3. Музыка. Снова – свет. Фонарь. Переулок.

ГЕЛЯ . Вот наш переулок. А там, в конце, – наше общежитие. Спасибо. Дальше идти не надо. Можно встретиться с Асей. Если она увидит, что меня провожают, я потеряю… как это… моральное превосходство.

ВИКТОР . Значит, Геля – это Гелена. По‑русски вы просто Лена.

ГЕЛЯ . Значит, вы – Виктор. По‑русски вы просто победитель. Я – просто Лена, а вы – просто победитель. И все‑таки не стоит переводить. Мне нравится мое имя.

ВИКТОР . Мне – тоже.

ГЕЛЯ . Каждое произведение в переводе теряет. Пан будет спорить?

ВИКТОР . Пан не будет спорить. Вас в комнате много?

ГЕЛЯ . Еще две девушки. Две чайные розы. Первая – Ася, она певица, как я. Вы ее видели. Она милая, но совершенно без воли. Молодой человек делает из нее веревки. Зато другая совсем другая. Она имеет твердый характер, огромный рост и играет на арфе.

ВИКТОР . А ее как зовут?

ГЕЛЯ . Езус‑Мария, ему все нужно знать. Вера.

ВИКТОР . Подумать только, придешь когда‑нибудь в оперу, а Кармен – это вы.

ГЕЛЯ . Я не буду петь Кармен, у меня другой голос. И в опере я не буду петь. Я буду… как это… камеральная певица.

ВИКТОР . Вы хотите сказать – камерная.

ГЕЛЯ . Просто беда. Я вечно путаю.

ВИКТОР . Мне бы так шпарить по‑польски. Сколько лет вы у нас?

ГЕЛЯ . Другий год.

ВИКТОР . Рассказали бы – не поверил.

ГЕЛЯ . Хорошо, я открою секрет, хотя мне это совсем невыгодно. Здесь есть еще маленькое обстоятельство. Мой отец знал по‑русски и меня учил. Он говорил: Гельця, тебе надо знать этот язык. В один прекрасный день ты мне скажешь спасибо. Видимо, он имел в виду сегодняшний день.

ВИКТОР . Ну, это – само собой. Но все равно. Вы – молодчина.

ГЕЛЯ . Я просто способна к языкам. Как всякая женщина.

ВИКТОР . Так уж и всякая…

ГЕЛЯ . Так, так. Что такое способность к языкам? Способность к подражанию, я права? А все женщины – обезьянки.

ВИКТОР (с подчеркнутой грустью) . Даже – вы?

ГЕЛЯ . Пан не хочет, чтоб я была, как все. Это мило. И натурально. Мы ценим правила, а любим исключения. Очень жаль, я ужасная обезьянка. Я смотрю вокруг и все примериваю на себя. Это мне не годится, а это мне подойдет! Красивая прическа – немножко задор, немножко поэзия, немножко вызов – беру себе! Или вижу – красивая походка. И грациозно и очень стремительно – почти полет. Это совсем смертельная рана – такая походка, и не моя! Она будет моя! Я ее беру. Потом я встречаю девушку – у нее задумавшийся взгляд, он показывает на глубокую душу – очень хорошо, я беру этот взгляд.

ВИКТОР . Задумчивый взгляд.

ГЕЛЯ . Ну, все равно, вы меня поняли. В общем, я – Жан Батист Мольер. Он говорил: «Je prend mon bien ou je le trouve».

ВИКТОР . Хотя в переводе и потеряет – переведите.

ГЕЛЯ . Я вас немножко давлю своим французским? Так? Это значит: я беру свое добро там, где его нахожу. Ходят слухи, Мольер взял себе две сцены у Сирано де Бержерака. Он был гений – ему все было можно.

ВИКТОР . А вам?

ГЕЛЯ . Мне тоже – я женщина. Но почему вы все время задаете вопросы? Вы опасный человек.

ВИКТОР . Я хочу еще спросить…

ГЕЛЯ . Подождите, спрашиваю я. Вы учитесь?

ВИКТОР (кивая) . В институте имени Омара Хайяма.

ГЕЛЯ . Святая мадонна, он надо мной смеется.

ВИКТОР . На отделении виноделия, вот и все. Омар Хайям – покровитель виноделов. Певец, идеолог и вдохновитель. Мы его учим наизусть почти в обязательном порядке. Наш профессор сказал, что когда‑нибудь над входом будут высечены его слова:

Вино питает мощь равно души и плоти,

К сокрытым тайнам ключ вы только в нем найдете.

ГЕЛЯ . Я поняла – вы будете дегустатор?

ВИКТОР . Молчите и не срамитесь. Ничего вы не поняли. Я буду технолог. Буду создавать вина.

ГЕЛЯ . Так, так. Если вы не сопьетесь, вы прославите свое имя.

ВИКТОР . Виноделы не спиваются. Это исключено.

ГЕЛЯ . В самом деле, я почему‑то забыла, что вина создаются.

ВИКТОР . Еще бы – отношение потребителя. Между тем вино рождается, как человек.

ГЕЛЯ . Я надеюсь, это шутка.

ВИКТОР . Когда‑нибудь я вам расскажу. Прежде всего нужно найти те качества, которые создадут букет. А потом вино надо выдерживать. Букет создается выдержкой.

ГЕЛЯ . Это надо будет запомнить. Но уж поздно – пора.

ВИКТОР . Геля…

ГЕЛЯ . Так, так… Интересно, что вы скажете дальше.

ВИКТОР . Я хочу вас увидеть.

ГЕЛЯ . Я знаю, но вы не должны были это показывать. Как надо сказать – показывать или показать?

ВИКТОР . Я действительно очень хочу вас увидеть.

ГЕЛЯ . Надо небрежно, совсем небрежно: когда мы увидимся? У вас мало опыта. Это плохо.

ВИКТОР . Когда мы увидимся?

ГЕЛЯ . Откуда я знаю? В субботу. В восемь.

ВИКТОР . Где?

ГЕЛЯ . Вы так будете спрашивать все? На углу Свентокшисской и Нового Свята. В Варшаве я назначала там.

ВИКТОР (хмуро, почти без выражения) . Там.

ГЕЛЯ (с интересом) . Пан полагает, он будет первый?

ВИКТОР (еще более хмуро) . Пан не полагает. Так где?

ГЕЛЯ . Но при этом вы можете улыбнуться. «Где, где?» Вы еще в консерватории должны были подумать. Езус‑Мария, совсем мало опыта.

ВИКТОР . Ну, хорошо. Командую я. На углу Герцена и Огарева. Рядом с остановкой.

ГЕЛЯ . Ах, эта Ася… Не могла продать старичку!

Свет гаснет.