гими властями, и б) вопросы, затрагивающие основные права и сво­боды граждан и их судебной защиты¹.

Однако, как бы там ни было, вопрос о разработке и принятии письменной конституции фактически никогда, со времени получе­ния Израилем независимости в 1948 г., не сходил с повестки дня. В научной юридической литературе Израиля в связи с этим практи­чески всегда и весьма последовательно проводилась мысль о том, что совокупность основных законов, несмотря на декларируемую "суве­ренность" парламента (Кнессета) и неподверженность принимаемых им актов, включая основные законы, судебному контролю, не может заменить собой формальной (писаной) конституции². К тому же эти акты, по мнению специалистов в области конституционного права Израиля, "в нормативном плане", с точки зрения их юридической силы ничем не отличаются от обычных законов, принимаемых Кнес-сетом³.

Аналогично обстоит дело и с таким фундаментальным, осново­полагающим для общества политической и государственно-правовой жизни Израиля актом, как Декларация независимости. Данный акт, хотя и является одним из тех актов, к которым апеллирует суд, в частности, при рассмотрении вопросов, касающихся свободы веро­исповедания, свободы совести, выбора языка или права на образо­вание, но, тем не менее, он не имеет статуса конституционного акта и, естественно, не может подменить собой конституцию⁴.

Декларация независимости Израиля, особо подчеркивается в юридической литературе, по своей природе и характеру не является и не может быть конституцией⁵. Больше того, с точки зрения юри­дической силы Декларация не может считаться даже обычным ста­тутом, поскольку она сама по себе "не предоставляет гражданам каких бы то ни было прав и не возлагает на правительство каких-то обязанностей"⁶. Правовая значительность Декларации заключа­ется лишь в том, что она "служит в качестве инструмента интерпре­тации (толкования) правовых актов". Ибо, когда суд сталкивается с разноречивыми толкованиями статута, он всегда склоняется к тому из них, которое согласуется с буквой и духом Декларации, особен­но в вопросах обеспечения и защиты гражданских прав⁷.

4. Важная особенность общей системы современного израиль­ского права в плане выявления характера его взаимосвязи и взаи-

модействия с подсистемой иудейского религиозного права обуслов­ливается тем, что в этой стране нет фактически ни формального, ни реального отделения государства от реализации, а, следовательно, и религии от издаваемого государством права.

Констатируя данное обстоятельство, исследователи израильс­кого права поясняют, что несмотря на то, что в государственно-пра­вовой системе Израиля "нет никаких конституционных положений и преобразований относительно того, чтобы глава государства или любой иной политический функционер обязательно должен быть иудеем, правовая система тем не менее используется для того, чтобы наделять реальной властью религиозные институты и применять религиозные по своей природе нормы"¹.

В формально-юридическом и практическом плане это означа­ет, что в стране отсутствует четкое разделение между государствен­но-правовой сферой, с одной стороны, и религиозно-правовой сфе­рой, с другой, что религиозные идеи, традиции и доктрины пропи­тывают собой всю государственно-правовую жизнь Израиля, а го­сударственно-правовые учреждения, нормы и институты широко ис­пользуются для поддержания религиозно-правовой жизни.

Отмечая тот факт, что "среди западного стиля современных демократий нет другой страны, где бы так интенсивно использова­лись различия в государственной жизни, как в Израиле, И. Инглард приходит к далеко идущему, с точки зрения выяснения характера отношений между общей системой израильского правительства и подсистемой иудейского, религиозного права, выводу о том, что "контраст между правом и религией это — скорее контраст между различными формами, нежели между их сущностями или содержа­нием"².

При этом право (в широком смысле) понимается как "правовая система израильского государства, порожденная его законодатель­ными органами и проводимая в жизнь его соответствующими офи­циальными институтами (агентствами)"³. Что же касается религии, то она представляется "в основном, но не исключительно" в виде такого религиозного течения, как ортодоксальный иудаизм (отличие от других его течений — реформированного и консервативного иу­даизма), который "был создан с помощью раввинских традиций и который признается большинством верующих в Израиле евреев"⁴.

В дополнение к сказанному поясняется, что а) ортодоксальный (раввинский) иудаизм, в отличие от других его течений, "в более значительной мере акцентирует внимание на правовых аспектах (срезах) религии" и б) наряду с постоянным воздействием на про­цесс принятия государством нормативно-правовых актов, он одно-

¹ Javison R. Forty Years of Israeli Law: Constitutional Law // Israel Law — Forty Years... . P. 432.

² Englard I. Law and Religion in Israel. P. 190.

³ Kretzmer D. Constitutional Law. P. 40.

⁴ Englard I. Op. cit. P. 190.

⁵ Youldman M. The "Right to Return" and the Problem of the Fugitive Offender // Yadt'n 17. (ed). Israeli Reports to the Seventh international Congress of Law Ierusalem, 1966. P. 92.

⁶ Shetreet Sh. Op. cit. P. 412.

⁷ Ibid.

¹ Kretzmer D. Op. cit. Р.48.

² Englard I. Op. cit. P. 185.

³ Ibid.

⁴ Ibid.

12 - 1917

временно стремится к созданию и своего собственного правового поля в виде "чисто" религиозного права¹.

Иудейская религия в Израиле, отмечается в литературе, про­являет себя не только духовно, в традиционных для любой религии формах, но и "путем установления своих собственных (религиозных) правовых норм". При этом иудейское, религиозное право, по убеж­дению И. Ингларда, "не следует рассматривать как право, полно­стью разделенное с государственным правом или же как противо­стоящее ему"². Это скорее родственный и в то же время "состяза­тельный" по отношению к нему феномен, стремящийся выступать в общей системе израильского права по отношению к "государствен­ному законодательству", как некая его альтернатива³.

Исходя из "родственного характера" подсистем государствен­ного права и иудейского права, а также из социально- и националь­но ориентированного сходства лежащих в их основе светских и ре­лигиозных доктрин, в научных и политических кругах Израиля из­давна развивались идеи о необходимости и допустимости интегра­ции "антропоцентричного, светского по своему характеру движения политического сионизма" с некоторыми разновидностями (движени­ями или направлениями) иудаизма⁴.

При этом "светский сионизм" рассматривается не иначе, как "необходимая стадия в процессе духовного и национального возрож­дения еврейского народа и движения его по пути, ведущему к вре­менам прихода Мессии"⁵.

5. Кроме названных отличительных черт общей системы изра­ильского права, выявление и раскрытие которых способствует уг­лубленному пониманию характера его взаимосвязей и взаимодей­ствия с иудейским правом, следует указать также на то, что дан­ная правовая система не только формируется, но реализуется как с помощью светских государственных органов, так и с помощью религиозных судов.

В судебной системе Израиля последние действуют наряду с гражданскими судами, состоящими из судов общей юрисдикции (Верховный суд, Окружные суды и Суды магистратур), а также специальных судов (судов по рассмотрению трудовых споров — Labour Courts, и др.)⁶. В стране, как известно, нет ни конституцион­ного суда, ни судов присяжных. Нет также (по примеру и под вли­янием Великобритании) подразделения судов на административные

и коммерческие. Уголовные и гражданские дела рассматриваются в судах общей юрисдикции¹.

Верховный суд Израиля, являясь высший судебной инстанци­ей, выступает одновременно как апелляционный суд (по апелляциям на решения окружных судов) и как суд первой инстанции по ряду дел, рассмотрение которых не входит в юрисдикцию других судов и трибуналов. Верховный суд в последних случаях действует так­же по аналогии с судебной практикой Великобритании как Высший суд справедливости (a High Court of Justice), нередко исходя их необходимости вынесения более мягкого решения по тому или иному делу в интересах справедливости².

Религиозные суды занимают далеко не последнее место в су­дебной системе Израиля, хотя сфера деятельности их ограничена "делами персонального статуса" граждан³. На рассмотрение этих дел, в зависимости от их характера, они имеют либо исключитель­ную, либо совместную с гражданскими судами юрисдикцию. В стра­не существует четыре вида религиозных судов. Это раввинские су­ды, мусульманские (шариатские) религиозные суды, различные хри­стианские религиозные суды и религиозные суды друзов — арабов, которые являются приверженцами одной из мусульманских шиит­ских сект, основанных в XI в.

Все решения религиозных судов принимаются в основном на базе норм соответствующего религиозного права, действующего лишь в отношении лиц, принадлежащих к тем или иным религиоз­ным сообществам. Перечень таких сообществ (в настоящее время их насчитывается 12) официально утверждается государством в лице его соответствующих органов и закрепляется в законодательном порядке⁴.

Объем юрисдикции различных религиозных судов хотя и очер­чивается в общем плане делами, касающимися "персонального ста­туса", но не у всех одинаково. Так, согласно законодательству, ис­ключительная юрисдикция раввинских судов распространяется на все дела, касающиеся вступления в брак и разводов, а также на некоторые "другие специфические дела", сторонами в которых яв­ляются либо евреи, либо другие постоянные жители Израиля, не являющиеся евреями, или же граждане Израиля⁵.

Исключительной юрисдикцией мусульманских религиозных судов охватываются все дела, касающиеся "персонального статуса" мусульман, являющихся гражданами Израиля, или же тех из них,

¹ Englard I. Law and Religion in Israel. P. 186.

² Ibid.

³ Ibid.

⁴ Ibid. P. 189.

⁵ Shatz I. Utopia and Messianism in the Thought of Rabbikook //Forum. 1978. № 32. P. 84—85.

⁶ Ben-Israel R. Labour Law // Shapira A., Dewitt-Arar K. (eds.). Op. cit. P. 216—217.

¹ Yadin U. Israel. P. 75—76.

² Courts Law 5717—1957 (11 L.S.I. 157). S. 7.

³ Hecht A. Recent Developments Conserning Jurisdiction in Matters of Personal Status // Israeli Law Review. 1967. № 2. P. 488.

⁴ Yadin U. Israel. P. 76. Shachar Y. Op. cit. P. 32—33.

⁵ Rabbinical Courts Jurisdiction (Marriage and Divorce) Law 5713-1953 (7 L. S.I. 139). S. 2—5, 9.