Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

Карл Гемпель

.doc
Скачиваний:
19
Добавлен:
22.02.2015
Размер:
549.89 Кб
Скачать

7.1. До сих пор мы обсуждали важность общих законов для объяснения и предсказания и для так называемого понимания в история. Теперь кратко рассмотрим некоторые другие процедуры исторического исследования, включающие допущение универсальных гипотез.

Тесно связана с объяснением и пониманием процедура так называемой интерпретации исторических событий в терминах какого-то определенного подхода или теории. Интерпретации, реально предлагаемые в истории, представляют собой или подведение изучаемых явлений под научное объяснение или набросок объяснения, или попытку подвести их под некоторую общую идею, недоступную эмпирической проверке. Ясно, что в первом случае интерпретация является объяснением посредством универсальных гипотез; во втором случае она является псевдо-объяснением, обращенным к эмоциям и вызывающим живые зрительные ассоциации, но не углубляющим наше теоретическое понимание рассматриваемого события.

7.2. Аналогичные замечания применимы к процедуре приписывания "значения" конкретным историческим событиям; их научный смысл состоит в определении того, какие другие события существенно связаны - в качестве "причин" или "следствий" - с изучаемым событием; а утверждение соответствующих связей опять-таки предполагает форму объяснения или наброска объяснения, включающего универсальные гипотезы; это будет видно более четко в последующих разделах.

7.3. В историческом объяснении определенных социальных учреждений большое внимание уделяется анализу развития института до изучаемого состояния. Критики этого подхода говорят, что простое описание такого рода не является подлинным объяснением. Это рассуждение указывает на некоторый иной аспект предыдущих размышлений: очевидным образом, описание развития учреждения не является простым описанием всех событий, предшествовавших ему во времени, включаются только те события, которые "важны" для формирования этого учреждения. Имеет событие или нет отношение к этому развитию - это не вопрос мировоззрения историка, а объективный вопрос, зависящий от того, что иногда называется причинным анализом возникновения данного учреждения [6]. Причинный анализ события состоит к установлении объяснения этого события, а поскольку для этого необходима ссылка на общие гипотезы, то на них и ссылаются допущения о важности тех или иных событий, следовательно, и адекватный анализ исторического развития учреждения.

7.4. Сходным образом, использование понятий "детерминация" и "зависимость" в эмпирических науках, в том числе и в истории, включает ссылку на общие законы [7]. Так, например, мы можем сказать, что давление газа зависит от его температуры и объема, или что, согласно закону Бойля, температура и объем определяет давление. Но несмотря на то, что лежащие в основе законы четко сформулированы, утверждение отношения зависимости или детерминации между определенными величинами или характеристиками, в лучшем случае, говорит о том, что они связаны некоторым неопределенным эмпирическим законом. Это на самом деле очень скудное утверждение: если, например, мы знаем только, что существует эмпирический закон, связывающий две метрические величины (такие как длина и температура-металлического бруска), мы не можем быть уверены даже в том, что изменение одной из двух величин будет сопровождаться изменением другой (поскольку закон может связывать одно и то же значение "зависимой" или "детерминированной" величины с различными величинами другой), мы можем лишь сказать, что с любым определенным значением одной из переменных всегда будет связано одно и то же значение другой. Это, конечно, гораздо меньше того, что имеет в виду большинство авторов, рассуждающих о детерминации или зависимости в историческом анализе.

Итак, расплывчатое утверждение о том, что экономические (географические или любые другие) условия "детерминируют" развитие и изменение всех других аспектов человеческого общества, имеет объяснительное значение только постольку, поскольку его можно обосновать с помощью явных законов, четко говорящих о том, какого рода изменения в человеческой культуре регулярно следуют за определенными изменениями в экономических (географических и т. п.) условиях. Только установление конкретных законов может наполнить общий тезис научным содержанием, сделать его доступным эмпирической проверке и обеспечить его объяснительной функцией. В выработке с наибольшей точностью таких законов видится необходимое направление развития научного объяснения и понимания.

8. Размышления, представленные в настоящей статье, не имеют никакого отношения к проблеме "специфических законов истории": они не предполагают ни конкретного способа отличения законов истории от социологических и других законов, не влекут и не отрицают допущения, что могут быть найдены эмпирические законы, являющиеся в определенном смысле историческими и хорошо подтвержденные эмпирическими данными.

Но было бы лучше упомянуть здесь, что те универсальные гипотезы, на которые явно или неявно ссылаются историки при выработке объяснений, предсказаний, интерпретаций, оценок значимости и т. п., взяты из различных областей научного исследования, поскольку они не являются донаучными обобщениями повседневного опыта. Многие из универсальных гипотез, лежащие в основе исторического объяснения, например, могут в целом быть классифицированы как психологические, экономические, социологические и, может быть частично, как Исторические законы. Кроме того, историческое исследование часто использует общие законы, установленные в физике, химии и биологии. Так, например, объяснение поражения армии с помощью ссылки на отсутствие пищи, изменение погоды, болезни и т. п., основано на обычно неявном предположении о таких законах. Использование годичных колец деревьев для определения дат в истории основывается на применении определенных биологических закономерностей. Различные методы эмпирической проверки подлинности документов, картин, монет и т. п., используют физические и химические теории.

Последние два примера иллюстрируют еще один важный момент: даже если историк стремится ограничить свое исследование до "чистого описания" прошлого, не пытаясь дать объяснений, утверждений о значимости или детерминации и т. п., он постоянно будет использовать общие законы, поскольку объектом его исследований будет прошлое, никогда недоступное прямому изучению. Он должен вырабатывать свое знание косвенными методами: посредством использования универсальных гипотез, связывающих его настоящие данные с событиями прошлого. Этот факт трудно заметить отчасти потому, что некоторые из используемых закономерностей настолько знакомы, что вообще не считается нужным упоминать о них; отчасти потому, что в истории существует привычка ссылаться на различные гипотезы и теории, используемые для выработки знания о событиях прошлого, как на "вспомогательные науки". Вполне вероятно, что некоторые из историков, стремящихся, если не отрицать, то преуменьшить важность общих законов для истории, движимы чувством, что историю должны интересовать только "подлинно исторические законы". Но если мы осознали, что открытие исторических законов (в некотором специфическом смысле этого весьма расплывчатого понятия) не сделает историю методологически автономной и независимой от других областей научного исследования, то проблема существования исторических законов отчасти теряет свою значимость.

Замечания, высказанные в этом разделе, представляют собой конкретные иллюстрации двух важных принципов теории науки: во-первых, неоправданность разграничения в эмпирической науке "чистого описания" и "гипотетического обобщения и построения теории"; они нераздельно связаны в процессе построения научного знания. Во-вторых, точно так же неоправданна попытка установления четких границ между различными областями научного исследования, и автономного развития каждой из областей. Необходимость в историческом исследовании широкого использования универсальных гипотез, подавляющее большинство которых принадлежит областям исследования, традиционно отличающихся от истории, представляет собой только один из аспектов того, что можно назвать методологическим единством эмпирической науки.

Примечания

Статья "The Function of General Laws in History" впервые была опубликована в журнале "Journal of Philosophy", 1942. Перевод выполнен по изданию: "Theories of History", ed. Gardiner, N. У., 1959, с. 344-357.

1. Морис Мандельбаум в своем довольно точном анализе релевантности и причинности в истории (Mandelbaum Maurice, The Problem of Historical Knowledge, N. У., 1938, Гл. 7, 8) утверждает, что существует различие между "причинным анализом" или "причинным объяснением" события и установлением научных законов, управляющих им в описанном выше смысле. Он говорит, что "научные законы можно сформулировать только на основе причинного анализа", но "они не заменяют полного причинного объяснения" (с. 238). По упомянутым выше соображениям, это различие не представляется оправданным: каждое "причинное объяснение" является "объяснением посредством научных законов", поскольку утверждение о причинной связи между определенными событиями может быть научно обосновано только с помощью эмпирических законов.

2. Donald W., McConnell. Economic Behavior. N. У., 1939, с. 894-895.

3. То, что иногда и ошибочно называется объяснением посредством определенного понятия, на самом деле в эмпирических науках является объяснением в терминах универсальных гипотез, содержащих это понятие. "Объяснения", включающие понятия, не функционирующие в эмпирически проверяемых гипотезах, такие как "энтелехия" в биологии, "историческое предназначение нации" или "самореализация абсолютного разума" в истории, являются метафорами и. не обладающими познавательным содержанием.

4. И. Цильзель в весьма полезной статье: Zilsel E. Physics and the Problem of Historico-Sociological Laws // Philosophy of Science, Vol. 8, 1941, р. 567-579, утверждает, что все специфически исторические законы носят статистический характер, близкий характеру "макрозаконов" в физике. Однако вышеприведенные замечания не ограничиваются специфически историческими законами, поскольку объяснение в истории основывается на широком допущении внеисторических законов, (см. пункт 8 настоящей статьи).

5. Критику такого рода "правдоподобия" см. в кн.: Zilsel E.., цит. соч., с. 577-578; Zilsel E. Problems of Empiricism // International Encyclopedia of Unified Science, Vоl. II, № 8, разд. 7 и 8.

6. Ясное и подробное изложение этого вопроса см. в кн.: Mandelbaum M., Указ. соч., Гл. 6-8.

7. Согласно Мандельбауму, история, в противоположность физическим наукам, состоит "не в формулировке законов, проявлением которых является конкретный случай, а в описании событий в их реальных определяющих взаимосвязях друг с другом; в видении событий как результатов и побудительных сил изменений" (с. 13-14). По существу несостоятельность этой точки зрения была отмечена еще Юмом; это вера в то, что тщательное изучение только двух конкретных событий, вне какой-либо ссылки на сходные случаи и общие закономерности, может показать, что одно из событий влечет или определяет другое. Этот тезис не только направлен против научного смысла понятия детерминация, четко основывающимся на понятии общего закона, но даже не может обеспечить никакого объективного критерия, указывающего на подразумеваемое отношение детерминации или порождения. Таким образом, говорить об эмпирической детерминации вне какой-либо ссылки на общие законы значит использовать метафору, не обладающую познавательным содержанием.