Рожкова

261

лом судебного процесса: в любой судебной инстанции, как уже неоднократно указывалось ранее, процессуальное правоотношение может возникнуть только вследствие предъявления частным лицом иска или подачи апелляционной, кас-

сационной, надзорной жалобы.

Процессопрепятствование, как это следует из самого наименования функ-

ции, свойственно тем из решений государственного суда, которые не дают воз-

никнуть сложному процессуальному правоотношению либо тормозят его нор-

мальное развертывание (функционирование). Это, например, определение об оставлении искового заявления без движения, определение о приостановлении производства по делу.

Процессовосстановление есть функция, характерная для тех решений го-

сударственного суда, которые способствуют возникновению сложного процес-

суального правоотношения. Наиболее ярким примером, вероятно, будет опреде-

ление о восстановлении пропущенного срока на обжалование.

Процессоизменение есть изменение процессуальных правоотношений.

Оно осуществляется, например, путем выделения из одного сложного процес-

суального правоотношения другого сложного процессуального правоотношения

(посредством определения о выделении части исковых требований в отдельное производство). Либо имеет место при изменении предмета иска соответствую-

щим ходатайством истца.

Процессопрекращение, как это следует из наименования функции, подра-

зумевает окончание элементарного процессуального отношения (например, по-

средством возвращения искового заявления) либо сложного процессуального правоотношения. Последняя функция четко видна за итоговыми решениями: по существу юридического дела, а также решениями, которыми судебный процесс оканчивается без рассмотрения дела по существу (оставление иска без рассмот-

рения или прекращение производства по делу).

Классификации процессуальных фактов. Необходимость построения строгой логической системы (то есть классификация) процессуальных фактов

262

обусловлена стремлением дать их полную и всестороннюю характеристику.

Именно классификация позволяет достигнуть данной цели.

В литературе анализируется значительное число классификаций процес-

суальных фактов, в которых используется тот или иной критерий. Например,

процессуальные факты разграничивают по способу совершения (на совершае-

мые лично и через представителя), по виду оформления (оформленные в пись-

менном виде и выраженные устно) и т.д. Однако здесь будут рассмотрены толь-

ко некоторые из градаций – те, которые представляются значимыми для целей настоящего исследования.

1) Одной из классификаций процессуальных фактов является их градация по роли в динамике процессуального правоотношения. Руководствуясь этим критерием, выделяют главные (узловые) процессуальные факты, которые пре-

допределяют возникновение и движение процессуального отношения. К таким фактам традиционно относят предъявление иска, подачу апелляционной, касса-

ционной, надзорной жалобы, а также итоговые судебные решения и судебные решения, оканчивающие юридическое дело без разрешения его по существу316.

Все остальные факты рассматриваются как зависимые от появления узловых.

Оставляя без внимания характерную для сторонников этой классификации точку зрения о том, что все процессуальные факты реализуются «через судеб-

ные акты» (критическая оценка этого мнения была изложена ранее), вряд ли можно возразить выводу Н.А. Чечиной о том, что без главных (узловых) фактов невозможно осуществление судебной деятельности317.

Вместе с тем очевидным является то, что исследовательская ценность данной классификации не слишком велика в условиях выявления и иных, кроме движения процессуальных правоотношений, процедурных последствий. Кроме того, весьма сомнительной является полезность разграничения процессуальных фактов на главные (узловые) и «все остальные».

316См., например: Ярков В.В. Юридические факты в механизме реализации норм гражданского процессуального права. С. 43.

317Чечина Н.А. Гражданские процессуальные отношения. С. 55.

263

2) В теории процессуального права получила некоторое распространение градация процессуальных фактов по форме их проявления. Этот критерий при-

знается разграничивающим процессуальные факты на положительные и отрица-

тельные.

Как уже указывалось ранее, такого рода классификация применима не к юридическим фактам и даже не к правовым моделям обстоятельств (правовым моделям действий), а к нормам права в зависимости от способа их выражения.

Исходя из позиции о том, что процессуальный факт – это всегда совершенное процессуальное действие, не может иметь места группирование процессуаль-

ных фактов на те, которые есть, и те, которых нет. Противоположный подход приведет к абсурдному выводу о возможности отсутствия совершенного про-

цессуального действия.

3) Вызывает некоторый интерес и классификация процессуальных фактов по стадиям разбирательства юридического дела.

Обосновывая такую градацию, В.В. Ярков подчеркивает: «Процессуаль-

ные юридические факты в каждой из стадий гражданского судопроизводства имеют определенную специфику, ибо каждая стадия – вполне законный право-

применительный цикл… Поэтому определенные особенности имеют процессу-

альные юридические факты, обусловливающие возникновение соответствую-

щей стадии судопроизводства. Развитие процессуального отношения и каждой стадии также предопределяется соответствующими юридическими фактами.

Например, доказательственная деятельность субъектов гражданского процесса имеет место только в суде первой инстанции. В последующих стадиях граждан-

ского судопроизводства она специфична»318. Схожие выводы можно сделать и,

например, в отношении изменения предмета и основания иска: процессуальный состав, включающий ходатайство истца и решение государственного суда,

оформляемое определением, приводит к такому изменению процессуального правоотношения только в государственном суде первой инстанции.

318 Ярков В.В. Юридические факты в механизме реализации норм гражданского процессуального права.

С. 43.

264

То есть данная классификация позволяет увидеть, что одни и те же про-

цессуальные факты могут вызывать аналогичные процедурные последствия на различных стадиях разбирательства юридического дела, но иногда их последст-

вия различаются в зависимости от этой стадии.

4) Как убедительно обосновывалось ранее, процессуальные факты не пре-

дусматривают выделение из их состава событий; процессуальные факты – это всегда волевые акты, действия. Частичным подтверждением этого тезиса явля-

ется и небезынтересная в рамках настоящего исследования классификация про-

цессуальных фактов по субъектному составу, которая подразумевает выделение двух групп процессуальных фактов: действия участвующих в деле лиц и дейст-

вия суда.

Как уже доказывалось ранее, участвующие в деле лица являются управо-

моченными (по отношению к государственному суду) лицами в процессуальном правоотношении и обладают целым конгломератом процессуальных прав, на-

правленных к одной общей цели – получить судебную защиту нарушенных и оспариваемых прав и интересов. С учетом этого процессуальные возможности участвующих в деле лиц определены в законе диспозитивным образом.

Именно на этом основан получивший широкое распространение вывод о диспозитивном начале (принципе диспозитивности) в методе цивилистического процессуального права, который понимается как возможность участвующих в деле лиц, и в первую очередь сторон, распоряжаться своими материальными и процессуальными правами.

Такое толкование принципа диспозитивности нуждается в уточнении, как и вообще выводы о диспозитивном начале метода процессуального права.

Общепризнанным на сегодня является позиция, согласно которой всякое субъективное гражданское право находится в полном подчинении у своего об-

ладателя (правообладателя), который волен осуществлять его или не осуществ-

лять, отказываться от него, требовать признания его обязанными лицами или соглашаться с неисполнением корреспондирующих его праву обязанностей и т.д. Правообладатель может свободно распоряжаться принадлежащим ему

265

субъективным гражданским правом вне судебного процесса, и нет никаких ос-

нований ограничивать эту свободу во время процесса. Одновременно в распо-

ряжении правообладателя находятся необходимые для защиты его субъектив-

ных гражданских прав и интересов процессуальные средства.

Руководствуясь этим постулатом, Е.В. Васьковский сделал вывод о свобо-

де сторон распоряжаться, во-первых, объектом процесса (то есть требованиями,

которые заявлены относительно субъективного гражданского права), и, во-

вторых, процессуальными средствами (средствами защиты и нападения)319. В

учебнике гражданского процесса правовед подчеркивал: «…право распоряже-

ния сторон в процессе носит название принципа диспозитивности. Сообразно тому, рассматривается ли он в применении к объекту процесса или к средствам процессуальной борьбы, различают принцип материальной диспозитивности и

принцип формальной диспозитивности, являющиеся двумя разветвлениями од-

ного и того же принципа»320. Таким образом, справедливо замечание О.А. Кра-

савчикова, отмечавшего, что «процессуальная наука подметила диспозитив-

ность значительно раньше науки материально-правовой»321.

Принцип материальной диспозитивности из специфической категории гражданского процессуального права трансформировался в характерную черту гражданско-правового метода и сейчас трактуется в гражданском праве как способность субъектов гражданского права принимать собственные свободные правовые решения, наличие правовой свободы, возможность выбора322. Иными словами, материальная диспозитивность как возможность частных лиц по сво-

ему усмотрению приобретать, осуществлять, распоряжаться субъективным гра-

жданским правом, в том числе и в судебном процессе, является категорией гра-

319Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. С. 97.

320Там же.

321Красавчиков О.А. Диспозитивность в гражданско-правовом регулировании // Советское государство и право. – 1970. – № 1. – С. 43.

322См.: Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право (вопросы теории и практики). С. 56–57. В другой работе В.Ф. Яковлев определяет диспозитивность как «правовую свободу субъектов еще в одном аспекте: как способность осуществлять правосубъектность по своему усмотрению. Конкретно речь идет о возможности субъектов гражданского права по своему усмотрению приобретать субъективные гражданские права и обязанности, определять в известных пределах их содержание, осуществлять их, распоряжаться ими» (Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. М.: Статут, 2006. С. 113).

266

жданского права, но никак не процессуального. Следовательно, в ситуации, ко-

гда одна из сторон процесса реализует свои возможности по распоряжению объектом процесса, задействуется категория материальной (гражданской) дис-

позитивности, которая содержится в нормах гражданского, а не процессуально-

го права.

Другой аспект межотраслевого принципа диспозитивности – формальная диспозитивность задействуется в тех случаях, когда стороны процесса пользу-

ются процессуальными правами и используют предоставленные им процессу-

альные возможности. Сущность формальной диспозитивности достаточно точ-

но раскрыта М.А. Гурвичем: он говорил об обеспеченной законом возможности частного лица односторонним заявлением возбудить процесс и вызвать его движение, определяя при этом и предмет судебного рассмотрения323. При этом правовед относил принцип диспозитивности к принципам не общего значения

(как, например, принципы законности, равенства граждан перед законом и су-

дом), а регулирующим отдельные стороны процесса: определяющим лишь дви-

гательное начало в процессе, но не все гражданское процессуальное право324.

Последнее замечание представляется весьма существенным, и с учетом характеристики процессуальных отношений как властеотношений, а процессу-

ального права – как права публичного, нельзя поддержать заключения о прин-

ципе диспозитивности применительно ко всему арбитражному и гражданскому процессуальному праву; в целом процессуальное право характеризуется импе-

ративным методом регулирования. В то же время специфика процессуальных отношений, возникновение которых в отличие от иных властеотношений нахо-

дится в полной зависимости от инициативных действий частного лица, обра-

323Советский гражданский процесс / Под ред. М.А. Гурвича. С. 28. Ранее М.А. Гурвич писал: «Диспозитивность выражает двигающее начало гражданского процесса. В основе принципа диспозитивности лежит право на обращение в суд за судебной защитой, составляющее главную часть, ядро его содержания» (Гурвич М.А. Избранные труды. С. 411).

324Там же. С. 17. Вследствие этого заключения принцип диспозитивности стали трактовать как «норма- тивно-руководящие положения гражданского судопроизводства, определяющие в качестве движущего начала процесса главным образом инициативу заинтересованных в исходе дела лиц» (Гражданское процессуальное право России / Под ред. М.С. Шакарян. М.: Былина, 1999. С. 47, 49).

267

щающегося за защитой субъективных гражданских прав и интересов, позволяет относить диспозитивность к некоторым сторонам процессуального права.

Таким образом, процессуальное право, призванное в первую очередь оп-

ределить порядок деятельности государственных судов (правила судопроиз-

водства в суде общей юрисдикции и в арбитражном суде), жестко регламенти-

рует действия суда. И государственный суд, реализуя функцию государствен-

ной (судебной) власти и, как указывалось ранее, являющийся обязанным лицом в процессуальном правоотношении, не вправе по собственному усмотрению возбуждать движение судебного процесса, определять предмет судебного рас-

смотрения. Возможность совершать указанные действия имеют участвующие в деле лица, которые и осуществляют их по собственному усмотрению.

С учетом сказанного можно говорить о ценности для судебного процесса принципа формальной диспозитивности, который предоставляет участвующим в деле лицам возможность по возбуждению судебного процесса и воздействию на его нормальное развертывание, но при этом не избавляет участвующих в де-

ле лиц от обязанности подчиняться установленному законом порядку судопро-

изводства в государственном суде. Всякое участвующее в деле лицо, стремясь добиться в суде положительного для себя результата рассмотрения юридиче-

ского дела, должно соблюдать предусмотренные процессуальным законода-

тельством императивные правила.

Формальная диспозитивность, закрепленная в действующем процессуаль-

ном законодательстве, предоставляет спорящим сторонам более широкие воз-

можности по сравнению с прежним законодательством. К сожалению, то об-

стоятельство, что с принятием новых процессуальных кодексов формальная диспозитивность получила серьезное развитие, пока должным образом не оце-

нено. Ранее, как подчеркивают Я.С. Котловская и М.Е. Хлопаева, принцип дис-

позитивности проявлялся в процессуальном законодательстве советского пе-

268

риода гораздо более ограниченно325. Например, учитывая, что защита прав и ин-

тересов советских граждан считалась делом не личным, а общественным, воз-

никновение судебного процесса допускалось не только по заявлению самого заинтересованного лица, исполнительного комитета советов рабочих и кресть-

янских депутатов и должностных лиц, но и по усмотрению суда (до принятия Гражданского процессуального кодекса РСФСР 1923 г.). Вообще же «нормы,

ограничивающие проявление принципов диспозитивности, состязательности и равноправия сторон в гражданском процессе (и в арбитражном процессе. –

М.Р.), сохранялись в отечественном законодательстве вплоть до вступления в силу Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (и, соответственно, АПК РФ. – М.Р.)»326.

5) Подробный анализ классификации процессуальных действий в зависи-

мости от субъектного состава высвечивает отсутствие надобности в разграниче-

нии процессуальных действий по условиям совершения на обязательные (со-

вершаемые в силу императивного предписания процессуального закона) и фа-

культативные (характеризующиеся возможностью выбора соответствующего варианта поведения). С учетом изложенного ранее в этом разграничении нет не-

обходимости: действия обязательные характерны для государственного суда,

действия факультативные – для участвующих в деле лиц.

6) Процессуальные действия («действием называется проявление воли»327)

подразделяют иногда по степени согласования воли субъектов на односторон-

ние и двусторонние волеизъявления.

Обосновывающий такую классификацию В.В. Ярков пишет: «Процессу-

альные действия лиц, участвующих в деле, отражают различную степень их со-

гласованности. Чаще всего они являются результатом реализации субъектами процессуальных отношений своих прав и исполнения обязанностей, выражая волю одной стороны. В ряде случаев процессуальные действия лиц, участвую-

325 Котловская Я.С., Хлопаева М.Е. Историческое развитие некоторых принципов гражданского процессуального права советского периода и современной России // Арбитражный и гражданский процесс. – 2006. – № 12 (доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс»).

326Там же.

327Мейер Д.И. Русское гражданское право. С. 175.

269

щих в деле, имеют более высокую степень согласованности и выражают волю не одной стороны, а обеих одновременно… Некоторые действия сторон (на-

пример, заключение мирового соглашения, соглашения о распределении судеб-

ных расходов, об изменении подведомственности или подсудности) представ-

ляют собой результат договоренности сторон об их совершении»328.

Безусловно, верен вывод о том, что большинство процессуальных дейст-

вий – это, как правило, односторонние волеизъявления лиц, участвующих в де-

ле. Однако анализируя изложенную классификацию, нельзя не отметить сле-

дующее.

Как уже указывалось ранее, всякая двусторонняя сделка предполагает во-

леизъявления двух сторон – волеизъявления, которые носят взаимно направлен-

ный (встречный) характер и, совпадая, образуют единый волевой акт.

Одной из сторон всякого процессуального отношения, как неоднократно указывалось ранее, является государственный суд. При этом действующее про-

цессуальное законодательство не предусматривает возможность совершения сторонами процессуального правоотношения – государственным судом и участ-

вующими в деле лицами – действий, выражающих взаимно направленную волю и образующих единый волевой акт (сделку). Следовательно, в отношении сто-

рон процессуального правоотношения нет оснований говорить о возможности двустороннего взаимно направленного (встречного) волеизъявления, образую-

щего сделку.

Другое дело, стороны по делу – процессуальные противники (их-то и име-

ет в виду В.В. Ярков). Но в отношении них действует постулат – между споря-

щими сторонами отсутствуют процессуальные правоотношения, – который не-

обходимо учитывать и который, безусловно, препятствует признанию возмож-

ности волеизъявлений, имеющих взаимно направленный (встречный) характер и образующих сделку.

328 Ярков В.В. Юридические факты в механизме реализации норм гражданского процессуального права.

С. 20, 50.

270

В то же время нельзя исключать ситуации, когда интерес процессуальных противников совпадет: например, обе стороны считают, что дело подлежит рас-

смотрению по месту нахождения большинства доказательств. В этом случае они могут представить суду соответствующие ходатайства (п. 2 ч. 1 ст. 39 АПК РФ,

п. 2 ч. 1 ст. 33 ГПК РФ), то есть совершить односторонние акты, которые не взаимно направлены, а являются сонаправленными и адресованы суду. Отсутст-

вие встречности (взаимной направленности) в таких волеизъявлениях позволяет говорить о том, что процессуальные противники выступили здесь «единым фронтом», то есть являются, по сути, одной стороной (с несколькими участни-

ками на одной стороне329), что свидетельствует об одностороннем характере та-

ких волеизъявлений.

С учетом сказанного думается, что по степени согласования воли субъек-

тов следует выделять односторонние волеизъявления, совершаемые одним уча-

ствующим в деле лицом, и односторонние волеизъявления, совершаемые не-

сколькими лицами. Именно к последней группе относятся и упоминаемые В.В. Ярковым случаи «так называемых сонаправленных действий, т.е. взаимно согласованных, но сохраняющих относительную самостоятельность…, когда каждый из соучастников совершает процессуальные действия для достижения одного правового результата, но действует при этом вполне самостоятельно»330.

И именно последняя группа – односторонние волеизъявления, совершенные не-

сколькими лицами, – представляет собой «процессуальные соглашения» (они будут анализироваться далее).

Двусторонним (взаимно направленным) волеизъявлениям (сделкам) нет места среди процессуальных действий. Данный вывод не колеблют приводимые ранее примеры (мировое соглашение, соглашение о подсудности и проч.331), во-

329Здесь нужно напомнить о необходимости разграничения числа сторон от числа участников: под сторонами понимаются лица, имеющие взаимно удовлетворяемый интерес, тогда как участники (участвующие лица) есть самостоятельные лица, имеющие сонаправленный интерес, который позволяет им выступать на одной стороне.

330Ярков В.В. Юридические факты в механизме реализации норм гражданского процессуального права.

С. 50.

331Хотя сложно согласиться с существованием соглашения об изменении подведомственности, если только под этим соглашением ученый не имел в виду арбитражное соглашение.