Тайна мстислава

Князь Мстислав, брат Ярослава Мудрого, пожалуй, наиболее яркая личность среди двенадцати сыновей князя Владимира. От своего отца он получил в удел далекую Тмутаракань. Такой же былинный герой, как и князь Святослав Игоревич (тот самый, погибший в болгарском походе), Мстислав запомнился по походу на касогов и по поединку с их князем Редедей, которого и зарезал Мстислав. Мстислав постоянно был в движении, постоянно с кем-то воевал и не случайно получил прозвище Храброго.

«Повесть временных лет» настолько запутанна в вопросе о происхождении Мстислава, что до сих пор историки не могут ответить на вопрос о том, родной ли (т. е. от одной ли матери) он брат Ярослава, а если родной, то кто из них был старше?

Согласно «Повести...» князь Владимир имел от Рогнеды четырех сыновей: Изяслава, Мстислава, Ярослава и Всеволода; «от гречанки имел он Святополка, от чехини — Вышеслава, а еще от одной жены — Святослава и Мстислава, а от болгарыни — Бориса и Глеба». Как видите, в этом списке Мстислав упоминается дважды и от разных матерей. При этом нельзя забывать, что Рогнеда — фантомное включение событий более поздних времен, на самом деле ее при Владимире еще не было. С другой стороны, эта псевдоРогнеда была матерью четырех сыновей — князей, то есть не была мимолетным увлечением Владимира. И определить ее истинное имя, как ни странно, нетрудно. В «Повести...» под 1000 годом записано: «Преставилась Малфрида. В то же лето преставилась и Рогнеда, мать Ярослава». Это единственное упоминание имени Малфриды. Возможно, это имя еще где-то упоминалось в первоначальном летописном списке, но при правке все остальные упоминания были уничтожены. В то же время заметно, что второе предложение вписано в летопись в более позднее время. Как сами видите, здесь уточнено, что Рогнеда — мать Ярослава. Для применяемого мной принципа «бритвы Оккама» вывод однозначен: Малфрида и есть мать четырех князей. При правке летописей Малфриду под сокращенным именем Малуша «отправили» в более ранние времена, сделав матерью князя Владимира.

Но вопрос, как вы помните, был другой: Мстислав — чей сын? Для его решения нам поможет еще одна выдержка из «Повести...», где упоминаются сыновья Владимира: «Было же у него 12 сыновей: Вышеслав, Изяслав, Ярослав, Святополк, Всеволод, Святослав, Мстислав, Борис, Глеб, Станислав, Позвизд, Судислав». Сравните этот список с приведенным чуть выше первым списком. Здесь уже один Мстислав, но добавлены еще три брата: Станислав, Позвизд и Судислав. Причем все они заканчивают этот список. Изучая расположение имен, можно предположить, что Мстислав — брат Святослава, т. е. не сын Малфриды, а следовательно, и не родной брат Ярослава. То есть первый список имен можно признать правильным, убрав двойное упоминание Мстислава.

В таком случае мы получаем, что у Малфриды-Малуши (а не фантомной Рогнеды) сыновьями были Изяслав, Ярослав, Всеволод. Три сына. Был ли все-таки четвертый? Я склоняюсь к мнению, что был. Чье же имя правщики заменили на имя Мстислав? Детальное рассмотрение имеющейся информации наталкивает на мысль, что из трех дополнительных имен, появившихся во втором списке, наиболее вероятным может быть Судислав. Об этом и о самом Судиславе чуть позже. А мы можем получить список сыновей князя Владимира от Малфриды-Малуши: Изяслав, Судислав, Ярослав, Всеволод.

Мстислав, чей воинственный характер очень напоминал князя Святослава, был князем тмутараканским. В 1024 году «когда Ярослав был в Новгороде, пришел Мстислав из Тмутаракани в Киев, и не приняли его киевляне. Он же пошел и сел на столе в Чернигове». Далее Ярослав посылает за варягами, происходит битва с Мстиславом, Ярослав разбит и бежит. Поражение Ярослава было полное: остатки варягов его покинули, а Мстислав сохранил в целости свою тмутараканскую дружину. А дальше происходит что-то непонятное и беспрецедентное: Мстислав шлет «за Ярославом, говоря: «Садись в своем Киеве: ты старший брат, а мне пусть будет эта сторона Днепра». Мстислав не был альтруистом, не мог он на такое пойти. Без сомнения, Мстислав захватил Киев, сохранив за собой и Тмутаракань, и Чернигов, и Смоленск.

Теперь останется логически просчитать судьбу остальных земель Древней Руси. Брячислав Изяславич по-прежнему владел Полоцком. Что же досталось разбитому Ярославу? Вероятно, Новгород-Ильменский. На это могут намекать отдельные, оставшиеся целыми после правок, строки летописи. В 1026 году Ярослав с Мстиславом заключили мир у Городца. Городцом вполне может быть так ныне называемое Рюриково городище близ Новгорода-Ильменского. В 1030 году «пошел Ярослав на чудь, и победил их, и поставил город Юрьев». Юрьев — город близ Чудского озера и не так далеко от Новгорода-Ильменского.

Никоновская летопись сообщает, что в 1029 году «Ярослав ходи на ясы и взят их». Ясы — осетины. Что делал Ярослав в исконно Мстиславовых землях? Здесь ответ прост: перед нами реликтовый остаток первоначальной правки, не вошедший в другие варианты летописей, а правка заключалась в автоматической замене в летописях имени Мстислав на Ярослав. Здесь тоже механически подправили, заменили, но получилась какая-то логическая нелепица. Более поздние «историки» поняли ошибку и просто вычеркнули фразу из других летописей, но в Никоновской она как-то уцелела. На ясов же, конечно, ходил Мстислав.

Осталось определить имя князя новгородского, т. е. по АВ — ярославского. Им был, с большой долей вероятности, старший по общей матери брат Ярослава князь Судислав. Почему? В 1036 году сразу после смерти Мстислава «всади Ярослав Судислава в поруб, брата своего, Плескове». Плесков по ТВ однозначно — город Псков, но по АВ Плесков — Переяславль, что на Плещеевом озере, недалеко от Ярославля. То есть посадил Ярослав Судислава в темницу в Переяславле.

Великое княжение Мстислава продолжалось до 1036 года. В этом году он умирает бездетным, а захвативший великое княжение Ярослав сажает в темницу брата Судислава и «иде Ярослав Новугороду, и посади сына своего Володимера Новегороде». Странное совпадение. Ярослав Мудрый согласно ТВ к этому времени владел Киевом и Новгородом уже долгие годы, но старшего сына сажает на новгородский стол ПОЧЕМУ-ТО только в 1036 году ПОСЛЕ смерти Мстислава и одновременно с этим заключает в темницу недалеко от Новгорода=Ярославля Судислава. И все эти три события происходят в одном и том же году.

По ТВ получалось, что Новгород длительное время не имел правителя. Дошло до того, что, заполняя неестественный пробел, академик Янин почему-то сообщает, что в Новгороде все эти годы правил посадник Константин, продлив, таким образом, ему жизнь на полтора десятка лет.

Для традиционной версии все это только странные и досадные совпадения, но для альтернативной версии истории это уже последовательная закономерность событий. В скандинавских сагах имя Ярослава почти всегда связывается с Хольмгардом — Новгородом, это касается как событий, последовавших после смерти Владимира, так и событий, когда Ярослав уже был согласно русским летописям киевским князем. Но если судить по сагам, то он на киевском княжении не был, во многом это справедливо, так как захват несколько раз Ярославом Киева приводил лишь к его кратковременному княжению. Скандинавские же саги говорят о Ярославе как о новгородском князе.

В Академическом списке «Повести временных лет», приведенном Татищевым, известный список раздела земель, произведенного еще при жизни Владимира, дополнен двумя именами. Согласно этому списку Станислав получил Смоленск, а Судислав — Плесков. Как это похоже на мстительный характер Ярослава: Судислав при жизни отца получил Переяславль, через какое-то время после междо-усобицы он смог (по АВ) заполучить Новгород=Ярославль, бывшую вотчину Ярослава. И Ярослав, мстя своему брату, расправляется с ним, сажая в поруб именно в Плескове= Переяславле.

Что же произошло с Мстиславом в 1036 году? По летописи «Мстислав могуч телом», но «вышел на охоту, разболелся и умер». А где же его наследники? За 1033 годом есть только одна короткая фраза: «Евстафий Мстиславич умер». И больше ничего. Следующие 1034 и 1035 года вообще пустые, без событий. Евстафий — имя явно не княжеское, вероятно, и это имя, и эта смерть просто выдуманы монахом-летописцем. Но зачем? У меня есть только одно решение данной проблемы: Мстислав вряд ли был бездетным, поэтому появление такого сообщения в летописи сняло остроту вопроса о судьбе его наследников, мол, был один, да помер. Но если у Мстислава были дети, что же такое с ними могло произойти, раз для летописи специально придумали сына Евстафия Мстиславича?

По АВ Мстислав и вся его семья были убиты при осаде и штурме печенегами Киева. По ТВ, «печенеги пошли на приступ и схватились на месте, где стоит ныне святая София», но потерпели поражение. Но это по традиционной лживой версии. В реальности же печенеги город за-хватили и сожгли. Трудно сказать, какая при этом была роль Ярослава. Участвовал ли он сам в осаде и штурме или просто подкупил степняков, натравив их на Киев? Зная характер Ярослава, трудно предположить, что он был здесь ни при чем.

Итак, город был до основания сожжен. Киева к концу 1036 года практически НЕ СУЩЕСТВОВАЛО. И поэтому вполне естественными кажутся следующие строки о событиях 1037 года, которые вызывали затруднения не у одного поколения историков: «Заложил Ярослав город великий». Речь идет о Киеве. А в Новгородской первой летописи это событие еще отчетливее и страшней для ТВ: «Заложи Ярослав город Кыев». Так что в этом случае Киеву не то что более 1500 лет, а нет даже и тысячи.

Борис, Глеб, Мстислав, Святослав, Святополк — кто еще из сыновей Владимира мог бы пополнить этот список и к смерти которых вполне мог быть причастен Ярослав Мудрый?

В 30-е годы XVII века по указанию митрополита Петра Могилы в Киеве производились раскопки Десятинной церкви, разрушенной монголами. Там был найден мраморный саркофаг-гробница с именем Владимира Святославича, а в нем — кости со следами глубоких разрубов и отсеченной головой, при этом некоторые части скелета вообще отсутствовали. Но по «Повести...» князь Владимир умер от старости. Вот об этом: «Когда Владимир собрался идти против Ярослава, Ярослав, послав за море, привел варягов, так как боялся отца своего; но Бог не дал дьяволу радости. Когда Владимир разболелся, был у него в это время Борис. Между тем печенеги пошли походом на Русь, Владимир послал против них Бориса, а сам сильно разболелся; в этой болезни и умер».

Княжеская дружина во главе с Борисом идет на печенегов (а не натравил ли Ярослав печенегов на Киев, как это было в 1036 году при Мстиславе?). Старый Владимир остается с малой дружиной в Киеве, Ярослав собирает варягов, а дальше… Что? А дальше — находка в XVII веке саркофага с останками князя Владимира. Убитого!

На этом можно было бы закончить эту главу, но, боюсь, что читателям князь Ярослав предстал в неприглядном свете, получив от автора прозвище Окаянного. Как это далеко от того благообразного облика князя, известного нам со школьной скамьи. Но я вовсе не первый исследователь, который показал оборотную сторону поступков князя Ярослава — Мудрого и Великого (да, и такое прозвище есть у него). Вот что пишет Алексей Карпов в своем масштабном исследовании «Ярослав Мудрый»: «Источники знают и другого Ярослава — более приземленного и далеко не всегда оказывающегося на высоте своего положения. Летописцы, писавшие при жизни князя или спустя немного времени после его кончины, отмечали не только его успехи и свершения, но и его явные промахи и неудачи, приводили красноречивые примеры не только его рассудительности и благочестия, но и его чрезмерной жестокости и неблагодарности, злопамятности, малодушия или даже трусости, которые князь проявлял в самые ответственные минуты жизни… Так в трудах историков второй половины XX столетия сложился еще один образ Ярослава — некоего «хромоногого, трусливого, но властолюбивого князя, опирающегося на наемное войско и готовившего народу суровые статьи княжеского закона». Здесь А. Карпов уже сам цитирует академика Рыбакова.

Однако есть один крайне неприглядный поступок князя Ярослава, которого он не совершал. Историки считают, что «киевский князь попросту использовал для своего погребения вывезенную из Херсонеса гробницу с мощами одного из самых почитаемых в древнем Киеве святых, предварительно переложив их в новую раку». Да, дорогие читатели, считается, что Ярославу Мудрому приглянулся большой и красивый мраморный саркофаг, в котором хранились мощи святого Климента Римского. Мощи он приказал, деликатно скажем, переложить в новую раку, а себя велел после смерти положить в этой гробнице. Очень нехороший поступок. Но он его не совершал!

Дело в том, что в этой гробнице лежит другой великий киевский князь Георгий (а Ярослав тоже крещен именем Георгия). Об этом я уже писал в книге «Русь, которая была». Речь идет о Юрии (Георгии) Андреевиче, сыне Андрея Боголюбского, более известного всем как Чингисхан.

Почему же так поступил великий князь Юрий? Юрий=Чингисхан большую часть своей жизни провел в степях и вполне возможно, что он, «оставив почитание Христа, следовал идолам, имея при себе идольских жрецов». Впрочем, этот святотатский поступок мог совершить и его сын Владимир=Джучи (освободив саркофаг для тела своего отца), который уж точно родился и вырос в степи и вряд ли был вообще христианином…

ПОТОМКИ ЯРОСЛАВА МУДРОГО

•Наследство Ярослава•Лествичная система•

НАСЛЕДСТВО ЯРОСЛАВА

После смерти Ярослава в 1054 году согласно традиционной истории Русь была поделена на уделы между сыновьями Ярослава. Изяслав, как старший сын, получил Киев и Новгород. Святослав — Чернигов, Тмутаракань, Рязань. Всеволод — Переяславль-Южный, Ростов с Суздалем. Вячеслав — Смоленск, Игорь — Владимир-Волынский. Внучатый племянник Ярослава Всеслав Брячиславич по-прежнему правил в Полоцке. Старший сын Ярослава Владимир к этому времени уже умер. Когда умирал кто-либо из князей, происходила смена уделов: младшие братья переезжали на княжение в города умерших старших, а сами добровольно оставляли свои прежние города племянникам. Эта система наследования получила по ТВ название лествичной.

Четкая картина истории Древней Руси сложилась давно, новые поколения историков развивали те или иные фрагменты, но общая картина была завершена к концу XVIII — началу XIX века. За основу бралась, естественно, «Повесть временных лет». Правда, английский ученый С. Франклин в изданной им в Оксфорде статье отметил, что завещание Ярослава Мудрого не что иное, как более поздняя компиляция византийского текста — 28-го вопрошания Анастасия Синаита. Но то англичанин, куда ему до тонкостей нашей отечественной истории, тем более, кто же его будет переводить?

Давайте и мы прочтем «Повесть...», где говорится о событиях второй половины XI века, куда мы с вами добрались, и сравним с тем, что пишут историки, выделяя все странности и нестыковки.

1. Еще при жизни Ярослав разделяет между сыновьями страну, раздав им уделы: Изяславу отдал Киев, Святославу Чернигов, Всеволоду Переяславль-Южный, Вячеславу Смоленск, Игорю Владимир. Где же застала сыновей смерть Ярослава? «Изяслав тогда был… (место в летописи уничтожено!), а Святослав во Владимире. Всеволод же был тогда при отце, ибо любил его отец больше всех братьев и держал его ВСЕГДА ПРИ СЕБЕ».

Из предыдущей главы вы, наверное, помните, что князь Владимир держал при себе любимца Бориса, который и получил после смерти Владимира, по утверждению скандинавской саги «Прядь об Эймунде», более половины Руси. И своему любимчику Ярослав завещал всего лишь окраинный Переяславль-Южный?

2. Киев — стольный град, граничит с беспокойной степью, кто же, как не киевский, главный, князь Руси, должен вести активную борьбу со степняками? В первые десять лет после смерти Ярослава «Повесть...» говорит о четырех эпизодах войны с кочевниками. В трех из них с ними воюет Всеволод и только в четвертом — все братья вместе. Также в этот десятилетний период киевский князь Изяслав в 1058 году умудряется сходить в поход против племени голядь, живущей на самом ВОСТОКЕ СМОЛЕНСКОГО княжества, на границе с Черниговским и Ростово-Суздальским княжествами. Что он там забыл? Князем смоленским в это время был уже Игорь Ярославич, но не Изяслав.

3. В 1068 году после поражения от половцев объединенного русского войска Изяслав и Всеволод бегут в Киев, а Святослав в Чернигов. Итак, Всеволод бежит вовсе не в Переяславль-Южный, а в Киев.

4. В 1064 году «бежал Ростислав… в Тмутаракань, и с ним бежали Порей и Вышата, сын Остромира, воеводы НОВГОРОДСКОГО». Куда бежал Ростислав, внук Ярослава от старшего сына Владимира Ярославича, который умер еще при жизни Мудрого, «Повесть...» нам сообщает, но откуда он бежал? И почему с ним в компании оказался сын новгородского воеводы?

5. В 1071 году, то есть спустя 17 лет после разделения Руси между братьями, по которому Белоозеро (а это к северу от Вологды) получил Всеволод, дань в районе Белоозера собирал Ян Вышатич, воевода черниговского князя Святослава. В ту пору некие волхвы, пришедшие к белоозерцам, уже убили много женщин на Волге и Шексне (в районах, принадлежавших по традиционной истории Всеволоду). Ян сказал: «Выдайте мне волхвов, потому что смерды они мои и МОЕГО КНЯЗЯ». То есть ЧЕРНИГОВСКОГО князя.

Один из таких волхвов «объявился и при Глебе в Новгороде». Обратите внимание: Глеб — сын черниговского князя Святослава, и он правил в Новгороде. Но в каком Новгороде: Ильменском или Новгороде=Ярославле? Движение волхвов происходило на северо-востоке, в районе Волги и Шексны, т. е. в районе Ярославля. А волхв согласно «Повести...» объявился в Новгороде, который ТВ однозначно считает Новгородом, что на Ильмени. Мы же видим очередное подтверждение тому, что это Новгород=Ярославль, так как вряд ли движение волхвов охватило значительную часть Руси.

При принятии читателями версии, что древний Великий Новгород — это Ярославль, мы имеем следующую картину. Раз Глеб Святославич правил в Новгороде=Ярославле, а Белоозеро относилось к Северо-Восточной Руси, то все правильно: Белоозеро и должно платить дань Глебу. А восставшие волхвы действительно были смердами его отца Святослава Ярославича, а не Всеволода Ярославича, которому ошибочно по ТВ принадлежала Северо-Восточная Русь.

6. «Повесть временных лет» довольно скупо отмечает разделенное между братьями наследство Ярослава. Особняком в этом вопросе стоит Новгородская первая летопись. Вот что согласно ей получил Всеволод: «Переяславль, Ростов, Суждаль, Белоозеро, Поволжье». Покажите этот список любому мало-мальски грамотному человеку, даже историку, и получите ответ: это города одного региона! То есть Переяславль — это Переславль-Залесский, но никак не Южный. Вот поэтому из промежуточного варианта, которым является Новгородская первая летопись, и вычеркнули все города, которые своим присутствием в этом списке бросали тень на культивируемый Переяславль Южный.

А теперь попробуем по-новому реконструировать историю второй половины XI века.

Ярослав умирает в 1054 году, завещая киевский стол в обход старших сыновей Всеволоду, своему любимцу, передав ему, естественно, и дружину. Считается, что последним языческим многоженцем среди князей был Владимир, а после крещения Руси с языческими традициями было покончено. Но почему это было невозможно в первые годы после принятия на Руси христианства? Новая вера не могла сразу привиться, а вековые «привычки жениться» искореняются трудно. Вот, к примеру, что пишет «Повесть временных лет» о внуке и правнуке Ярослава Мудрого: «Святополк же посадил во Владимире сына своего Мстислава, который был у него от НАЛОЖНИЦЫ». А это произошло в 1097 году! Та же «Повесть временных лет» так и не дала ответа, кто же из сыновей князя Владимира родился от его единственного христианского брака, как, впрочем, и с кем был этот брак.

Скандинавский историк-скальд XIII века Снорри Стурлусон сообщал, что у жены Ярослава Мудрого Ингигерды было три сына: Вальдимар, Висиволд и Гольти. Первые два идентифицируются как Владимир и Всеволод, а вот третий, Гольти, почему-то стараниями наших историков переводится со скандинавского просто как ловкий, быстрый. Но разве не очевидно, что Гольти не что иное, как слегка искаженное имя младшего сына Ярослава Мудрого — Игоря? И обратите внимание: при этом Стурлусон не называет других сыновей Ярослава — Изяслава, Святослава и Вячеслава, имена которых, кстати, имеют одинаковые окончания, в отличие от трех сыновей, названных Стурлусоном. Возможно, последние трое были от другой жены Ярослава Мудрого. Из трех детей Ингигерды ко времени смерти Ярослава в живых оставались двое: Всеволод и Игорь. Последний тоже вскоре умирает (1060 год). Может, поэтому, кто знает, и отдал Ярослав власть старшему из оставшихся в живых сыновей Ингигерды, его официальной жены. А поздние летописцы факт многоженства Ярослава, его порочащий, со страниц летописей убрали. Вспомните, как описан его отец князь Владимир на страницах наших летописей: в черных красках до крещения и похвально после него.

В «Саге о Тидреке Бернском» говорится о том, что у князя Владимира был сводный брат по имени Илиас, то есть Илья. Но о каком Владимире идет речь? Возможно, все-таки не о Владимире-крестителе, а о Владимире Ярославиче, умершем за два года до смерти Ярослава Мудрого. Действительно, есть сведения, что у Владимира Ярославича был старший брат Илья (всего у Мудрого было семь сыновей), умерший в 1020 году. Если это так, то выходит, что Владимир и Илья были сыновьями Ярослава Мудрого от разных матерей. Это вполне согласуется с предположением, что в 1018 году Ярослав заключил военный союз с датским королем Канутом, подкрепленный браком Ильи Ярославича и сестры Канута. Благодаря этому союзу Канут помог своему родственнику, напав на Болеслава. Кстати, этот факт также может говорить о том, что Ярослав родился не в 989, а в 979 году, иначе получится, что Илья Ярославич вступил в брак в детском возрасте.

В то же время нельзя не отметить и иную точку зрения на сообщения летописи об Илье. Сообщение о нем есть только в Новгородской первой летописи младшего извода в общем перечне новгородских князей: «И родися у Ярослава сын Илья, и посади в Новегороде, и умре». Однако ряд историков сомневаются в существовании этого сына у князя Ярослава на основании того, что другие летописи о нем не сообщают ничего. А. Карпов считает, что «Илья — крестильное имя другого сына Ярослава, новгородского князя Владимира». Однако согласно летописям, в том числе и Новгородской, Владимир родился в 1020 году. При этом Владимир в списке новгородских князей идет следом за Ильей.

Историки, с трудом веря в реальность существования князя Ильи Ярославича, почему-то считают, что этот князь должен был умереть через короткий промежуток времени после своего рождения, то есть он должен был княжить в Новгороде младенцем. Это произошло из-за того, что историки слишком точно следовали за текстом Новгородской летописи, где сказано, что Илья родился, стал князем и умер. Но так как в летописи три события: рождение Ильи, его княжение и смерть — не были отмечены каким-либо годом, а также то, что, Илья не мог быть посажен на княжение будучи младенцем, это дает основание думать, что следует разнести по годам все эти три факта о нем.

Но продолжим реконструкцию истории Руси после смерти Мудрого. Где был Святослав? В момент смерти Ярослава Мудрого Святослав, на мой взгляд, был действительно во Владимире, но не Волынском, а во Владимире-на-Клязьме. Город этот вопреки мнению историков уже тогда существовал, а не был основан сыном Всеволода Ярославича Владимиром Мономахом, как это утверждается нашей традиционной историей. Ибо не смог бы город Владимир так быстро, всего за несколько десятилетий, стать центром Руси во второй половине XII века. Святослав получил также Чернигов и Тмутаракань, старший на тот момент брат Изяслав — Смоленск и Туров (вот почему он пошел в поход на голядь, жившую, как я уже говорил, на востоке Смоленского княжества), а сын их рано умершего СТАРШЕГО брата — Ростислав Владимирович — Ярославль, что не удивляет, так как Ярославль=Новгород всегда доставался старшим сыновьям в роду.

Итак, три главных города Руси: Киев, Ярославль и Смоленск получили Всеволод, Ростислав и Изяслав. Не был обделен и Святослав, у которого оказались значительные территории.

Любимый сын Ярослава Всеволод был и наиболее слабым из братьев, терпя постоянные поражения в различных битвах. Одним словом, бездарь из любимчиков. Святослав, наиболее одаренный из братьев и желавший большего, предлагает племяннику Ростиславу обмен ярославского княжения на свое — тмутараканское. Даже по названию предлагаемого можно судить, что обмен состоялся не без принуждения. Вскоре Святослав выгоняет Ростислава и из Тмутаракани, концентрируя в своих руках ПОЛОВИНУ всей территории Руси, причем ЛУЧШУЮ половину. Вероятно, с целью ослабления Изяслава он дает добро на захват Всеславом Полоцким Новгорода-Ильменского, относящегося к Смоленскому княжеству.

А вскоре братья захватывают Всеслава. Закончить за-хват всей Руси Святославу помешали половцы: русские войска ими разгромлены, в Киеве правит уже освободившийся Всеслав. А Изяслав бежит в Польшу, приводит войска своего тестя польского короля Болеслава. С помощью польских войск Изяслав захватывает Киев и становится киевским князем.

В 1073 году Киев захватывает Святослав, завершив процесс «объединения» Руси под свое начало в границах своего отца Ярослава Мудрого. Но закрепить сей успех, с передачей в дальнейшем правления страной своим потомкам, ему помешала собственная смерть в 1076 году. В ходе начавшейся смуты в Киеве к власти приходили Всеволод, вновь Изяслав, которые в целях борьбы со Святославичами объединяются. Изяслав помогает Всеволоду взять Чернигов, Владимиру Мономаху (сыну Всеволода) — Смоленск, а своему сыну Святополку — Ярославль (то есть по ТВ — Новгород). Святославичи с переменным успехом сопротивляются, но в конечном итоге уступают. Гибель в одной из битв Изяслава приводит к приходу к власти в Киеве слабого Всеволода. И только в самом конце XI века, уже после смерти Всеволода, к неуступчивым Святославичам отходит Чернигов.

Если бы Святослав прожил на несколько лет больше, то к началу XIII века на Руси первенствовали бы его потомки, а не Всеволода. Не было бы Чингисхана (потомка Всеволода!), а следовательно, и не было бы «монгольского вторжения», движения кочевников ограничились бы пределами степной зоны. Конечно, различные татаро-половецкие орды вторгались бы на Русь, но это было бы не так часто, да и половцы вскоре обрусели бы и приняли христианство. История России могла быть совсем иной…