2.2. Соотношение террористического акта и преступлений террористического характера

Среди одноуровневых с террористическим актом деяний с ним схожи по тем или иным признакам составы преступлений террористического и экстремистского характера, которые имеют отличительные черты, и ответственность за них установлена самостоятельными статьями УК РФ. Отграничение террористического акта (ст. 205) от смежных составов преступлений, а конкретно, преступлений террористического характера, вызывает серьезные трудности, связанные с применением на практике уголовно-правовых норм при квалификации конкретного общественно опасного деяния и применения соответствующей санкции за него.¹

На практике определенные трудности представляет разграничение терроризма и захвата заложников, двух самостоятельных составов преступлений. Родовым объектом преступлений, связанных с захватом заложников, как и терроризма, является общественная безопасность в широком смысле, однако, дополнительным непосредственным объектом при захвате заложников выступает физическая свобода человека при неквалифицированном составе; жизнь, здоровье — при квалифицированном составе.² С субъективной стороны захват заложника характеризуется прямым умыслом и специальной целью, причем в данном случае целью является привлечение конкретных адресатов к выполнению или воздержанию от выполнения определенных действий, как условия освобождения заложника. Если для террористического акта целью является воздействие на органы власти или международные организации, то здесь воздействие может оказываться как на органы власти, так и на организации и отдельно взятых граждан, а мотивы могут быть абсолютно любыми. Причем в большинстве случаев рассматриваемое деяние совершается в сугубо корыстных целях.

Как уже ранее отмечалось, серьезные проблемы возникают при отграничении заведомо ложного сообщения об акте терроризма (ст. 207) от террористического акта, так как в соответствии с диспозицией ст. 205 угроза совершения террористический действий квалифицируется так же, как и сам террористический акт. Это преступление  не   является  собственно  терроризмом,   но, безусловно,   относится   к   числу   преступлений   террористической направленности, так как причиняет ущерб общественной безопасности  и неразрывно  связано  с  самим  терроризмом.  Несмотря  на  то,   что сообщение ложное и  за ним не  стоит реальная опасность  наступления перечисленных последствий, характерных для истинного террористического акта, тем не менее,  такому объекту как  общественная безопасность  причиняется ущерб:  возникновение  паники,   страха,  дезорганизации  в   работе транспорта, учреждений – все это  создает  тот же  психологический дискомфорт,  ощущение  незащищенности, которые  являются  составными общественной опасности самого террористического акта. Кроме того, причиняется  и материальный ущерб в связи с необходимостью проверки факта опасности (заминированности объекта, радиационного или химического заражения), эвакуации  людей,  предоставления им  других  транспортных  средств, помещений.¹

Г.В. Овчинникова называет еще один признак преступления заведомо ложного сообщения, связывающий его с терроризмом: активные действия по доведению до государственных, общественных органов или граждан сведений о готовящемся или совершенном (якобы) акте терроризма. Способы и формы сообщения могут быть различными: письменно, устно (чаще всего по телефону).

Необходимый признак, характеризующий объективную сторону преступления – ложность сообщения. Этот признак является объективно-субъективным, поскольку, во-первых, сообщение не соответствует действительности, во-вторых, информатор заведомо знает об этом (как правило, эта информация плод его вымысла). Ложное сообщение об акте терроризма – это умышленное преступление, мотивы которого могут быть не только террористической направленности, но и иные (хулиганские, месть, даже корысть). «Введение в  ст.  205  УК РФ  нового  состава – угроза террористическими  действиями – осложняет правовую оценку таких ситуаций как угроза совершения  взрыва, поджога или иных действий  и заведомо ложное сообщение о готовящихся таких же действиях»². Таким образом, необходимо проводить разграничение преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 205 УК РФ и ст. 207 УК РФ.

Разграничение терроризма (ст. 205 УК РФ)  и посягательства  на жизнь  государственного и  общественного  деятеля  (ст. 277 УК РФ) следует проводить  как по субъективным признакам (целям действия), так и объективным: объекту и самим действиям (объективной стороне).

Цель преступления,  предусмотренного ст. 277 УК РФ – политическое убийство, так называемый “селективный террор”, стремление  добиться  прекращения государственной  или  общественной деятельности конкретного лица путем его убийства.

Целью терроризма (ст. 205 УК РФ) является воздействие на принятие  решения органом  власти в  пользу террористов  путем запугивания населения. Терроризм – это своеобразная,  с высокой степенью  общественной опасности  угроза, которая иногда может реализоваться в реальную гибель людей,  причем,  случайных, не причастных  к принятию решений и  удовлетворению требований террористов.

Если для преступления, предусмотренного ст. 277 УК РФ, убийство – это   цель преступления, то для терроризма убийство – средство достижения другой цели.

Посягательство на жизнь государственного и общественного деятеля совершается умышленно, с  прямым умыслом на его убийство,  а при терроризме отношение  к смерти потерпевших, как  указано в ч. 3 ст. 205 УК РФ, может  быть  лишь в  форме неосторожности. Если в процессе террористических действий умышленно убит человек, то это последствие не охватывается ст. 205 УК и требует дополнительной квалификации по ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Объективная сторона сравниваемых преступлений может  выражаться как во внешне совпадающих, так и в различных действиях. Так, взрыв может быть как следствием угрозы, запугивания, так и способом убийства. Но в первом случае взрыв носит демонстративный характер, и пострадать от него могут случайные  люди. Во втором – это способ убийства конкретного лица,  государственного или общественного деятеля. Убийство этих лиц возможно  также и другим способом:  одиночным выстрелом,  путем  отравления, удушения и  т. д., терроризм же реализуется, согласно ст. 205 УК РФ, посредством взрыва, поджога и иных аналогичных общественно опасных действий.

С учетом оценки этих  различий законодатель поместил преступления в  различные разделы и главы Уголовного кодекса Российской Федерации,  отразив  тем самым, что объектом терроризма является общественная безопасность, а  объектом индивидуального террористического посягательства на жизнь  государственного  и общественного деятеля является конституционный строй, государственная безопасность и жизнь человека.¹

Террористический характер в каждом отдельном случае могут обретать и другие, предусмотренные уголовным законодательством, преступления. Так, например, очень часто возникают проблемы при отграничении террористического акта и диверсии (ст. 281 УК РФ), где прослеживается явное сходство по объективной стороне указанных деяний. По законодательной обрисовке действий (совершение взрыва, поджога или иных действий,  направленных на разрушение или повреждение предприятий, сооружений, путей и средств сообщения, средств связи, объектов жизнеобеспечения населения в целях подрыва экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации) диверсия почти полностью совпадает с террористическим актом. Однако целью диверсии является само уничтожение или повреждение материальных объектов, чтобы  непосредственно таким путем  подорвать мощь государства,  террористический акт же, прежде всего, преследует  цель запугать население, воздействовать на принятие решения органами власти, поэтому террористу достаточно создания опасности, хотя, как ранее отмечалось, террористические действия  не всегда заканчиваются только созданием опасности. Существенным разграничивающим признаком является демонстративность, ультимативность действий при акте терроризма. Различие между  рассматриваемыми  преступлениями  состоит  и  в объекте посягательства – общественная безопасность при  терроризме (спокойствие,  ощущение  защищенности  населения)  и   экономическая безопасность России – при диверсии.²

Среди преступлений террористического характера также следует отметить наличие отдельных статей, предусматривающей ответственность за содействие террористической деятельности (ст. 205¹ УК РФ) и за публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма (ст. 205² УК РФ). Принятие указанных норм направлено на борьбу с актами терроризма во всех его проявлениях.¹ Таким образом, Российское уголовное законодательство устанавливает ответственность не только за отдельные проявления терроризма, но и за вовлечение в совершение преступлений террористического характера, вооружение или подготовку лица в целях совершения данных преступлений, а также финансирование терроризма.² Кроме того, преступлением в соответствии со ст. 205² УК РФ признается публичное оправдание терроризма, то есть «публичное заявление о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и поддержании»³. Указанные деяния не являются сами по себе актами терроризма, но напрямую направлены на содействие в их осуществлении.

Таким образом, при отграничении террористического акта от смежных составов преступлений, прежде всего, необходимо иметь точное понятие о том, что собой представляет непосредственно террористический акт. Практическое значение такого разграничения имеет при назначении ответственности за совершаемые общественно опасные деяния, ведь террористический акт сам по себе является особо тяжким преступлением и лицо, его совершившее не должно наказываться статье, предусматривающей ответственность за менее тяжкое преступление.

В связи с этим Ю. В. Трунцевский предлагает при рассмотрении возможности определения категорий преступлений, которые составляют терроризм учитывать свойство добавления к каждому преступному акту признака терроризма в качестве решающего фактора для установления более тяжкого наказания за совершаемые преступления.⁴