества предприятия. В соответствии с французским и бельгийским правом в эту общность, называемую здесь торговым фондом, не включаются недвижимость, обязательства и долги предприятия[37]. Сделки с указанной общностью подчиняются особому правовому режиму. Например, во Франции купля-продажа и залог торгового фонда регулируются специальным Законом от 17 марта 1909 г.

Независимо от того, признается или нет имущество предприятия правовой общностью, какие элементы охватываются понятием <имущество предприятия>, в праве всех капиталистических государств к имуществу предприятия относят не только оборудование, сырье, материалы, т.е. телесные объекты, но и такие бестелесные объекты, как клиентелла, право на возобновление найма недвижимости, предназначенной для коммерческой деятельности, фирма предприятия. Во Франции и в Бельгии к числу последних добавляется право на торговую вывеску и промышленная собственность. Важнейшим элементом имущества предприятия считается клиентелла или устойчивые фактические связи, которые существуют у данного предприятия с потребителями

его продукции или услуг (goodwill, achallandage, Chancen, avviamento). Иногда в литературе и в судебной практике клиентеллу отграничивают от шансов, т.е. возможностей предприятия иметь клиентов в будущем. Шансы можно определить как оцененные в денежном выражении перспективы предприятия. Отчуждение предприятия влечет за собой уступку клиентеллы, что на практике понимается как обязательство бывшего собственника предприятия не создавать поблизости от отчужденного предприятия заведения, аналогичного проданному.

Всовременном законодательстве большинства

капиталистических стран за владельцем предприятия признается право на возобновление найма недвижимости, необходимой для функционирования предприятия. Фактически только в ФРГ собственник предприятия не располагает такой возможностью. Во Франции, напротив, гарантии арендатора торговых помещений настолько расширились, что теперь право этой страны употребляет для обозначения этого института выражение <торговая собственность>. Буржуазное законодательство в интересах арендаторов устанавливает исчерпывающий круг оснований, когда арендодатель может отказать в возобновлении договора найма (Англия, Нидерланды). Оно возлагает также на наймодателя обязанность возмещения вреда, причиненного в случае неосновательного отказа в возобновлении договора.

По-разному в законодательстве капиталистических государств решается вопрос о переходе от продавца предприятия к его покупателю требований и долгов, связанных с деятельностью предприятия. По праву ФРГ, Нидерландов, Швейцарии, Италии они, при определенных условиях, передаются новому владельцу предприятия. Так, в ФРГ, если предприятие после продажи продолжает действовать под старой фирмой, то к новому его владельцу переходят обязательства, связанные с деятельностью предприятия, возникшие до продажи, при условии, что иного не было оговорено в соглашении между продавцом и покупателем. Согласно законодательству Франции продажа торгового фонда, а в США комплексное отчуждение, т.е. продажа всех или большей части товарно-материальных ценностей предприятия, выходящая за рамки обычного ведения дел, не влечет за собой перехода прав и долгов, связанных с деятельностью предприятия, к покупателю.

В последние годы в законодательстве, судебной практике и в международных соглашениях, регулирующих отношения в хозяйственной сфере, термин <предприятие> все чаще используется для обозначения субъектов, участников этих отношений. При этом в число предприятий попадают качественно различные образования. Иногда предприятие рассматривается как синоним любого участника хозяйственного оборота (ремесленника, индивидуального коммерсанта, товарищества, публичной корпорации и т.п.). Например, французский Закон № 85-98 от 25 января 1985 г., относящийся к судебному восстановлению и к судебной ликвидации

предприятий, применяется в отношении любого ремесленника, коммерсанта и юридического лица частного права (ст. 2). Согласно п. 1 ст. 1 Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. ее действие распространяется на договоры купли-продажи между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах. Закон ФРГ от 6 сентября 1965 г. об акционерных обществах, регламентируя отношения между связанными предприятиями, понимает под этими последними любых субъектов торгового оборота. В некоторых случаях законодатель адресует нормы предприятиям, имея в виду заводы, фабрики и иные подобные хозяйственные единицы, которые не признаются субъектами гражданского и торгового права. Именно в таком значении употребляется термин <предприятие> во многих нормативных актах буржуазного трудового права, например в австрийском Законе от 28 марта 1947 г. о производственных советах. Наконец, в праве капиталистических государств предприятием может именоваться несколько юридически автономных образований, связанных отношениями экономической зависимости. В этом случае предприятие отождествляется с группой товариществ или с монополистическим объединением

(см. гл. III).

Явление персонификации предприятия, которое можно наблюдать

в современном буржуазном праве,				имеет	несколько причин.
Одна	из	них	заключается	в	возрастании		роли
административного,			финансового,	трудового		права	в
регулировании		капиталистической		экономики.		Указанные

отрасли имеют особые методы правовой регламентации. Система их субъектов также отличается от системы субъектов гражданского права. В качестве субъекта трудовых правоотношений может выступать коллектив наемных работников той или иной хозяйственной организации, которая вовсе не обязательно должна быть самостоятельным участником гражданского оборота. Такие субъекты-организации нередко обозначаются буржуазным законодательством как предприятия. Надо учитывать, что система субъектов хозяйственных отношений, регулируемых публичным и трудовым правом, производна, <привязана> к системе субъектов гражданского права, ибо капиталистическое хозяйство по своей сути может быть и является товарно-денежным хозяйством, предполагающим юридическое равенство участников оборота. Это объясняет случаи использования буржуазным публичным и трудовым правом конструкции юридического лица. Но производность не означает тождества в системе субъектов гражданского и иных отраслей права, регламентирующих капиталистическую экономику. Нельзя также игнорировать и обратное воздействие системы субъектов публичного и трудового права на систему права гражданского и торгового, что выражается в попытках трансплантации конструкции предприятия в гражданское законодательство.

Предприятие признается в законодательстве ряда стран субъектом финансового права. <То, что частное право, - писал Ж. Рипер, - признает еще стыдясь, налоговое право со

своей подчеркнутой автономией уже реализовало. Оно облагает промышленные и торговые предприятия налогом и тем самым признает их способными быть плательщиками. Этим дорогим крещением оно призывает их к юридической жизни>[38].

Вотличие от гражданского права, в принципе, как мы смогли убедиться, не допускающего дробления имущества с целью обеспечения гарантии кредиторам, налоговое право проводит размежевание гражданского имущества и имущества торгового, предназначенного для ведения предпринимательской деятельности[39].

Внашем столетии в буржуазном правоведении стали появляться теории, которые настаивают на признании предприятия не объектом, а субъектом гражданского и торгового права.

Для сторонников учения о предприятии - субъекте права предприятие есть самостоятельное автономное образование, а предприниматель - всего лишь <первый слуга предприятия>. Отправляясь в своих рассуждениях от вполне объективно существующего процесса отделения владельца предприятия от предприятия, от самой предпринимательской деятельности, западные исследователи торопятся <изгнать> предпринимателя из сферы гражданского права. В качестве предпринимателя выступает у них не только физическое лицо - коммерсант, но и лицо юридическое - торговое товарищество.

Примечательны в этом отношении рассуждения М. Деспакса в его известной диссертации <Предприятие и право>. Развитие современного французского права, по мнению автора этого труда, идет по пути все большего обособления предприятия от предпринимателя. Право все чаще рассматривает предприятие как автономную по отношению к личности предпринимателя единицу и в некоторых случаях даже противопоставляет интересы предприятия интересам предпринимателя[40]. Предприниматель зачастую вынужден жертвовать своими интересами ради потребностей надлежащего функционирования

предприятия[41].		Деспакс		приводит		на	его	взгляд
убедительный	пример		такого		<гегемонизма>			интереса

предприятия над интересами его владельцев-ак-ционеров. В акционерном обществе распределение прибыли зависит от усмотрения собрания участников. Акционеры вправе выплатить себе в виде дивиденда всю прибыль, но они предпочитают часть, и весьма значительную, доходов не распределять между собой, а направлять в резервы, проводя тем самым политику

самофинансирования.		Это	является	доказательством
верховенства	интереса		предприятия	над	интересами

собственников[42]. Автор понимает всю уязвимость своих доводов. Он задается справедливым вопросом: отказываясь от распределения части прибылей в форме дивидендов, не ущемляет ли акционер свой непосредственный интерес в пользу отдаленного интереса товарищества, частью которого он является?[43] Однако, подтверждая совпадение в данном случае интересов предприятия и его владельцев, Деспакс заключает, что интерес владельцев сформирован, определен экономическим положением, в котором находится предприятие.

Он	подчеркивает, что интерес общества в действительности
представляет собой лишь отражение		интереса предприятия и
что последнее и оправдывает отказ,		сделанный акционерами,
от	своего права на дивиденды[44].

Чтобы создаваемая им теория выглядела как можно убедительнее, Деспакс в своих попытках персонифицировать предприятие не идет по пути упрощенному, ссылаясь, как это делают некоторые западногерманские юристы, на теорию фикции, которая все оправдает, в том числе наделение правосубъектностью и такого образования, как предприятие[45]. Он причисляет себя к сторонникам реалистической теории юридического лица, как она была сформулирована в трудах Л. Мишу.

Согласно концепции Мишу, следует различать <юридическое лицо> и <моральное лицо>. Свойство быть субъектом права не вытекает из самой природы человека. Доказательство тому - рабы в Риме и Древней Греции, гражданская казнь, влекущая

за собой утрату качества субъекта права. Точно так же и
организация, которая может быть субъектом прав и
обязанностей	(personnalité morale), не обязательно должна
быть юридическим лицом (personnalité juridique). Мишу
подчеркивал,	что юридическая среда должна признать

существование	указанной	организации	в	качестве
личности[46].

В это разграничение морального и юридического лица существенная новелла была внесена определением Палаты по гражданским делам Кассационного суда от 28 января 1954 г., которое заявило: <Юридическое лицо не является созданием закона, им обладает, в принципе, любое образование (groupement), наделенное возможностью выражать свою коллективную волю для защиты законных интересов, которые вследствие этого должны быть юридически признаны и защищены>[47].

Для Мишу человеческий коллектив только тогда становится моральной личностью, когда он обладает двумя качествами. Прежде всего, он должен иметь собственный интерес, не совпадающий с интересами отдельных участников. Во-вторых, надо, чтобы этот коллектив имел организацию, способную выражать коллективную волю в правоотношениях.

По твердому убеждению Деспакса, предприятие обладает суммой автономных интересов и совокупностью органов, способных эти интересы выразить. Стало быть, предприятие является моральным лицом и, принимая во внимание процитированное выше определение Кассационного суда, юридическим лицом. Автор великолепно понимает, что его теоретические конструкции имеют право на существование, если он докажет, что имущество предприятия обособлено в имуществе предпринимателя. После довольно длительного перечня законодательных положений, в которых указанное обособление проводится, Деспакс вынужден привести и другие суждения на этот счет, в частности, справедливое заявление итальянского