Между тем после 2002 года РПЦ прилагала все свои усилия для введения в государственной школе предмета, способного выполнять функции дореволюционного «Закона Божьего». Готовясь повторить знаменитый «обезьяний процесс», произошедший в США в 1920-х, православные лоббисты провели 24 апреля 2001 года «круглый стол» в Государственной Думе, где в принятой ими резолюции звучали и такие слова: «Преподавание основ дарвинизма (имеющего в своей основе неоязыческое расистское учение Мальтуса) должно сопровождаться уведомлением, что это - всего лишь одна из конкурирующих научных гипотез о мироустройстве»[50].
РПЦ озаботилась проблемой развития сети государственного церковного образования еще в 1996-м, и в 1997-1999 годах изучение православия как предмета получило поддержку местных администраций и органов образования в целом ряде регионов страны. Однако после скандала с учебником Бородиной власти Москвы, Московской области и Санкт-Петербурга отказались от преподавания ОПК. Иначе обстояло дело в регионах, и в 2004/2005 учебном году предмет ОПК при поддержке местных властей и отделов образования начал преподаваться в школах Краснодарского и Ставропольского краев, Удмуртии, Самарской, Калужской, Калининградской, Смоленской, Курской, Воронежской, Нижегородской, Владимирской, Кировской, Курганской областей, а также в Екатеринбурге и Свердловской области. Кроме того, в учебники и пособия по различным гуманитарным предметам включаются пространные разделы, излагающие разные стороны православия[51].
Но сам термин «российская цивилизация» таинственным образом исчезает из проектов федерального компонента государственного образовательного стандарта, подготовленных в 2001 году. Там объяснялось, что «история России сочетает историю государства, населяющих его народов, историю родного края»[52]. При этом требовалось усилить работу по профилактике появившихся в обществе опасных тенденций: ксенофобии, этнофобии, шовинизма и прочих[53]. Правда, в новом варианте проекта эта формулировка была смягчена - теперь достаточно было вырабатывать «позитивные установки и навыки общения в поликультурном, полиэтничном и многоконфессиональном обществе, основанные на знании исторических корней и традиций разных национальных общностей и социальных групп»[54]. Наконец, принятый окончательно МО государственный стандарт по истории одной из основополагающих целей школьного образования называет «формирование ценностных ориентаций в ходе ознакомления с исторически сложившимися культурными, религиозными, этно-национальными традициями». Воспитание гражданского самосознания среди этих целей не значится[55].
В свое время Томсон показал, что в век национализма версии истории не могут не быть националистическими[56]. Это означает, что любое национальное государство, легитимизирующее само свое существование историей, заинтересовано в такой версии истории, которая консолидирует его население в нацию, обосновывает его территориальные границы и оправдывает его политику. Аналогичную роль различные версии этнической истории играют в этнофедеративном государстве, обосновывая существование отдельных автономий и политические права их титульного населения.
Если в советское время упор делался на классовую борьбу, то есть на внутреннюю социальную дифференциацию, то сегодня внимание сместилось на единство и солидарность в соответствии с принципом национализма. В результате главной целью как федеральных, так и республиканских учебников истории стало формирование идентичности, создание лояльности федеральному государству в первом случае и своему народу (этнической группе) - во втором. Отсюда и проистекают доминирование этноцентризма в учебниках республиканского уровня[57] и попытки выработать национальную идею на федеральном уровне. Этот дискурс искусственно отождествляет социальное с культурным, что и позволяет воспринимать общество как совокупность «этнических тел». Мало того, внимательный анализ «национальной идеи», разворачивающейся на федеральном уровне, показывает, что она нередко преподносится в виде «русской идеи», принимая, таким образом, этническую форму.
На федеральном уровне национальная идея чаще всего принимает форму «российской (евразийской) цивилизации». Хотя по замыслу создателей этой конструкции она должна была интегрировать все этнические группы и этнические культуры в единое целое, на деле «российская цивилизация» чаще всего оказывается в федеральных учебниках именно русской и служит поддержанию у русских имперского сознания. Напротив, в республиканских учебниках истории акцент делается на несправедливой политике центральной власти по отношению к отдельным нерусским народам. Это служит оправданию национально-освободительных движений и антиправительственных выступлений. Тем самым смена классовой парадигмы на этнонациональную не только не приводит к примирению внутри российского общества, но, напротив, создает почву для еще более серьезного раскола. Этот раскол становится еще глубже с введением в учебный процесс религиозного компонента. Поэтому, вопреки попыткам МО стимулировать воспитание толерантности, навязывание русским школьникам цивилизационной идентичности, похоже, ведет к прямо противоположному эффекту, создавая почву для роста шовинистических настроений. Проводимые регулярно социологические опросы с завидным постоянством обнаруживают устойчивую корреляцию между лояльностью православию и уровнем ксенофобии[58].
Действительно, после того как МО начало внедрять в школы цивилизационный подход, в школьных курсах истории появилась тенденция изображать главным или даже единственным субъектом исторического процесса русский народ как «государствообразующий». При этом другие народы практически игнорируются, а российская идентичность и российская цивилизация начинают восприниматься школьниками как русские. О вкладе других народов речи во многих учебниках вообще не идет, либо же эти народы рассматриваются с позиций патернализма[59]. Иной раз они (татары, кавказские горцы) выступают как враждебные силы, якобы мешающие нормальному развитию русского государства. Особое место занимают евреи, история которых в рамках Российского государства сопровождается красноречивым молчанием, превращающим их в абсолютных чужаков, вызывающих недоверие или даже неприязнь. Этому способствует тот факт, что даже в тех учебниках, где говорится о гонениях на евреев и антисемитизме, причины этих явлений не обсуждаются. Равным образом не обсуждаются и причины депортации «наказанных народов». Установка на поиск «позитивного» в российской истории пока что приводит к тому, что многие злодеяния царского и сталинского режимов не получают ни моральной оценки, ни, тем более, глубокого анализа. Некоторые авторы федеральных учебников вообще избегают обсуждать такие проблемы, полагая, что это повредило бы патриотическому воспитанию.
Кроме того, упрощая реальность, цивилизационный и этноцентристский подходы в принципе ведут к искажению истории. Например, они нередко преувеличивают конфронтацию русских с татарами в российской истории. Ведь, как справедливо отмечает Хакимов, на Куликовом поле русские и татары сражались в рядах обеих противоборствующих армий, и то же самое происходило при взятии Казани[60]. Однако именно в таких случаях националистическая версия истории более всего проявляет склонность к амнезии.
Поэтому вполне справедлив упрек в том, что при чтении таких учебников «может сложиться впечатление, что другие народы России… не участвовали в развитии ее экономики, науки, культуры, находились где-то за пределами российского исторического процесса»[61]. Зная это, надо ли считать случайностью тот факт, что за последние годы образ врага в СМИ получил более обобщенное выражение. Если еще совсем недавно он совпадал с каким-либо конкретным народом (чеченцы, азербайджанцы, евреи…), то сегодня он ассоциируется с «нерусскими» в целом[62]. Аналогичная картина наблюдается и в школе[63], причем если в начале 1990-х уровень ксенофобии у молодежи был значительно ниже, чем у других возрастных групп, десять лет спустя этот разрыв полностью исчез[64].
Столь плачевная картина является следствием того, что современная школа направляет все свои усилия на выработку этнического и конфессионального самосознания в ущерб общегражданскому, которое должно быть доминирующим фактором в современном демократическом обществе. Полагаю, что немалую роль в этом играет цивилизационный подход, представляющий историю как безальтернативную борьбу между крупными гомогенными общностями, основанными на культуре и религии, и игнорирующий этнические меньшинства или отводящий им маргинальное место безгласных объектов исторического процесса.
[1] Кузьмин М.Н., Сусоколов А.А., Бацын В.К., Ешич М.Б. Концепция национальной школы: цели и приоритеты содержания образования. М.: Институт национальных проблем образования, 1994. С. 29-31, 44-51.
[2] Там же. С. 37, 41-44.
[3] Кузьмин М.Н. Национальная школа России: традиции и современность в контексте модернизации // Школа и мир культуры этносов / Под ред. М.Н. Кузьмина. Владикавказ: Ир, 1994. С. 12-13.
[4] Алексашкина Л.Н. и др. Федеральный компонент государственного образовательного стандарта начального общего, основного общего и среднего образования - Общество // История. 1996. № 42. С. 16-17; Вяземский Е.Е. и др. Проект государственного образовательного стандарта «Общество» (история) // История. 1997. № 2. С. 3.
[5] Водянский А.М. Историческое и обществоведческое образование: стратегия развития // Преподавание истории в школе. 1995. № 3. С. 56.
[6] Алексашкина Л.Н. и др. Указ. соч. С. 16-18; Алексашкина Л.Н. Проблемы ценностей и оценок в школьных курсах истории // Ответственность историка: преподавание истории в глобализирующемся обществе / Под ред. К. Пелленса. и др. М.: ИВИ РАН, 2000. С. 51; Уколова В.И. Межкультурный диалог в школьных курсах истории // Там же. С. 43.
[7] Клокова Г.В. Школьное обществознание и проблемы национальной (гражданской) идентификации учащихся // Там же. С. 231.
[8] Сагитова Л.В. Этнокультурное измерение социального неравенства // Социальное неравенство этнических групп: представления и реальность / Под ред. Л.М. Дробижевой. М.: Academia, 2002. С. 245.
[9] Шайхелисламов Р.Ф. Историческое образование в Республике Татарстан: проблемы и пути решения // Реализация национально-регионального компонента исторического образования в национальных республиках Поволжья и Приуралья: проблемы и перспективы / Под ред. Ф.М. Султанова, М.М. Гибатдинова. Казань: Институт истории АН РТ, 2004. С. 11.
[10] Кузьмин М.Н. Национальная школа России в контексте государственной образовательной и национальной политики. М.: Институт национальных проблем образования, 1997. С. 28-30.
[11] Кузьмин М.Н. Полиэтничность российского общества и задачи системы образования как инструмента модернизации России. М.: Институт национальных проблем образования, 1998. С. 3-24.
[12] Круглый стол: каким быть современному школьному учебнику по Отечественной истории XX века? // Отечественная история. 2002. № 3. С. 3.
[13] См., например: Пехтин В. Спасти детей может только цензура учебников // Независимая газета. 2001. 7 сентября. С. 2.
[14] Касьянов читает учебники истории. Историки комментируют // Независимая газета. 2001. 8 сентября. С. 16.
[15] Концепция преподавания Отечественной истории XX века (проект) // Преподавание истории в школе. 2002. № 1.
[16] Круглый стол…
[17] Кузьмин М.Н. и др. Анализ учебных изданий, имеющих гриф органа управления субъекта Российской Федерации // Реализация национально-регионального компонента исторического образования в национальных республиках Поволжья и Приуралья: проблемы и перспективы / Под ред. Ф.М. Султанова, М.М. Гибатдинова. Казань: Институт истории АН РТ, 2005. С. 125-127.
[18] Кузьмин М.Н. К вопросу о разработке Концепции федеральной этнонациональной образовательной политики Российской Федерации // Там же. С. 16.
[19] Там же. С. 20-23.
[20] Гибатдинов М.М. Перспективы поликультурного подхода в преподавании курса «История Отечества» // Там же. С. 44.
[21] Концепция исторического образования в общеобразовательных учреждениях Российской Федерации (проект) // Преподавание истории в школе. 2000. № 4. С. 2-8.
[22] Историки читают учебники истории. Традиционные и новые концепции учебной литературы / Под ред. К. Аймермахера, Г. Бордюгова. М.: АИРО-XX, 2002. С. 64, 99-100, 186-187; Дубин Б. «Противовес»: символика Запада в России последних лет // Pro et Contra. 2004. Т. 8. № 3. С. 23-35.
[23] Барг М.А. О категории «цивилизация» // Новая и новейшая история. 1990. № 5. С. 25-40; Он же. Цивилизационный подход к истории: дань конъюнктуре или требование науки? // Коммунист. 1991. № 3. С. 27-35; Он же. Цивилизационный подход к истории: дань конъюнктуре или требование науки? // Цивилизации / Под ред. М.А. Барга. М.: Наука, 1993. Вып. 2. С. 8-17. Об этом см.: Шнирельман В.А. Цивилизационный подход как национальная идея // Национализм в мировой истории / Под ред. В.А. Тишкова, В.А. Шнирельмана. М.: Наука, 2007.
[24] Гибатдинов М.М. Указ. соч.
[25] Измайлов И.Л. Национальная история в федеративной стране: опыт Татарстана // Реализация национально-регионального компонента исторического образования… С. 40.
[26] Орлов Г.В. Отечественная история. Мир и россияне: 1861-2001. М.: Вузовская книга, 2003. С. 8.
[27] Шнирельман В.А. Расизм вчера и сегодня // Pro et Contra. 2005. № 2. С. 41-65; Он же. «Несовместимость культур»: от научных концепций и школьного образования до реальной политики // Русский национализм / Под ред. А.М. Верховского. М.: Центр «Сова», 2006. С. 183-222.
[28] Кузьмин М.Н. К вопросу о разработке Концепции... С. 20.
[29] Шнирельман В.А. Евразийская идея и теория культуры // Этнографическое обозрение. 1996. № 4. С. 3-16; Он же. Русские, нерусские и евразийский федерализм: евразийцы и их оппоненты в 1920-е гг. // Славяноведение. 2002. № 4. С. 3-20.
[30] Захарова Е.Н. Особенности российской цивилизации. Между Западом и Востоком. Пособие для учащихся и учителей. М.: АРКТИ, 2002. С. 7.
[31] Там же. С. 4.
[32] Шнирельман В.А. Между евразиоцентризмом и этноцентризмом: о новом историческом образовании в России // Вестник Института Кеннана в России. 2003. Вып. 4. С. 32-42; Он же. Интеллектуальныелабиринты. М.: Academia, 2004. С. 324-333.
[33] Huntington S.P. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. New York: Simon & Schuster, 1996.
[34] Захарова Е.Н. Введение в обществознание. Ч. 1. Общество - культура - цивилизация. М.: Центр инноваций в педагогике, 1999. С. 107, 130. Сегодня вместо пособий для учителей Захарова уже пишет школьные учебники по истории.
[35] См., например: Бацын В.К. О реформе исторического и обществоведческого образования в современной российской школе // Преподавание истории в школе. 1997. № 8. С. 20.
[36] См., например: Саид Э.В. Ориентализм. СПб.: РусскийМир, 2006.
[37] Обэтомсм.: Coogan K. Dreamer of the day. Francis Parker Yockey and the postwar fascist international. Brooklyn, N.Y.: Automedia, 1999; Goodrick-Clarke N. Black Sun. Aryan cults, esoteric Nazism and the politics of identity. New York: New York University Press, 2002. P. 75-79, 220, 260.
[38] Сенявский А.С. Цивилизационный подход в изучении российской истории XX века: некоторые теоретико-методологические аспекты // Россия и мировая цивилизация / Под ред. А.Н. Боханова и др. М.: Институт российской истории, 2000. С. 562-563.
[39] Ионов И.Н. Российская цивилизация. IX - начало XX в. Учебник по истории для 10-11 классов. М.: Просвещение, 2003.
[40] Хачатурян В.М. История мировых цивилизаций с древнейших времен до начала XX века. Учебное пособие для 10-11 кл. М.: Дрофа, 1996.
[41] Подробно см.: Шнирельман В.А. Интеллектуальные лабиринты. С. 313-318. Один эксперт не без оснований назвал учебник Семенниковой «сборником недоразумений». См.: Тарасов А. Учебное подобие // Новая газета. 2001. 30 августа - 2 сентября.
[42] Круглый стол… С. 39-40.
[43] Концепция преподавания Отечественной истории XX века (проект) // Преподавание истории в школе. 2002. № 1. С. 5, 8.
[44] Новые концепции российских учебников по истории / Под ред. К. Аймермахера, Г. Бордюгова, А. Ушакова. М.: АИРО-XX, 2001. С. 29.
[45] Чубайс И. Пора и умом Россию понимать // Труд. 2002. 21 февраля. С.5; Белогуров А.Ю. Этногенез и проблемы развития российского образования // Бюллетень Владикавказского института управления. 2003. № 10.
[46] Зубов А. Плетью обуха не перешибить // Известия. 2000. 21 января. С. 10.
[47] Кондратенко Е.В. К проблеме исторической памяти // Педагогика. 2004. № 5. С. 87.
[48] Асадуллин Ф., Полосин А.В. Ислам и современное российское государство // Известия. 2000. 18 февраля. С. 10.
[49] Днепров Э.Д. и др. Образовательный стандарт среднего (полного) общего образования по истории (проект) // Преподавание истории и обществознания в школе. 2002. № 10. С. 3.
[50] Митрохин Н. Клерикализация образования и реакция современного российского общества // Пределы светскости / Под ред. А. Верховского. М.: Центр «СОВА», 2005. С. 125-126.
[51] Луховицкий В. Религиозное образование в светской школе // Пределы светскости…
[52] Боголюбов Л.Н. и др. Концепция образовательной области «Обществознание»: история, обществоведение, география, экономика (проект) // Преподавание истории и обществознания в школе. 2002. № 3. С. 26. См. также: Днепров Э.Д. и др. Федеральный компонент государственного образовательного стандарта общего образования (проект) // Преподавание истории и обществознания в школе. 2002. № 9. С. 4.
[53] Боголюбов Л.Н. и др. Концепция… С. 22, 24. Введение этого требования вызывалось тем, что в 2000 году в России была принята федеральная целевая программа «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе».
[54] Днепров Э.Д. и др. Федеральный компонент… С. 4.
[55] Образовательный стандарт основного общего образования по истории // Федеральный компонент государственного стандарта общего образования. М.: Министерство образования Российской Федерации, 2004. С. 131.
[56] Thomson D. Must history stay nationalistic? The prison of closed intellectual frontiers // Encounter. 1968. Vol. 30. No. 6 (June). P. 22-28.
[57] Шнирельман В.А. Очарование седой древности: мифы о происхождении в современных учебниках // Неприкосновенный запас. 2004. № 37. С. 79-87.
[58] Филатов С., Лункин Р. Конец 90-х: возрождение религиозной нетерпимости // Нетерпимость в России: старые и новые фобии / Под ред. Г. Витковской, А. Малашенко. М.: Центр Карнеги, 1999; Каариайнен К., Фурман Д. Религиозность в России в 90-е годы // Старые церкви, новые верующие: религия в массовом сознании постсоветской России / Под ред. К. Каариайнена, Д. Фурмана. М.: Летний сад, 2000; Они же. Религия и ценностные ориентации российской элиты // Там же; Фурман Д., Каариайнен К. Религиозная стабилизация // Свободная мысль - XXI. 2003. № 7; Верховский А. Политическое православие. М.: Центр «Сова», 2003; Митрофанова А.В. Политизация «православного мира». М.: Наука, 2004; Целмс Г. Православный джихад // Русский курьер. 2004. 7 декабря; Мчедлов М.П. Религиозная идентичность и социальные предпочтения // Свободная мысль. 2006. № 4.
[59] Шнирельман В.А. «Бомба заложена в школьных учебниках» // Известия. 2004. 25 марта. С. 5; Кондратенко Е.В. К проблеме исторической памяти // Педагогика. 2004. № 5. С. 91; Эйдельман Т. Какуюисториюмыпреподаем? // Русскийжурнал. 2005. 12 июля; Khasanova G. Nation building and values in Russian textbooks // Blakkisrud H., Kolsto P. (Eds.). Nation-Building and Common Values in Russia. Lanham, MD: Rowman and Littlefield Publishers, 2004. Обинойточкезрениясм.: Трепавлов В.В. Народы России в школьных учебниках по Отечественной истории (до XX в.) // Отечественная история. 2003. № 1.
[60] Хакимов Р. Введение // Реализация национально-регионального компонента исторического образования… С. 5; Он же. Метаморфозы духа. Казань: Идел-Пресс, 2005. С. 210.
[61] Пискарев В.И. и др. История татарского народа и Татарстана в федеральных учебниках // Там же. С. 155.
[62] Кожевникова Г. Язык вражды через год после Беслана // Мониторинг дискриминации и национал-экстремизма в России / Сост. Ю. Башинова, Н. Таубина. М.: Фонд «За гражданское общество», 2006. С. 41-45.
[63] Русакова Е. Факторы ксенофобии школьников и выбор педагогических стратегий. Доклад на конференции «Расистский дискурс в российском образовании». Санкт-Петербург. 10-11 апреля 2004.
[64] Паин Э.А. Почему помолодела ксенофобия // Независимая газета. 2003. 14 октября. С. 11.