5.3. Уступка прав требования возврата кредита

В судебной практике отмечаются различные подходы к определению возможности уступки банком или иной кредитной организацией принадлежащего им права требовать от заемщика возврата выданной на основании кредитного договора суммы, если требование уступается организации, не имеющей лицензии на осуществление банковской деятельности. По целому ряду дел суды признавали недействительными такие уступки прав, аргументируя это тем, что в силу п. 1 ст. 819 ГК РФ в качестве кредитора по кредитному договору указаны банки или иные кредитные организации. Специальные требования к субъектному составу указанных договоров рассматриваются, таким образом, как препятствие для уступки права лицам, не отвечающим предусмотренным в законе требованиям.X

Нередко приводится и еще один аргумент: подобные сделки нарушают интересы вкладчиков, поскольку банки "раздают" свои активы, лишая тем самым вкладчиков возможности удовлетворить свои требования. Как пишут О.А. Наумов и В.Л. Слесарев, обосновывая эту практику, "законодательство содержит ряд положений, обеспечивающих стабильность кредитных отношений, к числу которых относится и установление особого статуса кредитной организации. И если банки уступают не являющимся кредитными организациями третьим лицам права требования возврата средств, переданных должнику по кредитному договору, то выстроенный законодателем "баланс интересов" может нарушиться" <*>.

--------------------------------

<*> Наумов О.А., Слесарев В.Л. Рассмотрение споров о признании цессии недействительной // Арбитражная практика. 2001. Спецвып. С. 69.

Слабость подобного аргумента очевидна. Наличие возможности отчуждения прав в отношении заемщиков при обычном ходе хозяйственной деятельности никак не колеблет интересы вкладчиков или иных кредиторов банка, поскольку осуществляется, как правило, за соответствующее встречное вознаграждение и, чаще всего, именно в целях улучшения ситуации с активами. Как пострадают интересы клиентов, если банк для целей удовлетворения текущих денежных требований вкладчиков уступит третьему лицу права требования к заемщикам, срок исполнения по которым еще не наступил?

Совершенно неясно, почему "баланс интересов" нарушается лишь в случае уступки требований из кредитных договоров и только при уступке некредитным организациям. Интересы кредиторов банка равным образом могут быть затронуты и при уступке прав другой кредитной организации (практика так называемого слива активов в другие банки слишком хорошо известна), и при уступке прав из других договоров, где банк выступает кредитором (например, купля-продажа ценных бумаг, депозиты в других банках и т.д.).

Провозглашенные цели рассматриваемым запретом уступки прав не достигаются, что делает его бессмысленным. Мало того, такой запрет негативно сказывается на состоянии хозяйственной деятельности. Подобные запреты создают значительные и ничем не оправданные трудности в работе кредитных учреждений из-за нестабильности и рискованности ситуации на рынке денежных требований. Понесенные и возможные убытки банков перелагаются на клиентов, в том числе посредством установления завышенных процентных ставок за кредит.

Современное российское законодательство не содержит норм, прямо запрещающих или ограничивающих возможность передачи кредитором права требования к заемщику по кредитному договору.

Требования к субъектному составу имеют значение в момент заключения кредитного договора. Основным отличием кредитного договора от договора займа является наличие у кредитора в кредитном договоре обязанности предоставить денежные средства. Принятие на себя специфических финансовых рисков, связанных с обещанием предоставить денежные средства, - прерогатива специальных субъектов (банков или иных кредитных организаций). В публикациях, посвященных анализу рассматриваемой практики, отмечается, что наличие специальной правосубъектности имеет значение лишь при заключении кредитного договора для исполнения обязательства по выдаче кредита заемщику банком <*>.

--------------------------------

<*> См.: Анохин В. Проблемы, возникающие при уступке права требования в арбитражном процессе // Арбитражная практика. 2001. Спецвып. С. 44 - 45; Ломидзе О.Г. Отчуждение обязательственного права по сделке: проблемы теории и практики. С. 28 - 29.

Обязательства заемщика по возврату денежных средств, полученных на основании договора о кредите, принципиально ничем не отличаются от любых других денежных обязательств, возникших, например, из займа.

Личность кредитора для займодавца (независимо от того, получил он средства по договору займа или кредита), как и в большинстве денежных обязательств, не имеет значения.

В результате анализа правового регулирования отношений, возникающих на основании кредитного договора, можно утверждать, что отсутствуют препятствия для уступки права требования в отношении заемщика кредитором третьим лицам, в том числе и не обладающим лицензией на осуществление кредитных операций. Такой вывод поддерживается в большинстве современных исследований, посвященных данной проблеме <*>.

--------------------------------

<*> См.: Анохин В. Проблемы, возникающие при уступке права требования в арбитражном процессе. С. 45; Ломидзе О.Г. Отчуждение обязательственного права по сделке. С. 29; Свириденко О.М. Цессия в арбитражной практике // Арбитражная практика. 2001. Спецвып. С. 34; Павлодский Е.А. Из практики применения законодательства об уступке требования // Право и экономика. 1997. С. 21 - 22; Почуйкин В. Некоторые вопросы уступки права требования в современном гражданском праве. С. 50.

Л. Чеговадзе, в частности, указывает, что законной будет сделка уступки права требования, принадлежащего банку по кредитному договору, любой другой коммерческой фирме, не имеющей лицензии на проведение банковских операций, поскольку получение денежных средств от должника - операция не банковская, а общегражданская <*>.

--------------------------------

<*> См.: Чеговадзе Л. Уступка права требования. Закон и правоприменительная практика // Хозяйство и право. 2001. N 9.

Выводы, сделанные в ходе дискуссии, привели к существенной корректировке судебной практики. О.М. Свириденко приводит весьма показательный пример.

Истец обратился в арбитражный суд с иском о признании недействительной сделки уступки права требования, ссылаясь на то, что у организации, приобретшей это право, нет банковской лицензии. Решением суда в иске было отказано. При этом суд, руководствуясь п. 2 ст. 308, п. 1 ст. 382 ГК РФ, сделал вывод о том, что путем уступки права требования осуществляется перемена лиц в обязательстве, а не сторон в кредитном договоре, в связи с чем для осуществления и реализации права требования исполнения встречного денежного обязательства (долга), вытекающего из указанного договора, наличие у лица, к которому переходят права по цессии, специальной правосубъектности не требуется. Апелляционная и кассационная инстанции поддержали решение суда первой инстанции. Принесенный по данному делу протест был отклонен <*>.X

--------------------------------

<*> См.: Свириденко О.М. Цессия в арбитражной практике. С. 34 - 35.

Приведем и другой пример. При рассмотрении спора суд признал ничтожным договор уступки требования о возврате задолженности по кредитному договору, сославшись на его несоответствие требованиям ст. 388 ГК РФ, предусматривающей наличие согласия должника на уступку по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника.X

Кассационная инстанция, отменяя решение, указала, что вывод о значимости личности кредитора для должника не подтверждается материалами дела, поскольку в соответствии с договором к истцу перешло только право требования задолженности. При этом обязательства банка, т.е. стороны сделки, которая должна обладать специальной правосубъектностью, на момент уступки были исполнены в полном объеме. Срок пользования кредитом к моменту заключения кредитного договора истек. Из смысла ст. 425 ГК РФ вытекает, что условие кредитного договора о действии его до полного исполнения сторонами обязательств не имеет самостоятельного правового значения, поскольку в договоре определен срок исполнения обязательства и у стороны возникает право требования к другой стороне по истечении срока исполнения обязательства.X

Вывод суда о том, что новый кредитор (истец), становясь на место прежнего кредитора по кредитному договору (банка), приобретает все права и обязанности кредитора, в том числе и право на получение сведений, составляющих банковскую тайну заемщика (ответчика), является ошибочным, поскольку по договору уступки требования новому кредитору (истцу) передано лишь право требования задолженности. Коммерческая тайна юридического лица сохраняется в силу закона (ст. 139 ГК РФ).X

Вывод суда о ничтожности сделки по уступке требования в силу нарушения специального субъектного состава участников кредитного договора также признан ошибочным, поскольку новый кредитор вступает в кредитный договор после исполнения первоначальным кредитором действий, требующих лицензирования. Новый кредитор должен получить средства, выданные надлежащей стороной кредитного договора. Действия по истребованию суммы долга не требуют специального разрешения <*>.

--------------------------------

<*> См.: Постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 08.02.2001 N Ф08-108/2001, от 19.02.2001 N А05-7949/00-407/21.