2.1 Древо интеллектуальной жизни

Первый из них – образ философии как древаинтеллектуальной жизни,естественной и всеобщей формы познания, устремлённого к высшему. Своей популярностью в европейской интеллектуальной истории этот образ обязан, пожалуй, более всего, Ренé Декáрту – одному из гениев Нового времени, эпохи как раз очень оспоренной наукой.

Сам Декарт обратился к этому образу как к некоторой очевидности, доступной любому образованному человеку его XVIIвека. Ему важно было свидетельствовать о философии как о пытливом занятии.

Всякому, «кто намерен себя просветить», Декарт советует вначале«составить себе правила морали, достаточные для руководства в житейских делах», затем заняться аналитическими упражнениями и «долго практиковаться в более лёгких вопросах, и уж после этого должно серьёзно отдаться подлинной философии, первой частью которой является метафизика, где содержатся начала познания. Вторая часть – физика; в ней рассматривается то, как образован весь универсум; затем какова природа Земли и всех остальных тел, находящихся около Земли… Таким образом, вся философия подобна дереву, корни которого – метафизика, ствол – физика, а ветви, исходящие от этого ствола, – все прочие науки, сводящиеся к трём главным: медицине, механике и этике.

Со временем то, что Декарт назвал стволом и ветвями философии, стало называться именами различных наук. Нокак бы ни менялся предмет философского исследования, даже тогда, когда дело шло об отказе от исследований того, что является всеобщим и высшим, реальнооно всегда оставалось исследованием принципов, оснований или первоначал– неотменимых корней какого бы то ни было «стволового» или «ветвенного» познания; «иссыхание корня» – прекращение философского исследования – означало опасность для всего дела познания. На эту опасность и указывал М. Хайдеггер, говоря о несравнимости философии триста лет спустя.

Всегда оставалась и последняя цель познания, «плоды», добиваясь которых исследователь узнавал о непосредственно существенном в себе и для себя. Но для прояснения этой цели вернее, пожалуй, будет обратиться к другому образу философии, который на два тысячелетия древнее Декартова, - образу пути.

2.2 Двойственный путь

Это образ, для которого с самого момента его возникновения была характерна смысловая двойственность или двусмысленность. В древнегреческом интеллектуально-речевом опыте, где этот образ, собственно, и возник, мы встречаем его и как οδός, «одóс», и как μέθ-οδος, «мéтодос»: первое слово означает нахоженную или накатанную дорогу к известной цели, путь, надёжно обретённый; второе –рискованную тропуследования за кем-то или чем- то.

Двойственный смысл образа пути, применительно к философии, указывает прежде всего на исконность выборав философском исследовании. Философия – это и «решимость радикальной открытости», и весьма «опасное познание» - именно потому, что оно возникает в ситуации оспаривания привычного, того, что стало недостоверным.

Образ философии как пути - это образ познавательной свободы, без которой философское исследование не осуществимо. Однако, эта свобода ничего общего не имеет с интеллектуальным самоослеплением или бунтарской всеотрицающей бравадой перед стариной. Цель философского пути, который требует и жертвенного выбора, и свободного мышления, предельно серьёзна и достигается тогда, когда она осмысливается именно в качестве таковой.

Образы философии как некого древа познания и жизни и некого пути к подлинному знанию и жизни – это образы, которые отличает смысловая взаимность. В только что прошедшем XXвеке философию стало возможным представить в виде «сада расходящихся тропок», и тем очевиднее стала связь. Её следует усматривать не только в «знании» или «жизни», как неких смысловых пределах, а в том, чем мотивированы устремления к этим пределам, –потребностях духовного делания, на которое ориентировано любомудрие. Философия никогда не была чистым знанием. Она всегда была «знанием-для», знанием-служением, знанием-проводником к невещественным истинам человеческого существования, знанием-построением личности и знанием-закалкой умов.