Юридическая монография Серова

Глава 4. Основание и развитие системы судов	241
общей юрисдикции России в 1718–1727 гг.

(особенно на уровне регионального звена)1. По мере претворения в жизнь данного курса настал черед и надворных судов. В итоге, формальная ликвидация отечественных гофгерихтов произошла чуть более восьми лет спустя после их основания, согласно ст. 5 упоминавшегося закона от 24 февраля 1727 г. о реорганизации местного управления. Судебные полномочия надворных судов были возвращены органам общего управления — губернским и провинциальным канцеляриям2.

Процесс фактического упразднения надворных судов не затянулся. Так, последнее заседание Санкт-Петербургского гофгерихта состоялось 12 мая 1727 г. Еще раньше свернул работу Ярославский надворный суд. На заседании 28 апреля 1727 г. вице-президент Ф. Л. Вельяминов-Зернов, огласив сенатский указ о своем назначении воеводой Ярославской провинции, объявил о закрытии суда. В Книгу входящей корреспонденции гофгерихта была внесена финальная запись: «…И за тем указом с того числа в Ярославской надворной суд въезду и заседания не имеет»3.

На этом закончилась история созданной по шведскому образцу первой отечественной системы судов общей юрисдикции, структурно и функционально отделенных от органов управления4. Единственным осколком этой системы после 1727 г. осталась Юстиц-коллегия, просуществовав-

1 Подробнее об этом см.: Анисимов Е. В. Государственные преобразования… С. 231–237; Писарькова Л. Ф. Указ. соч. С. 250–254. Касаясь масштабов сокращения, достаточно сказать, что, по данным С. М. Троицкого, за 1726–1727 гг. только в местных органах власти было упразднено 27 должностей, зафиксированных в разделе государственной гражданской службы Табели о рангах редакции 1723 г. (Троицкий С. М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в.: формирование бюрократии. М., 1974. С. 121).

2 Полное собрание законов. Т. 7. ¹ 5017. С. 748. Между прочим, в пояснительной части названной статьи — вполне в духе вышерассмотренных предложений В. И. Геннина 1724 г. — говорилось о том, что законодатель поставил задачу, чтобы «вместо разных канцелярий и судей знали токмо одну канцелярию» (там же).

3 РГАДА, ф. 982, кн. 32, л. 188.

4 Необходимо отметить, что охарактеризованное упразднение в 1727 г. надворных судов никак не затронуло Рижского гофгерихта. Этот реликт шведской судебной системы благополучно просуществовал на отечественной почве до 1889 г., до распространения на прибалтийские губернии в полном объеме действия Судебных Уставов 1864 г. (Егоров Ю. А. Вопросы истории государства и права… Вып. 4. С. 54).

242	СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

шая до июля 1786 г. Остается констатировать, что при всей кратковременности существования «нижних» и надворных судов первой трети XVIII в. они заняли особое место в истории российского суда. Как еще в 1915 г. справедливо заметил Ю. В. Готье, «внимательное отношение к вопросу об освобождении русского суда от векового слияния его с органами управления и настойчивое старание осуществить такое освобождение на деле составляют самые интересные черты судебной реформы Петра [I]»1.

§4. Правительствующий Сенат как орган правосудия

в1717–1725 гг. Рекетмейстерская контора

Между тем, характеристика системы отечественных судов общей юрисдикции 1717–1725 гг. будет заведомо неполной, если не коснуться вопроса о венчавшем эту систему Правительствующем Сенате. Как уже отмечалось выше, в описываемое время полномочия Сената как суда четвертого (высшего) звена были закреплены в ст. 4 закона от 19 декабря 1718 г. об укреплении инстанционности в судопроизводстве и в ст. 4 закона «Должность Сената» (в редакциях от декабря 1718 г. и от 27 апреля 1722 г.). Стоит еще вспомнить, что, по ст. 5 закона от 19 декабря 1718 г., приносить жалобы на приговоры и решения Сената воспрещалось под угрозой смертной казни2.

Дополнительно к этому, 7 марта 1721 г. Петр I издал упоминавшийся выше закон, по которому на судебное рассмотрение Сената должны были в обязательном порядке поступать дела о казнокрадстве (о «похищении казны или народных денег»), расследованные центральными органами власти. Вынесенные по таким делам приговоры Сенату надлежало направлять на утверждение царя3. Наконец, имеет смысл повторить, что, в соответствии со ст. 4 закона «Должность Сената» в редакции 1718 г., дела могли поступать на апелляционное рассмотрение Сената только с санкции монарха.

1 Готье Ю. В. Отделение судебной власти от административной. С. 189–190.

2 Законодательные акты Петра I. С. 289, 295–296, 378–379. 3 РГАДА, ф. 1451, кн. 13, л. 49 [Приложение IV, ¹ 2].

Глава 4. Основание и развитие системы судов	243
общей юрисдикции России в 1718–1727 гг.

Кроме того, в ст. 4 закона «Должность Сената» в редакции от 27 апреля 1722 г. было внесено дополнение, согласно которому предусматривалось обязательное участие в процедуре апелляционного переноса дел рекетмейстера (генералрекетмейстера)1 — главы Рекетмейстерской конторы Сената. Учрежденная 12 января 1722 г. в качестве структурного подразделения Правительствующего Сената Рекетмейстерская контора отвечала за прием жалоб на центральные органы власти (коллегии и канцелярии), в том числе жалоб на неправосудие2. Нормативную основу деятельности конторы в первой четверти XVIII в. составили «Инструкция или наказ рекетмейстеру» от 5 февраля 1722 г., а также Дополнения к Инструкции, утвержденные императором 17 и 19 апреля 1722 г.3

1 Законодательные акты Петра I. С. 295.

2 Благодаря изысканиям нескольких поколений историков и правоведов, статус, компетенция и деятельность Рекетмейстерской конторы в первой четверти XVIII в. оказались освещены на сегодняшний день сравнительно подробно. Специальное внимание данной конторе Сената уделили С. А. Петровский, А. Н. Филиппов, М. И. Сизиков, Е. В. Анисимов, Л. Ф. Писарькова. Крупнейшим же исследованием об истории зарождения и первоначального функционирования Рекетмейстерской конторы поныне остается фундаментальная статья М. С. Померанцева 1916 г. (Петровский С. А. Указ. соч. С. 185– 202; Филиппов А. Н. Указ. соч. С. 226–249; Сизиков М. И. Учреждения при Сенате // Законодательство Петра I. С. 80–82; Анисимов Е. В. Государственные преобразования… С. 262–265; Писарькова Л. Ф. Указ. соч. С. 153–157; Померанцев М. С. Генерал-рекетмейстер и его контора в царствование Петра Великого // Русский архив. 1916. Кн. 1. вып. 1–3. С. 278–325; вып. 4. С. 476–495; кн. 2, вып. 5–6. С. 198–253). Первым генерал-рекетмейстером Петр I определил 18 января 1722 г. заслуженного фронтовика полковника В. К. Павлова, пробывшего на этой должности до 9 февраля 1725 г.

3 Законодательные акты Петра I. С. 342–347. Кроме того, для оповещения населения Сенат издал 23 февраля 1722 г. почти дословно повторивший Инструкцию упомянутый выше указ «О генералерекетмейстере», который был 27 февраля 1722 г. опубликован типографски (Описание изданий гражданской печати… С. 373; последнюю по времени публикацию указа см.: Законодательство Петра I. С. 86–88). Примечательно, что, назначив главой Рекетмейстерской конторы кадрового военнослужащего В. К. Павлова, Петр I внес было в ст. 7 проекта Инструкции от 5 февраля 1722 г. положение об ответственности рекетмейстера по Артикулу воинскому 1714 г., но затем вычеркнул упоминание об этом (Законодательные акты Петра I. С. 345).

244	СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Уместно вспомнить, что именно в преамбуле Инструкции рекетмейстеру от 5 февраля 1722 г. Петр I сформулировал уже приводившееся выше свое понимание цели судебной реформы, а заодно подвел ее промежуточные итоги. В преамбуле законодатель удрученно констатировал, что, несмотря на все предпринятые им усилия по преобразованию судоустройства и судопроизводства, имевшие целью, чтобы «каждому по их делам во всем суд был праведной и беспродолжителной», «судьи челобитчиком в делах чинят немалые волокиты, а другим дела вершат неправедно, також и челобитчики мимо определенных им судов и Сенату, продерзостию своею, прошении свои приносят и подают е[го] в[еличеству] самому, не дая нигде покою»1.

Необходимо подчеркнуть, что, в отличие от Расправной палаты 1712–1719 гг., Рекетмейстерская контора ни в коей мере не занималась отправлением правосудия, а осуществляла лишь досудебное рассмотрение жалоб, поступавших в Правительствующий Сенат. При этом, согласно ст. 1 Инструкции рекетмейстеру от 5 февраля 1722 г., если жалоба приносилась на волокиту в рассмотрении дела, то генерал-рекетмейстер должен был — перед тем, как докладывать о жалобе в Сенате, — сам являться в соответствующую коллегию или канцелярию и требовать, чтобы дело разрешили «в указные сроки неотменно» (что означало придание Рекетмейстерской конторе еще и элементов надзорной функции).

В свою очередь, согласно ст. 3 Инструкции генералрекетмейстеру запрещалось принимать жалобы, не рассмотренные прежде в центральных органах (в том числе в Юстиц-коллегии). В этом отношении создание Рекетмейстерской конторы следует признать мерой по дальнейшему укреплению инстанционности в судопроизводстве. Саму процедуру поступления дел в апелляционное производство Сената через Рекетмейстерскую контору законодатель регла-

1 Законодательные акты Петра I. С. 342. Показательно, что в преамбуле «всенародно публикованного» сенатского указа «О генералерекетмейстере» от 23 февраля 1722 г. приведенный фрагмент был изложен в сокращении: «Однако ж… многие мимо определенных им судов и Сенату продерзостию своею везде докучают, и прошении свои приносят его величеству самому, не дая нигде покою» (Законодательство Петра I. С. 86).

Глава 4. Основание и развитие системы судов	245
общей юрисдикции России в 1718–1727 гг.

ментировал в упомянутой ст. 4 закона «Должность Сената» в редакции от 27 апреля 1722 г.

Согласно ст. 4 дело могло поступить в Сенат только после наложения императором утвердительной резолюции на доклад рекетмейстера. Правда, в той же ст. 4 имелась оговорка, по которой рекетмейстер получил право докладывать дела в Сенате и без высочайшей резолюции — в случае длительного отсутствия монарха в столице. Остается добавить, что никаких ограничений по характеру поступавших на рассмотрение Правительствующего Сената судебных дел в законодательстве петровского времени, разумеется, не предусматривалось.

Как же в реальности складывалась судебная практика высшего органа власти России в 1718–1724 гг.? В историкоправовой литературе деятельность Сената как органа правосудия в первой четверти XVIII в. хотя и освещалась, но поверхностно и фрагментарно1. Переходя к более углубленному рассмотрению поставленного вопроса, необходимо отметить, прежде всего, два общих момента.

Во-первых, в 1718–1724 гг. Петр I не создал в Правительствующем Сенате никакого обособленного присутствия, которое занималось бы отправлением правосудия на постоянной основе — наподобие существовавшей в структуре Государственного Совета Швеции охарактеризованной выше Justitierevisionen или той же Расправной палаты. Иными словами, в описываемый период Сенат осуществлял судебную деятельность исключительно в составе общего собрания. Правда, в 1724 г. Петр I задумал было передать в Правительствующий Сенат разбирательство дел по государственным преступлениям, для чего предусмотрел организацию при Сенате особой Розыскной конторы. Однако это намерение императора так и осталось нереализованным (подробнее об этом речь пойдет ниже).

1 Иванов П. И.  Сенат при Петре Великом. С. 43–44; Петровский С. А. Указ. соч. С. 245–260; Филиппов А. Н. Указ. соч. С. 326–331;

Чельцов-Бебутов М. А. Указ. соч. С. 692–696; Акишин М. О. Судебная реформа Петра I: Дис. … С. 175–177. Стоит заметить, что вопрос о судебной деятельности Сената в первой четверти XVIII в. оказался совершенно обойден С. А. Орловой в специальной статье 2000 г. (см.: Орлова С. А. Сенат как высший надзорно-контрольный и судебно-административный орган России // Правоведение. 2000. ¹ 2. С. 227–235).

246	СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Во-вторых, не вызывает сомнений, что в 1718–1724 гг. Сенат воспринимал судебные полномочия как несущественную, заведомо второстепенную линию своей компетенции. Наиболее ярко данная тенденция проявилась в сентябре 1721 г. в связи с поступлением из Юстиц-коллегии дела о спорном наследстве гвардии капитана С. Б. Федорова. Отослав, указом от 20 сентября 1721 г., дело обратно в коллегию по причине простоты его разрешения, Правительствующий Сенат предписал Юстиц-коллегии впредь подобных дел не присылать, чтобы из-за них «во отправлении нужным государственным делам остановки не было». Согласно доныне не вводившемуся в научный оборот сенатскому указу от 20 сентября 1721 г. в Сенат допускалось передавать из Юстиц-коллегии лишь те судебные дела, в разрешении которых возникали принципиальные затруднения, обусловленные наличием пробелов в законодательстве1.

Нежелание сенаторов заниматься вопросами практического судопроизводства проступило и в сентябре 1722 г., когда стала обсуждаться возможность передачи в Сенат дела по обвинению обер-фискала А. Я. Нестерова в преступлениях против интересов службы. Указом от 18 сентября 1722 г. Правительствующий Сенат распорядился осуществить предварительное следствие по делу генерал-прокуратуре, прямолинейно пояснив, что в Сенате «за умножением государственных дел к следованию того времяни не имеетца». Сходным образом, совсем незадолго до кончины Петра I, в январе 1725 г. сенаторы попытались отказаться продолжать судебное следствие по делу бывшего воронежского вице-губернатора С. А. Ко- лычева, мотивировав это тем, что в Сенате «за другими многими делами ко окончанию [дела] не достает времяни»2.

Характерны в этом отношении и приведенные М. С. Померанцевым немалочисленные эпизоды 1722–1724 гг., когда сенаторы под разными предлогами уклонялись заслушивать доклады генерал-рекетмейстера3. Все это свидетельствует о том, что петровский Сенат воспринимал себя, в первую оче-

1 РГАДА, ф. 248, кн. 1887, л. 298.

2 РГАДА, ф. 248, кн. 30, л. 722; кн. 1938, л. 16. Подробное изложение сенатского указа от 18 сентября 1722 г. в литературе см.: Веретенников В. И. Очерки генерал-прокуратуры в России доекатерининского времени. Харьков, 1915. С. 68–69.

3 Померанцев М. С. Указ. соч. С. 201–205.

Глава 4. Основание и развитие системы судов	247
общей юрисдикции России в 1718–1727 гг.

редь, как орган управления1. При этом совершенно очевидно, что таковое восприятие могло сложиться только как отражение многолетней практической деятельности Сената.

Что бы там ни было, отправлением правосудия тогдашний Сенат все-таки занимался. Благодаря образцово сохранившемуся указному и протокольному делопроизводству Сената за 1719–1725 гг., сегодня имеется возможность систематически реконструировать и масштаб, и динамику, и особенности (содержательные и процессуальные) судебной деятельности этого высшего органа власти России за описываемый период. Вначале имеет смысл сказать несколько слов о масштабах и динамике.

По данным, собранным автором настоящей работы, за 1719 г. Правительствующий Сенат не вынес ни единого приговора и судебного решения2. За 1720 г. Сенат вынес два приговора3. А вот в 1721 г. Сенат взялся за отправление правосудия более активно, вынеся восемь приговоров и решений4. Правда, если принять во внимание, что на протяжении 1721 г. Правительствующий Сенат издал в общей сложности 509 указов и иных актов, то доля судебных приговоров и решений окажется весьма незначительной.

В сходном с 1721 г. режиме продолжилось функционирование Сената как органа правосудия и в 1722 г., в каковом сенаторы вынесли шесть приговоров5. Далее участие Сената в судопроизводстве пошло на убыль: за 1723 г. состоялось

1 Не вызывает сомнений, кстати, что именно это обстоятельство явилось объективной предпосылкой для конфликта, разгоревшегося между генерал-рекетмейстером В. К. Павловым и сенаторами и принявшим особенно острые формы в 1724 г. (РГАДА, ф. 248, кн. 1888, л. 437, 548 об.; кн. 1922, л. 253 об.–254; кн. 1935, л. 130, 130 об.–131, 133, 139, 156, 157 об., 201–201 об.; Померанцев М. С. Указ. соч. С. 219– 228).

2 См.: РГАДА, ф. 248, кн. 1882, 1883, 1884. Стоит оговорить, что к судебной деятельности петровского Сената автор настоящей работы не отнес сенатские указы о закреплении прав собственности на недвижимое имущество за бывшими шведскими подданными в Прибалтике, принимавшиеся по заключениям Рижской и Ревельской комиссий.

3 РГАДА, ф. 248, кн. 1886, л. 10 об.–11, 154 об.–156.

4 РГАДА, ф. 248, кн. 1887, л. 106–108, 112 об.–113, 127–127 об., 144–145 об., 281 об.–283, 286 об.–288 об., 351–351 об., 414–415 об.

5 РГАДА, ф. 248, кн. 1889, л. 142–142 об., 352, 521, 559, 582–582 об., 770.

248	СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

вынесение лишь трех приговоров1. Наконец, среди 895 указов и иных актов (не считая секретных), изданных Сенатом в 1724 г., удалось выявить опять-таки шесть приговоров2.

Если обратиться к характеру рассмотренных дел, то можно увидеть, что из 25 вынесенных Правительствующим Сенатом за 1720–1724 гг. приговоров и решений 23 составили приговоры по уголовным делам и всего два — решения по гражданским. 1 сентября 1721 г. Сенат разрешил дело о наследстве боярина М. Я. Черкасского, а 4 декабря того же года — дело о наследстве вдовы Т. Волконской3. В свою очередь, из 23 приговоров Сената 1720–1724 гг. 22 явились обвинительными и один — оправдательным4.

По содержанию уголовных дел, разбирательство по которым осуществил Сенат за характеризуемый период, большинство — 11 — составили дела по государственным преступлениям. Кроме того, Сенат рассмотрел восемь дел по обвинениям в преступлениях против интересов службы и три дела — об утайке душ в ходе I ревизии. Наконец, один приговор был вынесен Правительствующим Сенатом за нарушение закона от 19 декабря 1718 г. об укреплении инстанционности в судопроизводстве (за подачу челобитной лично Петру I)5. Показательно, что не удалось выявить ни одного приговора, вынесеного во исполнение отмеченного именного указа от 7 марта 1721 г. о направлении в Сенат дел по казнокрадству.

Благодаря архивным материалам, со всей отчетливостью высветилась такая особенность судебной практики Сената 1720–1724 гг., как рассмотрение им подавляющей части дел по первой инстанции. В апелляционном порядке, предусмотренном и в законе от 19 декабря 1718 г., и в законе «Должность Сената», высший орган власти России рассмотрел за описываемое время только два упомянутых выше граждан-

1 РГАДА, ф. 248, кн. 1916, л. 28; кн. 1923, л. 14–15, 18–18 об. Интереснейшие данные о тематике изданных Сенатом в 1723 г. указов административного характера см. в монографии Е. В. Анисимова 1997 г. (Анисимов Е. В. Государственные преобразования… С. 254).

2 РГАДА, ф. 248, кн. 1927, л. 40 об.–41; кн. 1928, л. 91; кн. 1934, л. 81–82; кн. 1936, л. 30–30 об., 35–37 об.

3 РГАДА, ф. 248, кн. 1887, л. 286 об.–288 об., 414–415 об. 4 Оправдательным был приговор, вынесенный 3 августа 1722 г. по

делу дьяка М. Волкова (РГАДА, ф. 248, кн. 1889, л. 521).

5 Приговор от 3 июля 1722 г. по делу А. Андреева и И. Казакова (РГАДА, ф. 248, кн. 1889, л. 352).

Глава 4. Основание и развитие системы судов	249
общей юрисдикции России в 1718–1727 гг.

ских дела, поступивших из Юстиц-коллегии. Тем самым, следует констатировать, что Сенат 1718–1725 гг. почти не функционировал в качестве суда четвертого (высшего) звена, каковой статус ему определил законодатель в начале проведения судебной реформы.

Еще одной выявленной особенностью судебной практики Сената 1720–1724 гг. явилась незначительность количества дел, рассматривавшихся по указанию монарха. Как ни поразительно, но из 25 сенатских приговоров и решений тех лет лишь один приговор Сенат вынес по делу, направленному в его производство Петром I. Особым именным указом от 11 марта 1721 г. царь поручил сенаторам произвести разбирательство дела бывшего сибирского губернатора М. П. Гагарина, обвинявшегося в преступлениях против интересов службы («Дела плута Гагарина надлежит вам слушать…»1). Не затянув с исполнением высочайшей воли (хотя ни о какой форсированности судебного разбирательства в именном указе от 11 марта не говорилось), Правительствующий Сенат уже 14 марта 1721 г. приговорил М. П. Гагарина к смертной казни2.

А вот на каком основании в судебное производство Сената попали остальные 24 уголовных и гражданских дела, по которым в 1720–1724 гг. были вынесены приговоры и решения, установить к настоящему времени не удалось. Если учесть, однако, что факт направления дела монархом неизменно фиксировался в сенатской документации, то остается предположить, что в 1719–1720 гг. был издан какой-то не сохранившийся (либо поныне не обнаруженный) именной указ, в котором определялся круг дел, которые Правительствующий Сенат мог принимать в судебное производство и без санкции монарха. Отголоском такого указа, возможно, явился охарактеризованный выше сенатский указ от 20 марта 1721 г. о порядке переноса дел из Юстиц-коллегии, а дополнением к такому указу — закон от 7 марта 1721 г. о рассмотрении в Сенате дел о казнокрадстве.

1 РГАДА, ф. 1451, кн. 13, л. 52 (публикации этого хрестоматийно известного документа см.: Письма, указы и заметки Петра I. С. 420; Законодательные акты Петра I. С. 241).

2 РГИА, ф. 1329, оп. 1, кн. 17, л. 95–96 об. (подлинник); РГАДА, ф. 248, кн. 1887, л. 106–108 (копия в Записной книге сенатских актов 1721 г.).

250	СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Для полноты картины необходимо добавить, что, помимо дела М. П. Гагарина, в материалах указного и протокольного делопроизводства Сената за 1720–1724 гг. довелось встретить упоминания еще о трех судебных процессах, производившихся в то время по поручениям Петра I, но так и не завершенных при его жизни. Это были: дело по обвинению бывшего воронежского вице-губернатора С. А. Колычева в преступлениях против интересов службы (поступило в Сенат 18 мая 1722 г.), дело по челобитной московского предпринимателя И. Воинова (поступило 22 января 1723 г.) и «малороссийское дело» (поступило 18 сентября 1724 г.)1. Впрочем, по именному указу от 8 сентября 1724 г., последнее дело Сенату довелось разбирать совместно с Вышним судом2.

Между тем, как явствует из документации Сената и Вышнего суда, на протяжении 1722–1724 гг. Петр I направил в судебное производство Правительствующего Сената, наряду с вышеназванными, еще, по меньшей мере, 12 уголовных и гражданских дел. Так, 27 апреля 1722 г., строго в соответствии со ст. 4 закона «Должность Сената» в только что утвержденной редакции от 27 апреля 1722 г., император наложил утвердительные резолюции на доклад генерал-рекетмейстера, отослав на апелляционное рассмотрение Сената шесть уголовных и гражданских дел3. 24 октября 1723 г. Петр I распорядился передать из Вышнего суда в производство Сената дело по обвинению бывшего обер-прокурора Г. Г. Скорнякова-Писарева в злоупотреблениях должностными полномочиями в период работы в Тайной канцелярии, а 15 января 1724 г. — дело по обвинению бывшего московского вице-губернатора В. С. Ер- шова во взяточничестве и аналогично в злоупотреблениях должностными полномочиями4.

1 РГАДА, ф. 248, кн. 1888, л. 311 об.; кн. 1922, л. 25; кн. 1935, л. 140 об.

2 РГАДА, ф. 9, отд. 1, кн. 58, л. 466. Образованное путем объединения Сената и Вышнего суда для рассмотрения «малороссийского дела» специальное судебное присутствие (просуществовавшее, впрочем, весьма непродолжительное время) получило наименование «собрание Генерального суда» (там же, л. 474).

3 Законодательные акты Петра I. С. 347–349.

4 РГИА, ф. 1329, оп. 1, кн. 28, л. 14 об., 51. Иные относящиеся к 1723–1724 гг. упоминания о направлении Петром I в Сенат уголовных и гражданских дел см.: Там же, л. 39–39 об.; РГАДА, ф. 248, кн. 1924, л. 31, 42–42 об.