Юридическая монография Серова

Глава 1. Литература и источники

71

исторический архив в Ленинграде, затем ЦГИА). В этом архиве материалы по истории рассматриваемых преобразований можно найти в составе, главным образом, фондов 796 «Канцелярия Синода» и 1329 «Именные указы Сенату». Что касается фонда 796, то образовавшие его документы первой трети XVIII в. (в том числе относящиеся к деятельности органов церковного правосудия и службы церковных фискалов) систематически изложены — в форме сокращенного, но тщательного пересказа — в упомянутом многотомнике «Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода». В данном случае, благодаря полноте и безусловной надежности сведений «Описания…», исследователи вот уже более ста лет могут позволить себе не обращаться к архивным подлинникам.

По-иному сложилась к сегодняшнему дню ситуация с фондом 1329 РГИА. При всем том, что сформировавшие названный фонд акты верховной власти оказались еще в 1870-е гг. исчерпывающе описаны с содержательной стороны тогдашним заведующим Сенатским архивом П. И. Барановым1, некоторая часть материалов фонда — относящихся как раз к первой четверти XVIII в. — выпала в советский период из научного оборота. Произошло это вследствие того, что в 1967 г. фонд 1329 повергся разделению: материалы петровского времени (до 1725 г.) были из него изъяты и перемещены в Центральный государственный архив древних актов (нынешний РГАДА), где они образовали уже отмеченный фонд 14512, остальные же остались на прежнем месте.

Однако, по совершенно неясным причинам, небольшой фрагмент фонда 1329, относящийся к первой четверти XVIII в., — книги 17, 27 и 28 (по описи 1) — не был переправлен в Москву. Этот-то «осколок» фонда 1329 и «потерялся» в его обширном собрании, к которому исследователи обращались в последней трети ХХ в. исключительно для ознакомления с именными указами, состоявшимися уже после января 1725 г. Между тем, для реконструкции обстоятельств

1 Баранов П. И. Опись высочайшим указам и повелением, хранящимся в С.-Петербургском Сенатском архиве за XVIII век. СПб., 1872–1878. Т. 1–3. Описанию актов, изданных Петром I, всецело посвящен первый том данного указателя.

2 Центральный государственный архив древних актов… Т. 2. С. 94.

72	СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

судебной реформы Петра I отмеченные единицы хранения весьма важны.

Дело в том, что книга 27 — это упомянутый выше комплекс особо важных документов следственной канцелярии Г. И. Кошелева/М. А. Матюшкина, единственно в составе которого, стоит повторить, до нас дошел Наказ «майорским» канцеляриям от 9 декабря 1717 г. Книга 28 — это аналогично уже упоминавшаяся подборка актов 1723–1726 гг., касающихся Вышнего суда. Наконец, книга 17 — это материалы судебного производства 1721 г. по имевшему особый общественный резонанс делу М. П. Гагарина1. Характерно, что к материалам книг 28-й и особенно 27-й широко обращался в 1900-е гг. В. И. Веретенников, после которого эти архивные дела привлекли внимание исследователей лишь в 1990-е гг.2

Остается добавить, что немало источников по истории судебной реформы Петра I отложилось и в собрании Российского государственного военно-исторического архива. Здесь необходимо отметить, прежде всего, фонд 8 «Генералаудиторская экспедиция Военной коллегии», в котором оказались сосредоточены как делопроизводство аудиторской службы российской армии XVIII – начала XIX в., так и судебные дела, поступавшие на протяжении отмеченного периода на рассмотрение Военной коллегии. В частности, именно в фонде 8 РГВИА сохранились — в составе единиц хранения 91 и 158 (по описи 1/89) — материалы примечательного военно-судебного производства 1721–1725 гг. по делу по обвинению асессоров следственной канцелярии М. А. Матюшкина В. И. Иванова и В. Г. Языкова в преступлениях против интересов службы.

1 Примечательно, что комплекс особо важной документации канцелярии И. И. Дмитриева-Мамонова, осуществлявшей предварительное расследование дела М. П. Гагарина, образовал еще в СанктПетербургском Сенатском архиве (а затем и в фонде 1329 ЦГИАЛ) особую единицу хранения — книгу 25, которая в 1967 г. была перемещена в Москву. Ныне это книга 16 фонда 1451 РГАДА.

2 Для полноты историографической картины стоит заметить, что материал книги 27 фонда 1329 использовала — впрочем, абсолютно фрагментарно – Р. И. Козинцева в статьях историко-экономической тематики 1973 и 1980 гг. (Козинцева Р. И. Участие казны во внешней торговле России в первой четверти XVIII в. // Исторические записки. М., 1973. Т. 91. С. 293; Она же. Русский экспорт сельскохозяйственной продукции в первой половине XVIII века // Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР. М., 1980. Сб. 9. С. 247).

Глава 1. Литература и источники

73

Наряду с этим, небольшое количество материалов, имеющих отношение к деятельности реформированных органов правосудия и предварительного расследования первой четверти XVIII в., дошло до наших дней в собрании фонда 2583 «Преображенский полк». Достаточно сказать, что в этом фонде отложилась (под ¹ 24 по описи 1) поныне не вводившаяся в научный оборот Записная книга исходящей корреспонденции подполковника Преображенского полка В. В. Долгорукова за апрель 1716 – февраль 1718 гг., содержащая, между иного, уникальные сведения об организации и начальном функционировании «майорских» следственных канцелярий.

§ 4. Выводы

Подводя итог вышеизложенному, следует констатировать, что судебная реформа Петра I (в полной мере осознанная в качестве таковой лишь в начале ХХ в.) оказалась изучена к настоящему времени хотя и относительно подробно, но неравномерно и нецелостно. Подобную историографическую ситуацию не изменило и появление в 2004–2006 гг. специально посвященных реформе диссертационных работ Л. А. Хрусталева и М. О. Акишина. Работу Л. А. Хрусталева отличает необоснованная узость, сосредоточенность автора на характеристике развития процессуального законодательства, предпринятого к тому же без широкого привлечения материалов правоприменительной практики.

В свою очередь, защищенная в 2006 г. диссертация М. О. Акишина носит преимущественно реферативный характер, представляя собой поверхностное и не вполне систематическое изложение уже освещавшихся в литературе изменений в отечественном судоустройстве и уголовном судопроизводстве конца XVII – первой четверти XVIII в. А вот внесшие наибольший вклад в изучение петровских судебных преобразований М. М. Богословский и К. Петерсон рассматривали данный сюжет в рамках диссертационных исследований, подготовленных на иные темы.

Кроме того, некоторые существенные аспекты петровской судебной реформы либо вообще не анализировались в предшествующей литературе (концепция реформы, за-

74	СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

рождение следственного аппарата, нормативное регулирование отделения предварительного следствия от судебного, воссоздание ревизионно-решающего порядка пересмотра и утверждения судебных решений), либо характеризовались вне всякой связи с реформой (как, например, учреждение и деятельность фискальской службы или Рекетмейстерской конторы Сената). Именно отсутствие комплексного исследования событий реформы (равно как и наличие ряда историографических пробелов и несостыкованностей) и обусловили необходимость появления настоящей работы.

Наиболее важными для целостной реконструкции обстоятельств судебной реформы Петра I следует признать нормативные правовые акты и материалы судебной и административной практики 1696–1725 гг. Часть названных источников была в разное время опубликована (прежде всего, в третьем–седьмом томах Первого Полного собрания законов, а также в подготовленных Н. А. Воскресенским уникальных по содержательности «Законодательных актах Петра I»), часть — осталась почти не востребованной в архивохранилищах. Самый значительный массив документации о нормативном регулировании и практическом функционировании отечественной судебной системы в конце XVII – первой четверти XVIII в. отложился ныне в собрании Российского государственного архива древних актов.

Таковы на сегодня итоги изучения судебной реформы Петра I учеными авторами середины XIX – начала XXI в., таков круг источников, необходимых для систематического воссоздания обстоятельств ее подготовки и проведения. Теперь имеет смысл перейти к рассмотрению тех изменений в области судоустройства и судопроизводства, которые были осуществлены в нашей стране в предреформенный период, протянувшийся от установления единодержавия Петра I до начала реализации реформы. Итак, обратимся к истории судоустройства и судопроизводства России 1696–1716 гг.

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период

(1696–1716 гг.)

§1. Судоустройство и судопроизводство России в XVII в.

Обозрение изменений в отечественном судоустройстве

исудопроизводстве, осуществленных Петром I до начала судебной реформы, необходимо начать c прояснения вопроса о том, какую же судебную систему законодатель получил в наследие от Московского царства. Необходимо — хотя бы в общих чертах — понять, как был организован и как функционировал тот суд, изменять, а затем и преобразовывать который взялся будущий император.

Здесь, прежде всего, нельзя не констатировать, что развитие отечественной судебной системы в XVII в. изучено менее подробно, нежели ее развитие в петровскую эпоху. Достаточно сказать, что к настоящему времени не подготовлено ни единой ни монографической, ни диссертационной работы, которая полностью бы посвящалась судоустройству

исудопроизводству России от Смуты до установления единодержавия Петра I. Вместе с тем, не углубляясь в историографические дебри, стоит отметить, что история судебной системы XVII в. (к разысканиям по которой впервые обра-

76	СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

тились уже не раз упомянутые К. Д. Кавелин, К. Е. Троцина и Ф. М. Дмитриев) так или иначе привлекла в ХХ – начале XXI в. внимание многих исследователей — от И. Я. Гурлянда и М. М. Богословского до А. С. Смыкалина и Д. П. Сумина1.

При этом изученность истории российского правосудия XVII в. отличается заметной неравномерностью. Более подробно оказалось на сегодняшний день исследовано функционирование выступавших в ту пору в качестве судов первого звена губных и воеводских изб отдельных территорий (особенно Си-

1 Гурлянд И. Я. Приказ Сыскных дел // Сборник статей по истории права, посвященный М. Ф. Владимирскому-Буданову. Киев, 1904. С. 87–109; Богословский М. М. Земское самоуправление на Русском Севере в XVII в. М., 1912. Т. 2. С. 240–259; Сыромятников Б. И. Очерк истории суда… С. 125–149; Ермолаев И. П. Среднее Поволжье во второй половине XVI–XVII вв. (управление Казанским краем). Казань, 1982.

С.122–124, 130–131; Развитие русского права в XV – первой половине XVII вв. / под ред. В. С. Нерсесянца. М., 1986. С. 205–210, 216–221; Князьков С. Е. Судебные приказы в конце XVI – первой половине XVII в. // Исторические записки. М., 1987. Т. 115. С. 268–285; Голикова Н. Б. Организация политического сыска в России XVI–XVII вв. // Государственные учреждения России XVI–XVIII вв. М., 1991. С. 11– 36; Вершинин Е. В. Воеводское управление в Сибири (XVII век). Екатеринбург, 1998. С. 104–137; Глазьев В. Н. Власть и общество на юге России в XVII веке: противодействие уголовной преступности. Воронеж, 2001; Смыкалин А. С. Судебная система Российского государства…

С.54–59; Измозик В. С. Политический розыск на Руси в XVII веке // Жандармы России: Политический розыск России. XV–XX века. С. 69– 89; Акишин М. О. Воеводский суд в Сибири накануне судебной реформы Петра I // Проблемы истории местного управления Сибири XVI–XXI вв.: матер. Пятой всеросс. научн. конф. Новосибирск, 2003.

С.153–162; Авдеева О. А. Особенности административно-судебной системы Сибири в период воеводско-приказного управления // История государства и права. 2003. ¹ 2. С. 34–40; Сумин Д. П. Судебные органы Московского государства XV–XVII веков (историко-правовое исследование): Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2004. Кроме того, весьма содержательные (хотя и разрозненные) наблюдения о практике гражданского судопроизводства России конца XVII в. см. в недавней статье Л. А. Тимошиной (Тимошина Л. А. Судебное дело гостя И. Д. Панкратьева и крестьянина Тотемского уезда Д. Брединина 1687 г. // Очерки феодальной России. М.–СПб., 2005. Вып. 9. С. 158– 160, 166–168, 172–174, 177–193, 204–213, 229–232).

Глава 2. Судебная система России в предреформенный	77
период (1696–1716 гг.)

бири). А вот судебная деятельность приказов и Боярской думы освещалась учеными авторами несравненно меньше. Наиболее же серьезным историографическим пробелом в данном случае видится отсутствие работ о таком важнейшем судебнополицейском ведомстве XVI–XVII вв., как Разбойный приказ1. Что бы там ни было, следует резюмировать, что сегодня всетаки имеется возможность составить относительно целостное представление о том, что же являл собой старомосковский дореформенный суд.

Каковы же были наиболее существенные черты судоустройства и судопроизводства в нашей стране на исходе XVII в.? Для начала, нельзя обойти упоминанием давно ставший хрестоматийным тезис о свойственном старомосковским временам «единстве суда и администрации», то есть об отсутствии в допетровской России судебных органов, структурно и функционально обособленных от органов управления. Справедливость данного тезиса неоспорима.

Другое дело, что средневековое «единство суда и администрации» имело еще одну — никак не отмеченную в предшествующей историко-правовой литературе — принципиально важную сторону. Названное «единство» означало также и доминирование специализированных судов. Суды общей юрисдикции в судебной системе дореформенной России отсутствовали как таковые2.

При этом специализированные суды не просто доминировали, их было еще и множество. Как не раз подмечали исследователи, все тогдашние центральные органы

1 Учрежденный в середине XVI в. Разбойный приказ был, по указу от 6 ноября 1683 г., переименован в Сыскной. Под таковым названием приказ просуществовал до самого упразднения в ноябре 1701 г. (Полное собрание законов. Т. 2. ¹ 1052. С. 567; Т. 4. ¹ 1874. С. 175). В приказном делопроизводстве конца XVII в. данный приказ нередко фигурировал также как «Разбойный сыскной».

2 Как ни странно, на данное обстоятельство не было обращено никакого внимания даже в статьях, в которых освещалось историческое развитие системы специализированных судов в России (см.: Афанасьев С.  Ф., Зайцев А.  И. Об истории специализации юрисдикционных органов // Правоведение. 2002. ¹ 2. С. 135–143; Гришина Я. С. К вопросу о специализированных судах: исторический аспект // Вторые Всероссийские Державинские чтения: Сб. статей. М., 2007. С. 83– 85).

78	СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

власти — приказы — обладали теми или иными судебными полномочиями. Другими словами, каждый приказ когонибудь за что-нибудь да судил. Судебная компетенция приказов бывала трех разновидностей: по кругу дел, по кругу лиц, и по территории (случалось, впрочем, что эти разновидности совмещались в круге ведения одного приказа — как скажем, Разрядного). Между тем, по наиболее авторитетным данным Н. Ф. Демидовой в 1682 г. приказов насчитывалось 53, а в 1698 г. и того больше — 55 (включая патриаршие и дворцовые)1.

Кроме того, судебными полномочиями обладала еще и русская церковь. И пусть церковная юрисдикция в конце XVII в. была не столь широка, как во времена Киевской Руси, тем не менее она продолжала охватывать — по некоторому кругу дел — все население страны православного вероисповедания2. Духовенство же (заодно с крестьянами монастырских и епархиальных вотчин) судилось органами церковной власти почти по всем делам.

На практике все это оборачивалось полнейшей «судебной чересполосицей», когда один и тот же человек оказывался

вполе взаимопересекавшихся юрисдикций многих ведомств. Для того чтобы нагляднее представить такую ситуацию, имеет смысл реконструировать, для примера, отношение к суду

вначале 1690-х гг. среднестатистического российского дворянина — городового сына боярского N, испомещенного в старинном Владимирском уезде.

1 Демидова Н. Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формировании абсолютизма. М., 1987. С. 23.

2 Вопрос о сфере церковной юрисдикции в России в XVII в. наиболее подробно осветил А. Ю. Гаращенко в весьма добротном диссертационном исследовании 2006 г. (Гаращенко А. Ю. Юрисдикция и устройство церковных судов в допетровский период российской истории: Дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2006. С. 40–46, 65–66, 71–72, 82–85, 88–89, 114–120, 130–137, 141–143, 155–160 [М.: РГБ, 2006. Электронный ресурс из фондов Российской государственной библиотеки]. О церковной судебной практике в последней четверти XVII в. см. также: Покровский Н. Н. Сибирское дело о десятильниках // Новые материалы по истории Сибири досоветского периода. Новосибирск, 1986. С. 146–189. Кроме того, на эту тему см.: Дмитриев Ф. М. Указ. соч. С. 328–333; Маньков А. Г. Законодательство и право России второй половины XVII в. СПб., 1998. С. 165–166, 203–206.

Глава 2. Судебная система России в предреформенный	79
период (1696–1716 гг.)

Итак, проживая в усадьбе в мирное время, N был по большей части уголовных и гражданских дел подсуден — минуя местного воеводу — Владимирскому судному приказу. В случае, однако, если у N завязывался спор с соседом о принадлежности земельного участка, то эту тяжбу предстояло вести в Поместном приказе. Если же разногласия с соседом возникали касательно принадлежности холопа, то разрешать это дело предстояло в Приказе холопьего суда.

Если у N возникал на бытовой почве конфликт с офицером из владимирских стрельцов, где N оказывался потерпевшим, то исковую челобитную о нанесенном «бесчестье» следовало подавать в Москве в Стрелецкий приказ. Если ссора с таковым же исходом происходила у N с офицеромартиллеристом, то челобитную требовалось адресовать в Пушкарский приказ. Если N пострадал бы от рук разгулявшегося проезжего гвардейца, то в этом случае управу на обидчика следовало искать уже в Преображенской потешной избе.

В свою очередь, если сам N оказывался замешан в разбое или душегубстве, его ожидал застенок в местной губной избе (подчиненной в административном отношении Разбойному сыскному приказу). Если же против N выдвигалось обвинение в «блудном воровстве» с какой-нибудь «гулящей женкой» или с вдовой-соседкой, то его ожидало разбирательство у местного архиерея (подчиненного в судебном отношении Патриаршему разрядному приказу). Аналогично церковному суду N подлежал, если возникало подозрение о его принадлежности к расколу.

Если же N доводилось покинуть родные места и отправиться на государеву службу, то дальнейшая подсудность его деяний обуславливалась местом и характером этой службы. Так, на время пребывания в действующей армии N попадал — по уголовным делам — под исключительную юрисдикцию полкового воеводы (подчиненного Разрядному приказу). Если N получал какое-либо назначение в поволжские города, он оказывался под преобладающей юрисдикцией Казанского приказа, если в Сибирь — то Сибирского, если в пограничные города — то под юрисдикцией опять-таки Разрядного приказа. А ведь обрисованными ситуациями вовсе

80	СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

не исчерпывались возможные перемещения N по дебрям дореформенной судебной системы…

Помимо вышеизложенного, нельзя не отметить и такое — также обойденное в предшествующей историкоправовой литературе — обстоятельство, которое заключалось в том, что в организации суда в России конца XVII в. отсутствовало единство, сохранялась значительная региональная специфика. Те же губные избы функционировали отнюдь не повсеместно, изначально не создаваясь в уездах, где не было дворянского землевладения (то есть на Севере и в Сибири). При этом, на Севере действовали особые волостные суды во главе с выборными земскими судьями, которые не учреждались в других местах.

Не было губной избы и в Москве. Основная масса уголовных дел, возникавших в столице, поступала на рассмотрение в Земский приказ. Наконец, дворяне, испомещенные в части уездов Центральной России, изолированно находились под преимущественной юрисдикцией Московского судного и упомянутого Владимирского судного приказов.

Ситуацию с установлением единообразия судебной организации осложняло и постепенное введение разрядов — прообразов нынешних военных округов. Дело в том, что орган власти разрядного города — приказная палата (или разрядная изба) — получал в том числе и прерогативы вышестоящей судебной инстанции по отношению к находящимся на территории разряда ординарным воеводским избам. К концу XVII в. разрядные округа были созданы, однако, не повсюду (формирование разрядов полностью завершилось лишь на Юго-Западе и в Сибири1). В итоге относительно всеохватной — в территориальном отношении — к 1696 г. являлась судебная компетенция только местных воевод да епархиальных архиереев.

Итак, в области судоустройства для предпетровского времени были свойственны: первое, функциональная и организационная неотделенность органов правосудия от органов управления; второе, отсутствие судов общей юрисдикции

1 К 1690-м гг. в Сибири были образованы Тобольский, Томский, Ленский и Енисейский разряды, на Юго-Западе — Белгородский и Севский. Сибирские разряды подчинялись Сибирскому приказу, югозападные — Разрядному.