Изучение источников текста произведения

Изучение источников текста того или иного произведения невозможно без хорошего знания широкого круга вопросов, помогающих выявлению ряда фактов из истории создания произведения. Многое в этом отношении может дать изучение различных архивных документов: протоколов цензурного ведомства, архивов издательств и редакций журналов, деловой переписки и т. д., то есть источников официального характера. Однако подобные официальные документы обычно не вскрывают внутренних причин того или иного текстологического факта, давая чаще всего только официальную версию, недо-статочную для правильного понимания истории текста. Поэтому неоценимую услугу исследователю могут оказать личные архивы писателей, редакторов, издателей, цензоров, артистов, коллекционеров автографов и других лиц, имевших отношение к литературе и писателям. Изучение многих текстологических вопросов невозможно без привлечения архивных, мемуарных и эпистолярных материалов, дающих текстологу не только сведения о жизни и творчестве писателя, но и являющихся иногда прямыми источниками текста. При этом надо иметь в виду, что основной характерной чертой этих источников является авторский субъективизм. Внешняя документальность дневника, кажущаяся объективность мемуаров, искренность переписки – все это нередко только форма изложения, а не признак абсолютной достоверности. Автор дневников, мемуаров всегда субъективен в своих личных оценках увиденного и пережитого, но, кроме того, как представитель определенной социальной группы, еще отражает точку зрения этой группы. Поэтому он уделяет внимание одним фактам, игнорирует другие, ярче освещает одно и затемняет другое, добиваясь такого распределения света и тени, которое соответствует его индивидуальному и социально обусловленному миропониманию. Поэтому перед текстологом встает принципиальный вопрос о доверии к эпистолярно-мемуарному материалу, а для решения этого вопроса необходима историческая критика этих источников в трех основных направлениях:

1) установить подлинность и общую доброкачественность данного памятника в целом;

2) выявить направленность памятника, ту тенденцию, которую проводит его автор;

3) убедиться в достоверности приводимых в памятнике частных сведений.

В какой степени мемуарные, дневниковые и эпистолярные материалы могут быть полезны в текстологической работе?

Здесь следует различать материалы, оставленные самими писателями, и материалы о писателях, оставленные современниками. Первые имеют огромное значение для выявления авторских замыслов и планов, для датировок и атрибуций, для изучения истории текста произведений, для выявления цензурных купюр и т. д. Они очень важны для текстолога прежде всего тем, что поступают к нему, так сказать, из первых рук. Наибольшую ценность в этом отношении имеют письма писателя, особенно его переписка с редакторами, цензорами, близкими друзьями. Однако при всем богатстве эпистолярного наследия писателей, ‑ это, прежде всего, материал неполный, так как далеко не вся переписка писателей XIX‑XX вв. дошла до наших дней: часть писем утрачена и, по-видимому, безвозвратно. Это особенно заметно, если проследить распределение писем писателей по годам: целые крупные периоды жизни и оживленной творческой деятельности некоторых писателей не находят своего отражения в его переписке.

Заслуживает внимания и вопрос о достоверности эпистолярных материалов. Среди исследователей существует мнение, что переписка – очень надежный источник сведений, что, конечно, не так. Переписка – субъективный источник, требующий всестороннего критического анализа. Особенно это следует иметь ввиду при работе над письмами сложных и противоречивых в идейно-художественном развитии писателей. Исследователям не раз приходилось и еще придется неустанно проверять многие сведения, взятые из личных писем писателей, и решительно отвергать некоторые из них на основе объективных данных. В письмах писателей нередко содержатся сведения об их творческой деятельности, о приемах работы и особенностях творческого процесса, об истории создания произведений, о незавершенных замыслах и планах. Письма помогают установить ряд новых работ писателя, опубликованных анонимно, или подтвердить имевшиеся ранее неточные сведения о них, установить цензурную историю произведений, качество текста в той или иной публикации и т. п. Более того, нередко в письмах писателей встречаются целые произведения (например, некоторые стихи А. Пушкина и Ф. Тютчева), известные нам только из их писем.

Иногда письма раскрывают историю вмешательства в текст того или иного человека.

Так, письмо Н.В. Гоголя к А. С. Пушкину раскрыло сведения о цензурном вмешательстве в «Записки сумасшедшего», а письмо Н.В. Гоголя к Н.Я. Прокоповичу (редактору первого издания его сочинений) позволило установить, что некоторые изменения в тексте «Тараса Бульбы» не самовольно внесены редактором, а сделаны самим Н.В. Гоголем.

Для дневников, имеющих в текстологической работе также большое значение, характерна отрывочность записей. Дневники заполняются обычно по горячим следам событий, когда у автора нет еще полной картины, и заносимые в дневник сведения ограничены фактами дня. Поэтому дневниковые записи почти не содержат ошибок памяти и заслуживают большого доверия в хронологическом отношении. Но вместе с тем эта отрывочность сведений о текущих событиях нередко приводит к тому, что автор преувеличивает значение несущественных деталей, в то время как важные явления ускользают от его внимания. Особенно большую ценность представляют для нас дневники самих писателей. Это нередко документы огромной важности, настоящие сокровищницы мыслей писателя. Здесь можно найти немало точных и достоверных сведений по самым мелким или самым сложным вопросам творческой деятельности писателя, его планы и замыслы, неизвестные подчас даже самым близким людям. Достаточно вспомнить дневники Л.Н. Толстого. В дневниках писателей нередко содержатся и тексты: приводятся новые варианты и редакции, делаются наброски необходимых поправок, цитируются редакторские или цензорские искажения текста.

В дневнике Н. Добролюбова рассказана история написания статьи «Александр Сергеевич Пушкин», заказанной Н. Добролюбову издателем «Русского иллюстрированного альманаха». Тот же дневник подтверждает, что автором анонимной статьи «А.В. Кольцов. Его жизнь и сочинения», опубликованной в издании «Чтение для юношества», является Н. Добролюбов.

В. Короленко в своем дневнике записал те цензурные купюры, которые были сделаны в его статье «Знаменитость конца века».

Много интересного материала содержат дневники Д. Фурманова, который непрерывно вел их, начиная с 12 лет и до самой смерти. В них записаны многие сцены, разговоры, картины, которые впоследствии почти целиком вошли в художественные произведения писателя. Некоторые очерки и рассказы впервые были записаны прямо в дневнике.

Дневники и переписка современников обычно являются вспомогательными источниками сведений текста. Это естественно: они дают лишь общую характеристику времени, среды, взаимоотношений людей, и даже, детализируя эти моменты, не содержат сведений по такому частному и специфическому вопросу, как текст произведения. Однако и здесь бывают исключения. Так, стихотворения М. Лермонтова «Когда к тебе молвы рассказ…», «Передо мной лежит листок…, «Свершилось! Полно ожидать…» и некоторые другие дошли до нас только в «Записках» Екатерины Сушковой, и никаких других источников их текста у нас нет.

Эпиграмма Ф. И. Тютчева на Г. И. Филиппсона («Он прежде мирный был казак…») дошла до нас только в дневниковой записи Н.Н. Боборыкина, а стихотворение, посвященное памяти В.А. Жуковского («Прекрасный день его на Западе исчез…»), также печатается только по письму дочери поэта Д.Ф. Тютчевой к сестре.