03. Том третий. События
.pdfвзаимность. Это означало ограничение свободы СССР во внешнеэкономической сфере, чего в Москве не желали.
На советскую позицию влияли геостратегические соображения. Признание свободы международного экономического обмена предполагало, что в Восточной Европе, из которой Москва планировала построить «пояс безопасности», будет проводиться политика открытых дверей – то есть западный капитал получит возможность беспрепятственно проникать туда. При экономической слабости Советского Союза, которую в Москве сознавали, конкурировать с западными корпорациями советские внешнеэкономические органы не могли. «Экономическая потеря» Восточной Европы для
СССР была неизбежна. Вслед за ней уместно было ожидать потери политической с последующим повторением сценария прихода к власти в восточноевропейских государствах недружественных Москве правительств и возникновения того самого враждебного окружения, помешать повторному появлению которого было намерено советское руководство.
Отчасти жесткость позиции Советского Союза объяснялась неадекватностью представлений советского руководства о международной действительности. Во второй половине 40-х годов в его составе произошли некоторые перемены. В марте 1946 г. в виду преклонного возраста отошел от дел председатель президиума Верховного совета СССР
М.И.Калинин, место которого занял Н.М.Шверник. В ноябре того же года главнокомандующим ВС СССР стал маршал И.С.Конев, заменивший на этом посту маршала Г.К.Жукова, которого, как полагают, И.В.Сталин опасался из-за его популярности в армии и военных кругах. В марте 1947 г. сам И.В.Сталин уступил должность министра обороны СССР генералу НАБулганину. Совет народных комиссаров был переименован в Совет министров СССР. Но Сталин остался его председателем, а министерством иностранных дел по-прежнему руководил В.М.Молотов (А.Я.Вышинский сменил его в 1949 г.). Мышление советских руководителей менялось медленно. {♦}
И.В.Сталин и его соратники считали мировую экономику частью всемирной арены классовой борьбы с империализмом. Следя за подъемом левых настроений послевоенной Европе, они не исключали перспективы революционного взрыва в ее западной части. С этой точки зрения нарастание кризисных явлений в мировой экономике должно было бы содействовать росту революционного потенциала, а стабилизация мировой экономики – затуханию классовой борьбы в зоне империализма. Руководствуясь этим, Москва не должна была помогать своим классовым противникам – империалистам – сдерживать революционный подъем. Ожидание очередного кризиса на Западе как возвратного варианта «великой депрессии» пронизывало в конце 40-х годов концептуальные построения советских идеологов. Предвкушение новой кризисной волны и обострения межимпериалистических противоречий стало основополагающим тезисом анализа международной ситуации, который представил в своей получившей широкий резонанс на Западе речи в конце 1946 г. на собрании избирателей г. Москвы ведущий советский идеолог, секретарь ЦК ВКП(б) А.А.Жданов, впервые после завершения Второй мировой войны дававший от имени высшего партийного руководства оценку послевоенной международной ситуации.
Переоценивая революционный потенциал послевоенных протестных настроений в Европе и завышая экономическую заинтересованность американского капитала в торговохозяйственном сотрудничестве с Советским Союзом, советские лидеры полагали, что США и другие западные страны будут проявлять уступчивость в диалоге с Москвой. Эти расчеты не оправдались.
В конце 1945 г. советское правительство уведомило администрацию США об отсутствии у него намерения ратифицировать Бреттон-Вудсские соглашения. В 1946 – 1947 гг. Москва также уклонилась от присоединения к ГАТТ. СССР сохранил свободу рук в сфере международных экономических связей, но оказался вне рамок мировой системы экономического регулирования. Между тем, для нормализации обстановки в мире сотрудничество всех стран было необходимо.
К содержанию главы
Договорно-правовые основания отношений между
великими державами
По завершении войны Москва была озабочена построением новой системы союзов, которые позволяли бы гарантировать СССР от возобновления агрессии против него политико-правовыми средствами. В этом смысле кое-чего советская дипломатия успела добиться. К моменту завершения войны в ее активе имелось два важных военнополитических документа: подписанный 26 мая 1942 г. сроком на 20 лет советскобританский Договор о союзе в войне против гитлеровской Германии и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны и заключенный 10 декабря 1944 г. сроком на 20 лет советско-французский Договор о союзе и взаимной помощи. {♦}
Советско-американское сотрудничество военных лет строилось на базе подписанного И апреля 1942 г. Соглашения о принципах, применяемых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии. По завершении боевых действий против Германии оно утратило смысл. Соединенные Штаты Америки, следуя принципу незаключения военных союзов в мирное время, межгосударственного договора с СССР не имели и заключать его не планировали. Вашингтон уклонялся от перспективы оказаться связанным с Москвой ясными политическими обязательствами, что нервировало И.В.Сталина и вызывало его подозрения. Со своей стороны США предполагали обеспечить регулирование послевоенной системы военно-политических отношений в мире главным образом при помощи новой международной организации – Организации Объединенных Наций.
К содержанию главы
Сан-Францисская конференция 1945 г. и создание ООН
В апреле 1945 г. после продолжавшихся почти месяц переговоров между главой советской дипломатии, наркомом (с 1946 г. – министром) иностранных дел СССР В.М.Молотовым и руководителем американской делегации, сенатором-республиканцем Артуром Хендриком Ванденбергом, в Сан-Франциско была завершена выработка проекта окончательной редакции Устава ООН. Проект был представлен на утверждение конференции, на которую было приглашено 42 страны, объявившие войну Германии или Японии до 1 марта 1945 г. Приглашения рассылались от имени СССР, США, Великобритании и Китая, правительства которых в свое время (1 января 1942 г.) подписали Декларацию Объединенных Наций. В дальнейшем число участников Сан-Францисской конференции увеличилось до 50 государств. Конференция продолжалась до 26 июня 1945 г. и завершилась подписанием Устава, который вступил в силу в октябре того же года, после чего ООН начала свою работу. В состав ООН были приняты на правах государствучредителей Украинская ССР и Белорусская ССР с учетом, как официально объяснялось, их особо значительного вклада в сопротивление нацистской агрессии и вклада в ее отражение, хотя обе эти республики входили в состав СССР и не обладали независимостью. Фактически это означало, что при обсуждениях в ООН Советский Союз имел три голоса вместо одного, хотя правом вето в Совете безопасности (см. ниже) обладала только делегация СССР.
К содержанию главы
Особенности функционирования ООН
Организация Объединенных Наций должна была стать главным инструментом мирополитического регулирования подобно тому, как основой регулирования мироэкономического предстояло стать бреттон-вудсским институтам. Советский Союз, сначала одинаково внимательно относившийся к обеим ветвям регулирования международных отношений, вскоре сосредоточил все внимание только на одной – политической – его части. Для этого были основания, главным из которых была благоприятная для СССР уставная процедура приня-{♦}тия решений в ООН. Во-первых, эта процедура была двухступенчатой. Нижнее звено организации – общее собрание странчленов ООН, Генеральная ассамблея – имело право принимать только рекомендательные решения. Верхнее звено – Совет безопасности – имел широкие полномочия и обладал правом решать вопросы о применении санкций против тех или иных государств.
Привилегии Советского Союза в Совете безопасности были надежно закреплены. Вопервых, СССР наряду с США, Великобританией, Францией и Китаем получил согласно Уставу ООН место постоянного, несменяемого, члена Совета безопасности. Во-вторых, все ключевые решения Совета согласно Уставу принимались не большинством голосов, а методом консенсуса – при обязательном согласии с решением всех пяти постоянных членов Совета безопасности. Иначе говоря, каждый из постоянных членов получал право вето и мог воспользоваться им, если находил, что предлагаемое решение не соответствует его интересам. Такая процедура снимала опасения Москвы оказаться в положении подчиненного меньшинства.
Отношения Советского Союза с Соединенными Штатами таким образом помещались внутрь многосторонней международной структуры, которая становилась трибуной для диалога между широким кругом государств относительно послевоенного мироустройства. Структура ООН оказалась единственным политико-правовым обрамлением для предполагавшегося сотрудничества США и СССР в вопросах мировой политики.
К содержанию главы
Соотношение возможностей США и СССР
Не только побежденные Германия и Япония, но даже победившие, но изнуренные войной Британия и Франция были не в состоянии проводить политику «на равных» с Москвой и Вашингтоном. Не мог войти в круг великих держав и Китай, едва вышедший из войны с Японией и поглощенный внутренней распрей Гоминьдана и коммунистов. И США, и
СССР объективно испытывали соблазн выдвинуться на роль мировых гегемонов. Это заставляло сверхдержавы настороженно относиться друг к другу, что определило перерастание существовавшего между ними в военные годы сотрудничества в соперничество, а затем – во враждебность.
По своим возможностям Советский Союз и США не были равны. С точки зрения американской стратегической мысли главной угрозой национальной безопасности США считалось установление гегемонии любой державы в Евразии. В 1945 г. такой державой мог казаться только Советский Союз. Он обладал колоссальным позиционным преимуществом над Соединенными Штатами, поскольку его войска занимали территорию большей части Европы и – по оценкам западных специалистов – при необходимости могли быстро оккупировать ее западную часть с выходом к Атлантике. Коммуникации советских войск проходили по территории лояльных в тот период к СССР
восточноевропейских государств, видевших в Совет-{♦}ском Союзе символ освобождения от нацистской опасности. США, напротив, имели в Европе ограниченную военную группировку и не желали ее наращивать. Американские войска в Европе были оторваны от национальной территории США, что делало их уязвимыми в случае конфликта в Старом Свете.
Однако в 1945 г. США обладали монополией на ядерное оружие, что выдвигало их на позицию военно-силового и военно-технологического лидера. Советский Союз смог испытать собственную атомную бомбу только в 1949 г. и до той поры серьезно тревожился по поводу своего отставания. Позиционные преимущества СССР
нейтрализовывались первенством США в ядерной области. В целом явного военного превосходства не имела ни одна из держав.
Но в сфере экономики преимущества США были неоспоримы. Американская экономика не только не пострадала от войны, но получила от нее мощный стимул. Промышленность США бумировала на военных заказах, а мировая торговля и поставки американских товаров воюющим странам принесли Соединенным Штатам огромные доходы. На этом
фоне особенно бедственно выглядела экономическая ситуация в СССР. Производственный потенциал европейской части страны был в значительной степени разрушен. Финансовая ситуация была катастрофической, за годы войны накопился большой внешний долг. Не хватало ресурсов трудоспособного населения. Людские потери во время войны составили более 25 млн человек. Ощущалась нехватка продовольствия и товаров повседневного спроса. Экономическое истощение СССН
обусловило настрои советского руководства на избежание нового военного конфликта. Говорить на равных в экономических вопросах с Соединенными Штатами Москва была не в состоянии, и СССР неохотно участвовал в обсуждении экономических проблем.
Восприятие асимметрии возможностей обеих держав (их сопоставимость в военной области и несопоставимость – в экономической) смягчалось специфической культурнопсихологической ситуацией первых послевоенных лет. В середине 40-х годов Советский Союз на Западе не воспринимался, как это было позднее, символом коммунистической угрозы и интервенции. Москва и советский солдат казались прежде всего знаком победы над нацизмом и освобождения. Международный престиж СССР как державы, сломившей военную машину Германии, был высок.
Советская и американская пропагандистские машины обыгрывали победу над Германией по-своему. В СССР ее трактовали как победу нового поколения советских людей, воспитанных на идеалах коммунизма. В США ее интерпретировали как торжество американских ценностей свободы и демократии (идеалов Нового Света) над тоталитаризмом (порождением Света Старого). И та, и другая трактовки акцентировали негативные стороны нацизма и в этом смысле были параллельны. Соответственно, у той и другой имелась своя аудитория. Левые круги, влияние которых в освобожденной {♦} Европе усилилось, чутко прислушивались к советским интерпретациям. Умеренно правые
– находили более близкими американские. В целом привлекательность образа СССР и США была сопоставимой. Сопоставимым было и культурно-идеологическое влияние, которое они могли оказывать на европейские страны.
К содержанию главы
Особенности послевоенной обстановки
вЗападной Европе
ВВеликобритании год окончания войны принес политические перемены. 5 июля 1945 г. консервативная партия во главе с Уинстоном Черчиллем на парламентских выборах потерпела поражение, и ее правительство ушло в отставку. Страна, измученная войной, хотела социально-экономических улучшений, которых не смогли обеспечить консерваторы. Новый кабинет сформировали лейбористы во главе с Клементом Эттли. Получив согласие парламента на продление чрезвычайных экономических полномочий правительства (в годы войны такие полномочия были даны кабинету У.Черчилля) еще на пять лет, новое правительство озадачилось строительством в Британии «государства благосостояния» (это выражение впервые употребил К.Эттли в 1950 г., после чего оно
получило широкое распространение). Никогда прежде лейбористы не позволяли себе открыто формулировать подобные цели.
В последующие годы лейбористское правительство провело серию важных законов, касавшихся национализации неблагополучных отраслей британской промышленности и укрепления системы социального обеспечения. Эти меры требовали финансового обеспечения, а экономическое положение Британии оставалось бедственным. Страна не только не могла выплатить долги военного времени, но и нуждалась в новых вливаниях. В декабре 1945 г. она получила кредит в размере 3,75 млрд долл. от США, а затем – еще 1,25 млрд долл. от Канады. Эти средства были израсходованы уже к концу 1947 г. Лондон ощущал себя в зависимости от международных кредиторов. Лидеры консерваторов критиковали правительство, внося дополнительную нервозность в политически и финансово неустойчивую ситуацию.
Еще более напряженной выглядела обстановка во Франции. К концу войны власть в стране перешла к временному правительству Шарля де Голля. Страна была охвачена настроениями вины за допущенные просчеты и ошибки, желанием найти виновных в их совершении и не допустить повторения прошлого. В августе 1945 г. французский суд приговорил к смертной казни бывшего «президента» режима Виши генерала Анри Филиппа Петена. Хотя Петен ввиду его весьма преклонного возраста (86 лет) еще в 1944 г. был фактически отстранен нацистами от власти и вывезен в Германию, после окончания войны его доставили оттуда в Париж, где он в 1945 г. предстал перед судом. С учетом военных заслуг времен Первой мировой войны (Петен был героем сражения под Верденом) казнь была заменена пожизненным заключением. Петен умер в {♦} тюрьме в 1951 г. в возрасте 95 лет. Более суровым французский суд оказался к Пьеру Лавалю, бывшему главе коллаборационистского правительства Виши в 1940 и 1942 – 1944 гг. Согласно вынесенному приговору Лаваль был казнен в Париже 9 октября 1945 г.
Политическую ситуацию во Франции определяли две силы – патриотические военные, группировавшиеся вокруг Ш. де Голля, и левые силы, составлявшие костяк местных отрядов Сопротивления во время войны. Для принятия новой конституции Франции временное правительство Ш. де Голля предложило провести выборы в Учредительное собрание. В ходе этих выборов 21 октября 1945 г. критиковавшая Ш. де Голля компартия получила 160 мест, умеренно правые, сотрудничавшие с генералом – 152, а социалисты, которые поддерживали Ш. де Голля с оговорками – 141. Генерал де Голль, тем не менее, с почестями был утвержден главой уже не временного, а коалиционного правительства национального единства. Но в кабинете возник конфликт, так как его глава не хотел предоставить коммунистам ни одного из ключевых правительственных мест, хотя они были партией большинства. Спор был улажен посредством выделения коммунистам должности вице-премьера и заместителя министра вооружений. Компромисс оказался непрочным, 20 января 1946 г. де Голль ушел в отставку в знак протеста против действий левых, не позволявших ему проводить политику по его усмотрению.
Ситуация не успокаивалась. В мае 1945 г. на референдуме проект новой конституции, предложенный левым составом Учредительного собрания, был отклонен большинством голосов, вслед за чем в июне 1946 г. во Франции были проведены повторные выборы в Учредительное собрание. На это раз левые партии собрали голосов меньше. Наибольшее представительство оказалось у Народно-республиканского движения (НРД, Моvement Republicain Populaire). Новый временный кабинет министров возглавил лидер НРД Жорж Бидо, правительство которого обеспечило доработку отвергнутого проекта конституции и его одобрение 13 октября 1946 г. на повторном референдуме. Вопреки мнению Ш. де Голля и сторонников «сильной власти» была фактически восстановлена довоенная система «третьей республики» со всеми ее слабостями. Существенным дополнением в новой конституции стало положение о преобразовании старой системы колониального управления французскими зарубежными владениями во Французский союз – французский аналог британского Содружества наций.
Выборы (пятые – за год) по новой конституции в ноябре того же года в Национальное собрание Франции принесли большинство голосов коммунистам (186). НРД получило 166, а социалистическая партия – 103 места. По итогам выборов кабинет меньшинства сформировал ветеран французской политики социалист Леон Блюм. Политическая система «четвертой республики» во Франции, как и в межвоенный период, осталась неустойчивой. Правительства продолжали часто меняться. Значительным было влияние левых. {♦}
На фоне бурных событий во Франции положение в Италии казалось более спокойным. Италия, где в результате переворота 25 июля 1943 г. был отстранен от власти диктатор Бенито Муссолини, при новом правительстве маршала Пьетро Бадольо в сентябре 1943 г. подписала перемирие с командованием высадившихся в Италии американо-британских сил и формально на условиях безоговорочной капитуляции вышла из войны.
Однако арестованный Б.Муссолини был освобожден по приказу А.Гитлера высадившимися в Риме германскими парашютистами, вывезен из столицы на север Италии, где провозгласил создание собственного независимого правительства «Итальянской Социальной Республики». В Италию с севера вошли германские войска, при помощи которых Муссолини вернул себе контроль над многими крупными городами и даже Римом. Правительство П.Бадольо и королевская семья бежали на юг, в г. Бриндизи, под защиту наступавших с юга американо-британских войск. Лишь к концу мая 1944 г. американо-британские части завершили освобождение северных районов Италии, что позволило правительству П.Бадольо распространить свою власть на всю страну. Муссолини был захвачен в плен итальянскими антифашистами при попытке бегства в Швейцарию и 28 апреля 1944 г. расстрелян без суда.
В мае 1946 г. под давлением общественного мнения король Виктор Эммануил III, связавший себя с фашистами, отрекся от престола. Новым королем был провозглашен его сын Умберто П. Но в июне 1946 г. избиратели Италии на референдуме высказалось за отмену монархии, и страна была провозглашена республикой. Савойская династия
утратила трон. Королевская семья отказалась признать итоги голосования и выехала из страны. На выборах в итальянский парламент в 1946 г. определились три главные политические силы – христианские демократы получили 207, социалисты – 115, а коммунисты – 104 из 556 депутатских мест. Левое влияние, таким образом, заметно проявляло себя и в Италии.
Неспокойно было в Бельгии, где разразился конфликт вокруг института монархии. В 1940 г. во время нападения на Бельгию германских войск бельгийский король Леопольд III без консультаций с кабинетом отдал 28 мая 1940 г. приказ о капитуляции. Правительство и основные политические партии страны не признали законности этого акта, попытавшись (без успеха) оказать сопротивления агрессии. Престиж королевской власти в стране был подорван. Леопольд III в годы оккупации жил в одном из своих дворцов близ Брюсселя. Его репутация пострадала еще больше после того, как именно в годы оккупации он вступил в морганатический брак, который не был одобрен ни населением, ни высшими кругами бельгийского общества. В 1944 г. короля вывезли в Германию, где в 1945 г. он был освобожден американскими войсками.
После освобождения Леопольд заявил о намерении вернуться в Брюссель и продолжить исполнять функции бельгийского монарха. {♦} Но это заявление вызвало в стране в июле 1945 г. правительственный кризис. Внутри управлявшего страной коалиционного правительства католиков и социалистов возник конфликт. Первые считали возможным возвращение короля, вторые выступали категорические против. 17 июля 1945 г. бельгийский парламент принял постановление, запрещавшее королю приезжать в страну без специального разрешения парламента. Выборы 17 февраля 1946 г. не разрядили ситуацию, так как ни одно из нескольких сменявших затем друг друга правительств не смогло найти компромисс из-за разногласий между социалистами, католиками и коммунистами. Лишь к марту 1947 г. в стране было сформировано относительно устойчивое коалиционное правительство католиков и социалистов, занявшееся решением неотложных экономических проблем страны. Вопрос о монархии оставался открытым до 1950 г., когда по итогам референдума Леопольду III было разрешено вернуться в страну. После приезда в Брюссель король отрекся от престола в пользу своего сына Болдуина, который взошел на престол по достижении совершеннолетия в сентябре 1951 г.
На этом фоне островками консерватизма выглядели Португалия и Испания. Но их международное положение было тоже по-своему сложным. В Португалии с 1932 г. у власти оставался диктатор Антониу Салазар, занимавший пост премьер-министра и министра иностранных дел. Он испытывал определенные симпатии к А.Гитлеру и даже назначил официальные траурные церемонии после получения известия о его смерти в мае 1945 г. (таким же образом на смерть Гитлера реагировали правительства Ирландии, Испании и Аргентины). Однако в целом в годы войны политика Португалии была преимущественно пробританской. Лиссабон опасался вступать в открытый союз с США и Британией, чтобы не спровоцировать вторжения германских войск через Францию. Он придерживался строго нейтралитета и не соглашался допускать на свою территорию британские или американские войска. Португалия также противилась высадке сил антигитлеровской коалиции на принадлежавших ей Азорских островах, хотя с 1943 г.
стала разрешать США и Британии использовать их для обеспечения полетов союзных ВВС.
С мая 1945 г., учитывая происходящие вокруг перемены, правительство Салазара стало смягчать свою внутреннюю политику. Была разрешена деятельность умеренной оппозиции, объявлена частичная политическая амнистия, смягчена цензура. В ноябре 1945 г. были проведены первые за 20 лет, хотя и недемократические, всеобщие выборы. Лиссабон стремился улучшить отношения с победителями. В июне 1946 г. ему удалось убедить их вернуть Португалии контроль над пунктами военно-воздушного базирования на Азорских островах, которые США и Британия получили на время войны.
После установления в Испании в 30-х годах диктатуры Франсиско Франко режим продолжал оставаться неконституционным. Франко именовался регентом (формально монархия считалась не упразд-{♦}ненной, потому что он просто игнорировал акт отречения короля Альфонсо XIII; см. т. 1 наст, изд.) и главой государства. Испания, числясь официальной союзницей Германии по «антикоминтерновскому пакту» с 1939 г., придерживалась нейтралитета в мировом конфликте и благоразумно не воевала против стран антинацистской коалиции. Тем не менее, по мере приближения падения гитлеровского режима франкистское правительство чувствовало себя все менее уверенно. Рассчитывая на колебания в окружении диктатора, 22 марта 1945 г. живший в Мадриде наследник испанского трона принц Хуан де Бурбон (сын Альфонсо XIII и отец ныне царствующего короля Испании Хуана-Карлоса I) неожиданно обратился к Франко с требованием подать в отставку и восстановить в стране королевское правление. Франкистское руководство отвергло эти претензии. И хотя в 1947 г. Франко формально повторно провозгласил Испанию королевством, он решил не допустить воцарения принца Хуана, а передать престол со временем сыну Хуана и внуку Альфонсо XIII, принцу Хуану-Карлосу, «в обход» его отца.
8 мая 1945 г., видя политический крах Германии, испанское правительство сочло нужным официально разорвать с ней дипломатические отношения. В то же время на своей территории Испания предоставила политическое убежище высокопоставленным деятелям гитлеровского режима. Мадрид отказывался выдавать их вопреки требованиям стран антигитлеровской коалиции. Стремясь оказать давление на франкистов, 20 июня 1945 г. делегаты Сан-Францисской конференции, на которой обсуждался вопрос об утверждении Устава ООН, отказались принять Испанию в ряды ее членов. В марте 1946 г. Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию с призывом к испанскому народу свергнуть режим Франко и вступить на путь демократического развития, а в декабре того же года – рекомендовала членам ООН разорвать с Испанией дипломатические отношения. Страна оказывалась перед лицом международной изоляции.
К содержанию главы
Советские и американские представления
о потенциальных военных угрозах
Военно-технологический скачок, который осуществили США, добившись в 1945 г. монопольного обладания ядерным оружием, укреплял их позиции как страны, способной установить мировую гегемонию. Противостоять Соединенным Штатом мог только Советский Союз как сильнейшая держава Евразии, хотя положение дел в СССР и настрой советского руководства на восстановление послевоенных разрушений исключали появление в Москве мотиваций в пользу большой войны, тем более – с США.
Тем не менее, стратегическое военное планирование в Соединенных Штатах и Советском Союзе перестраивалось с учетом новых реальностей. Для США в Евразии в конце 40-х годов нельзя было представить иного потенциального противника, кроме СССР. Для Советского Союза единственным возможным соперником могли {♦} быть только Соединенные Штаты. В обеих столицах стали разрабатываться военные планы, переориентированные на изменившиеся представления о военных угрозах. В этих планах стороны уделяли внимание двум факторам: опасности восстановления потенциала германской агрессии и угрозе конфликта между сильнейшими державами лагеря победителей. Причем, германская угроза с учетом ситуации в Германии представлялась отдаленной, а угроза конфликта между Москвой и Вашингтоном – более вероятной.
Уже в октябре 1945 г. в среде американских военных появился рабочий документ – меморандум Объединенного разведывательного комитета при Объединенном комитете начальников штабов (ОКНШ) США 018 80/7), озаглавленный «Возможности России». В тексте говорилось: «Советская внешняя политика является экспансионистской, националистической и имперской по своей сути, причем нет оснований рассчитывать на ее изменение в обозримом будущем... СССР предположительно в состоянии захватить всю Европу сейчас или к 1 января 1948 г. ... СССР в состоянии увеличить свои нынешние силы на Ближнем и Среднем Востоке и добиться, по крайней мере, своих исходных целей
вТурции и Иране во временном интервале от сегодняшнего дня до 1 января 1948 г. ...
Советы, видимо, в состоянии создать атомную бомбу через 5 или 10 лет и сделают все, что
вих силах, чтобы сделать этот период короче». Американские военные, подробно изучали возможности ослабить обороноспособность СССР посредством нанесения ядерных ударов по 20 крупнейшим городам Советского Союза. Есть основания полагать, что в СССР
имелись не менее подробные военные планы на случай конфликта с США, но они не опубликованы и остаются для исследователей недоступными.
В силу специфики военного планирования, оборонные ведомства всех стран обязаны регулярно разрабатывать сценарии военных кампаний против гипотетических противников. Американские и советские военные действовали в русле общей практики. Но ни американские, ни советские военные не играли решающей роли в принятии политических решений о войне и мире. В США военный истеблишмент находился под жестким гражданским контролем президента и конгресса. В Советском Союзе генералитет был под оком партийного контроля в лице политбюро ЦК ВКП(б) (с 1952 г. – КПСС). Наличие планов военных кампаний друг против друга в Вашингтоне и Москве не было равнозначно наличию готовности обеих сторон воевать друг с другом. Война могла разразиться лишь случайно.