Индия / Альбедиль Сборник статей
.docОдна из красивейших ритуальных процедур - так называемое служение светом: зажженным светильником совершаются круговые движения слева направо перед изображением божества. Вот почему светильник - один из важнейших культовых предметов. Они могут быть самыми разнообразными по форме и величине, крошечных, едва заметных, легко умещающихся на ладони, до огромных, в рост человека.
Храмовые обряды совершаются в течение всего дня, а ночью божество "укладывается" спать на ложе, которое иногда делит со своей божественной супругой. Все эти, казалось бы, нехитрые на первый взгляд процедуры превратились в сложный ритуал, который ежедневно повторяется со всеми подробностями.
По праздникам божество покидает храм и является людям. Его водружают на храмовую колесницу, которую нередко тянут его преданные почитатели, и везут по улицам или обвозят вокруг селения. Часто его сопровождают божества более низкого ранга из его свиты, которые также едут на колесницах, а кроме того, танцоры, музыканты, прислужники с зонтами и опахалами из хвостов яка. Божественная процессия сопровождается многолюдным шествием.
Что же делают в храме рядовые индуисты, не жрецы? Перед тем как войти в храм, они снимают обувь. Войдя во двор и сложив руки в молитвенном жесте, они произносят мантры - тексты разной длины, цели и т. п., но совершенно необыденные и чаще всего дословно не переводимые, как правило, представляющие собой определенную последовательность звуков, не имеющую смысла вне мантры. Но какой бы ни была мантра, она в любом случае модулирует внутреннюю энергию адепта. Как считает Анагарика Говинда, "мантра представляет собой архетипический символ, звуковой и вербальный, порождаемый самой структурой нашего сознания". Мантры повторяют определенное число раз, чаще всего - 108: это число считается в индуизме священным; счет ведется с помощью четок.
К разным богам обращаются с разными мантрами. Шиваиты, например, возносят хвалу Шиве мантрой "Ом Намашивая". Приблизившись к святыне, падают перед ней на колени и касаются ее лбом. Встав, обходят святыню трижды слева направо и все время читают при этом мантру. Многократное повторение имени бога или мантры - джапа может выполняться либо громко и прилюдно, что считается менее эффективным, либо шепотом, бормоча или даже мысленно, что предпочтительнее.
В храме царит полумрак, аромат благовоний смешивается с запахом цветов, в светильниках горят огни, жрецы бормочут мантры - все это создает особую атмосферу, далекую от обыденности. Жрецам передают жертвенные дары, предназначенные для подношения божеству: кокосовые орехи, цветы, бананы, благовония, рис, деньги. Пока жрец приносит дары богу, индус либо старается тем или иным способом выразить свою безграничную любовь к божеству, либо пытается попросить его о чем-нибудь: об исцелении от болезни, о рождении сына, об удачном исходе какого-нибудь дела и т. п. От жреца он получает прасад - часть жертвенной пищи, которая означает божью милость и благословение божества. Но самое важное в храме - лицезрение бога, даршана, то есть непосредственное видение божества в его святыне. Для него это - акт веры. Через видение бога, его изображения он получает божественное благословение; для этого он главным образом и идет в храм.
Индийское изобразительное искусство, на взгляд европейца, весьма своеобразно. Мирча Элиаде признавался, что это искусство "пробрало" его после того, как он увидел сказочные фрески Аджанты, а поначалу индийская скульптура приводила его в замешательство. Позже он понял смысл нагромождения деталей: "Художник не довольствуется лишь представлением идола, он рассыпает множество знаков, человеческих и мифологических фигур. Ни единого пустого местечка!.. Мне это не нравилось. Но потом я понял, что художник хочет любой ценой населить этот мир, это пространство, которое он творит вокруг главного образа. Хочет придать ему жизнь. И я влюбился в эту скульптуру. Точнее сказать, если я принял ее в душу, то из-за приверженности к символам, из-за верности традиции. Тут цель художника - отнюдь не выразить нечто "личное". Он разделяет со всеми остальными мир ценностей, свойственных индийской духовности. Это искусство символическое и традиционное, но притом спонтанное, если позволительно так выразиться". И еще одно важное наблюдение сделал Элиаде: и прикладное, и монументальное, и изобразительное искусство включено в обыденную жизнь.
Культовое изображение божества, будь то статуя, икона иди символ, воспринимается индуистом как воплощение высшей сакральной силы. Считается, что на время ритуала в изображение божества вселяется оно само и внимает своему приверженцу, так что тот может обратить к нему свою молитву.
Изображения божеств и в храмах, и в домашних алтарях обычно следуют канону, далекие истоки которого иногда просматриваются на некоторых археологических объектах, найденных в протоиндийских городах. От ведийского периода никаких изображений не сохранилось: то ли их не делали, то ли выполняли из непрочных и недолговечных материалов, так что они со временем истлели и разрушились. Примерно на рубеже нашей эры, а в некоторых районах Индии и за несколько веков до нее стали появляться статуи богов и иных мифических персонажей, высеченные из камня. Но окончательно индуистский иконографический канон сложился во время правления династии Гуптов, в IV-VII вв. его правила и указания записаны в шильпашастрах - сочинениях по изобразительному искусству и ремеслу.
Трактат "Читралакшана" ("Характерные черты живописи") дошел до нас только в тибетском переводе: в нем подробно рассказывается о том, как надо рисовать богов, людей и прочие существа. Индуистский канон опирался на мифы и подталкивал к тому, чтобы выявить в изображениях реальность более глубокую, чем тот видимый мир, который окружает нас. Правила шильпашастр состоят из дхьян - стихов, посвященных духовному "характеру" богов, и лакшан - инструкций, с указаниями размеров, пропорций и форм, которые должны соответствовать дхьянам. Мастер должен хорошо знать эти правила и следовать им, только тогда он сможет выполнить прекрасное изображение, отвечающее своему назначению, ласкающее взор людей, достойное быть обиталищем божества и притягательное для него.
Уже само по себе создание культового изображения расценивается в индуизме как акт богослужения, поэтому мастер перед началом работы выполняет некоторые подготовительные обряды и начинает работу лишь при добром предзнаменовании. Перед работой он должен совершить очистительное омовение и, пока не завершит дела, не должен есть мясного и пить спиртного. Для полного и лучшего воплощения божественного образа мастер погружается в состояние внутренней сосредоточенности и старается интуитивно постичь то божество, образ которого он намеревается воплотить в камне, бронзе, кости или ином материале.
Божественный идеал красоты форм не является плодом вдохновения, он точно рассчитан и измерен. Основная единица измерения - тала - расстояние от линии волос на голове до подбородка. Она складывается из более мелких единиц: в тале содержится 12 ангул, одна ангула равна ширине пальца. Но и ангула не самая маленькая единица, она делится на 8 яв, каждая из которых равна ячменному зерну. В одной яве - 8 юх, юха делится на 8 ликш, ликша по размеру соответствует личинке блохи. Но и это еще не предел деления: одна ликша делится на 8 балагр, или кончиков волос; балагра делится на 8 радж, раджа делится на параманы - минимальные единицы в этой системе измерения. Делая скульптуру или статуэтку божества, мастер скрупулезно следует описанию его в шильпашастрах, где досконально точно указана поза божества, изгиб тела, количество и положение рук, атрибуты, украшения и т. д. До глубочайших тонкостей продумана и разработана в иконографии система жестов рук - хаста и символического положения пальцев - мудра.
Один из самых частых иконографических символов в индуизме - лотос. Индуистские боги восседают на лотосовых тронах, в иконографии часто используются розетки, медальоны, орнаменты с лотосом. На гигантском лотосе, вырастающем из пупка Вишну, покоится творец Праджапати. Лотос стал символом многих солнечных божеств: Сурьи, Вишну, Лакшми; он соотносится с богиней-матерью в разных ее ипостасях.
Сложная и глубокая символика лотоса стала складываться в глубокой древности, когда он был одним из важных продуктов питания: из его семян делали муку и пекли лепешки, ели также и корни, стебли и листья. Тогда же, в древности, лотос стал эмблемой солнца и животворной космической силы, несущей жизнь и процветание: его цветы раскрываются при свете солнца, а многочисленные лепестки напоминают его лучи.
Знаком солнца и света, а значит, жизни и тепла, благопожелания и благоденствия является и другой распространенный символ индуизма - свастика (от су - "благой" и асти - "быть"). С ведийских времен она существует и как эмблема Вишну. Как охранительный знак свастику рисуют на воротах храма, как, впрочем, и на дверях дома, а также на разных бытовых предметах. Во время сезона дождей женщины каждый вечер рисуют свастику и совершают обряд ее почитания, называемый "свастика врата", а в конце сезона они подносят брахману или другому жрецу блюдо с изображением свастики. Делается это для того, чтобы приблизить наступление солнечных дней.
Одна из наиболее поражающих европейцев особенностей индуизма - присутствие в храмах эротических скульптур. Храмы Кхаджурахо в Центральной Индии сплошь украшены подобными скульптурами, демонстрирующими все мыслимые и немыслимые проявления сексуальной практики. И в других храмах эротические мотивы присутствуют в той или иной форме. На страницах этой книги уже говорилось о естественной для индуизма прочной связи между духовным подвижничеством и сексуальными отношениями. Читателю, я полагаю, уже понятно, что в индуизме мы не найдем ни ханжеского отношения к сексу, ни нездоровой и пустой драматизации сексуальной жизни. Секс не рассматривается и не может рассматриваться в контексте переживания человеком своей греховности, а половой акт не выглядит как забвение божественного завета или проявление слабости духа. Напротив, любовное соединение мужчины и женщины - это служение божеству. Кроме того, различные проявления эротики так или иначе связаны с магией плодородия, и потому их присутствие в индуистских храмах вполне уместно и закономерно.