05-03-2013_20-01-49 / piotrovskiy_m_b_nikonova_a_a_red_sobor_lic

Хроники	271

создания которого не одно десятилетие обсуждалась в художественных и близких ко двору кругах, наконец-то получила долгожданное решение. В апреле 1895 г. Николай II подписал указ об учреждении Русского музея имени Александра III. Умерший за полгода до этого события император имел репутацию любителя и покровителя русского искусства, а собираемая им коллекция русской живописи украшала любимые резиденции монарха – Александровский и Гатчинский дворцы. В перспективе Александр III намеревался основать в столице музей национального искусства, но решение об этом суждено было принять Николаю II1.

Ñмомента своего основания Русский музей рассматривался

âпервую очередь как собрание отечественной живописи. В основу коллекции легли полотна, переданные в его фонд из Академии художеств, Эрмитажа, Зимнего, Гатчинского и Царскосельского Александровского дворцов. К моменту открытия музея его собрание насчитывало около четырехсот полотен, подлинными шедеврами которого были «Девятый вал» И.К. Айвазовского, «Портрет графини Юлии Павловны Самойловой с приемной дочерью Амацилией Паччини», «Последний день Помпеи» К.П. Брюллова, «Девушка на сеннике» А.Г. Венецианова, «Явление Христа Марии Магдалине» А.А. Иванова. Однако, в сравнении с Третьяковской галереей Русский музей в тот период своей истории еще не в полной мере отражал достоверную картину развития русского искусства, поскольку его собрание имело существенные пробелы. Кроме того, в отличие от общедоступной Третьяковской галереи, Русский музей, изна- чально задуманный как монархический, в первые годы своего развития испытывал на себе сильное влияние Высочайшего двора, лишь впоследствии становясь все более доступным.

На сегодняшний день вопрос о доступности музея как института инкультурации личности и общества заявляет о своей актуальности с новой силой. С одной стороны, это связано с преобладанием СМИ в современном обществе, которые далеко не всегда прививают молодому поколению качества, способствующие воспитанию достойного члена общества, носителя норм и ценностей данной культуры. В этой связи роль музея как хранителя исторического наследия и культурной традиции нации особенно возрастает. С другой стороны, остро стоит про-

1 Юренева Т.Ю. Музей в мировой культуре. М., 2003. С. 335.

272	СОБОР ЛИЦ

блема сохранения и управления объектами собственности национального наследия России. Представленные сегодня музеи и уникальные сохраненные памятники истории и культуры — результат деятельности реставраторов второй половины 20 столетия. Но это скорее исключение, чем повседневная практика обращения с объектами национального наследия. Органы охраны памятников, находясь в структуре органов культуры, подвергаются постоянному воздействию и представляют интересы организаций, для которых данная деятельность не является приоритетной. Так, в настоящее время рассматривается вопрос о передаче историко-архитектурного комплекса Рязанского кремля в распоряжение Рязанской епархии, что, в свою оче- редь, ставит под угрозу сохранность богатейшей коллекции. Перевод фондохранилища и экспозиции музея в помещение за пределами Рязанского кремля может надолго парализовать деятельность музея как культурно-просветительского учреждения, что, в свою очередь, приведет к утрате важнейшего института инкультурации в заданном социокультурном пространстве.

Хроники	273

Н.Е. Кроллау (Санкт-Петербург)

Создание Музея Ост-Индской компании как историко-культурный феномен

Основанный в 1801 году Музей Ост-Индской компании стал первым английским публичным музеем, большую часть коллекций которого составляли артефакты и естественные предметы из Индии и дальневосточных стран. Музейное собрание занимало помещения в Доме Ост-Индской компании в районе лондонского Сити на Леденхолл стрит. В 1858 году после подавления восстания сипаев и перехода управления Индией к английской короне Музей Ост-Индской компании был переименован в Музей Индии и передан в ведение Министерства по делам Индии. Собрание несколько раз меняло место своего пребывания, пока в 1879 году не было окончательно расформировано, а коллекции переданы в другие учреждения. Большая часть экспонатов оказалась в Британском музее и Южно-Кен- сингтонском музее (с 1899 года переименованного в музей Виктории и Альберта), где они составили ядро коллекций индийского искусства.

Создание Музея Ост-Индской компании, познакомившего население Британской столицы с культурой и искусством Индии, было связано с целым рядом исторических, социальных и культурных перемен в жизни обеих стран и той особой ролью, которую Ост-Индская компания играла в экономике и политике индийского государства.

Лондонская Ост-Индская компания еще в 1600 году полу- чила от королевы Елизаветы I монопольное право на торговлю в Азии. Это право затем последовательно подтверждали и другие короли, всходившие на английский престол. Хотя первона- чальной целью компании была торговля пряностями, вывозимыми из Индонезии, но, столкнувшись с жесткой конкуренцией со стороны голландцев, англичане сосредоточились на торговле хлопчатобумажными и шелковыми тканями, индиго, селитрой и другими индийскими товарами. Вскоре у морского побережья страны появились английские фактории Сурат в 1614, Мадрас в 1639, Бомбей в 1669 и Калькутта в 1690. Наряду с индийскими вещами на кораблях Ост-Индской компании в

274	СОБОР ЛИЦ

Европу привозили предметы, выполненные в Индонезии, Юго-восточной и Восточной Азии.

Закат империи Великих Моголов привел к образованию на территории Индии большого количества удельных княжеств, лишь номинально зависимых от императорской власти. Пытаясь извлечь наибольшую выгоду от сложившейся ситуации, англичане все больше вмешивались в политические интриги, а также открывали военные действия. Двенадцатого августа 1765 года через несколько лет после знаменитой битвы при Плэсси (1757), потерявший реальную власть могольский император передал право на управление Бенгалией, а также Бихаром и Ориссой Ост-Индской компании (так называемый договор в Аллахабаде). Этот договор знаменовал собою начало существования Британской Индийской империи и вызвал подъем патриотиче- ских чувств в Англии.

Однако с 1740 года финансовое могущество Ост-Индской компании стало ослабевать, коммерческая инициатива перешла от Компании к ее служащим. Их возможности расширились благодаря новым территориальным приобретениям. Предприимчивые клерки, не обладавшие правом частной межконтинентальной торговли, добились для себя значительной доли в индийской морской торговле с другими азиатскими странами. Личные интересы служащих подчас вступали в конфликт с интересами самой компании. Процветали взяточничество, коррупция и притеснение местного населения. Многие англичане составили себе значительные состояния. Наличие свободных денежных средств дало прекрасную возможность людям с пытливым умом и широкими интересами заняться коллекционированием. Тем более что закат Могольской империи и разорение аристократических семей, привело к появлению на товарном рынке большого количества манускриптов, иллюстрированных рукописей, отдельных миниатюр, ювелирных украшений и других предметов.

Художники, ранее обслуживавшие индийскую элиту, в поисках заработков были рады предложить свои услуги заинтересованным англичанам. Для новых заказчиков миниатюристы создавали произведения как в традиционной манере, так и в манере, подражающей европейской живописи. Изображения, выполненные индийцами, с учетом европейских вкусов, а также картины, рисунки и гравюры, созданные европейцами на индийские сюжеты во время пребывания в Индии, получили на-

Хроники	275

звание живописи компании. Она в дальнейшем будет широко представлена в музее Ост-Индской компании в Лондоне.

Переход Ост-Индской компании от преимущественно коммерческих операций к деятельности по управлению страной поставил перед руководством ряд сложных задач. Поскольку власть англичан формально осуществлялась от лица могольского императора, то первый генерал-губернатор (1774 – 1785) Уоррен Гастингс считал необходимым опираться в административной деятельности на индийские законы и традиции. Насущной задачей стало изучение санскрита и индийских письменных памятников. Поощряемый У.Гастингсом Чарльз Уилкинс осуществил перевод на английский язык «Бхагавадгиты». Перевод был опубликован в 1785 году и вызвал появление интереса к индийской литературе не только в Англии, но и в Европе. Вокруг генерал-губернатора сформировался кружок ученых филологов, людей увлекавшихся историей, археологией, литературой, естественной историей. В 1783 году в Калькутту прибыл знаток восточных языков сэр Уильям Джонс. Объединившись с заинтересованными соотечественниками, он в 1784 году основал Азиатское общество Бенгалии.

Подобно другим научным обществам, клубам, масонским ложам, во множестве появлявшимся в Европе в XVIII веке, Азиатское общество Бенгалии возникло как следствие тех перемен в общественном сознании европейцев, которые породила эпоха Просвещения. Вера в преобразующее влияние знания, в необходимость образования широких слоев населения, интерес к научному исследованию создали необходимые условия для появления различных структур, способствующих обмену идеями и распространению информации. В этом отношении Азиатское общество Бенгалии было лишь одним из многочисленных учреждений подобного типа. Однако значение его для изучения индийской культуры и индийских языков было уникально. Первоначально члены общества намеривались исследовать литературу, право, традиции, историю, искусства и языки азиатских народов. Не меньший их интерес вызывала природа Азии. Однако столь обширные планы реализовать было крайне трудно, поэтому со временем общество сосредоточилось на изуче- нии только Индии. Члены общества издавали журнал «Исследования Азии». В феврале 1786 на заседании общества У. Джонс сделал доклад, в котором выразил свою уверенность в том, что санскрит, греческий и латинский языки, обладающие

276	СОБОР ЛИЦ

значительным сходством в лексике и грамматических формах, имели один исчезнувший со временем источник. Таким образом, У. Джонс открыл то, что впоследствии было названо индоевропейской группой языков.

В ходе исследовательской деятельности к 1796 году было собрано большое количество памятников культуры и естественной истории. Для их размещения требовалось подходящее здание. Однако первый публичный музей Индии и всего азиатского региона - Индийский музей Калькутты появился только в 1814 году, то есть на 13 лет позднее Музея Ост-Индской компании в Лондоне.

Если научные общества уже по своей природе были элитарны, то публичные библиотеки и, особенно, музеи, хранившие информацию в форме материальных памятников, обеспечивали условия для реализации просветительской идеи равенства образовательных возможностей, которая, в свою очередь отражала глобальную идею человеческого равенства, провозглашенную, в ча- стности, философом Джоном Локком (1632 -–1704).

Первый английский публичный музей появился еще в 1683 году стараниями юриста и коллекционера Элиаса Ашмола, подарившего свою коллекцию Оксфордскому Университету. Ядро «Британского музея», открытого в 1759, составило собрание, завещанное английской нации президентом Лондонского Королевского общества Хэнсом Слоуном (1660 – 1753).

Эти примеры филантропии, несомненно, вселили надежду в Правление Директоров (верховный исполнительный орган Ост-Индской компании), когда оно в мае 1798 года сообщило правительству Бенгалии, что собирается создать хранилище для индийских рукописей в Англии. Официально заявленной целью такого учреждения было спасение книг, привозимых служащими компании на родину. Со временем книги неизбежно должны были перейти в руки наследников, не бывавших в Индии и не ценивших ее культуру. Поэтому представлялось весьма вероятным, что на рукописи не обратят должного внимания и, в конце концов, они пропадут. Это было бы тем более прискорбным, что упадок империи Моголов положил конец монаршему покровительству литераторам и миниатюристам, и уже не создавались произведения прежнего уровня.

Сначала Правление директоров компании не намеривалось тратить средства вкладчиков на покупку индийских книг, а лишь собиралось предоставить подходящие помещения для

Хроники	277

Хранилища восточных рукописей в новом здании Ост-Индской компании в Лондоне на Леденхолл стрит, а также взять на себя заботы о сохранности манускриптов. Предполагалось, что обладатели памятников индийской письменности сами проявят похвальную заботу о них и бескорыстно передадут рукописи в дар Компании, которая брала на себя обязательство регистрировать книги с указанием имен дарителей.

Хотя в первоначальном заявлении Правления директоров речь шла лишь о библиотеке, но, по сообщению газеты «Таймс» от 25 мая 1798 года, вскоре Ост-Индская компания получила из Индии 2 сундука с индийскими драгоценностями для планируемого «Восточного музея». По-видимому, эта заметка была первым публичным упоминанием музея. Согласно протоколам заседания Правления Директоров Ост-Индской компании, окон- чательное, официальное решение о создании библиотеки и музея Ост-Индской компании было принято 18 февраля 1801 года.

Правление было хорошо осведомлено, что некоторые крупнейшие коллекционеры индийских произведений уже вернулись из Индии и находились в Англии. С ними были связаны надежды на дарения. Некоторые из коллекционеров прежде состояли членами Азиатского общества Бенгалии. В Британию вернулся и знаток санскрита, протеже У.Гастингса, Чарльз Уилкинс, которого правление назначило библиотекарем восточного хранилища, предварительно попросив его предоставить свои соображения по организации музея. В связи с ростом количества артефактов в 1820 году в дополнение к должности библиотекаря была создана должность хранителя, которую занял известный натуралист Т. Хорсфилд.

Пойдя на создание музея, Правление директоров, видимо, руководствовалось не только соображениями, указанными в депеше в Бенгалию. Престиж Ост-Индской компании в конце XVIII века был значительно подорван. Договор в Аллахабаде (1765) породил в английском обществе ожидания несметных богатств, которые должны были поступать из Индии. В 1767 году Парламент потребовал для государства долю в предполагаемых доходах от управления индийскими территориями в размере 400 000 фунтов годовых. В 1769 - 70х годах начался страшный голод среди индийцев, унесший одну третью часть населения Бенгалии. Этому несчастью косвенно способствовала проводимая Компанией политика. В результате в 1772 году компания оказалась в глубоком кризисе. Государственное вме-

278	СОБОР ЛИЦ

шательство в дела компании увеличилось, что нашло выражение в Регулирующем акте Парламента 1773 года. В 1784 году по инициативе премьер – министра Питта был принят Индийский Акт, с помощью которого старались подчинить власть в Индии напрямую британскому правительству.

Талантливый администратор и прекрасно образованный че- ловек Генерал-губернатор У.Гастингс не отличался высокими моральными качествами. После его возвращения в Британию в 1785 году против него было возбуждено парламентское расследование по обвинению в злоупотреблениях. В 1788 году в палате лордов шло слушание по его делу, в результате которого У.Гастингс был, все-таки, оправдан. Действия властей в Индии не всегда однозначно воспринимались в Метрополии. Назна- ченный на пост Генерал-губернатора лорд Корнуоллис постарался исправить ситуацию и запретил служащим компании заниматься частным бизнесом.

Тем не менее, тень на дела Компании была брошена. К тому же большое количество нуворишей, непомерно разбогатевших в Индии явно не за счет жалования Компании, на службе которой они там находились, появилось в стране. Англичане, обеспокоенные слухами, что деньги «набобов» могут повлиять на парламентские выборы, печатали карикатуры на новоиспеченных богачей и их образ жизни, расходившиеся неплохими тиражами.

Поэтому восстановление престижа Компании за счет меценатства было крайне своевременной мерой. Тем более что интерес к индийской культуре подогревался несколькими важными факторами. Еще в XVIII веке просветители проявили интерес к неевропейским культурам. Считая фанатизм, глупость и нетерпимость главными пороками и, отстаивая изначальное равенство всех людей, они без предубеждений посмотрели на восток. Многих занимал вопрос, где находилась колыбель человечества. Ряд ученых полагал, что вся человеческая цивилизация развилась из одного центра. Вольтер во «Введении к Опыту о нравах» писал об индийцах как об одном из самых древних народов. Пьер Соннера знаменитый путешественник, натуралист и автор труда Путешествия по Ост-Индии», опубликованного в 1782 году на основе древних текстов датировал храм Джаганнатха в Ориссе. Он полагал, что храму на тот момент было 4 883 года. Сторонники происхождения культуры из Индии придавали особое значение храмам Элифанты, считая их очень древними. В 1795 – 1808 годах вышли в свет «Индийские древности»

Хроники	279

Томаса Мориса. Автор утверждал, что пещерные храмы Элефанты являются прообразом творений египетской и греческой архитектуры.

Хотя в Европе в XVIII веке в эпоху расцвета рококо господствовало увлечение «шинуазри», к концу века оно сменилось в Англии интересом к индийским формам и мотивам. В 1756 - 61 годах архитекторы У. Чэмберс и Дж. К. Мантц спроектировали

âкоролевском саду Кью ряд зданий в восточном стиле. Уже тогда среди этих построек был и Индийский дом. Часто индийские мотивы в архитектуре сочетались с готическими формами, возрождение которых в стране началось в середине столетия. Так индийские мотивы были использованы архитектором Г.Дансом при возведении в 1786 году лондонской ратуши в неоготическом стиле. В 1792 архитектор С. П. Коккерел построил в Глочестершире особняк Дейлесфорд для У. Гастингса. Здание было увенчано куполом, напоминающим купола могольских построек, а композиция рельефа, украшавшего камин внутри дома, восходила к индийской миниатюре. Сходство с могольской архитектурой придал С. П. Коккерел и особняку Сезинкот, который был построен в Глочестершире в 1803году. Сад поместья украшал Индийский мост и Храм Сурьи. Но самой знаменитым архитектурным творением, вдохновленным искусством Индии и Китая стал, конечно, Королевский павильон в Брайтоне, перестроенный в 1815 – 1824 годах для принца Уэльского (позднее короля Георга IV) архитектором Дж. Нэшом.

Конкретный, визуальный образ индийская культура обрела

âпредставлении англичан в конце XVIII века благодаря деятельности художников и граверов. Несмотря на то, что Ост-Индская компания вела торговлю с Индией в течение несколько веков, англичане в Британии имели плохое представление о ландшафтах и архитектуре страны. Но это положение стало исправляться после пребывания в Индии в 1780 - 1783 годах пейзажиста, ученика Р. Уилсона Уильяма Ходжеса, ранее принимавшего участие в экспедиции капитана Кука в качестве рисовальщика. Его 48 акватинт, опубликованные в Англии в период с 1785 по 1788 годы, вошли в издание «Избранные виды Индии». Гравюры сразу обрели необычайную известность, поскольку не только позволили жителям Британии, наконец, увидеть страну, которой «де факто» управляли их соотечественники, но и удовлетворили пристрастие к «живописному» и «воз-

280	СОБОР ЛИЦ

вышенному» - эстетическим категориям, часто обсуждавшимся в среде английских теоретиков искусства XVIII века.

Успех работ Ходжеса, однако, вскоре затмили раскрашенные акватинты Томаса и Уильяма Даниэлей - дяди и племянника в 1788 году прибывших в Калькутту. Художники много путешествовали по субконтиненту, делая зарисовки. Набрав достаточно материала, они вернулись в Англию, где их «Восточные виды», вышли в свет шестью томами с 1795 по 1808 годы. Сам Дж. М. Тернер с восхищением отзывался о работах Даниэлей.

Любование работами художников-пейзажистов было типичным видом препровождения досуга людей, относящихся к образованной части общества и считалось важным элементом культурной жизни той поры.

К восточным темам обратились и поэты романтики. В их творчестве арабские, китайские, индийские мотивы перемежаются с сюжетами из истории европейского средневековья, свидетельствуя об интересе ко всему таинственному и необычному. С. Т. Колридж в 1798 году пишет поэму «Кубла-Хан, или Видение во сне. Фрагмент», названную по имени хана Хубилая, монгольского правителя Китая, другой представитель «озерной школы» Роберт Саути в 1810 году опубликовал поэму «Проклятие Кехамы», основанную на индуистских мотивах. В 1819 пе- чатается стихотворение П.Шелли «Индийская серенада», в 1821 – «Ирландская аватара» и в 1823 – «Стансы на индийскую мелодию» Дж. Байрона.

Отношение к индийской культуре в Англии значительно изменится к 1830-м годам. Как писал в своей статье «Индийская архитектура в Англии, 1780 – 1830» английский исследователь Н. Купер: «В 1780-х Индия казалась богатой и беззаботной страной, попечение о которой было привилегией Британии. Для архитектора, более того, казалось, что индийский стиль эстетически оправдан и уместен для решения проблем, выдвигаемых современными архитектурными теориями. К началу 1830-х годов все это изменилось. Возросшая роль морали в эстетических предпочтениях заставила архитекторов встать на позицию публики, считавшей Индию страной, обитатели которой были варварами, чьи боги были молохами и управление которой было утомительной обязанностью»1.

1 Cooper N. Indian architecture in England, 1780 – 1830// Apollo. – 1970. - August.- P. 124.