17 Человек, у американцев. Но не во время аварии. Во время

- 9 -

аварии никто не погиб, не облучился, а в панике.

У них началась в городке паника. Они рванулись на автомоби-

лях самоэвакуацию делать и в процессе эвакуации 17 человек там в

автомобилях погибли - так они драпали - американцы.

Вот я в ЩЕРБИНЕ в самолете рассказал эту историю.

Прилетели в Киев. В Киеве, во главе с ЛЯШКОМ - руководителем

Правительства Украинского. Огромная толпа ч„рных лимузинов. Лица

мрачные. Что происходит, нам никто ничего объяснить не мог.Сказа-

ли, дела видимо плохи. Сели мы на эти автомобили и поехали туда.

Дорога была мрачная. Информации конкретной никакой нет. Поэтому и

разговоры такие, знаете - да - нет. Я ехал с в одной машине с

Председателем Киевского облисполкома ПЛЮЩ‚М, который вошел в

состав Правительственной комиссии то же. Какой там особый мог

быть разговор?

Причем, вот, мера безграмотности нашей и мера непонимания

того, что произошло выражалась, например, в таких фактах. Что я,

например, даже, успев заскочить домой, предупредить жену , что я

у уезжаю в командировку. Но как я был на активе в лучшем сво„ь

мундире, так сказать, в лучших своих одеждах и т.д., так я и тро-

нулся туда.

(слова Адамовича А.: "Но Вы же понимали?")

Да, вот я. Вот на столько нас запутали масштабом аварии. По-

нимаете? Насколько я не представлял, вот по этой информации,

масштаба аварии. А я ведь их не одну аварию..., слава Богу 180

рентген во мне сидел до этого на всяких разных случаях и как себя

вести и т.д. я знал. И та же кавалькада ч„рных машин: Чайки и

прочие ехавшие туда, это то же мера знания, понимания в первый

день. Она об этом говорит. Потом ЩЕРБИНА, когда возвратился отту-

да, на наших глазах молотком разбивал свой депутатский знач„к. Ну

что бы им никто не воспользовался он был на столько загрязнен

(депутатский знач„к) он сам лично молотком долбал его на кусочки

- ничто другое не волновало. Но это так. Вообще потом был эпизод,

чуть позже о н„м то же скажу.

Ну вот, проехали Чернобыль. Чернобыль живет мирной жизнью

тихо хорошо мирно вс„ очень. Приезжаем в Припять. И вот за

несколько километров до Припяти, а 18 километров от Чернобыля до

Припяти. И вот за несколько километров до Припяти, ну так за 8 за

7, Вот тут я впервые атомную станцию не узнаю. Потому что атомная

станция всегда определяется: трубы стоят из которых ничего не

идет. Понимаете? Это наиболее характерный признак атомного объек-

та, когда стоит труба, потому что она стоит только для вытяжки

воздуха из которого тянется только криптон-85, о ч„м я Вам гово-

рил и ничего больше, а кругом чистота.

А тут вдруг малиновое зарево в пол-неба и, такой белый-белый

пар дует из этого реактора. Ну, в общем, - это не атомная стан-

ция, - первое мо„ было впечатление, что я приехал не на атомную

станцию.

Пдехали мы к зданию городского комитета партии в Припяти,

разместились в гостинице рядом, в которой несколько дней потом в

- 10 -

этой гостинице жили в самой Припяти, а штаб...

(слова Адамовича А.: "А людей уже убрали..., людей в воск-

ресение вывезли...)

Нет. Мы же приехали 26 в 8 часов 20 минут вечера. И в 20

часов 40 минут, примерно, было первое заседание Правительственной

комиссии прямо в Припяти в городском комитете партии. Первое

заседание комиссии прошло естественно и просто.

ЩЕРБИНА распределил обязанности:

- он поручил МЕШКОВУ подобрать группу специалистов. Если

нужно, вызвать из Москвы и установить причину аварии;

- мне он поручил - разработать мероприятия по ликвидации.

Что делать, короче говоря. На меня легла задача выработать пред-

ложения потому что нужно делать. Предложения. Потому, что решения

окончательные принимались коллективно Правительственной комиссией

или лично ЩЕРБИНОЙ. Он принимал как Председатель решения. А вот

готовить предложения по тому что делать, это легло на мои плечи;

- ВОРОБЬ‚В Евгений Иванович - бывший заместитель Министра

здравоохранения, которого потом то же убрали, его проблема была

такая - определить количество облученных людей, их судьбу и все

что связано с людьми - что делать;

- и местные власти были членами Правительственной комиссии,

вот, скажем, Председатель облисполкома ПЛЮЩЬ - их задача была

связана с тем, чтобы подготовиться к эвакуации. Слова такие были

произнесены сразу же, прямо: "Подготовиться к эвакуации" и выпол-

нять распоряжения, вот те, которые выработаю я, - по ликвидации

последствий аварии.

Первое, что нужно было сделать, - сделать разведку. Потому,

что дозиметрическая служба, то же, кстати говоря. Тут я в сторону

немножко шагну и скажу, что дозиметрия отвратительно была постав-

лена. Дозиметристы с приборами, вместо автоматов. Казалось бы,

должны быть кругом там, как я пишу в предложениях:

- на самой станции - первый круг,

- в километре - второй круг,

- три километра и 10 километров - круг,

Кругом там через сотню метров - автоматы, которые дают зву-

ковые и световые сигналы в случае превышения доз.

(слова АдамовичаА. "ДП-5...")

Да. Но и ДТ-5 то тогда ещ„ не было там в достаточном коли-

честве, когда мы приехали. Поэтому главную работу взял на себя

АБАГЯН Армен Артоваздович директор института ВНИИ АЭС (Институт

атомных электростанций Минатомэнерго теперешнего, а тогда Минэ-

нерго)

(слова Адамовича А.: "АБАГЯН...")

Армен Артоваздович, хороший мужик. И, чуть позже, прибыл та-

кой ЕГОРОВ из АДАМОВСКОГО института, но он прибыл на сутки или

двое позже. Вот они начали проводить. Потом появился ПИКАЛОВ со

своей службой. Вот началась дозиметрическая разведка.

Но, 26-го вечером вс„ мы делали приблизительно. Но уже 26-го

стало ясно, мы установили, что реактор разрушен, и 26-го в 11 ве-

- 11 -

чера собралось ещ„ раз заседание Правительственной комиссии и она

рассматривала два вопроса:

- первый вопрос - о населении.

И тут возникла у нас острая дискуссия: СИДОРЕНКО Виктор

Алексеевич, который был то же членом Правительственной комиссии

от Госатомэнергонадзора, - он, главным образом, и я, его поддер-

живая, настаивали на немедленной эвакуации населения.

Медицина возражала. Но здесь вс„ дело связано с тем, что по-

рядки у нас были установлены следующие:

- право на эвакуацию дает Минздрав СССР. Не, скажем, Совет

Министров там, не ЦК КПСС, а Минздрав СССР;

- а правила, которые они до этой аварии выработали, заключа-

лись в следующем, кстати международных правил вообще нет до сих

пор. А Минздрав выработал такие правила:

- если есть опасность человеку - сразу, или в течении неко-

торого времени получить 25 бэр нагрузку дозовую, то тогда местная

власть ИМЕЕТ ПРАВО (имеет право, а не обязана) осуществить эваку-

ационные мероприятия;

- если есть вероятность дозовой нагрузки - 75 бэр и больше,

то тогда местные власти ОБЯЗАНЫ осуществить эвакуацию.

Значит, если нет угрозы 25-ти бэр, то эвакуацию никто не

имеет право проводить. Между 25 и 75 бэрами - это дело местных

властей. Ну и выше 75 бэр - это обязательное условие.

Вот такие правила санитарные к тому моменту существовали.

Непосредственные замеры в городе Припять, а взрыв произошел

такой и таким образом, что Припять обошло с двух сторон.Понимае-

те?

(слова Адамовича А.: "И пошло на Белоруссию".)

На Белоруссию - одна часть и вторая часть пошла на Украину,

но в другую сторону. И Припять оказалась, вот на момент взрыва

самого, она оказалась чистой. И там и 10 бэр не набиралось.

Поэтому медики оказались в затруднительном положении. По их

правилам они не имели права, на основании тех данных, которыми к