Скандинавские наемники на Руси (конец IX-середина XI веков).

Сергей Каинов Соавтор реконструкции Олег Федоров

Статья опубликована в журнале "Военная иллюстрация. Альманах российской военной истории", вып.1, 1998 г. Публикуется с разрешения автора.

Становление древнерусского государства - сложный и многогранный процесс, изучение которого продолжает ставить перед исследователями множество вопросов. Военный аспект его не является исключением, тем более, что тематически затрагивает не только саму Древнюю Русь, но и ратное дело ее ближайших соседей и противников. В конце IX-начале XI веков молодое древнерусское государство вело многочисленные войны, как внутренние (междоусобная борьба за великокняжеский престол), так и внешние (присоединение новых земель). В обоих случаях Русь нуждалась в значительных воинских силах и, прежде всего, - в воинах-профессионалах. Иногда эта потребность удовлетворялась за счет наемников, причем в интересующий нас период в таковом качестве нередко выступали пришельцы из Скандинавии.

Скандинавская героическая эпоха викингов (вторая половина VIII- середина XI веков) в той или иной степени повлияла на историю многих стран европейского континента. Викинги не только предпринимали опустошительные рейды на поселения и города, но и создавали на завоеванных землях собственные колонии. И если на Запад устремлялись в основном датчане и норвежцы, то шведские викинги обращали свои взоры к богатым и неизведанным землям Восточной Европы, заселенным племенами славян, финнов и балтов.

Как свидетельствует "Повесть Временных лет" - основной источник по ранней русской истории, - в середине IX века варяги (так называли викингов на Руси) брали дань с ильменских словен, кривичей и мери. Антиваряжское восстание привело к освобождению от даннической зависимости. Но за этим последовала междоусобица, и дабы водворить мир и спокойствие, старейшины племен призвали варяжских князей, которые должны были владеть землей <по ряду, по праву>, то есть их власть ограничивалась договорными отношениями.

Именно летописный отрывок о призвании иноземных князей разделил, да и в какой-то степени продолжает разделять исследователей на сторонников норманнской теории и ее противников. Долгие споры ведутся и по вопросу о происхождении этнонима русь. Не вдаваясь в обзор историографии, можно сказать, что сейчас все большее признание получает гипотеза (возникшая еще в XIX веке) о происхождении этого имени от древне-шведских слов с основой на roths (гребцы). При посредстве финских племен, некоторые из которых до сих пор называют шведов ruotsi, слово было воспринято славянами и вошло в древнерусский язык в форме русь.

Первоначально русские дружины, видимо, состояли преимущественно из скандинавов. Но спустя некоторое время логика построения многонационального государства приводит к тому, что русь перестает быть исключительно скандинавской. Войско Олега, с которым он отправился в поход на Киев в 882 г., состояло из варягов, словен и прочих, <прозвавшихся русью>. Захват ими города ознаменовал возникновение нового государства - Киевской Руси. Социальные верхи этого государства, на начальных этапах древнерусской истории представленные в основном скандинавами, постепенно включают в себя представителей других этносов, вошедших в состав Киевской Руси и в первую очередь - славян. Этот процесс нашел отражение и в княжеском именослове. Если первые русские великие князья носят скандинавские имена Рюрик (Hrorekr), Олег (Helgi), Игорь (Ingvarr), то последующие - уже исконно славянские: Святослав, Владимир, Ярослав и т.д.

Как уже было отмечено, Киевская Русь вела постоянные войны. Огромная территория, необходимость военных действий иногда сразу на нескольких направлениях - все это требовало большого числа профессиональных воинов. И здесь не была забыта скандинавская родина первых русских князей - из Скандинавии призывались наемные военные отряды. Варягов-наемников летописи упоминают во время походов Олега, Игоря и Владимира Ярославича на Византию (соответственно, 907, 944 и 1043 гг.), во время междоусобной борьбы князей Владимира с Ярополком (980), Ярослава с Владимиром (1015), Ярослава со Святополком (1015 и 1018), Ярослава с Мстиславом (1024). Как видим, чаще всех обращался к ним Ярослав Владимирович, симпатии которого к выходцам с Севера подтверждают и непосредственно скандинавские источники. Так, одна из исландских саг сообщает, что <У конунга Ярицлейва (Ярослава - Авт.) всегда было много норвежцев и шведов>.

В 1019 г. Ярослав женился на Ингегерд - дочери шведского конунга Олафа, что еще более упрочило его связи со Скандинавией.

История сохранила имена некоторых вождей варяжских наемников. Одному из них даже посвящено целое сочинение - <Сага об Эимундс>. Эймунд, предводитель отряда в 600 человек, будучи изгнан из Скандинавии, прибыл на Русь и поступил на службу к князю Ярославу. По условиям договора князь должен был предоставить Эймунду и его людям <дом, ... лучшие припасы.> и платить <каждому ... воину эйрир серебра (около 27 г - Авт.), а каждому рулевому на корабле - еще, кроме того, 1 /2 эйрира>. Впоследствии плата увеличилась до <эйрира золота каждому мужу и 1 /2 марки (более 100 г - Авт.) золота каждому рулевому>. Все это огромное количество серебра и золота выдавалось бобровыми и собольими мехами. Несколько позже князь и наемник не сошлись в цене, после чего Эймунд перешел на службу к полоцкому князю Брячиславу и воевал теперь уже против Ярослава. Затем посредничество Эймунда способствовало заключению мира между князьями, в результате которого сам предводитель варягов, как награду, получил в свое владение Полоцк.

О другом варяжском вожде по имени Якун (возможно, переиначенное североевропейское Хакон) повествуют древнерусские летописи. Варяги Якуна были наняты великим князем Ярославом и сражались на его стороне против Мстислава Тмутараканского в битве под Лиственом в 1024 г., что, впрочем, не спасло киевского князя от поражения. После битвы Ярослав убежал в Новгород, а <Якун иде за море>.

Присутствие скандинавов на Руси и их высокий социальный статус подтверждаются и данными археологии - во многих ключевых пунктах, имевших важное торгово-административное положение, обнаружены богатые погребения и свидетельства постоянного проживания скандинавов.

Археологические источники позволяют также воссоздать внешний облик древнерусских воинов, причем в реконструкциях такого рода применяются два метода.

Первый предусматривает сочетание предметов, найденных в разных местах и даже хронологически разновременных, что, конечно, значительно снижает историческую достоверность реконструкции. В основу второго, более объективного метода положен закрытый археологический комплекс, то есть набор вещей, одновременно попавших в землю, и впоследствии не нарушенный.

Хотя авторы и являются сторонниками второго метода, но в данной статье по ряду причин мы были вынуждены прибегнуть к первому, постаравшись все же максимально исторически оправдать нашу реконструкцию. Все предметы, изображенные на рисунке, найдены или имеют аналоги на территории Древней Руси; стилистически они объединены скандинавским орнаментальным стилем Борре, а хронологически могли одновременно встретиться примерно в 50-60-х гг. Х века. При реконструкции некоторых предметов одежды, кроме археологических материалов, использованы скандинавские изобразительные и арабские письменные источники.

Оружие

Меч. Меч являлся одним из наиболее ярких и значимых элементов воинской материальной культуры эпохи викингов. Помимо чисто боевого применения, он служил наглядным показателем социального и имущественного положения владельца, а также наделялся в сознании людей сакральной силой.

С VIII по первую половину XI веков в Европе были распространены мечи так называемого каролшиского типа. Основным местом изготовления клинков этих мечей считается район Среднего Рейна. При этом надо подчеркнуть, что исследования крупнейшего отечественного оружиеведа А.Н.Кирпичникова доказали, что и на территории Древней Руси существовало собственное клинковое производство. Вопрос о том, где изготовлялись детали рукоятей, окончательно не решен, но, скорее всего, их могли производить не только в при-рейнских мастерских, но и в тех землях, где каролингские мечи были в употреблении.

Меч, изображенный на нашей реконструкции, был найден в одном из самых больших курганов Гнёздовского могильника под Смоленском. Рукоять его украшена бронзовыми позолоченными накладками, орнаментированными в стиле Борре. Такой меч, согласно общеевропейской типологии норвежского исследователя Я.Петерсена, относится к типу О. Для мечей этого типа характерны крупные, богато украшенные детали рукояти - они очень редко повторяют друг друга и отличаются от большинства рукоятей других типов роскошным и сложным декором. Последнее обстоятельство позволяет предположить, что мечи типа О делали на заказ.

Судя по ряду отечественных и зарубежных находок, рукояти каролингских мечей изготавливались из дерева и затем обматывались кожей или проволокой (чаще всего серебряной). Возможной деталью рукояти меча являлась ременная петля (кожаная или веревочная), выполнявшая функцию темляка. Скорее всего, она крепилась под навершием. Хотя археологически эта деталь не фиксируется, ее наличие позволяют предполагать некоторые сведения скандинавских саг. Наиболее красноречиво одно из них: <Эгиль надел меч на руку, оставив его висеть на кольце> (события, описанные в саге, относятся к концу IX-Х векам). На ранних мечах для крепления петли имелось специальное металлическое кольцо, находившееся на навершии.

Длина каролингских мечей в среднем равнялась 85-100 см, из которых на клинок приходилось 70-85 см. Ширина мечей у перекрестья составляла 5-6 см, хотя встречались и более узкие или широкие клинки. Толщина клинка у перекрестья - 0.5-0.6 см. Среднюю часть клинка занимал дол шириной 2-2,5 см. В верхней трети клинка с обеих сторон находились клейма в виде имени мастера или различных геометрических фигур. Весил такой меч около 1,5 кг.

Мечи обычно носили в ножнах. Чаще всего их изготавливали из дерева и обтягивали кожей или материей. Ножны из Хедебю - датского поселения эпохи викингов - демонстрируют нам более сложную конструкцию этого предмета. Внутренний слой из шкуры, обращенной мехом к клинку; второй слой - из тонкого дерева, которое затем обтягивалось кожей. Внешняя сторона ножен орнаментирована гвоздиками цветного металла, образующими ромбы. Иногда нижний конец ножен снабжался бронзовым ажурным наконечником. В Х-первой половине XI веков на территории Древней Руси были распространены наконечники с изображением дракона или птицы. Ножны меча на нашей реконструкции украшает наконечник широко распространенного в Скандинавии типа; на территории Руси подобные наконечники найдены в Гнёздово, Новгороде и на городище Крутик.

В некоторых исландских сагах есть упоминания о том, что ножны должны были снабжаться особыми ремешками для фиксации меча во время публичных собраний (в Скандинавии - тинги). Такая предосторожность, надо полагать, предотвратила немало скоропалительных убийств.

Не совсем ясен вопрос о способе ношения меча. Анализ изображений и археологических находок того периода позволяет предполагать, что для этой цели использовался плечевой ремень. Как он крепился к ножнам, также не совсем понятно - судя по отсутствию металлических деталей в погребениях с мечами, а также по сохранившимся ножнам XI века из Гданьска, можно предположить, что большинство ножен того времени имели крепление из кожаных ремней без металлического прибора.

Скрамасакс. В эпоху викингов скрамасаксы или боевые ножи, по всей видимости, являлись оружием вспомогательным. В погребениях их чаще всего находят в паре с мечами. Вспомогательная функция скрама-саксов определялась их относительно малой для клинкового оружия длиной - 35-55 см (из них на рукоять приходилось около 10 см). При такой длине ширина клинка была от 2 до 3 см, а толщина его у рукояти - от 0,6 до 0,9 см. Большая толщина клинка позволяла не только наносить мощные колющие удары, способные пробить кольчугу, но и, возможно, использовать скрамасакс для парирования ударов противника.

Ножны скрамасаксов изготавливали из шкуры и богато украшали бронзовыми орнаментированными накладками, некоторые из которых серебрили. При помощи ремешка (или, возможно, нескольких ремешков), продетого через три кольца, скрамасакс подвешивался к поясу, причем расположение орнамента на ножнах подразумевает, что висел он на левом боку.

Нет сомнений, что скрамасаксы попадали на Русь из Скандинавии, хотя боевые ножи были широко распространены у финских и особенно балтских народов. Дело в том, что почти все ножны скрамасаксов, найденных на территории Руси, имеют орнамент, характерный только для скрамасаксов, происходящих из Средней Швеции.

Скрамасакс с ножнами, подобными изображенным на реконструкции, найден в Бирке - крупнейшем в Швеции могильнике эпохи викингов. Обломки ножен похожего скрамасакса обнаружены в Гнёздово под Смоленском.

Фрагмент поминального камня с острова Готланд с изображением всадника

Копье. Копье в эпоху викингов, как, впрочем, и в другие периоды средневековья являлось одним из наиболее популярных видов оружия. Большинство наконечников копий в то время имело листовидную (ланцетовидную, лавролистную) или подтре-угольную форму. В бою копья могли служить воинам, как колющим, так и метательным оружием, причем в интересующую нас эпоху копье, судя по всему, чаще именно метали. К примеру, конунг Норвегии Олаф Трюггвассон славился в частности тем, что <он рубил одинаково обеими руками и метал сразу два копья>.

На противоположном конце древка иногда крепился металлический вток. С его помощью копье вертикально втыкали в землю, а при необходимости - могли использовать вток и как колющее острие.

Довольно гипотетично выглядит на нашей реконструкции флажок на втулке наконечника копья. Бесспорных данных о существовании подобной детали оружия в Скандинавии и на Руси в Х веке нет. Копья с флажками XI века показаны на ряде западноевропейских миниатюр (а также на знаменитом ковре из Байё).

Щит. При том, что защитное вооружение в эпоху викингов вообще встречалось довольно редко, щит был, пожалуй, основным средством обороны в бою. Наибольшей популярностью в то время пользовались круглые щиты. Находки на территории Скандинавии и Руси позволяют предполагать следующую реконструкцию:

Щит собирался из деревянных дощечек толщиной около 0,6 см. В Скандинавии для изготовления щитов использовалась древесина тиса, клена и пихты.

Диаметр щита составлял примерно 80-100 см. В центре пропиливалось отверстие, которое с внешней стороны закрывалось умбоном (чаще полусферической формы). На внутренней стороне поперек всего щита крепилась железная или деревянная (можжевельник, тополь, ольха) планка, служившая рукоятью. В ряде случаев внешняя, а иногда и внутренняя стороны имели кожаное покрытие. По краю щита сгибалась и пришивалась узкая кожаная полоса (предохранявшая щит от раскалывания), поверх которой в нескольких местах крепились тонкие металлические скобочки. Внешняя сторона щита иногда красилась.

Описанная выше конструкция щита предполагает, что наиболее эффективно им можно было действовать только в достаточно свободном строю, а не в плотно сомкнутом. Легкость (достигнутая за счет незначительной толщины) и кулачный хват щита позволяли воину не только защищаться им, но и наносить удары (краем щита и умбоном). В походном положении щит могли носить на ремне, крепившемся на рукояти.

Доспех.

Как уже сказано, защитное вооружение в эпоху викингов встречалось редко; позволить его себе могли лишь очень состоятельные люди или же воины, состоявшие на службе и получавшие доспехи из арсенала.

Шлем. В Скандинавии на протяжении большей части Х века были в употреблении куполовидные шлемы. Появились они там еще раньше, что подтверждается значительным числом находок. Однако целый шлем Х века известен только один, происходящий из Гьёрмунд-бю (Норвегия). К подобному типу шлема относятся и полумаски, найденные в Лок-руме (Швеция) и в Киеве. Во второй половине либо, что более вероятно, в конце Х века в Северной Европе распространяются конические шлемы (возможно, при посредстве Древней Руси). Шлем, представленный на нашей реконструкции, конструктивно повторяет шлем из Гьёрмундбю, хотя изображенная маска найдена в Киеве.

Кольчуга. Данных о покрое кольчуг того времени достаточно мало, поскольку в археологических материалах они представлены в виде спекшейся массы кольчужного полотна. Наиболее обоснованно можно говорить о коротких рукавах кольчуги; ряд изображений и находок позволяет предположить и довольно длинный подол с разрезами спереди и сзади. Большинство кольчуг Х века изготовлено из колец диаметром 11-13 мм, попеременно сваренных и склепанных. Кольца имеют овальное сечение 2 х1,5 мм.

Одежда.

Если для реконструкции предметов вооружения обильный материал предоставляет археология, то одежде в этом отношении повезло меньше. Здесь на помощь исследователю приходят письменные и изобразительные источники. Мы позволим себе остановиться лишь на некоторых деталях костюма.

Шаровары. На реконструкции изображены так называемые шаровары. Не совсем ясен вопрос об их появлении у скандинавов. Возможно, шаровары заимствовали на Востоке, в ходе торговой деятельности на Великом Волжском пути. Арабский историк середины IX века Ибн Русте описывал русов, которые <носят широкие шаровары, на каждые из которых идет сто локтей материи. Надевая такие шаровары, собирают их в сборку у колен, к которым затем и подвязывают>. Арабский путешественник Ибн Фадлан, бывший свидетелем похорон знатного руса, также упоминает, что умерший был одет в шаровары.

С другой стороны, есть основания считать шаровары одеждой местного, скандинавского, происхождения. Как шаровары можно трактовать штаны, изображенные на одном из поминальных камней с острова Готланд. Вертикальные полосы на них напоминают складки, которые образуются при шитье в сборку. Этот камень датируется VII-VIII веками, то есть временем, предшествующим установлению активных контактов скандинавов с восточными странами.

Нижняя часть шаровар обматывалась длинной полосой материи; поверх нее могли накручиваться ремень или тесьма, свободные концы которых закреплялись декоративными бронзовыми крючками в виде звериных морд или птиц (см. выше описание Ибн Русте). Крючки, показанные на реконструкции, орнаментированы в стиле Борре; на территории Древней Руси они найдены в Гнёздовском и Тимерёвском могильниках.

Плащ. Ибн Фадлан в своем сочинении писал о верхней одежде русов: <носит какой-либо муж из их числа кису (плащ - Авт.), которой он покрывает один. свой бок, причем одна из его рук выходит из нее>. Воин на нашем рисунке также укрыт шерстяным плащом, скрепленным орнаментированной кольцевидной фибулой с длинной иглой. Подобные фибулы были широко распространены в Скандинавии, и на Руси встречаются в памятниках, так или иначе связанных с деятельностью викингов.

Пояс. Воин на реконструкции подпоясан ремнем, с пряжкой и наконечником, орнаментированными в стиле Борре. Для Скандинавии характерны пояса, снабженные только этими двумя деталями. Моду на роскошные наборные пояса, украшенные множеством бляшек, викинги переняли у кочевников, причем, несомненно, на территории Руси.

Изображенная на кисти воина татуировка основана на словах Ибн фадлана: <от края ногтей кого-либо из них (русов - Авт.) имеется собрание деревьев и изображение вещей, людей и тому подобного>.

Предметы снаряжения всадника и коня.

В скандинавской мифологии конь выступает в роли постоянного спутника богов и героев; сам Один - верховный бог скандинавского пантеона - разъезжал на восьминогом коне Слейпнире. Но в земной жизни скандинавы использовали коня исключительно в хозяйственных целях или же в качестве транспорта.

Состоятельные люди заботились о богатом убранстве для своих лошадей. Наиболее нарядной частью конской упряжи несомненно была узда. Так как на территории Древней Руси не найдено ни одного целого уздечного набора, то нам пришлось объединить на рисунке детали, происходящие из разных мест, но выдержанные в одном орнаментальном стиле. За основу для реконструкции взята относительно хороню сохранившаяся узда, найденная в Гнёздовском могильнике, украшенная множеством бронзовых квадратных бляшек в стиле Борре. На лбу лошади закреплялся дракончик с подвижной нижней челюстью, которая при езде открывалась и закрывалась. Подобный дракончик, помимо Гнёздова, найден в одном из владимирских курганов. Он сохранился несколько лучше, и именно его мы изобразили на реконструкции. Аналоги богато декорированных бронзовых удил с псалиями имеются, как в Скандинавии, так и на территории Руси (Супрутское городище).

Управление конем скандинавы осуществляли при помощи так называемых шумящих плетей (см. на реконструкции) или же при помощи шпор.

На территории Древней Руси не найдено характерных для Северной Европы стрельчатых стремян, поэтому на рисунке показаны широко распространенные на Руси в Х веке стремена с округлой подножкой. Они, пожалуй, являются единственным на реконструкции предметом, происхождением своим не связанным со скандинавами.

Комплекс описанных в статье и изображенных на реконструкции предметов несомненно предполагает высокий социальный и имущественный статус их владельца. Так мог выглядеть знатный дружинник или даже предводитель дружины. То, что этот наемник носит почти исключительно скандинавские по происхождению или орнаментации вещи, говорит о недолгом его пребывании на службе. Археология подтверждает тот факт, что, находясь на Руси и принимая самое непосредственное участие в формировании древнерусской дружинной культуры, скандинавские воины очень быстро перенимали изначально чуждые им предметы вооружения и одежды, а также навыки конного боя. Но это уже тема отдельного исследования.

Источники и литература:

1. Авдусин Д.А, Отчет о раскопках Гнёздовских курганов. // Материалы по истории Смоленской области. Вып.2. Смоленск, 1957.

2. Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги как источник по истории Древней Руси и ее соседей. // Древнейшие государства на территории СССР. М., 1991.

3. Ибн Русте. Дорогие ценности. // Материалы по истории СССР. Бып.1. М., 1985.

4. Каргер М.К. Древний Киев. М.-А., 1958.

5. Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып. 1. Мечи и сабли IX-XIII вв. М.-Л., 1966.

6. Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып.Э. Доспех, комплекс боевых средств IX-ХIII вв. М.-Л., 1971.

7. Кирпичников А.Н. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси 1Х-ХIII вв. М.-Л., 1973.

8. Мельникова Е.А., Петрухин Б.Я. Название "Русь" в этнокультурной истории Древнерусского государства (IХ-Х вв.). // Вопросы истории. 1989. № 8. С.24-38.

9. Наследие варягов. Диалог культур. Каталог выставки. 1996.

10. Повесть временных лет. // Библиотека литературы Древней Руси. Т.1. СПб., 1997.

11. Путь из варяг в греки и из грек ... Каталог выставки. М., 1996.

12. Рыдзевская Е.А. Древняя Русь и Скандинавия IХ-ХIV вв.М., 1978.

13. Сага об Эгиле. // Исландские саги. М., 1956.

14. Сизов В.Д. Курганы Смоленской губернии. Гнёэдовский могильник близ Смоленска. // Материалы по археологии России. СПб., 1902. № 28.

15. Спицын А.А. Гнёздовские курганы в раскопках С.И.Сергеева. // Известия археологической комиссии. СПб., 1905, Вып.15.

16. Спицын А.А. Владимирские курганы. // Известия археологической комиссии. СПб., 1905. Вып.15.

17. Стурлуссон С. Круг земной. М., 1980.

18. Херрман И. Славяне и норманны в ранней истории Балтийского региона. // Славяне и скандинавы. М., 1986.

19. Ярославское Поволжье. М., 1963.

20. Arbman h. Birka I: Die Graber. Tafeln. 1940

21. Arwidsson G. Shilde // Birka II 2. 1986

22. Arwidsson G. Hiebmesser // Birka II 2. 1986.

23. Grieg S. Gjermunbufunnet. Oslo 1947

24. Peterssen J. De norske vikingsverd. Christiania. 1919

25. Vikingatiden ABC. 1981.

26. Викинги и Новгород, или как викинг переставал им быть...

27. М.И.Петров (ЦЖИ "Черный Вепрь").

28. Эта заметка представляет собой переработанную и сокращенную версию публичной лекции "Новгород и викинги", которая была прочитана автором 28 марта 2004 году в рамках цикла публичных лекций Новгородского общества любителей древностей. При подготовке лекции и непосредственно в процессе ее чтения использовались материалы и разработки Новгородского центра живой истории "Черный Вепрь" и Ассоциации Гардарика. Поскольку лекция была рассчитана на широкую аудиторию, минимально знакомую с историей и материальной культурой эпохи викингов, то в ней содержалось значительное количество общей информации о этом времени. Иными словами, тех данных, которые подавляющему большинству читателей (как мне думается) уже известны. Здесь же приводится один из наиболее существенных сюжетов, который касается проблемы присутствия викингов на Руси. Практические эксперименты Ассоциации в проведении ВТМ и, в значительной степени, практическое использование традиционных лодок дополнительно подтверждают мысль о том, что корабли длиной 7-8 метров и более могли использоваться только на крупных реках.

30. 

32. Происхождение слова "викинг" до сих пор дискуссионно. Однако, известно, что в конце "эпохи викингов" это слово обозначало того, кто сражается на море, морского разбойника или просто разбойника. В то же время существовало словосочетание "пойти в викинг", что означало "военный поход", "опустошение", "разграбление". Таким образом, сами же скандинавы (норвежцы, датчане, шведы) называли викингами тех, кто занимался завоевательными походами, жил за счет захваченной добычи.

33. Отношение к тем, кто занимался "викингом" (здесь слово употреблено в смысле "ходил в грабительские походы") у современников было двояким. Западные хроники рассматривают набеги других племен (а слова викинг западноевропейские хроники не знают вообще) как бедствие, как кару Божью. Русские летописи, опять же не употребляя этого слова, ничего не сообщают о набегах на русские территории.

34. Термин "викинг" употребляется только в скандинавских сагах, т.е. среди современников тех, кого сейчас принято считать "настоящими" викингами. Отношение саг к грабительскому военному походу зависит во многом от того, о ком идет речь и ГДЕ происходят эти события. Если необходимо подчеркнуть удачу вождя, о его военных умениях и способностях, то наиболее часта формула "летом он много воевал и грабил в Ирланде" или "он грабил по Восточному пути и была большая битва и он победил", "они провоевали в стране саксов все лето и взяли хорошую добычу". Однако, зачастую встречаются и абсолютно противоположные формулировки: "он много воевал и стали викингом вне закона", "это был известный викинг, большой разбойник и злодей". Создается впечатление, что если викингский набег был направлен вне своей страны, то это представало жителям удачным и достойным деянием. Если же грабеж и насилие учинялись над соплеменниками, то это представлялось незаконной деятельностью, и почета викингу не добавляло.

35. Соответственно, понимать под словом викинг любого скандинава, жившего в 9-11 века, некорректно: далеко не каждый ходил в набеги, значительно большее количество людей спокойно проживало на датских, норвежских, шведских землях. Более того, быть викингом не обязательно означает быть скандинавом. В саге об Олаве Трюгвассоне сказано, что при бегстве Олава и его матери на восток: "на них напали викинги. Это были эсты". Подобные примеры имеются и в других сагах.

36. Становится очевидным, что слово "викинг" означает не столько человека, определенной национальности, сколько вполне определенный род занятий: человек занимающийся грабительскими военными походами. Мы можем довольно уверенно говорить о присутствии на территории Древней Руси скандинавов, но вопрос о викингах на Руси, и, более узко, о викингах в Новгороде требует более пристального взгляда.

37. Викинги в Западной Европе.

38. Говоря о походах викингов и роли скандинавов в истории Западной Европы 9-11 веков, мы прежде всего подразумеваем их военные походы и колонизационное движение, которое зачастую следовало за периодами военных набегов. Не следует, безусловно, забывать и их торговую деятельность и их географические открытия. Однако, военная деятельность скандинавов была исходным толчком для их "освоения" Западной Европы.

39. Неслучайно набеги скандинавов на государство франков завершилось выделением им территории современной Нормандии в обмен на охрану от других "искателей легкой добычи". Аналогичная ситуация сложилась и на территории Англии, где образовалась "область датского права", жители которой были скандинавами (преимущественно датчанами) и, в обмен на разрешение проживать на захваченной территории, были обязаны защищать побережье англо- саксонских государств от набегов викингов. Аналогичным образом - наймом отдельных скандинавских военных дружин - защищали свои берега и ирландские королевства.

40. Тактика набега викингов, судя по письменным источникам была довольно стандартной. Набег предполагал внезапное приближение на кораблях с моря к какому-либо поселению или монастырю. Затем следовала быстрая высадка и нападение на поселение, в ходе которого викинги стремились подавить малейшее сопротивление и награбить максимальное количество добра. За грабежом следовал достаточно быстрый отход на своих кораблях.

41. Подобная тактика не подразумевает стычек с крупными вооруженными формированиями: дружиной местного правителя или собранным ополчением. Основной составляющей успеха была внезапность и быстрота. Бороться с набегами можно было только созданием летучих отрядов, способных быстро передвигаться по суше и по морю и обеспечить преследование загруженного добычей противника. Соответственно, использование скандинавов-наемников против викингов было оптимальной стратегией безопасности морских границ.

42. Существенным фактором был высокий уровень боеспособности скандинавов. Занятия и тренировки владения оружием, возможность выбрать способ действия: торговля, военная служба или грабеж - сделали скандинавов 9-11 веков лучшей военной силой Европы. Культ оружия в культуре скандинавов позволял постоянно совершенствовать виды наступательного и оборонительного вооружения.

43. Скандинавские суда.

44. Военное искусство скандинавов, внезапные и безжалостные набеги викингов на государства Западной Европы, стойкость и ярость в бою неслучайно создали скандинавам славу лучших воинов эпохи. Однако, не менее известны они как отважные мореплаватели и первооткрыватели, равно как и опытные торговцы. И открытие скандинавами (а отнюдь не викингами - ни Эйрик Рыжий, ни Лейв Счастливый не ходили в викингские набеги) Америки за 500 лет до Колумба стало возможным благодаря их судам. Корабль был для скандинава вторым домом, а для некоторых был домом единственным. Торговля с чужими странами, которая приносила наибольший доход, была возможно только с использованием корабля.

45. Скандинавские корабли строились обычно из дубовых досок. Доски обшивки располагались внахлест одна над другой и скреплялись либо железными заклепками, либо связывалсь тонкими корнями сосны. Практически все суда были предназначены для хождения под парусом, однако на большинстве предполагалось использование весел. На скандинавских судах использовался прямой парус, который позволяет ходить с большой скоростью при попутном ветре, но при ветрах иных направлений не очень удобен, т.к. не позволяет идти галсами. При встречном же ветре подобный парус практически бесполезен.

46. Известно несколько различных типов скандинавских кораблей: от маленьких лодок до огромных боевых судов, на 100-150 гребцов. На схеме представлены корабли различных размеров и типов. Самая маленькая лодка - 4х весельный фэринг длиной 6.5м - была найдена вместе с кораблем из Гокстада (предпоследний) - длина свыше 23 метров, ширина 5.2м. Корабли из Гокстада и Усеберга были найдены в королевских погребениях, а поэтому их зачастую называют "королевскими яхтами". Несколько кораблей эпохи викингов были найдены на морском дне, изучены археологически и сейчас являются экспонатами в музее судов викингов в Роскильде. Самый большой из них - Скулделев2 - в самом верху схемы - его длина около 28 метров, ширина - 4.5 метров.

47. 

48. На схеме достаточно четко видны различные типы кораблей: узкие и длинные боевые суда, более широкие торговые корабли, небольшие лодки для прибрежного плавания. Если для боевого корабля важны скорость и возможность вместить максимальное число воинов, то для торговых судов более важна остойчивость и грузоподъемность. Различные типы кораблей предназначались для различных торговых путей.

49. Основные торговые пути раннего средневековья пролегали по воде: по рекам или по морю. Наземные пути также существовали, но путешествие по земле было сопряжено с большими трудностями, чем путешествие по воде. Если наземный путь проходил по чьей-то земле и, было необходимо платить пошлину, то море было "ничьей землей", где у торгового маршрута существовали лишь начальная и конечная точки. Ситуация с речными торговыми путями представляется более сложной: река протекает в чьих-то землях и, следовательно, необходимо заключать соглашение с их правителем для безопасного и спокойного передвижения. По территории Древней Руси проходил известный "путь из варяг в греки". Он не был создан скандинавами, но активно ими использовался. В то же время известно, что полностью - от Скандинавии до Константинополя - этот путь был пройден крайне немногими скандинавами и подобное путешествие совершалось чаще всего не только с торговыми целями. С современной точки зрения подобные глобальные торговые пути представляются как совокупность хорошо освоенных местных торговых маршрутов. Так, северный отрезок "пути из варяг в греки" складывался из Невско-Ладожского и Волховско-Ильменского отрезков пути, но к этим отрезками примыкали водные пути, связывающие Онежское и Ладожское озера, верховья Мсты с Ильменем, среднее течение Луги с Балтикой и др.Освоенные торговые маршруты могли использоваться как местными торговцами, так и чужеземцами (теми же скандинавами)

50. Скандинавы на Руси: торговцы, наемники, викинги????

51. Попытаемся рассмотреть вопрос о том, каким образом житель Швеции (а предполагается, что именно шведы были наиболее активны в Восточной Европе) мог попасть в Новгород. При этом интересны не только теоретические возможности на карте, но и попытка представить быт путешественника.

52. Итак, для путешествия прежде всего необходим корабль, который может перемещаться по Балтике и примыкающим рекам. Особенностями навигации по Неве и Волхову эпохи раннего средневековья было наличие порогов на этих реках. Ивановские пороги на Неве были доступны для прохождения крупными морскими судами (так ганзейские когги проходили по Неве до Ладоги). Однако, это требовало наличия лоцмана из-за сложного фарватера и все же ограничивало осадку кораблей. По ивановским порогам крупные и средние боевые или грузовые суда (такие как Скулделев5 или Усеберг/Гокстад) могли пройти. Ивановские пороги были уничтожены в 30х годах 20 века - фарватер был спрямлен и расширен взрывными работами. Второй сложностью были волховские пороги. В отличие от невских они были непроходимы для судов с большой осадкой. Вероятно, прохождение волховских порогов было доступно для небольших судов, длина которых не превышала 13-15м. Волховские пороги были скрыты водой в результате строительства Волховской ГЭС.

53. Изменения условий судоходства, к сожалению, не позволяют поставить полноценный эксперимент по прохождению северной части "пути из варяг в греки". Однако, подобные эксперименты все же проводились. В 1993 году путь от Стокгольма до Новгорода прошел корабль Айфур (на 6 гребцов). В 2003 году путь до Санкт-Петербурга прошли несколько кораблей, чтобы принять участие в фестивале "Рюрик 2003". Среди них была копия небольшой лодки 11-12 века "Талья", изготовленная с полным соблюдением исторических технологий. Так же в 2003 году до Новгорода дошли несколько лодок эпохи викингов, но и их размеры были невелики. При этом все участники экспедиций отмечают, что плавание против течения крайне затруднительно даже при небольших размерах судна. Кроме того, река не предоставляет полноценной возможности идти галсами. Таким образом, создается впечатление, что путь из Швеции в Новгород был полноценно доступен только небольшим судам, которые могли нести груз и команду в 6-8 человек или только команду не более 15 человек (при этом на судне становится довольно тесно).

54. Подобное плавание занимало значительное количество времени. Так, путешествие судна Айфур от Стокгольма до Новгорода заняло 47 дней, включая несколько 2-3 дневных стоянок. Около месяца добирались до Санкт-Петербурга участники фестиваля "Рюрик-2003". Поход Айфура от Старой Ладоги до Новгорода занял около 10 дней. Если учесть, что современным экспедициям не приходится преодолевать пороги, то можно предположить, что путешествие могло длиться и чуть больше времени.

55. Плавание по Волховско-Ильменскому пути могло выглядеть следующим образом. Поскольку Балитийское море замерзает, то в путь отправлялись весной или в начале лета, когда сойдет лед. Вероятно, в районе Старой Ладоги путешественники договаривались с местным лоцманом, чтобы тот провел их корабль через пороги. Возможно, непосредственно перед волховскими порогами судно приставало к берегу и разгружалось. Неизвестно, сколько времени занимало проведение судов через пороги, но если более 2 дней, то путники, скорее всего, разбивали лагерь из шатров или непосредственно ночевали в лодках. Вероятно, в лагере выставлялось боевое охранение, по меньшей мере, оружие держалось под рукой.

56. С точки зрения современного туриста, скандинавы были любителями комфорта: многие удобные в быту вещи они возили с собой. В погребении в Осеберге была найдена костровая тренога и котел для приготовления пищи. Если крупу или муку в дорогу могли брать в мешках, равно как и вяленую рыбу или мясо, то засоленную сельдь или солонину перевозили в бочках. Для перевозки таких предметов как оружие (мечи) могли использоваться сундуки. Известны археологические находки небольших столов и стульев/табуреток, которые также вполне удобны для перевозки. Учитывая, что все это просто лежало в корабле и, в принципе, занимало немного места, а путешествие занимало не меньше месяца, становится понятным, что подобные предметы - не роскошь, а необходимость.

57. Плавание по речным путям предполагает остановку на ночлег - малознакомый фарватер, зачастую необходимость использования весел при путешествии делают невозможным передвижение в темное время суток, а также требует отдыха экипажа.

58. Итак, мы выяснили, что путешествие в Новгород требует привлечения лоцманов (местного населения), которые знают навигационные условия конкретной реки. Подобное путешествие занимает достаточно много времени, в течение которого экипаж периодически оказывается на берегу во время ночевки.

59. Подобные условия путешествия отвергают саму возможность набега с целью военной добычи. В основе тактики набега викингов лежит триада: внезапное нападение - грабеж/захват рабов - быстрый отход. Иной вариант развития событий - задержка во времени - приводит к потерям среди нападающих или, более того, к полному провалу операции (что известно по Саге об Эгиле, который был захвачен в плен вендами во время викингского набега). Подобную тактику можно реализовать только на открытых водных пространствах, где жертвам набега неизвестны ни направление откуда будет нанесен удар, ни место, куда уйдут викинги.

60. Берега Балтийского моря и широкие устья рек Западной Европы были идеальным полигоном для подобных действий. Акватория Невы и Ладожского озера схожи по своим условиям с морем. Вероятно, именно поэтому поселения финно-угорских племен по берегам Ладожского озера в конце первого тысячелетия нашей эры (в эпоху викингов) меняют свое местоположение. Жители уходят непосредственно с берегов озера и перемещаются на более удаленное расстояние на берега рек и ручьев. Возможность пройти по Неве позволила ярлу Эйрику разграбить и сжечь Старую Ладогу в 997 году.

61. Даже если допустить, что викингам удалось захватить лоцмана или каким-то другим способом пройти через волховские пороги, то их ожидает довольно долгий путь до Новгорода и, что более важно, возвращение назад. Во время преодоления порогов отряд крайне уязвим, насколько бы он велик не был (а чем больше людей, тем больше кораблей и дольше срок преодоления порогов).

62. Более того, углубление викинга в лес также максимально приближало его к гибели: неизвестная местность практически сводит на нет преимущество в вооружении и военных навыках. Практические эксперименты показывают, что кольчуга практически не защищает от стрел. Бронебойные стрелы попросту разрывают кольца и проникают на значительную глубину в тело (эксперименты проводились на свиной туше). Более широкие стрелы, кроме поражения человека, оставляют в кольчуге значительные дырки. Передвигающаяся по лесу тяжеловооруженная колонна не может ничего противопоставить легкому лучнику или метателю сулиц: преследовать его в доспехе затруднительно, а знание местности ставит лучника в более выгодные условия. При этом нападающие могут устраивать засады и ловушки и любыми способами избегать прямого столкновения, максимально изматывая противника.

63. Следовательно, грабительский набег на Новгород был невозможен практически - просто с точки зрения самосохранения. Отсюда следует важный выход: никаких викингов в Новгороде никогда не было и не могло быть… Если учитывать, что викинг - это род занятий, то можно сформулировать так: в Новгороде скандинав переставал быть викингом.

64. Судя по некоторым упоминаниям в сагах можно понять, что процедура появления скандинавов на территории Руси сопровождалась вполне определенными договорными условиями. Разрешение на путешествие ожидалось скандинавским пришельцем в Ладоге, при этом ему гарантировалось безопасное передвижение по территории Руси, т.е. иключались нападения со стороны властных структур.

65. Присутствие скандинавов в Новгороде оспаривать бессмысленно - количество археологического материала достаточно велико, чтобы говорить о разнообразных причинах нахождения скандинавов в Новгороде. Скандинав мог находиться в Новгороде (а в целом и на территории Древней Руси) только в двух качествах - торговца или наемного воина-профессионала. Именно оба этих качества упоминаются в скандинавских сагах.

66. Очень подробное скандинавский наемник на Руси описан в "Пряди об Эймунде", где повествуется об отряде скандинавов, которые нанялись на службу к князю Ярославу Мудрому. Договор о службе подписывался сроком на один год. В течение этого года наемная дружина обеспечивалась местом проживания и едой, а также им выплачивалась некая сумма серебром. При этом в договоре оговаривалось, что воины готовы получать зарплату мехами или драгоценными тканями. Русские летописи упоминают о военной помощи варягов уже во времена борьбы Владимира Святого за власть, равно как и о аналогичной помощи Ярославу Мудрому. Деятельность наемника не может оставить значительных следов. Однако, присутствие скандинавов демонстрируется несколькими находками предметов вооружения. В то же время использовать меч или копье или секиру мог любой человек - не только скандинав, однако находки тех же типов вооружения, что и в Скандинавии могут рассматриваться как свидетельство широких связей торговцев оружием.

67. Деятельность торговца так же не оставляет значительного количества следов. Кроме того, торговые свидетельства также интернациональны. Клады арабских монет прослеживаются на всех отрезках "пути из варяг в греки". Среди находок арабских монет, есть такие на которых процарапаны знаки скандинавской письменности - руны, что безусловно свидетельствует о том, что такая монета побывала в руках скандинава. Монеты Западной Европы, в частности, монеты датского конунга Кнута Великого английской чеканки (а Кнут правил одновременно Англией и Данией) найдены в Новгороде в составе монетного клада начала 11 века. Эти монеты могли попастьсюда вместе с жителями Скандинавии, равно как и с любым другим торговцем.

68. Скандинавских купцов Новгород привлекал как точка транзитной торговли предметами роскоши: и воск, и мед, и рыбу скандинавы получали на собственной территории. Купцы везли сюда одни драгоценные предметы, и вывозили отсюда другие.

69. Однако, среди свидетельств присутствия здесь скандинавов имеются не только предметы роскоши. Односторонние костяные гребни считаются предметами скандинавского происхождения (ИЛЛ - гребни из Бирки). Подавляющее большинство костяных гребней 10-11 века из Новгорода именно таковы. Более того, на Городище найден деревянный односторонний гребень, явно выполненный как подражание костяным. В то же время, использовать или изготавливать подобные гребни мог кто угодно. Но важно, что гребни скандинавского происхождения хотя бы по облику широко распространены в Новгороде, что подтверждает скандинаво-русские связи.

70. Все свидетельства о которых я упоминал, неполны, поскольку и оружие, и предметы личной гигиены, и предметы роскоши универсальны - их могли использовать не только скандинавы. Однако существуют предметы, которые использовались исключительно скандинавами - это детали костюма, преимущественно женского. Тем о костюме раннего средневековья гораздо более широкая и заслуживает отдельного разговора. Наши знания о костюме строятся преимущественно на основании изобразительных и, отчасти, письменных источников. Объем источниковой базы невелик, поэтому реконструкции костюма довольно приблизительны. При этом различия в мужском костюме различных этносов региона выглядят незначительными. Общим представляется набор деталей одежды: исподняя рубаха, верхняя рубаха, порты, обувь. При этом мужская рубаха (и верхняя, и нижняя) обычно горздо длиннее современной. Мужчины носили туфли, сапоги - степное влияние. Различия в основном имеются в области дополнений к костюму и традициях пошива обуви. В частности, новгородские материалы показывают незначительное присутствие обуви с центральным швом по головке, в отличие от материалов Скандинавии. Определенные типы фибул, благодаря своим украшениям и ареалу распространения, рассматриваются как скандинавские.

71. Более четкие различия зафиксированы в женском костюме. Для славянского костюма были не характерны металлические украшения, в отличие от балтского, финно-угорского и скандинавского костюмов. Характерным элементом финно-угорского и скандинавского костюмы были парные фибулы, которые скрепляли предмет одежды, которые представлял собой полотнище ткани, обернутое вокруг тела. Фибулы в финно-угорском костюме застегивались на ткани, в то время как скандинавские сдерживали специально пришитые петли. Наиболее характерны для скандинавского женского костюма т.н. черепаховидные фибулы. Подобные фибулы найдены как на территории Новгорода, так и на Городище.

72. Черепаховидная фибула с территории Скандинавии.

73. Находки скандинавского происхождения с Городища и из Новгорода.

74. 

75. Среди элементов скандинавского женского костюма присутствовала накидка. Зачастую она скреплялась одной равноплечной фибулой. Подобные фибулы крайне многочисленны на территории Скандинавии, но также найдены и на Городище.

76. Различные элементы женского и мужского костюма скандинавов, а также характерные скандинавские украшения религиозного характера (как молоточки Тора, например) найдены как в городских напластованиях, так и на Городище. Кроме того, на Городище найдены амулеты с руническими надписями, что является дополнительным свидетельством о присутствии скандинавов на новгородской земле.

77. Находки элементов женского костюма, украшений религиозного характера не в погребениях, а в культурных напластованиях поселений свидетельствуют в пользу того, что на территории раннесредневекового Новгорода проживали скандинавы. Зачастую находки женских украшений и деталей костюма интерпретируют как свидетельство колонизации. Однако, археологические материалы показывают, что в Новгороде отсутствуют здания, построенные в технике строительства характерной для Скандинавии. Общий процент находок скандинавского происхождения или со скандинавскими аналогиями невелик. Иными словами, скандинавы на территории Новгорода были, но не в качестве основной группы населения, более того они не вели собственного строительства. Подобные наблюдения лишь дополнительно подтверждают, что скандинавы находились здесь не как основатели государства и Новгорода, и не как колонисты- поселенцы, но, скорее всего, в качестве наемных воинов и торговцев.

78. Скандинавские саги, которые записаны в 12-14 веках видят Новгород (Хольмгард) как крупный город, воспринимая именно Новгород, а не Киев, столицей Руси. Отправиться в Новгород с торговым предприятием или наняться на службу русскому князю считается выгодным и престижным. Ни Новгород, ни Новгородская земля в ее ранних границах не воспринимаются авторами и героями саг как территория для грабежа. Напротив, именно Новгород становится убежищем для многих конунгов Норвегии в трудные времена, когда их изгоняют за пределы собственной страны.

79. Вендельские шлемы: общие характеристики.

80. Сергей Бадаев.

81. Вендельская эпоха -VI-VIII века н.э. – была в Скандинавии временем становления дружинной культуры и укрепления власти племенной аристократии. Именно в это время начинаются контакты скандинавов с балтскими племенами, с середины VIII века варяги появляются на территории древней Руси, в самом конце того же столетия начинаются набеги викингов на страны Западной Европы.

82. Это было время расцвета ремесел и прикладного искусства, в том числе оружейного ремесла. Погребения знати вендельского периода содержат, наряду с другими находками, множество предметов вооружения. Одним из самых ярких примеров этого является серия богато украшенных шлемов, получивших общее наименование "вендельских". Всего их найдено несколько десятков, хотя состояние многих не позволяет их реконструировать. Большинство найденных шлемов этой серии относится к VII-VIII векам, хотя есть и экземпляры VI века. Места находок почти всех вендельских шлемов и шлемов эпохи викингов типа Гьёрмундбю (включая отдельные детали) указаны на приведенной здесь карте.

83. Находки вендельских шлемов и шлемов типа Гьёрмундбю (включая детали). Увеличенная карта

85. Классификация и общее описание.

86. При описании вендельских шлемов, как правило, используется классификация, предложенная шведской исследовательницей Г.Арвидссон. Согласно ей, вендельские шлемы можно разделить на 4 группы :

87. Группа A1 - шлемы без гребня с прикрепленными с помощью шарниров пластинами, защищающими лицо и шею (нащечниками и назатыльником); Группа A2 - шлемы без гребня с кольчужной бармицей; Группа B1 - шлемы c гребнем с прикрепленными с помощью шарниров пластинами, защищающими лицо и шею (нащечниками и назатыльником); Группа B2 - шлемы c гребнем с кольчужной бармицей;

88. Однако эта классификация недостаточно отражает как особенности конструкции шлемов, так и многообразие их защитных деталей. К тому же, она не всегда применима к шлемам англосаксонского происхождения. Не пытаясь создать вместо нее свою классификацию, приведем обобщенное описание наиболее характерных признаков шлемов этой серии.

89. Конструкция шлемов.

90. Форма всех вендельских шлемов – полусферическая. У многих из них диаметр в длину больше, чем в ширину.

91. Основой “стандартного” вендельского шлема является железный каркас, состоящий из венца и продольной полосы, идущей от носа к затылку. Спереди эта полоса расположена поверх венца и переходит в наносник. Венец может как охватывать голову целиком, так и иметь форму разорванного кольца (при этом спереди он доходит только до продольной полосы каркаса). Как правило, каркас дополнен двумя более короткими поперечными полосами, идущими от макушки шлема к вискам. Таким образом, ребра каркаса делят шлем на 4 сектора.

92. Заполнение пространства между ребрами каркаса может быть самым различным. У шлемов без поперечных полос каркаса каждая половина шлема представляет собой единое целое, у шлемов с боковыми полосами – очень часто каждый из четырех секторов делится на 2 части – подтреугольную "внешнюю" - расположенную ближе к носу или затылку шлема - и подпрямоугольную "внутреннюю" – примыкающую к боковым полосам каркаса.

93. Характерной чертой вендельских шлемов, практически нигде больше не встречающейся, является использование, наряду с цельными железными пластинами, ажурных конструкций в виде решетки из перекрещивающихся железных полос или более сложной системы. У шлемов без боковых ребер каркаса такую конструкцию могло иметь все пространство между венцом и продольной полосой, у шлемов с боковыми ребрами все пространство между ребрами или внутренние, примыкающие к боковым полосам, части.

94. Все детали шлемов соединялись с помощью заклепок.

95. Защитные детали.

96. Венец шлема обычно (хотя и не всегда) имел неглубокие округлые вырезы для глаз.

97. Для защиты лица в скандинавских находках, как правило, применялись полумаски. Основу полумаски составлял наносник, составлявший единое целое с продольной полосой каркаса. Нижнюю часть полумаски составляли две железные дугообразные полосы, соединявшие нижнюю часть наносника с венцом шлема. Образовавшиеся при этом отверстия для глаз имели большие размеры, что обеспечивало хороший обзор и удобство шлема в применении, хотя и снижало уровень защиты.

98. Вместо полумаски мог использоваться и просто наносник. Встречаются наносники разных форм и размеров - как длинные, так и очень короткие, как прямые, так и фигурной формы.

99. Нижнюю часть лица и шею могла защищать кольчужная бармица, крепившаяся к нижнему краю шлема и полумаски (группа 2 по классификации Г.Арвидссон). Вместо нее могла использоваться очень своеобразная, почти нигде больше не встречающаяся система защиты в виде подвешенных к краю шлема свободно свисающих железных полос.

100. Иногда встречаются нащечники, хотя эта деталь более характерна для англосаксонских шлемов.

101. Большинство скандинавских шлемов имело проходивший по всей длине гребень, являвшийся одновременно украшением и защитной деталью. Гребень вендельских шлемов состоял из двух частей. Его основу составляла бронзовая (реже железная) трубка, D-образная в сечении. Она могла быть цельной или состоящей из нескольких (как правило, двух) частей. К ней крепился более или менее высокий "хребет" из бронзовой пластины – верхняя часть гребня. Кроме того, с обеих сторон гребень заканчивался стилизованными головами животных, изготовленными отдельно.

102. Происхождение.

103. Наиболее близкими “предками” вендельских и близких к ним англосаксонских шлемов, несомненно, являлись кавалерийские шлемы императорского Рима IV-V веков. В качестве примера можно привести шлем из погребения кочевника в Концешти (Румыния) (см. слева) шлем с римско-германской границы из Дёрне (Deurne, Нидерланды) - см.внизу слева - и др. Именно к римским образцам восходят такие детали, как нащечники, гребни, а также встреченные пока в единственном экземпляре маска и цельнокованный назатыльник шлема из Саттон Ху. Шлемы, составленные из двух половин, соединенных продольной полосой, также широко применялись в Римской и Византийской империях в IV-V вв. (см. изображение справа).

104. Возможно и влияние более ранних римских традиций изготовления шлемов. Так, маски наиболее широко использовались в Римской империи во II – начале III в. н.э. Нащечники шлемов Вендель-14 и, вероятно, из Броа – также похожи на ранние римские образцы.

105. Эту возможность подтверждают и находки ранних римских шлемов в Скандинавии. В Торсбьёрге (Дания) был найден римский шлем с маской, датируемый III в. н.э. - дополнительная информация в разделе о шлемах, найденных в Скандинавии. Там же нашли кольчугу, парные нагрудные диски и еще один римский кавалерийский шлем III в. (справа). От этого шлема сохранился только бронзовый каркас, железные детали уничтожены коррозией. В другом подобном кладе того же времени – III-IV вв. нашей эры - в Вимозе (Vimose) на юге Дании найдены кольчуга, парные нагрудные диски на ременной портупее и нащечники от римского кавалерийского шлема. То, что все эти предметы вооружения использовались местными германцами, не вызывает сомнений.

     Шлем имперско-галльского типа. I в. н.э.	Шлем из Будапешта (Венгрия). IV в. н.э.	Шлем из Беркасово (Югославия). IV в. н.э.

106. Неожиданные аналогии вендельским шлемам обнаружены на другом конце Европы – в Прикамье в могильниках эпохи переселения народов - V-IV веков нашей эры. Здесь встречаются шлемы с каркасом из продольной и двух поперечных полос, ажурные шлемы из Y-образных элементов, подобные Вальсгарде-6, а также такая деталь, как назатыльники из подвешенных к нижнему краю шлема металлических полос. Шлемы Прикамья являются, вероятно, отчасти сарматскими, отчасти их местными подражаниями. Ажурный шлем найден также в одном из сарматских захоронений Прикубанья II века нашей эры. Это говорит о том, что вендельские шлемы испытали не только римское, но и восточное (сарматское) влияние. Последнее связано, очевидно, с событиями эпохи Великого переселения народов.

107. Шлемы Прикамья (IV-V вв.) (рисунки из статьи р.Д.Голдина Шлемы Тарасовского могильника).

108. Чисто местными, скандинавскими, элементами, являются конструкция шлемов и их деталей в виде диагональной решетки и характерные украшения.

109. 

Вендельские шлемы: находки из Скандинавии. Шлемы из Вальсгерде.

Сергей Бадаев.

Вальсгарде-5.

Шлем принадлежит к группе B1 по классификации Арвидссон. Каркас состоит из венца, продольной полосы и боковых полос. Пространство между полосами каркаса заполняют внешняя подтреугольная пластина и внутренняя подпрямоульная область, заполненная "плетенкой" из железных полос. Эти полосы крепятся к окружающим пластинам заклепками. Очевидно, шлем носился с цветным кожаным или матерчатым подшлемником.

Шлем Вальсгарде-5, вероятно, не имел нащечников. У него характерный для вендельских шлемов назатыльник из подвешенных на шарнирах к нижнему краю шлема металлических полос. Возможно, такие же полосы защищали шею и с боков, как у шлема из Ультуны и некоторых других, но доказательств этого не найдено.

Лицо защищеено полумаской. В отличие от других шлемов с полумасками, выкружки под глазами у шлема Вальсгарде-5 сделаны не из одной, а из двух железных пластин каждая. Вырезов для глаз нет. Надбровия имеют форму, близкую к треугольной. Они не имеют штриховки и заканчиваются повернутыми в профиль изогнутыми головами животных, длинные челюсти которых касаются верхнего края набровий.

Высокий округлый гребень с продольным "хребтом" оканчивается с обеих сторон головами животных. Основание гребня состоит из двух частей, соединяющихся на макушке шлема. Корпус шлема покрыт бронзовыми пластинками, кроме ажурных участков. Шлем относится к началу VII в.

Вальсгарде-6.

Шлем относится к группе B2 по классификации Арвидссон. Корпус невысокий, с неглубокими вырезами для глаз. Он имеет полумаску. Каркас шлема состоит из стандартных венца, продольной полосы и поперечных полос; способ заполнения пространства между ними сильно отличается от других шлемов. У шлема Вальсгарде-6 каждый промежуток между ребрами каркаса заполняет ажурная конструкция из трех Y- образных узких полос и ажурной подкрестообразной пластины. Есть также следы наличия бронзовых полос в решетчатой части шлема.

Шея и нижняя часть лица защищались кольчужной бармицей, подвешенной к краю шлема и нижней части полумаски. Гребень имеет продольный "хребет" и заканчивается на обоих концах головами животных. Судя по фото, он, возможно, состоял из двух частей. С гребнем соединены набровия, которые не заштрихованы и оканчиваются головами животных, расположенными друг против друга и повернутыми в профиль. Каркас шлема покрыт бронзовыми пластинками.

Вальсгарде-7.

Шлем относится к группе B2 по классификации Арвидссон. Корпус невысокий, с неглубокими вырезами для глаз. Шлем имеет полумаску. Каркас состоит из стандартных венца, продольной полосы и поперечных полос. Способ заполнения пространства между ребрами каркаса пока неизвестен. Шея и нижняя часть лица защищались кольчужной бармицей, подвешенной к краю шлема и нижней части полумаски. Гребень имеет продольный "хребет" и заканчивается на обоих концах головами животных. Передняя из них инкрустирована гранатами. Набровия позолочены, инкрустированны гранатами и оканчиваются головами животных, расположенными друг против друга и повернутыми в профиль. Весь шлем, включая полумаску, покрыт бронзовыми декоративными пластинками.

Вальсгарде-8.

Шлем относится к группе B2 по классификации Арвидссон. Корпус невысокий, с неглубокими вырезами для глаз. Он имеет полумаску, состоящую из наносника и двух изогнутых полос-выкружек. Каркас состоит из стандартных венца, продольной полосы и поперечных полос. Способ заполнения пространства между ребрами каркаса – такой же, как у шлема Вендель-14, то есть из подпрямоугольной внутренней и подтреугольной внешней пластин. Шея и низ лица защищались кольчужной бармицей, подвешенной к краю шлема и нижнему краю полумаски. Гребень имеет продольный "хребет" и заканчивается на обоих концах головами животных. Набровия покрыты штриховкой и заканчиваются на концах головами животных, расположенными друг против друга и повернутыми в профиль. Весь шлем, включая полумаску, покрыт бронзовыми пластинками.

Вендельские шлемы: находки из Скандинавии. Шлемы из Торсберга и Венделя.

Сергей Бадаев.

Шлемы вендельского типа использовались, вероятно, во всем скандинавском регионе, однако наибольшее число находок происходит из области Уппланд и с острова Готланд (Швеция). Наиболее известны находки из Уппланда. Здесь найдено не менее 12 шлемов, из которых 8 реконструированы и опубликованы. Основная часть их происходит из захоронений Венделя (Vendel) и Вальсгарде (Valsgarde, правильнее - Вальсъерде или Вальсгерде). Общепринятые названия этих шлемов соответствуют номерам погребений, в которых они найдены.

Шлем из Торсбьёрга (Thorsbjerg).

Самый ранний из известных вендельских шлемов – и, возможно, вообще самый ранний из найденных шлемов германцев - происходит из жертвенного комплекса III в. нашей эры, найденного в болоте Торсбьёрг на границе современных Дании и Германии. Шлем не попадает под классификацию Г.Арвидссон.

Каркас шлема состоит из венца без вырезов для глаз и продольной полосы, поперечных полос нет. Пространство между венцом и продольной полосой каркаса заполнено ажурной конструкцией в виде диагональной решетки из железных полос. Полосы, образующие решетку, крепятся к каркасу и между собой с помощью заклепок.

И каркас, и полосы ажурной части шлема посеребрены и украшены орнаментом.

Вместе со шлемом найдена серебряная маска со следами позолоты (см. слева), принадлежавшая первоначально римскому “спортивному” шлему II – начала III в. (см. справа). Однако надеть этот шлем с такой маской практически невозможно (налобная часть маски будет закрывать глаза), поэтому, очевидно, маска использовалась с другим шлемом либо надевалась отдельно.

Вендель-1.

Шлем относится к группе B2 по классификации Арвидссон. Сохранился в фрагментированном виде, венец не найден. Гребень имеет посередине "хребет" и заканчивается с обеих сторон головами животных. Он соединен с надбровиями, которые покрыты штриховкой и оканчивающимися еще одной парой голов животных, обращенных друг к другу. Весь шлем покрыт бронзовыми пластинками.

Вендель-11.

Захоронение относится к рубежу VII-VIII вв. (около 700 года). Шлем не опубликован. Известно, что он имел орнаментированные украшения – вероятно, бронзовые пластины.

Вендель-12.

Шлем относится к группе B2 по классификации Арвидссон. Сохранился плохо, поэтому конструкция не восстанавливается. Расположение декоративных пластин на этом шлеме говорит о том, что он имел каркас из венца и продольной полосы. Были ли боковые полосы каркаса – не ясно. Наиболее известная реконструкция представляет собой шлем из двух цельнокованых половин. Однако, возможно, он имел ажурные детали – есть вероятность, что на внутренней стороне шлема обнаружены следы узких полос, идущих от продольной полосы к венцу. Гребень имеет продольный "хребет" и заканчивается на обоих концах головами животных. Набровия украшены штриховкой и заканчиваются на концах головами животных, обращенными в разные стороны. Венец и продольная полоса каркаса покрыты бронзовыми пластинками.

Вендель-14.

Шлем относится к группе A1 по классификации Арвидссон. Это самое раннее из шведских погребений со шлемами. Оно датируется временем от 520г. до начала VII в. Шлем железный. Он имеет более низкую форму, чем большинство других вендельских шлемов, и неглубокие вырезы для глаз. Шлем так сильно коррозирован, что структура с трудом определяется. Каркас состоит из венца, продольной полосы и поперечных полос. Пространство между ними заполнено (в каждой четверти шлема) двумя пластинами – подпрямоугольной внутренней и подтреугольной внешней (таким образом, корпус шлема состоит из параллельных пластин, спускающиеся от продольной полосы к венцу).

Вендель-14 - единственный шведский шлем, у которого сохранились на месте нащечники. Форма нащечников отличается от большинства прочих вендельских и англосаксонских шлемов. Они имеют двойной вырез по переднему краю – для глаз и рта. Нижняя часть нащечников длинная, на подбородке они соединяются между собой и вся эта конструкция имеет округлый вырез под подбородком. В сочетании с большим наносником такие нащечники образуют весьма эффективную защиту лица.

Нащечники этого шлема очень архаичны для VI века и по форме вырезов для глаз и рта на передней стороне близки к нащечникам римских шлемов “имперско- галльского” типа I в. н.э. (посмотреть). С другой стороны, удлинненная нижняя часть нащечников, закрывающая подбородок, похожа на римские пехотные шлемы III в. н.э. Наносник длинный и широкий. Он украшен бронзовой пластиной фигурной формы, расширяющийся в нижней трети, выполненной в форме пикирующей птицы. Гребня нет, его заменяет плоская полоса, приклепанная к шлему. Она оканчивается спереди стилизованной головой животного, плоской и представляющей собой вид сверху, в отличие от более поздних шлемов, у которых эта голова обычно объемная. Очень похожие головы, но меньшего размера, украшают концы набровий. Набровия позолочены и покрыты штриховкой из рядов штампованых точек. Шлем покрыт бронзовыми декоративными пластинами.

Вендельские шлемы: украшения и нашлемные фигуры.

Сергей Бадаев.

Украшения.

"Визитной карточкой" вендельских шлемов являются очень своеобразные украшения. Наиболее характерное из них – то, что многие шлемы целиком или частично покрыты тонкими бронзовыми пластинками со штампованным орнаментом. Часто такие пластинки покрывались оловом, реже золотились. Они удерживались на месте с помощью рамок из бронзовых же узких полос. Рамки крепились к корпусу шлема заклепками. Пластинками мог быть покрыт весь шлем или отдельные участки (как правило, каркас), а у шлемов с ажурными деталями – иногда весь шлем, кроме ажурных участков. Такая система украшения уникальна и также нигде, кроме Скандинавии и Англии вендельской эпохи не встречается. Анализ орнамента на декоративных пластинках и его стиля выходит за рамки данной статьи и требует отдельного исследования. Как правило, это был либо плетеный орнамент, либо жанровые (в том числе батальные) сцены. До нашего времени дошли не только пластинки с сохранившихся шлемов, но и штампы для их изготовления. Немало таких штампов найдено в Торслунде (Torslunda), Швеция.

Наносники и полумаски также могли иметь орнаментированные бронзовые накладки.

Ажурные детали шлемов также несли декоративную функцию. Бронзовыми пластинками решетчатые участки не покрывались, но железные полосы, из которых они состояли, могли дополняться бронзовыми. В сочетании с цветным матерчатым или кожаным подшлемником все это должно было выглядеть очень эффектно.

И нижняя, и верхняя части гребня могли украшаться штриховкой, нанесенной таким образом, что гребень выглядел полосатым. С обеих сторон гребня располагались стилизованные головы животных. Как правило, они были объемными, но иногда представляли собой вид сверху. Даже на шлемах без гребня спереди могла быть прикреплена имитирующая гребень бронзовая полоса с такой же личиной. Какое животное они представляли – сказать трудно, но, учитывая общий вид гребня, возможно, это дракон. В Англии встречались шлемы с изображением головы водоплавающей птицы. Глаза иногда представляли собой шляпки заклепок, которыми голова крепилась к шлему. Иногда их шляпки могли украшаться гранатами.

Голова животного находилась всегда в самом низу купола шлема, у основания наносника. По обе стороны от нее, как правило, располагались бронзовые набровия. В отличие от многих шлемов других времен и народов, у которых набровия служили для крепления наносника, у вендельских шлемов (у которых наносник не выковывался отдельно, а был продолжением продольной полосы каркаса), набровия носили чисто декоративный характер. Они могли украшаться штриховкой, серебряными вставками, золочением и др. Как набровия, так и находившаяся между ними голова животного, иногда инкрустировались гранатами (что вообще характерно для европейского искусства той эпохи).

Очень характерная черта вендельских шлемов – то, что концы набровий почти всегда оформлены в виде стилизованных голов животных. Иногда головы повернуты в сторону висков шлема, при этом они обычно представляют собой вид сверху. Другой вариант, особенно часто встречающийся у шлемов из Вальсгарде - концы набровий загнуты вверх и вперед, так что показанные в профиль длинные морды животных развернуты друг к другу.

Английские шлемы часто украшались фигуркой кабана. В Скандинавии находок таких шлемов нет, но есть их изображения.

Нашлемные фигуры.

На бронзовых пластинках, украшающих вендельские шлемы, в числе прочего, нередко показаны воины в шлемах (см. рисунки пластин из Торслунды). Кто изображен на этих пластинках – реальные (с точки зрения художника) воины, боги или героические предки – неизвестно, да это и не особенно важно. В любом случае, на этих изображениях видны такие характерные детали вендельских шлемов, как полумаски, нащечники и покрывающие шлем декоративные прямоугольные пластинки, что говорит о том, что они достаточно реалистичны. Очень часто на изображениях шлем украшен фигуркой кабана, птицы или рогами, концы которых заканчиваются головками животных. В то же время, у найденных скандинавских шлемов нет никаких нашлемных фигур, кроме драконоподобных гребней. Фигурки кабана на шлемах ("вепри-хранители", как они названы в поэме “Беовульф”) применялись в Англии, их изображения есть также в Ирландии. Шлемы с фигурками птиц и рогами в памятниках раннего средневековья не найдены вообще.

Возможно, нашлемные фигуры продолжают очень древнюю – еще доримскую - кельтскую традицию. Рогатые шлемы появились у кельтов и других племен “варварской” Европы, в том числе и на территории Скандинавии, на рубеже II-I тысячелетий до нашей эры. Два практически одинаковых шлема с рогами найдены в Виксё (Дания) (рис. справа). Кроме рогов, эти шлемы были украшены бронзовым гребнем с султаном из конского волоса; по бокам шлема между гребнем и рогами прикреплены два гнезда для перьев. К тому же времени относятся две фигурки воинов в подобных же шлемах, найденные в Гревенс Венге, Дания (см. центральный рисунок в нижнем на странице ряду).

Кельтами рогатые шлемы использовались вплоть до римского завоевания – так, британский шлем, найденный в Темзе около моста Ватерлоо (внизу справа), относится к I веку до нашей эры. Отметим, что многие кельтские рогатые шлемы имеют на концах рогов шарики, стилизованные головы животных и т.п., что соответствует скандинавским изображениям вендельской эпохи. В Киумешти (Румыния) найден один кельтский шлем IV в. до нашей эры с фигуркой птицы (внизу слева).

О контактах с кельтами говорят находки кельтских вещей в Скандинавии, прежде всего – на территории Дании. Среди прочего, в Гундесрупе (Дания) найден котел кельтской работы III-I веков до н.э., на котором в числе прочего изображены воины в шлемах с точно такими же украшениями, что и на вендельских изображениях – фигурки птиц, животных, рога с шариками на конце.

Однако между прекращением использования кельтских шлемов (римским завоеванием Галлии и Британии) и началом Вендельской эпохи лежит столь огромный промежуток времени, что прямое заимствование тут очень маловероятно.

В общем, вопрос об использовании в Скандинавии Вендельской эпохи нашлемных фигур (кроме кабанов) остается открытым.

Вендельские шлемы: находки из Скандинавии. Шлемы из Ультуны, Валлентуны, Готланда.

Сергей Бадаев.

Шлем из Ультуны (Ulltuna).

Шлем найден в г.Ультуна недалеко от Уппсалы (Швеция). Шлем относится к группе B1 по классификации Арвидссон. Он весит около 4 фунтов, то есть 1,8 кг (1 фунт – около 452 г.), из них 1 фунт приходится на гребень. Купол шлема – низкий, как у шлемов Вальсгарде-5 и Вендель-14, без вырезов для глаз и набровных украшений.

Конструкция этого шлема очень похожа на шлем из Торсбьёрга. Каркас состоит из венца и продольной полосы, поперечных полос нет. Половины шлема сделаны в виде диагональной решетки из железных полос, как у шлема из Торсбьёрга и у отдельных элементов шлема Вальсгарде-5. Шею и щеки закрывали пять подвешенных на шарнирах железных полос, из которых сохранилась только одна. Пятиугольный наносник очень короткий.

Высокий округлый гребень имеет продольный "хребет" и головы животных на обоих концах. Он сделан из D-образной в сечении бронзовой трубки и приклепан к продольной полосе каркаса. Подобные гребни характерны для вендельских шлемов VII – первой половины VIII вв.

Шлем из Валлентуны (Vallentuna).

Шлем происходит из могильника Рикебю (Rickeby) в церковном приходе Валлентуна в Уппланде, Швеция. Погребение датировано примерно 600 годом. Шлем относится к группе B2 по классификации Арвидссон. Он сильно фрагментирован и пострадал от огня. Сохранились лишь часть каркаса шлема и некоторые украшения (показаны на рисунке темным цветом).

Каркас состоит из венца, продольной полосы и поперечных полос. Детали, заполнявшие пространство между ребрами каркаса, не сохранились. На венце сохранились остатки кольчужной бармицы. Шлем имел неглубокие вырезы для глаз и полумаску. От гребня и набровий сохранились лишь небольшие фрагменты. И верхняя, и нижняя части гребня украшены штриховкой. На нижней части гребня сохранились отверстия для крепления к шлему. Вероятно, к гребню относятся две бронзовые заклепки с полусферическими шляпками, инкрустированными гранатами. Эти заклепки могли служить глазами головы животного в передней части гребня. Шлем был украшен декоративными пластинками из луженой бронзы, но неизвестно, покрывали они весь шлем или только каркас.

Детали шлема из Уппьярки (Upparka).

Сохранилось только одно набровие. Его средняя часть сделана из серебра с чернью и имеет орнамент "в елочку". Оправа сделана из медного сплава с высоким содержанием свинца и позолочена. У этого набровия нет головы животного на конце.

Шлемы с Готланда.

Не менее восьми шлемов и их деталей найдено также на острове Готланд. Их описание приведено в этом издании: Nerman, B. 1975. Die Vendelzeit Gotlands. I: 1. Text. KVHAA, Stockholm. К сожалению, большинство этих находок – отдельные детали, не позволяющие реконструировать внешний вид шлемов. Реконструкции четырех шлемов были опубликованы в книге Nerman, B. 1969. Die Vendelzeit Gotlands. II. Tafeln. KVHAA, Stockholm. Поскольку они сохранились в фрагментах, реконструкция этих шлемов приблизительна. Отметим, что все четыре шлема не имеют гребней. Неизвестно, были ли у них боковые ребра каркаса.

Шлем с полумаской (слева, вверху) происходит из Броа. Можно предположить, что эта реконструкция не совсем точна и конец гребня в виде головы животного располагался между набровиями, а не над ними. Железные набровия этого шлема инкрустированы серебром и оканчиваются головами животных. На продольной полосе каркаса спереди есть следы штампованных орнаментированных накладок из луженой бронзы. Сохранившиеся детали этого шлема приведены на рисунке внизу. Если изогнутая пластина действительно представляет собой нащечник, то он, скорее всего, был похож на нащечники шлема Вендель-14.

Короткий пятиугольный наносник другого из готландских шлемов (справа, вверху) – такой же, как у шлема из Ультуны.

Кроме того, на Готланде найдены железные набровия, инкрустированные серебром и оканчивающиеся головами животных; бронзовые набровия, инкрустированные гранатами и украшенные зооморфным орнаментом; есть несколько находок декоративных бронзовых пластин от шлемов с плетеным орнаментом.

Вендельские шлемы: использованные материалы.

Сергей Бадаев.

Автор благодарит Андрея Негина за информацию по защитному вооружению Дании римского времени, в особенности – за сведения о шлемах из Торсбьёрга.

Сетевые ресурсы.

Вендельские шлемы. http://www.missouri.edu/~rls555/SCA/research/helms/helms.htm.

Шлем из Ультуны. http://www.millennia.demon.co.uk/ravens/ulltuna.htm.

Информация на этих сайтах взята из книги: Tweedle D. The Anglian helmet from 16-22 Coppergate. York Archaeological Trust, 1992.

Шлем из Бенти Грэндж. http://www.nottingham.ac.uk/~aczkdc/tenyrs/benty.html.

Информация на сайте взята из книги: Bateman T. Ten Years' Diggings in Celtic and Saxon Grave Hills in the Counties of Derby, Stafford and York, 1861.

Шлем из Нортгемптоншира. http://www.angelcynn.org.uk/history_helmet.html.

Шлем из Саттон-Ху. http://rubens.anu.edu.au/student.projects/hoo2/helmet.html. Посмотреть шлем и другие находки из Саттон Ху можно здесь. Прочесть о реставрации шлема можно здесь.

А.Лемешко. Шлемы вендельской эпохи. http://www.tgorod.ru/index.php?topgroupid=2&groupid=7&subgroupid=5&contentid=249.

Каинов С.Ю. Шлем из Гьёрмундбу. // Библиотека Ассоциации "Гардарика" (http://asgard.tgorod.ru/asgard.php3?cont=libr&menu=libr). http://asgard.tgorod.ru/libri.php3?cont=_sk3.

Шлем из Йорка. http://www.yorkarchaeology.co.uk/piclib/photos.php.

Шлем из Дёрне. http://www.rmo.nl/new/chap2/top_peel.html.

Кельтский шлем из Киумешти. http://www.thrace.0catch.com/helmets_main.htm.

Литература.

1. Конолли П. Греция и Рим. Энциклопедия военной истории. 2. Голдина Р.Д., Волков С.Р. Шлемы Тарасовского могильника // Уфимский археологический вестник, выпуск 2, Уфа, 2000. 3. Горелик М.В. Бронзовый шлем из станицы Даховской // Вестник древней истории, № 2, 1985. 4. Клиндт-Йенсен О. Дания до викингов. Спб, 2003.

Ножны меча из Гданьска.

Andjey Nadolsky. Реферат: Федор Спасов.

В 1953 г., во время археологических раскопок раннесредневекового поселения городского типа в пределах г.Гданьска, в слое датируемом серединой 11в. были найдены отлично сохранившиеся ножны меча. Значение этой находки велико по той причине, что подобные артефакты редки и встречаются обычно в виде плохо сохранившихся остатков\следов на клинках мечей. Ножны были опубликованы в 1955г. в журнале "Wiadomosci Archeologizne.22." видным польским оружиеведом Анджеем Надольским. Ниже приводится реферат этой публикации с некоторыми дополнениями переводчика.

Рисунок ножен из Гданьска.

На момент этого открытия (август 1953г.) находки целых ножен отсутствовали, не только на территории польских земель, но и во всей Европе. Единственным источником по конструкции раннесредневековых ножен являлись находки наконечников ножен или остатки дерева и ткани на самих клинках. Вместе с тем автор подчеркивает, что находки наконечников ножен на польских территориях редки и скорее всего большинство ножен таковых вообще не имела.

Поэтому понятно, какое значение имела эта находка. Согласно стратиграфии этот предмет находился в 11 осадочном уровне, который характеризуется слабой застройкой и отчетливо видными наслоениями угля. Ножны найдены в месте(выше по уровню), где позднее пролегала дорога.

Конструкция ножен достаточно сложная и состоит из нескольких слоев. Основу ножен составляли две плоские дощечки из ясеня, одинаковые по своей величине и форме (см. рисунок справа). Длина каждой из них первоначально достигала 780 мм., ширина у основания 62 мм., у острия лезвия 32 мм. Последовательные измерения фрагментов, сделанные автором статьи, дали следующие результаты: 2 мм, 1,9 мм, 1,5 мм, 1,4 мм, 1,7 мм. К сожалению нельзя уточнить в какой последовательности проводились промеры толщин досок, но учитывая плохую сохранность дерева, можно предположить, что измерялась толщина всех обломков основы.В сечении обе половины плоской, а не линзовидной формы, как на некоторых остатках ножен, как например на одном мече из Нидерландов, опубликованный исследователем- оружиеведом J.Ypey в журнале «Offa» №41 за 1984 год. Хотя можно предположить, что деревянная основа ножен из Гданьска приобрела плоскую форму за счет длительного хранения в земле без вставленного в них клинка.

Далее автор рассматривает слои, из которых состояла оболочка ножен: "Снаружи доски оклеены тканью, которая сохранилась в остаточном состоянии". По всей видимости ткань плохо сохранилась и покрывает основу ножен лишь местами, это и затруднило точно определить тип ткани: "...ткань из материалов растительного происхождения либо лен, либо конопля, анализ не дал однозначного ответа. Плотность основы и уточной нити состоит из 7\7 нитей на 1см". На фотографиях не видно остатков ткани, но по такой плотности можно предположить, что этот материал напоминает современную грубую бортовку.

Только после промежуточного тканевого слоя, ножны обтянуты кожаной оболочкой (Рис. слева). Она сделана из единого куска конской кожи и сшита с оборотной стороны простым выворотным швом. Шов проходит от устья до конца ножен и смещен влево относительно центра. Подобное расположение шва подтверждается изобразительными источниками на данный период. Автор публикации пишет: "вначале ножны были сшиты с изнаночной стороны, затем вывернуты и в мокром состоянии натянуты на основу ножен". Практика подсказывает, что подобным образом можно сшить края кожи и с лицевой стороны в мокром состоянии. После высыхания кожа сама ровно натянется по основе. Иначе сшит самый кончик ножен. Он прошит обычным обметочным швом через край. По нерегулярности отверстий автор делает вывод о том, что край мог быть сшит плоской бронзовой проволокой. Примеры подобного сшивания кожаных предметов известны А.Надольскому на территории гданьского поселения. К сожалению, он не уточняет что это за предметы. Самой нити, ни на продольном шве, ни на конце ножен не зафиксировано. Можно констатировать полное отсутствие следов крепления и ношения бронзового наконечника, равно как и следов и кожаной полосы, которой мог обматываться кончик ножен.

Сконструированные таким образом ножны благодаря деревянной основе были жесткими, а благодаря кожаной оболочке предохраняли клинок от влаги. Ткань выполняла связующую роль. Автор публикации считает, что доски основы не соединялись вместе, лезвие клинка выходило непосредственно на ткань, и именно так реконструирует ножны в своей публикации (См. последний рисунок в настоящей работе). Выше было высказано предположение, что изначально ножны имели линзовидную форму и лишь с течением длительного хранения в земле приобрели плоскую форму.

Первоначальные размеры ножен был следующими: длина 780 мм., ширина основания 65мм., ширина у наконечника 35мм., толщина 10-15мм. Этим размерам мог соответствовать обычный среднестатистический клинок «каролингского» типа.

В верхней части ножен на обеих сторонах в коже сделаны парные надрезы, с наружней стороны эти надрезы имеют длину 20мм, а с внутренней они несколько короче - 15мм. Автор придерживается мнения, что надрезы служили для подвешивания ножен к портупее. Вариант реконструкции такого способа может быть следующим. В прорези вставлялся кожаный ремень, который сшивался в петлю, затем в эту петлю продевалось металлическое кольцо, за которое привешивалось к плечевой, либо поясной портупее. Автор указывает на сильную изношенность внешней стороны кожаной оболочки, кожа протерта до слоя мездры. Эта изношенность не может быть следствием плохой сохранности в земле. По всей видимости, до такого состояния артефакт был доведен владельцем меча, после демонтажа портупеи они были попросту выброшены. Износ внешней стороны может косвенно говорить о способе ношения оружия - под кольчугой. Изобразительные источники 11в. (ковер Байо, несколько романских капителей из Франции) демонстрируют воинов в длинных кольчугах, с торчащими рукоятками мечей из прорези в доспехе на уровне пояса. Такой способ ношения наиболее приемлем для всадника, т.к. избавляет его от лишних ударов ножнами по крупу лошади при галопе или рыси. Именно при таком ношении оружия и страдает в первую очередь внешняя сторона ножен. Если рассматривать этот вопрос более широко, то можно обратить пристальное внимание на полное отсутствие каких либо поясов или портупейных ремней у воинов, одетых в кольчужный доспех на изобразительных материалах европейского региона в рассматриваемый период. Защищали ли себя всадники тем самым от угрозы стаскивания с лошади или имели какую либо другую причину, на эту задачу может ответить лишь более глубокое исследование этого вопроса.

Поднимая вопрос о месте изготовления артефакта, автор придерживается версии местного производства. Археологические исследования на территории средневекового Гданьска несомненным образом подтверждает высокий уровень обработки дерева, кожи и ткани, т.е. того сырья, из которого сделаны ножны.

Подводя итог можно сказать о единой для всего региона схеме изготовления ножен, с некоторыми местными отличиями. Ножны из Гданьска представляют собой упрощенный, местный вариант этой схемы - отсутствуют следы наконечника или кожаной обмотки, нет внутреннего мехового слоя выходящего на клинок, нет следов тиснения или аппликации, нехитрая форма портупейной подвески. Известные на данный момент целые или частично сохранившиеся ножны из гавани Хедебю, острова Мен, Бирки, найденных в наиболее известных скандинавских военно-торговых центрах, имеют все или почти все из выше перечисленных элементов декора. Находка из Гданьска показывает, что бронзовый наконечник не является обязательным атрибутом ножен, скорее всего отражал влияния моды, вкусы владельца, или его статус. Исходя из предположения о повседневном ношении меча военным сословием, а в Скандинавии мечом владел каждый свободный крестьянин, ножны меча менялись по мере износа, находка из Гданьска подтверждает это.

Шлем из Гъёрмундбу.

С.Ю.Каинов.

Данная краткая заметка посвящена шлему из Гъёрмундбу – шлема, послужившего прототипом многих современных реконструкций скандинавских шлемов с полумаской. Надеюсь, информация, приведённая в заметке, позволит более «исторично» подойти к изготовлению реплик шлема из Гъёрмундбу. Иллюстративный материал заметки взят из книг Grieg S. Gjermundbufunnet. Norske Oldfunn 8. Oslo, 1947; Tweeddle D. The Anglian helmet from Coppergate. The Archaeology of York. The Small Finds, 1992.

Раскопки кургана, произведённые в 1943 году в местечке Гъёрмундбу (Норвегия), привели к открытию погребения, содержавшего, наряду с довольно типичным инвентарём богатого воинского погребения, уникальные предметы защитного вооружения – шлем и кольчугу. Надо отметить, что и до и после находок в Гъёрмундбу ни шлемов, ни кольчуг в погребениях «эпохи викингов» в Скандинавии не находили.

К сожалению, кольчуга сохранилась лишь в виде отдельных кусков кольчужного полотна и ничего конкретного о покрое кольчуги сказать невозможно.

Шлем также сохранился фрагментарно, но реконструкция и довольно подробные технологические схемы, приведённые в монографии, посвящённой публикации находок из погребения (Grieg S. Gjermundbufunnet. Norske Oldfunn 8. Oslo, 1947), позволяют относительно подробно представить конструктивные особенности шлема.

Шлем в профиль и в фас имел чёткую сферо-цилиндрическую форму. Высота шлема около 15 см (без учёта маски и навершия). В плане шлем был овальным с поперечными размерами 16,5Х20 см. Верхняя часть корпуса шлема сформирована четырьмя подтреугольными пластинами, крепившихся на крестовидном каркасе, образованном одной длинной дугой и двумя короткими. Пластины верхней части шлема накладывались сверху на дуги каркаса и прижимались полукрыглыми накладками- «рёбрами», которые склёпывались с дугами посредством длинных заклёпок. Вершины пластин приклёпывались к подквадратной пластине, откованной на одной из дуг каркаса. В приподнятом в виде пирамиды центре этой пластины крепился штырь – навершие.

Нижняя часть пластин заклёпками приклёпывалась к венцу, представлявшем собой полосу шириной 52-55 мм с ребром, пробитым на расстоянии около 10 мм от верхнего края (см. рисунок справа).

К передней части венца при помощи пяти заклёпок приклёпана полумаска. Внешняя её поверхность была украшена инкрустацией цветным металлом (рисунок внизу).

Не совсем ясен вопрос о наличии и креплении бармицы. К сожалению, плохая сохранность шлема не позволяет ответить на эти вопросы однозначно. На одном из фрагментов «венца» сохранились два кольца, расположенных на расстоянии около 3 см. друг от друга. Важно отметить, что других колец рядом с вышеотмеченными нет. Данное обстоятельство позволяет осторожно предположить, что два кольца крепили нащёчник, который скорее всего был кожаным.

Предположительная толщина металла шлема около 1,5 мм, маски – около 3 мм.

Точных аналогий шлему из Гъёрмундбу нет. Но есть ряд деталей, чья аттрибуция шлемам типа Гъёрмундбу вполне корректна. На территории самой Скандинавии это полумаска из Тиле (Тjele, Дания) (Рис. 6). Ряд исследователей считают обломок шлема (окологлазные выкружки и часть вертикальной защиты носа) из Локруме (Швеция) частью полумаски шлема типа Гъёрмундбу. Но по нашему мнению это всё таки часть наносника.

Возможность бытования шлемов типа Гъёрмундбу на территории Древней Руси подтверждает полумаска, найденная в Киеве при раскопках Десятинной церкви (Рис.7). Вполне возможно, что маска происходит из одного из погребений, разрушенных при строительстве церкви на месте языческого курганного некрополя.

Маска из Тиле - слева, маска из Киева - справа.

Кольчужное полотно из погребения I в Гъёрмундбу.

С.Ю.Каинов

В раскопанном в 1943 году кургане у Гъермундбу было обнаружено два погребения по обряду трупосожжения (I и II), датируемых Х веком. Одно из погребений (I) содержало богатый набор наступательного и защитного вооружения, наибольшего внимания из которых представляют уникальные для Скандинавии находки шлема и значительных фрагментов кольчужного полотна. Шлему из Гъёрмундбу уже была посвящена отдельная заметка (http://asgard.tgorod.ru/libri.php3?cont=_sk3), в данном случае остановимся на рассмотрении кольчужного полотна, реферативно представив исследование, опубликованное в статье Vegard Vike «Кольчужное плетение. Металлографический анализ кольчужных колец, хранящихся в Oldsaksamlingen в Осло» (Ring weave. A metallographical analysis of ring mail material at the Oldsaksamlingen in Oslo. By Vegard Vike. Universitetet i Oslo. Det Historisk-filosofisk fakultet-IAKK. Avdeling for konserveringsstudier. Semesteroppgave. 2000.). Свои замечания и суждения мы представим курсивом.

В погребении обнаружено около 85 фрагментов кольчужного полотна разной сохранности и размеров. Два кольчужных кольца сохранились прикреплёнными к венцу шлема, что позволяет предполагать, что не все фрагменты кольчужного полотна принадлежали кольчуге, часть является фрагментами бармицы. Некоторые шлемы, относящиеся к вендельскому периоду снабжены подобными, подвешенными к венцу шлема, бармицами. (Сомневаюсь в интерпретации двух кольчужных колец на венце шлема как части подвеса бармицы. Их можно рассматривать как подвес нащёчников (если верно боковое расположение фрагмента венца с кольцами) или пластинчатой защиты шеи в виде вертикальных полос, как мы можем видеть на ряде шлемов вендельского времени (Вальсъерде 5, Вендель 14, Ультуна). Приведение в качестве аналогии подвеса кольчужных бармиц вендельских шлемов, с нашей точки зрения не совсем корректно. Ни разу не было зафиксировано крепление бармицы, при помощи колец, прикреплённых непосредственно к шлему. Насколько можно судить по фотографиям, вендельские шлемы демонстрируют совсем иной способ подвеса бармицы, при котором кольчужное полотно крепится на металлической проволоке, проходящей через петли, прикреплённые к нижнему краю шлема (Вальсъерде 6,7,8, Коппергейт).

Для анализа были взяты 26 колец, 16 из которых были цельными, 10 – склёпанными (Рис.1 - справа).

Склёпанные кольца были сделаны из проволоки круглого сечения. Шляпки заклёпок видны только с одной стороны колец и все шляпки располагались с одной и той же стороны кольчужного полотна. Шляпки заклёпок – круглые (в плане) и полусферические (по форме). Размеры слегка варьируются. На кольцах, где поверхность сохранилась лучше, можно видеть, что шляпки заклёпок имеют равномерно изогнутую поверхность без фасок (скошенных граней). Гладкая поверхность позволяет предполагать, что для формовки шляпок использовался специальный инструмент (оправка). Заклёпки не видны на «обратной» стороне колец. Нахлёст концов склёпанных колец выполнен обычно расположен в одном и том же направлении – против часовой стрелки. Склёпанная площадь на кольцах из Гъёрмундбу более вариабельна по сравнению с другими изученными кольчугами (рис.2, внизу слева).

Большие различия в склёпке могут быть интерпретированы как результат незначительной стандартизации продукции, возможно изготавливаемой простыми инструментами. Концы проволоки у склёпанных колец заострены.

Одно склёпанное кольцо было размонтировано, после чего само кольцо и заклёпка подверглись изучению (рис.3, справа). Заклёпка чётко круглая в сечении, хотя к концу расширяется и сечение приобретает овальную форму. Отверстие для заклёпки не имеет чёткой круглой формы, и более похоже на приострённый овал, сформированный из расширенной прорези. Это может означать, что инструмент, использовавшийся для пробивания отверстий, выглядел скорее как пробойник с двумя режущими кромками (плоского или линзовидного сечения-?), а не как пробойник для круглых отверстий.

Склёпанные и цельные кольца располагались через ряд. Цельные кольца большего размера, чем склёпанные и имеют квадратное сечение, у некоторых экземпляров слегка скруглённое.

Цельные кольца выглядят нестандартными (не похожими друг на друга) (рис.4, слева). Подробное изучение хорошо сохранившихся колец демонстрирует, что внешняя окружность (внешний диаметр) кольца совершенно круглая, в то время как внутренняя окружность (внутренний диаметр) стремится к подквадратной форме. Эта особенность может объясняться как результат ношения. Каждое кольцо соединялось с четырьмя другими, что приводило к нарушению формы. Исследование склёпанных колец показывает, что и они имеют туже самую тенденцию к «угловатости» (рис.5, внизу). Металл не стёрт, но металлическая проволока клёпанных колец поддалась и изогнулась. С моей точки зрения, возможно и другое объяснение «угловатости» колец. Углы внутреннего диаметра цельных колец может объясняться использованием пробойника с рабочей кромкой «угловатой» формы. Углы склёпанных колец могут образовываться в результате «заведения» внахлёст одного конца кольца на другой.

Металлография.

Тот факт, что кольчужное полотно находилось в погребальном костре, отчётливо проявляется при металлографическом исследовании. Жар костра привёл к тому, что металл ре-кристаллизовался. В результате этого все следы холодной обработки металла исчезли. Но шлаковые включения не нарушены и важная информация всё ещё доступна. И цельные и склёпанные кольца демонстрируют крупные и гомогенные ферритовые зерна. Проволока склёпанных колец почти свободна от шлаковых включений, но сохранившиеся шлаковые включения точно следуют изгибу проволоки, что свидетельствует о том, что проволока изготавливалась путём вытягивания (Рис.6,а). Цельные кольца имеют незначительные шлаковые включения, которые обрываются, что является чётким показателем штамповки (Рис.6,б). Квадратное сечение также свидетельство того, что цельные кольца изготавливались путём штамповки.

Размерные характеристики колец.

Вес. Общий вес образца (26 колец) – 6,09 г Вес отдельных цельных колец – 0,29 г; 0,26 г; 0,28 г. Средний вес – 0,28 г. Вес отдельных склёпанных колец – 0,15 г; 0,18 г; 0,17 г. Средний вес – 0,17 г.

Размеры (мм).

Склепанные кольца №		1	2	3	4	5	6	7
Размеры	A'	7.5	7.5	7.6	7.7	7.7	7.8	8.7
	A	8.0	8.2	8.2	8.1	8.1	7.4	7.9
Нахлест	B	3.9	?	?	4.0	-	4.2-	3.9
Заклепка-длина	С"	1.8	1.8	-	1.9	-	1.6	1.8
Заклепка-шляпка	С2	0.7	1.2	-	0.6	-	0.8	0.5
Толщина проволоки заклепки		1.8	1.9	1.9	2.4	-	1.6	1.8
Проволока	D	1.3	1.3	1.3	1.3	1.2	(1.0)	1.2
	D1	1.4	-	1.3	1.3	1.2	(1.1)	1.2
	D2	1.3	-	1.3	1.3	1.2	(1.2)	1.2

Цельные кольца №		1	2	3	4	5	6	7
Размеры	A_внеш	8.0	8.1	8.3	7.8	8.4	7.5	8.4
		8.0	8.1	8.2	8.0	8.0	8.4	7.8
	A_внутр	4.8	4.9	4.9	5.0	5.0	4.7	5.1
		4.9	4.9	4.8	4.9	5.2	5.0	4.8
Проволока	D1	1.3	1.4	1.6	1.9	1.3	1.7	1.6
	D2	1.3	1.5	1.6	1.4	1.7	1.6	1.6

- = данные отсутствуют из-за коррозии ? = не может быть измерено

Элементы кольчужного полотна из Бирки.

F.Ehlton. Н.Чубаренкова (перевод), А.А.Овчаренко (реферат).

Археологическое эссе, написанное по результатам лабораторных тестов в Стокгольмском Университете в 2002-2003 годах.

Введение.

Цель исследования.

Автор эссе исходит из гипотезы, что кольчужное полотно из Бирки использовалось как деталь доспеха, вероятнее всего, кольчуги. Также будет проверена гипотеза о том, что кольчужное полотно использовалась в комбинации с ламелярными пластинами, которые также встречаются там. Цели работы: - проверить гипотезу посредством просмотра материалов находок из Гарнизона Бирки (1877- 2002); - исследование кольчужного полотна из погребений, которые были раскопаны в 1998-2002.

Определение термина «кольчужное полотно».

Кольчужное полотно, которое использовалось, как деталь защитного снаряжения, называлось по-разному в разных литературных источниках эпохи викингов. Само слово «кольчуга» часто используется как общее понятие для элемента доспеха, которое состоит из сплетенных друг с другом колец. Это не корректно, так как существуют вариации самого понятия «кольчуга». Слово «кольчуга»(«brynja»), вероятно, пришло от кельтов, но что оно означает точно – не ясно. Слово «кольчуга» может быть вводящим в заблуждение, так как оно может значить доспех из колец, которые нашиты на ткань или кожу, и тем самым не являющихся совместным звеном колец.

В саге о Беофульфе встречается выражение «byrnies», которое может значить элемент доспеха, изготовленный из плетеных колец. Среди прочего встречаются фразы типа:”…twisted brest-net…”, “…hard battle-net…”, “…locked battle-shirt…”, “ …byrnie twisted with hands…”, “… war byrnie hard and handlocked…”. Однако не существует археологических находок, которые бы подтвердили сообщения письменных источников о наличии кольчуг из сведённых колец в качестве вида доспеха, бытовавшего в раннем средневековье на территории Западной и Северной Европы.

“Brynja” тем не менее, означает вид доспеха, прикрывающий (дословно «накрывающей») тело. Следует уточнить, что письменные источники, употребляя слово “brynja”, подразумевают под этим деталь доспеха, закрывающую тело и какую- то часть руки.

Предмет анализа и изучения

Гарнизон

Первым изучение памятника, известного нынче под названием «Гарнизон» начал Хьялмар Столпе (Stolpe). В 1877 году он заложил 7 шурфов. Он считал, что исследует место, где осуществлялись культовые сожжения. Он задокументировал следы на пожарище множества отверстий от столбов, которые связывались им с костром, на котором сжигали мертвых.

Арбман (Arbman) в 1934 продолжил изучение этого места. Он заложил еще 2 шурфа и 1 траншею. Траншея шириной 1м и длиной 48м и шла по направлению С-З; а два шурфа были выбраны в случайных местах. Находки состояли в большинстве случаев из оружия и предметов доспеха. Практически полное отсутствие находок, связанных с женским инвентарём, говорит о том, что жителями были исключительно мужчины. Арбман истолковал это место как «место, где размещалась дружина» или находился гарнизон.

В 1996 начался проект «крепости и укрепления в Швеции 400-1100гг». Как часть этого проекта в 1997 были проведен ряд исследований в Гарнизоне Бирки, как эта область теперь называется. Исследования показывают большую концентрацию наконечников стрел у «долины» на нижней террасе. Это указывает на то, что Гарнизон использовался в течение достаточно продолжительного времени и что люди сознательно изменяли его несколько раз. Раскопки осуществлялись и на верхней террасе. Здесь встречались следы столбов и исследования подтверждают, что там стоял большой дом. В Доме, в частности, был исследован большой зал Гарнизона. К 2002 были раскопаны и исследованы кузница и найдены следы других ремесел. Раскопки этого дома продолжались в 2000-2002 году.

История «кольчуги из колец».

Самая ранняя находка кольчуги - из Ciumesti, захоронения в Румынии. Она датируется 300 гг. до н.э. и состоит из 2 кольчуг разных типов. Одна изготовлена из штампованных колец, а другая из штампованных и склепанных колец. Как было уже сказано, считается, что впервые кольчуги использовались у кельтов, но именно римляне стали массово производить их. Этому существует историческое подтверждение - греческий историк Страбон писал о таком типе доспеха у кельтов и то, что римляне научились технике производства кольчуг у кельтов. В снаряжение римских легионеров кольчуга из колец входила, как элемент стандартного снаряжения. Толщина проволоки и диаметр колец варьируется, что указывает на существование независимых друг от друга центров производства и методов изготовления этого вида доспеха. Определенные источники указывают на то, что длина римских кольчуг была до середины бедра.

В Скандинавии самая ранняя находка кольчуги датируется до-римским железным веком. Это датская находка из Хьортшпринга (Hjortspring). Она была найдена при раскопках корабля, с которым находилось различных видов вооружения и доспеха приблизительно для 20 человек. Даже в эпоху римского железного века в Дании бытуют кольчуги. В качестве примера можно привести находки из болот Торсбьёрг (Thorsbjerg) и Вимозе (Vimose). Эти кольчуги были скатаны и положены в глиняный сосуд.

Самая древняя находка из Швеции происходит из Оремолла в Сконе (Oremolla, Skane) и датируется римским железным временем. Эта кольчуга, вероятно, предмет импорта, так как в этой могиле было найдено много других римских привозных предметов. Самая древняя находка, которая, как считается, была произведена на месте, происходит из Fullero, Gamla Uppsala, Uppland. Она датируется эпохой переселения народов. Кольчуги продолжали существовать как снаряжение война где-то до 1350 гг., когда стали все больше использоваться другие виды доспеха. Кольчуги были необычны до и во время эпохи викингов, но позднее их находки начинают встречаться всё чаще и чаще. Единственная находка, которая точно относится к эпохе викингов, это кольчуга из погребения Гьёрмундбю (Gjermundbu) в Норвегии. Кольчуга состояла из заклепанных и штампованных колец.

Кольчуга из плетеных колец по большому счету не меняла своего внешнего вида на протяжении всего периода использования. Единственное, что могло меняться – это длина. Поскольку перемены с кольчугой почти не происходили, предполагается, что идеальный покрой кольчуги был известен на территории Скандинавии уже с доримского железного времени.

Анализ колец.

Кольца из Гарнизона сильно различаются по внешнему диаметру. Значения варьируются от 7,8мм до 19,2мм, но у большинства диаметр колец укладывается в диапазон 9-10мм (39шт. из 100).

Количество клепаных и цельных колец, можно сказать, одинаково. Это доказывает использование метода изготовления кольчужного полотна, при котором один ряд состоит из колец клепаных, а следующий за ним – из колец цельных. На этих цельных кольцах иногда можно видеть утолщения, которые трактуются как следы от сваривания (кольцо слева на рис.1), но это могут быть и клёпаные кольца, которые сильно коррозировали.

Клепаные кольца по большому счету имеют однородную формовку, но встречаются и исключения. Они различаются в диаметре и, предположительно относятся к разным типам кольчужного полотна (второе и третье кольца на рисунке 1). Кольца, как правило, сделаны из проволоки, но также встречаются и кольца с поперечным сечением в виде четырёхугольника.

Толщина проволоки варьируется от 1 до 4мм. На эти измерения воздействовала степень коррозии, но даже и без нее толщина различается. Это связано с тем, что среди находок присутствуют детали разных кольчуг и разных инструментов, использованных для вытягивания.

Проволока тянулась через инструмент, похожий на тот, что использовался ещё в доисторическую эпоху (волочильная доска), примеры которой изображены на рисунке.

Находки колец из Гарнизона Бирки по внешнему виду имеют аналогии современным им находкам на остальной территории Скандинавии. Различие заключается в том, что в Гарнизоне встречаются разные типы колец в одних кусках полотна. Аналогии можно проследить и в находках эпохи Венделя.

Обобщая все находки можно заключить, что в Гарнизоне встречаются 2 типа кольчужного полотна. Одно сделано из относительно грубой проволоки (2-3мм), кольца его достаточно большого диаметра (12-13мм); другой тип полотна изготовлен из колец более тонкой проволоки (1-2мм) и имеющих меньший диаметр (10-12мм). Условно более грубый тип кольчужного полотна, прослеживаемый по материалам Бирки, всегда очень корродирован. Второй тип, наоборот, сохранился гораздо лучше. Возможно, что сохранность зависит от того, в какой земле лежали кольца, или же из какого качества железа были изготовлены кольца. Отнести кольца к разным типам достаточно легко. Это можно сделать даже с помощью визуального анализа, не прибегая специальным металлографическим исследованиям.

Места находок кольчужного полотна в Гарнизоне.

На схеме можно увидеть, где были найдены остатки ламеллярного доспеха и фрагменты кольчужного полотна в зале Гарнизона.

Наибольшая концентрация фрагментов вооружения и элементов доспеха выявлена в западной части дома. Позже изучение распространения находок в зале дома и последующий анализ показал, что дом был разделен на разные функциональные площади. Возможно, они разделялись внутренними стенами. Два очага, находившиеся в одной части дома, не использовались для готовки, а служили только для тепла и для света.

Надо заметить, что оружие встречается в большой концентрации в восточной части дома, а детали доспеха встречаются в западной; так, считается, что западная часть использовалась, как оружейная комната. Очевидно, что если оружие предпочитали носить с собой всегда, то доспех одевали лишь в крайних случаях.

Кроме остатков кольчужного полотна и ламелярных пластин в зале также встречаются фрагменты копий, мечей и щитов. В зале найдены остатки около 40 распиленных пополам футляров от гребней. Аккуратная прическа – по-видимому, была связана с воинским идеалом эпохи викингов - гребни часто клались в мужские захоронения, также содержащие оружие. Следует отметить, что воины ели и несколько другую еду, отличную по рациону от той, что потребляли простые жители Бирки: остатков говядины на территории Гарнизона найдено значительно больше. Очевидно, воины имели доступ к мясу круглый год.

В Гарнизоне было найдено около 300 колец. Такое малое число позволяет выдвинуть две гипотезы: - наиболее хорошо сохранившиеся остатки кольчуги были вынесены сразу после пожара в Гарнизоне, а те кольца, что пострадали сильнее были оставлены там, где их находят сейчас за ненадобностью; - кольчужное полотно использовалось не для кольчуг и не в качестве бармиц на шлемы, а как соединительные детали между ламеллярными пластинами или для ремонта изделий, которые удалось спасти. Необходимо отметить, что количество найденных ламеллярных пластин достаточно, чтобы сделать целый доспех.

Интерпретация и обсуждение.

Техника изготовления кольчужного полотна в Бирке

Находки волочильных досок доказывают, что в Бирке производили проволоку методом протяжки. Есть две находки, как в «Черной Земле», так и в кузнице Гарнизона, которые могут интерпретироваться как приспособления для изготовления проволоки. Волочильная доска (волочильня) с отверстиями, найденная в «Черной Земле», вероятно, использовалась и для протягивания медной, золотой и серебряной проволоки. Доказательством этому являются отверстия крайне маленького диаметра.

Волочильная доска, найденная в Гарнизоне имеет более широкие по диаметру отверстия, чем подобная ей из «Чёрной Земли» и поэтому, вероятней всего, использовалась для протягивания железной проволоки. Инструмент мог также использоваться как гвоздильня или для починки заклепок. Можно провести аналогию с волочильной доской из Хедебю, Германия. Тут ясно видна разница между инструментом для изготовления заклёпок и инструментом для изготовления проволоки.

Дискуссия об области применения инструментов, прежде всего, связана с величиной отверстий, которые были проделаны в каждом из инструментов. Самое маленькое отверстие, сделанное в волочильной доске имеет внутренний диаметр порядка 2мм, что соответствует многим фрагментам проволоки, из которой было изготовлено кольчужное полотно.

Инструмент, использованный при изготовлении проволоки, и процесс её изготовления оставили след в виде характерной кромки, идущей по всей длине проволоки. О возможном производстве проволоки в Кузнице Гарнизона говорит, и факт находок обрезков проволоки, которые некоторые исследователи трактуют, как отходы производства при волочении проволоки и изготовлении кольчужного полотна (рисунок слева).

Кольчуга из плетеных колец в Бирке

Большая часть колец из Бирки клепаные, либо сварные. Штампованные кольца встречаются в меньшем количестве. Для того чтобы определить точный метод, каким были изготовлены цельные кольца, проводился металлургический анализ. Он мог показать следы, например, варения или штампования. Для анализа были выбраны 4 кольца и по микроструктуре металла стало чётко видно, что 3 были варёными и 1 штампованным . Кольца, которые можно было очистить, были клепаными с круглыми заклепками; дырочки для заклепок, вероятно, делались специальным инструментом, который оставлял явный «угловатый» след после себя, похожий на тот, который присутствует и на кольцах, из которых была сплетена кольчуга из Гъермундбю. С той или иной долей вероятности, можно утверждать, что клепаные кольца изготовлялись из протянутой проволоки, или, возможно, производились методом, предложенным Бергесом. На рисунке видно, что кольца, изготовленные Бергесом практически аналогичны тем, что найдены в Гарнизоне.

Цельные кольца чаще всего, вообще не несут каких бы то ни было следов, которые могли бы указать на способ их изготовления. Единственный слабый след, который можно иногда проследить – это шрам от сваривания. То, что проволока в кольцах имеет округлое сечение - еще не доказывает, что она тянутая. Кольца могли быть штампованными, и обработанными впоследствии. Необходимо также отметить, что во время пожара, охватившего Гарнизон, кольца очень сильно накалились, и всякие следы холодной обработки пропали.

Находки остатков кольчужного полотна в Гарнизоне Бирки указывает на то, что оно использовалось в качестве элемента доспеха. Возможно, оно использовалось как целый доспех – кольчуга, и с большой долей вероятности походила на кольчуги, которые бытовали в Норвегии. У кольчуг могла быть длина до колен и короткие рукава, но ее внешний вид мог и отличаться. Находки разных типов колец могут указывать на присутствие кольчуг разного типа, изготовлявшихся в разных кузницах и различными методами. Кольчужное полотно могло использоваться и как бармица, но на Бъёрко в захоронениях, ни в Гарнизоне не найдено никаких шлемов или остатков кольчужного полотна, которое может быть определено, как бармица.

В Гарнизоне располагалось около 40 воинов, однако обладателями доспехов, в том числе и кольчуг, являлась лишь малая часть из них. Вероятно, доспех принадлежал воинам высшего ранга.

Заключение.

Как попали остатки кольчужного полотна туда, где их нашли? Исследователь считает, что на этом месте хранились доспехи, сделанные из этого самого полотна. Кольчуги и другое оружие хранилось вдоль стен, например в сундуках.

То, что зал дома сгорел и оружие осталось, указывает на то, что он был спешно покинут. Возможно, на Гарнизон напали. Однако, также можно предполодить и то, что впоследствии на пожарище вернулись и забрали наиболее хорошо сохранившиеся детали доспехов. Места находок деталей доспеха позволяют утверждать о едином месте, где хранились ламелляр и кольчуга и где они были в момент пожара.

Щиты эпохи викингов.

Peter Beatson. Андрей Кугно (перевод), Сергей Каинов (консультации).

Статья публикуется с разрешения автора. Оригинал размещен на "Christobel & Peter’s Homepage". Другой вариант перевода статьи расположен на странице Двор Черного Вепря.

Предисловие.

Большие круглые щиты викингов изготовлялись, судя по всему, в соответствии с некой особой традицией. Наиболее известные примеры целых образчиков - те, что располагались на бортах корабля из Gokstad, Норвегия (рис 1.) - датируются 905 г.н. э. (Bonde and Christensen 1993). Они сходны со щитами из Thorsberg (Raddatz 1987).

Конструкция и размеры.

Обычный размер щитов того времени - 80-90 см в диаметре (см. Табл.1). Для сравнения – щиты, найденные в языческих англо-саксонских захоронениях (23 экз.) – от 42 до 92 см; из Thorsberg– 7 экз., римский железный век – от 65 до 104 см диаметром; Välsgarde, Швеция – 3 экз., Вендельский период – от 84 до 110 см диаметром ). Поле щита было плоским; изготавливалось из одного слоя планок (досок), сбитых(скрепленных) вместе. Щиты из Gokstad сделаны из семи или восьми сосновых планок (мягкая древесина хвойных пород, судя по всему, использовалась в большинстве случаев, но не всегда) различной ширины, причем вариант с меньшим количеством более широких планок, как кажется, более практичен; например , центральная планка щита вендельской эпохи из Välsgarde была шириной 52 см. Толщина планок обычно составляла 6-10 мм (Табл. 2); к краям уменьшалась(рис.1, Табл.2). Подтверждения гипотезам о существовании многослойных конструкций пока не найдено (Hдrke 1981).

Рис.1 – щит из захоронения в Gokstad, Вестфолд, Норвегия, 905 н.э. Диаметр 94 см (Nicolaysen 1882). а. Вид спереди . Тип умбона - Rygh 564. b. Обратная сторона; видны отверстия для прикрепления обода (обшивки) и одна деревянная планка, служащая рукоятью – остальные элементы усиления конструкции, видные на фото, являются современными добавлениями. с. Разрез-вид сбоку; видно утоньшение к краям.

Планки по возможности приклеивались одна к другой. Кроме того, дополнительную прочность придавали умбон, рукоять и обод (обшивка края) (см. ниже), а также покрытие из кожи. На некоторых щитах из Birka было лицевое покрытие из тонкой кожи, а некоторые ранние английские щиты были покрыты ею с обеих сторон (Arwidsson 1986; Dickinson and Hдrke 1992). Тем не менее, планки гостадских щитов были раскрашены, что говорит о том, что покрытия из кожи на них не было (Lowe 1990). Можно даже предположить, что их форма и хрупкость конструкции предполагали только лишь использование в захоронении, для чего они и были сделаны; вряд ли это были боевые щиты. Интересно отметить, что щиты из Gokstad конструктивно похожи на щит, найденный в торфяном болоте в Tirskom, Латвия (Тирском торфянике) (рис.1.1).

Рис 1.1 – Щит 1, найденный в Tirskom, Латвия. Слева – найденный, справа- реконструкция.

Щит 1. Этот щит, датированный 9м веком, был собран из шести еловых или пихтовых планок (Yrtan 1961). Диаметр щита – 85.5 см, толщина планок – 0.6 см. С обеих сторон щит покрыт кожей, и проложен спрессованной травой, возможно в целях смягчения удара. В некоторых местах на краю кожа зафиксирована (прибита (?) или пришита (?)).

Интересно, что умбон щита из Тирского торфяника сделан из дерева, хотя и идентичен по форме и размерам местным железным образцам (еще один деревянный умбон был найден на месте поселения славян в GrossRaden, Северная Германия). Умбон имеет размеры 13.1 на 10.5 см и закрывает отверстие в центре шириной 11.5 см . Приклепан 14-ю заклепками (которые не сохранились). Следы ударов на поверхности кожи и умбоне говорят о том, что щит использовался в сражении.

Щит 2. От второго щита, найденного в Tirskom, была найдена только средняя планка, а вернее, только ее часть . Она была изготовлена из какого-то вида хвойного дерева и имеет размеры 68 х 11.8 х 1.4 см. Четырехугольное отверстие для руки расположено (предположительно) в центре поля , предполагая таким образом ширину щита в 73 см. Интересно, что поле изогнуто , возможно это был выпуклый щит.

Умбон.

В центре щита делалось круглое отверстие (по крайней мере таким оно было в щитах из Gokstad; овальные, 8-и D-образные известны по материалам, относящимся к вендельскому и более ранним периодам. У второго щита из Tirskom отверстие было квадратным). Оно (отверстие) закрывалось полусферическим железным умбоном диаметр которого составлял около 15 см (вместе с полями) ; умбон прикрывал рукоять. Железо на куполе было довольно толстым (3-5 мм), хотя поля умбона были тоньше (Примечание С.К.: замеренные мною около десятка древнерусских умбонов дали толщину – ок.1,5 мм, так что 3-5 мм это явный перебор).

Умбон был двух основных форм – ранний стиль (вариант) имел высокий купол и четкую «шею»(шейку, перехват)(рис.2-а) Поздний стиль (вариант) – низкий купол без «шеи»(рис.2-b), хотя полного вытеснения раннего стиля поздним не произошло. Менее распространенными были низкий вариант (рис.2-c), и сфероконический (рис.2-d), иногда с выступом на верхушке.

Рис. 2 – умбоны щитов.

Единственные примеры умбонов с зубчатыми краями известны из Telemark, Норвегия (рис. 3-а); Birka, Швеция и Ile de Groix, Франция (рис. 3-е). В последнем захоронении было найдено несколько уникальных умбонов с необычно сделанными фланцами (рис. 3-d,c,d,e), возможно, западноевропейского происхождения (Mueller-Wille 1978).

Обычно умбон прикреплялся железными гвоздями (заклепками), острия (концы) которых были либо загнуты, либо расклепаны с обратной стороны щита (рис. 3-d, h). (Примечание С.К.: наиболее распространено именно крепление гвоздями, заклёпки встречаются, но реже). В найденных в Birka образцах обычно по 4 гвоздя, иногда шесть (как и в Gokstad). Встречаются и случаи крепления пятью заклепками , как в Cronk Moar, Man и Groix, Франция.

Поля некоторых умбонов были расположены под углом, возможно потому, что они крепились на выпуклое поле щита. Из Birka также происходят экземпляры умбонов, поля которых были украшены накладными пластинами из цветного металла (рис. 3-f,g), а шляпки заклепок были инкрустированными(?) или лужеными (Arwidsson 1986).

Рис.3 – умбоны щитов. a - умбон с зубчатыми краями, Telemark, Норвегия b-e - Ile de Groix, Франция. Концы гвоздей чаще расклепаны нежели загнуты. f – Birka, показана аппликация лужением. g – Birka, медная окантовка на фланце. h – Birka, на виде сбоку заметен загиб заклепок.

Рукоять.

По всей видимости была только деревянной, судя по в большинству захоронений, где остатков не так много, как в Gokstad; там тонкая планка приклепана к доскам от края до края и служит рукоятью (в месте где пересекает центральное отверстие) (см. рис.1). На более красиво сделанных щитах на деревянную сердцевину накладывалась выгнутая железная пластинка, обычно орнаментированная гравированным бронзовым листом или серебряной инкрустацией (рис.4-а)

Рис. 4 – рукояти щитов, 10 в. a – два фрагмента украшенной серебром железной рукояти с деревянной сердцевиной из захоронения в Hedeby, Шлезвиг-Голштейн, Германия. b - фрагмент «лопатовидного» окончания рукояти, Gokstad. c-d – трехконечные бронзовые крепления для рукояти в форме человеко-животных образов, захоронения Hedeby и Birka.

Рукоять была длинной, часто пересекала весь диаметр щита и была утоньшалась к концам. К окончаниям рукояти могла быть приделана «лопатовидная» накладка, которая также приклепывалась (рис.4-b); либо все крепилось различными бронзовыми креплениями (накладками) (рис. 4-c, d). Иногда заклепки, державшие умбон, проходили и через рукоять. Рукоять могла быть обмотана кожей.

Усиление края.

Большинство находок не подтверждает наличия усиления края, что возможно говорит или о его (усиления) отсутствии, или об изготовлении из материала, который сравнительно быстро портится, и, следовательно, до нашего времени не сохранился. В щитах из Gokstad были просверлены маленькие отверстия на расстоянии около 2 см от края с интервалом в 3.5 см ( рис. 1-a,b), возможно для того, чтобы крепить обод, все остальные следы которого не сохранились. Можно предположить, что по краю проходила полоса кожи, прихваченная стежками либо прибитая тонкими гвоздями.

Рис. 5 – Металлические фиксаторы от ободов щитов. a – захоронение в Birka, Швеция. Тип А –простая U-образная скобка. b – захоронение в Birka, Швеция. Тип В – с расширением для крепления кожаной полосы. c – Lindholm Hшye 1112, Дания. Видны следы чеканки (?) вокруг заклепки.

В захоронениях иногда встречаются маленькие скобки ,сделанные из железных или бронзовых пластинок (рис. 5). Скобки иногда украшались лужением, чеканкой или гравировкой (рис. 5-c). В Birka были найдены щиты, у которых скобки были пригнаны одна к другой непрерывно по краю (рис. 6); однако сохранились лишь фрагменты обода, что, возможно, означает умышленное (?)повреждение щита перед захоронением.

Рис. 6 – Захоронение в Birka Bj736, 10 в. а – щиты, как они найдены при раскопках b – реконструкция (Peter Beatson)

Иногда несколько скоб были распределены равномерно по ободу, возможно для закрепления по краю кожаной полосы, следы от которой иногда остаются. Скобы из захоронения Bj 850 были закреплены поверх каймы из кожи (рис. 7) хотя их небольшое количество и неравномерное распределение дают повод предположить, что это (крепление кожи)– не основное их предназначение. Они, например, могли укреплять стыки планок или поврежденный край.

Рис. 7 – Захоронение в Birka Bj850, 10 в. a – щит, как от найден при раскопках (Arbman, 1943). 1 - умбон, 2 – скобки обода, 3 –окончание рукояти (возле остатков) b – реконструкция щита (Peter Beatson) c – разрез - участок с бронзовой скобой; показаны материал щита, кожаные облицовка и полоса по краю.

Другие металлические части

Все остальные металлические части, включая заклепки (рис. 8-а) попадались в основном случайно. В некоторые могилах в Birka находили по одному или два колечка, закрепленных в «ушках» кронштейнов (рис. 8-b, c), которые проходили через поле, а иногда и через рукоять щита, в то время как кольцо находилось с тыльной стороны. Возможно, они служили для того, чтобы вешать щиты, а возможно – чтобы крепить кожаную полосу (веревку) для удобства переноски.

Рис. 8 – металлические части. a - захоронения в Birka Bj727, 10 в. Заклепка служила для крепления рукояти к щиту. b - захоронения в Birka Bj407. Кольцо и крепление аналогичны всем остальным найденным в Birka c – схематическое распределение кронштейнов с кольцами на тыльной стороне щитов из Birka, указаны номера захоронений. a,b – из Arbman (1943)

В захоронении в Valsgarde, датирующимся 11 в., был найден щит, починенный путем приклепывания 13 тонких медных полосок (15-30 по 6-7 мм) по пролому (Museum of Norse Antiquities, Uppsala Sweden: pers. obs. 1994).

Украшения

Археологические, равно как и литературные и художественные источники показывают, что щиты часто раскрашивались. Лицевые части щитов из Gokstad были раскрашены в желтый (?аурипигмент =As₂O₃) или черный (? древесный уголь) цвета ; щиты разных цветов располагались по бортам поочередно (Lowe 1990; Nicolaysen 1882). Возможно, были распространены и красные щиты (красные пигменты, судя по всему, добывались из минералов, например красная охра (Fe2O3 как на статуэтке из Jelling (Marxen and Molkte 1981), или киноварь (HgS, как на щите из Illerup, 200 г н. э. (Forhistoriskmuseet, Moesgard Дания: pers. obs. 1994). На той же статуэтке был обнаружен темно-синий пигмент, изготовленный путем смешивания измельченного мела со жженым органическим материалом (? древесный уголь ) и желтым компонентом (аурипигмент As2O3) на масляной основе). Красный щит был отмечен на Датском руническом камне (?) (Roesdahl 1992), а также существуют упоминания о таких щитах в сагах. Распределение пигментного слоя на щите на ЭВ из Va lsgarde показывет, что щит был красный (G. Hedlund, Uppsala Universitet: pers.comm. 1993). Щиты, относящиеся к римскому железному веку (из Thorsberg) были раскрашены в красный или голубой (Nationalmuseet, Copenhagen: pers. obs. 1994).

Фрагмент из Ballateare, Мэн, дает повод предположить, что кожаная облицовка щита была раскрашена черно-красными узорами по белому полю (см. рис.9). Предполагается , что было использовано gesso (органическая матрица, такая как желток яйца). Следы белой краски были найдены на деревянном фрагменте щита из Manx Cronk Moar (Bersu and Wilson 1966).

Рис. 9 – Фрагмент gesso с лицевой стороны щита. Ballateare, Мэн, 10 в.

Недавно обнаруженное захоронение 10 в. в Grimstrup, Дания, содержало круглое деревянное поле , которое закрывало тело с головы до бедра. Поскольку более никаких принадлежностей (например умбона) найдено не было, то предположили, что поле было ничем иным, как недоделанным щитом. Оно было раскрашено (фрагмент - см. рис. 10), общий рисунок толком не различим. Цвет фона – тёмно-голубой, рисунок – серо-зеленый, обведенный белыми линиями. Также видны фрагменты красных линий и белые точки.

Рис.10 – Два фрагмента раскраски щита из Grimstrup.

Довольно часто на щитах в изображениях викингов (рис. 11) можно видеть «заворачивающиеся» по спирали линии (рис 11 – a,b,c,d) (так называемое «сегнерово» колесо или «вихревая розетка»). Их можно интерпретировать как усиливающие металлические полосы (археологами не найдены), прошивку на кожаной облицовке, или границу между сегментами раскраски разных цветов, как показано в нескольких франкских манускриптах 10 века (рис. 13). Примером украшений для щитов могут также быть орнаменты на сохранившихся раскрашенных деревянных вещах ( та самая статуэтка, про которую уже говорилось выше, доска со змеей из церкви Horning, Дания и разрисованный рунный камень из двора церкви святого Павла, Лондон, многочисленные раскрашенные вещи из Осеберга и Gokstad, Норвегия , раскрашенная доска из захоронения в Ladby, сундук (гроб) в захоронении в Birka (рис 12).

Рис.11 – щиты в современном искусстве a,b - рисунки на камне, Готланд, 7-8 вв. c, d - серебряные подвески в виде щитов, Birka, Швеция, 10 в. e – бронзовая подвеска «валькирия», Hedeby, Германия, 10 в. f - фрагменты гобеленов, Осеберг, Норвегия ок. 834 г.

Рис.12 – рисунки с маленького гроба из захоронения в Birka. Стиль имеет сходство с щитом из Ballateare.

Рис.13 – щиты со спиралевидным узором и сегментарной раскраской, Golden Psalter of St. Gall, Frankish, 10 в.

Украшения из металлических пластин в виде животных или птиц, прикреплепленные к лицевой части щита ограничиваются периодом, предшествовавшим эпохе викингов, хотя аппликация из деревянных полос и предполагается для щита из Cronk Moar (Bersu and Wilson 1966). О других украшаемых частях щита (умбонах, рукояти, скобках) было рассказано выше.

Техника боя.

Анализ показал, что основным применением больших круглых щитов была защита от метательного оружия, в то время как поединки осуществлялись клинок-на-клинок (SchloЯ Gottorf: Archдologische Landesmuseum der Christian-Albrechts Universitдt, Schleswig Germany: pers. obs. 1994). Тем не менее, использование щитов в рукопашной схватке тоже имело место быть. Железный умбон эпохи викингов (в отличие от тонкого бронзового Римского Железного Века) наводит на мысль о смене стиля рукопашного боя, когда стало возможным парирование ударов умбоном. Тонкое поле легко расщеплялось, что, возможно, так и задумывалось, для того, чтобы оружие противника застревало.

Таблицы

Литература.

ARBMAN, H. (1940). Birka I: Die Gräber. Untersuchungen und Studien. Tafeln. Kungl. Vitterhets Historie och Antikvitets Akademien (KVHAA): Stockholm.

ARBMAN, H. (1943). Birka I: Die Gräber. Untersuchungen und Studien. Text. KVHAA: Stockholm.

ARWIDSSON, G. (1986). 'Schilde'. In: G. Arwidsson (ed.). Birka II: Systematische Analysen der Gräberfunde, vol. 2. KVHAA: Stockholm.

BERSU, G. and WILSON, D.M. (1966). 'Three Viking graves in the Isle of Man'. Society for Medieval Archaeology, monograph 1. Society for Medieval Archaeology: London.

BONDE, N. and CHRISTENSEN, A.E. (1993). 'Dendrochronological dating of the Viking Age ship burials at Oseberg, Gokstad, and Tune, Norway'. Antiquity 67, p. 573-583.

BRØNSTEAD, J. (1936). 'Danish inhumation graves of the Viking Age'. Acta Archaeologica 7, p. 81-228.

CHRISTENSEN, A.E. (1993). 'Kongsgårdens håndverkere'. In: A.E. Christensen, A.S. Ingstad and B. Myhre (eds.). Oseberg Dronningens Grav: Vår arkeologiske nasjonalskatt i nytt lys. Schibsted: Oslo, p. 85-137.

DICKINSON, T. and HÄRKE, H. (1992). 'Early Anglo-Saxon shields'. Archaeologica 110, Society of Antiquaries of London: London.

DUBY, G. (1970). Histoire de la France: naissance d'une nation des origines à 1348, vol. 1. Libraire Larousse: Paris.

DU CHATELLIER, P. and LE PONTOIS, L. (1908-9). 'A ship burial in Brittany'. Saga Book of the Viking Club 6, p. l23-161.

DUCZKO, W. (1989). 'Runde Silberblechanhänger mit punzierten Muster'. In: G. Arwidsson (ed.). Birka II: Systematische Analysen der Gräberfunde, vol. 3. KVHAA: Stockholm.

ELSNER, H. (1985). Wikinger Museum Haithabu: Schaufenster einer frühen Stadt. Karl Wachholz Verlag: Neumünster.

GRAHAM-CAMPBELL, J. (1980). Viking artefacts: a select catalogue. British Museum: London.

HÄRKE, H. (1981). 'Anglo-Saxon laminated shields at Petersfinger - a myth'. Medieval Archaeology 25, p.141-144.

HOUGEN, B. (1940). 'Osebergfunnets billedvev'. Viking 4, p.85-124. Oslo.

KARLSSON, U. (1993). 'Medieval round shields'. New Hedeby (January 1993), p.26-27.

LOWE, S. (1990). 'Everything you wanted to know about Viking shields (and one helmet) but were afraid to ask'. Varangian Voice (issue 17), p.24-25.

MAGNUSSON, M. (1979). Viking: hammer of the north. Orbis: London.

MARXEN, I. and MOLKTE, E. (1981). 'The Jelling man: Denmark's oldest figure-painting'. Saga - Book of the Viking Club 20, p. 267-275.

MULLER-WILLE, M. (1976). 'Das Bootkammergrab von Haithabu'. Berichte über die Ausgrabungen in Haithabu 8<. Karl Wachholtz: Neumünster.

MULLER-WILLE, M. (1978). 'Das Schiffsgrab von der Ile de Groix: ein Exkurs zum Bootkammergrab von Haithabu'. Berichte über die Ausgrabungen in Haithabu 12, p.48-84.

NICOLAYSEN, N. (1882). The Viking ship discovered at Gokstad in Norway. Christiana: Oslo (reprinted 1971 Gregg International Publ.: Westmead UK).

OWEN, O. and DALLAND, M. (1994). 'Scar, Sanday: a Viking boat-burial from Orkney'. Birka Studies 3, p.159-172.

RADDATZ, K. (1987). Der Thorsberger Moorfund Katalog: Teile von Waffen und Pferdegeschirr, sonstige Fundstücke aus Metall und Glas, Ton- und Holzgefuße, Steingeräte. Karl Wachholtz: Neumünster.

RAMSKOU, T. (1976). 'Lindholm Höye gravpladsen'. Nordiske Fortidsminder Ser.B, Bind 2. Lynge & Son: Copenhagen.

ROESDAHL, E. (1982). Viking Age Denmark. British Museum: London.

THORVILDSEN, K. (1957). 'Ladby-skibet'. Nordiske Fortidsminder, Ser.1 v.6. H.J. Lynge & Son: Copenhagen.

В.А.Уртан (1961). 'Древние щиты на территории Латвийской ССР'. Советская археология 1961, №1, стр.216-224.

Об одном из видов кошельков эпохи викингов.

А.Овчаренко, А.Гончар (КИР «Ратобор»).

Основная информация этой работы почерпнута из статьи Эрика Сорлинга (Eric Sorling), которая была опубликована в 1939 году в журнале Fornvannen 34. Авторы выражают глубокую признательность Н.Чубаренковой (КИР "Ратобор") за перевод исходной работы.

Автор в статье описывает ряд бронзовых подковообразных оковок и сопутствующих им находок (пуговицы, бронзовые полосы, серебряные ленты), найденных на территории Швеции и хранящихся в большинстве своём в Государственном Историческом Музее Швеции. С момента появления этой статьи (1939) и до настоящего времени данные находки интерпретируются, как кошельки эпохи викингов.

Наиболее интересной находкой подобных кошельков в Бирке, является кошелек, найденный в захоронении 949. Среди деталей, относящихся к этому кошельку, были обнаружены: металлические оковки, аналогичные найденным в других памятниках, 3 бронзовых пуговицы и бронзовое же кольцо. Внутри него лежали один целый дирхем и один обломок. Кошель (судя по находке внутри, это был именно он) из захоронения 949 в Бирке имеет наилучшую сохранность из всех подобных объектов, найденных на территории Скандинавии (рис.1).

С уверенностью восстановить конструкцию данного кошелька, равно как и материала, из которого были сделаны его тыльная и лицевая стороны нельзя. Однако можно предположить, что они были сделаны из меха, судя по остаткам отдельных волосков на и между бронзовых оковок. Вероятно (исходя из визуального анализа), мех принадлежал мелкому пушному зверьку, например, белке.

Стенки кошелька из захоронения 819 (Бирка) был сделаны из кожи, а его лицевая часть, т.н. крышка состояла из тонкой бронзовой пластины. Кошелёк из 949 захоронения имел 2-е бронзовых оковки шириной 6 мм, шедших по его кромке и соединённых друг с другом сквозь мех бронзовыми заклёпками длиной также равной 6 мм. Лицевая оковка декорирована узором в виде параллельных рельефных ребер (идущих вдоль окантовки), тыльная не декорирована. В верхней части кошелька лицевая оковка сужена и свёрнута в петли для подвешивания кошелька на пояс. Поперёк кошелька, к оковкам (заложена между ними) была приклёпана тонкая бронзовая пластина шириной 12 мм, которая, видимо, служила в качестве зажима для ограничения произвольного выпадения монет. Эта пластина по внешней стороне украшена параллельными рельефными линиями (ребрами) вблизи от кромки. Кошелёк носили на кольце 29 мм диаметром, через которое, возможно, проходил ремешок, крепившийся к боковым петлям оковок. Три цельнолитые бронзовые пуговицы, высотой 13 мм и диаметром 9 мм, служили для закрывания клапана кошелька. В качестве клапана использовался меховой язычок, который мог доходить и до поперечной пластины (рис.2). Тем не менее, в данном случае такой необходимости, скорее всего не было. (См. реконструкцию сумки из Hille рис.5).

Бронзовые оковки кошелька в виде подковы, которые наиболее похожи на оковки из захоронения 949 были найдены фермером на о.Готланд. Фермер, случайно распахавший одну или две могилы, выслал находки в Шведский Государственный Исторический музей (инв.номер 2309). Среди этих находок были фрагменты оковок кошелька (рис.3), а также кусок плетеной серебряной полосы, которая, возможно, принадлежала кошельку. На оковках сохранились фрагменты широкой бронзовой пластины, а фрагменты лицевой оковки декорированы узором в виде параллельных рельефных ребер (идущих вдоль окантовки), аналогично оковке из Бирки. Длина заклепок варьируется от 5 до 6 мм. У кошелька нет ни пуговиц, ни кольца для носки, по крайней мере, их не было найдено. Похоже, что он закрывался также как и кошель из Hille (рис. 4, 5).

Еще одна схожая оковка от кошелька была найдена Енквистом в Norra Abyggeby, Hille, Gastrikland (инв.номер SHM18780:2). Он натолкнулся на две могилы-трупосожжения, которые были серьезно повреждены во время сельскохозяйственных работ. При раскопках были обнаружены различные объекты, среди которых «4 фрагмента плоских бронзовых оковок, передняя часть которых была декорирована «бусинным» орнаментом, проходящим по центру полосы. Во втором захоронении Енквист обнаружил «бронзовые оковки, состоящие из 2 пластин, соединенных заклепками, одна из которых (оковок) сужается и утолщается и заворачивается в круглую петлю». В этом же захоронении он нашел «бронзовую оковку тонкой округлой формы, украшенную по краям двойными линиями».

Очевидно, что бронзовые оковки из этих 2 могил принадлежат к одному и тому же объекту; нашедший просто спутал находки. Учитывая, что оковки, найденные Енквистом были в неповрежденной половине захоронения №2, становится понятным, что части, которые ранее были отнесены к первому захоронению, принадлежат к захоронению № 2. Оба эти захоронения Енквист датирует серединой 10 столетия.

На рисунке 4 оковки, найденные Енквистом в захоронении №2, отмечены цифрой 2. На картинке четко видно, что фрагменты из 2-х захоронений принадлежат одному предмету. Пластина шириной 18 мм, довольно тонкая, с отверстиями для заклепок по узким краям, и декорирована двойным гребнем, параллельным краю. Пластина местами переломлена и слегка погнута. Формой найденные оковки очень похожи на оковки из Бирки, хотя немного шире и грубее сделаны; а также украшены «бусиннным» орнаментом и маленькими насечками по каждой стороне. Заклепки, которые соединяют оковки, от 6.5 до 8 мм длиной. На данном кошельке отсутствуют пуговицы и кольцо для подвешивания. В этом случае, по мнению автора статьи, кошель закрывался так: крышка затыкалась за бронзовую полоску (рис.5). Однако, тип захоронения (кремация) не оставил следов ни кожи, ни меха.

Еще один фрагмент кошелька такого типа храниться в Шведском Государственном Историческом Музее (рис.6). К сожалению, у этого фрагмента отсутствует инвентарный номер, а по сопроводительной записке, похоже, что он из области Skane. Эти оковки отличаются от других тем, что тыльная оковка сделана из железа, в то время как их обычно делали из бронзы. Бронзовая лицевая оковка над подвесной петлей украшена глубокими линиями, идущими вдоль края и насечкой забитой под углом зубилом, идущей между этими линиями. Под подвесной петлёй оковка украшена прекрасным идущим по центру «бусинным» узором. Соединяющие заклепки 6 мм длиной. На оковках видны следы воздействия пламени.

В захоронении № 958 Бирки найден еще один кошелек, который крайне интересен и о котором также следует упомянуть (рис.7). Кошель в общем, по форме и конструкции похож на описанные выше, но сильно отличается в мелочах. Оковка по краю одна, а не две. Чтобы соединить полоску с кожей при отсутствии задней полоски, каждая заклепка должна была иметь шайбу, а таковой не наблюдается. В таком случае задний и передний слой кожи должны быть сшиты, чтобы содержимое не выпадало. Оковка шириной 6 мм, идет гребнем и декорирована линией маленьких выбитых пуансоном треугольников с каждой стороны от гребня (возможно т.н. «волчьи зубы»), вершины треугольников направлены друг к другу через ребро/гребень оковки. Оковка по краю заканчивается петлями, выполненными в форме змеиной головы, одна из которых не сохранилась. Заклепки, которых первоначально было семь 9-ти мм длины. В отличие от других заклепок, ближняя к голове змеи, имеет округлую шляпку. Широкая (16 мм) бронзовая пластина, которая соединяющая петли идет поверху, вдоль краев она украшена двойной линией маленьких умбончиков. В середине нее идет звездный орнамент из 4 аналогичных умбончиков. Пластина незначительно выгнута наружу.

На рисунке раскопа, сделанном Stolpe, рядом с нижним краем бронзовой оковки сделано примечание: «бронзовая оковка принадлежит кошельку с короткой плетеной серебряной лентой». Эта лента ныне утрачена. Как она была прикреплена к бронзовой оковке или к кошельку, сейчас установить невозможно.

Ещё одним отличительным признаком этого кошелька является Х-образная бронзовая пластина, прикрепленная к лицевой стороне. Нижние ее части приклепаны к оковке, а верхние нет, что, возможно, указывает на то, что они закладывались рядом с верхней широкой пластиной под оковки, т.е. между оковками и кожей. Х-образная полоса декорирована тем же орнаментом, что и оковки и заметно выгнута наружу. Кольцо для подвешивания, пуговицы и верхняя часть кошелька отсутствуют. Очевидно, что он закрывался также как и кошель из Hille т.е. клапан просовывался под широкую бронзовую пластину.

Также Эрик Сорлинг рассматривает похожую находку из Латвии: Профессор Нерман указывает на то, что во время раскопок в Латвии, Гробин, в 1930, были найдены два предмета очень напоминающие оковки от кошельков (рис.8). Они были найдены в захоронении №80 в сопровождении броши, пары пинцетов и нескольких фрагментов обоймиц от ножен меча (все предметы были выполнены в бронзе). Исходя из этого, можно предположить, что это мужское захоронение. Оковки (или то что ими считается), были простыми и декорированными 6-ю четкими линиями, разделенными на 2 группы вдоль краев. В оковках использовались по крайней мере 9 заклепок. Тот факт, что заклепки идут так часто, не уникален, но необходимо отметить очень маленький размер кошелька. Также вызывает интерес, что захоронение датируется концом VIII началом IX вв., а это более ранняя датировка чем у оковок от аналогичных кошельков.

Ниже мы приводим еще три (возможно четыре) опубликованных находки аналогичных оковок. Две из них происходят из Гнездово, одна из Танкеевского могильника (ранние болгары на Волге).

Первая гнездовская находка (рис.9) относится к 1881 году, курган №4 (12) раскопки В.И.Сизова Центральной курганной группы. Высота кургана 1,5 метра, диаметр 9,55 метра. В восточной половине кургана с глубины 1 м прослежены остатки развала вытянутого с юга на север погребального костра. Инвентарь кургана состоял из обломков железной гривны с подвесками, горшка, подковообразной фибулы с гранчатыми головками, лировидной пряжки, обломков бронзовой оковки кошелька, обломков костяного гребня, точильного бруска и бронзовой чашки от весов. Возможно, из этого кургана происходит и бронзовое складное коромысло от весов. Исходя из прорисовки обломков лицевой части оковки, можно говорить о том, что она была декорирована аналогично оковке из Бирки (рис.1), оковке с о. Готланд (рис.2) и возможно находке из Гробина (рис.8).

Вторая гнездовская находка (рис.10) относится к 1896-7 году, курган №55, также раскопки В.И. Сизова Центральной курганной группы. Высота кургана более 1,8 метра. Кострище располагалось в его насыпи «не глубоко». В центре развала костра – горшок с костями, прикрытый плоским камнем и присыпанный мелкими камнями. В слое кострища – бронзовый обломок пластинчатой оковки кошелька, перстнеобразное завязанное височное кольцо, обломок дисковидной сплошной орнаментированной фибулы с четырьмя выступами. Исходя из прорисовки обломков лицевой части оковки, можно говорить о том, что она была декорирована и конструктивно схожа с оковкой из захоронения № 958 Бирки (рис.7). Таким образом, возможна несколько иная, по аналогии с оковкой из захоронения №958, реконструкция оковки и кошелька, нежели приведенная на рисунке 10.

О находке оковки кошелька из Танкеевского могильника (рис.11) авторам реферата известно мало. Исходя из однородности данного памятника, возможно, говорить о том, что она происходит из трупоположения и, практически наверняка, принадлежала местному жителю. Датировка Танкеевского могильника X- первая пол. XI вв. Визуальное сравнение этой оковки с остальными говорит о ее более грубом исполнении и нарушении некоторых конструктивных особенностей, в частности, конструкции петель. Возможно, этот кошелек является подражанием кошелькам описанным выше.

На наш взгляд при рассмотрении данного вида кошельков интерес представляет и находка, происходящая из марийских древностей, погребение №5 Веселовского могильника (рис.12). Материал: кожа, бронза, серебро. Датировка IX-X вв. Как и в случае с танкеевской находкой имело место подражание «северным» кошелькам.

Интересен вопрос, кому принадлежали эти кошельки: мужчинам или женщинам? Все захоронения в Бирке, содержащие кошельки, мужские. Захоронение Hille предполагается мужским, так как там найдено оружие. Захоронение Hangvar мужское. Захоронение из кургана №4 (12) Гнездово тоже мужское. Все они датируются X веком. Однако, судя по древнерусской находке в кургане № 79 Центральной курганной группы в Гнёздово, такие кошельки возможно могли использоваться и женщинами (детали кошелька найдены вместе с перстнеобразным завязанным височным кольцом и обломоком дисковидной сплошной орнаментированной фибулы с четырьмя выступами. Раскопки 1896-7 гг.).

Находки этих кошельков достаточно редки и отдалены друг от друга. Две находки происходят с Бирки, одна с о. Готланд, одна происходит из Gastrikland, возможно одна из Сконе, одна из Гробина, две из Гнездово и одна из Танкеевского могильника.

Кошельки, когда их носили, должны были выглядеть весьма богато. Отделанные серым зимним мехом белки или горностая, окаймленные золотистым блеском бронзовых оковок, кошели указывали на высокий социальный статус своего владельца. Местом их производства, вероятно, была Бирка, а зародилось их производство на востоке или юго-востоке Швеции. Впоследствии, мода на такие кошельки была перенесена на территорию других Скандинавских стран и Древней Руси.

Литература:

H. Rydh, in Studies of Oscar Almgren 1919; Rig 1919 pg. 238 and Forhistoriska undersokningar pa Adelso. Sthlm 1936.

A. Enqvist, Nya fynd och undersokningar I Gastrikland in Meddelanden av Gastriklands Kulturhistoriska forening 1928.

N. Fettich, Zur Archaeologie der Ungarischen Landnahmezeit, Archaeologischer Anzeiger

Гнездовский могильник, Часть 1, ТГИМ, выпуск XXXVI, М. 1999.

Финно-угры и балты в эпоху средневековья, Археология СССР, Наука, М. 1987.

Степи Евразии в эпоху средневековья, Археология СССР, Наука, М. 1981.

Wickelbander (обмотки).

Peter Beatson. Перевод: Тостин ("Восточный Путь").

Статья публикуется с разрешения автора. Оригинал размещен на "Christobel & Peter’s Homepage".

Рис.1. Карта показывает памятники, упоминаемые в тексте. Треугольниками показаны памятники, где обнаружены остатки тканых полос.

Введение.

При раскопках раннесредневековых поселений по всей территории Европы (рис.1) среди остатков текстиля можно выделить шерстяные ленты примечательной формы. Ленты, как правило, имеют ширину 75 – 100 мм (рис.2), и были преднамеренно сотканы такой ширины, а не вырезаны из куска ткани. Об этом позволяет судить наличие кромок с каждой стороны ленты. В большинстве случаев ленты имеют узор «в елочку», часто ткань очень высокого качества.

Рис.2. Распределение ширины находок, по табл.1. Средняя ширина полос 9 см.

Технический анализ.

За несколькими исключениями (см.табл.1) ленты представляют собой полосы саржи 2:2 (рис.3), сотканные из гребенной пряжи. Нити основы скручены в направлении Z, уточные – в направлении S. Количество нитей различно, но всегда большое, что является показателем высокого качества ткани. Ткань, как правило, «не сбалансирована», т.е. нитей основы на 1 квадратный сантиметр приходится больше, чем нитей утка. Это восполнялось использованием более толстых нитей утка.

Рис.3. Диаграмма переплетений, которые использовались в ткани обмоток (см. также табл.1). Черный цвет - нить основы, белый - нить утка. Нить основы направлена "вниз" по отношению к странице. Стрелки указывают обратное направление. a. 2/2 broken warp chevron twill. b. 2/1 warp chevron twill. c. 2/2 саржевое переплетение "в елочку". d. 2/2 broken lozenge twill. e. 2/2 саржевое переплетение "диагональ". f. 1/1 полотняное переплетение. g. Направление кручения нитей.

Соотношение основа: уток, видимо, соответствует местным ткаческим традициям. Например, три находки из Хедебю, при разном качестве, имеют одинаковое соотношение основа: уток (2:1), в то время как находки с Британских Островов ближе к 1:1 (рис.4).

Рис.4. График числа нитей в ткани обмоток по опубликованным отчетам. Показано отношение числа нитей основы к числу нитей утка, а также качество ткани (по: Хагг 1984).

При формировании узора «в елочку» количество нитей основы, лежащих между сменами направлений в «зигзаге», выбиралось произвольно. Наиболее часто встречается интервал в 10 нитей основы, хотя вариант с 6 нитями был так же популярен, особенно в Британии (рис.5). Часто встречаются ошибки при счете нитей, а в некоторых случаях не наблюдается никаких попыток добиться правильного регулярного орнамента. Один экземпляр из Элизенхофа имеет только одну смену направления, в центре ленты.

Рис.5. Число нитей основы между reversals (см. также рис.3) в ткани обмоток (warp chevron twill) различных степеней качества (плотность нитей основы на см). The frequency of reversals does not particularly depend on the fineness of the cloth, indicating that a particular width of 'zig-zag' was probably not sought.

Кромки как правило обычные, не усиленного типа, то есть нить утка, достигая последней нити основы, направляется в обратном направлении (рис.7а). Исключениями являются ленты, шириной до 16 см, из Финских погребений в Залахтовье (Хвощинская, 1992), у которых кромки трубчатые (рис.7b). У ленты (S-26) из Хедебю одна из кромок усилена швом, однако скорее всего этот шов появился в ходе повторного использования, вероятно в качестве заплаты на одежде (Хагг 1991).

Рис.7. a. Simple selvedge, top view. b. 'Tubular' selvedge of Finnish leg wraps, cross section through warp (по: Хвощинская 1992).

Цвет.

Всего несколько образцов были изучены на предмет красителей, и получились следующие результаты: ленты из Йорка и практически все образцы из Лондона окрашены в фиолетовый при помощи лишайника, а в других случаях в сине – фиолетовый при помощи индиго (или вайды?). Лента E-32 из Элизенхофа, ленты S-26, H-28 и S-34 из Хедебю были окрашены соответственно – 2 первые в красный, остальные в желтый. В нескольких случаях были использованы нити основы и утка различного цвета, что позволяло выделить орнамент - лента из Элизенхофа (E-479) имеет темную основу и светлый уток; в то же время лента из Дублина Е172:12064 имеет светлую основу и темные уточные нити.

Функции.

Эти куски материи интерпретируются как правило как обмотки для голени (Немецкий: Wickelbander, английский: Puttees), которые можно часто увидеть на иллюстрациях в манускриптах того времени.

Эластичность ткани «в елочку» делает ее наиболее удобным для такого использования. В связи с тем, что изучаемые образцы являлись выброшенными обрывками, а не одеждой, найденной на трупе при раскопках погребений, такое определение трудно подтвердить. Похожие ленты иногда сопровождают cеверогерманские болотные жертвоприношения железного века, но даже в этих случаях их находят отдельно от тел (Хагг 1984, Хундт 1981). В манускриптах, обмотки, как правило, изображаются на мужских фигурах, однако иногда выглядывают из- под длинных женских одежд (Оуэн – Крокер 1986). В Латвии похожие ленты носились на запястье (Хагг 1984, Зарина 1994), ткань «в елочку» использовалась так же в качестве головного убора (Зарина 1990).

Рис.8. Способ крепления обмоток: "Три Мага". "Благословение св.Этельвольда", Англо-саксы, 971-984 (по: Willett and Cunnington 1960).

Закрепление обычно осуществлялось обычным завязыванием свободных концов. Однако существуют подтверждения других способов. В манускриптах, у фигур высокого социального статуса можно видеть завязки с кисточками или наконечниками (рис.8, 9).

Рис.9 Способ крепления обмоток: герцог Вильгельм Завоеватель, сцены с гобелена из Байо, ок.1075 (по: Rud 1988).

Узкие завязки изготовленные из тесьмы (на табличках) для саржевых обмоток использовались у финнов эпохи викингов (Хвощинская 1992), окончания этих завязок были переплетены с кольцами из бронзовой проволоки (рис.10).

Рис.10. "Кисточка", изготовленная вплетением бронзовой проволоки в шерстяные нити, на тканой на дощечках тесьме из Eura Luistari, Финляндия. 10 в. (по: Lehtosalo-Hilander 1982).

Пара крючков была найдена под коленными чашечками мужского скелета в погребении Bj903 в Бирке (рис. 11а). На обороте крючков имелись остатки шерстяной ткани саржевого переплетения (Обмотки?). Крюки были застегнуты на маленькие железные кольца, к которым приржавела льняная ткань полотняного переплетения (остатки штанов?) (Хагг 1986). Похожие крючки в виде масок или птиц известны и в материалах других раскопок (11b).

Рис.11. а. Пара бронзовых крючков в коленной области мужского погребения Бирка Bj903, Швеция, 10 в. (по: Arbman 1940-43). b. Аналогичный бронзовый крючок. Рюриково Городище, 9-10 вв. (по: Носов 1987). Необходимо отметить, что подобные крючки найдены также в Тимереве (погр.383), Ладоге и Гнездове (серебро). В материалах Рюрикова Городища присутствуют два подобных предмета, однако на показанном на рисунке предмете отсутствует крючок, что может быть объяснено либо технологическим браком, либо непониманием мастером назначения предмета (Комментарий Браги Хольмгардсгоди).

Маленькие серебряные крючки, расположенные похожим образом, были найдены в захоронении 9-го века в Винчестере, Англия (рис.12). Однако в данном случае пол остался неопределенным. Биддл (1990) пишет, что эти крюки могли быть расположены на концах завязок, однако лучшим применением для них было бы застегивать два края одежды. К примеру, они могли соединять разрез в верхней части коротких чулок, помогая им лучше облегать ногу.

Рис.12. Пара серебряных крючков из коленной области погребения 67 (пол неизвестен) в Винчестере, 2я пол. 9в. (по: Biddle 1990).

Аристократическая Германская мода на кожаные завязки с замысловатыми металлическим и застежками, которая достигла своего зенита в эпоху Меровингов, почти угасла в эпоху викингов, но экземпляры в бронзе (рис.13) и железе (рис.14) известны в 3 погребениях в Лейре, Дания. Набор, состоящий из пряжки, антабки и ременного наконечника, был найдены около каждого колена погребенных.

Рис.13. Комплект подвязок из мужского погребения 1058, Лейре (Lejre, Дания), ок.900 (по: Andersen 1993). a. Позолоченные и посеребренные бронзовые пряжка, держатель ремня и ременной наконечник с левой ноги. b. Реконструкция подвязки (по: Andersen 1969). c. Возможный способ ношения (по: Birkeback 1982).

Рис.14. Комплект подвязок из погребений (пол не определен) 850 и 979 из Лейре, Дания, эпоха викингов (по: Andersen 1993). Погребение 850 - железные пряжки, держатель ремня, ременные наконечники. Погребение 979 - железные ременные наконечники (остальные части комплекта не показаны). Ременные наконечники сделаны из согнутой железной полосы.

Реконструкция

Если нет желания ткать обмотки самим, приемлемое решение следующее – вырежьте полосы из целого куска ткани и обметайте края, чтобы предохранить края от осыпания. Ткань «в елку» легко доступна, однако современное качество совсем не такое высокое, обычно можно найти ткань, у которой на 8-13 нитей основы приходятся на 8-10 нитей утка на 1 см, меняя направление каждые 8 или 16 нитей основы (сравните с рис.4). У современной ткани уток и основа разного цвета, чтобы выделить узор «в елочку». Неизвестно, насколько это было распространено в средневековье, но в конце концов некоторые из образцов было изготовлено таким образом. В связи с большим числом нитей и частотой смен направлений, углы «елки» были меньше и острее, чем на имеющихся современных образцах. Наиболее популярными цветами были синий и красно- фиолетовый.

Какой длины они должны быть? Только три образца эпохи викингов имеют длину более 1 метра – Элизенхоф E-479 - длинной 124 см; Хедебю Н-55С – 118см и Хедебю Н-43 – 102 см (Хагг 1984; Хундт 1981). Целые ленты известны из до-викингских захоронений в торфянниках, например из Дамендорфа (2й век) – 105 см и Бернухсфельд (7й век) 370 и 292 см (Хагг 1984, Хундт 1981, ван дер Санден 1996).

Реконструированные обмотки, основанные на ленте S-26 из Хедебю, изготовленные в исследовательском историко- археологическом центре в Лейре (Дания) имели длину 360 см (Краг 1994). Из моего личного опыта от 2.5 до 3 метров необходимо на каждую ногу, чтобы обмотать ее от ступни до колена – пара может быть изготовлена из 1 метра ткани, путем соединения полос конец к концу.

Литература.

Arbman, H. (1940-43). Birka I: Die Graber (2 vols.). Kungl Vitterhets Historie och Antikvitets Akademien: Stockholm.

Andersen, A.W. (1993). Lejre- skibssѕttinger, vikingegrave, Gridehїj. Aarbїger for Nordisk Oldkyndighed og Historie, 1993, pp.7-142.

Andersen, H. (1969). Vikinger fra uvant synsvinkel. Skalk 1969(1), pp. 3-8.

Biddle, M. (1990). Object and Economy in Medieval Winchester (Winchester Studies 7.ii). Clarendon Press: Oxford.

Birkeback, F. (1982). Danmarkshistorien: Vikingetiden. Vol. 1: Rejselystne bїnder. Forlaget Sesam: Copenhagen.

H?gg, I. (1984). Die Textilfunde aus dem Hafen von Haithabu. Berichte ?ber die Ausgrabungen in Haithabu 20. Karl Wachholtz: Neum?nster.

H?gg, I. (1986) Die Tracht. In: G. Arwidsson (ed.) Birka II:2. Systematischen Analysen der Gr?berfunde, pp.51-72. KVHAA: Stockholm.

H?gg, I. (1991) Die Textilfunde aus der Seidlung und aus den Gr?bern von Haithabu. Berichte ?ber die Ausgrabungen in Haithabu 29. Karl Wachholtz: Neum?nster.

Hundt, H. (1981). Die Textil- und Schnurreste. Die fr?hgeschichtliche Marschensiedlung beim Elisenhof in Eiderstedt, vol. 4. Lang: Frankfurt am Main.

Krag, A.H. (1994). Reconstruction of a Viking magnate dress. In: G. Jaacks & K. Tidow (eds.) Textilsymposium Neum?nster: Arch?ologische Textilfunde/ Archaeological Textiles 4.-7.5.1993 (NESAT V), pp.114-119. Textilmuseum Neum?nster: Neum?nster.

Kvhoschchinskaia, N. (1992). New finds of medieval textiles in the north of Novgorod land. In: L-B. Jїrgensen & E. Munksgaard (ed.) Archaeological Textiles in Northern Europe (NESAT IV). Tidens Tand, no. 5, pp.128-133. Kongelige Danske Kunstakademi: Copenhagen.

Lehtosalo-Hilander, P.-L. (1982). Luistari II: The Artefacts. [Suomen Muinaismuistoyhdistyksen Aikakauskirja / Finska Fornminnesf?reningens Tidskrift 82:2]. Vammala: Helsinki.

Nosov E.N. (1987). Ryurik Gorodische and the settlements to the north of Lake Ilmen. In: M.A. Brisbane (ed.) The Archaeology of Novgorod, Russia, pp. 41ff. Society for Medieval Archaeology: London.

Owen-Crocker, G.R. (1986). Dress in Anglo-Saxon England. Manchester University Press: Manchester.

Pritchard, F. (1984). Late Saxon textiles from the City of London. Medieval Archaeology 28, 46-76.

Pritchard, F. (1992). Aspects of the wool textiles from Viking Age Dublin. In: L-B. Jїrgensen & E. Munksgaard (ed.) Archaeological Textiles in Northern Europe (NESAT IV). Tidens Tand, no. 5, pp.93-104. Kongelige Danske Kunstakademi: Copenhagen.

Roesdahl, E. (1982). Viking Age Denmark. British Museum Publications: London.

Rud, M. (1988). The Bayeux Tapestry and the Battle of Hastings 1066. Christian Eilers: Copenhagen.

Tidow, K. (1988). Neue Funde von Mittelalterlichen Wollgeweben aus Norddeutschland. In: L. Bender-Jїrgensen, B. Magnus and E. Munksgaard (eds.) Archaeological Textiles: Report from the Second NESAT Symposium 1.-4.5.1984, pp.197-210. Kїbenhavns Universitet Arkѕologiske Skrifter 2: Copenhagen.

van der Sanden, W. (1996). Through Nature to Eternity: The Bog Bodies of Northwest Europe. Batavian Lion International: Amsterdam.

Walton, P. (1989). Textiles, cordage and raw fibre from 16-22 Coppergate. Archaeology of York 17(5), pp.283ff.

Willett, C. and Cunnington, P. (1960). A Picture History of English Costume. Vista Books: London.

'World of the Vikings' (1994). CD-ROM for Apple Macintosh, Version 1.1. Past Forward Ltd: York.

Zarina, A. (1990). Herstellungsmethoden der in Gr?berfeldern des 3.-13. Jh. im Gebeit Lettlands gefundenen Gewebe. In: P. Walton & J.-P. Wild (eds.) Textiles in Northern Archaeology, NESAT III: Textile Symposium in York 6-9 May 1989, pp.107-112. Archetype: London.

Zarina, A. (1994). Neue Funde der Lettgallischen M?nnertracht aus dem 11. Jahrhundert. In: G. Jaacks & K. Tidow (eds.) Textilsymposium Neum?nster: Arch?ologische Textilfunde/ Archaeological Textiles 4.-7.5.1993 (NESAT V), pp.129-136. Textilmuseum Neum?nster: Neum?nster.

Металлизированная тесьма.

Carolyn Priest-Dorman. Перевод: Годи.

Среди разнообразных вариантов времяпровождения на фестивале есть одна немаловажная деталь, которой никто не сторонится, - возможность приобретать новые вещи. Торговцы тесьмой, похоже, стягивают к себе наибольшие толпы потребителей, и немудрено понять почему: они продают недорогие аналоги средневековых орнаментов, оригиналы которых крайне дороги в изготовлении или приобретении. Цель этой статьи - некоторая дискриминация покупателей тесьмы для воспроизведения костюма людей Северо-Западной Европы эпохи раннего средневековья (имеется в виду VI-XI вв.), а именно викингов, франков, англо-саксов, что означает тебя, читатель!!!

Одна из наиболее нарочитых техник тканой тесьмы, металлизированная парча, очень широко использовалась для изготовления перевязей, головных повязок и оторочек. Яркая золотая или серебряная металлизированная тесьма является лучшим аналогом тканой парчи, и, к нашему счастью, почти все торговцы тесьмой обычно предлагают довольно большой выбор.

Основы.

Первая хитрость в выборе тесьмы - подобрать такой орнамент, который выглядит как нечто похожее на то время, моделированием (или реконструкцией) которого занимаешься. Это не так легко, как кажется. Прежде всего необходимо оценить цветовую схему тесьмы. Большая часть известных находок не проходили анализа на красители, поскольку крайне фрагментарны. Во многих случаях от тесьмы сохранялась только металлизированная часть. Те немногие фрагменты, которые подвергались анализу, показывают, что использовались яркие цвета: красный, синий или пурпурный (лиловый). Металлическая часть всегда золотая или серебряная. Соответственно, стоит выбирать темные цвета нитяной основы с серебряным или золотым орнаментом. Викинги, похоже, предпочитали носить серебро, в то время как англо-саксы и франки предпочитали золото: среди находок этих культур нет ни одного серебряного фрагмента.

Яркие цвета привлекали культуры ранних периодов, по крайней мере, не менее, чем нынешних участников SCA. Цветовая палитра раннего времени от Константинополя до Ирландии весьма схожа: лиловые и фиолетовые из лишайников, альканны (Alkanna tinctoria) и моллюсков; синие из вайды; кирпично-красные из марены; богатые темно-красные из жучка кермес [*] (дорогой импортный краситель, который использовался для лучших тканей); желтые из резеды или ракитника; темно-золотые из шафрана или таниновых красителей; зеленые, лиловые и фиолетовые из смешения красителей или передержки. Свидетельств черного цвета немного, хотя могла использоваться натуральная черная шерсть. Хотя коричневые, ржавые и нейтральные тона были довольно обычным явлением для того времени, они не были популярны для модной одежды.

Некоторая специфика.

Юты, которые заняли Кент (юго-восток Англии) использовали парчовые оторочки, начиная с шестого века, возможно, заимствовав их у франков империи Меровингов. Некоторые примеры орнаментации, найденные в погребениях Кента и датируемые серединой VI столетия, приведены ниже:

	Орнамент "Sarre 90" (ширина 5мм). Часть женской головной повязки.
	Орнамент "Bifrons 6A" (ширина 3 мм). Часть женской головной повязки.
	Орнамент "Sarre 94" (ширина 3 мм). Часть женской головной повязки.
	Орнамент "Sarre 4" (ширина 5 мм). Найдена на женском запястье, возможно, часть оторочки.

В одном из ранних англо-саксонских мужских погребений (Taplow Barrow, очень богатый курган в Бэкингемсшире, датируемый началом VII столетия) обнаружены остатки более сложной металлизированной тесьмы, в том числе единственный образец шириной более 9 мм. Погребенный носил узкую златотканую перевязь и более широкий пояс с украшенной пряжкой. Орнамент был различным: на приведенной иллюстрации показан фрагмент, предположительно перевязи, шириной 1.4 см.

В целом, меровингские и поздние франкские златотканые предметы, датируемые V-VII веками, были более широкими, чем англо-саксонские. Женские оторочки или головные повязки варьировались по ширине от 4.5 мм до 2 см, причем более широкие фрагменты использовались как оторочка. Фрагменты из мужских погребений того же времени были более широкими, обычно варьируясь от 1 до 3 см шириной. Многие мужские фрагменты, скорее всего, использовались как перевязи или пояса, более узкие использовались на краях одежд, таких как нижняя рубаха или церемониальный плащ. К сожалению, большинство франкских находок сохранились не столь хорошо, как англо-саксонские, и потому орнаментальные мотивы определить затруднительно. Однако, известно, что некоторые орнаменты основывались на шевронах, ромбах, лестничных мотивах.

Надежные свидетельства златоткачества эпохи викингов опираются на несколько находок. Наиболее документированы находки IX-X веков из Бирки (Швеция) и единичного мужского погребения X века из Маммена (Дания).

Этот орнамент, "Birka 22", наиболее популярный мотив, обнаруженный в погребениях Бирки; он использовался и мужчинами, и женщинами на протяжении IX-X веков, причем ширина варьировалась от 8 до 12 мм. Хотя найдены и серебряные, и золотые версии этого орнамента, иногда на одном фрагменте, это единственный орнамент, где золотая нить была составной частью конечного продукта. Все другие орнаменты используют серебряную нить, а их ширина варьируется от 6.5 до 17 мм.

Этот орнамент, "Birka 6" (ширина 11 мм), представляет несколько орнаментальных мотивов, широко распространенных в Бирке: "сломанные гребни", "андреевские кресты" и "S-мотив". Эта тесьма была на шелковой основе и использовалась как оторочка мужской нижней рубашки в византийском стиле. Другими распространенными мотивами Бирки были полосы, свастики, шевроны и модифицированный мотив "Древа жизни". Подавляющее большинство образцов из Бирки обычно около 1 см шириной, хотя встречаются и более узкие, а также более широкие (до 1.7 см).

Златотканые изделия Маммена происходят из мужского погребения конца X века. Они довольно широки - 1.4 см, и тканы из золота, но не серебра. Этот орнамент воспроизводит один из двух основных мотивов из найденных фрагментов. Подобная тесьма использовалась для украшения набивных манжет.

Более поздняя англо-саксонская златотканая тесьма представлена реликвиями святого Катберта, серией арглийских вышивок X века и тканой на дощечках тесьмы.

Приведенные орнаменты, "Cuthbert 7" (ширина 8 мм), демонстрируют различные мотивы найденных деталях обработки краев церковных одежд. В целом, более узкие мотивы "Cuthbert" сводятся к простым геометрическим, таким как кресты и диагональные полосы, а также различные варианты листьев акантуса, птицы, львы и маленькие драконы. Крупные орнаменты (здесь не приводятся) используют несколько типов процветших крестов, птиц, плетенку, вазы, и более сложные варианты листьев акантуса.

В общем, за исключением поздних англо-саксонских образцов, большинство орнаментов металлизированной тесьмы используют геометрические мотивы. Диагонали, треугольники, ромбы были наиболее распространенными элементами орнамента, соединенные в различные орнаментальные группы. Поздние англо-саксонские образцы добавляют к предыдущим мотивам растительный орнамент и изображения зверей. Бросается в глаза отсутствие орнаментов, состоящих из кругов, полукругов, цветов (хотя последние встречаются в Византии, но не в северо-западной Европе).

Использование тесьмы.

Второй хитростью выбора правильного использования тесьмы является ее правильное размещение, что опиять же не так просто, как кажется. Некоторые женщины всех упомянутых культур носили тесьму в качестве головной повязки, с покрывалом или без, в зависимости от времени и места. Некоторые франки или ранние саксы носили пояса и/или перевязи, где тесьма используется для орнаментации или является структурным компонентом. В общем, создается впечатление, что украшение ворота рубахи тесьмой не практиковалось, хотя ранние континентальные саксы (мужчины) обшивали ворот рубахи или переднюю часть верхней одежды, напоминавшей кимоно. Только высокорожденные франки были столь расточительны, что украшали подол одежды златотканой тесьмой; викинги и англо-саксы, похоже, концентрировались на верхней части.

И мужчины, и женщины всех трех культур украшали тесьмой обшлага рукавов. Некоторые саксы и викинги могли использовать тесьму для украшения набивных рукавов, вероятно относящихся к церемониальной эпиманике (epimanikia), которую носило духовное сословие. Эффект подобных рукавов напоминал нечто среднее между браслетом и напульсником, как можно судить из хорошо сохранившегося экземпляра из Маммена. Мужчины и женщины эпохи викингов прикрывали тесьмой, нередко на шелке, одежные швы. Женская рубаха (та, что под апроном) и мужские верхние рубахи обычно украшались именно таким способом.

Современная металлизированная тесьма, используемая в SCA, представляет собой крайне материало- и трудо-затратную средневековую продукцию. Небольшое количество ее, при разумном использовании, соответствует историческим и эстетическим требованиям. Обширное использование тесьмы характерно для эстетики иных регионов или хронологических периодов: прежде всего, Византии. К счастью, эта особенность сберегает средства: можно украсить одежду менее, чем тремя метрами тесьмы, и все же выглядеть как очень состоятельный сакс, викинг или франк.

"Гуманизированные" сулицы.

Федор Спасов.

Стремление к максимально полному использованию комплекса вооружений раннего средневековья обуславливает особые требования к безопасности метательного оружия. В этой работе освещаются некоторые способы "гуманизации" легких метательных копий (дротиков/сулиц), т.е. создания приспособлений, понижающих травмоопасность наконечников тяжелого метательного оружия. Эта заметка является необходимым приложением к Боевым правилам Ассоциации.

Активное применение метательных дротиков на последнем мероприятии Ассоциации показало их высокую эффективность и целесообразность введение в боевой арсенал дружин, наравне с остальным оружием. Отряды вооруженные сулицами могут вступить в бой на расстоянии и вывести из строя часть противника еще до вступления в рукопашную схватку.

Так же стало очевидным, что легковооруженные, мобильные отряды «застрельщиков» могут отвлекать и оттягивать на себя часть основных сил противника, принуждая его не расслабляться на марше. В тоже время, наличие дротиков является гарантией защиты от лучников и легкой пехоты, которые ведут преследование на расстоянии и не вступают в рукопашную схватку.

Умение кидать дротики, так же должно стать обязательным условием повышения внутри воинской иерархической лестницы Ассоциации.

Все эти причины подводят нас к необходимости принять общие стандарты на изготовление и использование безопасного метательного оружия. Было опробовано два варианта:

• Простая палка, срезанная за полчаса до боевых действий в лесу, неочищенная от коры и сучков, без защитного наконечника.

Положительные моменты Простота изготовления, дротиком может стать любая палка подобранная в лесу.

Отрицательные моменты Сучки и кора могут ободрать открытые части тела при скользящем попадании дротика При попадании торцом (острием) удар будет значительным из-за отсутствия защитного наконечника, внешний вид такого снаряда не позволяет его отнести к категории оружия и соответственно к нему относиться – потеря его не сильно огорчит владельца.

• Имитация дротика, изготовленная из гладко ошкуренного древка и кожаного наконечника с наполнением.

Положительные моменты Безопасность при попадании в любую часть тела – наконечник спружинит и отскочит при прямом попадании и не оставит царапин при касательном. Внешний вид более подходит под категорию оружия и заставит более бережно к нему относиться, подбирая каждую пущеную противником сулицу. Чтобы не перепутать в конце свои с чужими, можно ввести клубные или частные резы на древках.

Отрицательные моменты Изготавливать дротики необходимо до мероприятия, потерянные или сломанные невозможно восполнить в полевых условиях.

Приняв за основу второй вариант дротика с гуманизатором, остановимся более подробно на способе его изготовления. На рис.1 даны размеры и контур заготовки из кожи толщиной 1,5-2мм. По контуру необходимо проколоть шилом отверстия под прошивку.

Перед началом сшивания внутрь заготовки плотно вставляется сантехнический лен, который можно приобрести на любом строительном рынке. На мой дротик ушло две таких косички. Для усиления конструкции по центру заготовки вкладывается и затем зашивается вместе со льном обычная кольчужная пружина из проволоки 1.2мм.

Для прикрепления гуманизатора к древку необходимо просверлить в последнем два одинаковых отверстия и проколоть соответствующие в кожаном наконечнике, одним стежком при помощи шнура конструкция собирается вместе.

На рис.4 приводится схема сборки дротика в разрезе. Длина древка не более 180 см, толщина не более 2 см.

Как показывает практика, при быстром сближении тяжеловооруженный воин успеет кинуть 1-2 сулицы перед началом рукопашной. Для легкого пехотинца, который не будет вступать в рубку и преследует цель измотать противника постоянными атаками, необходимо гораздо большее количество сулиц: 5-6 шт. Было бы желательно, чтобы до следующего крупного совместного мероприятия, каждый клуб озадачился проблемой изготовления нужного кол-ва дротиков.

Использование метательного оружия позволяет приблизиться к боевым реалиям раннего средневековья, использовать почти весь арсенал дружинника. Что дальше? Может быть, метательные топоры?