ТОР для студентов / учебники / Beck_New

TANLN v. TSO@\NEOPLJ^^šJ OPENPJTFF…

стьян. Они хорошо разбираются не только в моторе, но и в том, как с помощью , науськивать массы людей против глобализма в Сиэтле и Давосе. Судебный процесс против нового национального героя Жозе Бове (José Bové), который в ходе сознательной провокации разгромил символ глобализма — местный филиал закусочной Макдоналдс, стал в городке Милло поводом для настоящего народного празднества, привлекшего более 50 тыс. человек, распевавших до глубокой ночи, танцевавших и поглощавших бутерброды с сыром. Рокфор фигурировал тут не случайно, будучи предметом гордости местных производителей, а также французской культуры питания, сущности и существованию которой угрожает глобальная унификация.

Когда защиту культуры данной страны осуществляют уже не лоббисты, а хитрые транснациональные политические коалиции и народ в горячих массовых выступлениях, то это нравится стране и ее гражданам, к какому бы политическому лагерю они ни принадлежали — от крайне левых до крайне правых, даже если при этом приходится мириться с сознательными нарушениями закона. Таким образом, удается убить сразу двух зайцев: с одной стороны, национальное смягчается; а с другой — стремительно объединяется в космополитически расширенном, выступая с боевым кличем против глобализирующей унификации, подозрительно легко увлекающим множество людей. Так, «глокальная» Франция может подавать и прославлять себя, как космополитического церемониймейстера глобального сопротивления всезатопляющему экономическому дерегулированию, а сыр становится объектом (и субъектом?) космополитического акта сопротивления, к тому же вся космополитическая пестрота мира постколониально присягает сине-бело-красному флагу.

Не может быть речи о том, чтобы космополитическое и национальное принципиально противоречили друг другу. Более того, они сливаются в креативную политико-химическую взрывчатую смесь идеологических материалов, которые позволяют Франции — этому традиционному оппоненту в политических переговорах — выйти из мирового культурного захолустья, где она сидит с вечно надутыми губами, и явить себя пораженным соседям и наблюдателям во всем мире в качестве космополитически очищенной нации.

Глобальные стратегии New deal

«Разумеется, космополитизм — это благородная идея. Она апеллирует к доброму началу в нас. Но добра ли сама идея? Человечество — ведь это не общество; индивиды, образующие любой агрегат, который

291

@ACEFG IJK. LANOPC L QRSG@ TASINAFUVN

мы называем человечеством, взаимодействуют между собой недостаточно системно, чтобы образовать общество с институтами, аналогичными государству. Конечно, существуют разветвленные международные отношения, расширяющиеся транснациональные отношения

идемократические организации; однако космополитических реальностей и организаций не существует. Вот почему справедлив вопрос: должны ли мы превратить человечество в некое общество с полностью сформированными глобальными институтами? Должны ли мы пускаться в путь к мировому обществу?» [Margalit 2000, 80].

Ему можно ответить (призвав на помощь Канта): космополитизм не хочет мыслить мировое общество как увеличенное национальное общество и стремиться к нему. Космополитизм означает (в переносном смысле), что птолемеева система национально-государственного мира вскрывается коперникански; различия между национальным

инациональным, периферией и центром, внутренней и внешней политикой, экономикой и государством утрачивают свою ведущую роль

идолжны быть по-новому объяснены для Второго модерна, особенно в отношении различий «глобальный — локальный», «универсальный — партикулярный» (или их неразличимости).

Соответственно, космополитический проект нуждается в транснациональной архитектуре политического, которая должна выстраиваться на основе глобальной версии New deal. Она включает транснациональные суды с возможностью наложения санкций, новые транснациональные партии, космополитические партии, которые внутри национально-государственных общественностей и политических сфер, выходя за национально-государственные границы, поднимают транснациональные космополитические темы и представляют в их национальных контекстах. Возможно, тогда имеет смысл говорить об интернациональном обществе или мировой общественности. Такой подход позволит эффективно представлять гражданские права

иправа человека транснационально, т. е. глобально и внутри отдельных национально-государственных политических сфер.

Эти космополитические институты должны быть политически материализованы на основе гибких транснациональных гражданских прав. Этот заземленный космополитизм, пускающий корни в конкретном месте

иего традициях, не следует путать со старым элитарным, буржуазноимпериалистическим космополитизмом, который возвел европейскую норму в мировую. Напротив: он опирается на принцип и ценности многообразия в радикальном смысле, т. е. на признание инаковости иных.

Но что означает это применительно к космополитизации государства?

292

TANLN v. TSO@\NEOPLJ^^šJ OPENPJTFF…

6. OPENPJTFF KSOVSRSAFPFUN—FF TSO@\NEOPLN

Космополитические государства — как мы уже на все лады доказывали — суть такие, которые возникают в результате слияния с глобальным гражданским обществом. Это означает, что место партикулярного универсализма нации (наций), а также национальной гомогенности заменяет вопрос, как становится возможной политика — демократически легитимированное политическое решение — в условиях культурного многообразия. Как становится возможным конструирование и осуществление космополитической контр-власти, организованной по типу государства, вопреки нивелирующей власти неолиберального режима? Как становится возможной в глобальную эпоху космополитическая альтернативная программа правления, которая разрушает двойное господство неолиберализации и неонационализации государств и реалистически полновластно вооружает их для возрождения демократического республиканства в начале xxi века?

Стратегии внутренних и внешних политических переплетений

Космополитическое государство институционально усвоило космополитический подход, т. е. отказалось от подхода национального и, таким образом, освоило пространство действий, которое открывается благодаря устранению границ в экономике и культуре, а также устранению государства из области политики и права. Это означает, что космополитическая способность государства действовать должна быть осмыслена и вскрыта на уровне понятия и политики независимо от прежних представлений о суверенитете и автономии. «В центре анализа стоял бы тогда не “суверенитет” или “автономия” государства, а его административные потенциалы в самом широком смысле (state capacity), т. е. способность государства содействовать решению глобальных проблем» [Grande/Risse 2000, 253]. Более конкретно: возрожденная в космополитическом государстве дееспособность государства расширяет его возможности вмешательства внутри страны и за ее пределами посредством действий и правления в транснациональных сетях, которые включают другие государства, неправительственные организации, наднациональные институты, а также транснациональные концерны. Космополитическое государство, не мучаясь угрызениями совести по поводу суверенитета, использует, таким образом, неоплачиваемый труд других правительств, неправительственных организаций и мировых экономических концернов для решения национальных, т. е. транснациональных, про-

293

@ACEFG IJK. LANOPC L QRSG@ TASINAFUVN

блем, которые в национальном пространстве, однако, обладают значительным приоритетом.

Дееспособность космополитического государства уже не может, следовательно, выводиться из институциональных потенциалов национальных правительств, поскольку это было бы равносильно ошибочному умозаключению от национального. Находящееся в плену методологии национализма учение о правительстве оказывается ложным, поскольку и настолько оно выводит за скобки соучастие

вправлении транснациональных акторов в национальном политическом пространстве и не в состоянии концептуально объяснить «национальное» правление как арену, сортировочную станцию, неоплачиваемое сотрудничество и противодействие мультинациональных акторов. При космополитическом подходе дееспособность даже национальных государств раскрывается лишь в рамках мировых сетей,

вкоторые правление, если оно хочет иметь успех в глобальный век, должно активно и креативно интегрироваться. Если свести это к квазиматематической формуле, дееспособность космополитического государства была бы суммой дееспособностей национальных правительственных организаций и бюрократий, плюс сознательно используемых кооперативных потенциалов транснациональных политических сетей. Последние включают неправительственные организации, наднациональные организации, транснациональные концерны и т. д. Эта сумма, а не одни только национальные ресурсы, образует административные потенциалы, которыми располагают космополитически интегрированные государства для того, чтобы справляться

снациональными и международными вызовами [см.: Katzenstein 1978;

Grande/Häusler 1994; Weis 1998].

Таким образом, космополитическое государство выстраивает и использует именно «чужие» ресурсы, чтобы вырабатывать заслуживающие доверия ответы на «собственные» и «чужие» вопросы национального, транснационального или глобального характера.

Из этого тезиса вытекает, что подавление государственного административного и управленческого потенциала в современных государствах «всеобщего благоденствия» вследствие «переплетения с политикой» (Шарпф) и публично-приватной системой переговоров нельзя путать с транснационализацией государственных действий. Если внутреннее переплетение с политикой в доминировании национального взгляда ведет к утрате автономии государства, то это ни в коем случае не должно означать космополитизации государства. Ибо в той мере,

вкакой космополитическим правительствам удается заслужить доверие в транснациональных активных сетях, их радиус действий мог бы

294

TANLN v. TSO@\NEOPLJ^^šJ OPENPJTFF…

расширяться как вовнутрь, так и вовне. Исходя из этого, можно сформулировать гипотезу асимметрии между переплетением с политикой во внутренней и внешней сферах: «Тогда как во внутренней области организующая власть государственных действий в кооперативных сетях постепенно ослабевает, креативное содействие во внешних политических сетях расширяет и оживляет (в определенных условиях) государственный административный потенциал». И это еще раз показывает, что утрату государственного суверенитета и автономии надо строго отличать от утраты потенциала управления, действия или даже решения проблем. «Вполне можно помыслить, что дни иерархически структурированного национального государства сочтены, и напротив: организация политического господства в сетеобразных комплексах, в которых национальные государства упраздняются, открывает новые возможности действий в глобализированной экономике

икультуре» [Grande/Risse 2000, 253; см.: Elkins 1995; Albrow 1998; Beck 1998a; Zürn 1998; Grande 1999].

Поэтому в будущем постнациональном, космополитическом учении о правительстве должно занять большое пространство игры переплетение внутренней и внешней космополитики, в особенности расширение внутренних государственных свободных пространств игры путем их инструментального увязывания с внешними транснациональными темами и контекстами действий. Краснер, имея в виду недавнюю историю национального государства, говорит уже о суверенитете как об «организованном лицемерии». И этот приговор явит свое полное значение лишь с космополитизацией государства.

Можно быть уверенным в том, что благодаря такому активному самообъединению государственной политики в сети в ход пускаются не только игры с положительной суммой, в которых выигрывают все. Думать иначе было бы ложным идеализмом. Возникнут драматические конфликтные линии, отношения исключения и жесткие альтернативы «или — или». Ведь нельзя же, к примеру, вместе с собирать в Македонии оружие повстанцев и одновременно стремиться принять решение по этому поводу (делать ли это?) в национально-суверенном духе. Решение о введении чрезвычайного положения как классический критерий национально-государственного суверенитета расщепляется в транснациональном пространстве. Невозможно установить, где же принимается решение. Ясно одно: не в парламентах стран-участников

ине правительством-одиночкой, а где-то в а-демократическом промежутке. Но если уж «эта » приняла решение, то оно с необходимостью приводит к принудительному консенсусу, уклониться от которого едва ли могут отдельные парламенты и правительства.

295

@ACEFG IJK. LANOPC L QRSG@ TASINAFUVN

Эта активная сетевая внешняя внутренняя или внутренняя внешняя политика деиерархизирует, размывает государственную политику и обновляет трансгосударственную дееспособность государственных акторов по обе стороны национальных границ. Другим преимуществом этого вида политики является следующий: она плавает в консенсусе, в создании которого сама принимала участие, и может, таким образом, вернуть себе доверие со стороны критиков, постепенно уменьшая или вообще не допуская возникновения малых и больших мировых проблем, которые так мешают людям жить.

Космополитическое государство может превентивно срезать и те проблемы, которые только-только возникают из-за национально-го- сударственной ортодоксии границ, гомогенности и суверенитета,— проблемы бегства от налогов, миграции, военной безопасности, технических рисков и экологических опасностей. Каждый должен иметь собственную армию и совершать собственные ошибки. Создание и поддержание национальной гомогенности и суверенитета обходится бесконечно дорого. Космополитизация государства, поскольку она релятивизирует или преодолевает национальную аксиоматику как неисчерпаемый источник проблем и расходов, является наилучшей мерой рационализации в общественном служении всех государств. Тот, кто добивается глобальной справедливости, не должен бояться толчеи у национальных касс по социальной опеке. Тот, кто решительно борется с экологическими проблемами, может экономить на здравоохранении. Тот, кто осуществляет регулирование технических рисков, не должен носиться с дорогостоящими политикой и исследованиями, когда «ребенок уже упал в колодец», когда последствия рисков уже налицо. Тот, кто побуждает науку заниматься ранним распознаванием последствий ее собственной деятельности, не должен платить компенсацию, когда они свалятся на нашу голову. Почти все ключевые проблемы в этом смысле имеют открытый фланг в глобальное пространство. На них можно дать адекватные ответы только в соглашениях и институтах в условиях глобальной политической гласности и рефлексивности.

Национальная политика пребывает в ловушке делегитимации, поскольку, с одной стороны, в соответствии со своим национальным характером способствует производству и воспроизводству подобных мировых проблем, а с другой — из-за этого характера мало чем может содействовать их эффективному решению. Именно из этой ловушки государство может вырваться благодаря своей космополитической самотрансформации: космополитизация может помочь уменьшать число или избегать мировых проблем, которые возникают из-за национальной изоляции и из-за нее же не имеют решения.

296

TANLN v. TSO@\NEOPLJ^^šJ OPENPJTFF…

Сюда присоединяются конкретные вопросы, связанные с образованием транснациональных политических сообществ. Когда последствия принятия национальных решений являются транснациональными или глобальными (как это бывает в атомной энергетике, в случае климатических катастроф и т. п.), тогда долг по отношению к другим не может быть ограничен долгом по отношению к согражданам данной страны. В этих условиях не только прямая обязанность, но и собственный национальный интерес побуждают демократии включать граждан и иностранцев в число со-законодателей расширенного политического сообщества. Так становится или может стать возможным создание (на основе разделенных, выходящих за границы дефиниций рисков) политических сообществ риска, в которых будут институционализированы и космополитические права участия.

Вот пример из области повседневных последствий климатической катастрофы. Чем чаще обрушиваются на человечество вызванные изменением климата катастрофы, которые уже не могут быть отнесены к природным, а считаются продуктами деятельности человека и в назойливых медийных картинках и комментариях причисляются к последствиям цивилизационных решений, «ошибочного поведения», тем сильнее становится давление на различные государства, чтобы они в национальных интересах приняли соглашения

внациональном и глобальном масштабах. Каждая катастрофа — тут дождь, там солнце — порождает вопрос: чему учит нас дождь, жара и т. п.? — и становится либо постоянно повторяющимся заклинанием

вадрес неудач политики, либо источником транснационального политического обновления.

Стратегии «прибыль — прибыль »

Это относится не только к «природным» и техническим, но и к крупным экономическим рискам. Недавняя история глобальных экономических кризисов делает понятным, почему это происходит: к примеру, в 1982 г. Аргентина, Бразилия, Мексика, а также другие развивающиеся страны не смогли больше платить по своим долгам. Десятилетие спустя бремя долгов развивающихся стран еще раз более чем удвоилось. В 1989 г. лопнул экономический «мыльный пузырь» японской инфляционной экономики. В 1997 г. разразился азиатский кризис, в результате которого обнищали целые группы населения. С 2001 г. аргентинская экономика находится в коллапсе. Перед лицом кризиса американской экономики и стремящегося к нулю экономического роста в Европе «вирус катастроф» может распространиться

297

@ACEFG IJK. LANOPC L QRSG@ TASINAFUVN

на всю Латинскую Америку. Оборонительным валом против финансовых кризисов и катастроф могло бы послужить создание и развитие космополитических государств, пусть даже слова «правительство» и «государство» так раздражают и отталкивают неолиберальных поборников «экономики без границ».

Центральным является следующее соображение: национальные правительства должны в любом случае выступать как глобальная пожарная команда и тушить обширные пожары, вспыхивающие из-за финансовых рисков и финансовых разрушений. Однако никто не посчитает, во что фиктивному «всеобщему налогоплательщику» обойдется необузданный авантюризм глобального казино-капитализма. Космополитические государства и правительства, напротив, могут действовать превентивно и не только сводить к минимуму разрушения общественного и частного капитала, но и пытаться обратить подхлестнутую кризисами негативность в ее противоположность.

Глобальные финансовые рынки и потоки не только подвергают опасности группы стран и культуры, но и возлагают на самих инвесторов бремя колоссальных рисков. Велик страх национальных правительств перед последствиями нерегулируемой глобальной мобильности капитала и концернов, которые — и эта идея является центральной — оперируют по правилам игр с отрицательной суммой, где доминируют стратегии «выигрыш — проигрыш » или «проигрыш — проигрыш ». Концерны и наднациональные финансовые организации пытаются столкнуть государства и одновременно перевалить на них риски своих инвестиционных решений. Дееспособность космополитических государств проявилась бы в том, насколько государствам при помощи альтернативных теорий удалось превратить, используя связанный и разделенный суверенитет в форме глобального соглашения эти игры, с отрицательной суммой в игры с положительной суммой, т. е. в стратегии «выигрыш — выигрыш ».

Иными словами, национальный подход вынуждает смириться с играми «проигрыш — проигрыш», характерными для политики laissezfaire на мировом рынке, и расхваливать ее, тогда как при космополитическом подходе, напротив, ставится вопрос об альтернативах, идет поиск их, чтобы перевести эти господствующие в мировой политике игры с отрицательной суммой в игры по правилам «выигрыш — выигрыш», т. е. (из) обрести и создать новые космополитические регулятивы и институты, благодаря которым все участники — государства, концерны и природа — оказываются в выигрыше (как это, например, удалось в институционализации экологических стандартов в Европейском союзе).

298

TANLN v. TSO@\NEOPLJ^^šJ OPENPJTFF…

Глобализация с помощью бритвы генерализирует роль жертвы. Универсализация рынка разрушает нормы охраны труда и права на участие в управлении, экологические регулирующие нормы упраздняются или обходятся, природные ресурсы хищнически эксплуатируются и т. д.; даже могущественные концерны могут стать жертвой перестановок, враждебных поглощений и глобальных финансовых рисков. Космополитическое самоуполномочение государств могло бы решить квадратуру круга с помощью стратегии, которая обуздывает саморазрушительные потенциалы капитализма, лишенного своей национальной узды, и тем самым раскрывает для государственной политики источники космополитической легитимности.

Стратегии космополитизации права

Космополитическое государство есть ответ на критику национальной метафизики. Она основана на подчинении правового суверенитета властному суверенитету. Национальный суверенитет (как говорил Мефистофель: «Имеешь силу, так и прав »22) оправдывает использование насилия. Нация стала источником права, универсалистское притязание было отброшено или, что еще хуже, делегировано национальному сообществу. Космополитическое государство можно, в противоположность этому, определить как некое властное образование, в котором государство реализует разделенный правовой суверенитет (по отношению к определенному населению) для защиты прав граждан мира и демократии. Законные права на самоопределение предполагают открытие для других и обеспечение их прав на самоопределение внутри и за пределами национального контекста. Иными словами: государственная самоизоляция требует институционализации трансгосударственного, международного диалога как во внутренней области, так и во внешней.

Уже Боден (Bodin) доказывал в этом смысле необходимость разделенного суверенитета. Его концепция предусматривала, что суверенитет государства, связывающий всю командную власть, снова связывается и взнуздывается с помощью как бы космического правопорядка, которому все подчинены. Но в его концепции нет места для инстанции, которая в состоянии осуществить это универсальное правовое притязание, идя против монополии суверена на насилие. Это значит, что от метафизики естественного права остался лишь призыв к властителю учитывать универсальные нормы естественного права, невзирая на его, властителя, фактическую властную автономию.

22 Гёте И. В. Фауст. Ч. 2 «Дворец…»/пер. Н. Холодковского.— Прим. перев.

299

@ACEFG IJK. LANOPC L QRSG@ TASINAFUVN

Это представляет космополитический режим в выгодном свете: правовая автономия государства оказывается подчиненной режиму прав человека. Поэтому желаемый космополитический правопорядок ставит под вопрос независимость космополитических государств. «Непосредственное членство в ассоциации граждан мира защищало бы гражданина государства также от произвола собственного правительства. Важнейшим следствием права, пронизывающего суверенитет государств, является, как это уже намечается в деле Пиночета, личная ответственность функционеров за преступления, совершенные в бытность их на государственной и военной службе» [Habermas 2000, 52]. Космополитизация права, таким образом, подразумевает, что государства поддерживают нормы, правовые формы и организации, которые обеспечивают во внутренней и во внешней области демократию, соблюдение прав человека, гражданские свободы, а также культурное многообразие.

На практике разные государства, благодаря этой космополитизации права, оказываются перед лицом различных вызовов. Так, вполне разумно исходить из того, что государствам, построенным скорее авторитарно, легче подписывать конвенции по соблюдению прав человека, поскольку соответствующие последствия этого во внутренней сфере они могут держать в узде с помощью сильного кулака, тогда как государства, уже располагающие развитой системой автономных прав и судов, едва ли способны контролировать последствия. Отсюда можно сформулировать следующий парадокс перехода от национального государства к космополитическому: неподлинных, инструмен- тально-сиволических форм космополитизации права следует скорее всего ожидать там, где государства менее всего удовлетворяют космополитической правовой претензии. Так можно понимать основанный лишь на бумаге Африканский союз (см. об этом в настоящем издании с. 300 сл.), тогда как там, где государства уже продвигают внутреннюю космополитизацию своей правовой системы, может нарастать сопротивление подлинной космополитизации права. Отсюда следует, что нельзя под влиянием космополитической, быстро распространяющейся вербальной политики строить иллюзии относительно превратностей космополитической реальной политики.

Государственное содействие многообразию раскрывает креативность

В национальной оптике можно натолкнуться на непреодолимое сопротивление. Так, сомневаются, осуществим ли вообще транснациональный правовой пацифизм в противовес национально-госу-

300