Laboratoria_zhanra_-_Barbara_Uolters

"ТОЛЬКО НЕ СПРАШИВАЙТЕ ИХ О НАРКОТИКАХ И СЕКСЕ..."

Довольно часто журналистам приходится преодолевать трудности, связанные с разницей в возрасте. Вот, например , перед вами 15-летний подросток с дерзким взглядом или вообще без всякого выражения на лице. Тем не менее вы имеете дело с человеком , который , как и все мы , любит искренность и не любит , когда на него смотрят свысока. И у вас с ним куда больше общего, чем вам могло бы показаться. Будьте только готовы выслушать собеседника. Барьеры в разговоре возникают как раз по той причине, что собеседники говорят одновременно , не пытаясь понять друг друга. На основании десятков интервью с подростками я могу дать вам несколько советов , чего надо постараться избегать в разговоре с ними , чтобы не попасть впросак.

Первое. Не начинайте интервью со слов: «Вы, молодежь, думаете …» Или : «Все молодые люди в наше время …» И не спрашивайте их сразу о наркотиках. Поверьте ,подросткам уже осточертело шаблонно отвечать на этот вопрос: «Что вы! Я не имею никакого представления о наркотиках. Ни я , ни мои друзья никогда не пробовали». Впрочем , можно получить в ответ и ядовитое : «Это что-то вроде алкогольного опьянения , да? Ведь вы пьете, не так ли?» Или : «Я так понимаю , что транквилизаторы представляют серьезную проблему для вас , взрослых…» Как видите , разговор зашел в тупик .

Если вы разговариваете достаточно откровенно и производите впечатление «своего» человека , то разговор о наркотиках может зайти как бы сам собой . Наркотики действительно большая беда для подростков. А взрослые , которые не занимают наступательную позицию при упоминании о марихуане , - большая редкость. Подросток будет благодарен вам уже за то , что вы из редких.

И не впадайте во всеобщее заблуждение: раз у парня длинные волосы – значит , он «колется» . Молодым дорого сознание , что они не как все, вечно в ссоре с родителями и на гране ухода из дома. Но совсем не обязательно , что они при этом принимают наркотики. Лучше опасайтесь тщательно одетых и подстриженных пай-мальчиков , которых часто ставят в пример. Вот они-то и могут оказаться торговцами наркотиками.

Далее. Не перенимайте язык подростков и не одевайтесь «под хиппи» , чтобы общаться с молодёжью. Ей не хватает как раз серьезных, умных взрослых. Вспомните , что говорил Стив Лоуренс – остроумный человек и прекрасный певец: «Единственная проблема , которая есть в разрыве поколений , состоит в том , что разрыв этот недостаточно велик».

Барбара УОЛТЕРС

Третий фрагмент из книги известной американской тележурналистики «Как разговаривать со всеми практически обо всём». См. предыдущие публикации :№8 №9.

И ещё одно «но»: не спрашивайте молодых людей о сексуальной революции в их среде. Уймите своё болезненное любопытство : ну , как это там у вас? Не ваше это дело!16-летняя дочь одного моего приятеля на вопрос о сексе у молодых справедливо ответила: «В конце концов мы же не спрашиваем у вас , взрослых, как вы там в постели!»…

Будьте просты, прямы и откровенны . это всё, что от вас требуется. Очень трудно, знаю по себе, удержаться от поучений , если ваш собеседник – молодой человек. Выгоднее с самого начала держаться на равных – ребята устали от наших поучений. Вы добьетесь наибольшего эффекта , если попробуете поменяться ролями – из традиционной роли наставника перейдете в ученики.

Гость одной из моих телепередач – человек средних лет – рассказал, как однажды летим вечером столкнулся с группой подростков на мотоциклах. Он припарковал свою машину на пустынной площади и отправился за пачкой сигарет. А когда вышел из магазина , увидел компанию парней в кожаных куртках устрашающего вида. Своими мотоциклами они преградили путь его машине. Мгновенно оценив ситуацию , он реши потянуть время: не спеша открыл пачку сигарет и стал искать в кармане спички. Парни наблюдали за ним молча , как хищники , наметившие жертву . и тогда он , стараясь не выдать своего волнения и даже испуга, сказал:

-Меня вот что удивляет – зачем эти высокие рули? Так удобнее ездить , что ли?

И мотоциклисты с необыкновенной готовностью , перебивая друг друга , начали объяснять , в чем тут дело. Они продемонстрировали , какой маленький круг могут дать при высоком руле , как повышает маневренность машины. Он был изумлен , насколько здорово эти ребята разбирались в технике. И когда он , наконец , завел мотор и тихо поехал , парни в знак уважения некоторое время сопровождали его почетным эскортом.

В небольшой книжке замечательного детского психиатра доктора Джона Рича «Инервьюирование детей и подростков» , предназначенной для учителей и врачей-педиатров , есть немало полезного и для нас, журналистов. Вот, к примеру , Рич пишет: «В общении с юными важны не столько общие интересы , сколько схожее отношение к жизни. Если ребёнок или подросток говорит , что любит шоколад , а взрослый предпочитает маслины , то между ними уже есть нечто общее: им обоим что-то нравится».

Меткое наблюдение! Если вы, например, любите музыку Бетховена , расскажите вашему юному собеседнику , какие чувства она у вас вызывает , и спросите , что чувствует он , слушая свою любимую музыку. Спросите , почему молодым людям так нравится включать звук на полную громкость, когда они слушают музыку. Если любите кино , спросите какие фильмы предпочитает он :любит фантастику или ему больше нравятся фильмы , в которых можно узнать себя ? ещё спросите подростка , можно ли доверять средствам массовой информации ? доверяет ли он ,например, своей городской газете? Или больше верит неформальной прессе? А может быть – телекомментаторам? Спросите , какие перемены происходят в средней школе, ждет ли он с нетерпением их осуществления , или они доставляют ему только хлопоты. Спросите , а затем послушайте , что он скажет. Если вы разговариваете с девушкой-подростком , эти вопросы тоже подойдут. Спросите также , пользуются ли её подруги декоративной косметикой или только тушью для ресниц? Считает ли она , как некоторые её сверстницы , что замужество нынче не в моде? Можете задать вопрос , относит она себя к романтикам или реалистам и произошли ли , по её мнению , изменения в самой натуре людей её поколения по сравнению с другими , более старшими. Есть специалисты , которые считают нынешнее поколение беспрецедентным в истории. Согласна ли она с этим? Разделяет ли точку зрения тех же специалистов, которые утверждают , что её поколение постоянно пребывает в напряженном, стрессовом состоянии? Мы задавали подобные вопросы, когда приглашали молодых людей в нашу программу «Тудей» , и всегда поражались их глубоким и ясным ответам.

Ещё совет : не впадайте в непростительную ошибку , расписывая ,как трудно было в годы вашей молодости и как ваши сверстники в ту пору проявляли гораздо больше выдержки , энергии и моральных качеств , чем нынешние. Молодые собеседники наверняка будут глухи к ссылкам на вашу «куда более трудную» молодость , и разговор не завяжется.

Детский психолог Хейм Гиттон , частый гость нашей телепрограммы «Тудей» , даёт взрослым такой полезный совет : не насмехаться и не подтрунивать над ребенком или подростком , когда он поверяет вам свои тайны. Особенно такие , как первая любовь ,которую многие из нас воспринимают у младших как забавное и милое чудачество. Когда нам было четырнадцать , мы не смеялись над этим. Если молодой человек сильно переживает из-за неразделенной любви , посочувствуйте: «Знаю по своему опыту , как это остро ранит». Сострадание , а не взрослый цинизм откроет вам путь к сердцу подростка.

Но это не значит , что вы не должны давать отпор, когда подросток втаптывает в грязь ваши идеалы. Только, ради Бога , избегайте при этом учительского тона , сохраняйте спокойствие и терпеливо объясните , каковы ваши взгляды на ту или иную проблему. Выскажетесь , но – лишь на равных . И не извиняйтесь перед юным собеседником за то , что проявляете строгость. Как однажды заметил Арт Бухвальд , ребенок или подросток всегда мечтает подружиться с сорокалетним.

Есть ещё одна непростая ситуация , которая может поставить вас в тупик при общении с молодыми. Я имею в виду столь распространенную среди них интимную связь без брака. Даже либерально мыслящие взрослые бывают иногда шокированы этим: не тем , собственно , чем юные занимаются , а тем , с какой откровенностью они об этом говорят.

Как представить такую пару? «Собирающиеся пожениться» - гротескно. «Квартиранты» - слишком легкомысленно. «Живущие незаконном браке» - нелепо. Пока наш язык вырабатывает лучшее название (сегодня о таких парах обычно говорят , что они живут в гражданском браке), представьте их , например , так: «Наша дочь Джейн и её друг Билл Форбес». Больше ничего и не требуется о них знать всем остальным , пока они сами не заговорят о своей совместной поездке в Мексику и о проблемах с хозяином гостиницы.

И последнее. Многие из нас , взрослых , всё ещё начинают разговор с традиционного вопроса : «Кем ты хочешь быть? Когда вырастешь?» К такому дебюту партии с вашим юным собеседником прибегать не стоит. Сыновьям Чарльза Мэйо часто задавали вопрос , а они , как правило , отвечали : «Буду врачом» (это тот Чарльз Мэйо – третий из знаменитой династии Мэйо , который основал клинику Мэйо в Рочестере, штат Миннесота). И только один из шести детей Чарльза действительно … стал врачом.

Перевод с английского Маргариты ШИЦ.

Среди звёзд американской тележурналистики в последние годы появилось немало женщин. Но в этом блестящем созвездии одна звезда сияет ярче всех. Это Барбара Уолтерс, непревзойденный мастер телевизионного интервью. Особенно удаются ей интервью со знаменитостями, американскими и зарубежными, - президентами и премьер-министрами , коронованными особами и актерами. Она брала интервью у всех президентов США , начиная с Никсона. Её недавнюю беседу с Б. Ельциным смотрели более 25 миллионов человек. Уолтерс – обладательница всевозможных престижных премий и наград, в том числе статуэтки Эмми (телеэквивалент кинематографического Оскара). Её имя вписано в «Пантеон славы» Академии телевизионных искусств и наук США – честь , которой удостаиваются лишь те немногие , кто «делает телевидение» , то есть влияет на ход его развития и формирует тенденции.

Книга «Как беседовать со всеми практически обо всём» , с некоторыми главами из которой «Журналист» решил познакомить читателей , писалась Барбарой в 1970 году , когда она уже была известной рядовому американцу больше , чем девять десятых тех , кого она интервьюировала в утреннем шоу Эн-би-си «Сегодня».

Американским зрителям импонируют характерный для Уолтерс шарм деловой женщины , её эрудиция и компетентность , основанные на скрупулёзной подготовке к каждой телевизионной встрече. Перед началом съемок она старается расковать собеседника – иногда поёт с ним дуэтом , танцует , с Ринго Старром (из «Битлз») ей пришлось даже сыграть на барабане. Если перед записью собеседник просит её не затрагивать некоторые неприятные для него темы , она соблюдает договорённость . «Главное , - говорит Уолтерс , - это что бы по окончании интервью зритель ощущал , что он побывал на полезной сердечной встрече». Дважды знаменитости появляются в выпусках Уолтерс редко – только в том случае , если их жизнь резко изменилась.

Перед камерой Уолтерс разговаривает со знаменитостями обычно два часа. Запись при монтаже урезают до часа , и Уолтерс лично следит за тем, что бы швы не были заметны и вся беседа шла как бы на одном дыхании. Огромное значение она придаёт итоговому вопросу. Нередко в конце интервью спрашивает : «Где вы надеетесь быть лет через двадцать?» ; или «Если бы о вашей жизни делали фильм , то какое название для него вы бы предпочли?» Джони Карсону , ведущему популярного шоу «Сегодня вечером», Уолтерс предложила : «Пожалуйста , закончите за меня фразу : «Джони Карсон – это …» Карсон , создавший себе экранный имидж деревенского простака и рубахи-парня , помолчал и , глядя Уолтерс прямо в глаза , объявил : « … это человек , у которого от долгого сидения устала ж…» Впрочем , о происшествиях подобного рода и о секретах своего мастерства лучше расскажет сама Барбара Уолтерс.

Николай ГОЛЯДИН , кандидат филологических наук

Когда ноябрьским утром 1969 года английский принц Филипп давал мне своё интервью , он пребывал в дурном расположении духа. В отличие от своей жены, королевы Елизаветы второй , принц не считал , что королевской особе непременно надо скрывать своё плохое настроение.

Корреспондент Эн-би-си и я сидели в ожидании принца Филиппа в президентских апартаментах Уолдорф Тауэр (который неожиданно оказался менее внушительным , чем мне представлялось ), и я была почти уверена , что знаю причину недовольства королевской особы. Принц проснулся в прекрасном расположении духа: наконец-то его изнурительный визит в Соединенные Штаты окончен, осталось только доехать до аэропорта , сесть в самолёт , набрать высоту и приземлиться в милом его сердцу Лондоне. И вот в такой момент к принцу входит адъютант и напоминает: вчера вечером он пообещал дать интервью ведущей телешоу. Принц воскликнул что-нибудь вроде «О, горе!» и разразился проклятиями. Примерно такую картину рисовало мне воображение , он был в спортивном костюме и показался ещё выше и бледнее , чем я его себе представляла.

На самом же деле не я попросила об интервью, а позаботился об этом сам Президент Соединенных Штатов. Накануне я была в Белом доме и беседовала с Патрицией Никсон. Мне повезло – я встретила и самого Президента. Сказала ему , что читала об обеде в честь принца Филиппа , который устраивает Президент , и что там будут присутствовать только мужчины. «Это же дискриминация женщин!» - воскликнула я.

Президент рассмеялся , сослался на то , что ещё жены Джорджа Вашингтона слишком суетились на таких обедах, и примирительно добавил: если я хочу , то могу получить возможность подробно побеседовать с принцем в нашей программе «Тудей-шоу». Я объяснила: принц уже отклонил предложение стать гостем программы , сказав , что выступит только в одном телешоу – это будет «Meet the Press». Президент Никсон искренне огорчился , заметив , что раскованное интервью в «Тудей-шоу» как раз отвечает стилю принца. Президент обещал попытаться завести речь об этом в посольстве Великобритании. И действительно : в разговоре с британским послом он упомянул о моей просьбе , и посол вежливо отклонил предложение , сославшись на то , что принц утром уезжает.

Но никогда не приуменьшайте возможностей Президента. Ночью , в час или около того, британский посол позвонил мне и сказал: принц перед самым отлётом на родину согласен дать интервью в своих Уолдорфских покоях.

Я сразу же бросилась наводить справки , как лучше обращаться к принцу. Мне сказали , что в равной мере допустимы три формы обращения : «Ваше королевское высочество», «принц Филипп» или «Сэр». «Герцог» - исключено. Я спросила также, какие темы принц особенно охотно согласился бы обсудить , и мне дали исчерпывающие информацию. Итак, следующим утром я была на месте.

Нелегко проходило то достопамятное интервью. Принца не устраивало все: свет, стул, на котором он должен был сидеть, камеры ,словом , всё. Я спросила какой вопрос он охотней всего хотел бы обсудить , на что принц Филипп кратко ответил: «Никакой». Однако я постаралась как-то улучшить его настроение. Рассказала, что летом вела репортаж с церемонии посвящения в должность его сына, принца Уэльского , и американцы были в восторге от этого торжественного акта. Принц посмотрел на меня уже более дружелюбно . «не можем ли мы начать именно с этого?» - спросил он.

Ещё бы! Я попала в точку. Камера была включена , и я начала разговор и о том , что узнала от Президента Никсона и что наверняка было небезразлично принцу. Социологический опрос жителей Великобритании показал , что если бы они выбирали Президента , то выбрали бы именно принца Филиппа. Я упомянула и об интересе американского Президента к его особе, столь популярной у себя в стране. Сделав такое комплиментарное вступление , спросила : нравится ли принцу Филиппу быть политическим деятелем? Он отозвался довольно сухо: «вопрос этот носит гипотетический характер, и обсуждать его не имеет смысла».

Я потерпела фиаско , но приобрела ценный опыт: следует избегать вопросов, начинающихся словами «если бы». Так можно обращаться к людям творческих профессий: для них заманчиво «расшифровать» ситуации, требующие работы воображение. Для практических , неэмоциональных людей подобная «работа» - пустая трата времени.

С принцем Филиппом я быстро перешла к прямым, которые не могли не беспокоить его лично. Наградой стало одно из лучших интервью за всю мою журналистскую практику. Например, я спросила, расстраивается ли принц, когда его полемические заявления вызывают бурную негативную реакцию общественности (он ответил, что предпочел бы быть серой серой посредственностью, чем постоянно находиться под обстрелом критики); я выяснила, что он думает о родительском благословении (он против него); тактично уточнила, не устарела ли монархия ( с его точки зрения, нет); спросила об интеллектуальных способностях королевских отпрысков ("Они не глупы", ­ последовал ответ).

Неожиданно легко я получила ответ и на самый "деликатный" вопрос, правда, постаралась, облечь его в максимально корректную форму. Речь шла о его положении ­ второстепенном ­ при ведущей роли его жены ­ королевы. "Ваше высочество," ­ сказала я, ­ вы настолько независимая личность, что мне интересно, как в первые годы своей женитьбы относились к..." Пока я искала подходящее слово, он рассмеялся и сказал: "Было трудно... И это очень уязвляло мое самолюбие". "Но, ­ продолжала я, ­ вы привыкли?.." Он с улыбкой кивнул: "О, да! Мы ко всему привыкаем".

...Вопрос, который попал в заголовки почти всех английских газет, касался возможности отречения от престола королевы в пользу ее сына (если бы это произошло, принц Филипп имел шанс править в этот период). "Шансы невелики, но кто знает, что может произойти?" ­ ответил принц.

Британская пресса была буквально наэлектризована таким заявлением ­ пусть даже намеком на то, что это может когда-нибудь произойти. Чтобы унять поднявшийся шум, Букингемскому дворцу пришлось выпустить специальное коммюнике с официальным заявлением, что королева не собирается слагать своих полномочий. Я послала принцу письмо с извинениями по поводу такого всплеска эмоций и получила очаровательное письмо в ответ. Он поблагодарил меня за участие и попросил не волноваться: первоначальная реакция основывалась на неточном восприятии сказанного. Он добавил также, что посмеялся над теми журналистами, которые "слишком заняты, чтобы внимательно прочитать речь или интервью, прежде чем комментировать их". Подписал он письмо просто "Филипп" (королева тоже подписывается "Елизавета"). В ответ и я подписала свое следующее письмо "Бэб".

Однако в нашей журналистской практике особа из королевской семьи ­ редкая птица. Большинство "очень важных персон", с которыми время от времени выпадает счастливый случай общаться, ­ это дипломаты, политики, военные или священнослужители. В разговоре с любым из них важно помнить: они также испытывают усталость, раздражение, разочарование, скуку, радость. Каждый из них не оракул, а как и ты, обыкновенный человек.

Поговорим о политических деятелях о политических деталях. Раньше было принято считать: в приличном обществе запретными являются три темы ­ политика, религия и секс. В последнее время религия стала одной из самых популярных и безопасных тем для разговоров, а о сексе говорят так много, что это уже навязло на зубах.

Остается политика, которая еще несколько лет назад заставила бы погрузиться в сон гостей на любой вечеринке. Сегодня это "горячая тема. Она не только "яблоко раздора", но и может развести друзей, помешать работе, в продвижении на службе и т.д. Я думаю, если бы нам удалось обуздать страсти, раздирающие политический мир, нам бы не понадобилась и атомная бомба.

Поразмышляем же о том, как общаться с политическим деятелем без полемики. Первое правило: не возбуждаться, вести себя естественно, сохраняя "нормальную температуру" разговора. Если у вас вызывают резкую отповедь все взгляды вашего собеседника, если сам его спокойный вид и размеренное похаживание взад-вперед, по комнате кипятят кровь, лучше возьмите шляпу и уйдите.

Вы можете, конечно, попытаться воздействовать, на своего собеседника силой аргументов, действовать "напором", пытаясь переубедить его. Можете питать благородные, но слабые надежды, что, когда вы сообщите ему "всю правду", он бросится к вам на шею со словами благодарностями. Однако скорее всего встреча может кончиться тем, что на почве политических разногласий собеседники постараются уничтожить друг друга. Ведь если чьи-то политические мысли родственны нашим ­ этот человек хороший. Если нет, ничто ­ ни его остроумие, ни доброта, например, ни забота о матери-инвалиде или увлечение серьезной, скажем, симфонической музыкой ­ не может переубедить: перед нами ­ дурной человек.

Программа "Тудей", поскольку ее выпускает отдел информации, просто обязана быть как можно более нейтральной. Результат: никто не знает наших политических пристрастий. Стараясь быть объективной, я с чистой совестью предлагаю две точки зрения на любой вопрос. Это не мешает иметь и свои собственные взгляды. Однако в момент беседы я стараюсь отвлечься от них, иначе начну думать, что собеседник, который со мной не согласен, ­ полный идиот.

И еще очень важное условие: лучше задавайте вопросы от третьего лица. Начните так: "Есть мнение" или (более корректно) "Обозреватели считают..." И затем уже делайте свое заявление. Это сделает вашу атаку на собеседника менее "личной" и покажет, что вы не антагонист его, а заинтересованный собеседник. Журналист должен стараться ни в коем случае не обнаружить своего предубеждения, своих личных пристрастий. Послушайте однажды вечером комментаторов. Вы заметили, как часто они используют фразы типа: "Информированные источники сообщают", "Существует мнение" и т.п. Отчего бы и вам не воспользоваться подобным приемом?

Однажды, совершенно неожиданно, мне удалось очень дружелюбно и непринужденно поговорить с Президентом Линдоном Джонсоном. Я была в Белом доме и готовила материал о миссис Джонсон, когда ее пресс-секретарь передала мне записку от Президента, где говорилось, что он хочет, чтобы я спустилась к нему.

Я была удивлена и польщена этим. Президент Джонсон восседал в большом овальном зале напротив портрета Франклина Д.Рузвельта в кресле-качалке. ( Между прочим, президент Никсон сменил этот портрет на один из портретов Эйзенхауэра.) Я села на кушетку рядом,. Президент спросил, люблю ли я "Freska". Я ни разу не еще о таком сорте вина, и ,признаться, подумала, что так называется танец, но утвердительно кивнула, продолжая при этом судорожно соображать: о чем же я стану говорить?

Наконец, взяла себя в руки: "Все в порядке. Он ведь тоже человек". Вспомнила, что именно сегодня ­ 33-летняя годовщина его свадьбы. "Мистер Президент, ­ сказала я, ­ ваши отношения с женой ­ предмет восхищения даже для республиканцев. Я замужем только пять лет. Как вы думаете, что способствует счастливой супружеской жизни?" Президент подробно рассказал о своей женитьбе, о том, как хорошо леди Берд воспитывала детей, каким товарищем она была все эти годы.

Наша беседа была так обезоруживающее дружелюбна, что я набралась смелости и спросила: "Мистер Президент, может ли репортер попросить о разрешении поцеловать Президента? ... Этот день ­ ваш праздник, а я так хорошо провела время в вашем обществе". Президент вскинул брови и ответил: " Мне нравятся в людях естественные порывы души, и я не люблю условностей этикета".

Если вам предстоит встреча с любой "особо важной персоной", прежде всего найдите правильную форму обращения. Вы можете уточнить это у его секретаря или расспросить кого-то, кто общается с ним, или обратиться к справочникам. Из всех справочников я доверяю только одному, который находится у моего секретаря. Он называется "Communications" ­ справочник для секретарей Люси Грэвис. В нем есть целая глава о правильных формах обращения. Члена кабинета, к примеру, следует называть "Мистер секретарь" или "Мадам секретарь", а посла США ­ "Мистер посол" или "Мадам посол", иностранных послов в Соединенных Штатах ­ "ваше преосвященство", "Ваше превосходительство" или "Господин архиепископ". Если вы предстали перед Папой Римским, то называйте его "Ваше святейшество".

Однако вы можете попасть впросак, если ваш собеседник уже не занимает никаких высоких постов. Строго говоря, он должен опять перейти в категорию простых смертных, к кому просто обращаются "мистер", но человеческая натура такова. что ему по-прежнему хочется слышать волшебное звучание своего бывшего титула.

Здесь действует неписанное правило: чем выше пост он занимал, тем больше ему хочется называться своей бывшей номенклатурой пожизненно. Капрал хочет забыть свое звание сразу же после выхода в отставку, но майор ­ вряд ли, а генерал ­ никогда. (Бывший президент Эйзенхауэр, например, просил, чтобы его похоронили в военной парадной форме.) Джозеф Р. Кеннеди любил, чтобы его называли "господин посол", хотя он оставил этот пост 30 лет назад.

По закону, американские президенты сохраняют титул и после того, как они покинули Белый дом, и известны как "Мистер президент" до последних дней совей жизни. Звание судьи также прикрепляется к его обладателю пожизненно. Также происходит и с большинством сенаторов, конгрессменов и членов кабинета. Я брала интервью и Дина Раска спустя два месяца после того, как он оставил кабинет госсекретаря, но обращалась к нему ­ " Господин секретарь".

Заметьте также, что деканы колледжей, профессора, высокопоставленные ученые и некоторые церковные деятели имеют докторские степени в своих областях. Протокол требует обращение к ним не "Мистер!" ( это как бы принижает их заслуги), а "Доктор!". Вы должны следовать этому принципу, даже рискую ввести в замешательство большую группу людей, которые искренне убеждены, что все доктора должны уметь объяснить причины сыпи на коже. Если вы не уверенны в форме обращения, лучше прибегните к лести: "Доктор Смит, какую форму обращения вы предпочитаете ­ "Доктор!" или "Мистер!"? Помню, я брала интервью у Джеймса Пайка в последние годы его жизни. Он только что сложил с себя полномочия епископа. "Как вас лучше называть: "господин епископ" или "мистер Пайк"? ­ поинтересовалась я. На это он ответил: "А что вы скажете насчет Джим?...

"КАК ПОЖИВАЮТ ВАШИ ПОМИДОРЫ, СЕНАТОР?..."