Спор о правах человека и социальной справедливости

Цель семинара: ознакомиться с основными правами человека; изучить и сопоставить основные концепции справедливости: западноевропейские (договорные), основанные на принципе равенства и концепции, основанные на отрицательном отношении к идее распределительной справедливости.

Основные понятия: философия права, социальный институт права, права человека: гражданские (личные), политические, экономические, социальные и культурные, равенство, свобода, справедливость, социальная философия, социальная справедливость, социальное государство, закон, эгалитаризм.

Права человека (естественные права), являются основой позитивного права, исходящего от государства. Они помогают ему достойно жить и работать. Естественными правами обладают все люди с момента рождения, независимо от своего имущественного или социального положения. Они вытекают из естественного порядка вещей, из самой жизни (право на жизнь, на труд, на защиту своей личности, на счастливое детство и т.п.), на сегодняшний день их насчитывается более пятидесяти. Большинство из них закреплено в международных правовых документах (например, во Всеобщей декларации прав человека), а также они находит свое отражение во внутреннем законодательстве многих государств (в России – в Конституции, Декларации прав и свобод человека и гражданина). Основные права и свободы личности в демократическом государстве можно разделить на следующие: гражданские (личные), политические, экономические, социальные и культурные. В основании социального института права лежат три основных принципа: равенство, свобода и справедливость. Особо отметим, что эти принципы не вводятся законодательно, не являются результатом сознательно-волевой процедуры принятия и исполнения «хороших» законов, а укоренены, вписаны в саму социальную реальность объективно, как социальное качество самой действительности. Права человека указывают на нечто такое, из чего с внутренней необходимостью вытекают все требования справедливости. Другими словами основным специфическим элементом права, который выделяет его из других нормативных дисциплин, с древних времен является понятие справедливости. В европейской философии традицию различения общей и частной (специальной) справедливости заложил Аристотель. Под общей справедливостью понимается соответствие закону, легитимность общественных действий и форм жизни. Проецируясь на социальную сферу, общая справедливость совпадает с нравственностью и отвечает на вопрос о предназначении и смысле совместного существования в обществе и государстве. Таким образом, под общей справедливостью понимается общий моральный смысл всего общественного устройства, совокупность предельных принципов социального строения, легимитация общественных институтов. Частная (специальная) справедливость – нравственно санкционированная соразмерность в распределении благ и зол, их взаимном обмене между субъектами и воздаянии за проявление субъектами тех или иных свойств в обществе.

Вопрос об общественном устройстве, организованном на справедливых началах, — центральный и для классической (античной) мысли, и для социальной философии эпохи Нового времени, и для современной политической теории. Начиная с XIX века, получили обширное распространение и стали набирать популярность концепции социальной справедливости и социального государства – инструмента обеспечения социальной справедливости.

Уже Аристотель выделял два вида справедливости: распределительную и уравнивающую. Без преувеличения можно отметить, что сердцевину социальной справедливости составляет такая ее форма как распределение. Характер общественной жизни и социальная структура общества прямо зависят от принятого типа распределения жизненных благ. Распределение может осуществляться в соответствии с принципами равенства, потребности, заслуг, достижений, способностей и др. В зависимости от типа общества в нем может функционировать один или одновременно несколько принципов практической реализации справедливости. Несомненно, что в списке принципов, самым распространенным в истории является принцип равенства, самое распространенное понимание справедливости – равенство. Но является ли равенство – гарантией справедливости?

«Справедливое по отношению к другому есть, собственно говоря, равенство (to ison)», писал Аристотель. Это положение является нравственно-правовым основанием справедливости. В этическом аспекте предполагается некий, каждый раз конкретный и исторически разнообразный набор благ, к которым все индивиды изначально, самим фактом своего существования имеют равный доступ. В правовом аспекте справедливость выступает как формальное равенство (требований, правил, норм законов), посредством, которого «измеряются» индивиды как равные субъекты права. Но если требование равенства всех перед законом или требование равенства в политике оправданы, то требование распределять блага поровну ущемляет заслуги и достоинства, наиболее способных и трудолюбивых, и может привести к несправедливости по отношению к ним. К тому же, желание равенства несовместимо с понятием свободы, часто отстаиваемый политиками всех рангов, тезис о равенстве на деле приводит к тирании, единообразию и серости. Идея справедливости объявляется социальным продуктом, требуя превращение равенства в норму социальной жизни. Но т.к. люди не могут занимать одинаковое положение в социальной структуре, это требование оборачивается политикой социального уравнивания, часто проводимой с насилием и кровью.

«Договорным» концепциям справедливости свойственно: сведение справедливости к социальной справедливости; осознание справедливости как основания государственности; стремление отождествить справедливость с юридическим равенством перед законом. Сущность социальной справедливости сводится к равенству и в теории марксистов, и в теории «справедливости как честности» Дж. Роулса, наиболее значимой на сегодняшний день концепции справедливости. Теория справедливости Дж. Роулса носит синтетический характер, объединяя в один два вида частной справедливости, выделенные ещё Аристотелем: уравнивающую – равенство в правах в отношении общей схемы основных свобод и распределительную – социальные и экономические неравенства должны быть справедливо распределены между членами общества, а доступ к должностям и положениям – открыт для всех в условиях честного равенства возможностей.

Сторонники равенства (эгалитаристы) принимают его за «священный догмат» и утверждают, что равенство – творческая идея будущего, т. к. природа и справедливость требуют уравнивания людей. Но справедливость не требует уравнения неодинакового. Справедливость стремиться к верному восприятию индивидуального человека и соразмерности назначенных ему тягот и облегчений. Там, где люди и вещи не сходные и неодинаковые принимаются за таковые, справедливость оказывается растоптанной и попранной. Справедливость требует индивидуализированного подхода, т. е. неодинаковым людям – неодинаковые права и если человек является как бы предметом, который дан нам для соответствующего справедливого обхождения с ним, то справедливость требует не просто неравенства, а предметного, справедливого неравенства.

Законодатели не ради справедливости, а во имя порядка вынуждены условно закрывать себе глаза на все остальные различия, условно группировать людей и условно уравнивать их права и обязанности. Т. е., право уравнивает условно похожее, а справедливость – индивидуализирует; право упрощает, а справедливость усложняет и углубляет; право нуждается в строгости, точности, а справедливость улавливает таинственную глубину жизни.

История философии знает и другие подходы к проблеме справедливости. Своеобразное оправдание неравенства характерно для некоторых направлений и отдельных мыслителей, например для индийской традиции, связанной с даршанами – философскими школами брахманизма, в которых идея справедливости не сводится к равенству. Один из современных философов Индии, Дая Кришна считает, что неравенство данных людям от природы способностей в сочетании с неравенством их социального и культурного статусов столь необходимы, что без этого общество перестает быть таковым. Оправдание неравенства характерно и для китайской традиции в основу, которой положен принцип социальной иерархичности. Китайская концепция человека, как особой ролевой матрицы, не предусматривает равенства. Справедливость здесь лишена западного смысла социального равенства, т. к. совершенно иначе рассматриваются отношения между индивидом и коллективом.

Отрицательное отношение к идее распределительной справедливости и уравнения проходит красной нитью и в работах русских метафизиков (Н. Бердяев, С. Булгаков, С. Франк и др.). Все они критикуют эгалитарную справедливость, указывая, что она с древних времен является основой человеческих слабостей. Эгалитарное мировоззрение лицемерно, т. к. реальное равенство невозможно: люди не равны по происхождению, от природы, не одинаковы душей и телом, рождаются с разными способностями и задатками. Теоретические работы русских метафизиков убедительно показали, что равенство не является гарантией справедливости, а напротив, может привести к тоталитарному подавлению человеческих прав, к восприятию человека «винтиком» социальной системы.

Общим местом является отождествление справедливости с законом как юридическим началом. Но, утверждают русские философы, юридическая справедливость – функциональна, она лишь временно улучшает жизнь. Закон обличает грех, но не в силах победить его, он бессилен в нравственной жизни, не уничтожая тех или иных дурных сторон в человеке, он только держит его в определенных границах. Закон не учитывает неповторимости человеческой личности и ее интимной внутренней жизни, ему не интересна живая личность, он постоянно приходит в противоречие с фактами жизни и способен сам выражаться во зло. Но законы играют и положительную роль, т. к. они охраняют жизнь человека от посягательства и насилия со стороны других.

Принцип социальной справедливости навсегда останется как требование постоянного совершенствования общественных отношений. Право как социальная справедливость – единственная возможность этого совершенствования. Между правом и справедливость существует тесная связь: организация общества не только не возможна без правовых норм и законов, но и немыслима без нравственной сферы.